Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №02 за 1960 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Живопись на паутине
Автор этого очерка Айна Кессирер, сотрудник Нью-Йоркской публичной библиотеки, подробно изучила любопытное явление в изобразительном искусстве: живопись на паутине. Этот вид искусства появился в Тирольских Альпах свыше 200 лет назад. Даже те немногочисленные и разрозненные материалы, которые оказались в руках Айны Кессирер, позволили пролить свет на это незаслуженно забытое оригинальное искусство. Вот что она рассказала...
Это необыкновенное искусство родилось в долине Пустерия в южном Тироле, близ города Брунико. Создатели его, тирольские крестьяне, разработали технику рисунка на одном из самых непрочных материалов в природе – на паутине, которую они собирали с деревьев в своих садах или с потолков и углов домов.
Еще в средние века в долине Пустерия процветало изобразительное искусство. Здесь работали выдающиеся художники и граверы.
Великолепные фрески того времени до сих пор вызывают восхищение. Фасады домов, украшенные картинами и гравюрами на дереве, говорят о богатых культурных традициях жителей долины.
Художники из народа были обычно мастерами на все руки: они писали церковные картины и фрески, делали гравюры на дереве, рисовали по стеклу. Народные умельцы достигли большого мастерства в изготовлении тонких вышивок, рисунков на стекле, художественных вырезок из бумаги, орнаментов и рисунков, сделанных из птичьих перьев. И чем более хрупкими были эти шедевры, чем большего искусства и терпения они требовали, тем любовнее они сберегались народом.
И вот один из мастеров долины Пустерия, некий Элиас Прюннер, «изобрел» живопись на паутине. Объяснялось ли это тем, что долина, окруженная горами, была плохо связана с внешним миром, а художнику постоянно требовался доступный и дешевый материал для работы? Или же смелая фантазия подсказала ему возможность использовать такой хрупкий материал? Трудно сказать. Но в течение долгой горной зимы, когда покрытая плотным снежным одеялом долина безмятежно спала, у Прюннера было достаточно времени, чтобы под гул метели создавать «полотна» на паутине.
Что же представляет собой это искусство?
До нас дошло около 100 миниатюр, выполненных на паутине. Большинство из них находится в частных коллекциях (они бережно передаются из поколения в поколение), остальные картины – собственность монастырей и музеев.
Техника выполнения этих миниатюр довольно разнообразна: некоторые из них написаны акварелью, другие отпечатаны на паутине, как обычные гравюры, третьи представляют собой тончайшие рисунки китайской тушью.
В качестве «полотна» использовалась либо паутина обычных пауков, либо шелковистые прозрачные нити, выделяемые гусеницами шелкопряда.
В описаниях этих рисунков обе разновидности «полотен» называются просто паутиной. А некоторое различие между ними можно уловить разве только с помощью микроскопа. Паутина травяных пауков и обычного домового паука более эластична и значительно тоньше нитей шелкопряда. Обычная толщина нити шелкопряда – 13—26 микрон, толщина нити паука – от 0,03 микрона до 2—3 микрон.
Прежде чем превратиться в «полотно», паутина подвергалась некоторой обработке: ее очищали и натягивали на картон. Иногда для большей прочности ее пропитывали молоком, разбавленным водой.
Большинство картин на паутине – это миниатюры, сделанные акварелью (с примесью белка). Часть картины красками не покрывалась, создавался только прозрачный фон. Это подчеркивало необычность материала. Такие детали, как глаза, волосы, рисовались легкими мазками, а цветы, гирлянды и ленты, часто окаймлявшие центральное изображение, наносились густым слоем краски. В углу миниатюры художник изображал маленького паучка. Такая эмблема символизировала то, что «полотно» изготовлено из паутины.
До нас дошло несколько миниатюр, выполненных китайской тушью при помощи кисточки. Рисунок настолько тонок, что трудно поверить, что он делался кисточкой, а не пером. Но нельзя забывать, что перо порвало бы паутину. По-видимому, художники работали очень тонкими кисточками, сделанными из перьев бекаса. Но, пожалуй, самое удивительное то, что паутина служила материалом даже для гравюр. Почти невозможно себе представить, как такой тонкий материал мог выдержать сложный процесс печатания с металлических пластин, но тем не менее паутина натягивалась на плоскую поверхность и подвергалась давлению под прессом.
Живопись на паутине поражает своей прозрачностью. Если картину поместить на свет, ее можно рассматривать и с обратной стороны.
Очень часто эти картины вывешивались в окне, чтобы их можно было рассматривать на свет. А иногда их заключали между двумя стеклами в красивую деревянную рамку.
Средние габариты картин, выполненных на паутине, не превышали размера современной почтовой открытки. Самая маленькая картина имеет в длину 10 сантиметров и в ширину 7 сантиметров.
Мы очень мало знаем об Элиасе Прюннере. Известно лишь, что он творил в середине XVIII столетия, и хотя профессионалы художники называли его «посредственным» живописцем, его картины впоследствии очень тщательно разыскивались.
До нас не дошло ни одной картины, подписанной Прюннером. Мне удалось обнаружить в замке Амбрас четыре анонимные работы, выполненные на паутине.
Капитан стражи замка Иоганн Примиссер писал в 1777 году в своей небольшой книжке «Краткие сведения о редкостях замка Амбрас в Тироле», что среди ценностей замка были и картины на паутине.
Возможно, он имел в виду картины Иоганна Бургмана, ученика и последователя Элиаса Прюннера. Этот художник также происходил из долины Пустерия. Он начал свою деятельность как церковный художник, но успеха не имел и был бы наверняка давно забыт, если бы не занялся живописью на паутине. В настоящее время известно около 67 картин Бургмана.
Другим последователем Элиаса Прюннера был его родственник Иоганн Прюннер. Он первый предпринял попытку создать гравюру на паутине (до нас дошло четыре его гравюры). Его тончайшая гравюра «Мадонна с младенцем» – вероятно, самая старая из дошедших до нас гравюр на паутине.
Живопись на паутине привлекла и некоторых других художников из долины Пустерия и из Зальцбурга. Некоторые работы тирольских живописцев являются копиями известных картин, но выполнены они в очень своеобразной манере. Примером может служить та же «Мадонна с младенцем», которая находится в Честерском соборе в Англии. Это миниатюрная копия прославленной «Мадонны» Лукаса Кранаха Старшего.
После смерти Бургмана в 1825 году живопись на паутине почти совершенно угасла. И лишь в семидесятых годах XIX века она возродилась в северном Тироле. Но художники пользовались паутиной из долины Пустерия – того уголка страны, в котором зародилось это искусство. Они рисовали в основном тирольские пейзажи и жанровые сцены из народной жизни. Особенно популярны были миниатюрные копии картин известного австрийского художника Франца Дефреггера. Картины по-прежнему пользовались большим успехом.
В конце девяностых годов прошлого столетия девушка из американского города Фейетвилла (штат Теннесси) прочла об этом уникальном искусстве в одном из журналов и предприняла попытку повторить опыт тирольских живописцев. Ей потребовалось два года, чтобы создать первую картину. Первый опыт оказался довольно успешным, и она прекрасно овладела техникой живописи. И, наконец, недавно на одной из выставок в Вене демонстрировались миниатюры на паутине работы современного австрийского художника Юстинуса Содана. Хочется надеяться, что это не последние попытки.
Айна Кессирер Перевод с английского Г. Бена
Емилиян Станев. Сквозь снег и ветер
Вечером, когда стая диких гусей покидала тихий залив большой реки, снегопад усилился.
Низкое непроглядное небо, казалось, рассыпалось на миллиарды частиц, которые бесконечными хороводами устремлялись к земле. В сумерках мглистой зимней ночи спинки гусей белели от мелкого зернистого снега. Он отяжелял крылья, забивался ледяными иглами в вытянутые шеи, застилал глаза...
Более слабые птицы, жалобные стоны которых раздавались где-то в конце большой клинообразной стаи, теряли равновесие и, закруженные вихрем снега, отставали. Вьюга относила их вниз, в пропасть, где едва виднелась белая равнина. Тогда строгие крики четырех вожаков заставляли стаю сбавлять скорость. Старые гуси ободряющими вскликами призывали отставших. Цепь растягивалась, принимала измученных птиц и, словно подчиняясь команде ведущего, снова начинала махать в такт крыльями.
Ритмичный шум крыльев сливался со свистом ветра и придавал птицам смелость.
Гуси стремились лететь строго горизонтально, один за другим – так было легче.
Несколько раз ведущий пытался поднять стаю выше, где, как ему подсказывал инстинкт, ветер слабее. Но его уставшие товарищи не могли следовать за ним. Число отставших увеличивалось.
Когда их крики стали уж совсем отчаянными, ведущий отделился от клина. Его место занял другой сильный и опытный гусь.
Старый вожак спустился немного, собрал отставших птиц, выстроил их по короткой наклонной линии и стал во главе ее. Так за большой цепью потянулась другая, которая все время увеличивалась. Несколько минут гуси летели безмолвно. Стая входила в узкое ущелье. Бдительность ведущего усилилась. Птицы уже видели занесенные снегом горы и слышали сквозь шум вьюги рев реки. Вожак тревожно вертел головой. Его маленький глаз поминутно устремлялся то вверх, где встречал густой рой снежинок, то вниз – на извивающуюся черную линию воды. Время от времени ведущий окликал всех тихим, но строгим гарканьем, на которое хором отвечали старые гуси.
Вдруг послышался свист стремительно рассекаемого воздуха. Один из вожаков издал несколько предупреждающих криков.
В ночной темноте, словно светлые тени, проплыли три лебедя. Они летели безмолвно, вытянув длинные шеи.
Стая заволновалась, как бы приветствуя их. Но лебеди проследовали молчаливые, надменные и исчезли, поглощенные вьюгой.
Долгое время птицы не могли успокоиться. Эта встреча напомнила им о летних вечерах на берегу большой реки, о ее зеркальных водах, о плодородных полях, о тихих румяных зорях. Когда стая миновала ущелье, в котором злобно бесновалась вьюга, крики гусей стали еще возбужденнее. На равнине виднелось громадное, похожее на сияние светлое пятно. Оно звало, обещало прибежище...
Но строгие клики ведущих заставили молодых гусей умолкнуть. Отрывистое гарканье вожаков предупреждало об опасности. В снежной мгле неожиданно блеснули тысячи ярких точек. Огненная панорама города одновременно и притягивала и пугала. Через несколько минут гуси уже летели над улицами. Они видели черные фигуры людей, разноцветные рекламы, автомобили, которые тонули в сугробах, ощущали тяжелый запах дыма. Город казался им оазисом, где зима была не такой суровой.
Привлеченные светом, измученные птицы незаметно спускались все ниже и ниже. Цепи расстроились, порядок был нарушен. Напрасно вожаки издавали тревожные крики. Некоторые гуси отстали и разлетелись в светящейся мгле в разные стороны.
Два часа бороздили птицы небо над городом, собирая своих товарищей. Только к полуночи стая вырвалась из предательского света и снова устремилась по течению реки. Сейчас гарканье гусей было отчаянным. Оно звучало тихо, как стон. Птицы искали место для отдыха.
Далеко от города, на реке, они заметили маленький продолговатый островок. Облетев его несколько раз, гуси спустились к низким ивам и сразу умолкли.
Несколько минут стояли они неподвижно в снегу, из которого торчали только их длинные шеи. Затем один за другим вошли в черную воду и жадно обшарили берег. Утолив голод, птицы легли в снег и, спрятав голову под крыло, тотчас заснули. Только вожаки бодрствовали.
Вьюга стихла. Мгла на полях начала рассеиваться. Горизонт расширился и еще ярче осветился желтым сиянием города. Над островом пролетели со свистом маленькие стаи птиц.
Неожиданно один из сторожей издал громкий крик. Он заметил тень выдры, которая бесшумно плыла к острову. Гуси встрепенулись и поднялись в воздух. Но один замешкался, и все услышали его предсмертный стон.
Стая попыталась сесть опять, но сильные мышеловы", спавшие в ивах, испугали ее.
Тогда вожаки повели гусей к горе.
Несколько раз птицы пытались перелететь через ее вершину. Они потеряли в темной холодной мгле многих товарищей. И все же стая вернулась, снова построилась, набрала высоту и опять устремилась на юг.
Но вот наступило утро – серое, безнадежное, холодное. Казалось, что свет исходит не от неба, а от снега. Измученные гуси сели на берегу маленькой горной речушки, недалеко от додана; громадное деревянное колесо напоминало о людях и заставляло быть начеку. Стая уменьшилась наполовину. На грудках птиц висели кусочки льда, усталые крылья были опущены. Большинство гусей легло в снег и заснуло.
Над ними зловеще кружились болотные ястребы, а в кронах ив сидели и терпеливо ждали громадные белые мышеловы.
Целый день гуси летали над рекой. Белое поле было полно опасностей. Птицы видели людей и повозки, которые прочерчивали паутинки дорог; видели заснеженные села, откуда доносились клики их прирученных собратьев: они словно звали путешественников спуститься в теплые дворы. Иногда раздавался выстрел, что-то свистело в густом, холодном воздухе. Испуганные птицы разлетались, а затем поднимались еще выше над негостеприимной землей. Но кто-нибудь из них отделялся от искривленной цепи, и другие видели, как он беспомощно садился на поле и звал товарищей отчаянным гарканьем.
Только к вечеру вожаки обнаружили большое незамерзшее болото, в водах которого голодные и измученные птицы обрели настоящее убежище. Там они нашли трех лебедей, что встретились им минувшей ночью, и многих своих товарищей.
Всю ночь гуси наполняли опустевшие зобы, ныряли и весело плескались.
Утром погода улучшилась. Небо поднялось, облака разорвались, на востоке разгорелась заря, и болотные воды покрылись легким румянцем. Радостно перекликаясь, гуси готовились к далекому путешествию через синие горы, туда, где их ждали теплые берега Эгейского моря и устья полноводных, никогда не замерзающих рек.
Вот вылетел старый вожак и ударил широкими крыльями звенящий от мороза воздух. За ним легко поднялся второй, затем третий, четвертый. Казалось, две наклонные линии клина выросли прямо из алых вод болота. Взмахивая в такт крыльями, вытянув шеи, бодро и стройно летели птицы над молочно-белой землей.
Как громадный сугроб, лежала внизу равнина, укрытая туманом. Она словно звала птиц. Но те смотрели вперед, в синь горизонта, где едва различалась спокойная и теплая морская ширь.
Рисунки Б. Берендгофа Перевод с болгарского Т. Карповой
Тезки вулканов
В моей практике был однажды досадный случай. В одном из районов Краснодарского края, перспективном с точки зрения нефтеносности, заложили разведочную скважину. Когда бур достиг глубины 1 500 метров, выяснилось, что скважина оказалась «сухой». Ее закрыли. Месяцев через пять из-под задвижки начал просачиваться темно-зеленый ручеек. Выпущенный на волю, он вырвался мощным фонтаном. Но ожившая скважина дала не более тонны нефти и снова надолго «засохла».
Дело в том, что при бурении были вскрыты глинистые осадки, в которые нефть просачивалась по мельчайшим капиллярам. Промышленного значения такой приток – несколько десятков килограммов за сутки, – конечно, не имеет. Скопившие» в скважине за долгое время, нефть начала рваться «на воздух». Получилось нечто вроде искусственного грязевого вулкана.
Грязевые вулканы часто встречаются в нефтегазоносных районах. Порой извергаемые ими грязевые массы содержат нефть и воду. Прежде всего надо сказать, что называют их «вулканами неправильно. Название это сохранилось за ними с тех пор, когда их действительно принимали за настоящие вулканы. Сейчас природа их хорошо изучена и установлено, что никакого родства между ними и настоящими вулканами нет.
Но проявляют себя грязевые вулканы, будто желая оправдать свое название, довольно бурно. Например, извержение грязевого вулкана Горелое пекло на Таманском полуострове в 1794 году сопровождалось землетрясением и гулом, который был слышен в радиусе до пятидесяти километров. А во время последнего «буйства» азербайджанского грязевого вулкана Локбатан в феврале 1935 года произошел сильный взрыв, и поток сопочной брекчии высотой до 30 метров и шириной до 200 метров двигался со скоростью 20 метров в сутки. Извержение грязевого вулкана Большой Боздаг в 1902 году повлекло за собой человеческие жертвы.
Похож грязевой вулкан на своего тезку и внешне. Это возвышенность конической формы с кратером, иногда довольно больших размеров. Конус Локбатана имеет высоту 650 метров, а грязевой вулкан Тоурагай возвышается на 300 метров, и диаметр его кратера достигает 400 метров. Известны и маленькие грязевые вулканы. Особенно их много на Таманском полуострове. Их конус с усеченной вершиной меньше чайного блюдечка.
При некотором внешнем сходстве магматических вулканов и грязевых существует коренное отличие в их природе. Первые изливаются раскаленными лавами с глубин порядка сорока-пятидесяти километров, где температура 1200 – 1500 градусов Цельсия, вторые порождаются углеводородными газами, залегающими в осадочных породах на сравнительно небольшой глубине.
М. Бальзамов, кандидат геолого-минералогических наук. Герой Социалистического Труда
