Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №03 за 1979 год"

Вит Мастерсон. Когда наступает полночь

Окончание. Начало в № 2.

Пенн покинул работу в половине шестого, намереваясь заехать домой переодеться, чтобы успеть к шести в клуб, где его ждала Бев. Едва он отъехал от «Вулкана», как понял, что за его машиной следят. В сгущающихся сумерках он не мог опознать преследователя. Пенн крепко вцепился в руль и напряженно следил за дорогой и зеркалом заднего вида. За рулем преследовавшей его машины сидел опытный водитель. Каждый раз, когда Пенн притормаживал, машина тоже снижала скорость. Но Пенн нашел выход. Там, где от шоссе к его дому отходила развилка, по обочине сплошной стеной стояло десятка два миртовых деревьев, достаточно высоких, чтобы за ними можно было спрятать автомобиль. В нескольких кварталах от дома Пенн прибавил газ, оторвался от преследователя, свернул в сторожу, резко затормозил, укрылся за деревьями и выключил фары.

Ждал он недолго. На шоссе появился преследовавший его автомобиль и стал сбавлять скорость, чтобы завернуть к дому. «Пора», – решил Пенн и резко бросил машину назад. Прежде чем смолкли лязг и скрежет, Пенн выскочил из своей машины и подбежал к преследователю. Из-за ветрового стекла на него насмешливо глядело худое лицо Шоли.

– О"кэй, – пробормотал Пенн при виде начальника секретной службы «Вулкана». – Кто будет извиняться – вы или я?

– А-а-а, забудем эту маленькую неприятность, – ответил Шоли, ничуть не смущаясь. – Я выполнял приказ мистера Коновера.

– Очень на него похоже. Ладно, вы свое сделали. Теперь убирайтесь!– Пенн повернулся и пошел к своей машине. Но когда он вылез у гаража, то обнаружил Шоли на площадке перед домом. – Что вам еще от меня надо?

– Хотелось бы поговорить.

– Некогда мне с вами разговаривать, – жестко огрызнулся Пенн, отпирая дверь. И бросил через плечо: – Я тороплюсь в клуб. Там меня ждет жена. Не забудьте доложить это Коноверу.

– Что вы за него беспокоитесь?– проворчал Шоли и, хотя Пенн его не приглашал, вошел в дом следом за хозяином. – Уютное у вас гнездышко. А где вы прячете выпивку?

– Вы сыщик, ищите сами.

Пенн ушел в спальню и стал переодеваться. Шоли появился там со стаканом виски в руках.

– Почему вы ходите за мной по пятам? – раздраженно спросил Пенн.

– Профессиональное любопытство. Между прочим, как вы обнаружили, что я стою у вас за спиной? Ведь я хожу бесшуммо. Видимо, старею.

– Вполне возможно. А скорее всего эти письма довели меня до того, что я то и дело оглядываюсь. Признайтесь, это вы устроили мне днем представление на клубном поле для гольфа?

– Я действительно висел у вас на хвосте, но как раз перед клубом у меня спустила камера и, пока я возился, потерял вас. – Шоли встал и подошел к зеркалу, чтобы видеть Пенна. – Послушайте, Пенн, вы вправе кипятиться сколько вам будет угодно, но не забывайте, что мы все действуем заодно. Мы не враги.

– Заткнитесь, Шоли. Вы человек Коновера.

– Я работаю для «Вулкана», а не для Коновера. Если вам интересно, могу добавить, что я не в восторге от действий Коновера.

– Неужели вас волнуют вопросы морали?

– Кто говорит о морали? Я имею в виду точку зрения профессионала. Коновер чертовски не прав, сосредоточив все внимание на вас. Не вы, а тот тип, который стряпал письма, – вот коло следует удостоить внимания. Если только не вы их сами писали. В таком случае я пас, а Коновер – самая хитрая бестия, каких я только встречал.

– Зачем бы мне понадобилось самому себе посылать письма?

– Я тоже так думаю. Поэтому уверен, что Коновер не прав. Я же действую, как подсказывает мой нюх. А он подсказывает, что вы всего-навсего козел отпущения.

– То есть, иными словами, вы считаете меня настолько тупым, что более крупная роль мне не под силу?

– Окажем лучше так: другая роль не вяжется с рисунком вашего характера. Я попытался выудить кое-какие сведения о вас у друзей из полицейского управления, но, слава богу, не успел назвать вашу фамилию. Стоило мне упомянуть о крупном руководителе авиазавода, как меня оглушили подробностями убийства Винсента Гамила. И я заткнулся, потому что, между прочим, моя работа состоит не в том, чтобы запутать вас в историю с нерасследованным убийством. Но это дало толчок моей интуиции. Нет ли здесь какой-нибудь связи?

– Между убийством Гамила и письмами? В голову никогда не приходило. – Пенн задумался над этой новой для него мыслью. – Я мало знаю о Гамиле, только то, что говорят в клубе.

– Очень жаль, – пробормотал Шоли, рассматривая стакан на свет.

– Но подождите... Я довольно близко знаком с Вейном Александером. Могу зайти к нему домой и поговорить с глазу на глаз. – Пенн внезапно замолчал и внимательно посмотрел на Шоли. – У меня появилось странное ощущение, что именно этого вы и хотели от меня с самого начала.

– А кто теперь обращает внимание на всякие там ощущения, – ухмыльнулся Шоли. – Дайте мне знать, когда вернетесь от Александера.

– Муж у себя в кабинете, – сказала Джун, жена Александера.

– Надеюсь, я не помешаю ему, – заметил Пенн.

– Нет, он занят проверкой счетов за последний месяц и будет рад увидеть дружеское лицо. – Она слабо улыбнулась.

Когда Пенн негромко постучал по косяку открытой двери, Вейн удивленно поднял глаза.

– Вот так неожиданность! Входите. – Хозяин кивком указал на овальный столик, за которым сидел. Столик был сплошь завален бланками счетов. – Домашняя бухгалтерия.

– Извините, если помешал.

– Что вы, напротив, я рад, что есть предлог отдохнуть от этой мороки. Так в чем дело, Джим?

Пенн сел. Его поразило измученное лицо Вейна. «Неужели и я тоже так выгляжу?» – подумал он.

– У меня к вам просьба: расскажите мне все, что знаете об убийстве Гамила.

– И ты, Брут? – вздохнул Александер. – Если так и дальше пойдет, придется записать показания на магнитофон и просто прокручивать пленку, а то потеряю голос. Но что же именно вас интересует?

– Все, что знаете.

Александеру так прискучила эта история, что он говорил совершенно бесстрастно. Винсент Гамил, которого Александер знал только как своего соседа по ранчо в Неваде, приехал в город, чтобы обсудить с ним условия продажи небольшого участка своей земли. Александер пригласил его остаться пообедать, а потом чета Александеров повезла гостя в клуб.

Неожиданно в середине вечера Гамил попросил извинить его и ушел, ничего не объяснив. Он вернулся домой к Александерам, быстро собрал вещи и приготовился уезжать. Когда он выводил свою машину по подъездной аллее на шоссе, то был застрелен из пистолета. Вот и все.

– Вам мой рассказ чем-нибудь поможет?

Пенн покачал головой, пытаясь связать убийство Гамила и анонимные письма.

– Вот и я ничего не понимаю, – горько согласился Александер. Он опустил глаза на пачку счетов, изучающе посмотрел на один из них и удивленно поднял брови. – Джун, послушай, – крикнул он жене в соседнюю комнату, – что это еще за телефонный разговор? Кто звонил в Лас-Вегас?.. Странно... – И он замолчал.

– В чем дело? – спросил Пенн.

– Вот счет за звонок в Лас-Вегас в пятницу, а ведь в тот день был убит Гамил.

– Подождите, – воскликнул Пенн. – Вы хотите сказать, что Гамил звонил кому-то в то время, когда готовился к отъезду, как раз перед тем, как был застрелен?

– Уверен, что так оно и было.

– Тогда, может быть, звонок как-то связан с его убийством? – Пенн взволнованно поднялся. – И может быть, он что-нибудь записал в тот день на блокнотном листке или где-нибудь еще?

– Если даже так и было, мы успели все выбросить. – Александер с сожалением покачал головой. – Впрочем, вдруг он звонил по телефону, стоящему в комнате для гостей. Тогда там могли остаться какие-то следы.

Они взбежали вверх по лестнице. И были разочарованы. Блокнот действительно лежал на столике рядом с аппаратом, но он был девственно чист.

– Совсем забыл, – пробормотал Александер, – парни из полиции облазили каждый дюйм этой комнаты, и если что и было, то попало в их руки.

Пенн, чувствуя, что желаемое где-то совсем рядом, отказался сдаться так быстро.

– Если не в блокноте, то... – Он рывком схватил телефонный справочник. Хотя выпущен тот был недавно, всего четыре месяца назад, на обложке его уже не было живого места – дюжина записей, имена, номера и бессмысленные закорючки. Пенн показал обложку Александеру.

– Выглядит как обычно, – проворчал Александер и помрачнел. – Хотя, если внимательно приглядеться... вот этот почерк мне как будто незнаком. – Вейн указал пальцем на слово, несколько раз обведенное карандашом, так что оно четко выделялось на серой обложке.

Пенн прочел: «Лайл Райхо». Это ему ничего не говорило.

Джеймс Пенн попросил разрешения воспользоваться телефоном и позвонил на квартиру Шоли. Тот отозвался немедленно.

– Поздравляю вас. Неплохо поработали, – поощрительно прогудел он в трубку, выслушав рассказ Пенна.

– Вам это что-нибудь говорит?

– Пока нет. Но начало положено.

Александер, который поначалу совсем не проявил интереса, взволновался. Когда Пенн положил трубку, он попросил:

– Может быть, вы мне объясните, в чем дело?

– Именно это как раз и собираюсь сделать... завтра, за обедом, пригласить на который я, собственно, к вам и приехал.

Едва закрыв за собой дверь дома Александеров, Пенн почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Наконец что-то сдвинулось с мертвой точки.

Свою машину он поставил на противоположной стороне улицы, поэтому ему пришлось перебежать через дорогу. Пенн взялся за ручку, но вдруг остановился. И застыл, судорожно вцепившись в полуоткрытую дверцу. Из уличной тьмы на него неслось продолговатое темное тело...

Бев металась по клубу, то и дело поглядывая на крохотные часики. Куда делся Джим? Было уже полседьмого. Она успела позвонить на работу и домой, но мужа нигде не было.

Воображение Бев неслось бешеными скачками. Анонимные письма, угрозы убить, таинственная блондинка... Внезапно она услышала свое имя: один из помощников официанта позвал ее к телефону.

«Слава богу, – подумала она, подхватила сумочку и поспешила в вестибюль, – Это, конечно, Джим. С ним ничего не случилось».

– Привет, Джим! Ты где?

– Это не Джим, – прервал ее мужской голос. – Это вы, Бев? С вами говорит Вейн Александер. Только не пугайтесь. С Джимом случилось маленькое происшествие, но все в порядке.

– Все в порядке? – оцепенело прошептала Бев. Трубка выскользнула из руки, затянутой в перчатку, и Бев рухнула на ковер, потеряв сознание.

– Какой-то полоумный недоносок в своем драндулете на всей скорости врезался в его машину как раз перед моим домом, – продолжал объяснять Александер, – но Джим успел вскочить на капот своего автомобиля, иначе его бы всмятку раздавило. Он попросил меня позвонить вам. Бев! Вы слушаете, Бев?

Десять минут спустя, когда Пенн появился в клубе, жена его уже настолько пришла в себя, что попросила не вызывать врача. Бев была уверена, что во врачебной помощи больше нуждается ее муж: на скуле у него багровел здоровый кровоподтек. Когда они оказались в уютной безопасности своей гостиной, Бев немедленно потребовала:

– Звони в полицию. Сейчас же. Раньше я была просто напугана, но то, что случилось с тобой сегодня вечером... Или ты собираешься доказывать мне, что это случайность?

– Конечно, не случайность. Этот парень в машине хотел меня убить. И ты права, Бев: я должен сообщить в полицию. – Тут он замялся. – Но надо сначала поставить в известность компанию.

– Можно подумать, что не ты рискуешь жизнью, а твоя компания, – возмутилась Бев.

– Ты права, но чувство ответственности заставляет меня хотя бы сообщить им сначала, что я собираюсь предпринять и почему. Придется мне потерпеть часок-другой и, хоть риск и велик, ничего пока не делать. – И добавил: – Может быть, если немного повременить, подоспеет Шоли со своими новостями.

Телефонный звонок оторвал Коновера от обеда.

– Никак не пойму, о чем вы толкуете, Джим? Почему я должен собрать срочное совещание? Да еще сегодня. Мы можем встретиться и завтра утром.

– Раз так, я немедленно звоню в полицию.

Долгое молчание. Наконец Коновер выдавил:

– Понимаю. Согласен. Вы ставите мне ультиматум! Собираемся у меня в кабинете через два часа.

Пенн тут же позвонил на квартиру Шоли. К телефону никто не подошел. Прошел час. Все это время Пенн нервно расхаживал по гостиной. Наконец он стал собираться.

– Если Шоли вдруг позвонит... – наставлял он Бев, и в этот момент появился Шоли собственной персоной.

Он проследовал в гостиную, и лицо его при этом было таким важно-самоуверенным, что Пенн закричал, не дав ему присесть:

– Вам все известно?

– Правильнее было бы сказать, кое-что известно, – тянул Шоли. Он отдал Бев шляпу и милостиво позволил ей приготовить для него выпивку. – Так вот, я уверен в одном и готов держать пари на что угодно: кому бы Гамил ни звонил в Лас-Вегас, он звонил не парию по имени Лайл Райхо.

– Как? – растерянно переспросил Пенн.

– Вот уже пять лет о Райхо ни слуху ни духу. Он скрывается. Если вас интересует, как я докопался до этой истории, могу поведать, что купил ее по сходной цене у моего старого дружка из Лас-Вегаса.

– Хорошо, но вернемся к Райхо. Что это за птица?

– Типчик, прямо скажем, не из приятных, полная ваша противоположность, – усмехнулся Шоли. – Но сначала я хотел, чтобы вы поняли, что такое азартные игры в Лас-Вегасе. Там это не только законный способ зарабатывать деньги, но и целый образ жизни. Все тузы местного общества помешаны на этом занятии. Игры с самыми высокими ставками, которые прямо потрясают убогое воображение такого трудяги, как я, сидящего на скромном окладе. Итак, Лайл Райхо, профессиональный игрок в Чикаго, срывает крупный куш и переезжает в Лас-Вегас. Его текущий счет в банке тамошние воротилы тщательно проверяют. И только убедившись в его платежеспособности, выдают как бы пригласительный билет к развлечениям. Некоторое время Райхо с честью боролся с местными пиратами, но пришел его час, и однажды он спустил почти все. Короче, его обчистили. Да только чеки, предъявленные в банк, остались неоплаченными, потому что Райхо успел к тому времени снять со счета все свои деньги и дал тягу. Произошло это пять лет назад. Вы, конечно, понимаете, что одураченные игроки перевернули небо и землю в поисках Райхо, но увы... И дело совсем не в деньгах и не в их ущемленной гордости. Нет, азартные игры – дело настолько рискованное само по себе, что они просто не могут позволить ловкому пройдохе хвастать своей изворотливостью за их счет. Итак, Райхо ждало наказание – смерть. Но чтобы убить человека, надо сначала найти его.

Бев озадаченно проговорила:

– Извините, но я еще ничего не понимаю...

– Винсент Гамил был одним из одураченных, – отрезал Шоли, выговаривая отчетливо каждое слово.

– Гамил, вероятно, натолкнулся на Райхо в нашем городе, – осторожно подытожил Пенн. – Он сообщил об этом своим, в Лас-Вегас, ему приказали срочно уехать, но Райхо его застрелил.

– Подождите, опять не вижу смысла, – запротестовала Бев. – Если Гамил увидел Райхо, то почему он так поспешно хотел уехать? Почему он сам не убил?

– Гамил игрок, а не убийца, – ответил Шоли.

– Так, значит, та машина, которая хотела тебя сбить... – начала Бев.

Бровь Шоли вопросительно выгнулась. Пенн рассказал, как ему чудом удалось избежать гибели.

– Что же, по всему видно, что за это нападение кто-то хорошо заплатил. Кроме того, это означает, что некто совершенно уверен, что Джим Пенн и Лайл Райхо – одно и то же лицо. Вот вам и разгадка ваших писем.

– Все понятно, кроме одного – кто их написал, – заметил Пенн.

– Да, это наш старый вопрос, но, кроме того, у нас появилась уйма новых: например, почему вас спутали с Райхо?

– Не хотите же вы сказать, что Джим и человек, за которым гоняются, так похожи друг на друга? – вспыхнула Бев.

– Не исключено, – отозвался Шоли. – Вы и представить себе не можете, сколько двойников бродят по стране.

– Вот так так, – тихо проговорил Пенн, проводя пальцами по лицу. – Только подумать: даже собственное лицо не принадлежит тебе. Но, по правде сказать, я вроде бы не слышал, что здесь, в городе, обретается мой двойник.

– У Райхо может быть теперь совсем иная внешность. А вы похожи как две капли воды на Райхо, каким его знали прежде. Хотя можно придумать объяснение и получше.

– А что, если предположить, что среди его прежних дружков была женщина? – Бев слегка покраснела. – Видите ли, я случайно остановила машину около поля для гольфа и увидела платиновую блондинку...

– Стойте, – сразу помрачнел Шоли. – У Райхо в Лас-Вегасе была подружка. Ее звали Айлин Менке. И тоже блондинка.

– Кстати, вы должны знать, – сказал Пенн. – Я собираюсь пойти в полицию.

– Идите, пожалуйста. Но советую еще немного подождать. Может быть, нам посчастливится сделать игру: сыграем втроем – вы, я и бывшая любовница Райхо. И мы выиграем, если только...

– Если только? – переспросил Пенн.

– Если только вы не настоящий Лайл Райхо, – заключил Шоли. – Но в таком случае мне самое время убираться отсюда. И немедленно.

Турджен гнал машину на юг. Он хорошо представлял, что именно ему нужно, но пока еще точно не знал, где можно надежно спрятать труп.

Его первая попытка убить Райхо кончилась провалом, поэтому Турджен отбросил свой излюбленный прием: «смерть от несчастного случая». Его жертва будет настороже, а времени у него в обрез. Поэтому оставалось одно – Райхо просто должен исчезнуть.

Прямо перед собой Турджен увидел рощу буровых вышек, тянущих в ночное небо железную паутину арматуры. Редко где на верхушках вышек поблескивали сигнальные огни. Кругом ни души. Турджен остановил машину и вышел.

Вдоль дороги тянулся черный прямоугольный провал, куда стекали отработанные отходы нефтеочистительного завода, расположенного неподалеку. Турджен подобрал палку и, присев на корточки у края зловонной топи, стал тыкать в середину вонючей лужи. Что ж, глубина ямы почти четыре фута – вполне достаточно, чтобы спрятать человеческое тело, спрятать навеки. Эту жижу никогда не вычерпывали, ее просто поджигали, когда яма наполнялась доверху. Успокоенный, Турджен сел в машину.

В телефонной будке было жарко. Нетерпеливо барабаня по стеклу, Шоли ждал, когда Бев позовет мужа. Наконец он услышал голос Пенна:

– Вы что-нибудь узнали?

– Я звоню из аптеки напротив диспетчерского пункта такси. Я тут полистал книги вызовов. На мое счастье, нашел нужного нам водителя. Так вот, блондинка заказала такси на двенадцать сорок от отеля «Риджвей», отправилась на бульвар Роз и оттуда вернулась в отель в час тридцать.

– Хотите с ней повидаться?

– Через двадцать минут буду. Встретимся у входа.

Пенн добрался до центра пятью минутами раньше. Квартал был битком набит автомобилями. Рядом с отелем был кинотеатр, и Пенн решил, что попал как раз в перерыв между двумя сеансами. Отъехав немного, он нашел свободное место и, поставив машину, бегом вернулся к отелю.

Только подойдя к нему, он понял, что пробка возникла не из-за близости кинотеатра. Пенн услышал завывание сирены, и мимо пронеслась машина «скорой помощи», ослепляя вспышками красного света. Полный дурных предчувствий, Пенн стал продираться в середину толпы, но был перехвачен полицейским, который сдерживал напор любопытствующих.

– Куда вы лезете?! – начал полицейский.

– Что здесь произошло?

– Ничего интересного. Какая-то баба выбросилась из окна, – раздраженно буркнул полицейский. – Проходите, не задерживайтесь.

Пенн был вытеснен из толпы. Вытянув шею, он взглянул поверх голов. Санитары задвигали носилки в кузов, и Пенн только мельком увидел женщину, лежащую на носилках. Ее белые волосы вспыхнули в свете уличных фонарей. Дверцы захлопнулись, и автомобиль отъехал. Толпа стала таять, но Пенн продолжал стоять. Он был потрясен. Его осторожно тронули за рукав.

– А вы, оказывается, уже тут, – проговорил Шоли.

– И все-таки я опоздал, – вздохнул Пенн. – Это была Айлин Менке?

– Айрин Мартин, так она зарегистрировалась в отеле. Но мы-то знаем ее настоящее имя.

– Как это случилось? – продолжал допытываться Пенн. – Вы видели?

– Никто не видел. Ее обнаружили несколько минут назад. Она лежала на тротуаре в переулке между отелем и кинотеатром.

– Как же так? Кто убил ее?

– Может быть, это сделал тот, кто привез ее сюда, чтобы она опознала Райхо. А потом решил, что она слишком много знает. Но не исключено, что и сам Райхо застукал ее. Так или иначе, а нам она теперь помочь не в состоянии. – И Шоли криво усмехнулся. – Так куда ж мы отсюда двинем – прямо в полицейский участок?

– Этот визит придется отложить, – сказал Пенн. – Я просил Коновера собрать совещание. У меня есть для них маленькое сообщение.

– Ни за какие деньги не хотел бы пропустить этого спектакля, – мрачно заметил Шоли. – Встретимся в дирекции.

Сказав Шоли, что едет прямо на работу, Пенн погнал машину домой. Бев встретила его в прихожей. Едва взглянув на его мрачное лицо, она тут же сказала:

– Ты не нашел ее!

– Почему же, нашел, – ответил Пенн. – При мне труп этой женщины увезли в машине «скорой помощи». Ее выкинули из окна отеля, в котором она остановилась.

– Какой ужас! – прошептала Бев. – Убийцу поймали?

– Пока нет! – ответил Пенн, удивленно разглядывая жену. Бев была в шляпе и перчатках. – Куда это ты собралась?

– Я думала, ты вот-вот позвонишь, и мы пойдем в полицию.

– Видишь ли, я нарочно заехал домой, чтобы просить тебя: никуда не выходи. Запри все окна и двери и не впускай никого. Я еду на работу.

– Джим, но я же хочу помочь тебе. А если буду сидеть тут, как в клетке...

– То я не буду за тебя беспокоиться, – закончил Пенн и, взяв ее руку, затянутую в перчатку, притянул к себе. – Пока я уверен, что ты в безопасности... – И замолчал, как завороженный глядя на руку Бев,

На тыльной стороне белой перчатки неясно проступал чернильный отпечаток заглавной буквы Р.

Напряженное молчание длилось секунду, и потом Пенн жалко рассмеялся. Он готов был заподозрить собственную жену. Вот куда завело его разыгравшееся воображение.

– Мы в расчете, Бев, – хрипло сказал он, – за сегодняшний полдень.

– Ничего удивительного, – ответила она, – мы просто одинаково сходим с ума. Но разве не такими же буквами были напечатаны письма?

– Похоже, что такими же.

– Тогда где я могла запачкаться? – Бев нахмурилась, пытаясь вспомнить. – Собираясь в клуб, я надела эти перчатки. Совершенно новые. Погоди, что дальше... Сижу в клубной гостиной, меня зовут к телефону, я разговариваю с Вейном Александером... и теряю сознание. Что было потом, не помню. Очнулась на диване в кабинете управляющего. Если только я не задела рукой о какое-нибудь только что вывешенное объявление...

– Отпадает, – сказал Пенн. И объяснил: – Тогда отпечаток был бы зеркальным. А на твоей перчатке буква отпечатана как полагается. Значит, ты имела дело с литерой из шрифта. Если бы это произошло до твоего обморока, ты наверняка заметила бы, а раз для тебя это новость, значит, все произошло, когда ты была без сознания. – Он взял Бев под руку и подвел к дивану. – Ложись и постарайся вспомнить, как ты тогда лежала, когда пришла в себя там, в клубе.

Бев покорно легла, бормоча:

– Нет, не могу вспомнить.

– Неважно, – перебил Пенн н, хмурясь, наклонился над ней. – Теперь предположим, что одна из литер, литера Р, например, выпала из коробки и затерялась. Она могла лежать на ковре рядом с диваном или застрять среди диванных подушек. И ты могла прижаться рукой к штампу.

– Понимаю. Но ты можешь объяснить, каким образом в кабинете заведующего клубом очутился детский печатный набор?

– Я-то не могу, – процедил Пенн. – А вот управляющий, надеюсь, сможет. Ну, мне пора.

Шоли, обеспокоенно глядя на лифт, нетерпеливо расхаживал по коридору. Наконец дверцы лифта раздвинулись, и из кабинки вышел Пенн.

– Вы ползаете как черепаха, – укоризненно проворчал Шоли, – я успел подумать невесть что.

– Вы чересчур впечатлительны, – ответил Пенн. – А где все, у Коновера?

– Ждут. И увидите, что они сейчас с вами сделают.

Сопровождаемый Шоли, Пенн пересек пустую приемную и вошел в просторный кабинет вице-президента фирмы. При его появлении большинство вздохнуло с облегчением, но кое-кто раздраженно.

Пенн садиться не стал.

– Я хотел бы извиниться, что заставил вас так долго ждать. Приехать раньше я просто не мог.

– Не будете ли вы так добры изложить причину, из-за которой собрали нас в столь поздний час? – начал Коновер. – У всех у нас есть семьи.

– У меня тоже, – ответил Пенн. – Вчера я был настолько глуп, что позволил копаться в моей частной жизни. Сегодня я хочу, чтобы вы все знали, что прямо отсюда я отправлюсь в полицию, то есть сделаю наконец то, что надо было сделать с самого начала.

Все обеспокоенно зашевелились. Коновер умиротворенно проворковал:

– Ну-ну, Джим, я понимаю, в каком напряжении вы находитесь, но зачем же входить в такой раж? Мы обязаны блюсти интересы фирмы.

– Блюдя эти интересы, я позволил запятнать свое имя и ежесекундно

рискую жизнью. Сегодня вечером я чудом остался в живых, но была убита одна женщина. Этого можно было избежать, если бы мы поступили как разумные люди, а не как стадо испуганных баранов.

Бму показалось, что на некоторых лицах он читает одобрение, но Коновер резко возразил:

– Власть – это прежде всего чувство ответственности. Руководители нашего ранга не имеют права действовать исключительно в собственных интересах. Мы все вынуждены нести этот крест.

Пенн наклонился к нему:

– «Вулкан» может требовать от меня одного – честно трудиться и честно жить. Все остальное – мое личное дело. – Он быстро пересек кабинет и остановился перед Коновером. – А теперь я хотел бы, чтобы вы вернули мою частную корреспонденцию.

– Должен ли я понять вас так, что вы отказываетесь от должности?

– После того как мое имя будет очищено от подозрений, вы получите от меня официальное заявление. – Пенн перевел дыхание. – Если только вы не намерены кое-что переменять у себя.

– Переменить? Что именно? – спросил Коновер и сузил глаза.

– Отношение к нам и к тому, что мы делаем, восстановить доверие. Все началось с подслушанного телефонного разговора. Меня не интересует, насколько такая практика распространена, я знаю только одно – этому нет оправдания. Если мне не доверяют, пусть увольняют. Но шпионить за собой я не позволю.

Коновер возразил:

– Но мы вынуждены обеспечивать секретность.

– Обеспечивать секретность – пожалуйста. Подозревать всех и вся – нет! Пока вы подслушиваете наши рабочие телефоны. А что у вас на очереди? Установка микрофонов в наших ванных и телекамер в наших спальнях? Потом вам понадобятся исчерпывающие досье на наших жен и детей? Я не могу работать, когда кто-то за мной шпионит. И уверен, что не может ни один уважающий себя человек. – Он взглянул на Коновера и обвел взглядом всех остальных. – Виноваты мы все, и я так же, как и вы. Мы с самого начала должны были сказать свое слово. И вот сегодня я сказал его.

Все молчали, когда Пенн закончил.

– Я никогда не говорил, что каждый из вас не может иметь своего мнения. Однако... – Коновер откашлялся.

Его перебил Вудро, ведущий инженер:

– Я думаю, настал момент, когда я могу кое о чем вам рассказать. Мне предложили работу на одном из заводов к северу отсюда. Возможно, для вас это уже не новость, поскольку у нас тайное быстро становится явным, и еще – поскольку я согласен с Джимом, то...

– Подождите, – сказал Коновер, – я не вижу связи...

– Я тоже присоединяюсь к Джиму и Вуди, – перебил его начальник отдела снабжения. – Их настроение полностью совпадает с моими желаниями. Особенно в том, где они говорили о восстановлении доверия.

Послышался еще один голос:

– Я хотел воздержаться, но, если уж на то пошло, и мне хотелось бы кое-что предложить.

Коновер замахал руками, призывая к молчанию.

– Это что, господа, бунт? – Он выдавил из себя смешок и быстро оглядел всех присутствующих, надеясь увидеть на их лицах поддержку.

Шоли с бесстрастным видом заполнил паузу:

– Мистер Коновер, я с вами от начала до конца. Я всегда выступал за расширение своего отдела. Мы могли бы увеличить штат, установить круглосуточное наблюдение за руководящим составом и их семьями.