Текст книги "Тайна, покрытая мраком"

Автор книги: Владлен Бахнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Бахнов Владлен
Тайна, покрытая мраком

Владлен Бахнов

– известный писатель-сатирик, его саркастические, остроумные рассказы можно встретить и в "Литературной газете", в "Литературной России" и в других периодических изданиях. В этой книге читатель найдет множество забавных сюжетов: и рассказ о страстных переживаниях спортивных болельщиков, и повествование об удивительных и странных контактах с марсианами, и ту самую "тайну, покрытую мраком", которая дала название всему сборнику.

РАССКАЗ СКРОМНОГО ЧЕЛОВЕКА

Все знают, что я человек скромный. И должность у меня скромная завстолом. И зарплата скромная – девяносто рублей. И работа. Работа даже более чем скромная, и все, что я делаю за день, вполне можно сделать за час, и то, если не очень торопиться. Честно говоря, я просто не понимаю, зачем в учреждении существует моя странная, никому не нужная должность. Но я молчу. Я человек скромный. Другие надрываются, из кожи лезут, карьеру делают. А мне это ни к чему. Я не карьерист. И потребности у меня самые скромные. Но вы, пожалуйста, не думайте, будто меня затирают или я вообще неудачник. Нет, если хотите знать, мне предлагали более высокую должность. Но я отказался. Почему? Потому что я никогда не изменяю своим принципам. Вызывает меня начальник управления Акоп Акопыч Блиндажан. – Сколько лет вы, Филимон Семеныч, столом заведуете? – Десять лет. – Н-да, порядочно. Ну и как, нравится вам ваша работа? А впрочем, что я спрашиваю? У вас ведь и работы-то никакой нет! Разве не так? – Так, – честно отвечаю я. – Работой я не перегружен. Но и зарплатой тоже. Однако я не жалуюсь. Я – человек скромный. – Нам известна ваша скромность, – говорит Блиндажан. – И мы решили, что вам пора, так сказать, расти. Я предлагаю вам занять другую, более ответственную должность. Получать будете на пятьдесят рублей больше. Но, прямо скажу, работать вам на новом месте придется много, хоть я не сомневаюсь, что вы справитесь. Ну как, согласны? Акоп Акопыч был уверен, что обвел меня вокруг пальца, и радостно улыбнулся. Он, вероятно, думал, что я стану благодарить его за повышение и пообещаю оправдать оказанное мне доверие. Но он плохо знал меня, если надеялся, что я попадусь на его жалкую приманку и изменю своим принципам. – Нет, Акоп Акопыч, я не согласен! – вежливо, но твердо ответил я. – Почему? – удивился начальник управления. – А вот почему. Сейчас я получаю скромную зарплату и, как вы сами заметили, ничего не делаю. А на новом месте я стану получать на пятьдесят рублей больше, но должен буду работать. Так ведь? – Совершенно верно. – Значит, по-вашему, я соглашусь работать за пятьдесят рублей в месяц? – Но, извините... – Нет, уж вы извините, Акоп Акопыч. У нас простая уборщица и та больше шестидесяти рублей получает. А у меня законченное высшее образование, и я буду вкалывать за пятьдесят?! За кого вы меня принимаете! Вы думаете, если я скромный человек, так из меня веревки вить можно? И потом, кто вам дал право нарушать законы? – Какие законы? – насторожился Блиндажан. – Наши, родные! Согласно этим законам минимальная зарплата на заводах и в учреждениях у нас шестьдесят рублей. Почему же я должен работать за пятьдесят, да еще на таком ответственном посту? Нет уж, я предпочитаю по-прежнему ничего не делать за девяносто рублей, чем надрываться за пятьдесят. Будьте здоровы! Так я и заведую столом. А уволят здесь – в другом месте стол найду. На мой век столов хватит!

0:0 В МОЮ ПОЛЬЗУ

(Рассказ интеллигентного человека)

Не знаю, как вы, а я лично наградил бы какой-нибудь Нобелевской премией тех деятелей, которые футбол с хоккеем придумали. Ведь эти безымянные герои всему человечеству такой грандиозный подарок сделали! Вы только представьте себе на минуту, что на земле сегодня еще не существует футбол. Вот сказал я эти слова, и даже мурашки по спине забегали! Страшно стало... Да я просто не смог бы жить в такой обесфутболенной атмосфере, в атмосфере духовной нищеты и бесцельности существования. Настоящая жизнь начинается для меня в ту минуту, когда после работы я с тремя пересадками добираюсь до стадиона и занимаю свое место на трибуне. Я чувствую, что живу полнокровно и увлекательно и тогда, когда, надев комнатные туфли, усаживаюсь перед телевизором. Приятно волнуясь, я знаю, что сейчас непременно произойдет то, что я со сладким предвкушением ожидал весь день и о чем завтра весь день смогу увлеченно разговаривать с приятелями и сослуживцами. И что интересно, вся жизнь моя как-то связана с футболом. И родился я в тот самый день, когда наш "Протон" с "Нейтроном" в первый раз играли (встреча закончилась вничью). И с женой мы встретились, когда "Протон" играл с "Нейтроном" и встреча окончилась со счетом 3:0. Эта весна была вообще необычайной. Такой весны не упомнят старожилы. "Протон" подряд выиграл пять матчей, набрал десять очков и возглавлял турнирную таблицу, а "Нейтрон" прозябал где-то на седьмом месте. Мамалыгин играл, как бог, мы с Катей виделись на каждом матче. Мне было тогда двадцать пять лет, ей двадцать, и что интересно, как раз с таким же соотношением забитых мячей к пропущенным – 25:20-закончил в том сезоне первый круг наш "Протончик". Мы общались с Катей почти весь сезон. А потом, когда уже стало ясно, что серебро "Протону" обеспечено, решили пожениться. День нашей свадьбы мы с женой запомним, конечно, на всю жизнь, потому что в тот день наш Мамалыгин в первом же тайме всадил "Нейтрону" три штуки. И не удивительно, что настроение на свадьбе у меня было приподнятое, радостное. А в конце следующего сезона, 26 октября, я отвез Катю в роддом. И что интересно, случилось это опять-таки, когда "Протон" с "Нейтроном" полуфинал играли. Волновался я, конечно, страшно: Мамалыгин накануне ногу подвернул, а без него какая же игра! Но, слава богу, все кончилось благополучно (2:1), и мальчишку мы в честь Мамалыгина назвали Андроном. Парень у нас замечательный! Ну просто гениальный ребенок! Ему, например, еще шести месяцев не было, а "Протон" уже в Южной Америке сделал ничью с Гондурасом и выиграл у Гватемалы! Что говорить, очень развитой мальчик. Да и не удивительно, ведь я уделяю ребенку столько времени! То показываю ему какой-нибудь матч по телевизору, то какой-нибудь старый календарь футбольных игр вслух читаю, а то и просто рассказываю что-нибудь про Мамалыгина. А недавно со мной несчастье приключилось. Срочный приступ аппендицита. Врач говорит: "Немедленно в операционную!" А я говорю: "Доктор, потерпите хоть до завтра! Сейчас я никак не могу. Сейчас у меня "Протон" с "Нейтроном" финал кубка играть будут!" А врач говорит: "Никаких "Протонов", никаких "Нейтронов"! Как бы вы сами финал не сыграли!" Ну, повезли меня в операционную. А я, разумеется, нервничаю: там-то уже небось команды на разминку выбежали. Положили меня врачи па стол, приготовили, а у футболистов тоже разминка кончилась, и вот-вот игра начнется. А в операционной не то что телевизора-радио нет!.. Входит хирург, спокойный, в перчатках, как вратарь... Дали мне наркоз и просят считать вслух, чтобы знать, когда я усну. Ну я считаю: "Один-ноль, два-ноль, три-ноль..." А уснуть не могу. Да оно и понятно: разве во время такого матча уснешь! Вдруг вижу, двери распахиваются, два санитара вкатывают в операционную на колесиках телевизор и устанавливают сбоку от меня, как раз напротив хирурга. А на экране уже идет игра, и какая! Рябинин передает мяч Калинину, Калинин – Малинину, но мяч перехватывает Ромашкин... Ромашкин отдает мяч Бабашкину, Бабашкин – Рубашкину, Рубашкин опять Бабашкину, но не точно... Мяч оказывается у Рябинина... Рябинин передает мяч налево Малинину, Малинин – направо Калинину... А хирург во мне копается, а сам краешком глаза на телевизор посматривает. Но тут мяч оказывается у Мамалыгина, Мамалыгин ловко обходит Ромашкина, Бабашкина, Рубашкина, входит на штрафную площадку, остается один на один с вратарем, нужно бить, ну, Мамалыжка, удар, мяч идет мимо ворот, я теряю сознание! А когда прихожу в себя, чувствую – дело совсем плохо: руки, ноги не шевелятся, в ушах звон, в глазах круги, медперсонал вокруг меня суетится, а из глаз хирурга катятся слезы и медсестра их тампоном утирает. – Доктор, – говорю я, собрав последние силы, – доктор, скажите только одно: есть надежда? – Ну какая там надежда! – отвечает хирург. – До конца остались считанные минуты, а счет по-прежнему 3:0 в пользу "Нейтрона"!

...Очнулся я уже в раю. И знаете, как рай выглядит? Как стадион, честное слово! Святые болельщики на трибунах сидят, а на поле футбол идет, "Протон" с "Нейтроном" играют финал, и "Нейтрон" каждые три минуты мяч из своих ворот вынимает. И так всю дорогу. Вот уж действительно райское блаженство!

ЗАКОЛДОВАННАЯ БОЧКА

Поздним летним вечером я вел свою машину по безлюдному, темному переулку. Ехал я не торопясь, осторожно объезжая выбоины и лужи... И вдруг откуда-то выскочил огромный грузовик. Громыхая, сверкая фарами и разбрызгивая грязь, он обогнал меня и, резко развернувшись, стал поперек дороги. Все произошло так неожиданно, что я даже не успел растеряться и с силой нажал на тормоза. А из кабины грузовика выскочил здоровенный детина и направился ко мне. К этому времени я уже достаточно пришел в себя, чтобы почувствовать страх. Быстро включив заднюю скорость, я попытался уехать задом наперед, но было поздно. Детина подошел ко мне и хрипло спросил: – Бензин нужен? Отдам по дешевке. Берешь триста литров, даешь на литр – и квиты! – А куда ж я триста литров дену? У меня и бочки такой нет! – Тара моя, с доставкой на дом. Обслуживание – будь здоров! И все за тот же литр. Ну как? Теперь, когда я понял, что жизнь моя в безопасности и грабить меня тоже вроде никто не собирается, я приободрился и даже обнаглел. – Литр – это вы дорого просите, – сказал я. – За пол-литра возьму. – Ну черт с тобой! – легко согласился он. – Бери. Для хорошего человека не жалко! Вскоре железная бочка с бензином была сгружена у меня во дворе, а водитель получил оговоренную сумму и пообещал со временем заехать за тарой. – Эта бочка за мной числится, – объяснил он. – А наша база, понимаешь, за экономию борется. Так что тару придется вернуть. Как она у тебя опорожнится, ты вот по этому телефончику брякни и Семку кликни. Семка это я. С этими словами мой новый знакомый поспешно уехал, потому что приближался тот час, когда начинают закрывать магазины. А я стоял у бочки и радостно думал, какую замечательную с финансовой точки зрения операцию мне удалось провернуть. Триста литров бензина стоят двадцать один рубль, а я купил их за трешку, то есть в семь раз дешевле! Я пошел сообщать жене эту приятную новость. Но жена – юрист по образованию и паникерша по характеру – выслушала мое сообщение без особого восторга. – А что, если захотят узнать, где ты взял этот бензин? – Это мое личное дело. – Ошибаешься! Ты, милый мой, замешан в уголовно наказуемом деянии, предусмотренном статьей 5169, часть вторая, пункт "Б". Я растерянно посмотрел на жену. До этой минуты я действительно ни разу не подумал, как я смогу объяснить соседям мое подозрительное приобретение. – Но ведь пока никто ничего не знает, – попытался я успокоить жену. – И не должен знать! – решительно проговорила она. – Нужно спрятать твою покупку сегодня же ночью! Это единственный выход. – Но где я могу спрятать триста литров горючего? – Надо подумать... И она придумала. Всю ночь я переливал бензин из бочки в канистры. Лифт у нас по ночам не работает, и таскать тяжеленные канистры на шестой этаж приходилось пешком. Дома я выливал бензин в первую попавшуюся посуду и налегке снова бежал к бочке. За ночь я совершил пятнадцать рейсов, и к рассвету бочка, наконец, оказалась пустой. Но зато вся имевшаяся в квартире тара, включая сидячую ванну, была заполнена бензином. Смертельно усталый, я плюхнулся на тахту и с наслаждением закурил. Однако наслаждался я недолго: теща увидела горящую сигарету и, вскрикнув, упала в обморок. С этой секунды в квартире под угрозой взрыва и пожара запрещено было курить, зажигать спички и пользоваться газом. Питались мы всухомятку и сидели в темноте, так как теща заявила, что при включении света вылетает электрическая искра, которая тоже может послужить причиной взрыва. На работу я не ходил, потому что мои женщины боялись остаться одни в огнеопасной квартире. Пришлось взять отпуск за свой счет. Таким образом, каждый литр купленного мною по дешевке бензина обходился мне теперь вдвое дороже государственного. Но это было только начало... На третий день к нам ворвалась испуганная соседка. Она объявила, что в нашем подъезде слышен какой-то странный запах. Наверное, где-то просачивается газ, и поэтому следует срочно вызвать инспектора из "Мосгаза". Я пообещал лично заняться этим. Прекрасно понимая, чем для меня кончится приход инспектора, я всю ночь переливал бензин обратно в бочку. А рано утром повез эту проклятую бочку на дачу к двоюродному брату. Конечно, для этого мне пришлось взять грузовое такси, и теперь уже каждый литр моего дешевого горючего стоил мне примерно в четыре раза дороже обычного. Бочку мы спрятали в самом конце участка и ловко замаскировали ветками. Впервые за много дней я облегченно вздохнул, радостно огляделся вокруг и с ужасом увидел, что по ту сторону изгороди в двух метрах от бочки дачники-соседи разжигают костер для шашлыков. Двоюродный брат бросился было к соседям, чтобы объяснить им, какую смертельную опасность таят в себе их шашлыки, но я остановил его: ведь статья 5169, часть вторая, пункт "Б", продолжала действовать. Брат смотрел на меня так, что я чувствовал, как безвозвратно теряю родственника. Ведь ко всему прочему оказалось, что у этого оптимиста дача даже не застрахована... И тогда у меня появилась до гениальности простая идея, как избавиться от бензина. Для того чтобы израсходовать триста литров горючего, нужно проехать около трех тысяч километров. Значит, если я сейчас же выеду на окружную дорогу и стану на большой скорости крутиться вокруг Москвы, то уже через каких-нибудь три дня бензин будет израсходован до последней капли. Не теряя времени, я выехал на окружное шоссе и принялся за свое нелегкое дело. Я кружил вокруг столицы, как спутник вокруг планеты. Но уже на третьем витке у меня мелькнула страшная мысль: а что, если пока я тут прохлаждаюсь, дача уже горит? Я постарался взять себя в руки, однако на пятом витке нервы мои не выдержали, я свернул с кольцевой и помчался на дачу. Дача еще не горела. Но двоюродный брат уже успел упаковать все вещи и отправить семью в безопасное место. – Я не могу рисковать своими детьми, – холодно сказал он, – и сам не буду здесь жить. А ты сиди тут и стереги свой бензин, хоть я был бы рад, если бы ты успел перевезти бочку подальше от моей дачи. Прощай! Ну куда, куда я мог везти этот треклятый бензин? Обратно домой? И тут я вспомнил, что Сема велел позвонить ему, когда у меня освободится тара. Я бросился к телефону. Сема, к счастью, оказался на месте. – Здравствуйте! – радостно закричал я. – С вами говорит тот, у которого осталась ваша бочка. – А, здорово, здорово! – прохрипел Сема. – Что, освободилась тарочка? Можно забрать? – Да, да, заезжайте, и чем скорее, тем лучше. – Мы по-быстрому! – Только видите ли, в чем дело: эта бочка на даче. Почти весь бензин ваш цел, и я хотел бы, чтобы вы его забрали вместе с бочкой... Сема даже не удивился. – Можно и с бочкой. Только какая твоя цена будет? – Какая там цена! – восторженно завопил я. – Никакой цены! Отдаю бесплатно. – Ты-то бесплатно отдаешь, да я-то бесплатно не беру, – спокойно возразил Сема. – Я спрашиваю: сколько ты заплатишь за то, чтобы я твой бензин вывез? Такая неожиданная постановка вопроса несколько удивила меня. – Я, право, не знаю... Ну, пять рублей заплачу... – Не пойдет! На четыре пол-литра дашь – заберу горючее, нет – пеняй на себя! Я не стал раздумывать, и через час с помощью благодетеля Семы избавился наконец от бензина, каждый литр которого стоил мне теперь полтинник. – Ну бывай! – сказал мой благодетель, небрежно сунув в карман деньги. – Не поминай лихом. – Большое вам спасибо! – растроганно ответил я.– Вы меня просто выручили! – Чего там! Не тебя первого! – засмеялся водитель. – Веришь, нет, я эту самую бочку уже раз пятнадцать продавал и забирал обратно. Отдаю за бутылку, забираю за четыре. Ничего, жить можно!

ДЯДЯ ВАСЯ – ЗОЛОТЫЕ РУКИ

Будильник, как обычно, зазвонил ровно в семь. Трезвонил он до тех пор, пока специальный фотоэлемент не отметил, что я уже открыл глаза. Да и как я мог не проснуться, если часы подключались к особому устройству, которое при первом звонке будильника начинало трясти кровать и стаскивать с меня одеяло. Эта аппаратура стоила недешево, но работала четко и безотказно. Стоя под душем, я быстро пришел в себя. Вода была холодной, чересчур холодной. Однако сделать ее теплей я не мог: температурой воды занимался электронный терморегулятор, точно знавший, какой именно водой мне следует умываться по утрам. Регулятор, естественно, не знал жалости, и ради укрепления моего здоровья я готов был на любые жертвы с моей стороны! Ровно в половине восьмого завтрак был уже на столе. Мой электронный повар стоил дороже самого дорогого автомобиля. Он хранил в своей памяти тысячи кулинарных рецептов и мог приготовить шашлык по-карски, лангусты по-испански, суточные щи по-гавайски и такую стерляжью уху, которую можно отведать только в Конго (Браззавиль). Однако лично меня мой электронный повар кормил одними лишь манными кашками, рисовыми да морковными котлетками и постными овощными супами. Такое меню составил для меня врач-диетолог из нашей районной поликлиники. А электронные повара программировались так, что нарушить приказ участкового врача они были просто не в состоянии. В результате сегодня передо мной стояла жиденькая овсяная кашка, манный пудинг, политый розоватым сиропом, и ацидофилин. – Где солонка? – раздраженно спросил я. – Чрезмерное потребление соли вредно для организма. Так сказал Сам Участковый Врач! – Последние слова электронный кашевар произнес с явным трепетом. – Но каша совершенно не соленая! – продолжал настаивать я. – Предварительный анализ вашей каши показал, что количество соли в ней строго соответствует норме. – И все-таки она абсолютно безвкусная! – О вкусах не спорят. В восемь часов я сел за письменный стол и, заложив в машинку чистую страницу, задумался над первой фразой. В 8.05 послышался нежный звон видеофона, и на экране появилась моя приятельница Мика. – Вы уже проснулись? – весело спросила она. – Нет еще, – хмуро ответил я. – А почему же вы не в постели, а за столом? – тотчас нашлась наблюдательная Мика. – Потому что я всегда так сплю! – остроумно парировал я. – Всегда спите за письменным столом? – удивилась Мика. – Нет, иногда и за обеденным... Так содержательно и интересно мы проговорили минут двадцать. После чего я решил больше на вызовы видеофона не отвечать и поручить это дело электронному секретарю. Этот секретарь был великолепным и надежным помощником. Он никогда ничего не путал, не терял, не забывал, – короче, не знал ни одной человеческой слабости. И вот тут-то создатели этого замечательного аппарата где-то в чем-то перестарались. Секретарь, например, совершенно неспособен был лгать, и такой, казалось бы, пустяковый дефектик часто ставил меня в неловкое положение. Вот и сейчас вместо того, чтобы просто отвечать всем звонившим мне, что меня нет дома, электронный секретарь с какой-то тупой честностью объяснял, что я в данный момент занят и потому разговаривать с ними не смогу. Я понимал, что такой честный ответ обижает всех моих друзей, и это отвлекало меня от работы. Я не написал еще ни одной фразы и страшно хотел, чтобы видеофон сломался или испортился хотя бы на три часа. Но, как вы сами понимаете, этого не могло произойти: наша аппаратура отличалась, увы, самой высокой степенью надежности и никогда, к сожалению, не портилась! Я сидел расстроенный и мрачный, тупо глядя на пустую страницу... И вдруг понял, кто меня может спасти: дядя Вася, вот кто! Да как я мог забыть об этом замечательном умельце, об этом мастере на все руки? Как я мог забыть про Василия Емельяновича, о невероятной смекалке которого ходили легенды! Это он, орудуя молотком и зубилом, мог исправить любой телевизор. Это он, шуруя разводным ключом и отверткой, налаживал и улучшал сложнейшие вычислительные машины! И он же однажды с помощью двух шурупов, зубочистки и дамской шпильки починил атомный реактор! Я бросился к видеофону. Дядя Вася, к счастью, был дома. – А чего же не приехать? – легко согласился он. – У меня как раз сегодня отгул. Вскоре Василий Емельянович был у меня. Выслушав мою просьбу, он не удивился, вынул из кармана отвертку, что-то в видеофоне подкрутил, что-то открутил, что-то прикрутил, и через пять минут видеофон мой, слава богу, уже не работал. – Чинить начнут – за неделю не починят! – обнадежил меня умелец. И тогда я робко спросил, нельзя ли как-нибудь разрегулировать электронного повара так, чтобы он слушался не диетолога, а меня? – Почему нельзя? – оказал дядя Вася. – Дело нехитрое. Он подошел к электронному повару, извлек из кармана электропаяльник, что-то отпаял, что-то припаял, что-то перепаял, и повар по моей команде стал безропотно выдавать шашлыки, лангусты, перуанские пельмени и такую стерляжью уху, которую можно отведать только в Конго (Браззавиль). Потом дядя Вася вытащил разводной ключ, пассатижи и занялся электронным секретарем. Тут ему пришлось здорово повозиться: секретарь был тверд, как скала, и из него, казалось, невозможно было выжать ни одного слова неправды. Но Василий Емельянович не сдавался. Он что-то откручивал, что-то закручивал, что-то паял-перепаивал. В комнате пахло горелой резиной и оловом. И в конце концов человек победил: электронный секретарь начал говорить, что я на совещании, что меня вызвали в министерство, что я уехал в командировку... И слова его звучали так правдиво, так убедительно, что не поверить его вранью было просто невозможно! Затем дядя Вася не торопясь, аккуратно испортил терморегулятор в ванной, разрегулировал электробудильник в спальне и, рассовав по карманам свой нехитрый инструмент, стал собираться домой. – У вас золотые руки, Василий Емельянович! Вы меня просто выручили! – Да чего там! – скромно сказал Василий Емельянович. – Не впервой таким делом заниматься приходится. С техникой нужно уметь ладить. – А сколько ж я вам за работу должен? – Ну, это небось сами хорошо знаете! – Дядя Вася хитро подмигнул. – Такса у нас известная! Я вынул из кармана два билета в консерваторию и протянул их Василию Емельяновичу. – Не многовато ли? – застеснялся он. – Берите, берите! – Ну спасибо! – довольно сказал дядя Вася, бережно пряча билеты. – А то ведь я давненько Брамса не слыхивал!

БЕГ В МЕШКАХ

К нам в областную команду бегунов на короткие дистанции пришел новый тренер Иван Сергеевич Прямых. Пришел не с пустыми руками, а с новой системой тренировок, придуманной и разработанной Иваном Сергеевичем лично. Он был скуповат на слова и говорил коротко, но образно. – Тренироваться будем под девизом "тяжело в учении – легко в бою". И если вас не испугают трудности, вы у меня станете первыми не только в области, но и... В общем, сами увидите, где вы у меня станете первыми. А теперь о тренировках. Отличительная особенность моей системы состоит в том, что сначала мы будем учиться бегать в мешках. – Как это в мешках? – В каких мешках? – Объясняю: в простых, стандартных мешках. Тут Иван Сергеевич вынул из сумки обыкновенный мешок, влез в мешок ногами и, подняв его до пояса, закрепил в районе талии специальным шнурком. Потом он для примера пробежал в мешке стометровку и, плюхнувшись только два раза, прошел дистанцию всего за 3 минуты 35 секунд. Потрясающая Идея нашего нового тренера заключалась вот в чем: если мы, преодолев трудности, научимся прилично бегать в мешках, то уж без мешков мы, шутя и играя, будем показывать такое время, что все мировые рекорды станут нашими... И мы начали бегать в мешках. Первая часть девиза оправдалась полностью: в учении было тяжело. Но мы не сдавались. Мы тренировались, тренировались, тренировались... И, наконец, научились проходить дистанцию за небывало короткое время, если, конечно, учесть, что бегали мы все-таки в мешках. И уже мы мечтали, как осуществится вторая половина девиза: как будет легко в бою! Многие опытные спортсмены приходили посмотреть, как мы тренируемся, и просто поражались нашим редким способностям. Заслуженные мастера спорта и те заверяли, что так бегать в мешках, как мы, они ни за что не смогли бы. А будущие соперники просто впадали в панику, когда представляли себе, что будет, если мы побежим без мешков. Хитроумный план Ивана Сергеевича близился к победному завершению. Вот голова! И когда до областных соревнований оставалось всего пять дней, нас наконец из мешков выпустили. И мы рванули! Но оказалось, что бегать без мешков мы уже как-то разучились. Выяснилось, до начала тренировок по новой системе мы показывали лучшее время. Более того, обнаружилось, что даже в мешках мы бегаем теперь быстрее, чем без них. Но Иван Сергеевич не растерялся. Он предложил устроить международные соревнования по бегу в мешках и обратился в соответствующие инстанции. Однако его идею не поддержали, поскольку оказалось, что на всех пяти континентах в мешках бегает только наша команда и, выходит, соревноваться нам не с кем. Мы были страшно разочарованы. Но Иван Сергеевич – вот голова! – сказал: – Поздравляю вас, ребята! Вы сами слышали, что по новому виду спорта наша команда единственная в мире. А раз единственная, значит, тем самым и лучшая. Так что не обманывал я вас, когда обещал сделать вас первыми не только в области, но и во всем мире. – Спа-си-бо! – дружно крикнули мы. Иван Сергеевич был взволнован и растроган. Но только один я углядел, как скупая слеза блеснула в его правом глазу и тренер незаметно вытер ее грубым концом тренировочного мешка.

ДОКУМЕНТ

И чего я так спешил вернуться из пионерлагеря? Никого из наших ребят в городе нет, и во дворе у нас как-то тихо, жарко и скучно. А вчера я стоял на балконе и увидел Герку Сазонова. Он куда-то бежал. – Эй! – закричал я. – Здорово! Герка остановился и задрал голову. – О, привет! – сказал он, и было видно, что он мне тоже обрадовался, хоть мы с ним никогда особенно не дружили. Герка на два года старше меня и уже перешел в девятый. – Ты куда идешь? – спросил я. – Пошли со мной, – ответил Герка. – А куда? – Корочки для паспорта покупать. – А зачем тебе? – Нужно. – Зачем? – Так я паспорт вчера получил, – сказал Герка и глупо захихикал. Я, между прочим, тоже так хихикаю, когда смущаюсь. Пошли мы на Центральную в писчебумажный. Герка рассказывал, как он получил паспорт, и все время вытирал рукавом пиджака мокрый лоб. А я подумал: почему он в пиджаке, ведь жарко? – Ты зачем в пиджаке ходишь? – спросил я. – Жарища такая, а ты в пиджаке! – А куда же я без пиджака паспорт спрячу? – сказал Сазонов и даже немного обиделся. – Соображать надо! Он снова вытер лоб, а потом расстегнул пиджак и достал из бокового кармана паспорт. Паспорт был таким новеньким, что казался совсем тоненьким, и от него пахло, как от новой общей тетрадки, только немного по-другому. На фотографии Герка таращил глаза – это у него такая привычка, – и я впервые в жизни узнал, что Геркино имя Гораций. Гораций Иванович Сазонов – так было написано в паспорте. – Ничего паспорт!– сказал я, и Герка снова положил его в боковой карман, заколол карман английской булавкой и застегнул пиджак на все пуговицы. Но это только так говорится – на все, потому что пуговица-то была одна. – С паспортом знаешь как здорово! – сказал Герка. – Хочешь, например, лодку взять напрокат, плати двадцать копеек, оставляй паспорт в залог – и пожалуйста! – А давай пойдем покатаемся! – предложил я. – Неохота... – подумав, ответил Герка. – Я уже вчера два часа катался. – А что еще с паспортом можно сделать? – Ого! Да что угодно! – Герка пожал плечами. – В кино ходить можно, когда до шестнадцати лет не пускают. Я уже вчера ходил, "Женщину в черном" смотрел. Вот это картина – сила! Сегодня второй раз схожу посмотрю, если захочется. И тут у меня появилась гениальная идея. – Слушай, Герка, возьми меня с собой на эту самую "Женщину в черном". А? У меня есть сорок копеек. – Так ведь тебя не пропустят. – Пропустят! Ты мне билет по твоему паспорту купишь. Ты же имеешь право взять два билета? – Ого! Хоть десять! Только тебя все равно контролерша без паспорта не пустит. Но я уже все продумал. – А мы сделаем так: ты сначала пройдешь один, а потом незаметно через окно в фойе передашь мне твой паспорт. – Нашел дурака! – сказал Герка. – Кто тебе поверит, что это твой паспорт? Там же моя фотокарточка. – Так, может, контролерша на фотографию не станет глядеть. – "Может, может", – передразнил меня Сазонов. – А если станет? – Не станет! – повторил я, потому что мне уж очень хотелось посмотреть эту картину. – И все равно никто не поверит, что у тебя уже есть паспорт. Не похож ты на такого человека! Это меня задело: ведь все говорят, что я выгляжу старше своих лет, и, если уж на то пошло, так мы вообще с Геркой одного роста. – А ты сам, думаешь, похож? – спросил я как можно ехидней. – Да уж похож – не похож, а паспорт имею! – ответил Герка и противно засмеялся, довольный своим ответом. – Ну и гуляй со своим паспортом! – сказал я и пошел в другую сторону. Но Герка Сазонов все-таки хороший парень. – Эй, ты! – крикнул он. – Ты что, обиделся? Постой! – Я и сам хотел уже остановиться, но почему-то продолжал идти. Тогда Герка сам догнал меня. – Ну, ладно, давай попытаемся. Только договоримся так: ты показывай контролерше паспорт издали. А если она захочет его взять – сразу убегай. А то еще заберет паспорт и сдаст в милицию. Знаешь, что бывает за передачу документа посторонним лицам? – Что? – Ого! Суд – вот что! Охота мне из-за тебя под суд идти. – А как они докажут, что ты сам дал мне паспорт? Может, ты не виноват? Может, ты просто потерял его, а я нашел. – А за утерю паспорта – штраф! – Так ведь ты его мог нечаянно потерять! – А нарочно паспортов, между прочим, никто не теряет. Да и тебе тоже не поздоровится за то, что ты пользовался чужими документами. – Как же я пользовался? Разок в кино сходил. – Разок или не разок – как ты докажешь? А может, ты и пострашней дела делал! С чужим паспортом такое можно натворить – ой, ой, ой! Вот у нас один нашел чужой паспорт и знаешь что сделал? – Что? Герка подумал... – Взял по этому паспорту напрокат лодку, уехал и-и-и... Герка так долго тянул свое "и", что я не вытерпел: – И что? Герка опять подумал... – ...и не вернул эту лодку совсем. – А куда он ее дел? – Откуда я знаю? Уж куда-нибудь дел. В это время мы подошли к "Ударнику", так называется наш кинотеатр. Я осторожно заглянул в вестибюль и увидел, что в дверях, как назло, стоит самая вредная контролерша. В этом кино три контролерши. Одна – ничего, красивая. Возле нее постоянно торчат взрослые парни. Они рассказывают ей всякие веселые истории, и она так хохочет, что даже не считает, сколько билетов ей дают. Я уже три раза проходил мимо нее без билета. Честное слово! Вторая контролерша строгая, все видит. А третья – совсем ведьма. Она так подозрительно смотрит на меня, будто я всегда хожу без билетов. Она на всех так смотрит, даже на взрослых. Она бы рада была совсем никого не пускать в кино – такой у нее вредный характер. И теперь как раз она стояла в дверях! По правде говоря, мне уже не очень хотелось идти в кино. Да и Герке, конечно, весь наш план не шибко нравился. Но он боялся, что я могу подумать, будто он трус. А я боялся, что он подумает обо мне то же самое. Конечно, контролерши я боялся еще больше. Но пути для отступления у меня все равно уже не было. И у Герки тоже. – Ну, давай деньги на билет, – сказал он, вздыхая. – Или, может, ты передумал? – Зачем мне передумывать? – ответил я и тоже вздохнул. – Ты только сам не трусь. – Нашел трусливого! – Герка взял деньги, достал паспорт и медленно пошел в вестибюль, где находилась касса. А я отошел подальше от кино и стал ждать. Я уже был уверен, что эта ведьма обязательно захочет забрать у меня Геркин паспорт. И я представлял себе, как я бегу по улице, а за мной гонится большая, толстая контролерша. Она размахивает руками и кричит, как громкоговоритель, который по праздникам укрепляют на нашем доме... И прохожие тоже бросаются в погоню за мной. И милиционеры, оставив свои светофоры, вскакивают на мотоциклы и присоединяются к погоне. А я мчусь, зажав в кулак Геркин паспорт, и понимаю, что мне не уйти. Ну зачем, зачем я только упрашивал Герку! И почему я такой невезучий?! Но тут я увидел Сазонова. Он выскочил из вестибюля и побежал ко мне. – Эй, слушай! – закричал Герка. – Оказывается, на сегодня все билеты проданы! – Он весело улыбнулся, вытирая лоб рукавом пиджака. – Я подошел к кассе, а они проданы. – Жаль, – сказал я как можно с большим огорчением. – Не повезло! А на душе у меня стало так легко и радостно, как бывает, когда вдруг после третьего урока весь класс отпускают домой. И мы потопали в писчебумажный на Центральную покупать корочки для Геркиного паспорта.