Текст книги "Х 2 (СИ)"

Автор книги: Вова Бо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5. Восьмерочий бизнес

– Будешь?

Я протянул Элиоту бутерброд с сыром. Остатки запасов старины Корста.

– Как ты вообще можешь жрать в такой ситуации? – завопил он.

Сверху, прямо на хлеб упало что-то красное. Ну вот. Я недовольно скинул труху на пол и уже хотел было откусить кусочек, но шальная пуля попала в стойку прямо над головой. Бутерброд засыпало опилками.

– Да чтоб его со стены обоссали, – проворчал я, пытаясь отряхнуть еду. – Ну а чего такого? Мы тут на долго, не сидеть же голодом.

Прикинув, я потянулся к одной из бутылок на стеллаже. Жидкость темная, должно быть нормальным. Пару глоточков-то не повредит.

– Чего ты расселся, восьмерка? Там мясо тухнет, а ты тут прохлаждаешься. Хватай, пока свежатина. И уксус, уксус найди.

Черный навис над головой, заливая все вокруг своими слюнями. Ну может и не пару. Может и половину бутылки.

Очередная пуля пробила стойку и разорвала бутылку у меня в руке. Какой-то сивушный запах. Может оно и к лучшему. Я лишь ниже опустился на пол, а то мало ли.

Стреляли уже минут десять. Солдат в кольце смяли мгновенно, хоть те и успели огрызнуться автоматными очередями. Восьмерки добрались до эфира, а вот что дальше делать? Типичное быдло, не способное просчитать ситуацию хотя бы на два шага.

Охрана Пятого никого не пропустила. Тупо закрыли ворота и начали отстреливать всех, кто попытался прорваться. А с другой стороны солдаты инквизиции. Так что эти тупорылые отморозки оказались заперты в ангаре.

И все бы еще ничего, ведь у восьмерок теперь тоже были автоматы. А самые умные еще и полимерную броню стянули с солдат. Только вот восьмерок много, а резервуаров с эфиром – нет.

Так что они начали резать друг друга. До тех пор, пока инквизиция не перегруппировалась и не пошла на штурм. От ворот двигались ровные шеренги в белой броне, поливая плотным огнем все, что шевелилось.

Так бы они и рассредоточились, занимая удобные позиции, постепенно продвигаясь внутрь и вырезая все живое. Только вот солдаты забыли в каком секторе находятся. Восьмерки были не только в товарных рядах.

Так что им ударили в спину. Скорей всего до отморозков, караулящих переулки дошел слух о чистом эфире. И они решили рискнуть. Хотя, зная нравы сектора, это их боссы решили рискнуть. Рискнуть тупым мясом, бросив его на штурм.

Восьмерок мало не бывает, на их место придут другие. Всегда приходят. А те, кто выживет в этой мясорубке, займут почетные должности подле стола хозяина. И будет радоваться объедкам в своей миске.

И не важно, что у хозяина будет эфир. Объедки – это тоже вкусно. Особенно если не жрал уже несколько дней.

И вот эта местная шушера зажала инквизицию в тиски. Ребята из подворотен более организованы и имеют хоть какое-то подобие оружия. Даже полимерный доспех не спасет от шила в горло.

– Надо сваливать, – произнес я. – Скоро сюда подтянутся экзоскелеты и тогда вечеринка закончится.

– И куда нам сваливать? – спросил Элиот. – К Пятому? Он нас сам порешит.

– Проломим стену, – пожал я плечами, но полулежа это делать было не очень удобно. – Тут такой хаос, что нас и не заметят.

– Ага, двух химер никто не увидит. Обычное же дело.

– Пойдем так. Не привлекая внимания.

– Ты же шутишь, да?

– Бутерброд будешь? Последний остался.

– Да чтоб тебя со стены обоссали, Восьмой.

Элиот что-то еще проворчал, а затем пригнулся к полу и пополз куда-то в сторону. Мы с мелкой медленно доедали по половинке бутерброда. К сожалению, из предыдущего опилки я так и не вытряхнул. Зато этот теперь с двойным синтетическим сыром.

Элиот вернулся через минуту, волоча с собой окровавленное тряпье. Снял с кого-то из трупов. Затем я с удивлением наблюдал за метаморфозами старика. Руки и грудь покрылись чешуей, но не как раньше. Эта скорее походила на орнамент по коже.

И еще броня была под одеждой. Элиот принялся заматывать видимые участки тела и даже соорудил на голове нечто вроде капюшона. А вот неприкрытое лицо оставалось вполне человеческим.

– Я тоже так хочу, – произнес с обидой в голосе.

– Нейроинтерфейс позволяет частичную трансформацию, – ответил он. – У тебя заблокирована эта функция.

– Эх, – буркнул я. Ладно, сраной восьмерке не привыкать лезть под пули.

Я проверил плазматический пистолет. Обычный, который еще у Пятого взял. Затем аккуратно выглянул из-за стойки. Расположение, диспозиция, следы разрушений, кровь, перемещения белых пятен.

– Скоро пойдут на прорыв, – подвел я итог, возвращаясь на пол.

– С чего бы? – усмехнулся Элиот.

– А какой у них выбор? Либо сдохнуть тут, либо сдохнуть в подворотнях от рук своих же. Но тот враг привычней.

– Они могут отдать им эфир и сохранить себе жизнь.

– Ты как будто вчера в сектор приехал, – ухмыльнулся я. – Ну какая восьмерка добровольно отдаст эфир? Нет, они за него зубами грызть будут. Вон, там уже нарисовались четыре группы восьмерок. Скорей всего у каждой по резервуару. Договорились объединиться и потом поделить.

– Ага, как же. Они скорее друг другу глотки перережут, чем честно поделят.

– Скорее всего они даже не выберутся, – честно ответил я и прислушался. – Начинается. Готовься и не отпускай мелкую.

Рывок в сторону за спину восьмерок. Элиот бежит следом, хоть и заметно отстает. Мы рванули не к выходу из ангара, а в бок. Вылетать лоб в лоб на солдат инквизиции мне вообще не улыбалось.

Обогнув несколько опустевших контейнеров, прошел пару поворотов и оказался на краю ряда. Теперь я смотрел на разгоревшуюся битву сбоку. И должен признать, восьмерки рвались на свободу с отчаянием загнанного зверя.

– Я думал их быстрее положат, – произнес Элиот.

Словно в ответ на его мысль, раздался мерный речитатив пулемета. Он сопровождался целыми фонтанами крови и оторванных конечностей. Рисунок боя мгновенно изменился и теперь уже восьмерки разбегались кто куда, прячась по углам.

Я глянул в небо, но дрона-наблюдателя не заметил. Либо сопровождает солдат, либо давно сбили. Тем лучше для нас. Примерился к железной стене ангара в углу. Выглядит довольно хлипко, но если я прав, то в этом месте товарные ряды примыкают к дому. А там уже бетон и арматура.

Превращение занимает все меньше времени, а команды произносятся почти на автомате. Короткий разбег, но грохот удара тонет в воплях умирающих восьмерок. Вскрикивает худая пожилая женщина, вяжущая что-то длинными спицами.

– Извиняйте, – произнес я глухим голосом.

И несусь дальше. Не знаю, как она дожила до такого возраста в этом месте, но надеюсь, от моего вида ее кондрашка не хватит. Если что, ее смерть плюсовать к сегодняшним не стану.

Мы оказались на первом этаже типового квартирного дома. Вместо выхода пробежали по длинному узкому коридору, перепрыгивая через завалы какого-то мусора и скарба местных жильцов.

Я выломал крайнюю дверь, но тут никого не было, благо разгар рабочей смены. Подойдя к окну, аккуратно его приоткрыл и выглянул наружу. Пришлось снять решетку вместе с куском стены. Вроде чисто.

Выбравшись наружу, сразу бросились прочь от места схватки. Пять минут хорошего темпа и мы тормозим под особо плотным навесом из проводов. Элиот тяжело дышит, а мелкая безразлично смотрит куда-то в сторону.

– Кажется, оторвались, – пыхтит старик, стягивая с себя окровавленное тряпье.

– Сможешь позаботиться о мелкой? Хотя бы до вечера. Мне нужно кое-куда сходить.

– И что мне с ней делать? Восьмой, у меня два десятка химер на попечении. И уверен, инквизиция уже в курсе об этом. Они же видели меня в подвале.

– Тоже верно, – кивнул я. – С тобой ей даже опасней будет. Отведи ее в церковь в восьмом секторе. Солдаты не видели твоего лица, а значит и искать будут ящерицу.

– Мой прототип – не ящерица, – потряс кулаком старик.

Я усмехнулся про себя. Ему бы сейчас клюку в руки и ножкой топать.

– Как скажешь. Сможешь отвести?

– Да смогу, чего уж тут. Не далеко.

– Хорошо. Спасибо тебе. Найди там настоятельницу Агнесс. Скажи, что я попросил присмотреть. И передай, чтобы не говорила ничего Неоякудза.

– А они тут при чем? – удивился Элиот.

– Это их церковь. И обычно там охрана сидит. Не переживай, старик с маленькой девочкой им вряд ли будет интересен.

– Не нравится мне все это, Восьмой. Но ладно, дело твое. Отведу девчонку и на этом мы закончим. Не ищи меня, пожалуйста. От тебя одни проблемы.

– Как скажешь, – кивнул я. – Твое право.

Мы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Он поплелся в восьмой район, а я во второй. Было одно дело, которое надо было сделать. Вернее, проверить кое-что.

По пути встретил пьяную восьмерку, забрал у него хламиду с капюшоном. Взамен той, что осталась в подвале. Мне нужнее. Так и побрел тихими улицами, стараясь не привлекать лишнего внимания.

Я хорошо знал этот сектор. Знал где и в какое время будет много людей, среди которых можно затеряться. А также знал, где в это время перекрестки будут безлюдными. Я вплетал свой путь в потоки этого места, становясь частью его.

Перетекал из одной толпы безликих восьмерок в другую, постепенно приближаясь к цели. Иногда менял направление, возвращаясь назад, стараясь не пересекаться с патрулями и постовыми. А их здесь хватало.

Это сколько же сил сюда бросил центр? Разумеется, дело тут далеко не в эфире. Им нужна странная мелкая химера, которую они выращивали. Оружие второго поколения, выведенное в стенах лабораторий. Управляемое, контролируемое.

Наверное они как-то планировали использовать ее, рассчитывая, что та будет безропотно подчиняться. Хотя, если вспомнить пустой взгляд мелкой, которая безвольно шагала куда поведут… Ну да, департамент верным курсом идет.

А вот и я наконец пришел. Кажется адрес верный, хотя и выглядит странновато. К высокой стене, огораживающей свалку привалился хлипкий, приземистый домишко, спаянный из листов проржавевшего железа.

А вокруг даже был небольшой заборчик и веранда имелась с креслом-качалкой. Неплохо он тут устроился. Я бы тоже не отказался от частного домика посреди сектора. Да еще и с креслом на веранде. Да еще и с самой верандой. Пусть и такой обшарпанной. Но для восьмерки просто роскошь.

Переступив через растяжку с взрывчаткой, направился внутрь. Но не к главной двери, а на задний двор. Скорей всего тут хватает сюрпризов, поэтому лучше не рисковать. Черного входа не оказалось, как и окон. Ну да, зачем они тут? От стены дома, до стены свалки пара метров, а со стороны так вообще кажется, что они вплотную пристроились.

Пришлось отогнуть один из железных листов стены и так забраться внутрь. Найдя в углу кресло поудобней, сбросил рядом мешок. Прошелся по комнате и открыл дверцу холодильника.

– Ну обосраться, – произнес Восьмерка. – У него даже холодильник есть. Работающий.

– В него как раз поместится полтора трупа, – сунул голову Черный.

Я достал бутылку вроде бы пива и захлопнул дверцу. Голова Черного осталась внутри поэтому он отшатнулся безголовым. Постоял так немного, размахивая руками и забрызгивая все вокруг кровью.

Я добрел до кресла и уселся, откупорив бутылку. Черный руками покопошился у себя внутри шеи и вытащил новую голову. Сраный клоун.

– Значит хозяин домишки, – прорычал он. – И нужно найти еще половинку восьмерки. Чего ты расселся, холодильные мощности простаивают, бизнес загибается. Прямо сейчас где-то в секторе гниет сочное мяско, а ты…

– Захлопнись, Черный, – произнес я без всякой злобы.

– Никакой благодарности, – проворчал он, обнюхивая углы.

– Вот тут соглашусь, – кивнул Восьмерка. – А могли бы поселиться в голове какой-нибудь шлюхи. Было бы на что посмотреть хотя бы.

– Изнутри!

– Оба закройтесь, – произнес я. – Дайте подумать в тишине.

Думать, однако, получилось не долго. Вскоре послышались шаги, скрип половиц и какой-то шелест. Все-таки в двери были какие-то ловушки. Человек в широкополой шляпе зашел внутрь, скинул на вешалку плащ и резко обернулся.

В руках два револьвера, курки взведены и смотрят прямо на меня. Я же в свою очередь отхлебнул еще пива. Неплохое, между прочим. Губа у него не дура.

– Как ты вошел? – спросил он.

– Серьезно, Сол? – удивился я. – Тебя это волнует в первую очередь? Присядь, есть разговор. Пиво будешь? Угощайся и мне принеси.

– Тебя весь сектор ищет, восьмерка. Инквизиторов посреди ночи подняли.

– Так тем более лучше не привлекать внимания пальбой.

– Если убью тебя, получу солидную премию и восьмой район в придачу.

– Если, – кивнул я.

Вот оно как, значит. Я пять лет пахал, убивал, договаривался, угрожал, пытал и запугивал восьмерок. Чтобы сделать свой район самым тихим и спокойным. Ну, не считая шестого с его вокзалом и армией.

А они значит оставили его наградой за мою голову. Убей восьмерку, получи в награду принцессу, золото и два полцарства. Хитрые ублюдки.

– Сол, вот я из принципа не сдохну. Чтоб мой восьмой район, да в твои лапы? Да ты даже жопу свою ленивую от дивана не оторвешь, пока не приспичит.

– Как будто у тебя будет выбор, – усмехнулся ковбой.

Ну да, должен признать, слухи о нем ходят давно. И говорят, что стреляет этот инквизитор ой как хорошо. Но я все еще разговариваю, а значит шансы есть.

– Тебе сообщили обо мне? – спросил я.

– Всем инквизиторам сообщили. Про химеру тоже в курсе. А ты ловко водил всех за нос столько лет.

– Тогда ты понимаешь, что если я и раньше тебе зад мог надрать, то сейчас тем более.

– Вряд ли ты покрываешься броней так быстро.

– Хочешь, проверим? Но тогда кто-то сегодня поработает вспышкой, Сол. А у меня вот.

Я потряс в воздухе рукой с перчаткой. Блокиратор не пропустит сигнал даже в случае моей смерти.

– Оружие на стол, восьмерка. Тогда и поговорим.

– Да хрена с четыре, – усмехнулся я. – Мне слишком удобно в этом продавленном кресле.

– Все такой же наглый, – ухмыльнулся Сол. – Хотя уже и не инквизитор.

– Теперь я еще наглее. Так что хватит тыкать в меня этими пушками. Либо стреляй, либо притащи пива и поговорим.

– Знаешь, только за то, что я не пристрелил тебя сразу, меня могут разжаловать. А ты же сам прекрасно знаешь, кого восьмерки ненавидят больше, чем инквизиторов.

– Ага, бывших инквизиторов. Поверь, по себе знаю.

– Чего надо? – спросил Сол.

Однако с места он не сдвинулся и оружие не опустил. Я же старался держать руки на виду и лишний раз не провоцировать его.

– У меня рюкзак, набитый чистым эфиром.

– Мне это не интересно, восьмерка. Ты же знаешь, мне нравится быть инквизитором. Статус, а не деньги. Вот что дает безопасность в этом мире.

– Понимаю. Но тем не менее. Мне нужен проход за стену.

– Из Альтаира? – усмехнулся Сол. – А я тут при чем?

– Ходят слухи, что есть тайный путь через свалку. Кому, как не королю свалки об этом знать?

– Ты ошибся адресом, восьмерка. Нет такого прохода. Все это россказни для туристов. Идиоты попадают в сектор и пытаются из него выбраться. Их ведут на свалку, а вечером на ужин свежее мясо.

– Учись, тупая восьмерка, – прошипел Черный. – Вот как надо делать бизнес. Сраный расточитель.

– А ты, разумеется, в доле.

– Не понимаю о чем ты, – ухмыльнулся Сол.

– Ну да, конечно, – я медленно поднялся с кресла. – Значит ошибся адресом. Пойду тогда, поищу кого спросить.

– Ты же понимаешь, что я не могу дать тебе уйти, восьмерка. Я должен тебя пристрелить, иначе меня уволят.

– Конечно понимаю, – кивнул я. – Но и ты пойми. Я не хочу, чтобы ты настучал в департамент о том, что видел меня. Так что я не смогу оставить тебя в живых. Без обид.

– Конфликт интересов, получается, – ухмыльнулся Сол.

– Прямо безвыходная ситуация, я бы сказал. Но только учти, перед тем как стрелять. Не считая этой бутылки пива, сегодня я абсолютно трезв.

Кажется я заметил страх в его глазах. Мы смотрели друг другу в глаза, а револьверы в руках ковбоя начали дрожать. Затянувшаяся пауза напоминала затишье. А все мы знаем, что приходит следом.

Глава 6. Правильные принцессы восьмого сектора

– Ладно, ладно, – примирительно произнес Сол, убирая револьверы в кобуры.

Затем, немного подумав, подошел к небольшой тумбочке, медленно снял перевязь с кобурами и водрузил их сверху. Он замер, глядя на рукояти, словно решая правильно ли поступает.

– Дай слово, восьмерка, что не причинишь мне вреда.

– Если ты не нападешь первым и если мы договоримся. Неоякудза учили, что гость в чужом доме должен вести себя подобающе. Если к нему относятся как к гостю.

– Тогда, располагайся, – вернул жизнерадостную улыбку Сол. – Еще пива? Или чего покрепче?

– Пива.

– Эх…

Сол вздохнул, но все же направился к холодильнику. Вернулся он уже с бутылками и мешком какой-то снеди. Вяленое мясо Ночных, судя по всему. В специях, что для сектора редкость. И как я их не унюхал?

– Грядет буря, да? – произнес Сол с грустью. – Ты ведь не уйдешь просто так?

– Мне просто надо свалить из сектора.

– Ага, как же, – кисло усмехнулся он. – Ты в тот раз то же самое говорил.

– То другое. Я просто хотел тишины и спокойствия.

– Ага. И поэтому залил сектор кровью и завалил трупами. Уборщики работали в три смены, чтобы очистить улицы. А Охотники вообще озолотились. Столько Ночных повылезало на запах мяса.

– Тебе-то что жаловаться? Ты сам был одним из них. И в итоге выслужился и стал инквизитором.

– Потому что предыдущий сдох в той кровавой бане, что ты устроил.

– Не я. Квадрада заварила кашу и устроила войну банд. Я просто пытался это все остановить.

– Отличный способ, – хохотнул Сол. – Если нет живых, то и спорить за территорию будет некому.

– Так получилось, – я отхлебнул пива. – Закончились другие аргументы.

– Это не отменяет главного факта, восьмерка, – Сол стал серьезным. – Это был последний раз, когда тебя видели трезвым дольше пяти минут.

– И что? Думаешь я каждый раз все крушу, стоит мне протрезветь?

– Хочешь сказать нет? Я в секторе уже почти три года. И я что-то не припомню, чтобы ты валил три десятка каких-нибудь восьмерок и больше, потому что перепил. Было такое? Не помнишь? Вот и не надо мне лапшу вешать. Мы оба знаем, что не пьешь по одной причине. Грядет заварушка, в которой тебе потребуются все силы.

– У меня инквизиция на хвосте. Но не я на них охочусь.

– Ой ли? – усмехнулся Сол. – Хочешь сказать, что если я прямо сейчас отведу тебя к дыре в стене, то ты возьмешь и уйдешь?

– Хмм…

– Или ты скажешь, что у тебя еще остались кое-какие незавершенные дела? Плевые, за сутки управишься. А вот завтра вечером обязательно уйдешь, да?

– Так дыра есть, Сол? – ответил я вопросом на вопрос.

– Нет, – выдохнул ковбой и отхлебнул пива. – Но есть лаз. В глубине свалки. Но он, как бы это сказать, не совсем секретный.

– Поясни, – бросил я.

– Инквизиция в курсе этого прохода. И если кто-то попытается покинуть сектор через этот лаз, то я сообщаю руководству, а они уже решают, покинет человек Альтаир или нет.

– И что-то мне подсказывает, что никто его еще не покидал.

– Ошибаешься, – усмехнулся Сол. – Все покидали. Это же суперсекретный проход за немалые деньги. И все успешно уходили, дабы другие тоже знали, что способ есть. И распускали слухи об этом, пока особо отчаявшаяся восьмерка не придет ко мне за помощью.

– Прям к тебе?

– Ну вообще-то нет. Ты первый, у кого есть яйца на такое. Но остальные идут к моим неофициальным помощникам. Те берут плату, которая идет в основном за распускание нужных слухов в нужных кругах. Тащат их до прохода, машут ручкой, жены с платками плачут и провожают, дети ревут, матери просят писать письма. Гордые путники уходят в прекрасное и светлое будущее, пока не скроются из виду.

– А затем их снимает снайпер, – подвел итог я.

– Иногда. Чаще группа солдат берет под руки и тащат в застенки инквизиции для допроса. А так в основном турели отрабатывают. Это же дыра в обе стороны, так что ее хорошо защищают от Ночных. Свалка и так не самое спокойное место.

– Пока что не похоже на выход, – произнес я, допивая пиво.

– Это если все пройдет по сценарию. Но если руководство не будет знать о новом беглеце, то останутся только автоматические турели. А для этого у тебя есть броня, на сколько мне известно.

Я вспомнил ту ночь, мой район и дыру во внутренней стене, вырезанную эфирным мечом. И смятые пули на земле. Химера, которая оказалась Хоффом, прошла под пулеметным огнем из центра в восьмой сектор.

С девчонкой в одной руке и ящиком эфира в другой. Но это пулеметы внутреннего периметра. Они рассчитаны больше против тупых восьмерок на случай бунта. С другой стороны они же будут рубежом обороны в случае прорыва тварей в Альтаир.

Интересно, калибр орудий на внешней стене больше, чем на внутренней? Я посмотрел на Сола, но вряд ли он в курсе. Придется рискнуть.

– Половина мешка забита чистым эфиром. Вряд ли тебе кто-то платил столько за проход.

– Э-э, восьмерка, – поднял руки Сол. – Я же уже говорил, деньги меня не интересуют.

– А что тогда? – напрягся я.

– Эфир я возьму, само собой, но мне нужна должность инквизитора. Восьмого района.

– То есть мой труп?

– Смекаешь, да? – ухмыльнулся он.

– Опять пахнет конфликтом интересов, Сол.

– Никакого конфликта, – замотал он головой. – Ты уйдешь, так что никто никогда тебя больше здесь не увидит. Точно так же, если тебя испепелит, скажем, эфирным взрывом посреди свалки. Минимум жертв среди восьмерок, а от страшной химеры осталось лишь… Что осталось от страшной химеры?

Я тихо прошептал команду, с удовольствием глядя на расплескавшийся ужас в глазах Сола. Кресло заметно прогнулось под моим весом. Я оглядел свои руки и грудь. Затем одним движением отломил несколько наростов с брони и положил их на стол.

Вернувшись в исходное состояние, вытащил простенький нож из-за голенища и полоснул себя по ладони. Кровь щедро заструилась, пачкая кусок брони.

– В крови немного наномашин. В них программный код с идентификацией моей личности. Так что инквизиция подтвердит, что это моя кровь и моя броня. Спрячь в холодильник, потом положи в радиусе взрыва, чтобы опалило эфиром.

– Хо-хорошо, – заикнулся Сол. – Это впечатляет, восьмерка. Реально круто.

– Спроси Киру, может и тебя таким сделает, – произнес я, вставая с продавленного кресла.

– Ты хочешь сказать?

– Ага. Второе поколение уже здесь.

– Так а ты куда? Мне надо все подготовить, тебе бы не высовываться до вечера.

– Завтра, Сол, – произнес я. – Сегодня у меня одно дело. Плевое.

– Да чтоб тебя со стены обоссали, восьмерка, – чертыхнулся Сол.

– Не сдохни, – попрощался я и вышел наружу. – Хотя бы еще сутки.

Вечерело и первые восьмерки уже начали стекаться к своим халупам, стараясь не поднимать голову слишком высоко. Смотреть в небо здесь считается моветоном. Будь как все, будь незаметным, дольше проживешь.

Не смотри восьмеркам в глаза, не разгибай спину, не повышай голос. Негласные порядки сраного сектора. Сектор следит за тобой, восьмерка. Он смотрит, чтобы серая вялотекущая масса была однородной и без комочков.

Выделяться на фоне других тут опасно. Не такой, как все, значит инородный. Язва, опухоль, злокачественное образование. За тобой надо следить, приглядывать и вовремя удалить. Потому что если одна восьмерка смотрит уверенно вперед, то это может быть заразно.

И тогда волнения, разговоры, заговоры, бунт. И вот уже толпа восьмерок гордо шагает на штурм. Глаза горят, спины прямые, грудь колесом. А это значит одно. Потеря дешевой рабочей силы и непредвиденный перерасход боеприпасов. А кому это надо?

Никому. Так что это вопрос времени, когда меня вырежут и удалят с тела этого гнилого сектора. Зачем напрягать опытных людей? Лучше самому свалить, пока целый. Но для начала одно маленькое дело, которое надо бы завершить.

До церкви в восьмом районе я добрел тихо и без происшествий. Что копы, что солдаты уже носом клевали на своих постах. Оно и не удивительно. Первые не привыкли к такой продолжительной и тяжелой работе.

А вторые… Не знаю, видимо это тоже заразно. Так что я старался побыстрее пройти мимо постовых, иногда делая крюк через дворы. Пару раз приходилось пережидать патруль, шедший мимо.

Но вот я здесь, перед старым кирпичным зданием церкви. В главные ворота лучше не заходить. Не хочется попадаться на глаза к Неоякудза. Вряд ли что-то осталось от наших теплых отношений с Нораем.

Может они и не сдадут меня на месте, но проверять не хочется. Будет немного обидно, если все же сдадут. Но и винить их не в чем. Новый хозяин, новые правила.

Я обогнул здание по периметру, даже не заходя на территорию. Церковь не охранялась, все-таки это территория клана, а у тех свои бойцы имелись. И на территории восьмого они вполне могли пободаться с солдатами инквизиции. Некоторое время, разумеется.

Отворив неприметную дверку в маленькой постройке без окон, я вошел внутрь. Тут пахло сыростью и плесенью, а воздух казался спертым. Оно и понятно, этим туннелем никто особо не пользовался. Раньше дети убегали через него от бдительных глаз настоятельницы.

Кто за выпивкой, кто за другими запрещенными развлечениями. Но те дети уже давно выросли, покинули церковь, нашли себе работу по способностям. И сдохли, разумеется. Как и положено хорошим, добропорядочным восьмеркам.

А новое поколение, пришедшее с караванами беженцев, вряд ли знало про этот проход. Из которого я вышел на внутреннюю территорию церкви.

Настоятельница Агнесс сидела на скамейке в углу дворика. Вокруг нее сгрудилась малышня, галдя и перебивая друг друга. Настоятельница им что-то читала. Бумажная книга, судя по всему. Возможно, одна из тех, что притащил я в свое время.

Облокотившись о стену пристройки, я наблюдал за ними издалека, не выходя из тени. Мелкой среди детей не было, что немного напрягало. Единственный фонарь над лавочкой мерно светил желтоватым светом.

Когда настоятельница закончила читать, дети принялись радостно галдеть, задавая вопросы. Следом послышались жалобные голоса и ворчание. Я ухмыльнулся про себя. Никто не любит рано ложиться спать. Ведь еще столько интересного можно встретить на пожелтевших страницах книг.

Гораздо более интересного, чем старая кирпичная кладка стен церкви, да мозаичные дорожки из разноцветного стекла под ногами.

Но Агнесс была непреклонна и быстро загнала детей во внутренние помещения. Я продолжал стоять, облокотившись о стену. Черный свисал с карниза вверх ногами. Затем его голова повернулась на сто восемьдесят градусов, показывая мне клыкастую ухмылку.

– Не смей, – прошептал я. – Не в этом месте. Порву.

Черный открыл было пасть, затем захлопнул. Обиженно посмотрел на меня и стек с карниза. В буквальном смысле стек, превратившись в кучу черного дерьма с алыми прожилками. Намек понят, но мне плевать.

– Тебя тоже касается, – произнес я ухмыльнувшемуся Восьмерке.

Но тот и не собирался ничего комментировать, поэтому просто пожал плечами и продолжил накидываться из своей бесконечной фляги. Тоже говнюк, знает же, как мне завидно.

Вскоре вернулась Агнесс, ведя под руку мелкую. Та послушно плелась следом, уставившись перед собой. Настоятельница посадила ее на лавочку, где сама недавно сидела. Девочка тут же достала из-за пазухи небольшую книжку, открыла и уставилась в содержимое.

Агнесс направилась в мою сторону, а я не отрывал глаз от мелкой. Она читает или просто разглядывает картинки? Отсюда было не понять. Но страницы она перелистывала медленно.

– Спасибо, что подождал, Восьмой, – произнесла Агнесс, подойдя ближе. – Дети и так напуганы вчерашними взрывами. Ни к чему им новые волнения.

Я молча кивнул, разглядывая мелкую.

– Это ведь ты был, да? Клановые приходили, предупреждали.

Я снова молча кивнул. Почему-то картина читающей мелкой, сидящей на скамейке в свете единственного фонаря, вызывала у меня странные чувство. Какое-то тепло зарождалось глубоко внутри. Странно.

– Как она? – наконец спросил я.

– Оби? В целом хорошо.

– Оби? – удивился я.

– Да. Пожилой джентльмен сказал, что так ее зовут. Который привел девочку. Хоть на имя она никак не реагирует. Но она вообще мало на что реагирует.

– Оби, – повторил я.

Ну да. Как-то ведь надо было ее называть. Не объектом же номер один? Пусть будет Оби. Хотя надо бы по-хорошему у нее самой спросить, вдруг у нее уже есть имя. Да только вот…

– Она разговаривает? – спросил я, стараясь сдержать тревогу в голосе.

– Да, правда очень мало. Зато аппетит у нее отличный. Ест все, что дают. Хотя, – замялась Агнесс, – не сказать, что голодала. Не дают, так и не просит. А еще она очень странно читает.

– В каком смысле?

– Ну буквы она знает. Слова из них сложить может. Но вот смысла этих слов не знает.

– И что в этом странного?

– Восьмой, ей лет пятнадцать. Девочки в ее возрасте должны знать, что означает слово «платье» или «принцесса». Или «дракон». И еще очень много других слов. Зато она знает фразу «нейроускоритель функций метаболизма». Знаешь, что это значит, Восьмой?

– Не особо.

– Когда сквозная дыра заживает за сорок восемь часов. Это ее слова. Я вначале удивилась, а потом посмотрела. У нее шрамы на теле. В том числе и с двух сторон. И не один. Она либо прошла через ад к своим пятнадцати, либо кто-то…

– Долго ее пытал, Агнесс, – завершил я мысль. – Или ставил эксперименты. Могу я с ней поговорить?

– Да, конечно, – вздохнула настоятельница. – Она не сильно общительная, но когда я начала читать ей книгу, та вроде как пошла на контакт. Только книгу теперь у нее никто не может отобрать.

– Хорошая, видимо, книга.

– Ты ее принес. Книгу, я имею ввиду. Девочка твоя, книга твоя, так что можешь забрать обеих.

– Скорей всего так и сделаю.

Я прошел через площадку, аккуратно ступая по цветным стеклышкам дорожки. Вошел в круг фонаря и присел на лавочку рядом с Оби. Та вообще никак не отреагировала на мое появление. Так мы и просидели минут пять.

Зато по ее глазам я понял, что мелкая действительно читает, а не просто рассматривает картинки. И обложка оказалась знакомой. Блеклая краска, вместо рисунков по большей части только силуэты.

Рыцарь с мечом, да какое-то бесформенное существо. Детская сказочка.

– Что читаешь? – начал я разговор.

– Книга. Про короля чудовищ и рыцаря. Это такие глупые люди в железной броне и странным мечом.

– Почему странным? Почему глупые? – удивился я.

– Так меч же тоже железный, – тихо произнесла мелкая. – Ни плазматического оружия, ни полимерной брони. И лезут на чудовище.

– Так это старые времена. Тогда еще не было плазмы и эфира.

– Но чудовища уже были.

– Чудовища были всегда, – ответил я. – Больше, чем кажется. А почему ты не слышала книгу вместе с другими детьми?

– Они меня боятся, – пожала плечами мелкая. – Мы играли. В мяч. Это когда надо кидать мягкую сферу друг другу.

– А смысл в чем?

– Я не знаю. Но я кинула… мяч. А маленький человек сломался.

– Кхм… Насмерть?

– Сказали, его починят. Он не умеет включать нейроускорительные функции организма. Странный.

– Вылечат. Людей лечат, а не чинят.

– Вылечат, – повторила Оби новое слово.

– У тебя есть имя?

– Объект номер один. Второе поколение.