Текст книги "Между мной и тобой (СИ)"
Автор книги: Владислава Кадочникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Здравствуй, Виктор, – ровно сказал он. – С возвращением.
Комментарий к Семь
Даа, у меня, наконец-то, ручки дошли до продолжения. Сорян :с
========== Восемь ==========
Сначала взгляд упал на живописно разбросанные вокруг упавшего пакета продукты. Поднять его выше было попросту жутко.
Но Юри пришлось.
Виктор смотрел на него со смесью боли, обиды, неверия и разочарования. Ядреная смесь, но Юри каким-то чудом удалось распознать каждую эмоцию в этом перепутанном клубке чужих глаз. Но легче от этого не становилось ни на грамм.
Никто ничего не говорил, они просто стояли и пялились друг на друга, словно видели друг друга впервые. Юри мельком подумал, что да, можно сказать, что в каком-то смысле Виктор действительно увидел его впервые.
– Послушай… – начал было он, поняв, что надо с чего-то начинать. Он не знал, что тут можно сказать, но просто хотел сказать хоть что-то, хоть как-то попытаться объяснить, оправдаться. Ох уж это вечное человеческое стремление себя оправдывать…
Виктор все так же молча прошел в гостиную, перешагнув через пакет и со злостью пнув подкатившееся к ноге яблоко. Юри, вздрогнув от резкого движения, пошел следом. Меня же он не ударит, уверял он себя мысленно, хотя понимал, что стоило бы. Он бы даже не стал Виктора за это винить. Но тот никогда даже думать не смел о том, чтобы поднять на него руку или причинить какую-то физическую боль. Да он даже почти не кричал, когда они ругались!
Господи, Виктор же был просто идеальным мужем! У них было идеальное взаимопонимание, идеальная семья, идеальные отношения – пока Юри сам все не испортил к чертовой матери. Вот уж правду говорят, особо начинаешь ценить что-то только тогда, когда это теряешь. Он ценил его всегда, но только сейчас полностью осознал, как же ему когда-то повезло.
– Виктор, – начал он снова и опять вздрогнул, когда тот резко повернулся к нему, похожий на какое-то злое божество, невероятно красивый в своих эмоциях – и такой же невероятно сломленный.
– Послушай, я сделал это, чтобы… – Юри робко прикоснулся к его ладони. И он уж точно не ожидал того, что Виктор, его всегда ласковый муж, все еще без слов с размаху больно ударил его по руке.
– Не прикасайся, – отрывисто и резко бросил он.
Странно, что не по лицу. Даже в такой момент он все еще его бережет!
Да, получай, что заслужил, мрачно подначил себя Юри, потирая руку. То, чего и боялся все это время. Должен был уже подготовиться морально, знал ведь, что так и будет, но почему-то все равно ощущение, будто жизнь кончилась прямо на этой секунде.
– Виктор, пожалуйста…– выдохнул он. – Выслушай меня. Я сделал…
Но его мужа, кажется, интересовало совсем другое.
– Хоть раз, просто для разнообразия, скажи мне правду. Кто отец этого ребенка?
Юри молчал, сжимая край футболки в кулаке.
– Кто, Юри? – Виктор не собирался сдаваться так просто. – Ты либо врешь, либо молчишь, с ума сойти можно! Я его знаю?
Юри вздохнул, понимая, что смысла утаивать все равно уже нет. К тому же, Юра сам просил, чтобы Виктор узнал уже все. Но ситуация вывернулась каким-то совсем неприятным образом. Господи, подумал он, мы как Отелло и Дездемона, только вот он не безвинная девушка, а вполне-таки виноватый, хоть и не совсем в том, в чем его обвиняют, мужчина. Интересно, Виктор в своем состоянии смог бы задушить его сейчас?..
– Да, – выдавил он. Его муж, нервно вышагивающий от одной стены к другой, споткнулся на полпути и остановился.
– Вот как? И кто же так мерзко воспользовался моим доверием? Назови мне имя, ну же. Не зли меня еще больше.
Юри открыл было рот, но тут же закрыл, понимая, как это будет звучать.
– Ладно, – почти ласково согласился Виктор. – Подумаю сам. С кем ты в последнее время мог контактировать достаточно… О, кажется, я понял, – тон его не предвещал ничего хорошего. –Посмотри на меня.
Юри послушно глянул ему в потемневшие от злости глаза, кусая губы.
– Это Юрий или Отабек? Кто-то из них?
Вау, прямо в точку. Юри от неожиданности куснул губу сильнее, дернувшись от боли.
– Юрий?
– Нет.
– Значит, Отабек?
Сказать правду… Как же сложно.
– Да.
Виктор издал какой-то странный звук и ударил кулаком по стене, заставив Юри уже в который раз вздрогнуть от неожиданности.
– Твои пальцы…
– Да мне плевать на пальцы! Мой муж изменил мне с каким-то непонятно откуда взявшимся ублюдком, с которым знаком всего ничего! Какое мне тут вообще может быть дело до своих пальцев? Смотри, я могу вообще их сломать к чертовой матери, смотри, Юри! – он ударил еще раз, сдирая костяшки и даже не поморщившись. Юри всхлипнул, не в силах больше сдерживаться.
– Я не изменял тебе с ним! Господи, Виктор, как ты вообще мог подумать об этом? Я просто хотел…
Он кратко и быстро, чтобы Виктор не потерял терпение и не прервал его, попытался объяснить ситуацию, но, судя по лицу собеседника, того история не особо смягчила.
– Скажи мне, будь так добр, кто я такой? – внезапно поинтересовался он. Юри слегка растерялся от странного вопроса.
– В… Виктор Никифоров, – осторожно ответил он, пытаясь понять, не поехала ли у его мужа крыша, тихо шифером шурша.
Тот закатил глаза.
– Кто я такой по отношению к тебе?
– Мой муж.
– Вау, надо же, ты все еще это помнишь! Знаешь, супруги обычно все делят на двоих и тэдэ, и тэпэ. Так почему же ты ни разу ничего мне не сказал, не посоветовался, не спросил моего мнения? Думаешь, я настолько туп и не разбираюсь в ситуации, что не могу даже ничего решить по поводу своего собственного состояния? Ох, и как же я выживал все эти годы без тебя и твоих удивительно умных тайных решений, а?
Ладно. Ладно, это было больно, но справедливо. Очень справедливо, Юри тут крыть было нечем. Ну, почти.
– Я думал, что ты точно будешь против!
– Разумеется, я буду против! – вскинулся тот. – Кому понравится, что его муж тайком заделал ребенка от другого человека, оправдывая это помощью мне? Но это еще не самое страшное. Это было исключительно твое решение, ты сам распоряжаешься своим телом, ни с кем не советуясь и все такое, хорошо, ладно, но самое отвратительное в этом то, что ты постоянно мне лгал. Ты лгал и умалчивал там что-то в первый раз. Ты повторил это во второй, но на этот раз, когда скрывать не получилось, и я сам обо всем узнал, ты зачем-то навешал мне на уши лапши о том, что этот ребенок от меня, а не от постороннего парня. Что за черт, Юри? Я был так счастлив, даже не подозревая, что веду себя как полнейший кретин, а ты смотрел на это, подыгрывал и молчал, молчал, молчал! Что ты собрался делать после родов? Я должен был просто смотреть, как «моего» ребенка, к рождению которого я готовился столько времени, отдают чужим людям? Серьезно?
Юри вздрагивал от его слов, словно от удара, кусал губы, смаргивал слезы, душил противный и болезненный ком в горле и продолжал молчать, глядя в пол. Он просто не знал, что тут можно возразить – Виктор был прав, а он сам поступил как сволочь. Вряд ли извинения что-то исправят, но, когда тот хоть немного выдохнется и чуть успокоится, он хотя бы попытается.
– Если бы ты обсудил все со мной, или хотя бы с самого начала признался во всем честно и откровенно – я бы простил тебе все, Юри, ты же знаешь, что я, правда, мог бы простить тебе все на свете. Но после такого…
Он вскочил с места, заставив Юри вздрогнуть, и прошел мимо в комнату, обогнув его так, словно тот был бомбой. Тот проводил его растерянным взглядом и, развернувшись, пошел следом, не понимая, куда Виктор вдруг сорвался, даже не закончив свою пламенную речь. Однако то, что он увидел, когда вошел внутрь спальни, заставило его вцепиться в косяк двери, чтобы не упасть.
Виктор стоял напротив распахнутого настежь шкафа, скидывая вещи в чемодан, и даже не смотрел на него.
– Ты…Ты что делаешь? – пробормотал Юри еле слышно, обмирая от ужаса и паники. – Виктор, ты же… Нет, подожди, пожалуйста, не надо, давай поговорим!
– Я уже все сказал, – отрезал его муж и захлопнул дверцы шкафа. Одновременно с этим резким звуком сердце Юри, кажется, распалось на куски. – Мне нужно собраться с мыслями. Как бы сильно я ни любил тебя – не уверен, что смогу просто проглотить и забыть это все. По крайней мере, не сейчас. Я слишком доверял тебе, а сейчас чувствую себя просто отвратительно.
Он снял с пальца кольцо, поглядел на него несколько мгновений и, вздохнув, аккуратно положил на прикроватную тумбочку, после чего застегнул чемодан и, подхватив его за ручку, повернулся к двери.
Юри быстро встал перед выходом из комнаты, панически раздумывая, что же сделать, что же сказать, чтобы остановить его. Чтобы Виктор ушел от него…Нет, он не может этого допустить. Он не может его потерять!
– Не надо, прошу, я никогда больше не сделаю ничего подобного, я все всегда буду обсуждать с тобой, прости меня, Виктор, но не смей уходить! Ты не выйдешь из этой комнаты, пока мы не поговорим нормально!
Тот с досадой потер лоб и покачал головой.
– Я не могу оставаться тут. Как только я вижу тебя, то мне хочется что-нибудь сломать. Что за мелодрама, ты сам все решил для себя – теперь получай последствия. И отойди с дороги, пожалуйста, я все равно выйду. Я сейчас очень зол, не зли меня еще больше.
Они столкнулись взглядами, уставились друг на друга, словно борясь. Юри почти ничего не различал перед собой, слезы размывали предметы, а горло уже начинало болеть от сдерживаемых рыданий. Он был, пожалуй, сейчас готов оторвать от себя что угодно, лишь бы удержать Виктора в пределах квартиры, а еще лучше – перемотать время назад и, действительно, просто поговорить с ним в свое время.
Виктор никогда не мог смотреть на его слезы, однако сейчас его не разжалобили даже они. Правда, взгляд все равно стал чуть мягче, а рука дернулась было вперед, словно пытаясь стереть их, но тут же вернулась в изначальное положение.
– Перестань, Юри. Я немного приду в себя, а потом, когда успокоюсь, мы поговорим, – наконец, сказал он, подошел к Юри почти вплотную, ласково положил руки на плечи – тот замер, смаргивая с ресниц влагу, – огладил их и, сжав пальцы, с усилием буквально оттолкнул того в сторону, протискиваясь мимо с чемоданом. Юри несколько секунд не двигался с места, осознавая происходящее, после чего упрямо схватился за его одежду, не пуская. Виктор, которого это, кажется, начинало уже раздражать, повернул голову, обжег мужа холодным взглядом, резко выдернул ткань их чужой хватки и, добравшись до прихожей, со спринтерской скоростью натянул обувь, ожидая, видимо, еще каких-то попыток его остановить.
– Подожди! – Юри, надеясь лишь, что сможет успеть добраться до него и не умереть по пути, бросился вперед, надеясь помешать открыть замки, но понимал, что нет, уже не успевает. – Не…. – дверь громко хлопнула, обдав его потоком воздуха, – …надо…
Он остался в квартире в одиночестве.
Прислонившись спиной к стене, он сполз вниз, уткнулся в колени и разрыдался.
Последующие несколько дней превратились в ад.
Когда обнаружилось, что Виктора нет ни у друзей и знакомых, которые были известны Юри, ни у родителей, то он почти не спал и не ел, большую часть дня сидя на кровати, обнимая чужую подушку и глядя на телефон в смутной надежде, что тот внезапно позвонит. Несколько раз он и сам набирал номер, но Виктор, видимо, не спешил ему отвечать, как и перезванивать на бесконечные просьбы и извинения в голосовых. На смски он ответа не получил тоже.
Пару раз звонил Юра, но отвечать ему, слышать его голос, зная, что он тоже был замешан во всей этой истории, Юри не хотелось совершенно. Конечно, глупо было злиться на парня, зная, что тот, в принципе, ничего плохого не сделал, да и с самого начала разумно предлагал сдаться Виктору с повинной, но… В общем, Юри явно нельзя было назвать разумно мыслящим человеком в те дни.
Так что он еще несколько дней предавался своей печали, без устали названивая на знакомый до последней циферки номер, пока однажды не понял – все. Это бессмысленное отсиживание жопы дома никак не поможет ему вернуть мужа, а уж проскакивающие иногда в голове мысли о самоубийстве тем более никого вернуть в принципе не могли. Да и сейчас он был ответственным не только за себя – себя еще можно было забросить, – но и за уж точно ни в чем не повинного ребенка. Юру с Отабеком, несмотря на ситуацию, он тоже просто не имел права снова подводить, они так старались, так много сделали для него и ребенка, не бросать же все это на ветер.
Поэтому, приняв душ, позавтракав заказанной на дом едой и приведя себя в относительный такой порядок, он решил позвонить Юре, объяснить ситуацию и извиниться за такой долгий игнор.
Но тут зазвонил дверной звонок.
Юри бросился в прихожую со скоростью, которая точно могла бы войти в мировой рекорд, если бы кто-то ее записал. В голове упорно билось «вдруг это Виктор, вдруг это Виктор», но, когда он трясущимися от нетерпения руками открыл все замки и распахнул дверь, едва не убив стоящего за ней, пришло разочарование.
На пороге стоял Юра, встрепанный и решительный.
В принципе, это само по себе было странным – тот никогда еще не пересекал порога его квартиры. И он уж точно не был Виктором.
– Откуда ты знаешь, какая у меня квартира? – выдал Юри вместо приветствия, подавляя острый прилив разочарования. Юра – это хорошо. Даже звонить не пришлось.
– Ты сам сказал однажды, – отмахнулся тот и упер руки в бока. – Что, где мой «привет»? Так и будешь держать на пороге? Я тебе, если честно, вообще врезать хочу, но бить, даже не зайдя в квартиру – это как-то чересчур, не?
– Привет, – легкая улыбка сама появилась на лице. В квартире было ужасно пусто, грустно и одиноко, поэтому Юра, пожалуй, мог бы немного его отвлечь. – Проходи. Ты какой-то радостный, что случилось?
– О! – тот хлопнул в ладоши, распрямившись после снятия обуви, и по-хозяйски прошел на кухню, включая чайник. – У меня классные новости! Но сначала объясни, почему ты выглядишь так, будто по тебе поезд проехал, вернулся и проехал еще разок, и какого хрена ты не отвечал на звонки?
– Может, сам догадаешься? – предложил Юри, усаживаясь за стол и осознавая, что все еще не может произнести это вслух. Все еще не верит в то, что остался один.
Юра глупым не был.
– А я говорил, что надо было сказать! – попенял он, но, заметив, как ссутулился собеседник, вздохнул, слез со стула, подошел к Юри и неловко погладил его по плечу. Слезы вновь размыли окружающий мир – нервы сдавали, он мог расплакаться, глядя на любую вещь в доме, просто вспомнив Виктора, или от какого-нибудь эмоционального жеста. Никогда раньше такого не было, он даже в детстве почти не плакал, а тут… Юри почти зло вытер слезы, глубоко вдохнул и попытался улыбнуться.
– Блин, ну… Теперь и мне грустно стало, – пробормотал Юра. – Все, хорош плакать, никто не умер, вернется твой ненаглядный, куда денется. Иди сюда.
А еще Юри до этого никогда не думал, что будет сидеть на кухне и обниматься с Юрой, который вообще не был похож на человека, который сам станет кого-то обнимать, чтобы успокоить. Ну, кроме своего парня, может быть.
Момент милостей прошел, Юри успокоился и приготовил чай, а Юра притащил на кухню рюкзак и достал из его недр целлофановый пакет с (внезапно) пирожками, заявив, что Отабек его пирожки по дедушкиному рецепту любит, значит, и Юри обязан. Они просто сидели, пили чай, уминали выпечку и разговаривали.
– Кстати, – вспомнил вдруг Юри. – Ты так и не сказал, чего такой довольный был.
Юра наклонился, вжикнул молнией на рюкзаке и достал оттуда папку. Точно такую же, как та, что он отдавал однажды, только желтую, и подвинул в сторону собеседника. У Юри в голове потихоньку начала складываться головоломка, но пока в этой головоломке не хватало очень большой детали, чтобы она стала цельной. Точнее, не так – именно большая деталь ей и мешала сложиться правильно.
– Погоди-ка… – пробормотал он, раскрывая папку, и ахнул, увидев содержимое. – Да ладно?
Юра закивал. Такой яркой улыбки Юри не видел у него ни разу за все время их знакомства.
– Ты веришь, нет? Потому что я – определенно не могу!
– Но это точно не ошибка?
– Нет, я же не тупой, проверил как только мог. Охренеть, правда?
– Да уж, – пробормотал Юри, глядя на снимки УЗИ, подтверждающие беременность Плисецкого Ю.А., который совсем недавно еще считал себя бесплодным. – Да уж.
– А Отабек знает? – когда восторг слегка поутих, а Юра объяснил, что от ребенка Юри они отказываться не собираются, тому стала интересна реакция на неожиданные новости и второго родителя.
Плисецкий ухмыльнулся.
– Не зазнавайся, но ты первый, кому я сказал. Хочу сделать ему сюрприз.
– Это замечательно! – искренне улыбнулся Юри, поднимая взгляд от тщательно изучаемого снимка. Было невероятно жаль, что Виктору он такого сюрприза сделать не смог ни в первый, ни во второй раз. Точнее, сюрприз был, очень даже внезапный, но вот особо приятным его назвать язык не поворачивался – каждый раз нервы и слезы, какое уж тут веселье. – И как?
– А вот в этом мне и нужна твоя помощь.
В результате двойного мозгового штурма и, большей частью, использования вечного спасителя мира интернета что-то в итоге нарисовалось, а после небольшой коррекции Юра был готов воплотить это в жизнь.
Идея была проста, но довольно интересна.
И Юри пообещал себе, что если он все же сумеет вернуть Виктора – ну, или тот вернется сам, – и у них все же когда-нибудь будет полностью свой ребенок, то Юри в лепешку расшибется, но сделает день, когда сообщит об этом, настолько счастливым и запоминающимся, насколько только сможет.
Комментарий к Восемь
Ну, ребят, что скажете?
========== Немного об опаздывающих гостях ==========
Комментарий к Немного об опаздывающих гостях
Небольшой вставной эпизод (или как там можно это назвать…).
Юра нервно поправил салфетницу на светлой скатерти и от нечего делать вновь пересчитал настенные лампы, обеспечивающие в ресторане приглушенный свет и интимную атмосферу по вечерам, ибо днем светила уже огромная роскошная люстра в самом центре потолка. За окном, смеясь, прошла какая-то компания. Да уж, у них, кажется, и вовсе нет никаких проблем.
Юра вынырнул из своих мыслей и уставился на симпатичную, коротко стриженую девушку-администратора, ведущую за собой Отабека к столику. Перед тем, как отойти, она бросила на них хитрый взгляд. Не пались, взглядом сказал ей Юра и отвернулся.
– Привет, – Отабек, остановившись рядом, наклонился и поцеловал его, после чего сел напротив и задумчиво, но без особой радости посмотрел на третий, специально поставленный между ними пустой стул. – Будет кто-то еще? Юри? Он опаздывает?
Юра с трудом сдержал улыбку. Его парень, уже привыкший к мельканию Юри в их жизни, даже и подумать не мог, что третьей персоной будет кто-то совершенно иной. Еще бы, он с таким трудом смирился с мыслью о том, что у них никогда не будет полностью своих детей, так что, наверное, даже не думал о том, что это может внезапно измениться.
Тем слаще сюрприз.
– Подожди немного.
После незаметно поданного знака официантка, заранее им проинструктированная, тут же нарисовалась возле столика. Он нервно сжал край скатерти над коленями, наблюдая за тем, как Отабек с недоумением принимает от нее запечатанный конверт.
– Простите, ваш гость опаздывает, поэтому просил передать вам это. Приятного вечера, – незаметно улыбнувшись Юре, она мимолетно кивнула и, развернувшись на каблуках, отошла от столика, оставляя их наедине. Однако тот заметил, как, собравшись в кучку, администратор и все свободные на данный момент официантки с любопытством уставились на них, явно ожидая реакцию Отабека на сюрприз. Он, не сдержавшись, фыркнул. Отабек оторвал взгляд от конверта и вопросительно глянул на него.
– Ничего, – успокоил Юра. – Что это у тебя?
– Понятия не имею, – пробормотал его парень. – Надеюсь, ничего опасного… Может, стоит отдать на проверку?
– Да открывай уже, – Юра и забыл, как подозрительно относится Отабек к непроверенным и подозрительным на его взгляд вещам. А уж всунутый непонятно кем, непонятно от кого и непонятно с чем конверт даже переходил, пожалуй, грань «подозрительное», но пока не дотягивал до метки «опасность!», поэтому еще не был уничтожен с тщательным усердием.
– Откуда ты можешь знать… – начал было тот, но, встретив сердитый взгляд Юры, вздохнул. – Ладно. Но отодвинься подальше, просто на всякий случай.
Юра закатил глаза, но послушался.
Отабек быстрыми движениями вскрыл конверт и осторожно заглянул внутрь.
– Тут… бумага какая-то.
– И? Что там? Уж бумага-то тебя точно не убьет.
– Почему же, она может быть отравленной, – серьезно отозвался тот и достал содержимое.
Юра, скрывая расползающуюся улыбку, напряженно глядел на Отабека, а тот, не двигаясь, с совершенно неописуемым выражением лица пялился на снимок УЗИ с прикрепленным скрепкой сверху стикером, на котором самим Юрой было аккуратно выведено «Прощу прощения за опоздание, в небе пробки. Буду через 9 месяцев. Аист».
– Юра, – сказал он и встал. Губы у него дрожали. – Иди сюда, мое сердце.
И распахнул руки, готовый прижать его к себе и не отпускать больше никогда.
========== Девять ==========
“Само спокойствие! Учимся избегать стрессов во время беременности” – бодро вещала огромная жирная надпись на обложке журнала на стенде рядом с кассами. Юри выложил из тележки на ленту последний продукт, пакет молока (однажды он пытался пить обезжиренное, но так и не смог к нему привыкнуть, так что перешел на 2,5%), и хмуро взглянул на журнал, словно это именно тот был виноват во всех его бедах. Не волноваться, ага, как же – все вокруг словно специально так и пытается вывести его из равновесия. И это не считая тех гормональных скачков, которые, вроде как, должны быть нормой, но так же безумно бесили.
Не волноваться, советовал журнал вынашивающему ребенка другим людям человеку, которого в пылу ссоры бросил горячо любимый муж, сваливший в итоге непонятно куда. Нет, ну вы только послушайте!
Кто-то бесцеремонно пихнул его в спину, заставляя вынырнуть из размышлений и обратить внимание на окружающий мир. Видимо, покупателям позади него надоело ждать.
– Молодой человек, вы платить будете? – нетерпеливо уточнила кассирша. – Возьмите журнал, если он вам так понравился.
– А… Нет, нет, простите, просто задумался, – поспешно пояснил Юри, пока его не записали в ряды парней, зачитывающихся женскими журналами. Виктор, кстати, когда-то покупал их ради каких-то там определенных статей… Так, все, хватит о Викторе, одернул сам себя Юри, понимая, что еще немного воспоминаний – и он позорно расплачется прямо тут. Чертовы гормоны! Чертов Виктор, не отвечающий даже на сообщения!
Расплатившись за продукты, он сунул все в пакет и медленно побрел к дому, сунув в уши наушники и не обращая внимания на окружающий мир.
Подниматься по лестнице, тем более с пакетами, хоть и не особо тяжелыми, становилось все тяжелее день ото дня. Если раньше Юри мог буквально за несколько секунд взлететь с первого этажа на, предположим, десятый, перескакивая через две-три ступеньки, то теперь приходилось делать короткие перерывы через каждый этаж, перекладывать пакет в другую руку, тяжко вздыхать, аки старый дед, и ползти дальше.
Однако в этот день в его уже привычную картину мира вторглось нечто чужеродное. Если быть точнее – перед дверью стоял пакет, которого там точно не было, когда Юри уходил из дома.
То есть, кто-то пришел, пока его нет, и подложил под дверь черный, непрозрачный, крайне подозрительный на вид пакет. Разве не странно?
Юри мгновенно вспомнил все предупреждения насчет неизвестных сумок, пакетов и свертков, которые нельзя трогать и уж тем более открывать, чтобы не вызвать взрыв какой-нибудь бомбы.
– Кому нужно подкладывать мне бомбу под дверь? – пробормотал он вслух, покосился на пакет еще разок и, поставив свой рядом, постучал в соседскую дверь.
В каждом подъезде обязательно должен найтись человек – чаще всего бабушка, – который любит подглядывать за соседями через дверной глазок. В общем, именно такая женщина, Нелли Михайловна, и жила за этой дверью, и в данный момент эта ее привычка была Юри крайне на руку.
– Кто там? – осведомились с той стороны спустя несколько мучительно долго длящихся мгновений.
– Это Юри, ваш сосед. Добрый день, – вежливо отозвался он. – Тут кто-то пакет оставил возле моей двери, не знаете, кто это был? Может, слышали чего?
– Ничего не слышала, телевизор смотрю, – не пошла на контакт та. – Но ты не открывай, а то вон, везде про террористов говорят. Если дом взорвется и спрашивать начнут – так и знай, всем скажу, что это ты виноват.
Юри проглотил вполне разумные слова о том, что если содержимое пакета взорвется, то рассказать, кто виноват, вряд ли сможет хоть кто-то на этом этаже. Просто потому, что от них ничего не останется.
– Хорошо, – согласился он, понимая, что спорить нет желания, как и обучать странную соседку. – Спасибо, до свидания.
– И тебе не болеть.
На такой милой ноте они и завершили разговор. Юри вновь вернулся к пакету и осторожно отодвинул край, понимая, что если не сдвинет нежданный подарок со своего пути – домой попасть попросту не сможет.
И тут же выдохнул, мгновенно узнав его яркое содержимое – это были пакеты с кормом для собак, именно тем самым, который ест Маккачин, недешевым, но, как все говорят, натуральным и каким-то там полезным. Такое мог оставить только один человек.
– Виктор?
Юри, забыв про усталость, побежал по лестнице вверх, проверяя каждый этаж на тот случай, если муж, не успев сбежать, притаился где-то наверху, но так никого и не нашел и, крайне разочарованный, спустился вниз, открыл дверь и подхватил оба пакета, втаскивая их внутрь квартиры и отмахиваясь от вылетевшего встречать пса.
“Я сам могу прокормить Маккачина, спасибо” – злой от разрушившейся на глазах надежды, настрочил он спустя час сообщение на известный номер, но ответа, разумеется, так и не получил. Однако через несколько дней его вновь ждал у дверей пакет с кормом, на этот раз с утра.
Затем к корму прибавились фрукты.
– И еду я себе тоже способен купить сам! Если так хочется чувствовать себя хорошим – так приди да помогай, а не прячься непонятно где! – ворча, Юри уже готов был выкинуть их, словно это именно они были виноваты в их разладе, но затем, отделив от грозди одну виноградинку и сунув ее, немытую даже, в рот, передумал, помыл дары и гордо съел в одиночестве, утешая себя тем, что это не ему, это ребенку.
Хотя, если подумать, какой Виктору прок заботиться о чужом ребенке?
Об этом он размышлять не стал, чтобы не рушить свою теорию.
– Мужа твоего видела. Что, разошлись? Эх, молодежь, все бы вам гулять только…
Юри вскинул голову, отрывая взгляд от дверного замка, из которого пытался вытащить ключ. Они договорились встретиться и погулять с Юрой в ближайшем парке, но теперь, кажется, это дело чуточку отодвинулось в сторонку. Соседка, приоткрыв дверь, выглядывала наружу, внимательно наблюдая за ним.
– Что?
– Витю, говорю, видела. Спрашиваю «чего домой не идешь?», а он мне «я теперь не тут живу». Ну я и…
– Когда вы его видели? Сегодня? – перебил Юри, совершенно не чувствуя из-за этого сожаления. Он знал, что Нелли Михайловна может говорить до самого вечера – дети и внуки к любопытной и довольно вредной бабке ходили довольно редко, так как та умудрилась поссориться даже с ними, поэтому она частенько ловила соседей и забалтывала их до полусмерти. Сейчас ему это было совсем некстати.
– Сегодня, сегодня. Утром. Пакет оставил, а потом во дворе торчал долго, на окна пялился.
Юри уже успел забрать пакет чуть раньше, поэтому лишь вздохнул. Сколько раз он просил Виктора в сообщениях не оставлять ему всякую еду, однако тот не только не отвечал, но и не слушался. Юри пытался поймать его, однажды даже всю ночь не спал, карауля возле двери, однако все равно умудрился пропустить появление своего новоявленного курьера. Словно у того сверхспособность была такая – быть незаметным, когда нужно. Вспомнить хотя бы ту ситуацию в ресторане…
– Ничего не говорил, где живет, например, или когда придет в следующий раз? – без особой надежды уточнил он. Соседка лишь руками развела.
– Он никогда со мной особо не разговаривал, так что и сейчас «здрасьте» да «до свиданья» – и фьють в лифт.
Юри не мог его в этом винить – он и сам обычно поступал так же, стоило только приоткрыться соседней двери. Хорошо, что сегодня Нелли Михайловна оказалась хитрее и начала разговор с больной темы, которую он уж точно не мог пропустить мимо ушей.
– Спасибо вам, – поблагодарил он и… ну, собственно, «фьють в лифт». Разговоров с соседями на сегодня ему уже хватило.
Юра опаздывал.
Не так уж и серьезно, на самом деле, пока всего на две минуты, но Юри не мог не констатировать факт, когда глянул на дисплей мобильника. Вокруг царила благодать – деревья, солнышко, пение птичек, ор детей с детской площадки в дальнем углу парка… Не удержавшись, Юри встал со скамейки и прошел чуть дальше, приземлившись неподалеку от скопища ребят самых разных возрастов, развлекающих себя всеми известными им способами.
Их с Виктором ребенок, грустно подумал он, мог бы когда-нибудь тоже играть на этой площадке, строить куличики из песка – Юри бы с радостью ему помогал, – и кататься с горки. Если бы выжил, разумеется. И от этой мысль вновь хотелось плакать. А тот ребенок, что растет у него сейчас… Что же, он может тоже оказаться тут, но, если учитывать семью, в которой он будет расти, площадка у него будет, небось, какая-нибудь частная, куда более крутая, чем эта.
С каждым днем ему все тяжелее давалась мысль о том, что малыша придется отдать. Как он знал, это частая проблема суррогатных матерей.
– Они милые, правда? – спросил кто-то над ухом. Юри, погрузившийся в свои размышления, подумал, что это не к нему обращаются, к тому же, голос был явно не Юры, поэтому даже не повернул головы.
– В прошлом году кто-то сломал качели, говорят, какие-то подростки тут развлекались вечером. Ну что за люди… Мы с мужем вместе с соседями вкладывались в ремонт, Вася у меня мастер на все руки, песочницу эту, например, сам смастерил, раньше тут другая стояла, с острыми краями, девочка одна ногу поранила, вот и убрали. А какая же площадка без песочницы, правда? Вы меня слушаете?
Ладно, судя по всему, кто-то обращался именно к нему. Юри оторвал взгляд от веселящихся детей и глянул вправо – рядом с ним примостилась какая-то совершенно незнакомая беременная женщина с короткими темными волосами, острыми чертами лица и длинным носом. В руках она держала бутылку с водой, к которой время от времени прикладывалась с такой жадностью, будто ни разу не пила до этого в своей жизни.
– Вы мне? – уточнил Юри, чувствуя себя крайне глупо.
