Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №06 за 1985 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
Жанр:
Газеты и журналы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
28 января 1820 года два русских шлюпа «Восток» и «Мирный» под командованием Ф. Беллинсгаузена и М. Лазарева подошли к ледовому барьеру у гористого побережья неизвестного материка на крайнем юге нашей планеты. Так русскими исследователями был открыт последний, неизвестный до той поры материк. К сожалению, первооткрыватели не дали ему названия. Значительно позже этот континент был назван как антипод северной полярной области Арктики. Поскольку шестой континент располагается на противоположном конце земного шара, то он получил имя Антарктида, то есть в переводе с греческого «Противоположный Арктике».
Интересно, что слово «антарктический» употреблялось задолго до открытия континента. В свое время оно означало просто «южный, жаркий, африканский». В 1366 году Моднев писал, что «в Ливии (читай: Африке) люди выглядят совершенно антартическими». Это не опечатка: в старофранцузском слово «арктика» писалось без «к». Мы видим здесь, что слово «антарктический» употреблено в смысле «черный, темный».
А великий английский поэт Джефри Чосер писал в XIV веке в своей «Астрологии», что «антартический полюс находится под Оризонтом». В XVII веке это слово писалось – по крайней мере в Англии – как «Анартика». И африканские попугаи в том же веке описывались так: «антартические попугаи с эфиопским плюмажем», то есть с черными перьями.
Но вернемся к Арктике. Самое заметное и самое известное созвездие северного небосклона – Большая Медведица. По-гречески «медведь» – «арктос», а так как Большая Медведица служила древним грекам путеводным созвездием и указывала на север, то они стали называть Арктикой всю северную область.
В основе названия лежит древний миф. Зевс влюбился в нимфу Каллисто, которую завистливые богини впоследствии превратили в медведицу. Каллисто родила Зевсу сына Аркада («медвежонка»). Однажды на охоте Аркад поднял копье на свою мать, но Зевс остановил его, превратил обоих в созвездия и вознес на небо. С той поры в ясную ночь на небе сияют Большая и Малая Медведицы – мать и сын.
Перейдем теперь к названиям химических элементов – тех из них, имена которых пришли из географии. Не только америций и европий названы в периодической системе в честь определенных топонимов. Еще более двух десятков элементов получили имена от названий стран, континентов, селений и городов. Этимологию слова «франций», «германий» пояснять не приходится, происхождение других названий известно меньше. Что кроется за ними?
Начнем по порядку, то есть по алфавиту.
Берклий был впервые синтезирован в Беркли – небольшом калифорнийском городе близ Сан-Франциско. Что означает название Беркли, до конца неизвестно, хотя есть версия, что корень «берк» происходит от германского слова «берг» – гора, холм. В этой связи «подозрительно» название английского графства Беркшир – местность там действительно довольно гористая.
Галлий назван французским химиком Полем Эмилем Лекоком де Буабодраном в честь древней римской провинции Галлии, занимавшей территорию нынешних Франции и Бельгии. Галлами римляне вслед за греками называли кельтов, в латинском языке греческое «кельтой» исказилось и стало «галликус». Слово же «кельтой», по мнению некоторых этимологов, означало пику, копье, шип, шпору, то есть что-то тонкое и острое. Вполне возможно, что на греков с их короткими копьями-дротиками воины кельтов, вооруженные длинными пиками, произвели сильное впечатление.
В слове гафний «спрятано» латинское название Копенгагена – Гафния, которое переводится как «гавань». Само слово «гавань» древнегерманского происхождения. Германский корень «гаф» («хав») означал «хватать, держать, иметь». Ведь гавань – это место, где держат корабли.
Гольмий тоже назван в честь скандинавской столицы – Стокгольма. Это слово переводится как «поселение на холме». Индоевропейский корень «кел» означал возвышение, островок на реке, протоке.
Индий получил имя не в честь Индии, хотя это и напрашивается, а по синей линии в спектре – линии цвета индиго. Но сама краска индиго была названа в средние века по месту ее происхождения, а вывозили краску именно из Индии.
Иттербий, иттрий, тербий и эрбий – все эти четыре элемента названы в честь Иттербю – небольшой деревушки в окрестностях Стокгольма, где было найдено богатое месторождение редкоземельных элементов.
Калифорний был получен в Калифорнийском университете. А если идти «в глубь слова», то Калифорния в переводе с испанского языка означает «плодородная, плодоносная».
Лютеций назван в честь Парижа, латинское название которого было Лютеция. Корень же «лют» («люс», «люкс») означал солнечный свет. Поселение, считали латиняне, было прекрасно, как Солнце, поэтому древнее название Парижа часто переводят как «Прекрасная», «Светоносная».
Магний... Древнегреческий город Магнезия лежал в Малой Азии. В окрестностях его находили минерал, при прокаливании которого получался белый рыхлый порошок. Впоследствии порошок назвали белой магнезией, а поскольку по химическому составу это была окись металла, то сам металл получил имя «магний». Близ той же самой Магнезии (а может быть, и другой – у греков на Малоазийском побережье было целых три города с таким названием) добывали магнитный железняк. Слово «магнес» означало силу, власть, притяжение. Магнитами раньше называли любые вещества, которые обладали способностью притягивать к себе, в частности янтарь после натирания шерстью.
Полоний и рений – представители небольшого семейства «топонимических» элементов, которые названы не по месту открытия, а по месту рождения первооткрывательниц. Полоний был открыт Пьером Кюри и Марией Склодовской-Кюри. Латинское название родины выдающейся деятельницы науки М. Склодовской-Кюри «Полония» произошло от славянского «поляне» – то есть жители полей, равнин. Рений тоже открыла супружеская пара – немецкие химики Вальтер и Ида Ноддак. Родина Иды Ноддак – Рейнская провинция. А название реки Рейн (по-латыни – Ренус) произошло от кельтского «ренос», что означало «река», «быстрый поток».
Скандий. Название это совсем уж прозрачно. Скандия – латинское название Скандинавского полуострова, где был открыт этот элемент и где родился и жил его первооткрыватель шведский химик Ларс Фредерик Нильсон.
Стронций был назван по имени шотландской деревушки Стронциан, близ которой ученые нашли минерал, впоследствии получивший имя «стронцианит».
Элемент теллур занимает в этимологическом ряду особое место. Он назван не по какой-то местности, стране или даже континенту, а носит гордое название нашей планеты: Земля по-латыни звучит как «Теллус». Такое название предложил один из крупнейших химиков конца XVIII – начала XIX века, Мартин Генрих Клапрот.
Рутений. Название 44-го химического элемента дала Россия: по-латыни – Рутения. Автором открытия – и названия – был профессор Казанского университета Карл Карлович Клаус. Его имя было широко известно в Казани. Он читал основы химии, преподавал увлеченно, заражал молодежь интересом к науке. К. К. Клаус меньше всего походил на чопорного профессора, увлекался буквально всем – нумизматикой и картографией, знал ботанику, собирал гербарии. До сих пор сохранились его зарисовки старой Казани.
Тулий. Латинское выражение «Ультима Туле» можно перевести как «Крайний Север». Мифический Туле (Фуле) считался в древности северным краем Земли. Во времена Римской империи так называли Скандинавию, север Европы. Сенека писал: «И Фула не будет пределом Земли». Птолемей полагал, что это северный остров недалеко от Британии, иные ученые так называли Исландию.
Франций. Хотя этимологию этого термина мы определили как предельно понятную, тем не менее попробуем разобраться. Элемент назван в честь Франции, а эта страна получила свое имя от древних франков – германских племен, живших в III веке нашей эры по Рейну. В конце V – начале VI века они завоевали Галлию и основали обширную империю – Франкское государство. Древнегерманское слово «франкон» означало «копье, пику» – длинное и прямое оружие. А постепенно это слово стало означать «свободный», «прямой», «прямолинейный», «откровенный». Появились имена собственные – Франк, Франц, в английском языке слово «фрэнк» означает «простой, откровенный, честный».
Много интересного можно рассказать об истории слов, рожденных географией, но для первого раза – достаточно.
Игорь Лалаянц
В поисках Атлантиды
Продолжение. Начало см. в № 5 .
И еще. С того момента, как мы открыли «подводную стену керамики» у Псиры, мысль об опустошительном цунами, которое могло уничтожить минойскую цивилизацию, приняла у меня форму подлинного наваждения. Что, если, как предполагают многие археологи, Атлантида никогда не существовала в Атлантическом океане, а располагалась в Средиземном море? Подобная идея ничем не хуже других. Кроме того, у нас есть неоспоримое преимущество – мы исследуем Восточное Средиземноморье и можем попытаться своими силами проверить аргументацию «средиземноморской» гипотезы... Не думаю, что нам удастся окончательно решить вопрос Атлантиды, да и кто всерьез может претендовать на это? Но я надеюсь продвинуться в том или ином направлении.
Загадка бухты Сен-Жорж
Я увлекаю Альбера Фалько, Бернара Делемотта и Ивана Джаколетто в экскурсию над заинтересовавшим нас подводным выступом в бухте Сен-Жорж. Мы наконец получили разрешение на раскопки.
Мы медленно плывем над подводным выступом и понимаем, что это не природное образование. Каково же назначение огромной искусственной насыпи, находящейся всего в пяти метрах от поверхности и возвышающейся над дном бухты, чья глубина достигает 20 метров? В определенную историческую эпоху, когда уровень Средиземного моря (как, впрочем, и других морей) был примерно на пять метров ниже, чем у современного океана, это сооружение выступало над водой. Когда мы добираемся до широкой платформы, которая связывает сооружение с береговой структурой, все становится ясно.
...Мы стоим на большом закругленном молу крупного порта. Гавань кишит ширококорпусными торговыми судами, которые принадлежат доброй дюжине наций – критянам, египтянам, финикийцам, микенцам, троянцам... Видны даже боевые корабли – у них вытянутые формы, а форштевень усилен бронзой. По мокрым набережным бродят матросы, пассажиры, грузчики. Македонцы, сирийцы, сицилийцы, египтяне, карфагеняне, критяне, афиняне торгуются, беседуют. У каждой группки свой язык, а между собой они изъясняются на своего рода эллинском «пиджине» из нескольких десятков слов, которые все понимают... Склады (вдоль их развалин мы сейчас идем) забиты тюками со щетиной, рулонами шерсти, тканями, ящиками с инструментом, оружием, рядами амфор с маслом, вином, зерном, солониной, плодами, пряностями, душистыми травами... Мы совершаем прогулку по громадному торговому центру античного мира!
Неподалеку поднимает паруса и готовится к выходу в море корабль. Куда он возьмет курс? На Александрию, Тир или Фокею (Марсель)? Вокруг причалов высятся дома богатого могущественного города, чьи внушительные крепостные стены не по зубам пиратам...
Я обрываю свой сон наяву... Чтобы проверить эту версию, надо удалить осадки и посмотреть, что они скрывают.
Сто квадратных метров, на которых будет «пастись» наш отсос, выбраны там, где, как я думаю, располагались доки античного порта. Машина примется за работу и с безразличием выплюнет все, что лежит на дне. Ведь если в гавани и есть что-нибудь стоящее, то оно обязательно сохранилось на складах. Нам придется «перелопатить» с помощью отсоса 4000 кубических метров грунта. Боюсь, что такая задача не по силам машине и людям.
– Я не знаю ничего более утомительного, чем археологические работы, проводимые по «всем правилам»,– жалуется Бернар Делемотт,– особенно если их приходится выполнять на глубине 10—12 метров под водой. Когда занимаешься раскопками каждодневно, эта работа и на суше не вызывает особого восторга, но на воздухе можно хотя бы перекинуться шуткой с коллегами, вместе помозговать над трудной проблемой, неустанно просеивая сквозь сито песок и ожидая Открытия, которое заставит все начать с нуля... Попробуйте-ка пошутить, изъясняясь жестами и ощущая на макушке тяжесть Эгейского моря, на носу – стеклянную маску, а во рту – мундштук трубки, по которой поступает воздух... А нам приходится проводить на дне от трех до пяти часов в день!
Отсос работает безупречно, этого у него не отнимешь. Но из-за него мы передвигаемся в густом тумане взвешенных частиц, а это не делает наше пребывание здесь более приятным. К тому же весенняя вода еще недостаточно прогрелась: скорее наоборот, а самый глубокий слой и есть самый холодный – менее 14°С.
Коллекция предметов, которые высвобождаются одновременно из осадков и плена времени, быстро растет. Самые мелкие попадают в фильтровальную корзину отсоса. Их тут же регистрируют и сортируют доктор Критзас и его ассистенты. Большие предметы остаются на дне до тех пор, пока их не сфотографируют, не зарисуют и не снабдят этикеткой.
Неделя за неделей, час за часом окутанная облаками грязи траншея в отложениях у бухты Сен-Жорж становится все глубже.
Люди, утонувшие в слое густого жидкого ила, встают на ноги, чтобы узнать, как глубоко они зарылись, и создается впечатление, что они привстали «глотнуть свежего воздуха» в слое чистой воды... Когда отсос засоряется, приходится прочищать его ершом.
На каждом уровне ныряльщики повторяют одну и ту же монотонную процедуру – запись координат, регистрация, фотографирование, зарисовка... Только после этого они могут получить физическое удовольствие пощупать найденные предметы, с тысячами предосторожностей высвободить их из панциря осадков и положить в корзину. Курс – поверхность.
Амфоры, сосуды, кружки, чашки, горшки, обломки, разбитые предметы выстраиваются в живописную кухонную батарею, которую доктор Критзас постепенно разбирает по эпохам и стилям.
Проходят дни, и вот мы уже заканчиваем работы в глубинах бухты Сен-Жорж. Команда ныряльщиков сделала очень много. Пройдя два с половиной метра осадков (один за другим: слой песка, слой мелкого гравия, слой густого ила и еще один слой песка), они натолкнулись на непроходимое скалистое основание. Поднято пятьсот тридцать четыре крупных предмета, в частности, триста тридцать керамических сосудов турецкого и византийского происхождения, более сотни венецианских изделий, римские и родосские амфоры, восемь великолепных амфор классического греческого периода (на них сохранился слой лака и украшения) и тридцать предметов, испещренных надписями, которые доктор Критзас и его ассистенты тщательно скопировали.
Но сокровище из сокровищ лежало чуть ли не на самом скальном грунте. Оно состояло из десяти простеньких чашек и кубков минойского периода. Кто-то может сказать: «Мало»,– но ведь в те отдаленные времена люди мало производили. И с большой неохотой расставались со своим добром, чем радикально отличались от последующих цивилизаций, которые научились бездумно сорить богатствами.
Эти десять «пустяковых» чашек без единого украшения свидетельствуют, что минойский Крит в свое время властвовал над Восточным Средиземноморьем, и его могущество (мирное и торговое) во многом зависело от Дии... Пока мы сворачиваем лагерь на острове, я бросаю последний взгляд на бесплодный клочок суши, некогда покрытый зелеными лесами. Трудно поверить, что в его разорении повинен только человек. Я вспоминаю легенду о внезапной гибели Атлантиды. Каменные блоки на дне бухт; затонувшие суда у островов Докос, Дия и Псира; исчезнувшие под водой порты – все это заставляет думать о чудовищном катаклизме, погубившем минойскую цивилизацию. И мне становится все яснее, что именно Крит и был той землей, которая, по словам Платона, ушла под воду...
Если эту гипотезу принимать всерьез, то ключ к разгадке надо искать на острове Тира (Санторин), где в XV веке до нашей эры (именно тогда внезапно угасла критская культура бронзового века) проснулся вулкан и обрушил на землю и море невероятное количество пепла. Затем он взорвался. То был крупнейший взрыв, потрясший Землю в доисторические времена. Он породил в Эгейском море цунами высотой около ста метров.
Атлантида от Атлантики до Урала
Весь миф об Атлантиде изложен Платоном в параграфах 20d—26е «Тимея» и 108d—121с «Крития». Платон вещает устами Крития.
В «Тимее» Критий рассказывает Сократу «сказание хоть весьма странное, но, безусловно, правдивое», которое слышал от Солона («мудрейшего из семи мудрецов» и законодателя Афин) дед рассказчика, тоже по имени Критий. Солон некогда совершил путешествие в Египет, в город Саис. Египетский жрец поведал ему, будто бы перед проливом, что эллины именовали Геракловыми столпами (Гибралтар), «девять тысяч лет тому назад» лежал остров, который «превышал своими размерами Ливию и Азию вместе взятые». Этот остров был не единственным в Атлантическом море, охваченном столь большой землей, что «весь противолежащий материк... и впрямь заслуживает такое название».
Власть царей Атлантиды простиралась не только на многие острова и часть материка, но также на Ливию, Египет и Европу «вплоть до Тиррении».
«Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки... Атлантида исчезла, погрузившись в пучину. После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного громадным количеством ила, который оставил после себя осевший остров».
Отрывок, посвященный Атлантиде в «Тимее», кончается вышеприведенными словами. Разговор продолжается в «Критий», где в процессе диалога Критий развивает сказание, приводя многие подробности. Некогда, сообщает он, боги поделили между собой Землю – «все страны земли. Сделали они это без распрей...».
Атлантида досталась Посейдону: «...на равном расстоянии от берегов и в середине этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от ее краев, стояла гора, со всех сторон невысокая. На этой горе жил один из мужей, в самом начале произведенных там на свет землею, по имени Эвенор, и с ним жена Левкиппа, их единственная дочь звалась Клейто. Когда девушка уже достигла брачного возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон... соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных – три) большей или меньшей величины, проведенными на равном расстоянии от центра острова словно бы циркулем. Это заграждение было для людей непреодолимым...»
Посейдон источил из земли два родника – один теплый, а другой холодный – и заставил землю давать разнообразную и достаточную для жизни снедь. Клейто произвела на свет пять пар двойняшек мужского пола. Посейдон поделил весь остров на десять частей и раздал их детям. Его первенец по имени Атлант стал царем. От него и остров назван Атлантидой. Род Атланта сохранял власть из поколения в поколение и скопил несметные богатства.
Остров Атлантида, покрытый изобильными лесами, доставлял все, что нужно для прокормления домашних и диких животных. «Даже слонов на острове водилось великое множество...» Люди не переставали украшать его. Царский дворец они выстроили там, «где стояло обиталище бога и их предков». «От моря они провели канал в три плетра шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец – так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых больших судов.
(...) Самое большое по окружности водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине». Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре. «Цари обвели этот остров со всех сторон, а также земляные кольца и мост (...) круговыми каменными стенами, и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Камень белого, черного и красного цвета они добывали в недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец. (...) Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; а также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде; стену внутреннего вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя – орихалком, испускавшим огнистое блистание».
Пока атланты жили добродетельно, согласно законам и «в дружбе со сродным им божественным началом», они были счастливы. Но когда ослабла унаследованная от бога доля и возобладал человеческий нрав, они оказались не в состоянии выносить свое богатство, утратили благопристойность, променяли умеренность на скупость, красоту на уродство, добро на зло.
«И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы... помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из своих обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами...»
Здесь рукопись Платона обрывается. Впрочем, как мы знаем из начала диалога и «Тимея», кара Зевса заключалась в том, что, во-первых, войско атлантов было разбито афинянами; а во-вторых, Атлантида целиком ушла под воду... Зевс не скупился на наказания, когда хотел сделать людей «более умеренными и мудрыми».
В творчестве Платона история Атлантиды занимает совсем мало места: два-три параграфа в «Тимее», несколько страниц в «Критии». Правда, автор не закончил это произведение.
Но ни один миф не сможет сравниться с легендой об Атлантиде – и по универсальности, и по постоянству успеха. Волшебная страна атлантов завладела воображением даже современников Платона. Миф не утратил своей притягательной силы и по сей день. Прав тот, кто с иронией говорит, что если бы сложить в одну груду все написанное об Атлантиде, то появится необычный памятник человеческому легковерию и воображению...
Атлантида не укладывается в рамки одной-единственной концепции: их десятки, сотни, тысячи, и каждая из них наполнена смыслом, каждая из них тесно переплетается с остальными. Но какую бы теорию мы ни взяли за основу, проверить ее невозможно. Мне кажется, в глубинах морей никогда не найдут города с медными, оловянными и орихалковыми покрытиями стен. Ни те, кто верит Платону, ни те, кто считает, что он придумал эту версию, не смогут раз и навсегда доказать, что справедлива именно их позиция.
Если исходить только из текстов Платона, а в них нет и доли той точности, которую можно было бы ожидать от математика, существование Атлантиды весьма сомнительно. Миф не имеет материальных корней в устных и письменных преданиях эллинов, как, например, Троянская война. Если упомянутые Критием события действительно произошли, то они разворачивались в столь далекие времена, что воспоминания о них не сохранились в коллективной памяти народа. Кроме того, изобилие трактовок текста Платона, начиная с античности до наших дней, вводит в заблуждение любого исследователя, готового к непредвзятому суждению. Поскольку Атлантиду помещали куда угодно – от Мексики до Цейлона и от Исландии до Черной Африки,– то возникло море информации, и отделить правду от вымысла почти невозможно...
Существует четыре подхода к платоновским текстам. Первый – принять его слова буквально: поглощенная Атлантида покоится на дне Атлантики – «по ту сторону Геракловых столпов».
Второй подход – допустить существование Атлантиды в ином месте, а не в Атлантике: количество гипотез такого рода не поддается исчислению.
Третий подход – рассказ Платона есть компиляция египетских легенд и тесно переплетенных исторических фактов, относящихся к разным странам и эпохам. Такая точка зрения вовсе не позволяет выработать подходящую рабочую гипотезу.
Четвертый подход – отношение к Атлантиде, совпадающее с мнением ученика Платона Аристотеля. Точнее, скептицизм. Аристотель был уверен, что глава Академии выдумал миф об Атлантиде, дабы изложить свои философские, политические и моральные взгляды. Скептицизм Аристотеля покоится на солидных аргументах. Многие специалисты разделяли и до сих пор разделяют его взгляды. Почему Платон был единственным писателем античности, который знал об исчезнувшем материке по ту сторону Гибралтара? Ни в одном тексте, предшествующем «Тимею» и «Критию», нет ни единого упоминания о нем (Это не совсем верно. «Рассказ путешественника, потерпевшего кораблекрушение», который относится к периоду Среднего царства (2000—1750 гг. до нашей эры), излагает историю о том, как из-за ужасной бури терпит крушение корабль; спасаются несколько человек, они добрались до берега острова, населенного драконами с голубыми ресницами. На острове в изобилии росли фрукты, воздух его был наполнен всеми ароматами земли, и жизнь там была счастливой. Перед тем как отпустить потерпевших кораблекрушение восвояси, царь драконов сообщил герою: «Ты больше никогда не увидишь этого острова, ибо он скоро погрузится в пучину». Папирус с этим текстом хранится в одном из музеев Ленинграда.– Прим. пер.).
К тому же, если Платон узнал о существовании страны атлантов во время своего пребывания в Египте (хотя он ссылается на путешествие Солона), то наверняка он привел бы куда больше подробностей. Платон провел на берегах Нила тринадцать лет, но так и не уточнил у жрецов неясных деталей.
Философ почти не сообщает об источниках сведений об Атлантиде. Все, что мы знаем, кроме текста (в нем Критии пересказывает историю якобы со слов своего деда), сообщено одним из учеников платоновской Академии по имени Посидоний... По его словам, Платон однажды произнес по поводу Атлантиды такую загадочную фразу: «Возможно, эта история не была придумана». Вот и толкуй, как хочешь...
В период античности и вплоть до эры Великих географических открытий никто и никогда не сомневался, что Атлантида лежала там, куда ее поместил Платон,– где-то в Атлантике. Маркел в одной из глав «Эфиопики» говорит: «...жители островов сохранили воспоминания их предков об Атлантическом острове, который там существовал и был действительно необыкновенно большим; в течение долгого времени он главенствовал над всеми островами Атлантического моря и сам был равным образом посвящен Посейдону». Географ Страбон: «История об острове Атлантида, возможно, не является выдумкой».
Конечно, систематическое исследование океанов, которое началось со времен Великих географических открытий, заставило ученых вернуться к вопросу об Атлантиде. Вполне естественно, что в начальный период завоевания Америки Атлантиду отождествляли с Новым Светом. Франческо Лопес де Гомара выступал в защиту этого тезиса еще в 1533 году, а несколько позже сэр Фрэнсис Бэкон в своей знаменитой утопии «Новая Атлантида» выдвинул ту же гипотезу. Испанский путешественник Овиедо считал, что остров царя Атланта располагался во владениях амазонок, другими словами – в Бразилии. Однако уже тогда появились возражения: ведь Платон описывал Атлантиду как остров, лежавший перед громадным материком, который мог означать Америку (Как Платон догадался о существовании большой суши по ту сторону Атлантики? Может, он ее придумал и случайно оказался прав? Или он знал о ней по слухам? Сегодня известно, что Америка была открыта задолго до Колумба. Может быть, ее открыли египтяне? Эту гипотезу поддерживали многие ученые, в частности Тур Хейердал, который совершил путешествие на папирусном судне, пытаясь доказать, что из долины Нила в Новый Свет могли приплыть и древние люди. – Прим. ред.). Сомнения мучили всех.
Загадка Атлантиды всегда интересовала ученых, и они пытались найти ее рациональное решение. В XVI веке французский натуралист Питтон де Турнефор, опираясь на тексты Диодора Сицилийского, предположил, что в самом начале Понт Эвксинский (Черное море) не имел сообщения со Средиземным морем. Питаясь водами великих рек, текущих с севера, море заполнилось, прорвало естественные преграды и образовало проливы Босфор и Дарданеллы. Воды Черного моря ринулись в Средиземное море; поднялась гигантская волна, которая пронеслась до Гибралтара, вышла в Атлантику и затопила находившуюся напротив пролива Атлантиду...
В XVIII веке – новая мода: Атлантиду стали размещать в северных районах. Французский писатель Фабр д"Оливе утверждал, что атланты были северянами или борейцами и боролись с южанами или пеласгами. Позже, когда на острове Гельголанд были найдены остатки античного поселения, некоторые немецкие ученые, и прежде всего Юрген Шпанут, стали доказывать, что следы величественной цивилизации царя Атланта нужно искать только в Балтике и нигде более. По мнению Шпанута, возможной причиной исчезновения Атлантиды было падение кометы Фаэтон в устье реки Одер.
Доктор Ф. Гидон встал во главе сторонников ирландского происхождения Атлантиды. По его мнению, в бронзовом веке суша, которая лежала между Ирландией и Бретанью, опустилась под воду, отделив Англию от континента. Об этой катастрофе якобы свидетельствуют многочисленные затопленные мегалиты вдоль побережья Вандеи, Бретани, Корнуолла, Уэльса и Ирландии.
Кое-кто считал, что таинственный исчезнувший материк находился в районе Исландии или Гренландии. По мнению Д. Дювилле, Атлантида была удлиненным полуостровом Гиперборейского континента, который позволял посуху пройти из Северной Америки в Европу. Некоторые писатели отождествляли Атлантиду с Данией...
Предлагались не только европейские или североатлантические варианты. По мнению французского географа Филиппа Буашу (1700—1773), материк-призрак покоится на дне океана где-то между мысом Доброй Надежды и Бразилией. А Жан-Сильвен Байи (Письма об Атлантиде, 1779) утверждал, что поглощенный водами материк надо искать... в Монголии. В XIX веке французский натуралист Пьер-Андре Латрей «отправил» могущественную державу царя Атланта в Персию. Шотландский геолог Джон Мак-Куллох возвращается в Новый Свет: он полагает, что исчезнувший континент, вернее его остатки,– Антильские острова. Американец Де Поу не согласен: Атлантида, заявляет он, это Северная Америка, которую океанские воды то поглощали, то возвращали назад...
Ну а если верить немцу X. Шультену (1922), все, о чем говорилось выше, не имеет никакого смысла, поскольку метрополия Атлантиды, о которой писал Платон,– это легендарный город Тартесс в устье реки Гвадалквивир, к северу от испанского города Кадиса. Шультену возражали, что Тартесс был разрушен карфагенянами, а не морем. Но в 1973 году неподалеку от Кадиса на глубине тридцати метров в эстуарии реки были обнаружены остатки древнего города, поглощенного морем...
