Текст книги "Х 2 (СИ)"

Автор книги: Вова Бо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Кира сказала, что это биомод Джаггернаута убил мою семью. Иронично. Получается, кашляющая мразь все же получила по заслугам. Хотя, может он к этому и стремился.

Но наномашины. Кира боится химер первого поколения. Почему? Потому что мы способны переписывать код наномашин. Об этом говорил Элиот, когда анализировал код Оби. Который был написан словно двумя разными людьми.

Получается, мы можем видоизменять броню? Как мелкая создавала кинжалы. Или как моя рука превратилась в когтистую лапу, когда мне это потребовалось.

– Наконец-то, – пророкотал Черный. – До тебя начало доходить.

– Насколько я могу стать…

– Опасней?

– Сильнее.

– Давай подумаем, – черный нацепил на морду очки, достал откуда-то толстую папку с документами и принялся их листать. – Ты полностью можешь контролировать силой воли механизмы, способные не только адаптировать инородные гены под нужды твоего организма, но и самовоспроизводиться, при наличии нужных компонентов. А также, возможно, обновлять клетки и самого организма-носителя, что равносильно бессмертию. Каковы же возможности механизмов, которые не только строят и поддерживают структуру на генном уровне, но и являются проводниками чистой энергии наподобие эфира?

– Итого? – я раздраженно потер переносицу.

– Думаю, потенциал отдельно взятой химеры, в перспективе бесконечного времени, колеблется где-то, – Черный, выдержав драматическую паузу, громко захлопнул папку, – от термоядерной бомбы до бога.

– И чем больше масса организма-носителя, тем больше наномашин он способен вмещать. Поэтому первое поколение на данный момент является сильнейшим.

– Но при этом неподконтрольным.

– А потому опасным.

– И что ты будешь теперь с этим делать? – оскалился Черный.

– Наверное, пришла пора показать Кире, что она не зря нас боялась.

– Наконец-то, – ухмыльнулся Черный. – Пришел час расплаты.

Глава 13. Джаггернаут, химера и восьмерка заходят в бар…

За время нашего путешествия по закоулкам моей памяти я совершил два важных открытия, о которых и раньше подозревал, но теперь окончательно убедился.

Во-первых, Черный имеет доступ к моему подсознанию и памяти, либо что-то вроде того. В конце я даже видел процесс запечатывания моей памяти и как новый доктор произносит код, вводящий наномашины в спящий режим. То есть Черный мог освободить меня в любой момент.

Во-вторых, что особенно радует, оказывается мое невменяемое альтер-эго способно нормально разговаривать. Не облизывая все вокруг, не ходя на голове и не пытаясь злобно хихикать откуда-то из темноты.

Есть ощущение, что ему просто не хватало внимания, вот он и придуривался как мог. Может давно стоило поговорить с ним разок по человечески? Но я вроде бы пытался. Или нет? Скорее всего нет.

Проблемы начались дальше. Как мне заставить наномашины подчиняться? До этого у меня получались легкие изменения, но скорее интуитивно.

– Черный?

Мы стояли в темноте, после того, как очередное воспоминание развеялось. И это не было похоже на темноту камеры, значит я все еще внутри своей же головы. И я без понятия что делать дальше.

– Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь…

Голос раздался издалека. Но обернувшись, я ничего не увидел. Разве что к голосу прибавился какой-то еле слышный скрип.

– Веселей дорога! Без друзей ты лишь говнюк, жалкий сраный ты говнюк. Ну а с Черным станешь богом.

– Стихоплет из тебя так себе, – проворчал я.

Черный хоть и начал вести себя чуточку нормальней, а я решил хоть немного человечней к нему относиться, но… Слушать, как он своим низким рычащим голосом перепевает детскую песенку, к такому я не готов.

Словно в ответ на мои мысли, из темноты выползло это ухмыляющееся чудо верхом на ржавом трехколесном велосипеде. Причем транспорт был явно детским, так что огромному Черному приходилось разводить колени широко в стороны, чтобы крутить маленькие педальки.

– Я еще на укулеле играть умею, – прорычал он довольным голосом.

– Укучто?

В руках у Черного появилась какая-то детская версия гитары по струнам которой он начал нещадно бренчать. Кажется, у меня из ушей потекла кровь. И из носа тоже.

– Черный, – рявкнул я, но затем взял себя в руки, медленно произнося слова. – Пожа-алу-уйста. Больше. Никогда. Не доставай. Этот инструмент пыток. Им можно все гнездо Иных пробудить.

– И не только Иных, дружище! – воскликнул Черный, но минигитару все же убрал.

– Что мне делать дальше?

– Ты хотел сказать, что нам делать дальше? – усмехнулся он.

– Я так и сказал.

– Ты должен пройти три испытания. Преодолеть своего врага. Затем преодолеть самого себя. И было еще что-то.

Я задумался на секунду, пытаясь определить, серьезно он или опять за старое. Слова казались мне смутно знакомыми.

– Ты мне сейчас какой-то старый фильм из детства процитировал, да? – наконец спросил я.

– Не понимаю о чем ты, – отмахнулся Черный и покатился дальше, натужно скрипя колесами. – Для начала тебе надо избавиться от зависимости.

– Это пить что ли бросить? При чем тут это?

– Это поможет сконцентрироваться, открыть чакры и познать дзен. Только в состоянии высшей нирваны ты будешь способен управлять наномашинами.

– Черный, – начал я закипать, – хорош придуриваться. Я понимаю, что тебе не нравится, когда я пьян, но у меня на то были причины. Веди себя нормально и мне не придется бухать до беспамятства.

– Скучная, скучная восьмерка, – раздался шепот откуда-то сзади. – Обернись.

Я рывком развернулся, готовясь к любой пакости. Но бить было некого. Потому что напротив меня стоял я сам. То же хмурое лицо, протертый плащ, немного сутулая фигура. Только этот я был полностью обмотан тяжелыми цепями.

– Ну нет, – замотал я головой. – Третий глюк в копилку, это уже перебор. Мне и вас с Восьмеркой хватает.

– Присмотрись, – прошуршал Черный откуда-то из темноты.

И я последовал этому совету. И чем дольше я вглядывался, тем больше замечал. Мой двойник оказался странным. Его лицо постоянно покрывалось рябью и шло волнами, но не как от воды, а более грубо. Словно его кожа жила своей жизнью и двигалась как хотела.

Будто бы он состоял из множества маленьких частей, связанных друг с другом весьма условно. И глаза тоже отличались. Холодные, пустые и безжизненные. Словно сделанные из стекла, а не принадлежащие живому существу.

– Это наномашины? Мне надо их освободить? – спросил я Черного.

– А силенок хватит? – усмехнулся он.

Я хотел было ухватиться за толстые цепи, но понял, что не могу пошевелиться. Опустил взгляд и понял, что цепи на самом деле сковывают меня, а смотрел я не на своего двойника, а в зеркало.

Отражение усмехнулось, хотя я наоборот хмурился. Попытался разорвать цепи, но даже не смог хоть сколько-то пошевелиться. Меня словно спеленали, как какую-то мумию. Я начал дергаться сильнее, но без результата.

Вдох, медленный выдох, успокоиться. Это все не по настоящему. Мы у меня в голове. Успокойся, восьмерка. Просто представь, что никаких цепей нет.

– Это так не работает, – ухмыльнулся Черный.

– Да чтоб тебя со стены обоссали.

Цепи и впрямь никуда не делись, вроде бы даже стали толще. Вглядевшись в зеленоватый металл, различил какие-то волны, что плыли по поверхности звеньев. Мириады нулей и единиц. Это программный код, который призван сдерживать возможности химер.

– Соображаешь, – пророкотал Черный. – Только помни, что он сдерживает не только тебя, но и геном Иных. Что-то неправильно сделаешь и сдохнешь в мучениях.

– Боевая форма, принять, – произнес я заученную фразу.

Все мое тело покрылось черной матовой броней, увитой узором багровых прожилок. Только вот цепи от этого не порвались, а наоборот – натянулись так, что даже дышать стало трудно. Да чтоб вас всех со стены обоссали.

Сил заметно прибавилось в моем воображении, так что я даже почувствовал, как смог немного пошевелить рукой. Напрягаясь что было дури, попытался разорвать оковы, но безрезультатно.

Вокруг меня ездил Черный, на своем маленьком трехколесном велосипеде и при этом жонглировал человеческими органами.

– Смотри, я еду без рук. А ты так можешь?

Я не стал тратить силы на ответ, а лишь предпринял новую попытку. В этот раз пошло лучше и я даже смог оторвать руки от тела, пусть и совсем чуть-чуть. Но стоило выдохнуть, как цепи вновь сомкнулись вокруг меня.

– Давай, восьмерка, – подначивал Черный, кидаясь в мою сторону тухлыми мозгами. – Ты же только и умеешь, что все ломать, что теперь-то не так? Надо было есть мясо, как и говорил Черный. Был бы крутым и сильным, как я! А ты все время нос воротил. Человечину я не буду, восьмерочьи потроха я не хочу. Вот и не осталось силенок.

В третью попытку я вложил всю накопленную ярость, благо это было просто. Я представил, как сейчас разорву эти цепи, а затем доберусь до Черного и намотаю этот сраный скрипучий велосипед ему вокруг горла. Затем схвачусь одной рукой за раму, другой за руль и начну тянуть в разные стороны, чтобы передавить ему шею. А затем вырву все спицы и затолкаю их…

– Да, – пророкотал Черный. – Друг из тебя так себе, должен заметить.

На последней фразе моя ярость достигла предела, а одно из звеньев с грохотом лопнуло. В то же мгновение я мешком свалился… Не знаю куда я свалился в этой темноте, где не было ничего, кроме скрипа сраного велосипеда.

Словно упал в воду и продолжал медленно погружаться на дно, которого нет. Потому что каждая восьмерка знает, что дно – это сектор.

Меня крутило от боли, что судорогами проходила по телу. Казалось, мои органы плавятся изнутри, а в голову мне затолкали те самые спицы и сейчас усердно проворачивают. Кажется я падал вечность или две. Постепенно боль сходила на нет, уступая место странному онемению.

Почему мне больно, хотя я нахожусь внутри своего подсознания? Что вообще происходит?

– Нарушение целостности защитного протокола. Ошибка в коде, вызванная сторонним вмешательством, – начал декламировать Черный каким-то машинным голосом. – Неконтролируемый выброс генома прототипа Генома в организм носителя. Повреждения организма обратимы, запущен процесс купирования, запущен процесс реконструкции, запущен процесс регенерации.

– Так, то есть ошейник не дает мне принять боевую форму, но и сдохнуть тоже не даст.

– Восьмерка, – воскликнул Черный своим ехидным рокотом, – Это не только ценный геном, но и два, а то и три кило свежего сочного мяса.

– Я вообще-то за сотню вешу.

– В тебе говна много, – пожал плечами Черный. – И желчи. Аж наружу прет.

– Как выпить-то хочется.

– Что и требовалось доказать! – воскликнул тот.

Поднявшись на ноги, хотя уместнее будет сказать, приняв вертикальное положение, я вновь уставился на цепи.

Думай, восьмерка, думай. Ты уже проделывал этот фокус раньше, превращая броню в когти или когда пытался протиснуться в пролом. Оби тоже так умеет, причем вообще свободно. Решение должно быть, причем где-то на поверхности.

Даже ребенок справился с этой задачей. Я что-то упускаю. Что-то простое и банальное, но важное в этой ситуации.

– О-о, – оскалился мой вечный комментатор. – Груда мышц и злобы наконец вспомнила, что у нее есть мозги. Осталось дело за малым. Вспомнить в какой части организма они расположены и найти кнопку для их активации.

– Не напомнишь?

– С радостью, но только в форме песни, – заорал Черный и тут же брякнул по струнам своей укул… чего-то там.

– Хватит! – проревел я.

Из ушей, глаз и носа тут же потекла кровь. Она просачивалась сквозь маску, стекая по подбородку на грудь.

Опустив голову, тяжело дыша, я старался прийти в себя. Похожее состояние было, когда Черный произносил слова, вызывавшие адскую головную боль. Например «яблоко» или «наизнанку».

Позже это оказалось частью пароля, снимающего некоторые ограничения. Но эта музыка, а вернее стоны бедных струн, вызывали похожую реакцию.

Меня осенило. Черный все это время пытался мне помочь, пусть и не говоря ничего прямо, пока я не дошел до края. А сейчас я снова тут, на пороге смерти. Посмотрел на цепи, затем на Черного.

– А просто прямым текстом нельзя было сказать? – спросил я с укором.

– Это бы испортило все веселье, – ухмыльнулся Черный и растворился во тьме.

Исчезли и его велосипед с детской гитарой. А я остался наедине сам с собой и своими проблемами. Кровь покрыла не только броню, но еще и залила цепи. Хотя она вообще не должна была вытечь наружу из-под маски.

Но это все из-за того, что маски не было. Черный как-то снял ее. Или это я? Как частичная смена ипостаси, что показывал Элиот. Он говорил, что так любая химера может.

Броня. Черные матовые наросты, состоящие из генома Иных. Кровь. Моя кровь, пусть и воображаемая. Цепи и тело. Набор нулей и единиц вокруг моего разума.

Все это на самом деле одно и то же. Наномашины. Они есть в моей голове, в моей крови, в моей броне. И код, ограничивающий мои возможности находится в них. Все едино.

Как я создал когти? Они были мне нужны и они появились. Фишка в том, чтобы не разрушать цепи, а подчинить, переделав под свои нужды. Они не вокруг меня, а внутри. А значит, осталось только…

Я опустил взгляд и развел руки в стороны. Меня больше ничего не сковывало, разве что черная броня стала зеленоватой. Цепи впитались в меня, уходя глубже, пока наросты не вернули себе привычный темный цвет с алыми прожилками.

– И что дальше? – спросил я у темноты и открыл глаза.

В камере было холодно. Я сидел на полу, оперевшись спиной о дальнюю стену. Глаза разлепил с трудом, что-то мешало. Протерев лицо рукой, понял, что она вся в крови. Кровь текла по щекам, из носа и даже из ушей.

Прямо как в видении, только теперь все по-настоящему. А еще кровь попала на ошейник, что сковывал возможности химеры. Я потянулся и снял это стальное кольцо. Магнитный замок не работал, а индикатор погас.

Оглядев приспособление, понял, что оно все залито моей кровью. Но вот запекшаяся жидкость зашевелилась, превращаясь в бугорок, затем немного разрослась и лопнула. Маленький стальной шарик вытянулся, словно червяк и потек к моим пальцам, сжимавшим ошейник.

Наномашины добрались до кожи и втянулись внутрь через поры. Маленькие хитрюги взломали механизм и вернулись обратно к хозяину. Прекрасно.

Я пока не понимал как это все работает и что с этим делать, поэтому просто встал и подошел к прозрачной стене.

– Боевая форма… – начал говорить я, но замер на полуслове.

А если? Я представил себя в образе Черного Дьявола, но ничего не произошло. Тогда я пожелал стать им и ипостась сменилась. Черные наросты обволокли мое тело точно так же, как если бы я произнес команду вслух.

– Нейроинтерфейс активирован, – пропищал машинный голос у меня в голове, – перечень доступных…

– Сгинь, – произнес я.

И все исчезло. Никаких больше странных голосов в голове. Ни каких строчек и циферок перед глазами. Никаких команд и паролей. Как же это было приятно.

– А про нас забыл, да? – проворчал Восьмерка из дальнего угла. – Вижу, вы славно поворковали там вдвоем.

Ну да. Почти никаких голосов и галлюцинаций. Но эти двое по крайней мере в бою под руку не лезут, а так и помочь могут. Потерпим.

Я вдохнул воздух полной грудью, посмотрел на правую руку. Она была покрыта черными наростами, но все остальное тело оставалось прежним. Но если я не использую всю броню, то значит я могу…

Мой кулак в одно мгновение стал тяжелым, покрывшись толстым слоем наростов с алыми прожилками. Теперь он больше походил на отбойный боевой молот, нежели на перчатку. Мне даже стало тяжело держать руку на весу, но в следующее мгновение перчатка показалась легче легкого.

Наномашины в организме перераспределили нагрузку, увеличив силу в руке? Что-то вроде того, хотя мне даже стоять стало проще. Впрочем, подобное состояние появляется и в полной боевой форме.

– Черный, помнишь, мы видели магазин игрушек по пути сюда?

– О, да, – прошептал он.

– Напомнишь дорогу?

– Черный помнит, Черный покажет.

– Может вы меня тут оставите? – спросил Восьмерка.

Я одним ударом разбил бронированную стену и вышел наружу. Черный бежал по потолку, а я следовал за ним. Лампы вновь замигали красным, где-то вдалеке заверещала сирена. Бедные солдаты, паршивая у них работа. Ни секунды покоя.

Я не особо хорошо ориентируюсь в этих коридорах, но оказывается, мое подсознание имеет фотографическую память. Так что Черный быстро вывел меня в большое светлое помещение.

– Да это просто праздник какой-то, – улыбнулся я.

На стенах было развешано оружие. Оружие лежало на столах в собранном и разобранном виде. Оружие стояло в странных прозрачных колбах. Детали от оружия лежали в пластиковых ящиках и коробках.

И все это посреди белой пустоты стен лаборатории. А это был не склад, а именно какая-то лаборатория. Или где люди занимаются разработкой вооружения? Я не в курсе, Черный тоже. Мы с ним больше про разрушение, нежели созидание.

Я огляделся, не зная, с чего начать. Особенностью этого места было то, что все вооружение было большим по размерам. Делалось явно не под человеческие руки. Зато рукоять эфирного меча легла в мою черную ладонь идеально.

Убрав рукоять, взял какой-то посох. Найдя активатор, вдавил неприметную кнопку. Сначала металлическая палка в моей руке раздвинулась в стороны на манер телескопической дубинки. С обоих концов полыхнуло эфирное пламя.

Я прислушался к ощущениям. Эфира в организме еще достаточно, но дело не в этом. Его не становится меньше.

– Черный, да тут все заряжено и на батарейках.

Я хватал все, что попадалось под руку. Хотелось утащить все и сразу, но у меня нет даже сраного мешка. И тогда я увидел венец человеческого гения. Это было прекрасно. Оно было совершенством.

– Я сейчас заплачу, – прорычал Черный от радости. – Это любовь с первого взгляда.

Я бережно взял со стеллажа огромную пушку, напоминающую помесь дробовика, кувалды и стационарного пулемета. Рука сама легла на спуск. Палец нащупал кнопку снятия блокировки. Индикатор сбоку мелькнул зеленым, показывая несколько полосок. Рядом располагался тумблер для смены режима стрельбы.

– Тут есть гранаточки в подствольничке, – чуть ли не пропищал Черный.

– Эфирные, – подтвердил я.

Сзади раздался топот множества ног. Такой знакомый приятный звук, будто я вновь вернулся в родной восьмой сектор. Меня даже немного пробило на ностальгию. Сейчас пойдут угрозы, ругань, крики. Требования бросить оружие и встать на колени. Затем кровь, стоны и прочее. Кто-то обязательно обмочится, кто-то блеванет.

Хотя эти покрепче будут, значит должны только обмочиться. Но все равно я это все уже проходил. Так что теперь твоя очередь.

– Оружие на землю, встать на колени, руки в стороны! – раздались голоса у меня за спиной.

Хорошо, Киры здесь нет. Наверное, уже уехала. Вряд ли кто-то из этих может контролировать наномашины и химер, как это делала она. Нет, зная эту тварь, такую власть она оставит только себе.

А значит…

– Не глупи, восьмерка. У нас приказ взять тебя живым, но только если не окажешь сопротивления.

Мое тело обернулось. Маска на лице раскололась в подобии кривой усмешки.

– Восьмерки здесь нет, – раздался низкий голос из моего рта. – Следующие десять минут здесь только Черный. Хотите анекдот? Джаггернаут, химера и восьмерка заходят в бар…

Глава 14. Монстры против восьмерок, восьмерки против насилия

Это было весьма странное состояние. Как в тот раз, когда Черный пытался сломать шею Элис, захватив мое тело. Но тогда я был беспомощным наблюдателем и все.

Сейчас немного иначе. Я не только видел и слышал, что происходит, но и чувствовал. Свое тело, все движения, запах горелой плоти, тепло крови, щедро льющейся по моей броне. Я чувствовал все и понимал, стоит мне захотеть, Черный уйдет.

Я в любой момент мог вернуть себе контроль над телом, но не собирался этого делать. Пока что все шло по плану. Меня пытались убить, мне требовалось убить их первым. Черный хотел веселья, Черный получил веселье. Все в выигрыше, кроме солдат.

Но если в наше время ты мирно спишь, вкусно и регулярно ешь, не думаешь о том, как пережить еще один день и регулярно дышишь чистым фильтрованным воздухом, то это все не просто так. Плата за хорошую жизнь – внезапная и мучительная смерть.

Ребятам повезло, встреча с Черным – не самая плохая концовка. Тут больше страху, чем боли и страданий. Ну подумаешь, он разорвал твоего товарища на две половинки, залив все вокруг кровью и внутренностями?

Во-первых, солдат умер весьма быстро, во-вторых, в красном свете ламп особо ничего и не видно. Как будто так и было. А вон ту троицу испепелило эфирной гранатой из подствольника. Да, воняет горелым, но они тоже отъехали моментально.

Так чего боятся скорой смерти? Чего визжать и сраться от страха? Вы прожили пусть и короткую, но счастливую и сытую жизнь. Вам не приходилось соскребать дерьмо Иных под стеной. Не пришлось и кашлять кровью, выплевывая куски поврежденных из-за смога легких. Вы не пахали по четырнадцать часов на мусоросжигателе без выходных и отпуска.

Так еще и смерть вам выпала вполне себе легкая. Воняет и заливает глаза? Да. Ну так потерпи пару секунд и все закончится. Зато у тебя маска была с новеньким фильтром, хотя ты даже без него мог спокойно дышать.

В общем и целом, я не испытывал к этим ребятам никакого сочувствия или жалости. Никто из них не заслужил моего уважения и не вызвал сопереживания. Десятки однотипных болванчиков в форме без опознавательных знаков, которым просто повезло встретиться сегодня с нами.

Слишком счастливые ублюдки, что сами выбрали свой путь, а сейчас отчего-то не хотели пожинать его плоды. Но Черный уже вошел в раж, а Фея, как мы назвали этот огромный сплав эфира и передовых технологий, творила чудеса.

Громадная бандура в наших руках делала настоящую магию, аннигилируя пространство в радиусе видимости. Солдаты не могли сбежать или спрятаться, потому что на автоматическом огне эфирные заряды прошивали хлипкие стены насквозь.

Режим дробовика плавил стальную дверь, толщиной в пятнадцать сантиметров. А уж подствольник мог зачистить небольшую комнату три на три метра. Не тех, кто внутри комнаты, а саму комнату. Стены тоже плавились, а потолок обваливался вниз.

Проблема оставалась одна – наша броня. Многочисленные стычки и полноценные битвы последних дней не прошли даром. У меня практически не осталось наростов из генома Иного. А каждое попадание плазмой не только причиняло боль, но и отнимало еще кусочек.

Дошло до банального. В ходе перестрелки я понял, что слабею. Чисто физически, совсем чуть-чуть, но я стал слабее. Боевая ипостась по прежнему позволяла мне смять чью-нибудь черепушку, словно прогнившую тыкву, но вот Фея уже стала тяжелее.

– Черный, хватит ловить все подряд, – произнес я. – Больно вообще-то. Думай хоть немного о нашем теле.

– Зачем защищаться, – прорычал он моим ртом, – если все враги мертвы?

– Забыл с кем разговариваешь? – усмехнулся Восьмерка.

– И правда.

Тем не менее, отбирать контроль я все же не спешил. Черный хорошо справляется, я отдыхаю и могу обдумать ситуацию. Да, я бы скорее всего работал более тактично, но медленнее.

А время поджимало. Кира уже оповещена о нашем побеге и мчится обратно в лабораторию. Может и нет, но готовимся к худшему варианту. А мне надо найти Оби и мелочь.

– Как же тебе повезло с другом, восьмерка. Ведь у Черного фотографическая память. Черный все помнит. Черный ничего не забывает. Он всех найдет, всех отыщет, все порвет на куски. Кроме мелких, конечно. Они и так мелкие, что их рвать? Четвертинки от человека.

– Веди уж, – буркнул я.

На самом деле помощь Черного мне бы не понадобилась. Надо было просто идти на звуки бойни. Потому что где-то вдалеке была еще одна битва помимо нашей. Чем дальше, тем меньше сопротивления мы встречали.

Зато посреди коридора появился странный человек в форме рабочего. Навроде тех, чьи трупы мы нашли в сортировочном цехе. Он просто стоял посреди коридора, выставив вперед руку с открытой ладонью.

– Стой, – я заставил Черного замереть, хотя тот уже собирался пальнуть из Феи. – Он не выглядит опасным.

– Дохлая восьмерка – всегда хорошо.

– Он не восьмерка.

– Все мы восьмерки, – прорычал Черный, но оружие опустил.

Пока мы шли к странной фигуре посреди коридора, я мельком размышлял об изменениях, произошедших с Черным. Он стал каким-то странным. Более покладистым и даже немного… адекватным что ли?

Это из-за того, что мы наконец начали находить общий язык? Но не покидало ощущение, что он ведет какую-то свою игру, правил которой я не знаю. И это немного напрягало, не давая расслабиться ни на мгновение.

Подойдя ближе, я посмотрел на предмет, что рабочий держал на раскрытой ладони. Хмыкнул про себя и перехватил управление телом. Сунул руку себе в грудь, что наверняка выглядело довольно крипово со стороны.

Толстыми пальцами в броне было тяжело шариться по карманам инквизиторского кителя, но мне удалось. Я извлек на свет окровавленную монету с изображением кота и показал рабочему. У него на ладони лежала такая же, только чистая.

– Пароль нужен? – , спросил я с усмешкой. – Или обняться и станцевать теперь надо? Какие у вас там правила.

– У нас, – поправил меня парень, чей голос был заглушен респиратором. – Надо торопиться, я покажу относительно безопасный проход.

– Мне нужны дети.

– Прозвучало странно, – хмыкнул Восьмерка.

– Объекты там, – махнул он рукой, после чего развернулся и зашагал на звуки боя.

– Скукота, – проворчал Черный. – Ты портишь все веселье, восьмерка.

– Не обобщай, – проворчал Восьмерка.

– Закройся, – произнесли мы с Черным хором.

Рабочий лишь оглянулся и посмотрел на меня с недоумением. Но не стал ничего говорить.

Как итог, Оби разворотила свою камеру и сама перебила всех охранников, в количестве пяти штук. Ну или почти всех. Мы подошли как раз к концу веселья, чтобы добить двоих оставшихся солдат, поливающих все вокруг эфиром.

Парни поняли, что не смогут ничего противопоставить боевой химере, а потому просто перекрывали выход из камер заградительным огнем.

Взглянув на трупы, перевел взгляд на Оби, но та лишь коротко пожала плечами. Никаких эмоций по поводу убитых. С одной стороны это плохо, с другой – она уже не ребенок, а эти ребята явно заслужили.

Сразу видно, что мелкая успела попутешествовать в компании двух Черных Дьяволов. У нее очень большие шансы выжить в этом сраном мире, а это уже хорошо.

Парень в респираторе вел нас узкими коридорами, но я постоянно ожидал подставы. Да, старика Корста я уважал, но это не распространяется на остальных держателей монет. Кто бы ни был этот хозяин черного кота, он слишком много о себе возомнил.

Не люблю манипуляторов, дергающих за ниточки откуда-то из темноты. Я люблю простоту. Когда есть ты и враг, что пытается тебя убить. И все, что надо делать, это постараться убить его первым. Честный бой лицом к лицу, вот это по мне. А не эти подковерные махинации.

Но чем дольше мы шли, тем меньше слышался пронзительный писк сирен. Все меньше и меньше в воздухе пахло кровью и эфиром. И никто не пытался нас убить. От этого тело само по себе начинало неметь.

Только сейчас я понял, насколько устал. И физически, и психически. Какая-то бесконечная гонка со смертью, которая началась с появлением Элис. Даже раньше. С момента, когда Черный Дьявол прожег дыру во внутренней стене Альтаира и забрался на мою территорию.

Слишком много изменений за последние дни, слишком много всего навалилось. И я бы справился, разгреб все это дерьмо, как делал всегда. Только вот полтора десятка спиногрызов за спиной – это не то, к чему можно было быть готовым.

Тем временем мы спускались все ниже и ниже. В воздухе пахло сыростью, но пока что еще не воняло подземным смрадом. Мы все еще находились в здании, на каких-то подвальных уровнях, пока не дошли до одного из тяжелых люков в полу.

Парень в рабочей форме медленно провернул здоровенный механизм, затем приложил карточку к сканеру на стене и только после этого открыл люк. Вот теперь в воздухе повеяло смрадом настоящего Альтаира.

– Вам вниз, идите по отметкам пока не доберетесь до границы восьмого сектора. Найдете наш знак, там будет проход.

– А как же ловушки и автоматические турели? – усмехнулся я. – Защита от Иных.

Рабочей скептически осмотрел меня, перевел взгляд на Фею и наконец посмотрел мне в глаза. Парень не боялся, за что получил крохотную прибавку к моему уважению.

– Для вас это проблема?

– А ты не идешь? – не стал я отвечать на вопрос.

– Хозяин не приказывал, – бросил тот, развернулся и пошел обратно.

Что же это за хозяин такой? Парень достаточно очевидно сформулировал мысль. Он сказал «не было приказа», а не «приказали остаться». И паренек явно не из пугливых, да и не похоже, что действует по принуждению.

То есть в мире существует какой-то чувырла, без дозволения которого эти фанатики даже не рыпаются. Впервые с момента упоминания этого хозяина, мне захотелось с ним встретиться. Просто посмотреть интересно.

– Вот у него наверняка есть бабочки в животе, – согласился Черный.

– Как бы чего похуже не было.

Нас не преследовали, по крайней мере я ничего такого не слышал. Двигались относительно быстро, ведь темнота для нас не была проблемой. В отличие от восьмого сектора, катакомбы под центром были… ухоженней что ли?

Никакой многолетней плесени на стенах, местами видны совсем новенькие трубы, а не латанные-перелатанные как у нас. И везде имелись указатели со стрелочками, в том числе и знакомая цифра восемь.

Дойдя до места назначения, я его сразу узнал. Внутренняя стена была не только защитным сооружением, но и границей между реальностями. И мэрия тщательно следила за тем, чтобы эту границу никто не пересекал.

Правда работало это в стиле Альтаира, то есть только в одну сторону. Решетки есть, а вот орудия были направлены в сторону восьмого сектора. Правда располагались они внутри стены у нас над головами, так что в спину все равно жахнут.

Я прошелся вдоль границы, пока не заметил рисунок кота, прямо над одной из арок. От других она отличалась отсутствием напряжения, пущенного по решетке. Мелочь, а приятно.

Но вот орудия придется снести, что не было проблемой. Только вот как только мы это сделаем, наше местоположение будет известно противнику.

Долго думать не пришлось, ведь выбора все равно нет. Решетку выбил, выйдя из-под арки сразу пальнул в потолок, а затем еще раз. Две турели заискрили, выдали клубы дыма, но так и не произнесли своего веского свинцового слова.

Уже на бегу пытался привести себя в чувство, перебарывая усталость. Очень хотелось, чтобы наномашины сделали с этим хоть что-то, но я до сих пор не понимал, как правильно пользоваться своей новой силой.

Как минимум, простое самовнушение не работает, что безмерно печалит.

Постепенно темные тоннели приобретали знакомые признаки. Еще через пару минут я уже начал узнавать некоторые участки и смог довольно быстро сориентироваться в пространстве. В конце концов мой район располагался как раз возле внутренней стены, а свою территорию я изучил вдоль и поперек.