Текст книги "Х 2 (СИ)"

Автор книги: Вова Бо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17. Трое на двое, шизы тоже считаются

Один из нас – поехавший ученый, ставивший опыты на людях. Затем решил стать богом и скрестил свои гены с самым разрушительным видом Иных. Как итог – пятиметровая тварь, сминающая сталь, словно бумагу.

Абсолютно никаких зачатков разума, лишь какая-то иррациональная ненависть, разбавленная безудержной агрессией. По каким-то причинам этот коктейль бурлит именно в мою сторону, хотя я даже не представляю, где и когда успел наступить ему на мозоль.

Биомод не ведает страха, не чувствует жалости, не испытывает голода. В нем нет логики или инстинктов. Он просто целенаправленно рвется меня убить, превращая в окровавленный мусор все на своем пути.

Он мне чем-то напоминает инструмент, навроде той же эфирной винтовки, созданный с одной единственной целью. Убить одного конкретного меня. Да, скорей всего я значительно преувеличиваю.

Я мог бы даже сказать, что биомоду просто нравится убивать все живое, но увы, это место уже занято вторым персонажем нашего кровавого театра абсурда.

Инквизитор седьмого района восьмого сектора Теннеси. Старик, что всегда жил в тени. Великолепный актер, играющий исключительно напоказ. Он довел свой спектакль до таких оваций, что звук его трости знают во всем секторе.

Если ты слышишь, как стальной набалдашник гулко стучит в такт его шагам, то значит по твою душу явился Мясник. В пору примерять черный мешок по росту.

Самое парадоксальное существо, как я бы его назвал. Он запугал всех своей сраной тростью так, что даже его дряхлый вид уже никого не может обмануть и сбить с толку. При этом Теннеси не был убийцей, он был маньяком.

Он нападал из темноты, бил в спину, отправлял на тот свет раньше, чем жертва понимала что происходит. Его кредо и стиль – резать глотки, наслаждаясь мучениями жертвы. Кровь и насилие в угоду одному ему известной цели.

Скорей всего фраза «ему нравится убивать» неверна по отношению к Теннеси. Правильнее будет сказать – это его личный и единственный сорт эйфории. Он похож на наркомана, подсевшего на самый сильный приход – чувство собственного превосходства.

И этому, не побоюсь такого слова, эталонному представителю восьмого сектора, Кира доверила задачу убить меня. Какие цели она преследовала, снабжая психопата последними разработками в сфере киберимплантов?

Я уже на моменте назначения его на должность инквизитора начал подозревать, что у бабы не все дома. Но тогда я это оправдывал тем, что она поместила его в самый криминальный район, под завязку набитый отморозками.

А сейчас? Сделать из монстра сверхопасного монстра, чтобы остановить меня? Я ведь всего лишь… А, ну да. Так-то все сходится, не прикопаться.

А что я? Хотелось бы сказать, что я просто мимо стоял, но будем честны, это не так. Не могу сказать, что я же всю эту кашу и заварил. Давайте сойдемся, что тут пятьдесят на пятьдесят.

Я, если честно, не знаю где повернул не туда. У меня была нормальная жизнь на зависть многим. Я крутился в восьмом секторе и будем честны, мне это нравилось. Проснулся, прирезал пару восьмерок, открыл счет, попытался побить рекорд.

Не вышло? Пошел выпил, пожрал стейк из Ночного Пса, поглядел на сиськи малышки Молли и пошел спать. И так по кругу, что ни день, то праздник.

Один раз я попытался перестать быть конченной мразью и поступить по-человечески. Один гребаный раз не захотел играть по навязанным правилам.

Думаю, это Элис на меня так плохо повлияла. Мелкая писклявая инквизиторша наотрез отказалась поддаваться влиянию восьмого сектора. И умерла, не отступив от своих идеалов. Наверное, примерно в то время я начал догадываться, что можно жить иначе, кроме как просто выживать день за днем.

И Оби. Малая химера второго поколения. Такая же, как и я. За нее все решили, ее судьбу определили заранее, у нее не осталось выбора. И она бы пошла моей дорогой. А я не хочу, чтобы она шла моей дорогой.

Я сам больше не хочу идти этой сраной дорогой.

Проблема в том, что все пути в восьмом секторе ведут сами к себе. Это гребаный бег в колесе по кругу. И вырваться можно лишь одним способом – проломив внешнюю стену. Только вырвавшись наружу можно освободиться от влияния сектора.

Возможно я унесу его в себе, есть такой вариант. Однажды восьмерка – восьмерка навсегда, все это знают. Но Оби не восьмерка. У нее и остальных еще есть шанс. А значит у меня все еще есть мотив.

Мотив выжить в этой безумной драке. Как можно победить в столкновении настолько ужасных монстров? На самом деле очень просто. Надо доказать, что ты – самый злобный из них.

А я об этом как-то забыл. Но сейчас вспомнил. Я – Черный Дьявол восьмого сектора. И сегодня я иду на рекорд.

– Сильнейший инквизитор сектора, – произнес Теннеси радостным голосом. – Я всегда мечтал убить тебя.

Пригнуться успел в последний момент. Металл над головой полыхнул искрами от росчерка алого луча. Что это вообще за фигня такая? Эфирный лазер? Какая-то нереальная концентрация в одной точке.

Есть ощущение, что эта штука прошьет мою броню секунды за две. Но Теннеси наслаждается, чиркая смертоносным лучом из стороны в сторону. Но даже под такой росчерк мне не хотелось подставляться.

И почему у меня нет такой штуки? Я думал, что Фея – вершина технологического прогресса. Или я не те кнопки там нажимал?

Размышлять о несправедливости мира было трудно, приходилось постоянно уклоняться от летящих в мою сторону снарядов. Биомод был медленней меня и уж тем более скачущего, как блоха Теннеси. Зато весьма неплохо приловчился швырять металлолом во все стороны.

Одну восьмерку просто расплющило от попадания прессованным кубом. Просто полоска осталась, толщиной в пару пальцев.

А Биомода таких снарядов было навалом. И ладно еще кубы, иногда он просто загребал мелкий хлам и швырял его. Импровизированная картечь била мясо навылет. Я как раз пробегал мимо Пса, прибитого насмерть арматурой.

Пару раз мне удалось попасть по Джаггернауту из Феи. На короткой дистанции дробовик себя отлично зарекомендовал. Только вот сокращать дистанцию мне больше не хотелось. Один удар наотмашь, что задел меня вскользь, чуть не отправил в нокаут тупую химеру.

А выстрелы зарядами эфира не похоже, чтобы доставляли ублюдку хоть какие-то проблемы. Про Теннеси вообще молчу. В этого жука попасть было не возможно. Четыре тонких ноги, новенькие сервомоторы, полный фарш.

У него мобильности под завязку, вообще не представляю, как до него добраться. Первый тупо непробиваем, второй скользкий, как слизняк в кислотный дождь.

Чувствую себя мальчиком для битья. Эти ублюдки тоже попытались грохнуть друг друга, на что я поначалу надеялся. Теннеси располосовал биомоду всю рожу со всех четырех пушек. Тот в ответ швырнул пару тонн металлолома.

И как-то оба сразу решили, что проще сначала меня грохнуть. Других восьмерок тут словно вообще не было. Они давили и кромсали всех мимоходом. Восьмерок, Неоякудза, охотников, Мусорщиков, Иных. Всех без разбору.

Есть только мы трое и мясо вокруг, не стоящее внимания. И я в этом трио явно отстающий. Надо как-то выправлять положение. Только вот как?

Заходят как-то в бар химера, биомод и кибер. А бармен им говорит… Да ничего он им не говорит, он же сдох. Бар взорван, сожжен, стерт до основания. И вокруг лишь огонь и пепел. А в центре этого ада химера, биомод и кибер.

Я выпустил длинную очередь из Феи по Теннеси. Надеялся подловить его в полете во время очередного прыжка, но не получилось. У эфирных пушек малая отдача, но с в режиме автоматического огня она все же чувствуется.

Так этот ублюдок еще и вертится прямо в воздухе, что даже прицелиться нормально не получается.

Сбоку раздался рев и над горой хлама показалась рожа биомода. Тварь получила вторую очередь практически в упор. Несколько наростов опали пеплом, но не более.

Прыгая и уворачиваясь от смертоносных лучей, я продвигался вглубь свалки. Туда, где находилось поле несортированных отходов. Теннеси не простой кибер с боевыми улучшениями, он явно заряжен эфиром. А значит у него есть резерв и он должен кончаться.

– Ага, как и броня Джаггернаута. Держи карман шире, восьмерка тупая.

– Есть идеи? – рявкнул я.

– Постарайся убить их раньше, чем они убьют тебя, – в этот раз ответил Черный. – Это должно сработать.

– Может сам хочешь попробовать?

– Не, – отмахнулся он. – На сегодня мой лимит исчерпан, сам выкручивайся. А то все Черный, Черный. Ничего без меня не можете.

Ни помощи, ни пользы. Все как обычно. И на что я вообще рассчитывал?

Сзади послышался треск и грохот. А затем гневный рев. На ходу я обернулся и дал хороший заряд эфирной картечи. Так и думал, Джаггернаут слишком тяжелый для этого места.

Несортированное поле, это просто огромная куча говна, примерно равномерно размазанная по площади в несколько сотен квадратных метров. Сюда сваливают отходы кучей, в которой копаются мусорщики, растаскивая хлам по углам.

И биомод тупо провалился по пояс в каком-то месте, где, судя по всему, не было прочного фундамента из металлолома и прессованных кубов. С другой стороны, вполне вероятно, что там находилась очередная нора мусорщиков.

В свое время всякая мразь частенько пряталась от меня на свалке и ни разу я сам никого не смог тут найти. Правда итог был закономерным. Тушка мрази упаковывалась в черный мешок, а у Сола появлялось шесть новых банок добротного пива.

До сих пор считаю, что слишком высокая цена за жизнь сраной восьмерки. Я даже рад, что Теннеси отрезал жадному гандону голову. Жаль, что не я.

Биомод тем временем выбрался и снова провалился. Так он и полз, помогая себе огромными лапами. Теннеси перестал скакать, так как здесь было маловато гор и холмов, за которыми можно скрыться.

Вместо этого инквизитор двигался по краю поля, но как-то боком, словно краб. И еще он перестал поливать нас лучами, хотя Джаггернауту пару раз досталось. Если я прав, то у его оружия есть радиус эффективного действия и составляет он метров двадцать.

Примерно с такого расстояния и полоснули пятиметровую тварь в последний раз. Но зная хитровыделанного старикана, он мог это сделать специально, чтобы заставить меня подставиться.

Я продвигался дальше по свалке. Надежда крайне простая, надо подвести ублюдков под стену, где по ним начнут работать автоматические турели. И даже если они не будут палить по двум детищам департамента инквизиции, то оставался еще человеческий фактор.

Внутренние войска уже должны были в полном составе выдвинуться на внутреннюю и внешнюю стены для поддержки огнем. Прорыв Иных, пусть и формально. Но есть протоколы, которые даже мэр вряд ли осмелится нарушить.

Иначе потом будет слишком много вопросов от жителей других секторов. Особенно если все выйдет из-под контроля и им придется открывать гермозатвор в седьмой сектор. А все уже вышло из-под контроля.

Даже отсюда я видел Иных, ползущих на стены. Пока что они не доползали даже до середины высоты. Но если прорвутся на самый верх, особенно внутренней стены, то, согласно регламенту, прорыв пустят дальше в седьмой сектор. Чтобы ослабить напор на стены.

И по моим подсчетам, полноценный штурм внутренней стены начнется примерно… Сейчас.

Громыхнуло так, что с вершин мусорных куч сошли целые лавины хлама. Я подловил замешкавшегося Теннеси и дал по нему длинную очередь, за что огреб железной балкой от биомода.

Кажется, мы оба попали, что уже прогресс.

Выбравшись из-под завала, огляделся по сторонам, оценивая ситуацию. Уж не знаю что там за заряд был в основании, но полыхнуло на зависть. Я краем глаза видел это небывалое для восьмого сектора событие.

Центральная башня – опора и символ власти, главный ориентир, центр всего, падала прямо на моих глазах, поднимая клубы пыли и изрыгая пламя. Она настолько давно тут стоит, что, казалось, это не ее построили в центре, а сектор возвели вокруг башни.

И сейчас она медленно оседала, не выдержав напора штурмующих ее тварей. Погребая под своими обломками как атакующих, так и обороняющихся. Хотя оставался ли там хоть кто-то живой из восьмерок? Вряд ли.

Но и Иных убить камешком по голове не так уж и просто. Так что уверен, большая часть этой орды сейчас выберется из дымовой завесы и разбредется кто куда по всему сектору. Обглодает трупы в округе, быстро захочет свежей крови и пойдет дальше.

Все, это знак. Начало конца. Если раньше у сектора и был хоть какой-то шанс устоять и выжить в этом бардаке, то теперь нет. Последний бастион пал. Пятый инквизитор стоял до конца на своем посту и погиб на нем же. Или под ним же, как посмотреть.

Дальше будет пламя, а в итоге останутся голые стены. Три или четыре – не важно. Стены – основа Альтаира, они будут всегда. Даже если консервы сожраны начисто, пустая банка останется валяться на карте континента.

Убедившись в правильности своих намерений, бросил взгляд на громаду стены. Я должен сегодня ее преодолеть и оказаться на той стороне. Идеальный вариант, это вычеркнуть черный мешок из уравнения.

До стены я добрался спустя минут десять перебежек по свалке от укрытия до укрытия. Теннеси сильно сбавил пыл, явно перешел в экономный режим. Биомод же внезапно оказался атакован своими же, то бишь подоспевшими Иными.

По каким-то причинам твари не принимали чудище за своего. И если идея была в том, чтобы искусственно вырастить альфу для управления Иными, то конкретно эта затея с треском провалилась. Значит тварей контролирует что-то другое.

Псы не доставили ублюдку особых проблем, Вдовы попытались атаковать всего дважды, но быстро доказали, что у этого вида есть зачатки мозгов и ретировались. А вот свора накинулись всей своей массой, но пробить черную броню так и не смогли.

Но они задержали его, чем выиграли мне время. До стены было рукой подать. Пулеметы работали безостановочно, отстреливая тварей на границе зоны поражения. Я смотрел на ниши в стене, где прятались смертоносные орудия.

Воздух в тех местах рябил от накала. Не знаю характеристик оружия, но ресурс ствола не позволит стрелять вечно. Рано или поздно температура достигнет предела и там все повзрывается к Псам под хвост.

Это станет еще одним звоночком к открытию гермозатворов в седьмой сектор.

В отличие от всех остальных районов, тут не было красной черты, за которую нельзя заступать. Раньше она, может и была, но постоянный оползни гор отходов сделали свое дело. Свалка жалась к стене вплотную, мусор местами даже поднимался вверх, словно тоже пытался перелезть и выбраться из этой дыры.

Я прятался в старом проржавевшем контейнере и осматривал стену через дыры в железе. Позади бой разгорался с новой силой. Инквизиция сцепилась с восьмерками и Иными. У меня здесь тоже сейчас будет драка, как только Джаггер доберется до стены.

– Теннеси, – крикнул я. – Ты же понимаешь, что к утру здесь не останется никого в живых?

– Белые останутся, – раздался его тихий голос из-за железных куч. – Я просто уйду с ними.

– И нафиг ты им нужен? Сектор обнулен и будет зачищен. Я буду мертв, Джаггернаут им подчиняется.

– Что-то не похоже, – рассмеялся инквизитор.

– Его с поводка спустили. Как и тебя. Но он хотя бы экспериментальный образец, на котором можно опыты ставить. А ты просто психопат, опасный для общества.

– Благодарю, Восьмой. Я предупреждал, что однажды тебе перережут глотку за твой поганый язык, помнишь? Я имел ввиду себя. И сегодня я наконец это сделаю.

– А что дальше, Теннеси? Их всех тоже убьешь? А когда эфир закончится, что будешь делать?

– Ты хочешь мне что-то предложить, восьмерка?

– Я знаю, как можно добывать эфир. Сам понимаешь, он и мне нужен. Мы могли бы объединиться и уйти в пустоши вместе?

– В пустошах скучно, восьмерка, там только Иные, да мутировавшее зверье. Они не боятся, когда умирают. Никакого удовольствия.

Контейнер, в котором я прятался, рассекло вдоль одним красным лучом. Но меня внутри уже не было. Судя по звуку, Теннеси все это время перемещался, выходя на позицию, чтобы мое укрытие было целиком в его видимости.

Атака была хорошей, но предсказуемой. Как и позиция инквизитора. Я вышел из-за соседнего остова старого автомобиля и дал залп из Феи прямо в бочину старика. Ближе подобраться не мог, но и такого расстояния хватило, чтобы тварь просто снесло.

Переключился на винтовку и трижды пальнул вдогонку. Может быть первый выстрел и достиг цели, но от остальных инквизитор увернулся прыжком.

– Какая живучая тварь.

Особых повреждений на теле Теннеси я не заметил, но тут столько огня и эфира, что не разберешь. Хотел было погнаться и добить ублюдка, как меня снесло мощным ударом и впечатало в небольшой холм металлолома, который я пробил насквозь.

Джаггернаут научился сначала бить, а уже потом реветь во всю глотку? Быстро он соображает.

С трудом поднявшись на ноги, вырвал стальной прут, что чуть не добрался до печени, но застрял среди наростов брони. Будем честны, печень – не самое сильное мое место. Надо беречь.

Подобрал Фею и постарался сфокусировать взгляд. Все плыло и интерфейс наномашин услужливо принялся подсвечивать важные объекты. Тряхнуло меня знатно, потому атаку я почти прозевал.

Пока Теннеси зализывал раны посреди помойки, биомод успел взять разгон. Я развернулся, услышал, как хрустнули мои бедные кости и вскинул Фею. Маневр уклонения провести вряд ли удастся, потому я просто подпустил тварь ближе, дав заряд картечи ему прямо в рожу.

На таком расстоянии, практически в упор, выстрел превратил башку твари в облако кровавой пыли, не оставив тому и шанса. Но это в моем воображении, разумеется.

В реальности же Фея жалобно пискнула, сигнализируя об опустевшей эфирной батарее, а меня оторвало от земли, словно пушинку. Свободный полет был коротким и окончился сотрясающим ударом о что-то твердое.

Меня впечатало в стену в паре метров над уровнем мусора. Я не чувствовал ничего. Не было боли, судорог, головокружения. Я не чувствовал своего тела. Возможно сломал позвоночник.

Интерфейс мигал красными сообщениями, автоматическим подключением всевозможных режимов экстренного выживания. Программы наномашин отматывались на всю катушку, пытаясь спасти носителя, а носитель тем временем безвольным мешком упал в гору мусора.

Всегда знал, что здесь мне и место. Что я закончу свой путь на сраной свалке, погребенный говном и отбросами. И даже черный мешок – роскошь для такого как я. Вот и вычеркнули мы его из уравнения.

– Паршиво, – отхлебнул из фляги Восьмерка. – А ведь почти получилось. Надо было вчера валить, а не лезть в центр.

– Этот ковбой все равно бы нас сдал, – возразил Черный. – А так хоть повеселились напоследок.

– Слышь, могучий и ужасный дьявол. Черный так и не увидел бабочек, а ты уже помираешь. Встань и иди сражаться.

– Это так не работает, – с грустью прорычал Черный. – Так только в сказках бывает.

– О, а ты говоришь не работает.

Мое тело само оторвалось от земли и приняло вертикальное положение. Пара мгновений и мои стопы отрываются от земли.

– Он умеет летать, – восхищенно воскликнул Восьмерка.

– И ссать против ветра.

Хотел бы я обложить ласковым этих дебилов, да сил не было. Потому я просто смотрел в рожу биомода, что поднял меня в воздух одной рукой. Вторая сложилась в кувалду и врезалась мне в грудь.

Наросты разлетелись в стороны, обнажая тело. Защиты уже не хватало, чтобы затянуть дыры в броне. Я не мог понять, то ли я перестал чувствовать боль, то ли болело настолько сильно, что я не могу различить что именно.

Скорей всего что-то не так с нервными окончаниями. Либо повреждены, либо отключены наномашинами. Но это уже не важно.

Биомод отпускает меня, позволяя камнем рухнуть вниз. Громадная нога вдавливает меня в мусор, сминая железяки и прочий хлам подо мной. Даже если бы я и мог шевелиться, то не из такого положения.

А там что-то происходило. Судя по алым всполохам, Теннеси решил воспользоваться моментом и атаковать Джаггернаута. Я мысленно пожелал ему удачи и закрыл глаза, погружаясь во тьму.

Интересно было бы увидеть лицо жены. Да, эти воспоминания придуманы, но других у меня нет. В конце концов, чем выдуманная жизнь хуже?

Только вот вместо жены я увидел знакомое смазливое личико с копной красных волос и холодными механическими глазами.

– Только не это, – произнес я. – Мне двух глюков хватило.

– Ну я хотя бы симпатичная, – произнесла Элис.

– Писклявая инквизиторша, – парировал я.

– Ты не умеешь меняться, Восьмой. Не умеешь развиваться и становиться лучше. Это не твой путь.

– Теперь ты меня учить будешь?

– Кто-то же должен, – усмехнулась она. – Там где обычный человек делает выводы и пересматривает свои взгляды, ты сжигаешь мосты. У тебя нет компромиссов и полутонов. Все либо черное, либо белое.

– В основном говняное.

– Соберись, Восьмой, – произнесла Элис. – Сейчас ты вновь шагнешь дальше. В тебе сочетается несочетаемое. Ты был монстром, но отсек эту суть и родился Черный. Был машиной, исполняющей приказы и движущейся к несуществующей цели. Но и от этого ты отказался, отбросив все. Так появился Восьмерка. Должна была быть третья ипостась и ты до нее наконец дорос.

– И теперь появилась ты? – усмехнулся я с горечью.

– Нет, теперь появился ты. Время стать человеком, восьмой. Не поступать как человек, а быть им. Я просто решила тебе напомнить, почему ты оказался здесь.

– И почему?

– Потому что монстров убивают люди. Поэтому вставай и выпотроши всю эту погань.

– Ты забыла, я лежу с переломанным позвоночником и вроде бы уже сдох.

– А мне кажется, что процесс восстановления полностью завершен, – голос Элис стал знакомым механическим, пропали любые эмоции. – Энергоемкость – восемьдесят семь процентов. Амортизация генома прототипа – ноль. Геном прототипа обновлен успешно, реконструкция организма носителя завершена. Проект «Черный Дьявол», боевая форма, принять.

Я открыл глаза и посмотрел на небо. Мутное, затянутое кислотными облаками, но все же небо. На свалке не было множества переплетений проводов и труб. Тут всегда можно было поднять голову и посмотреть в лицо бесконечности.

Вот почему я не любил это место, я чувствовал себя здесь уязвимым, словно находился под прицелом. Но не сейчас. Теперь я чувствовал себя свободным, лежа посреди гор мусора и грязи.

Джаггернаут ревел, разбрасываясь подручными снарядами. Теннеси носился вокруг него, не только поливая эфирными лучами, но и переходя в ближний бой. В момент удара четыре его стальных руки покрывались алым свечением, превращаясь в острые клинки.

Еще одна новая фишка – сплав технологий и эфира. А в Фее такого не было. Пока ублюдки грызли друг другу глотки за право отрезать мне голову, я медленно поднялся на ноги.

Невероятное ощущение легкости во всем теле. Подвижность, гибкость, сила. Я словно помолодел, а новенькая черная броня блестела всеми гранями, отражая зарево пылающего повсюду пожара.

Как так получилось? Я посмотрел на Джаггернаута и моментально все понял. Маска на лице раскрылась кривыми прорезями, напоминающими клыки, в точности как у Черного, образуя хищный оскал.

– Это ведь не предел, да? – спросил я, разгораясь от предвкушения.

– От ядерной бомбы, – произнес Восьмерка.

– До бога, – закончил Черный.

– А может быть и до человека, – прозвучал ехидный писклявый голос.

Я присел и оттолкнулся ногами, разбрасывая кучи мусора во все стороны. С моей нынешней массой, прыжок в десять метров оказался легким, словно я всегда так делал.

Приземлившись на спину пятиметровой туши Джаггернаута, я вонзил обе руки ему между лопатками по самые запястья. Пальцы стали острыми, превращая ладони в смертоносные клинки, биомод взревел от боли и выгнулся дугой.

– Жри, – прорычал я. – Мне нужно больше.

Биомод ревел, пытаясь сбросить меня со спины. Он завертелся на месте, распинывая во все стороны стальные снаряды. Свалка содрогнулась и с верхушек куч поползли оползни.

Мне по спине прошелся алый луч, но он не смог пробить новенькую броню. Даже тепла не почувствовал, пусть пара наростов и оплавилась.

– Больше, – рычал я, прислоняясь к Джаггернауту все своим телом. – Я должен стать сильнее.

Вся моя броня покрылась острыми шипами, которые вонзались в спину Джаггернаута. Они были короткими, чтобы причинить хоть какой-то вред, но главная цель была достигнута, а остальное не важно.

Тварь ревела, тряслась, пыталась бить себя по спине, но мутировавший скелет, принадлежавший когда-то обычному человеку, не позволял это сделать.

– Больше, – прошептал я и вонзился кривыми клыками в шею биомода. Там, где в его сплошной броне появился просвет. – Мне нужно все.

– Ошибка лимитов, – прожужжал механический голос у меня в голове. – Масса генома прототипа превышена. Реконструкция организма носителя невозм…

– Заткнись, – рявкнул я и голос исчез.

Все возможно. Надо просто суметь. Я должен выбраться из сектора и если для этого надо совершить невозможное, то я это сделаю.

Биомод подпрыгнул и рухнул на спину, вдавливая меня в плотный слой утрамбованного мусора. Затем он перекатился и поднялся на ноги, продолжая реветь.

Я же медленно поднялся, оглядывая свое тело и руки. Новенькие наросты из генома Иных покрывали все мое тело. Но теперь это была не просто броня. Это было два слоя брони.

Я видел Теннеси, застывшего в десятке метров от меня. Его рот то открывался, то закрывался, пока он наконец не сумел выдавить из себя слова:

– Ты же почти сдох, срань. Как?

Я обернулся на изрядно схуднувшего Джаггернаута. В его организме не было наномашин, способных быстро передвигать наросты, дабы закрыть бреши в броне. Так что сейчас его правая нога, которой он прижимал меня, пытаясь раздавить, и вся спина блестели свежим красным мясом.

Наномашины сделали свое дело. Я высосал геном прямо из организма биомода, пусть в основном и пройдясь по верхам. Мое тело вобрало в себя больше, чем было способно, так что я более чем уверен, что второй слой брони временный.

Он спадет, стоит мне снять боевую ипостась. Но до тех пор я – сильнейший Черный Дьявол в этом секторе. Сейчас я сильнейшая из когда-либо созданных химер. А это значит…

– Второй раунд, сукины вы дети, – оскалился Черный.