Текст книги "Зеркальная комната"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

Соавторы: Хайке Хольбайн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Перемирие

В замке Драгенталь в этот день случилось кое-что совершенно невероятное: Ребекка и Саманта фон Таль находились более двух минут в одной и той же комнате и не выцарапали друг другу глаза. Обошлось без «военных действий» и взаимных колкостей, не считая, может быть, нескольких враждебных взглядов.

Том с Таней, а также подружки Саманты исчезли, когда девочки вышли из кабинета Осы, но спустя полчаса снова появились и порядком удивились, увидев Саманту рядом с Ребеккой, – со стороны могло показаться, что у них полное согласие. Таня была так обескуражена, что смогла лишь выдавить из себя:

– Что здесь происходит?

Однако Ребекка даже не успела ответить, так как вслед за Таней вбежал крайне взволнованный Том и быстро заговорил:

– Вы не поверите! От Осы я такого… – он запнулся и оторопело уставился на Ребекку и Саманту, – не ожидал, – закончил он фразу. – Что здесь происходит?

– Чего ты не ожидал от Осы? – с улыбкой спросила Саманта.

Том растерянно посмотрел на неё.

– Вы… здесь вдвоём? – недоумённо пробормотал он. – Вместе?

– Нам надо было кое-что обсудить, – сладко улыбнулась Саманта. – Так что же случилось с Осой?

Том с трудом обрёл способность говорить. Отношения между ним и Самантой было, по меньшей мере, такими же напряжёнными, как между Самантой и Ребеккой, хотя и по другой причине. Они с Самантой несколько месяцев назад были заодно, однако произошёл ужасный случай (когда Ребекка была на волосок от гибели – но это уже другая история), и с тех пор они старались избегать встреч друг с другом, насколько это было возможно. И к Тому, а тем более к Саманте можно было отнести старое правило: нет страшнее врага, чем бывший друг.

– Она… она выгнала с работы Антона, – наконец сказал Том, запинаясь и всё ещё растерянно моргая.

Таня удивлённо обернулась к нему. Ребекка тоже поначалу растерялась. Только Саманта подчёркнуто равнодушно пожала плечами.

– Ты уверен? – спросила Ребекка.

– Говорят, – подтвердил Том, прикрывая за собой дверь, – она будто бы сказала, что он слишком старый…

– Так это же правда, – сказала Саманта.

– …и не справляется со своей работой, – продолжал Том, сердито взглянув на Саманту. – Она сказала, что он – лишняя обуза для интерната, которую больше не может себе позволить.

Хотя Ребекка знала, что Том никогда не стал бы сочинять, ей всё же с трудом верилось в эту историю. Разумеется, Антон – старый (по прикидкам учеников, ему было где-то между двумястами и пятьюстами лет), но поговаривали, что он сам когда-то учился в Драгентале и с тех пор остался здесь навсегда. И всем было ясно, что так и будет, пока он жив. При этом он не был простым нахлебником, а приносил немало пользы в качестве коменданта, ночного сторожа и администратора. Оса не могла поступить с ним так жестоко!

– Да, всё сходится, – сказала Саманта.

– Что? – недоверчиво поинтересовалась Ребекка.

– Ты разве не заметила, как изменилась Оса? – спросила Саманта, качая головой. – Она всегда была «душкой», но такой отвратной, как сегодня, я её не видела. Что-то с ней случилось, когда она была в парке аттракционов.

– И кто в этом виноват? – ехидно поинтересовалась Таня.

– Уж точно не я! – огрызнулась Сэм. – Я ничего такого не делала.

– Да, это мы заметили, – сердито отозвалась Таня. – Мы с Ребеккой чуть не сгорели, а так ничего особенного не произошло.

Саманта даже заскрипела зубами от злости. Ребекка ей уже рассказала, что они с Таней пережили в «Пещере ужасов», и до сих пор она на это ничего не ответила, а теперь вдруг стала оправдываться:

– Я не имею к этому никакого отношения.

– Да? А вода?

– К этому я приложила руку, не скрою, – созналась Саманта. – О'кей, я действительно хотела подложить вам свинью и дала тому парню пару монет, чтобы он устроил вам холодный душ. Но что касается всего остального, я тут ни при чём.

Как ни странно, Ребекка ей поверила. Несмотря на то, что от Саманты всего можно было ожидать, она чувствовала, что к тем событиям она действительно не причастна. Она жестом попросила Таню помолчать.

– Саманта права, – сказала она. – Всё дело в этой Пещере.

– Или во всём парке аттракционов, – добавил Том. – Я имею в виду, что я хоть и не был там, но после всего услышанного… – Он пожал плечами и уселся на стул подальше от Саманты. – А что вы имели в виду, когда говорили, что с Осой что-то случилось?

Саманта неприязненно посмотрела на него, а Ребекка задумчиво ответила:

– Она просто… другая. По-другому одета, волосы распустила и разговаривает как-то странно.

Ей трудно было объяснить словами то, что она чувствовала во время беседы с Осой. Во всяком случае, это было что-то неприятное. Фелиция Осакус, конечно, никогда не относилась к тем учителям, которые сразу же окружали своих учеников любовью, она скорее принадлежала к тем, кто придавал названию «Драгенталь» совсем иное значение. Но несмотря на всю жёсткость и непреклонность, она всегда была по-своему справедливой. Никогда прежде Ребекка не чувствовала в ней такой холодности.

– Короче – она изменилась, – сказала Таня. – С тех пор…

– …как вышла из Зеркальной комнаты, – закончила фразу Ребекка. Холодок ужаса пробежал по её спине, когда она осознала то, что сама только что произнесла. Она испуганно посмотрела на своих друзей. – А точнее, после того, как она посмотрелась в Зеркало.

– Какое зеркало? – спросила Саманта.

– То, что стоит в самом центре, – ответила Ребекка. – Я вам уже говорила, что видела в нём Пэра Андерматта.

– Мне не говорила, – с упрёком сказала Сэм. Вид у неё был обиженный.

– Тогда я говорю тебе это сейчас, – ответила Ребекка. – Я знаю, что мне никто не верит, но это так. Я на самом деле видела Пэра Андерматта.

– И ты думаешь, Оса его тоже видела? – пробормотала Таня.

Ребекка хотела кивнуть, но лишь пожала плечами. Разумеется, эта мысль тоже сразу пришла ей в голову, но с тех пор, как она узнала легенду о Пэре Андерматте, у неё было совершенно особое отношение к зеркалам, которым приписывали магическую силу. И упорно отказываясь использовать слово «магия», она не могла не связать его с зеркалами в парке аттракционов.

– Если Оса его тоже увидела, – задумчиво сказала Саманта, – то это многое объясняет. Но тогда проблем у нас будет по горло. – Она с мрачным видом покачала головой. – Неудивительно, что она присвоила наши осколки.

– Что она сделала? – воскликнула Таня.

– Антон нашёл мои зеркальные осколки и отнёс ей, – подавленно объяснила Ребекка.

– И мои тоже, – сердито добавила Саманта.

– Твои? – переспросил Том.

– Милый мой, ты же не думаешь, что я делилась с тобой всеми своими секретами? – насмешливо спросила Саманта.

Том нахмурился, однако Ребекка умоляюще посмотрела на него, и он промолчал.

– Прекратите ссориться. У нас другие проблемы.

И Ребекка обратилась к Саманте:

– Я предлагаю заключить перемирие, пока мы во всём не разберёмся.

Саманта посмотрела на неё с презрением, но ничего не ответила. Ребекка расценила её молчание как согласие и продолжила:

– Может быть, Том прав: что-то не в порядке с этим парком аттракционов. Меня постоянно преследовало ощущение, что там происходят какие-то странные вещи.

– Какое ощущение? – спросил Том.

Но и на этот раз Ребекка, пожав плечами, ничего не ответила. Ведь это действительно было всего лишь ощущение, которое невозможно было описать словами. И тем не менее оно постоянно усиливалось, когда она о нём думала.

– Исчерпывающее объяснение, – ехидно заметила Саманта. – Интересно, что говорит твоё ощущение о том, как нам вернуть наши зеркальные осколки?

– Что ты имеешь в виду? – недоумённо спросила Таня.

Саманта, не удостоив её взглядом, продолжала говорить с Ребеккой.

– Я не собираюсь оставлять их у Осы.

– Но ведь они лежат в сейфе, – напомнила ей Таня.

Саманта продолжала смотреть на Ребекку.

– Тогда мы должны их оттуда забрать.

Том фыркнул.

– Ты с ума сошла! Ты что, собралась ограбить кабинет Осы?

– Что значит «ограбить»? – возмутилась Саманта. – С каких пор считается ограблением, если ты возвращаешь себе то, что у тебя было украдено. Она не имела права заставлять Антона рыться в наших вещах.

Том хотел что-то ответить, но, к облегчению Ребекки, передумал. Не имело никакого смысла начинать ссору.

Она не стала возражать Саманте, лишь печально покачала головой и сказала:

– Нам ещё раз нужно пойти в парк аттракционов.

– Зачем? – спросила Саманта.

– Потому что Том прав, – ответила Ребекка. – Там на площади происходит что-то странное. Может быть, мы это выясним, если ещё раз побываем в «Пещере ужасов». Или в Зеркальной комнате.

– Отличная идея, – ехидно сказала Саманта. – Оса будет в восторге, когда мы попросим у неё разрешения пойти в парк.

– Ты что? – возразила Таня с наигранным удивлением. – С каких это пор ты спрашиваешь разрешения, когда тебе чего-нибудь хочется?

Саманта злобно посмотрела на неё, но Ребекка не дала разгореться ссоре.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Нет, не мы. А я! – Саманта встала со стула. – Считайте, что дело уже сделано. – Она посмотрела вокруг в ожидании похвалы, но не дождавшись, что кто-нибудь в знак признательности падёт перед ней ниц, вскинула голову и гордо вышла из комнаты.

Том посмотрел ей вслед, качая головой. Дождавшись, когда за Сэм закроется дверь и она будет вне зоны слышимости, он растерянно обратился к Ребекке:

– Ты это серьёзно?

– В чрезвычайных ситуациях иногда нужно действовать соответствующим образом, – ответила Ребекка.

– Но это должна быть исключительно чрезвычайная ситуация, – высказалась Таня.

– Вы не видели Осу, – настаивала Ребекка. – Её как подменили. С ней что-то произошло.

– Неужели она может быть ещё хуже? – насмешливо спросил Том.

Ребекка оставалась серьёзной.

– Вы её не видели, – повторила она. – И знаете – есть ещё кое-что. – Она помолчала, ей было трудно продолжать. – Мне кажется, она всё знает.

– Откуда? – спросил Том.

– О чём? – не поняла Таня.

– О Пэре Андерматте, – ответила Ребекка. – Она, правда, снова уверяла, что это всего лишь легенда, но мне кажется, что она знает правду.

– А почему ты так думаешь?

– Из-за зеркальных осколков, – ответила Ребекка. – Я имею в виду: если она на самом деле не верит в то, что осколки обладают какой-то особенной силой, почему же тогда она их не выбросила, а заперла в сейф?

Ответа на этот вопрос у них не было. Некоторое время они ещё горячо спорили, но спустя четверть часа вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Саманта – разумеется, без всякого стука.

– Ну, – ухмыльнулась она, – правда, я молодец? – Она сделала театральный жест. – Ребекка, дорогуша, вставай. Наше такси ждёт.

– Что? – удивилась Ребекка.

– Что ещё за такси? – недоверчиво поинтересовалась Таня.

Саманта широко улыбнулась, сунула руку в карман и, вытащив мобильник, повертела им в воздухе.

– Как по заказу, вдруг позвонила секретарша моего отца и предупредила, что он сегодня приедет. Прибудет с десятичасовым поездом. Антон через десять минут выезжает, чтобы встретить его на вокзале.

– Твой отец приедет сюда? – уточнила Ребекка. – И на поезде?

Ведь отец Саманты был не кто-нибудь, а состоятельный промышленник, которому принадлежал весь этот интернат. До сих пор его никто из учеников не видел, но Ребекка знала, что даже сама Оса относится к нему с почтением.

– Во всяком случае, Оса в это поверила, – хитро сказала Саманта, снова помахав телефоном, и Ребекка наконец поняла, в чём дело.

– Значит, ты сама позвонила, – сказала она, – и выдала себя за секретаршу?

– Разве я на такое способна? – с невинной физиономией отозвалась Саманта.

– Да, – хором ответили все трое.

Саманта надула губы, но глаза её сияли.

– А если Антон вернётся и расскажет Осе, что твоего отца не было в поезде? – спросила Ребекка. – Она тогда что-нибудь заподозрит.

Саманта лишь пожала плечами.

– Над этим мы будем ломать себе головы потом. Антон выезжает через десять минут. Если мы хотим спрятаться в его машине, то должны поторопиться.

Ребекке не слишком нравилась эта затея, но она не видела причины отклонить предложение Саманты – в конце концов, она сама непременно хотела побывать в парке аттракционов. Времени оставалось в обрез. Она неохотно поднялась, Том с Таней тоже хотели присоединиться к ним, но Саманта их остановила.

– Только мы вдвоём, – сказала она. – Или вы считаете, что мы сможем спрятаться в машине вчетвером и остаться незамеченными?

Ребекка сомневалась, что им это удастся сделать даже вдвоём, но на всякий случай промолчала. Она ободряюще посмотрела на своих друзей и вышла вслед за Самантой в коридор. Когда они проходила мимо пустой стойки, за которой обычно сидел Антон, её охватило странное чувство.

– А почему, собственно, Антон поедет на вокзал, если Оса его выгнала с работы? – спросила она.

Саманта, махнув рукой, ответила:

– Думаю, она уволит его в конце учебного года. Радуйся. Или тебе хочется идти до самой деревни пешком?

Ребекке этого не хотелось. Замок ведь находился в горах. До деревни было по меньшей мере пять километров, и, разумеется, столько же предстояло пройти обратно. Она покачала головой.

– Я не понимаю, почему она уволила Антона, – пробормотала она.

Саманта пожала плечами.

– Не волнуйся. Я всё устрою: один звонок моему отцу – и Антон снова получит свою работу.

Ребекке даже стало не по себе: такого великодушия со стороны Саманты она не ожидала. Но размышлять над этим ей было некогда, потому что они добрались до маленького сарайчика рядом с воротами. В нём стоял старый микроавтобус, на котором Антон разъезжал по делам интерната.

Этот драндулет был, видимо, такой же старый, как и он сам, и почти всё время ломался. Им повезло, что Антон его никогда не запирал, и Саманта приготовила пару шерстяных одеял, под которыми они могли спрятаться. Конечно же она не удержалась от хвастовства – как же хорошо она всё предусмотрела и Ребекка без её помощи не справилась бы (что, впрочем, было правдой), так что Ребекка была уже почти рада, когда в сарае зажёгся свет и вошёл Антон. Они быстро присели между сиденьями, натянув на головы одеяла.

Но расслабиться им не пришлось.

Потому что Антон был не один.

У Ребекки чуть сердце не остановилось, когда она увидела, кто открыл дверцу и сел на место рядом с водителем. Это была Оса.

Разноцветные драконы

Фемистокл испробовал уже третье заклинание, но ничего не получалось, и причина была, возможно, в его произношении. Он сердито взял платок, поднесённый ему мастером Бернвардом (тоже третий по счёту), и вытер им нос. Два других платка уже покрылись пятнами крови, а нос распух и стал похож на картофелину. При этом у него было ощущение, что ему ещё повезло. Книга с такой силой захлопнулась радом с его лицом, что он серьёзно испугался, что она вообще оторвёт ему нос.

– С вами всё в порядке, мастер Фемистокл? – спросил балаганщик.

– Разубеется, дет, – ответил Фемистокл.

Кровотечение из носа всё не прекращалось.

Он попытался в четвёртый раз остановить его с помощью заклинания, но достиг прямо противоположного результата. Он даже не мог говорить, потому что в его носу стучало и булькало, словно в протекающем кране. Он уронил платок, шмыгнул носом и враждебно посмотрел по очереди на Урагана, Бернварда и Огня.

– Ду, теперь видите, что вы датворили? – прогнусавил он.

– Мы? – спросил Бернвард.

– Ну, вообще-то вы… – сказал Ураган и запнулся, встретившись с уничтожающим взглядом Фемистокла.

Огонь ухмыльнулся, обнажив добрую дюжину длиннющих зубов.

Фемистокл попытался произнести ещё одно заклинание. Кровь, капающая из носа и пачкающая его бороду, приобрела зелёный цвет – только и всего. Фемистокл посмотрел на себя в одно из многочисленных зеркал и решил испробовать ещё один старинный метод: подождать, когда кровотечение само прекратится.

– Может быть, на сегодня достаточно? Завтра можно начать сначала, – предложил Бернвард, нервно оглядывая обставленный зеркалами шатёр. Всё было как прежде, но он ещё не забыл, что произошло. Может быть, он просто боялся, что Фемистокл окончательно разнесёт его шатёр.

– Об этоб де божет быть и речи.

Фемистокл сердито листал свою книгу. Капельки зелёной крови падали на страницы. Он торопливо пробубнил заклинание. Пятна не исчезли, но на них появились симпатичные лиловые полосы.

– Дет, так де пойдёт, – сказал Фемистокл, продолжая листать книгу (и незаметно вытирая рукавом пятна). Он укоризненно ткнул указательным пальцем в Огня. – Эти зеркала и так кривые. До если оди ещё и заколдовады, то богут произойти деприятдости.

– Чего? – не понял Ураган.

Огонь, ухмыляясь, посмотрел на волшебника, а Папильотка была так обескуражена, что даже забыла выдать одно из своих дерзких замечаний, уже в который раз ударяясь об одно из многочисленных зеркал. Фемистокл, не обращая ни на что внимания, ощупал свой нос и стал ещё энергичнее листать свою книгу.

– Мы должны удалить магические чешуйки! – продолжил Фемистокл уже намного понятнее. – Теперь, уже вкусив магии, сами они не прекратят. Это чудо, что ещё не произошло ничего страшного.

– Но я вас умоляю, – сказал Бернвард, – уже год прошёл с тех пор, как один из ваших воспитанников продал мне свои чешуйки и…

– Продал? – перебил его Фемистокл.

Огонь с интересом рассматривал потолок, а Бернвард стал смущённо потирать руки.

– Эээ… я хотел сказать – отдал, – поспешно исправился он. – И я вас уверяю, что за это время ничего не случилось.

– О продаже мы ещё поговорим, – грозно сказал Фемистокл. – Это в высшей степени недостойно – использовать свои магические способности для обогащения. А что касается вас, Бернвард… – он обернулся к балаганщику и стал ещё серьёзнее, – то вам действительно очень повезло. Эти зеркала заколдованы. Они могут не только отражать, но и искажать. Если бы в этот шатёр пришёл хоть один-единственный маг, могла бы случиться катастрофа.

Вид у Бернварда был испуганный, но Огонь сказал:

– Если посчитать, то здесь за всё время и побывал только один-единственный маг.

– Вот как? – спросил Фемистокл. – Кто же?

Огонь ухмыльнулся, Фемистокл растерянно моргнул и стал снова торопливо листать книгу. Просмотрев полдюжины страниц с зелёными в лиловую полосочку пятнами, он наконец нашёл то, что искал. Как можно более отчётливо он произнёс заклинание.

Сначала ничего не произошло, и Бернвард с облегчением вздохнул, потом раздался едва слышный звон. Он быстро нарастал и скоро перерос в колокольный набат – такой громкий, что все, скривившись от боли, зажали себе уши.

– Мастер Фемистокл, – пробормотал Огонь.

– Что? – спросил Фемистокл.

– Что-то случилось! – крикнул Огонь.

Никто ничего не понял. Весь шатёр звенел словно огромное стекло, разбивающееся на тысячи кусков.

– Со мной тоже что-то случилось! – крикнул Ураган.

Даже если бы Фемистокл и понял слова обоих драконов, было уже слишком поздно. Звон, треск и грохот внезапно прекратились. Наступила тишина.

Но только на очень короткое мгновение.

Затем воздух наполнился сверкающими красными и зелёными огнями. Фемистокл и Бернвард плашмя рухнули на пол, прикрыв головы руками. Папильотка испуганно пискнула и исчезла куда-то. Было такое впечатление, будто кто-то открыл по шатру стрельбу из гигантского пулемёта, который стрелял не патронами, а красными и зелёными молниями. Всё продолжалось лишь несколько секунд, но за это время в шатре начался хаос. Со звоном раскалывались зеркала, усыпая пол дождём из осколков, искусно изготовленные рамы лопались или просто рассыпались в клубящуюся пыль, а над головами в полотнище шатра образовались десятки зияющих трещин и дыр.

Когда всё закончилось, Фемистокл осторожно убрал с головы руки и огляделся.

Зеркальный шатёр был похож на поле битвы. Большая часть зеркал была разбита, и миллионы сверкающих осколков, похожих на льдинки, устилали пол.

Полотнище висело жалкими клочьями, нашпигованное острыми как бритва зелёными и красными… драконьими чешуйками!

– Э-э-это н-н-не с-с-смешно, – раздался сверху писклявый голос.

Фемистокл осторожно поднял голову. Прошло некоторое время, прежде чем он обнаружил Папильотку. Она висела с распростёртыми крылышками на толстой опоре шатра. Чешуйка ядовито-зелёного цвета величиной с ноготь и с острыми как бритва краями пришпилила её левое крыло к дереву, а точно такая же, только красного цвета, – пригвоздила правое крыло.

– Ой! – воскликнул Фемистокл.

– Да, ой! – прогремел рядом взволнованный голос.

Выпрямившись, Фемистокл повернул голову и в недоумении вытаращил глаза. Голос, бесспорно, принадлежал Огню. Но узнать дракона можно было с трудом.

Огонь и Ураган изменились. Они продолжали оставаться драконами, но вид у них был… странный. Фемистокл даже сказал бы – смешной, если бы не был так испуган. Дело в том, что они были совершенно голые.

А точнее, у них отсутствовала чешуя. То, что летало в воздухе, не было разноцветными осколками снарядов или стекла. Это была чешуя юных драконов. Ураган и Огонь стояли, ошарашенно оглядывая себя, и, казалось, изо всех сил сдерживались, чтобы не зарыдать. Фемистокл был в растерянности, Бернвард пытался бороться со смехом. Папильотка, всё ещё пришпиленная к столбу, потихоньку хихикала, а Кьюб даже и не пытался скрыть своих истинных чувств. Он расхохотался.

– Ещё один звук, и ты, жалкий гном… – пригрозил Огонь.

– Да, – задыхаясь от смеха, отозвался Кьюб. – И что тогда?

Огонь пронзил его взглядом, что рассмешило гнома ещё больше. Кьюбу на самом деле бояться было нечего. Гномы хоть и невелики ростом, но очень живучие: им почти невозможно причинить боль, а ещё труднее их уничтожить.

Оба юных дракона действительно выглядели очень смешно.

Без своей сверкающей чешуи они больше походили на гигантских четвероногих кур с длинными шеями и ещё более длинными хвостами. Их кожа, которую обычно никто не видел, была младенчески-розовой пятнистой окраски, и оба были такие тощие, что можно было разглядеть каждое ребро в отдельности. Даже Фемистокл едва смог сдержать улыбку.

– Что-то вы основательно напутали с чешуёй, – прорычал Огонь. Но вид у него был довольно жалкий.

– Нет, – стал оправдываться Фемистокл. – Я этого не делал. Я совершенно уверен, что использовал правильное заклинание!

Так и было. Фемистокл знал свои слабые стороны. Он был не первой молодости, и уже не раз допускал ошибки, что-то терял или забывал. Но именно после неудачи, которая случилась с ним в начале, он очень внимательно следил за тем, чтобы отыскать действительно верное заклинание. Тем не менее он поднял свою книгу, перелистнул страницы обратно и прочитал соответствующее заклинание ещё раз.

– Не понимаю, – сказал волшебник. – Это же было верное заклинание. Всё должно быть в порядке.

– Но всё совсем не в порядке, – зло отозвался Огонь. – Я требую, чтобы немедленно…

– Да-да, хорошо, – перебил его Фемистокл. Но его голос звучал как-то неуверенно. – Я сейчас найду. Да, вот. Сейчас всё образуется. Секундочку.

Не только у драконов, но и у Бернварда с Кьюбом был обеспокоенный вид, но Фемистокл уже поднял руки и пронзительным голосом затянул монотонное пение, которое звучало совсем не так, как те заклинания, которые он произносил до сих пор. В первую минуту ничего не произошло, потом звон повторился. Фемистокл и Бернвард быстро втянули головы в плечи. В воздухе засновали опасные драконьи чешуйки.

На этот раз всё произошло быстрее, и когда звон и дребезжание прекратились, все чешуйки оказались на своих местах.

Папильотка вскрикнула, когда её крылья вдруг высвободились и она камнем рухнула на пол, но в самый последний момент ей удалось взлететь. Полотнище над их головами всё ещё висело клочьями, пол тоже был по-прежнему покрыт миллионами сверкающих осколков, но, по крайней мере, чешуя находилась там, где полагается.

Приблизительно.

Оба дракона снова обрели чешую и больше не выглядели как отощавшие ощипанные куры. У Урагана было светло-зелёное тело, красные крылья, шея в красно-зелёную полоску и полосатые ноги, а Огонь был весь в красно-зелёных пятнышках.

– Ой, – воскликнул Фемистокл.

Кьюб так и покатился со смеху, держась за живот. А у Огня был такой вид, будто он и безо всякой магии сейчас начнёт плеваться пламенем.

– Мастер Фемистокл! – зарычал он.

– Да-да, сейчас, – занервничал Фемистокл. – Я не понимаю! Я ведь всё сделал правильно! Причина кроется, наверное, в зеркалах. Они всё искажают!

– Но большая часть их разбита, – чуть не плача сказал Бернвард. – Я разорён!

Фемистокл не обратил на него никакого внимания.

– Это зеркала, – пробормотал он.

Теперь волшебник уже был не просто взволнован, а почти испуган. Он снова принялся лихорадочно листать книгу и, остановившись на определённом месте, стал обеспокоенно рассматривать зеркала. Потом глубоко вздохнул, закрыл глаза и тихо, но очень чётко произнёс заклинание. В воздухе вспыхнули крошечные огоньки, полетели искры и закружились внутри шатра, будто стайка разноцветных светлячков. Мощный ураганный ветер пронёсся по потрёпанному шатру, и Фемистокл невольно поднял глаза, с упрёком глядя на Урагана. Но юный дракон был на этот раз ни при чём. Его пятнистые крылья даже не шелохнулись.

Больше ничего не произошло.

Огонь, рассматривая танцующие в воздухе искры, так сжал зубы, что раздался скрежет.

– Прекрасно, – прорычал он. В его голосе явно слышалась угроза.

Волшебник щёлкнул пальцами. Искры исчезли, и ветер прекратился. Фемистокл глубоко вздохнул, озабоченно покачал головой и драматично поднял обе руки. Заклинание, которое он произносил, – одно из самых мощных, которые он знал, – прогремело над долиной.

Раздался раскат грома такой силы, что шатёр зашатался, словно маленькое судёнышко в бурю. Засверкали молнии. Ещё уцелевшие зеркала – за исключением одного-единственного – разлетелись вдребезги, и Бернвард упал в обморок. Раздался ещё один, более мощный раскат грома, и потом вдруг наступила зловещая тишина.

– ?ьсоличноказ ёсВ – неуверенно спросил Ураган.

– ,ьсюедаН – ответил Фемистокл.

– ?огеЧ – спросил Огонь.

– …юровог Я – сказал Фемистокл, но запнулся и растерянно заморгал. – ?еокат отч ёще отЭ

– !ьтанз отэ ыб летох ежот Я – прорычал Огонь.

Вид у Фемистокла был испуганный. Он недоумённо покачал головой, некоторое время напряжённо думал и щёлкнул пальцами.

– Теперь всё в порядке? – спросил он.

– Хм, – промычал Огонь.

Ураган на всякий случай ничего не ответил.

Фемистокл с облегчением вздохнул, и вдруг глаза его расширились, когда он взглянул на последнее уцелевшее зеркало.

Рама вспыхнула зловещим красным светом. Цвет был определённого того же оттенка, как и чешуя юного Огненного дракона…

– Но что это… – пробормотал волшебник. Его глаза чуть не вылезли из орбит, и, несмотря на красный пульсирующий свет, заполнивший шатёр, можно было заметить, как побледнело его лицо. Он нерешительно шагнул к зеркалу, остановился и посмотрел на Огня. У дракона чешуя была на месте и того цвета, как полагается. Лишь на лбу оставалась маленькая проплешинка.

Взглянув на зеркало ещё раз, Фемистокл обнаружил ту самую чешуйку, которой не доставало у дракона, – она была воткнута глубоко в раму…

Он сделал ещё шаг и остановился, когда стекло вдруг вздрогнуло и по нему пошли волны, как по поверхности странного вертикального озера. Свет стал пульсировать ещё сильнее, и его ритм напоминал удары огромного сердца…

– Осторожнее, мастер Фемистокл, – пропищала Папильотка без единой запинки.

Фемистоклу не надо было этого говорить.

Только слепой не увидел бы, что с этим зеркалом не всё в порядке. И что от него исходит огромная опасность…

Несмотря на это, с громко бьющимся сердцем он подошёл ещё ближе. Поверхность зеркала успокоилась, и когда прекратились волны и подрагивания, в зеркале он увидел не своё отражение, а похожую на эту – но всё же другую – зеркальную комнату. И там были не он сам, Бернвард, Кьюб и оба юных дракона, а две девочки – настолько разные, что и представить себе нельзя.

– Что же это такое? – в недоумении пробормотал он. Обе девочки глядели на него так же обескураженно, как и он на них.

За его спиной что-то зашелестело. Папильотка, делая виражи, подлетела к нему.

– Осторожно! – пискнула она взволнованно. – Это же…

И в эту секунду Огонь ударил её кончиком хвоста. Испуганно взвизгнув, Папильотка пронеслась, размахивая руками, ногами и крыльями, всего в сантиметре от Фемистокла, потом ударилась о зеркало и – влетела в него!

Фемистокл попытался схватить её.

Но было уже поздно.