Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №09 за 2006 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Ради небольшого соло в балете «Баядерка» танцовщика, исполняющего роль Золотого Божка, полностью покрывают краской
«Свое» и «чужое»
Вместе с техническими преобразованиями изменилась и театральная политика. В эпоху глобализации, затронувшей все области жизни, ситуация в Италии – стране, наиболее заторможенной среди главных игроков мирового музыкального театра, – стала меняться, приближаясь к международным стандартам. Новый артистический директор Штефан Лисснер (он же руководит венским авангардным фестивалем Wiener Festwochen), разумеется, следит за сохранением традиций, но при этом, как все передовые театральные деятели Европы, следует неписаным международным установкам. Это означает, что Ла Скала идет в ногу со временем, становясь похожим на другие видные европейские дома, где интернациональная политика уже стала нормой. Если до 2000 года в Скала ставили преимущественно итальянцы и режиссерский эталон был тоже местного образца (наряду со Стрелером можно вспомнить Франко Дзеффирелли, широко известного у нас по фильму «Травиата» с участием Пласидо Доминго), то сейчас здесь работают постановщики со всего мира. Если раньше в репертуаре преобладала итальянская опера, то сейчас у «своих» авторов появились видные «конкуренты» с соседних австро-немецких земель: наряду с Моцартом в репертуар оказался включен даже Вагнер, которого итальянцы традиционно считают многословным и сложным.
Международный стандарт коснулся и способа создания спектакля: объем продукции, сделанной совместно с другими театрами, постоянно растет. Театральная политика формируется Советом директоров из 9 человек, каждый из которых может вносить свои предложения. Окончательный выбор – за артистическим директором: именно он определяет, кто будет ставить в Ла Скала. Механика отбора такая же, как и везде: надо много ездить, смотреть, слушать, изучать видеозаписи. Современный музыкальный театр – это все время обновляющийся рынок с большим количеством возможностей и предложений: постоянно появляются новые имена, известные артисты дебютируют в новых ролях, и надо быть в курсе, чтобы выбирать лучших. Лучших, или тех, кто станет таковыми завтра. Как рассказал Фортунато Ортомбина, одним из открытий сезона, например, стала никому не известная раньше Дженис Уотсон, спевшая заглавную роль в «Кате Кабановой» Яначека, чешского композитора рубежа XIX—XX веков. Уотсон выступила в этой роли в Антверпене, где и был выпущен спектакль. Когда же постановка, созданная одним из самых интересных современных режиссеров, канадцем Робертом Карсеном, была показана в Милане, Уотсон имела не менее грандиозный прием, чем когда-то Мария Каллас. Подобный успех певицы, не обладающей громким именем, в опере, нерепертуарной для Италии – показатель новой жизни Скала, ее вхождения в международный контекст.
Репетиция «Севильского цирюльника» Россини в одном из залов комплекса Ansaldo
Конечно, основную часть репертуара Ла Скала, как и Большого театра, по-прежнему составляет национальная классика. А вот модели сезона двух гранд-театров различны. У нас – репертуарный театр, однажды поставленный, спектакль идет годами, а афиша обновляется за год несущественно: в среднем – на две оперы и два балета. В Скала другая схема. За выпуском спектакля в течение месяца играется премьерный блок (в среднем пять-семь представлений с перерывом в несколько дней), после чего наступает очередь новой премьеры. Обычно в афише два спектакля – опера и балет, которые чередуются между собой. Для технических служб и исполнителей это очень удобно: никаких лишних движений – ни в монтировке декораций (они постоянно находятся в карманах сцены), ни в режиме певцов и дирижера, которые специально съезжаются со всего мира для участия в конкретном представлении. Зато для гостя Милана – не очень: за один приезд можно посмотреть только одну оперу и один балет.
Однако не все так фатально. Далеко не всегда жизнь постановки заканчивается вместе с премьерным блоком. Спектакли возобновляются в следующих сезонах (из 10—12 оперных названий сезона примерно 4—6 – возобновления). Иногда тоже, как и у нас, идут годами и десятилетиями: например, легендарный «Фальстаф» Верди в постановке Стрелера 1980 года 8 раз возвращался в Ла Скала. А в 2005 году был даже перенесен в Большой театр, где игрался до закрытия Основной сцены на реконструкцию.
И наконец, что самое необычное в Ла Скала по сравнению с другими театрами мира, так это расположение сезона в календаре: он начинается зимой (всегда 7 декабря, в День св. Амвросия, покровителя Милана) и заканчивается в ноябре. Традиционная пауза в августе существует, однако не маркирует границы между старым и новым.
Теперь на сцене большинство конструкций механизировано. Но кое-что приходится делать, как и раньше, вручную
Стиль дома
Добротный консерватизм – так кратко можно определить стиль Ла Скала. Конечно, это общее свойство итальянских оперных домов, куда зритель по традиции приходит исключительно затем, чтобы услышать качественно исполненную, желательно знакомую музыку в респектабельном антураже, не вызывающем сопротивления интеллекта. Театр вынужден думать не только о развитии искусства, но и о рынке с его главным потребителем – среднестатистическим посетителем, чьи требования просты: «красота», воплощенная в примадоннах на авансцене и живописных декорациях за их спинами. Что делать – Ла Скала зависит от публики. Государство дает лишь 40% средств, а остальные 60 поступают от продажи билетов и спонсорских вложений (до 2000 года пропорция была обратной). Как говорит руководитель пресс-службы г-н Челло, этих денег пока хватает, чтобы поддерживать бренд на достойном уровне, хотя бюджетная доля дошла до критического минимума – меньше давать уже невозможно (этого не отрицают и сами политики).
Несмотря на отдельные яркие постановки видных режиссеров, для Скала, скорее, показательны инертные в театральном смысле зрелища, когда на фоне какой-нибудь полнометражной красоты сопрано и тенор объясняются в любви, глядя на дирижера. Так в «Ариадне на Наксосе» Рихарда Штрауса (режиссер Лука Ронкони) Катарина Далайман (Ариадна) и Джон Уилларс (Вакх) обретают друг друга на острове, который таким допотопным способом символизирует античный рай (бурые скалы и темнозеленые кипарисы в натуральную величину), что становится даже неловко: на дворе уже XXI век, а на сцене как будто середина XX. В этом же духе выполнена «Манон» Массне (режиссер Николя Жоэль): спектакль, в котором «самый настоящий» Париж существует как бы вне времени: он сработан раз и навсегда, словно подвенечное платье из крестьянского сундука, передаваемое от бабушки внучке. Не стоит однако думать, что на подобных представлениях скучно. Музыкальный уровень (оркестр, дирижер, солисты) почти совершенен. Он многое искупает.
Хотя пол новой сцены безупречен, балет все равно остается искусством повышенного риска
Балет: новые пропорции
Впрочем, что мы все об опере – ведь существует здесь, как в любом другом музыкальном театре, еще и балет, возглавляемый (с 2001 года) Фредериком Оливьери. В прошлом он – звезда Опера де Пари, Балета Монте-Карло и Гамбургского. С его приходом многое изменилось. Раньше в балете Скала, как и в опере, преобладала золотая классика жанра. Новый шеф значительно обновил репертуар, выпустив всего за пять лет 25 спектаклей, представляющих хореографию ХХ века. Можно сказать, что это– революция, изменившая не только состав крови театра, но и его статус на карте мира. Из театра XIX века с ясной классической ориентацией и типовыми названиями, вроде «Лебединого озера» и «Жизели» (как в то время наши Большой и Мариинский), он шагнул в другую эпоху, где позапрошлый и прошлый века существуют в разумной пропорции. (Наши главные театры тоже движутся в эту сторону, правда, не с такой скоростью.)
Для публики, однако, лицо танца в Ла Скала по-прежнему определяет «этуаль». Люди идут не на хореографа, а на звезду, имя которой им выучить проще, чем имя автора «текста», который та исполняет. Сегодня у всех на устах Светлана Захарова, танцующая в «Баядерке» Никию. Молодую и симпатичную танцовщицу, сменившую в свое время Мариинский на Большой, Оливьери увидел уже в «Лебедином озере» Опера де Пари, после чего пригласил в Скала, где она танцует уже третью постановку (до «Баядерки» – те же «Лебединое» и «Жизель»). По свидетельству очевидцев, когда Захарова появляется на улице, то, несмотря на то, что одета она по-спортивному неброско, машины начинают останавливаться. Аналогичным образом оказался здесь Леонид Сарафанов, тоже солист Мариинки. Его маэстро нашел в Турине, где Сарафанов танцевал в «Драгоценностях» Баланчина на гастролях петербургского театра, после чего 23-летний виртуоз получил приглашение выступить в гала-концерте на открытии Скала после реставрации; затем была «Сильфида», сегодня – «Баядерка» с ролью Солора. Артист, выкладывающийся на репетиции так, будто это спектакль (после вариации в па-де-де с Гамзатти – всеобщие аплодисменты), чувствует себя в Милане как дома: здесь ему комфортно работать. Даже невзирая на особенность западной системы, когда солист репетирует все свои партии не с одним педагогом, как в России, а с разными. В Скала на каждый спектакль он свой: это человек, знающий балет досконально и проходящий партии со всеми артистами. Неудобство для нашего танцовщика, выросшего в других условиях, состоит в том, что каждый раз надо привыкать к новому «партнеру», преимущество – в том, что осваиваешь разные манеры и стили.
Нашим хореографам в Ла Скала тоже многое кажется непривычным. Знаменитая российская балерина Наталья Макарова, приехавшая на возобновление своей «Баядерки», говорит: «Здесь приветливые люди и громадная сцена. Но столько правил, которые нельзя нарушать! Вся работа – по запланированному графику, который изменить невозможно. Только начнешь репетировать – уже пауза, приходится останавливаться. Это не Америка – там люди работают как сумасшедшие, репетируют целыми днями. Здесь же все по расписанию, и за этим следят, солистов нельзя занимать больше времени».
Занавес по-имперски
Шесть часов вечера – время волшебного преображения здания на Piazza della Scala. Что-то вдруг происходит, отчего пейзаж меняется по существу, становясь из будничного торжественным. Перед дверью в вечернюю кассу появляются люди, которых вносят в какие-то списки. Это те, кто хочет купить входной билет прямо «с колес». Постепенно рядом с ними, совсем как у нас, вырастают фигуры спекулянтов. И что самое характерное – большинство из них русские! Цепочка темных силуэтов под светлыми аркадами с левой стороны здания, где касса и служебный вход (а после спектакля – дежурят поклонники), создает напряжение, которое вот-вот разрешится. До начала спектакля (20.00) остается два часа, и их стоит провести в ресторане театра. Днем он имеет вполне заурядный вид, зато вечером здесь возникают великолепно сервированные столы, где разные сорта янтарного сыра пармезан, наколотого кусками разной величины, превосходные вина, зелень и фрукты составляют натюрморт, достойный миланской картинной галереи Брерa.
И вот начинается главное: съезд публики. Ее туалеты, ухоженность и полная векового достоинства повадка говорят о том, что это пришли главные «персонажи». Ради этих людей и затевается весь ритуал, каковым является спектакль в этом здании, распахнувшем наконец свои двери. Ради них ежедневно 1 400 сотрудников выходят на работу, чтобы с помощью приглашенных со всего мира солистов показать то, что больше нигде в мире увидеть нельзя: качественно изготовленное зрелище в шикарной раме. Перед входом в здание – карабинеры в красивой форме: служба безопасности. В фойе– пожарные в спецодежде, тоже красивой. Но самые видные служители культа – молодые люди, юноши и девушки, которых очень много. Они называются «maschera» – маски, и от них невозможно оторвать глаз: темные костюмы старинного изысканного кроя, белые перчатки, шикарные тяжелые серебряные цепи, которые по-царски красиво лежат на плечах, медальоны с изображением Teatro alla Scala. Пожалуй, это даже не начало театра, это и есть сам театр, напоминающий о цели визита в Милан, – прикосновении к легенде. Несколько точных штрихов завершает это торжественное приготовление к «службе». Первый – световые сигналы, заменяющие звонки: мгновенные перепады света создают удивительный эффект погружения в то волшебное пространство, которое сегодня утром мерцало нам из маленькой ложи наверху. Сейчас на зрительный зал можно посмотреть снизу вверх, и он снова покажется грандиозным, потому что вверху сверкает феноменально роскошная люстра. И вот – кульминация: свет гаснет, в спинках кресел загораются титры (либретто оперы на трех языках). А на сцене происходит неуловимое движение-дуновение волшебного ветра: половинки темно-красного занавеса раскрываются и симметрично взлетают, собираясь красивыми складками (это с австрийских времен называется «Имперским открытием занавеса»). После него на самой большой в Италии сцене может происходить все что угодно – ваш роман с театром Ла Скала уже состоялся.
Марина Борисова Фото Андрея Семашко
1. Фасад
2. Фойе лож
3. Фойе
4. Королевская ложа
5. Партер
6. Вход в музей
7. Музей Ла Скала
8. Внутренний дворик
9. Столовая
10. Гримерные артистов
11. Боковой карман
12. Помещения для технического персонала
13. Гримерные музыкантов
14. Балетные гримерные
15. Мастерские
16. Гримерные хора
17. Репетиционный зал (оркестр)
18. Репетиционный зал (балет)
19. Репетиционный зал (хор)
20. Задний карман
21. Башня над сценой
22. Сцена
23. Компенсационные подмостки
24. Оркестровая яма
25. Мансарда
26. Механизм спуска люстры
27. Ложи
28. Балкон
29. Коридор
30. Фойе балконов Как попасть в театр
Лучше всего позаботиться о билетах заранее. Если вы собираетесь в Милан, то загляните на сайт театра и закажите билет по Интернету. Чем раньше вы это сделаете, тем шире будет выбор ценовых категорий. Если желание сходить в оперу посетило вас прямо в Милане, то стоит попробовать обратиться в Центральную кассу на площади Duomo – она открыта с 12.00. Другой вариант – отправиться к 18.00 в вечерние кассы в самом здании театра. Там вас занесут в список и, если повезет, вы сможете занять одно из сотни мест на галерке (ценой всего в 15 евро) или купить нераспроданные билеты со скидкой 25%. Наконец, есть черный рынок – спекулянты со стажем дежурят под аркадами левого фасада. Надеяться на покупку с рук по официальной цене – бессмысленно. Ваш шанс попасть на спектакль возрастает, если речь идет о неходовых иностранных названиях. Труднее достать билет на итальянские оперы, особенно те, чьи авторы вошли в пантеон Ла Скала. Самым малодоступным зрелищем считается открытие сезона: большинство зрителей приходят по приглашениям, оставшиеся немногочисленные билеты идут по баснословной цене – 2 000 евро. Цена на билеты сезона 2005/06
Открытие сезона 7 декабря 2005
«Идоменей» Моцарта
Продажа билетов с 31 октября 2005
Партер: 2 000 евро
Бельэтаж: 500—2 000 евро
Балконы: 50—350 евро
Спектакли сезона
Опера: 10—170 евро
Балет: 7,5—105 евро
Симфонические концерты:
5—55 евро
Вокальные вечера:
5—29 евро
Где купить билет
Центральная касса на площади Дуомо
Biglitteria Centrale, MM Duomo, Galleria del Sagrato
Открыта 12.00—18.00
Закрыта в августе и национальные праздники
Касса в здании театра
Via Filodrammatici, 2
Открыта за два часа до начала спектакля, закрывается за 15 минут до начала
Входные: 140 билетов на галерку (15 евро)
Оставшиеся билеты со скидкой 25% («last minute»)
Информация по тел .: 02/72 003 744
9.00—18.00
Заказ билетов по Интернету:
www.teatroallascala.org
www.vivaticket.it
Гадрозавры на Амуре
Однажды 70 миллионов лет назад селевой поток стремительно уничтожил многочисленных олоротитанов, неповоротливых нодозавров, быстроногих хищников, живших на берегу водоема. Тысячи животных оказались погребенными под мощным слоем камней и грязи. На сегодняшний день палеонтологи вскрыли лишь часть огромного захоронения ящеров близ станции Кундур, на территории Амурской области, но и этого оказалось, достаточно, чтобы по-новому взглянуть на геологическую историю российского Дальнего Востока.
В 1990 году недалеко от железнодорожной станции Кундур на юго-востоке Амурской области прокладывали автодорогу. Бульдозеры срезали склон сопки, покрытый девственной тайгой, и в коренных породах показались гигантские кости. Геологи сразу определили: перед ними – остатки динозавров. Лишь через 9 лет после открытия в Кундуре начала раскопки палеонтологическая экспедиция из Благовещенска под руководством Юрия Болотского. Вскоре к ней присоединились группа Владимира Алифанова из Палеонтологического института РАН и Паскаль Годфруа из Королевского института естественных наук Бельгии. Стало ясно, что это местонахождение уникально по своему объему. Пласт, который тянется вдоль дороги примерно на 600 метров и шириной 50 метров, буквально набит ископаемыми костями. Такого нет больше нигде в мире. Обычно находки скелетов динозавров единичны и разбросаны на большой территории, как, например, в пустыне Гоби в Монголии. В данном же месте десятки тысяч костей лежат сплошь на большой площади. Однако добраться до целых остатков непросто. Приходится вскрывать несколько метров тяжелых глин экскаватором. Кости залегают беспорядочной массой, особенно часто встречаются отдельные бедра, голени, очень много позвонков и ребер, обломков челюстей, как будто животных разрывали на части и разбрасывали в разные стороны.
Пролежав миллионы лет в земле, кости ящеров буквально разваливаются на мелкие кусочки. Поэтому их пропитывают клеем, прежде чем вынуть из породы
Отчего погибли эти ящеры? Правильный ответ подсказали отложения, в которых захоронены кости. Это комковатые пестрые глины с неокатанным мелким гравием. Такие породы образуются после мощных селевых потоков, сходивших со склонов гор во время сильных тропических ливней. Теперь, когда палеонтологи добыли немало доказательств, они смогли восстановить трагическую картину внезапной гибели динозавров.
Примерно 70 миллионов лет назад на берегу реки или большого озера паслись стада утконосых ящеров, рядом с ними бродили хищные тираннозавры, ползали крокодилы и черепахи, сновали мультитуберкуляты – маленькие, похожие на грызунов, млекопитающие. Внезапно на животных обрушился сильнейший селевой поток. Стихия сминала огромные туши, отрывая длинные хвосты, ноги и передние лапы, ломая хрупкие ажурные черепа и тазовые кости. Прошли годы, а может быть, десятки лет, местность ожила и поросла растительностью, здесь опять появились динозавры. И вновь мощный ливень, а за ним сель. Второй раз в одном и том же месте погибла большая масса животных. Толща глинистой грязи сохранила их остатки на миллионы лет.
Кто такие гадрозавры
Гадрозавры, что буквально означает «большие ящеры», – наиболее многочисленное семейство птицетазовых динозавров. Ученые описали около 40 их видов почти на всех континентах. Гадрозавры жили в конце мелового периода (65—100 миллионов лет назад), то есть были одними из самых последних динозавров. Передняя часть их челюстей по форме напоминала утиный клюв, отсюда происходит другое название семейства – утконосые динозавры. Некоторые их виды, включая и олоротитанов, на голове носили гребни весьма причудливой формы. Они паслись по берегам водоемов и, как полагают российские ученые, умели плавать. Свидетельства того – плоский негнущийся хвост, напоминающий хвостовой плавник рыбы, и кожаные «перчатки», на передних лапах образующие нечто вроде ласт. Именно умение плавать способствовало процветанию гадрозавров и их многочисленности. О поведении утконосых ящеров мало что известно. Но открытия последних лет позволили предположить, что они жили стадами и им не были чужды родительские инстинкты: гадрозавры откладывали свои мелкие яйца в песок и охраняли кладку. Детеныши, которые при выходе из яйца едва достигали 10 см в длину, какое-то время находились под присмотром родителей. Очевидно, что у гадрозавров были развиты некие формы коммуникации, раз они вели стадный образ жизни. С этой точки зрения весьма привлекательна гипотеза о гребне на голове как усилителе звука. Аналогов подобного использования гребня среди ныне живущих рептилий нет, но другие органы-резонаторы известны. Например, мембраны в углах рта у лягушек, которые они надувают пузырями в брачный период, помогают усилить и изменить звук.
Наши «лебеди»
Два года назад палеонтологам в Кундуре несказанно повезло: им попался совершенно целый скелет большого утконосого ящера, или гадрозавра, длиной около 8 метров. От своих сородичей он отличался гребнем на голове в виде капюшона и необычно длинной шеей. Из-за нее-то динозавр и получил имя «олоротитан архаринский» (Olorotitan arharensis), что в переводе с греческого означает «гигантский лебедь из Архары». Как и все утконосые динозавры, олоротитаны жили большими стадами около водоемов, хорошо плавали и питались мягкой водной растительностью.
Утконосые динозавры откладывали по нескольку десятков небольших шарообразных яиц. На фото – кладка гадрозавра из Монголии (экспонат ПИН РАН). Скорее всего, яйца амурских олоротитанов выглядели так же
Среди погибших в Кундуре животных большинство составляли именно различные утконосые динозавры. Были там и детеныши длиной всего 2 метра, и особо крупные экземпляры. Так, в 2004 году палеонтологи откопали заднюю часть скелета – с ногами, тазом и хвостом – 12-метрового плоскоголового гадрозавра совершенно нового рода. Вообще здесь ожидают найти много новых групп и родов, и это неудивительно. Достаточно вспомнить, что речь идет о конце мелового периода, то есть самом закате эры динозавров. К этому времени динозавры, господствовавшие на Земле полторы сотни миллионов лет, достигли своей наивысшей «специализации», то есть каждый вид занимал довольно узкую природную нишу, что, кстати, способствовало их вымиранию.
К настоящему времени установлено, что большинство найденных там костей принадлежит неизвестному ранее виду гребнеголовых ящеров – олоротитану архаринскому. Помимо этого вида удалось опознать еще двух гадрозавров: амурозавра с вытянутым обращенным назад гребнем и керберозавра, у которого вообще не было гребня. Кстати, оба ящера были найдены Юрием Болотским в другом месте Амурской области – при раскопках на окраине Благовещенска. Но самым первым амурским гадрозавром следует считать маньчжурозавра. Его кости собрала экспедиция Геологического комитета России, проводившаяся в 1916 и 1917 годах. Это была первая экспедиция в Азии, искавшая динозавров. Тогда на правом берегу Амура, в 400 км от Благовещенска, палеонтологи нашли богатое захоронение, которое позже отошло Китаю и ныне известно как Лунгушань – «Гора костей Дракона». В 2000 году оттуда извлекли нового гадрозавра, названного «харонозавром».
Где водились гадрозавры
Впервые гадрозавр был описан в 1858 году по фрагментам скелета из Северной Америки, найденного за 20 лет до того, как появилось само слово «динозавр». Теперь остатки гадрозавров известны на всех континентах, за исключением Австралии. В России кроме Амурской области гадрозавры точно водились на территории современного Сахалина (там найден фрагментарный скелет ниппонозавра) и Белгородской области (здесь от ящера сохранились только зубы). Есть находки на территориях прилегающих стран: Украины, Казахстана, Китая, Монголии. Самое крупное местонахождение гадрозавров в России – Кундур.
Выходцы с того света
Прежде все знания об утконосых динозаврах ученые черпали из раскопок в пустыне Гоби, Китае и Северной Америке. Территория России, как уже отмечалось, была в этом смысле белым пятном на довольно изученной карте мезозойской Земли. Открытие в Кундуре подтвердило возникшее ранее на основании единичных находок предположение: на Дальнем Востоке в меловом периоде обитали очень разнообразные гадрозавры. Кроме того, здесь нашли отдельные кости нодозавров – панцирных динозавров, известных до этого лишь в обеих Америках и Европе. В Азии нодозавров находят впервые.
Ученые ожидали, что кундурские ящеры будут похожи на тех, что обитали южнее, в Монголии и Китае. Но оказалось, их ближайшие родственники жили в Северной Америке. Как такое может быть, ведь этот континент обособился еще до эпохи гигантских рептилий? Ответ оказался неожиданным. Давно установлено, что Берингия – суша, соединявшая Евразию и Северную Америку, возникала несколько раз на протяжении последних 15 миллионов лет. По ней перемещались многие виды зверей и птиц, а 30 тысяч лет назад путешествовали палеолитические люди. Но, учитывая явное родство динозавров, найденных на обоих материках, стоит признать, что сухопутный мост между ними существовал (впрочем, кратковременно) гораздо раньше, по крайней мере 70 миллионов лет назад. По нему, скорее всего, гадрозавры перебирались из Северной Америки в Азию. Однако на территорию Монголии и Китая доступ им был закрыт. Хотя в конце мелового периода там тоже бродили стада гадрозавров, но совершенно другого типа. Вероятно, Дальний Восток был отделен с юга от остальной Азии широким морским заливом.
По берегам рек в Амурской области иногда встречаются кости динозавров. Но ни одно из этих мест нельзя сравнить по богатству с Кундуром, который так привлекает специалистов. За несколько лет здесь раскопали только 400 м2, тогда как площадь всего «кладбища», по скромным подсчетам, составляет несколько десятков тысяч м2. Предстоит непочатый край работы, которой хватит не одному поколению исследователей. И возможно, вскоре Россия войдет в учебники палеонтологии как родина новых видов динозавров.
Евгений Курочкин
