Текст книги "Журнал "Вокруг Света" №1 за 1998 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Всемирное наследие: Церковь та велми чудна...
Материалы рубрики готовятся журналом «Вокруг света» совместно с Центром Всемирного наследия ЮНЕСКО/Париж и Комиссией Российской Федерации по делам ЮНЕСКО МИД РФ
В музее-заповеднике «Коломенское», изученном не одним десятком ученых, я не надеялась узнать о каких-либо новых тайнах и открытиях.
Правда, утешало одно: здесь можно просто бродить по липовым аллеям, рассматривая памятники древнего зодчества, и ощущать атмосферу давно ушедших веков и событий...
Такую прогулку я намеревалась совершить с директором музея-заповедника – совсем не похожей на ученую даму, скорее – на светскую даму – Людмилой Петровной Колесниковой.
Мы уже собирались идти, когда я увидела на столе Людмилы Петровны какой-то отчет, в котором выделялись слова: «...необходимо более совершенное оборудование, чтобы продолжить поиски библиотеки Ивана Грозного».
– Извините, это идет речь о знаменитой библиотеке?
– Да, – спокойно ответила Колесникова, – У нас тут загадок немало.
...В 1237 году орды хана Батыя осадили Коломну. В ожесточенной схватке защитники города убили Кулькана, сына Чингисхана. За его смерть хан Батый приказал истребить все население Коломны. После взятия города началась кровавая резня. Нескольким семьям удалось бежать к Москве, до которой они добрались через месяц. Оставшиеся в живых коломчане поселились здесь и по названию своего родного города село стало именоваться Коломенским.
Мы идем по музею-заповеднику, и я слушаю рассказ Людмилы Петровны.
– Это одна из версий, почему так названо село. Существуют и другие, – уточняет Людмила Петровна. – В духовных грамотах 1336 и 1339 годов говорится, что село принадлежало великому Московскому князю Ивану Калите.
Недаром цари и великие князья подолгу здесь жили. Даже климат в Коломенском особый. Дышится легче. Если кругом ненастье, у нас – воздух свежий, прозрачный.
В Коломенском меня особенно интересовал уникальный памятник XVI века – церковь Вознесения, которая в 1994 году была взята под охрану ЮНЕСКО. Хотелось своими глазами увидеть то, о чем летописец в 1532 году рассказывал: «Бе же церковь та велми чюдна высотою и красотою и светлостию, такова не бывала прежде сего на Руси».
Чтобы дойти до храма, надо пересечь почти весь заповедник. Стояла осень. Деревья, потеряв пышное одеяние, не скрывали белокаменную церковь Казанской Божьей Матери, деревянный домик Петра I (1702 года), хорошо сохранившуюся башню Братского острога, проездную башню Николо-Корельского монастыря...
Раньше, особенно в хорошую погоду, силуэт Коломенского можно было различить за 10-15 километров – из Кремля и села Осетрова. Над причудливыми куполами церквей возвышался шатер церкви Вознесения.
Белоснежная церковь, окруженная все еще зеленым газоном, стоит на самом краю обрыва, будто парит над Москвой-рекой.
Видя ее вблизи, хочется читать и перечитывать слова композитора Берлиоза, сказанные им после посещения Коломенского в XIX веке:
«Ничто меня так не поразило в жизни, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенское. Много я видел, многим любовался, многое поражало меня, но время, древнее время в России, которое оставило свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел Страсбургский собор, который строился веками. Я стоял вблизи Миланского собора, но, кроме налепленных украшений, ничего не нашел. А тут передо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь и долго стоял ошеломленный».
Не верится, что церковь построена из кирпича. Высотой в 62 метра при толщине стен 2,5 – 3 метра, она могла превратиться в огромную каменную глыбу. Но древний зодчий – Петрок Малый – блестяще решил эту проблему. Он сохранил присущую деревянной шатровой архитектуре легкость силуэта.
Белокаменные «бусы» на шатре, пилястры с резными капителями, килевидные кокошники – в каждой детали, каждой части храма чувствуется замысел зодчего: придать своему творению устремленность к небу, облакам, Богу...
– В чью же честь построили такое чудо? – обращаюсь я к Людмиле Петровне.
– Опять точного ответа нет. Существуют две версии. В 1528 году состоялась знаменитая битва Василия III с крымским царевичем Ислам Гиреем, где были разбиты сорокатысячные вражеские орды. Возможно, в честь победы русских войск и возвели храм. Россия тогда не знала скульптур, мемориальных обелисков и потому строились храмы-памятники.
Второе предположение: Василий III поклялся построить храм, если родится наследник. После рождения царевича Ивана появилась церковь Вознесения. Когда царевич стал царем Иваном Грозным, он не раз приезжал в Коломенское. Кстати, некоторые ученые полагали и полагают, что библиотеку Ивана Грозного нужно искать именно здесь.
Неужели знаменитая библиотека так близко, совсем рядом?! Уже сколько веков ее ищут. Мы спускаемся в подклет храма – нижний этаж, предназначенный для хозяйственных целей.
– Обычно здесь хранилась царская казна, – слышу я пояснение. – И поэтому возник такой интерес к этому месту...
3 декабря 1564 года царь Иван Грозный выехал на богомолье в Коломенское. В отличие от прежних лет царя сопровождали специально отобранные им бояре, дворяне и приказные люди. В дорогу были взяты наиболее важные реликвии, казна и другое ценное имущество.
Прибыв в Коломенское, Иван Грозный из-за «беспутья» простоял здесь две недели. Когда погода установилась, он, минуя Москву, выехал в Александровскую слободу. Оттуда направил в Москву послание, в котором обвинил оставшихся в городе бояр, духовенство в измене и наложил на них свою опалу.
– Почему же решили, что он привез с собой библиотеку?
– Посмотрите в левый угол. Сейчас он засыпан. Но с этого места в 1911 году спелеолог Игнатий Стеллецкий начал поиски библиотеки Ивана Грозного. К сожалению, безуспешно – не хватило времени и средств, однако он нашел подземный ход и много подземных хранилищ.
В конце 30-х годов по доносу его отстранили от работ, а подземный ход засыпали. В прошлом году наши ученые с помощью современной аппаратуры обнаружили засыпанные пустоты, но конкретно сказать, что там находится – не смогли. Нужны дополнительные исследования, более совершенное оборудование.
Интересное совпадение, – продолжает Людмила Петровна, – именно в этом углу, где начались поиски библиотеки Ивана Грозного, спустя много столетий нашли десятую, последнюю чудотворную икону Богоматери.
В день отречения от трона Николая II в церковь пришла женщина и рассказала священнику о необычном сне, который повторяется каждую ночь уже несколько дней. Ей снилось, что где-то в белокаменной церкви лежит чудотворная икона. Священник вместе с женщиной прошел в подклет, и вскоре они нашли старую темную икону.
Ее отмыли, она стала красной и появилось необычное изображение Богоматери – в порфироносном одеянии, с младенцем Иисусом на руках. Мы выходим из подклета и по высоким каменным ступеням поднимаемся к главному входу в церковь, предназначенную для немногих – членов царской семьи и близких сановников.
Внутри все наполнено светом и воздухом. Освещенность усиливается благодаря оригинальному устройству окон. Снаружи они расположены на каждой грани четверика, внутри же окна сходятся в одно, занимающее угол. Окнами прорезан и шатер.
– Церковь построена в форме гигантского столпа, – поясняет Людмила Петровна, – и не имеет внутри ни колонн, ни столбов. В толще стен проложена лестница, выходящая наружу у основания шатра. Далее по металлической лестнице-стремянке, спускающейся от креста, можно добраться до небольшого помещения под куполом.
Честно говоря, я не рискнула подняться наверх по ненадежной лесенке; ведь памятнику, взятому под охрану ЮНЕСКО, так нужна длительная реставрация. Возможно, тогда появятся и росписи в церкви Вознесения, что вернет ей первозданный вид.
Елена Чекулаева
Клады и сокровища: Глубины стали доступнее
Одна из немногих во всем мире компаний по добыче подводных сокровищ – Дип Уотер Рикавери» («Подъем с больших глубин») до сих пор работала на глубинах чуть более километра. За последние пять лет ее судну «Редимер» («Спаситель») удалось поднять немало ценных предметов с борта затонувших судов, но еще больше их осталось недоступными.
Однако компания вкладывала большую часть вырученных денег на разработку и изготовление новых технических средств. И вот наконец создана совершенная «пуповина», связывающая командный пункт на борту «Редимера» с автоматическим захватом, работающим на дне.
Самое главное его достоинство – малый вес, позволяющий на глубине до 11 метров (а такой практически и на Земле!) вести сбор даже весьма массивных предметов.
Для этого инженеры как бы «вывернули наружу существовавшую ранее систему: у старой была внешняя стальная оболочка, внутри которой – кабели, передающие напряжение, команды формацию о глубинной обстановке, а у новой – внутри ядро, изготовленное из легкого, обладающего плавучестью волокнистого синтетического материала.
Все кабели теперь намотаны поверх троса и разматываются по мере как его травят моряки, спуская захват на дно. В результате подводная система очень легка и не обрывается при е под влиянием собственного веса как это бывало ранее. Цена новинки сказалась не столь уж обременительной для владельцев «Редимера».
Компания уже получила разрешение поднять со дна у берегов Северной Африки остатки затонувшего корабля на сумму около 7 млн. ф. ст.
Они лежат на глубине примерно четыре тысячи метров. В планах компании – еще пять аналогичных сокровищниц Посейдона. Кроме того, она вступила в ассоциацию Британская инициатива по изучению Срединно-Атлантического хребта – этой гигантской горной системы, протянувшейся по морскому дну от Исландии до берегов Антарктиды.
Оборудование «Редимера» отныне позволяет вести исследования в разных областях – геологии, топографии, геофизики, вулканической активности этого ключевого для науки о Земле района Мирового океана.
Греческая полиция конфискует музейное золото
В результате успешной операции, проведенной недавно в Афинах, греческая полиция конфисковала 54 золотых украшения эпохи неолита. Как сообщил представитель властей, арестованы два человека, пытавшиеся через посредников за 3,4 миллиона долларов сбыть коллекционерам бесценные украшения, которым более 7000 лет.
Пока не удалось выяснить, где были найдены драгоценности. Арестованные утверждают, что приобрели их 15 лет назад за 850 тысяч долларов у неких кладоискателей, чьи имена им не известны.
Как заявило министерство культуры Греции, найденные экспонаты крайне редки. В греческих музеях насчитывается только четыре золотых украшения, подобных конфискованным у торговцев.
Тайник на рынке
В главном городе Малайзии Куала-Лумпуре, в районе центрального рынка, во время подземных работ было обнаружено более 100 предметов, датированных началом XVIII века.
Специалисты-археологи, обследовавшие место, установили, что здесь находился тайник, в котором хранились изделия из голубой и белой керамики, а также фрагменты глиняной посуды. Из найденных предметов особую ценность представляет кубок, винные кувшины, маленький металлический заварной чайник и монета, датированная 1891 годом с изображением профиля королевы Виктории. Это уже второе открытие в одном и том же месте за короткий срок.
По материалам иностранной печати
подготовили Б. Силкин и М. Курушин
Via est vita: Рожденная из ступни Вишну
Ганг – река, священная для каждого индийца. Ее название неоднократно меняется в зависимости от мест, где она протекает. У индийско-тибетской границы поток ледниковой воды, стремительно несущийся с горной высоты в 4200 метров, зовется Бхагирати и, прежде чем, преодолев две с половиной тысячи километров, он достигнет моря, получит множество санскритских имен. Они переводятся как «Дочь повелителя Гималаев», «Рожденная из ступни Вишну» и тому подобное. Миллионы индийцев ежегодно совершают паломничество к этому природному святилищу.
Путь пилигримов нахожен за многие сотни лет: Бенарес, Аллахабад, Хардвар, Ришикеш – вот главные города, которые лежат на берегах Ганга в его среднем течении. Но я стремился попасть к истокам Ганга и поэтому из Ришикеша отправился в предгорья Гималаев – к Ганготри – последнему селению, приютившемуся у крутых берегов Бхагирати.
Рано утром автобус, набитый паломниками, уходит из спящего городка. Нам предстоит преодолеть 240 километров по горной дороге, весь путь лежит в пределах штата Уттар Прадеш. В предрассветном тумане внезапно возникают фигуры паломников.
Омывшись в водах Ганга, они пешком возвращаются в свои селения, лежащие подчас за несколько сот километров. Через плечо у них перекинуты бамбуковые шесты, украшенные разноцветными гирляндами. К обоим концам коромысла подвешено по баклажке, наполненной водой из Ганга.
Через 70 километров пути – городок Деварпрайяг, омываемый с одной стороны коричневыми водами Бхагирати, а с другой – голубыми – Алакнанды. Слившись здесь, они образуют реку, которая и есть Ганг. Скорость течения тут так велика, что со ступеней дхатов – широких каменных лестниц, ведущих к воде, спущены цепи, дабы паломники, совершающие омовение, погружаясь в волны, могли удержаться. Индуисты считают, что священный источник Ганга – именно Бхагирати, берущий начало от ледника Гомукх.
Преодолев полторы сотни километров, въезжаем в городок Уттаркаши – один из основных паломнических центров. В наш автобус втискивается новая партия паломников; у некоторых из них на лбу изображен трезубец. Это – садху, индуистские аскеты. Почему же они не идут пешком, а садятся на «железного коня»? Потому что они не только аскеты, но и мудрецы. А умный в гору, как известно, не пойдет...
За Уттаркашем Ганг с шумом течет между отвесными склонами – идеальное место для гидроэлектростанции. А вот и она; излишки воды с грохотом сбрасываются через аварийный шлюз – зрелище впечатляющее. Похоже, индуистов не смущает такое утилитарное обращение со священной рекой. Впрочем, по обочинам шоссе можно увидеть рекламу двигателей фирмы «Кришна-моторс»...
Начинает накрапывать дождь; он становится все сильнее. С крутых склонов на дорогу низвергаются потоки воды. Водитель резко тормозит: впереди что-то произошло. Нам крупно «повезло»: огромная гранитная глыба, весом в несколько тонн, рухнула сверху и перекрыла узенький серпантин.
Путь наверх отрезан, но пассажиры рады, что кусок скалы не расплющил наш автобус. Что делать? Обратно тоже нельзя: дорога, повисшая над обрывом, слишком узка для разворота.
Проходит час, другой. Дождь не прекращается. Садху, лоб которого украшен белым трезубцем, пронзительным голосом затягивает гимн Кришне, моля о помощи. Ему вторят паломники. Внезапно сзади раздается грохот: еще одна гранитная глыба сорвалась с кручи и перекрыла дорогу.
Теперь мы надежно заблокированы, и вниз не уехать даже задним ходом. Да, садху хорошо поработал: он смущенно затихает и под укоризненными взглядами соседей забивается подальше в угол.
Проходит еще два часа – наш неугомонный садху снова затягивает священный гимн. И мы уже не удивляемся, услышав впереди оглушительный взрыв. Садху испуган не меньше, чем его слушатели, но он не виноват. Это сработали военные, прибывшие на джипе с ближайшего блок-поста. Пробурив в глыбе шурфы, они заложили туда взрывчатку и разнесли камешек на части. Через полчаса дорога снова свободна.
В Ганготри прибываем затемно; беспокоит мысль о гостинице. Но волнения напрасны: несколько подростков, встречающих припозднившийся автобус, наперебой зазывают в свой отель. Мне достается жилище, нависшее над ущельем. Где-то внизу слышен рев Бхагирати. В гостиничной книге записываю свое имя; в графе «цель приезда», как и все, ставлю «ятра» – паломничество.
Ганг на санскрите женского рода – Ганга. И это не просто сентиментальная прихоть индийцев. Как гласит древняя легенда, Небесная река Ганга с благоволения Шивы сошла на землю для того, чтобы подвергнуть очищению прах 60 тысяч сыновей царя Сагары, которые были поражены за непомерную гордость и прегрешения.
Покинув горные лабиринты Гималаев, она спустилась к их подножию и далее – через северные равнины – отправилась на юго-восток. В древней книге учения «Пуранах» говорится, что Ганга вытекает из пальца на ноге Вишну и что река была спущена с небес благодаря молитвам царя Бхагиратха, чьим предком был Сагара. Отсюда название, под которым известна эта река – Бхагирати.
...Утром просыпаюсь от громкого пения, несущегося из динамиков. Начались молитвы в индуистском храме. Путь туда лежит по единственной улочке, окаймленной лавками. А на подходе к торговым рядам угнездились индуистские аскеты, прорицатели, йоги.
Водная лавина с грохотом разбивается о гранитную скалу, высящуюся у правого берега Бхагирати. Согласно преданию, Ганг был разгневан тем, что его спустили с небес, и Шива, вняв мольбам Бхагиратха, подставил свое чело, чтобы спасти землю от страшного удара. Река укротила свой бег в его густых волосах, и Шива заслужил имя Гангадхара, то есть «Поддерживающий Ганг»...
Улочка идет мимо береговой части скалы. К ее отвесной стене лепятся убогие хижины подвижников. Улочка приводит к воротам индуистского храма Ганготри. Здесь множество паломников и паломниц. Не каждому из них подсилу совершить 18-километровое путешествие к леднику Гомукх, к истокам Ганга. Поэтому именно здесь, в храме Ганготри, для большинства из них и завершается путь к верховьям священной реки. В кого бы ни веровал паломник, он твердо уверен, что ритуальное омовение в Ганге освободит его от грехов.
«Если кости покойного погрузить в Ганг, – говорится в священном для индусов эпосе «Махабхарата», – то он достигнет небес. Даже того, кто грешил всю свою жизнь, ждет Вишнупада (небеса), если он поклонялся Гангу. Дуновение ветра, соприкасавшегося с водой Ганга, уносит все грехи». Индуисты еще называют Ганг «Дасахара», что значит «Смывающая десять грехов».
Выйдя из храма, паломники следуют к берегу Бхагирати. Здесь они совершают ритуальное омовение, набирают воду в пластмассовые канистры и, окружив садху, слушают чтение священных гимнов.
Через Бхагирати перекинут висячий мост, на другом берегу реки – множество ашрамов, индуистских монастырей и центров ведической йоги. Здесь можно встретить объявления такого рода: в окрестностях священной реки не разрешается вкушать мясо, рыбу и яйца; нельзя стирать белье с мылом, дабы не осквернить ее воды.
Поселок Ганготри весь как на ладони, но тропа, ведущая к истокам Ганга, куда-то запропастилась. Впору воспользоваться советом, который знаменитый древний поэт Калидаса дал когда-то облаку:
Лети туда, где Ганга низвергает
Себя с небес на горные вершины
И простирает волны, словно руки,
Готовые схватить луну на челе Шивы,
И пенится и радостно хохочет…
Долгий поиск пути к леднику Гомукх, наконец, увенчался успехом: оказывается, тропа круто уходит вверх прямо от индуистского храма. Но день прошел не зря: три тысячи метров над уровнем моря – хоть какая-никакая, а все же высота, и акклиматизация не помешает. Ведь чтобы добраться до истока Ганга, надо подняться еще на тысячу метров, пройдя 18 километров.
...В 6 утра харчевни в Ганготри уже открыты. Две лепешки-пароти, стакан чая – вот и весь завтрак. Накрапывает дождь. Прохожу мимо храма, откуда через динамики уже несется пение мантр.
Паломники-индуисты, облаченные в плащи-накидки, с рюкзачками за спиной, собираются у тропы, готовясь в неблизкий путь. Женщин среди них не видно. Служители индуистского храма – брахманы и пурохиты – дают богомольцам последние наставления.
Поднимаюсь по каменной лестнице, ведущей на тропу. По ней прошли сотни тысяч, если не миллионы паломников. Она хорошо натоптана и обустроена: через каждую сотню-другую метров на камне указано пройденное расстояние. Так что все предстоящие встречи и события имеют точную маркировку.
1,7 км. Через полчаса пути впереди показались красные и голубые купола ашрама с развевающимися на них желтыми флагами. За оградой тихо – еще не время принимать путников. Зато близ тропы – колонка с краном, здесь можно запастись питьевой водой.
2,6 км. Еще 20 минут ходьбы, и у обочины возникают убогие хижины отшельников. Правда, их так можно назвать лишь условно: какое уж тут уединение, когда взад и вперед ежедневно снуют паломники! Да и тишины, как на Афоне («а-фон» – по-гречески «без-звучный»), здесь нет: рев горного потока отнюдь не способствует молитвенным размышлениям. Подвижник уже разжег костерок, готовит чаишко, приглашает «к столу».
Приветствуем друг друга: намаете! Но рассиживать некогда – ведь к вечеру нужно вернуться в Ганготри. Так что откланиваюсь и продолжаю путь.
3,5 км. А вот группа списанных армейских палаток. Но здесь расположились не отшельники, а работники торговли. Я им: «намаете!», они мне: «Гуд морнинг!» Я им: «Как поживаете?», а они, упорно по-английски: «Что желаете? Пепси? Кока-колу? Чай?»
4,2 км. Первое водное препятствие: слева в Бхагирати впадает горный ручей, который придется преодолевать. Мостик – это громко сказано: ступаю на три связанных вместе бревна, переброшенных через ревущий поток. Стараюсь не смотреть под ноги: впечатление, что скользкие бревна плывут над стремниной. Где-то на дне ворочаются каменные глыбы, их стук отдается в висках.
На другом берегу еще один палаточный лагерь. У торгового центра мирно пасутся мулы, навьюченные поклажей. На их спинах и перевозят все необходимое для приема паломников: от спальных мешков до керосинок, от пакетиков с ритуальным прасадом до амулетов с изображением Кришны.
Среди местных богомольцев он пользуется особой популярностью. Ведь в «Бхагавадгите» именно Кришне принадлежат слова: «Среди гор я – Гималаи».
Тропа прижимается к скале; справа – обрыв, внизу – ревущий поток. Когда-то здесь были металлические ограждения, но нынче от них остались штыри, покореженные камнепадом. Там, где часть тропы смыло в пропасть, устроен деревянный настил. Осторожно ступая по разъезжающимся и скрипящим доскам, вспоминаю название одного поворота на кавказских кручах: «Пронеси, Господи!»
8.5 км. Впереди – очередная преграда: приток Бхагирати – его надо преодолеть. По бревну, переброшенному над кипящим потоком, осторожно, поодиночке, перебирается группа европейцев. Это англичане, совершившие поход к леднику Гомукх в сопровождении местного индийца-проводника. Англичане идут налегке; их поклажу – спальники, теплую одежду и прочее имущество тащат на себе мальчишки-носильщики.
Пропустив группу, ступаю на мостик: скользкое бревно не закреплено и гуляет по валунам. Инструктор-индиец подстраховывает внепланового путника, помогая мне перебраться на другой берег. В голове одна мысль: как тут быть на обратном пути? (Эта переправа еще не раз вспомнится.)
Пройдена почти половина пути, и здесь утомившихся путников ожидает целый пакет услуг – чай с молоком, лепешки-пароти, а на случай непогоды – укрытие с громким названием «отель». Но сейчас мне все это ни к чему и, миновав вереницу палаточных хижин, продолжаю путь к Гомукху.
У ходоков, встречающихся на пути, заметна усталость – высота подходит к четырем тысячам метров. У альпинистов-профессионалов эти строки могут вызвать улыбку, но ведь на тропе – простые, не тренированные путники.
Встречаю очередную группу; на разговор сил и времени нет. Приветствую их международным «хэлло!», а в ответ – еле слышное «бонжур!» – значит, французы.
13,0 км. Впереди виден базовый лагерь: несколько домиков для туристов. Рядом – индуистский храм, на берегу Бхагирати – что-то вроде часовни; близ нее совершаются омовения. Это – Гарвал, откуда паломники делают последний бросок к Гомукху. Индуизм и туризм здесь плавно переходят в альпинизм. «Зеленка» и «населенка» кончаются, и вместо мелкого кустарника на скалах видны лишь каменные осыпи. Самое время подкрепиться лепешкой-пароти и стаканчиком чая.
Под соседним навесом расположились на краткий отдых четверо французов. Похоже, они не первый месяц скитаются по Индии. Длинноволосые, похожие на хиппи, они погрузились в мир восточной экзотики. Да и вместо туристских брюк на них яркие юбки-дхоти.
16,4 км. Идти становится все труднее, но тропа, к счастью, уже не забирает вверх. На пути еще одна армейская палатка, на ней надпись: «Отель «Шива», высота 4 тысячи метров». Рядом – еще одна «скиния» – шатер, но это уже не приют, а индуистский храм – над ним развеваются молитвенные флаги. Около храма – святилище: два десятка продолговатых, выкрашенных белой краской камней кучно воткнуты в землю. Это – лингамы.
Почитание фаллического символа – лингама – близ истока Ганга не случайно. Согласно индуистским верованиям, на одной из гималайских вершин – горе Кайлас – восседает сам Шива. А именно с Шивой ассоциируется почитание лингама.
Однако даже отсюда до горы Кайлас далеко, но зато впереди уже виден ледник Гомукх; до него осталось полтора километра. Похоже, это самый тяжелый участок и для пилигримов и для их обуви: тут и там видны выброшенные пляжные сандалии. Они пришли в негодность, и их неопытным владельцам приходится возвращаться босиком.
18,0 км. Вот и ледник, из-под которого вырывается Бхаги-рати. Глаз ищет отшельников, в глубокой медитации сидящих у истока священной реки. Однако в реальности все не совсем так, как на полотнах Рериха. Две-три убогие лачуги, два-три подвижника, живущих здесь в летний паломнический сезон – до первых холодов, – вот и все, что может видеть путник, проделавший долгий путь к истокам Ганга. Сидя между огромных валунов, садху нараспев читают священные гимны, водя пальцем по печатному тексту.
Глыбы льда с обвальным грохотом летят вниз с тающего Гомукха в светло-коричневый поток Бхагирати. Есть и тихая заводь, где медленно тает ледяное крошево. Здесь редко кто выдержит омовение дольше тридцати секунд. И это – в середине жаркого индийского августа!
Над ледником белеет изумительно красивый пик Шивалинка. Его три вершины для индуистов как бы олицетворяют Шиву. Ибо Шива «прекрасен, трехглаз, с месяцем на челе... Шива предстает на быке, белом, как гималайские вершины».
Пора возвращаться. И если бы мы были на равнине, здесь следовало бы поставить точку. Но в горах много непредсказуемого, так что «продолжение следует».
...Перекусив в базовом Гарвале, беру обратный курс. Где-то в горах прошел ливень, и притоки Бхагирати не на шутку разбушевались. В одном месте, где тропа шла вдоль берега, – оползень. Сильный поток подмыл грунт и кусок тропы унесло вниз по течению. За то время, что пребываю в раздумье, появляются собратья по несчастью.
Три молодых сикха в тюрбанах стоят на другом конце тропы, не зная, как перебраться на мою площадку. Придется забираться круто вверх, на гору, и, цепляясь за кустарник, двигаться над ревущим потоком. Сикхи испуганно машут: мол, не надо рисковать! Однако другого выхода нет, и приходится доказывать свою правоту по принципу: «Делай как я!» Продолжая свой путь по тропе, оглядываюсь и вижу, как три тюрбана мелькают в зарослях – там, где только что пришлось мне заниматься скалолазанием без страховки. Но это только разминка, а мысль постоянно о том – как там, на восьмом километре?
Иду мимо палаточного лагеря, направляясь к переправе. Торговцы, сидящие в лавках, словно сговорившись, качают головами, цокают языком и жестами приглашают остаться.
Неужели переправу смыло? Выхожу на каменистый берег. Той досочки, по которой утром переходили англичане с проводником, нет и в помине. Как говорится, «мост ек». Уровень воды резко поднялся после дождя, и там, где была горная речка, теперь бешеный поток...
Неожиданно слышу разговор. На берег выходят пятеро молодых паломников, увешанных канистрами с водой из Ганга. Они полны решимости. Сняв тапки, с силой швыряют их через бурлящую стихию, рассчитывая добраться до другого берега вброд, на босу ногу. Взявшись за руки, входят в воду, но тут же выскакивают обратно. Напор таков, что движет по дну огромные валуны.
Около часа стоим на берегу, обсуждая самые смелые идеи – как перебраться через реку. В итоге идем под навес пить чай. Мои спутники – местные жители из Уттаркаша. Они рвутся в бой, и пока мы допиваем чай, двое из пилигримов выдергивают длинное бревно из какой-то постройки и наводят временную переправу.
Каким-то чудом четверым из них удается перескочить по нему на каменную косу, а с нее – на противоположный берег. Однако пятому, последнему, не повезло: бревно, подхваченное течением, как перышко уносит вниз, и оно быстро исчезает из вида.
Но теперь у «тургруппы» есть важное преимущество – «зацепка» на другом берегу. Дежурные по приюту несут длинную веревку и швыряют конец через реку. Со второй попытки «правобережные» ловят конец и закрепляют его в камнях. «Левобережные» делают то же самое: переправа налажена.
Внимательно слежу за тем, что будет дальше, рассчитывая воспользоваться ею. Молодой сорви-голова бросается в ревущий поток, пытаясь удержаться за веревку. Такое впечатление, что его заглатывает пасть водяного дракона: лишь в последний момент он с отчаянным усилием вырывается из нее и в изнеможении падает на спасительную каменную косу.
Вода быстро прибывает, еще один прыжок, и вот смельчак в объятиях своих товарищей. А в это время на наших глазах каменный островок рассыпается под мощным напором кипящих волн. Это был последний шанс...
Машем друг другу и отправляемся в противоположные стороны: ребята – в Ганготри, а я – в местную гостиницу. Мы идем вместе с человеком, помогавшим при переправе юным пилигримам. Уже смеркается, и в руках у него фонарь с газовым рожком.
После пережитого приют поражает спокойствием: с десяток паломников молча сидят на одеялах и наблюдают за тем, как владелец странноприимного дома готовит для них ужин.
Спрашивать о размещении не надо: и так ясно, что гостя примут и накормят, а плата – стандартная. Тем более, что по-английски хозяин не говорит.
Зато по-английски говорит один из странников. Это пожилой индиец, родом из Калькутты; много лет живет в Англии. Приехал на родину, чтобы омыть свое тело в верховьях Ганга. Тихо беседуем о наших общих проблемах.
Оказывается, есть надежда, что к утру вода немного спадет, и можно будет попытаться перейти речку вброд. А пока готовимся к ужину. Каждый получает по несколько лепешек. Но это уже не утренние пароти, а вечерние чапати. Вареный рис, кувшин ледяной воды – все это входит в перечень предлагаемых блюд.
Рис все едят руками, но нам с калькуттцем дают ложки: он вроде бы тоже теперь европеец. Кстати, разговора остальных паломников он не понимает. Его родной язык – бенгали, знает он и хинди, а местные пилигримы говорят на своем языке, близком к непали.
