Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №02 за 1960 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Там, где скачет Дунаец
В наше время, особенно если дело касается Европы, почти всегда можно сказать, какой возраст имеет тот или иной геологический район. Но именно «почти». Как ни детально изучены строение и геологическая история образования этого материка, есть районы, до сих пор ставящие исследователей в тупик. К их числу относятся и Пиенины – горный массив на самой границе Польши и Чехословакии, примыкающий с севера к Высоким Татрам.
...Даже на карте Пиенины – район нашей будущей экскурсии был не похож на соседние. Река Дунаец, подойдя к этим горам, словно срывается с узды. Виляя из стороны в сторону, натыкаясь на скалы и поворачивая назад, Дунаец устремляется, наконец, на север.
И вот туристская тропа вывела нас на берег Дунайца у села Червоный Клаштор. Отсюда, кажется, рукой подать до пиенинских вершин, что задолго, за многие километры до цели, видны были на горизонте. Теперь они совсем рядом. Тесно прижались друг к другу отвесные скалы. Их вершины – в форме конусов, зубьев, столбов, – как и стены пропастей и пещер, окрашены в яркие, но нежные тона: белый, серый, розовый.
Но этот светлый фон неоднороден: ясно видны на нем изгибы слоев известняка, мельчайшие складки и складочки. Они похожи на множество вопросительных знаков, рассыпанных природой в Пиенинах.
...Вся дуга Карпат – от Дуная под Братиславой до ущелья Железные Ворота – состоит из ряда четко выраженных поясов. На севере внешняя часть карпатской дуги – это толща песчаников и сланцев, образующих хребты Бескид и Молдавских Карпат. Следующая к югу гранитная зона слагает самые высокие участки Карпат: Татры, Фатру, Словацкие Рудные горы, Трансильванские Альпы. И, наконец, внутренняя, южная зона состоит из цепи потухших вулканов – это горы Вигорлат в Словакии, массивы Матра, Черхат и Бюкк в Венгрии, Родна, Кэлиман и Металичи в Румынии.
Но рядом с первым структурным поясом – поясом песчаников и сланцев – рассыпана таинственная «зона утесов», похожая на разорванную цепь. Ее звенья – группы известняковых скал – тянутся вдоль всего течения реки Ваг (в Словакии), а на севере переходят в Польшу.
Как раз здесь, по течению Дунайца, «зона утесов»
выражена наиболее ярко. Итак, нам предстояло пересечь эти таинственные Пиенины по самой их сердцевине – по Дунайцу, реке, не побежденной горами. Ведь от нрава реки получили свое имя и горы. По-польски «пиенины» – это быстрины, пороги. Действительно, всего за каких-нибудь полсотни километров река совершает прыжок вниз на двести тридцать метров Пороги, перекаты, резкие повороты сменяют друг друга в крутостенном каньоне Дунайца.
Недалеко от Червоного Клаштора в скальных воротах Дунаец сжимается до предела. Совершенно обнаженные скалистые берега обрамляют узкие теснины. Здесь сыро и мрачно, лишь тенелюбивые ели жмутся на узкой кромке у самой воды. Обрывы над рекой вздымаются на триста-пятьсот метров. И начинает казаться, что судьба забросила тебя в какую-то дикую высокогорную область. А между тем Пиенины занимают площадь всего в 1 000 гектаров и главные их вершины не достигают и тысячи метров.
Но вот исчерченные извилистыми линиями известняковые скалы расступились. Лес от кромки берега разбежался по пологим склонам. Елей становится все меньше: они уступают место буковым и редким в Европе тисовым лесам.
Узкая тропа по правому, чехословацкому, берегу выходит к небольшой деревушке. Отсюда наш путь лежит по воде.
Дунаец выглядит довольно негостеприимно – под бугристой, несущейся поверхностью воды так и чудятся острые гребни порогов. Но местные жители – горали – славятся своим умением плавать по неспокойной реке. Их предки пришли сюда, по преданиям, больше пятисот лет назад. Свободолюбивый и гордый народ этот обосновался в труднодоступном гористом районе Польши, не желая подчиняться панам. Горали занимались скотоводством, сплавляли по порожистой реке лес.
И по сей день хранят они традиции предков. Женщины носят пестро расшитые блузки с жилетами, поверх которых надевают «сукманы» из белой или черной шерсти. Мужчины и в будни и в праздник облачаются в штаны из толстой белой шерсти, а ярко-синие суконные жилеты, расшитые цветной шерстью и бисером, носят в любую погоду. И, конечно, все мужчины – от мала до велика – одеты в войлочные шляпы с рядом разноцветных лент.
Но главное «наследство», переходящее у горалей от отцов к детям, – это умение водить плоты по Дунайцу.
Мы уселись на стулья, установленные на плоту. Его называют здесь «вора». Кажется, что связанные друг с другом долбленые бревна не выдержат и одного человека, перевернутся на первом же перекате. Но плот легко разместил на себе человек десять. Два рослых гораля с длинными шестами в руках становятся на носу и корме. Передний, ловко орудуя шестом, направляет нос то вправо, то влево, обходя подводные скалы и перекаты. Вся конструкция плота настолько хорошо продумана, что даже при самых резких поворотах или бросках она устойчива на воде.
Дунаец подхватывает нас, и начинается скачка. За поворотом высовывается над рекой зубчатая вершина Три короны. Но вот она уже где-то сбоку, вот сзади; и опять слева мелькают ее сахарно-белые гребни. Они светятся в небе, пока новые вершины – Соколица на левом, польском, берегу и Голица на чехословацком – не отвлекают нашего внимания. Редкие сосны, способные удержаться на кручах и устоять при зимних ветрах, торчат на самых их макушках. Отроги гор подбегают к воде, поджимают Дунаец с обеих сторон.
«Любуйтесь нашими стенами, смотрите на загадочные письмена природы», – словно дразнят они людей.
И впрямь загадка-то пока не раскрыта. Одни специалисты считают, что Пиенины – остатки гигантской известняковой кровли, которая покрывала в далекой древности кристаллические массивы. Другие отдают предпочтение «морской» версии. Они полагают, что «зона утесов» – обломки гигантских рифов, сорванных с основания и сдвинутых к северу от древнего моря в эпоху крупных горообразовательных процессов.
Около часа продолжается плавание-скачка по извилистому Дунайцу. Кто знает, с какой скоростью!
Но вот громады утесов все дальше отходят от реки. Ущелье расширилось. Справа впадает в Дунаец маленькая речка Лесница, а в сотне метров от ее устья – небольшая деревушка с тем же названием.
У здешних жителей появилось недавно новое занятие. Пиенины – горы и скалы, леса и реки – по взаимному соглашению Чехословакии и Польши сделаны природным заповедником. Лесничие, экскурсоводы – таковы новые профессии горалей. А кому, как не им, знать родные горы!
...Дунаец вырвался, наконец, из объятий Пиенин. Теперь путь его на север, к Висле. Здесь, недалеко от Щавницы, расстаемся с этими загадочными и красивыми горами и мы.
К. Тарасов / Фото автора
М. Немченко. Летящие к братьям
Окончание. Начало в «Вокруг света» № 1
И так, Джо, все начинается с легенды, ты знаком с ней так же хорошо, как и я. Это предание о Великом Пожаре, которое и сегодня можно услышать у тех индейцев, чьи предки обитали в лесах на востоке нашего материка.
Интересно, что, хотя у каждого племени легенда эта передается по-своему, все сходятся в одном: пожар был зажжен небесным огнем. Говорится даже, что огонь принесли две кометы; их одну за другой в ярости швырнул на землю «Держатель Небес», прогневавшийся за что-то на людей.
Как тебе известно, ученые мужи высказывали самые различные предположения о причинах такого пожара. Большинство придерживалось мнения, что «небесный огонь» был или необычайной силы молнией, или – это менее вероятно – большим метеоритом. К сожалению, ни одна из гипотез не могла быть подтверждена. То, о чем спорили наши коллеги, произошло так давно, что даже первые европейцы, проникавшие в девственные леса на востоке еще в самом начале XVII века, не застали и следов пожарища.
В конце концов многие исследователи стали склоняться к мысли, что никакого Великого Пожара вообще не было, а индейская легенда – просто поэтический вымысел, в основу которого легли картины обычных лесных пожаров.
Но теперь я знаю, Джо, что «небесный огонь» действительно упал на землю примерно в конце июля 983 года. И этим огнем были... огромные космические корабли.
Они прилетели из того далекого звездного мира, где светит Миурм. Не представляю, как именуется у наших астрономов эта звезда, но так называют пришельцы свое солнце. Их солнце похоже на наше, говорят они, с той лишь разницей, что Миурм имеет диаметр в дюжину раз больший и светит в сто двадцать раз ярче нашего уважаемого светила. Кроме того, рядом с ним вращается еще звезда, тоже солидных размеров солнышко.
Примечание «Биг бизнес трибюн»: судя по приводимым данным, возможно, речь идет о Капелле – двойной наиболее яркой звезде из созвездия Возничего.
Ты думаешь, в тех краях жарковато? Благодаря тому, что планета моих новых знакомых находится в несколько десятков раз дальше от своих светил, чем наша Земля от Солнца, она получает лишь немногим больше тепла и света, чем мы.
Между прочим, эти ребята показали мне что-то вроде стереофильма о восходе солнц на своей Глеммре.
…Полумрак, смутные очертания гигантских гор. Вдруг быстро начинает светать: поднимается главное-солнце – Миурм. Неожиданно замечаешь, что темная равнина у подножия гор – море. Море с черными, как тушь, волнами. Такую окраску придают воде обитающие в ней микроорганизмы, объяснили мне позже. Чернота океана еще больше подчеркивает розоватую белизну прибрежных скал, яркую зелень густых зарослей на склонах красных и синих гор и голу... (Конец страницы размыт.)
...А когда вскоре взошло второе солнце, все вокруг озарилось таким нестерпимо ярким светом, что у меня заломило глаза. В общем мне стало понятно, почему эти парни так близоруко щурятся у нас на Земле и так часто пускают в ход свои осветительные средства – какие-то пластинки, излучающие свет. Так вот, Джо, на этой самой Глеммре издавна обитали мыслящие существа – «кземмы», как называют их «Летящие к братьям».
Я видел изображение кземма так отчетливо, словно он живой стоял передо мной. Представь себе высокое, чуть не в два человеческих роста, существо с длинными полусогнутыми ногами и серебристо-белой кожей. Кземм чем-то отдаленно напомнил мне кенгуру. Но гибкие руки с развитыми пальцами и большая круглая голова с пристальным взглядом широко расставленных глаз сразу говорят о том, что перед тобой не животное.
В те времена, когда наши предки еще только овладевали искусством хождения, цивилизация кземмов достигла уже довольно высокого уровня. Правда, это была странная цивилизация. Хозяевами планеты были «пятнистые» – как они себя называли, «сыны двух солнц» – немногочисленная замкнутая каста ученых, инженеров и воинов. А огромное большинство кземмов – «одноцветные» – находилось на положении полурабов, им с давних пор был строго запрещен доступ к знанию. Каждого из «одноцветных» обучали лишь обращению с каким-нибудь одним техническим устройством. Их брали и в космические экспедиции, но лишь как безгласных служителей при двигателях или в качестве «пробных организмов», которых первыми высаживали на незнакомые планеты.
Собственно, все различие между кземмами заключалось в том, что у «сынов двух солнц» кожа была покрыта зелеными крапинками, а у «одноцветных» она была серебристо-белой. Однако в результате строго соблюдавшегося «пятнистыми» разделения «касты» существовали совершенно обособленно.
В результате такой обособленности в конце концов творческий запал «пятнистых» стал ослабевать. У этих существ все больше притуплялся интерес к неизведанному, исчезал стимул творить и открывать... Их древнее знание, замкнувшееся в узком кругу посвященных, уже почти не развивалось.
Все реже и реже стартовали теперь с Глеммры могучие звездолеты. Экспедиция, о которой пойдет речь, была одной из последних.
Она состояла из двух кораблей, на которых находилось 50 «пятнистых» и около 30 «одноцветных». Собственно, целью экспедиции, как я понял, были планеты, вращающиеся вокруг звезды Альфа Центавра. Обследовав их, кземмы повернули к солнечной системе.
Первой планетой, на которую опустились корабли кземмов, была Венера. И тут пришельцев поразила эпидемия, вызванная каким-то вирусом, непонятным образом проникшим в скафандры. Почти все «одноцветные» и половина «пятнистых» погибли, и тела их были преданы огню в болотистых джунглях Венеры.
Начальник экспедиции хотел сразу же взять обратный курс на Глеммру, но в последний момент было решено сделать короткую остановку на соседней с Венерой планете для небольшого ремонта. Так кземмы попали на Землю.
Они собирались совершить посадку на какой-либо равнине, видимо на Плато Песков, но при спуске один из кораблей сильно отклонился к востоку. Второй последовал за ним. Огненные струи, вылетавшие из дюз, сразу же в нескольких местах зажгли окрестные леса. В кольце огня, охватившем обширную территорию, оказалось несколько индейских племен.
Кземмы, видимо, очень торопились в обратный путь, и впоследствии в запоминающих устройствах экспедиции были обнаружены лишь самые общие сведения о размерах Земли и ее атмосфере. Даже то, что природные условия Глеммры и Земли оказались во многом схожими, не заставило «пятнистых» обследовать ее повнимательней. Но, вероятно, все же именно это неожиданное открытие натолкнуло кземмов на мысль захватить с собой несколько диковинных двуногих существ с чужой планеты.
Сделать это было нетрудно, ибо при виде неведомых чудовищ индейцы в ужасе закрывали глаза и бросались на землю. Бедняги, наверное, думали, что видят могущественных духов, спустившихся с небес. К тому же они были напуганы внезапно разразившимся бедствием. Кземмы наткнулись на индейцев в тот момент, когда те выбегали из охваченного пламенем селения. Судя по одежде и оружию, сохранившимся в архивах экспедиции, это было племя охотников, только начинавшее переходить к примитивному мотыжному земледелию.
И этим людям, жившим еще в каменном веке, суждено было очутиться в далеком мире, ушедшем в своем техническом развитии на тысячелетия вперед...
Кземмы упрятали в звездолеты 53 человека, отобрав наиболее молодых и крепких. После урона, понесенного экспедицией на Венере, в кораблях было достаточно свободного места. Индейцев облучили какими-то лучами, уничтожающими вредные для кземмов микроорганизмы, и погрузили в анабиоз. В тот же день звездолеты покинули Землю.
Экспедиция благополучно вернулась на Глеммру. Привезенные с неизвестной планеты существа вызвали у «сынов двух солнц» живой интерес, особенно когда выяснилось, что они, хотя и с трудом, могут существовать на Глеммре. Новую жизнь в чужом, непонятном мире начали девятнадцать мужчин и двадцать три женщины, остальные так и не очнулись от многолетнего сна.
Видимо, «пятнистые» не могли сразу решить, что им делать с этими странными созданиями. Потом попробовали использовать их как слуг. Уж не знаю, зачем им понадобились маленькие и хрупкие чужезвездные слуги, когда любое их желание мгновенно угадывали и выполняли автоматы. Скорее всего, они были для «пятнистых» просто очередной причудой, забавной диковинкой. Так или иначе, но горсточка перепуганных и ничего не понимающих индейцев была водворена в синие дворцы властителей Глеммры. Первое время бедняги чувствовали себя прескверно. Они быстро уставали. При ходьбе они с трудом отрывали ноги от почвы: ведь Глеммра крупнее Земли, и сила тяжести там, естественно, больше. Дышать тоже было трудно. В атмосфере Глеммры кислорода меньше, чем у нас, и земным легким приходилось работать с лихорадочной учащенностью.
Однако специальная система упражнений, введенная кземмами для своих пленников, а также впрыскивание в кровь каких-то особых веществ помогли индейцам акклиматизироваться. Через несколько поколений облик сынов Земли изменился. У них развилась мускулатура ног, раздалась грудная клетка. Правнукам первых выходцев с Земли нормально ходилось и дышалось на Глеммре. Они были выше своих предков. Кости у них стали крепче и руки сильнее. Только глаза долго не могли освоиться с ослепительно ярким светом двух солнц.
Мои знакомые располагают очень скудными сведениями о том, как жили на Глеммре их далекие пращуры. О многом приходится лишь догадываться.
...Видимо, сначала индейцы были настолько сбиты с толку, что вообще не понимали, живы они или давно умерли и перенеслись в обиталище духов. Лишь позже они начали разбираться в назначении некоторых предметов, научились выполнять несложную работу, но делали ее совершенно механически, не имея никакого представления ни об устройстве диковинных машин, которые считали живыми существами, ни об огромном мире, лежащем за стенами дворцов. Все вокруг было покрыто для них мраком неведомого. И «сыны двух солнц» старались, чтобы мрак этот никогда не рассеивался.
Бедняги индейцы думали, что родные леса начинаются где-то совсем недалеко. Однажды несколько двуногих слуг были схвачены при попытке бежать из цитадели владык планеты. Выяснилось, что они хотели «найти дорогу в родные места», предания о которых продолжали передаваться из поколения в поколение.
Так продолжалось примерно шестьсот земных лет (на Глеммре, вращающейся по гигантской орбите, иной счет времени), до тех пор, пока не разразилось восстание «одноцветных».
Цивилизация «пятнистых» с их жестоким кастовым эгоизмом угасала. Все чаще на возвышениях посреди дворцов зажигали они прежде запретную красную траву «кхоарм». Курились чаши, тонкий дурман растекался под сводами. Вдыхая его, владыки Глеммры погружались в блаженный полусон, сладко расслабляющий тело, вызывающий в мозгу причудливые видения.
К управлению техникой пришлось теперь допустить «одноцветных». Им был открыт доступ в Башни знания – украшенные изображениями двух солнц гигантские хранилища научной информации, средоточие тысячелетней мудрости кземмов. Но хозяева Глеммры по-прежнему видели в «одноцветных» лишь безгласных исполнителей своей воли. Как и раньше, за малейшую оплошность любого из них могли бросить в Пещеры смерти, где в вечном мраке жили ку-ху – слепые, червеобразные существа, высасывавшие кровь из своих жертв...
Восстание началось одновременно на всей планете. «Пятнистые» почти не успели оказать сопротивления. Да они и не могли бы ничего сделать: почти все оставшиеся верными Знанию ученые и инженеры перешли на сторону восставших. Лишь перед главной цитаделью «пятнистых» – на цветущем зеленом острове среди черного океана – завязалась последняя яростная схватка.
Она была короткой. Уцелевшая кучка властителей Глеммры покинула планету в стоявшем наготове последнем старом звездолете. Они направились к неведомым мирам. Когда корабль был уже далеко, на Глеммре получили странное сообщение: «Сыны двух солнц» улетают, но Глеммре будет пуста».
Торжествующие «одноцветные» не приняли угрозы всерьез. Они шумно радовались, оглашая кликами еще недавно запретный остров. А слуги из дворцов «пятнистых», неожиданно предоставленные самим себе, непонимающими глазами смотрели на ликующих кземмов, смутно начиная сознавать, что и у них должны произойти какие-то перемены.
Как потом выяснилось, «одноцветные» действительно собирались всерьез заняться развитием странных существ с чужой планеты. Но пока «одноцветным» было не до того, И индейцы остались жить в опустевших дворцах, по-прежнему одинокие в этом непонятном мире.
Понимаешь, Джо, технические чудеса не развили, а лишь придавили их разум. Ведь потомки сынов Земли были лишены самого главного – труда. То, что их приучили делать «сыны двух солнц», не было трудом. Этот однообразный и непонятный обряд не требовал ни ловкости, ни работы мысли. И он не был борьбой за пищу. Пища появлялась сама собой, без малейшего усилия с их стороны. Теперь, после своей победы, «одноцветные» тоже не забывали доставлять ее индейцам... И, может быть, самым большим чудом во всей этой истории было то, что после шести веков такой жизни в этих существах еще не угас человеческий разум...
А на Глеммре началось обновление. Здоровая кровь оживила охладевшее тело древней цивилизации. На берегах черного океана воздвигали новые полупрозрачные, словно невесомые, круглые здания. Были созданы энергетические станции на близких к Миурму пустынных, раскаленных жаром двух солнц планетах. И впервые после долгих столетий на Глеммре началась подготовка к космическим экспедициям.
Но эра расцвета была недолгой. Прошло совсем немного времени, и на обитателей Глеммры обрушилось страшное и непонятное бедствие: маленькие кземмы стали рождаться мертвыми. Причину таинственной болезни удалось установить, увы, слишком поздно. Рассеявшаяся в атмосфере планеты после бегства «пятнистых» мельчайшая пыль, которую «одноцветные» сочли обычными осадками, что образуются при взлете звездолета, оказалась источником неизвестных раньше излучений. У неведомых лучей было коварное свойство: они вредоносно действовали на механизм наследственности кземмов.
Попытки ученых найти выход ни к чему не привели. Удалось лишь нейтрализовать роковое излучение, но это уже не могло ничего изменить. Смысл мрачного пророчества «сынов двух солнц» стал понятен.
Гнетущая тишина опускается на города Глеммры. Не слышно больше смеха маленьких кземмов. Миллионы обитателей Глеммры еще молоды и полны сил, но они уже мысленно видят свою планету опустевшей и дикой. А у земных созданий по-прежнему рождаются дети. Не знаю, в чем тут было дело, но для сынов Земли излучения оказались гораздо менее вредными, чем для кземмов.
И вот тогда ученые Глеммры обратились ко всем кземмам. Слова их призыва я запомнил наизусть:
«Братья! Страшнее смерти – черная пустота, что простерлась позади нас. Когда последние из нас уйдут, погаснет свет Разума на Глеммре. Но, братья, рядом с нами живет племя с далекой планеты, их род не прекратится. Ум этих созданий не развит, но они – существа разумные. Быть может, мы сумеем передать им хотя бы часть нашего Знания? Тогда они станут наследниками нашего Разума, и Глеммра не будет пустыней».
На Глеммре тогда было уже около 400 индейцев. Кземмы начали с того, что отобрали у них детей. Сознавали они, что поступают жестоко? Не знаю. Скорее всего, не задумывались над этим. Они спешили.
Время шло. Индейские мальчики и девочки успешно усвоили все, чему учили их кземмы. Видимо, кземмы сами предварительно познакомились с языком маленького племени (при их возможностях это было пустяковым делом!) и на его основе создали для своих воспитанников некоторое количество новых слов для обозначения новых понятий. На мой взгляд, лексика... (Неразборчиво.)
...В дальнейшем уже сами индейцы конструировали для себя новые слова на базе старых. Благодаря этому Том Пеммикан смог уловить в речи их далеких потомков что-то смутно знакомое.
Итак, маленькие школьники выросли и стали просвещать своих соплеменников. Тогда-то предки «Летящих к братьям» впервые узнали о своей прародине, о том, как она невероятно далека.
Кземмы отличались долголетием, но постепенно их становилось все меньше. Последний кземм умер, когда на Земле шел 1862 год. На опустевшей планете осталась горсточка людей.
Они чувствовали себя невыразимо одиноко, эти люди, оказавшиеся вдруг одни лицом к лицу с бесконечной вселенной. Мысли индейцев летели к далекой планете, что была колыбелью их предков. Где-то там, в безмерной дали, жили существа, подобные им: их братья и сестры. С этого времени мечта о полете на Землю не покидала людей Глеммры.
...Они почти ничего не говорили мне, Джо, о своем общественном укладе. Я понял только, что они владеют всем сообща, а живут маленькими группами в самых красивых уголках планеты. Но, как ты сам понимаешь, расстояний для них не существует, и они часто собираются все вместе на высоком холме возле памятника Последнему Кземму. Это бывает каждый раз, когда кто-нибудь рождается или умирает или когда юноша и девушка решают сказать людям, что они любят друг друга.
Но самое большое торжество у наших звездных собратьев – Праздник выбора имени. По установившемуся у них обычаю каждый человек сам выбирает себе имя и объявляет об этом племени в день совершеннолетия. Оно наступает – в переводе на земное время – примерно в двадцать три года. Не удивляйся, что так поздно. Понимаешь, старина, у них человек, избирая имя, выражает им свою главную устремленность в жизни.
Например, мать одного из моих знакомых, женщина, посвятившая себя расшифровке сигналов, поступающих на Глеммру из каких-то далеких туманностей, так и зовется «Вслушивающаяся в голоса вселенной». На их языке это имя звучит как одно слово и, по-видимому, вовсе не кажется длинным.
А бывает, что и несколько человек носят одно общее имя. Так, моих двух великанов и всех остальных участников экспедиции зовут «Летящие к братьям».
Видишь ли, Джо, их слишком мало там, на Глеммре. Когда «Летящие к братьям» отправлялись в путь, население планеты составляло всего тысячу с чем-то человек. Они не могут себе позволить размениваться на мелочи. Избирая имя, человек открывает перед всеми свою мечту, и отказаться потом от поставленной цели – значит отречься от имени. На Глеммре это считается самым страшным позором.
...Итак, они уже давно мечтали о полете к земным братьям. Но сразу люди Глеммры не могли пуститься в такое путешествие. Прошло немало времени, прежде чем они сумели не только овладеть в достаточной мере научным наследием кземмов, но и двинуть вперед технику звездоплавания. Созданный их инженерами звездолет во многом превосходит старые космические корабли «сынов двух солнц». Мои знакомые утверждают, что он развивает в космосе скорость, лишь немногим меньшую скорости света.
Пока этот космический корабль мчался к маленькой желтой звезде, которую у нас принято называть Солнцем, наш благословенный шарик успел много раз обернуться вокруг своего светила. Люди научились расщеплять атом и запускать искусственные спутники, а Джо Мак-Хилл и Роб Кеннеди превратились из буйных юнцов в яйцеголовых ветеранов языкознания. Но астронавты с Глеммры постарели в этом полете всего на каких-то восемь месяцев. В общем, как и предсказывал старик Эйнштейн, в звездолете, летящем с почти световой скоростью, время протекает примерно раз в семьдесят медленнее, чем на Земле.
Этот звездолет не прилетел на Землю. И, насколько я понимаю, мы должны быть благодарны за такую предосторожность. При посадке дело не ограничилось бы лесным пожаром. Вероятно, корабль мог бы нечаянно «вскипятить» некоторые наши моря... Но индейцы совершили посадку где-то на одном из мертвых, лишенных жизни небесных тел, а на Землю послали лишь небольшую ракету с двумя разведчиками. Очевидно, в их задачу... (Неразборчиво.)
...Теперь ты понимаешь, Джо, почему они предстали перед Пеммиканом в таких первобытных одеяниях. Эти луки и кожаные передники, сделанные по архивным образцам, должны были помочь установить контакт с обитателями Земли. Люди Глеммры боялись отпугнуть их своим необычным видом. Ведь они ничего не знали ни о Европе, ни об Азии. В их представлении вся Земля была населена маленькими охотничьими племенами вроде тех, к которым принадлежали их далекие прародичи. И они летели сквозь бездны вселенной, чтобы принести своим темным братьям свет Знания, чтобы слиться с ними в одну могучую семью. Только так можно объяснить их намерения...
Увы, Джо, кажется, мне приходится закругляться. «Летящие к братьям» уже готовят ракету к старту. Сейчас холодная, безлунная ночь. Небо полно звезд,– неужели я последний раз вижу его с Земли?..
О чем думают сейчас эти двое? Какие мысли и чувства вызвала у них неожиданная встреча с нашей цивилизацией? Ведь они так мало успели увидеть...
Правда, я подозреваю, что черные коробочки, с которыми «Летящие к братьям» не расстаются, уже набиты самой разнообразной информацией о нашей стране. Видимо, эти штуки способны запоминать все, что попадает в их «поле зрения». Вполне возможно, что один вид бедняги Пеммикана дал пришельцам массу любопытнейших сведений о жизни их земных собратьев.
...И все-таки мне непонятна поспешность этих парней. Неужели повлиял инцидент с полисменом в Опдорадо?
Кстати, обрати внимание на интересную деталь: когда их обстрелял в воздухе геликоптер, они не стали пускать в ход свое оружие. (Это скрытый в одежде крошечный генератор каких-то сильных излучений, парализующих на время нервные центры любого живого существа.)
Но почему они не делают попытки установить контакт с другими людьми? Ведь не все же на нашей Земле стреляют в незнакомцев! Ведь они не узнали многого о Мире... (Неразборчиво.)
...Когда разведчики принесут своим товарищам, ждущим их там, в звездолете, первые вести, тогда, верно, окончательно выяснится, вернется ли твой друг к земной лингвистике или посвятит остаток жизни изучению языка наших инозвездных собратьев. Пойми меня правильно, Джо. Я полагаю, они должны вернуться. Но если их корабль рванется к Миурму, я не очень пожалею о том, что попросил этих парней взять меня с собой. Ведь я увижу далекий мир и, может быть, найду способ дать оттуда весточку о себе. Я знаю, старина, ты поступил бы точно так же.
...Сейчас они опять о чем-то заговорили.
Один из «Летящих братьев» направляется ко мне...
Будь здоров, Джо. Не забывай своего старого друга».
На этом кончается письмо профессора Р. Кеннеди. Как известно, с момента, когда оно было найдено, прошла уже неделя, а никаких сведений о загадочных незнакомцах больше не поступало. Тщательное обследование берегов озера и окружающей местности не дало никаких результатов. До сих пор не удалось, обнаружить в этом районе каких-либо следов приземления ракеты.
Следует упомянуть о заявлении командования военно-воздушных сил, сделанном сразу же после опубликования письма профессора Кеннеди. В этом заявлении говорится, что в ночь на 29 сентября радарные установки обнаружили над северной частью штата Айоминг неизвестный предмет. Ночные истребители-перехватчики были немедленно подняты в воздух, однако неизвестный предмет исчез с экранов радаров так же внезапно, как и появился. После этого самолеты были возвращены на базы.
Как уже отмечалось в печати, время, когда был обнаружен в воздухе неизвестный предмет, примерно совпадает с предполагаемым моментом отлета таинственной ракеты. Но был ли этот предмет ракетой, остается загадкой. К сожалению, после всех тех ложных тревог, которыми треплют нам нервы джентльмены из противовоздушной обороны, показания наших радаров не вызывают особого доверия у населения. Один из радиокомментаторов ядовито заметил, что предмет, о котором идет речь, «скорее всего был, как обычно, целой стаей уток».
Итак, никаких вещественных доказательств существования «Летящих к братьям» на сегодняшний день нет. Правда, в наших руках загадочная пластинка, оставленная неизвестными в кафетерии Уайта. Однако мы не можем быть до конца уверены, что эта вещь внеземного происхождения.
