Текст книги "Между мной и тобой (СИ)"
Автор книги: Владислава Кадочникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
После посещения клиники они уже привычно зашли в ближайшее кафе, где Юри не удержался от любопытства.
– Вы искали еще кого-то до меня?
Те переглянулись. Юра пожал плечами.
– Ага, три раза. С первой не вышло, вторая оказалась явно больная на голову. Потом, в третий раз, мы вроде нашли какую-то бабу…
– Юра передумал в последний момент, – закончил за него Отабек.
– Я узнал, что она – бывшая наркоманка!
– Такого человека не допустили бы, Юра. И о таких вещах не распространяются так просто.
– Ну, подслушал ее разговоры немножко, что с того? – нахмурился Плисецкий, скрещивая руки на груди. – Я не виноват, что у нее голос как труба. Она всех наебывала и скрывала такое – начерта нам ребенок от бывшей наркоманки?
Юри мысленно согласился с ним. Хоть методы у Юрия были довольно специфические, но он делал правильно, узнавая о кандидатах на роль суррогатной матери – ну, или отца, – дополнительную информацию. Ребенок – это не игрушка, если что-то пойдет не так, то новым уже не заменишь так просто.
– Короче, все они были какие-то не такие, – подытожил Юра. – Прямо как проклятие.
– Как бы и мне не стать «не таким»… – пробормотал Юри себе под нос.
– Ты что-то сказал?
– Нет, ничего.
Последующие несколько дней он разрывался между посещением Виктора и прохождением осмотров.
И, разумеется, он опять ничего не рассказал.
Время шло, он обговорил с врачами детали операции Виктора – сошлись на отличных импортных эндопротезах за четыреста двадцать тысяч рублей, так как Юри понимал, насколько важно для его мужа уменьшить последствия травмы. Становилось ясно, что про фигурное катание теперь, скорее всего, придется забыть – а это при условии, что Виктор планировал в будущем после открытия своей школы стать одним из тренеров. Больно было думать о том, как одна-единственная авария разрушила столько его планов.
– Постарайтесь проследить, чтобы у него не возникло депрессии на этом фоне, – посоветовал врач, услышав об этом, и Юри расстроился еще больше.
С отцом они разобрались тоже – его пришлось перевезти в другую больницу, однако Юри заверили, что все будет в полнейшем порядке.
Дело оставалось только за деньгами. Ровно шестьсот сорок тысяч рублей нужно было достать за два дня, но все, в принципе, уже было распланировано. Он сдал все анализы, подтверждающие, что он здоров и готов к оплодотворению, так что остановились в итоге на дате через десять дней. Отабек пошел навстречу его ситуации и выдал первую часть, четыреста тысяч, заранее, после чего Юри снял со счета оставшуюся сумму и относительно успокоился в финансовом плане.
Теперь оставалось лишь ожидать.
– Ты какой-то задумчивый, все в порядке? – отметил Виктор, когда Юри пришел к нему за день до операции. Тот, размышляющий, что вскоре его дорогой человек вернется домой, а затем наступит эра вранья, вынырнул из своих мыслей и улыбнулся мужу.
– Все в порядке. Просто… Думаю, что нужно как-то отпраздновать твое возвращение. Если ты хочешь, мы можем пригласить ребят.
– Почему бы и нет? – Виктору идея явно понравилась. – Но если все пройдет успешно, меня выпишут только через недели две. Придется проторчать тут еще кучу времени.
– Могут и раньше, – вздохнул Юри, молясь о том, чтобы все действительно прошло гладко. Он волновался, но боялся даже представить, какого же тогда самому Виктору, так что оставшееся время до того момента, когда его попросили освободить палату, он находился рядом с ним, держа за руку и делая единственное, что мог в данной ситуации – внушал спокойствие и уверенность в том, что все будет хорошо.
Операция прошла успешно. Услышав об этом на следующий день – он всю ночь не мог уснуть, поэтому в больнице едва не отрубился, несмотря на неудобные сиденья, – Юри почувствовал, что с него словно сняли многотонный груз. Сейчас дело оставалось за реабилитацией, но с этим они справятся, он знал это. Справятся вместе.
В больницу он ходил как на работу – его там уже узнавали, спрашивали, все ли хорошо, даже кофе угощали бесплатно, не из автомата, а собственным, припрятанным в сестринской. Что уж тут поделать, в большой «семье» клювом не щелкай, оставишь вкусняшку без внимания – понять не успеешь ничего, как ее уже сожрут втихомолку. Юри посмеивался, благодарил и сам иногда приносил персоналу небольшие презенты. Само собой, уход за Виктором после этого улучшался в разы.
– Чувствую себя тут единственным пациентом, – поделился он однажды, сидя на постели и качая прооперированной ногой. Ему уже разрешалась дозированная физическая нагрузка с костылем, чем он и пользовался, прогуливаясь время от времени по отделению вместе с мужем. Юри изо всех сил старался быть для него поддержкой и опорой.
– Они бы все на тебе женились, если бы могли.
– О, ревнуешь?
– Вот еще, – улыбнулся Юри, помогая ему встать. – А что, стоит?
– О, это тешит самолюбие, знаешь ли, – Виктор засмеялся и поцеловал мужа меж нахмуренных бровей. – Но ты для меня навсегда единственный. Твое имя я уж точно не забуду, когда выйду отсюда.
К его отцу Юри тоже заглядывал пару раз, но разговор у них особо не клеился. Мужчина поблагодарил за помощь, обещал вернуть сумму, потраченную на него, отмахнулся от всех «не стоит», узнал о самочувствии сына – и больше от него ничего особо добиться не получилось. Ну и ладно, ну и пожалуйста.
Жизнь потихоньку налаживалась. Но расслабиться окончательно не давал один-единственный факт – приближалась дата процедуры искусственного оплодотворения, которая должна была стать отправной точкой для неизбежных изменений в жизни Юри и его отношениях с Виктором. Но он был обязан своим новым друзьям здоровьем своего близкого человека, так что услуга за услугу – это меньшее, что он мог для них сделать.
Отпущенные ему на моральную подготовку дни пролетели почти незаметно.
– Ты какой-то нервный сегодня, – обеспокоенно заметил Виктор за сутки до процедуры. Юри задумчиво посмотрел на влажную салфетку, которую комкал в руках последние двадцать минут, расправил ее на коленях и покачал головой.
– Нет, все в порядке.
Ты будешь продолжать любить меня, если я предам тебя, если я сделаю то, что ты бы никогда не одобрил, хотел спросить он, но, разумеется, промолчал.
Он боялся услышать ответ.
Юра с Отабеком приехали к полудню следующего дня. Юри вновь не мог уснуть полночи, думая о том, что завтра его жизнь изменится – возможно, не навсегда, но на какое-то время точно. Вновь носить ребенка… И врать при этом мужу. А если все раскроется? А если Виктор решит развестись с ним? Тревога не давала покоя, однако уже поздно было отступать, поэтому, стараясь успокоиться, Юри сел в машину к ожидающей его парочке и кивнул, показывая, что все в порядке.
– Мы тоже волнуемся, – подбодрил его Юра. Если подумать, тому тоже было несладко – понимать, что сейчас твой любимый человек собирается становиться отцом ребенка от другого… Жуть. Юри посмотрел на его сжатые губы и грустный, но решительный взгляд, и погладил по плечу, улыбнувшись на вопросительно приподнятые брови.
– Он будет только ваш, – и кривая, но искренняя полуулыбка, полученная в ответ, внезапно сгладила неровности сомнений в его сердце. Он делает доброе дело. Он подарит счастье своим друзьям, и за это судьба уж точно не может его наказывать.
Иначе в чем тогда справедливость?
Разница между процедурами для гетеросексуальных и гомосексуальных пар была довольно значительная. Юри не углублялся в подробности, когда читал об этом дома в интернете, но единственное, что он усвоил – для него все пройдет в один этап и за один день, что, пожалуй, даже радовало. Однако после, в течение нескольких дней, их всех будет мучить полнейшая неизвестность того, получилось что-то или нет, пока не придет время провести анализы и сделать тест.
Перед тем, как позволить ему войти в операционную, Юра внезапно обнял его и шепотом пожелал удачи, заставив Юри проникнуться важностью ситуации почти до слез.
Они надеялись на успех – и Юри надеялся на него тоже.
В день выписки, солнечный и теплый, словно даже погода радовалась, Виктора встречали целой толпой. Друзья, чувствующие себя виноватыми из-за того, что не смогли вложиться в лечение, почти полностью взяли на себя организационные и финансовые моменты, накупили еды и подарков, так что Юри оставалось лишь ходить за ними и контролировать процесс. Впрочем, он был даже доволен – они потратили кучу нервов и денег за эти несколько недель, так что скинуть на кого-то свои обязанности было невероятно приятно.
Оставив толпу на улице, у крыльца больницы, вместе с их шариками и прочими атрибутами, Юри пошел в отделение, чтобы забрать вещи, помочь мужу спуститься и, разумеется, поблагодарить персонал. Вся женская часть отделения была явно расстроена их уходом, одна медсестра умудрилась всунуть им прощальный кофе, бабуля из соседней палаты подарила шоколадку и пожелание никогда сюда не возвращаться, а девушка-врач умудрилась всунуть в карман Виктору листок со своим номером телефона. Видимо, она планировала сделать это незаметно, но от бдительного Кацуки ничего нельзя было скрыть, так что листку оставалось жить в этом мире совсем недолго. Однако сам Виктор, когда они загрузились в кабину лифта, достал листок и с довольной усмешкой помахал им перед Юри.
– Выкинь, – посоветовал тот.
– И что мне за это будет?
За поцелуями они едва не проворонили открывшиеся створки и выскочили из лифта буквально в последнюю секунду.
– С возвращением домой! – заорал подуставший ждать народ, когда они, щурясь от солнца, вышли наружу, и кинулся тискать счастливого Виктора, едва не сбив его, не ожидающего такой прыти, с многострадальных ног. Юри наблюдал за улыбкой мужа и, наконец, чувствовал полное умиротворение.
Они, действительно, возвращались домой.
И, судя по царящей между ними атмосфере взаимных переглядок и касаний, это возвращение обязалось быть очень грандиозным.
– Юри, ты там уснул что ли? – голос Виктора едва доносился сквозь дверь и шум работающей стиральной машинки, которая, вообще-то, изготовителями рекламировалась как бесшумная. Но это, в принципе, Юри не волновало ни раньше, ни, тем более, сейчас.
Он смотрел на тест, сидя в ванной на крышке унитаза.
Прошло две недели после процедуры. Где-то в недрах шкафа лежало запрятанное направление на анализы, результаты которых должны точно подтвердить или опровергнуть результат, но в данный момент Юри накрыло четкое чувство дежавю.
Он сидел на крышке унитаза, смотрел на две полоски на тесте и едва сдерживал нервный смех.
Игра “сможешь ли ты скрыть?” началась.
Комментарий к Шесть
Опять же, так как тут какая-то альтернативная анатомия, обычные способы искусственного оплодотворения вряд ли будут работать, так что… ну да, просто предположим, что у них там есть особые способы, которые занимают всего один день, но детально на этом зацикливаться не станем, оке? :з
========== Семь ==========
Теперь все повторялось как в первый раз – Юри юлил и придумывал отмазки, чтобы иметь возможность съездить в клинику, а результаты УЗИ на этот раз отдавал будущим родителям, не оставляя себе второго экземпляра, чтобы не спалиться вновь. Не наступить два раза на одни и те же грабли. Сейчас все было куда серьезнее, ведь он имел дело с ребенком от другого мужчины и не факт, что Виктор, узнав об этом, вообще захочет даже слушать его оправдания. Попытавшись однажды представить себя на его месте… Простил бы, понял он, простил после объяснений, но постоянно думал об этом и отношения после порушенного к чертям доверия и той боли, которую об испытал бы, узнав, определенно изменились бы не в лучшую сторону.
Впрочем, он, наверное, смог бы простить мужу все, что угодно, но что насчет самого Виктора?
Он мог бы выбрать любого, гораздо лучше, но выбрал его – почему? Этот вопрос мучал Юри уже несколько лет. Вероятно, роль играла и его не самая высокая самооценка, но даже сейчас, после нескольких лет брака, его пугала мысль о том, что Виктор, разочаровавшись в нем, может найти кого-то другого, а теперь этот страх рос внутри него в невероятной скоростью.
В общем, он был почти полностью уверен, что, узнав обо всем, муж хлопнет дверью на прощание и найдет человека, который уж точно не станет мутить за его спиной свои темные делишки. И эта мысль его ну вот совсем не радовала.
Первые недели все шло довольно гладко. Отмазки работали, Виктор ни о чем не подозревал, Юри уже понадеялся, что эта беременность пройдет легко, но когда спустя полтора месяца началась тошнота по утрам вкупе с прочими не особо приятными признаками токсикоза, он едва не взвыл от отчаяния. Ну вот почему некоторые могут вообще ничего не чувствовать и узнать о беременности лишь благодаря животу, а ему приходится так маяться? Ну, делать нечего – пришлось включить всю свою смекалку в попытках скрыть данные подарочки организма от людей, которым пока это знать было вовсе необязательно.
– Куда ты идешь? – полюбопытствовал Виктор, отвлекаясь от телефона и уставившись на вышедшего из комнаты Юри.
– Так, – уклончиво ответил тот, пытаясь вспомнить, какую причину вчера придумал на этот случай. Под пристальным взглядом любимых голубых глаз соображать, как назло, было тяжело. Что раньше, что сейчас, спустя несколько лет брака – одно только присутствие Виктора рядом действовало на Юри со страшной силой, а уж если тот пытался чего-то добиться… – Погуляю немного.
– О, тогда я с тобой! – воодушевился тот и резво встал с дивана. Юри нервно сглотнул – этого еще ему не хватало! – В последнее время ты часто куда-то уходишь. Замышляешь какую-то хитрость?
Разумеется, он спрашивал не всерьез, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки… ну и доля правды, соответственно, если Виктор заметил отлучки Юри – ничего хорошего это не значило. Нужно было как-то утихомирить его подозрения, не давать им разрастаться, но в голову, как назло, ничего не приходило.
Телефон в кармане еле слышно завибрировал – Юре и Отабеку, подошедшим, чтобы в очередной раз сопроводить его на прием, надоело ждать, – и Юри быстро нажал на кнопку уменьшения громкости, меняя вибрацию на полностью беззвучный режим.
– Это сюрприз, – пояснил он с невинным видом. Потом что-нибудь придумает, сейчас важно как можно скорее выйти из квартиры. – Так что потом узнаешь.
– Значит, мне с тобой нельзя?
– Абсолютно исключено.
Виктор вздохнул и поднял руки вверх, без слов капитулируя.
– Ты из меня веревки вьешь, Юри. Тогда буду сидеть тут, одинокий, и ждать сюрприза. А сейчас подойди и поцелуй меня так, чтобы я согласился тебя выпустить.
Разумеется, Юри безумно боялся того, что и этот ребенок может не выжить, и этот страх был вполне ожидаем и логичен. Поэтому каждый раз во время приема он мог полностью расслабиться только тогда, когда его лечащий врач – Александра Вальерьевна, напоминал он себе, чтобы не забыть, – после осмотра и измерений говорила, что все в порядке.
– Анализы у тебя тоже в норме. И еще… следи за весом, дорогой, ты набрал чуть больше, чем нужно на твоем сроке, – посоветовала она, когда он одернул футболку, сел на кушетке, где лежал, чтобы она могла пропальпировать и послушать плод, и попытался вслепую нащупать обувь ступнями, глядя на то, как она старательно что-то строчит. – На более позднем сроке у многих возникают проблемы с лишним весом – это не очень хорошо. Но и голодать не вздумай.
Юри завязал шнурки и присел на стул рядом, складывая руки на коленях, словно прилежный ученик. Он кивал, не перебивая, пока она объясняла ему принципы правильного питания, рекомендации и все в этом духе. Все это он в общих чертах помнил еще с первой беременности. Рекомендациям он старался следовать, разумеется, но не всегда получалось – Виктор, ни о чем не подозревая, тоже не особо помогал со своей любовью к теперь уже официально разрешенной после окончания карьеры и соревнований вкусной пище, запах от которой вечно расползался на весь дом, приманивая Юри на кухню словно магнитом. Только вот потом весы у Виктора показывали плюс каких-нибудь жалких пятьдесят-сто грамм, а под Юри чуть ли не трескались.
Ну ладно, ладно, это преувеличение, разумеется. У него даже складок жировых давно не было.
– Если все будет идти гладко, то увидимся через месяц, как обычно, – закончила, наконец, женщина, и Юри, вынырнув из своих мыслей, вновь кивнул, вставая.
– Спасибо вам, – вежливо сказал он. – До свидания.
– До встречи, береги себя и малыша.
Пока они проходили через длинные больничные коридоры, он заметил, каким взглядом Юра смотрит на беременных людей на сиденьях, часто в окружении семьи и старших детей, и вздохнул.
Все же судьба иногда бывает очень жестока.
После приема они зашли в уютный ресторанчик, найденный неподалеку, и заняли столик в углу.
– Ты до сих пор не рассказал? – Юра тут же взял быка за рога, стоило только отойти принявшей их заказ официантке. Ну, снова здорово… Он то и дело начинал этот разговор в самый неподходящий момент вот уже две недели подряд.
Юри выхватил салфетку и начал нервно ее мять, раздумывая, что бы ответить.
– Нет, – сознался он наконец. – Я даже представлять боюсь, как буду говорить ему об этом.
– Ты понимаешь, что время идет? Скоро тебе и говорить не придется, все будет видно даже идиоту. Так ему узнать правду будет еще больнее.
– Действительно, будет лучше, если ты расскажешь ему сам, – поддержал своего парня Отабек.
– Я знаю, – простонал Юри, разорвал салфетку и потянулся за новой. – Я знаю, ясно! Но мне очень страшно!
– Ты же не человека убил, в конце-то концов! Если он тебя любит, то должен хотя бы выслушать и попытаться понять, – безапелляционно заявили ему.
– Как у тебя все просто… Пожалуйста, давайте поговорим о чем-нибудь другом?
Парочка напротив коротко переглянулась и синхронно вздохнула.
По сравнению с их первыми встречами, когда Юри понятия не имел, о чем говорить, и вообще старался поменьше открывать рот, сейчас он чувствовал себя в компании Юры и Отабека гораздо свободнее. Общих тем становилось все больше, они могли разговаривать обо всем на свете, и в глубине души он надеялся, что эта дружба не угаснет с рождением ребенка, а продолжится еще на многие годы, потому что близких друзей у него было немного, но он держался за каждого из них.
Когда официантка вернулась с подносом и поставила перед ним его заказ, Юри заметил ловко подложенную под тарелку салфетку, на котором что-то было написано. Да ладно?
– Ого, это что, записочка от тайного поклонника? – заинтересовался Юра и потянулся к ней, но Юри был быстрее. Он молниеносно схватил бумажку, спасая ее чужих от загребущих лапок, и опустил взгляд, глядя на печатные буквы, складывающиеся в одно единственное слово.
Обернись.
И Юри обернулся, сталкиваясь взглядом с холодными родными-чужими голубыми глазами.
– Блять.
Уже после месяца жизни в России Юри знал столько матерных слов на русском, сколько на японском не знал. Однако, несмотря на то, что вокруг матерились практически все, сам он предпочитал находить каждому слову какой-то более приличный смысл.
Но сейчас ему хотелось ругаться как никогда.
Виктор сидел за столиком чуть позади, полускрытый в тени, и внимательно наблюдал за ним, положив подбородок на переплетенные пальцы рук. Юри видел, что он сердит – он знал это выражение лица, холодный пристальный взгляд и сжатые губы, однако сейчас он мог надеяться лишь на то, что Виктор не слышал, о чем они тут говорили.
И как он мог его не заметить? Его муж – один из самых красивых, эффектных и запоминающихся людей из всех, что он видел за свою жизнь, и он, Юри, умудрился не заметить его в полупустом ресторане!
Несколько минут они пялились друг на друга, после чего Виктор встал из-за стола и направился прямо к ним. Юри вытер вспотевшие ладони о скатерть, чувствуя, как дико колотится сердце.
– Эй, – шепнул ему внимательный Плисецкий. – Что с тобой? Кто это?
– Это твой муж? – тут же догадался Отабек. Действительно, как-то так получилось, что эти двое ни разу еще не видели Виктора. – Оу…
Оу. Вот именно, оу.
– Здравствуй, Юри, – ласково произнес Виктор, остановившись рядом с ним, после чего пробежался внимательным взглядом по его спутникам, делая в мыслях, судя по всему, какие-то выводы. – Вот это встреча, правда?
– А…Ага, – пробормотал Юри, сглатывая.
Мужчина, даже не спрашивая разрешения, присел на диванчик рядом с ним, закидывая ногу на ногу быстрым элегантным движением.
– Виктор Никифоров, – представился он Юре и Отабеку. Те назвались в ответ, на чем минутка вежливости была окончена и Виктор вновь повернулся к супругу. – Я тебе звонил.
В интересных местах и с интересными людьми ты гуляешь, однако, было написано на его лице.
– Да, я… Я не слышал, извини, был занят, – Юри спешно раздумывал, что же ответить, если Виктор спросит, чем именно. А он может.
– Чем же? – о нет, и правда спросил. Ну почему он такой любопытный? – Хотя, знаешь, я тебе сам отвечу, чем ты был занят. Кашеварова Александра Валерьевна, – отчеканил внезапно тот, и Юри показалось, что сердце от ужаса проваливается куда-то в черную дыру. – Что с лицом, любовь моя? Неожиданно, да?
– Откуда ты?.. – севшим голосом поинтересовался он, незаметно для себя самого нервно раздирая салфетку под столом и усыпая обрывками пол и колени. – Ты что, следил за мной?
– Я не только следил, Юри, – снисходительно пояснил тот, откидываясь на спинку диванчика. – Я еще поговорил с нужным человеком, который за автограф готов рассказать знаменитому человеку все, что угодно, даже если это против правил. Уж извини, но ты в последнее время был очень подозрительным, и я не удержался от любопытства. В результате узнал интересную вещь – мой дорогой супруг посещает данную клинику из-за второй беременности, о которой я опять узнаю последним.
Юри бросил быстрый испуганный взгляд на молчащих Юру и Отабека. Плисецкий многозначительно приподнял брови, словно спрашивая, расскажет или нет. Юри с разочарованием осознал, что они тут не помощники – следовательно, ему оставалось лишь собственноручно признаться в афере и получить вполне заслуженное наказание. А в том, что Виктор не поймет, он был уверен – судьба его брака вновь висела на волоске.
– Юри? – позвал Виктор, сцепив пальцы в замок, и уставился на него. – Я жду объяснений. Что тебя напугало в этот раз?
То, что ребенок не твой, хмуро подумал тот. То, что я вынашиваю чужого ребенка за деньги. Так, мелочь, правда?
– Я… – начал он медленно, продумывая наиболее мягкую формулировку. – Просто…
Напряжение возрастало. Под пристальным взглядом он чувствовал, как дрожат пальцы и путаются мысли в голове. И он еще пытался мысленно составлять план разговора когда-то? Серьезно? Тут бы свое имя вспомнить хотя бы…
– Просто?
– Просто я хотел сделать тебе сюрприз, – внезапно для себя самого выпалил он и еле сдержался, чтобы не зажать рот руками. Какого черта, кто тянул его за язык?
Юра подавился содержимым своей кружки и закашлялся. Виктор сначала нахмурился, но затем лицо его просветлело.
– Правда? – уточнил он недоверчиво, но видно было, как уголки его губ еле заметно приподнялись. Юри на автомате слабо кивнул. – Нам действительно… дали второй шанс? Правда, Юри?
Юра сбоку до сих пор хранил гробовую тишину, но Юри почти физически ощущал, как от него исходят волны недовольства и скепсиса.
– Да, наверное…
В бедро больно ткнули. Юри, вздрогнув, посмотрел на Плисецкого. Тот, поймав его взгляд, многозначительно опустил глаза куда-то вниз, Юри послушно глянул туда – благо, подошла официантка, уточняя у Виктора, будет ли он что-либо заказывать, и слегка отвлекла его, – и увидел экран чужого мобильника с напечатанным в приложении-заметке «пиздец ты врун».
«Я просто испугался и растерялся» – стараясь действовать как можно незаметнее, напечатал Юри в ответ, обиженно нахохлившись. «Потом я все ему объясню».
«Когда? Когда типа его ребенка отдашь нам у него на глазах?».
«Пожалуйста, подыграйте мне».
Юра вздохнул и сунул мобильник обратно в карман толстовки.
– Мы тут, в общем, пытались помочь ему донести эту информацию для тебя, – пояснил он с таким спокойным и честным видом, что, не знай Юри всей истории, поверил бы ему безоговорочно. Кажется, Виктора тоже проняло, однако, судя по следующему вопросу, не до конца.
– Почему я не знал о вас раньше, если вы такие друзья?
– Он что, должен тебе во всем отчитываться? Когда-нибудь познакомил бы.
– Обычно он… Впрочем, неважно, – смягчился Виктор и нежно погладил Юри по ладони. – Я так счастлив, Юри!
– Да, – пробормотал тот, испытывая желание провалиться под землю от стыда. – Да, я тоже.
С того момента чувство вины не покидало Юри почти никогда. Особенно когда Виктор ухаживал за ним, раздумывал о том, какого пола будет их ребенок или как они его назовут.
– Пускай это будет сюрприз, – ответил Юри на вопрос про пол как можно более невозмутимо. На самом деле это было правдой, Юра и Отабек не планировали узнавать заранее, кто там у них будет.
– Как скажешь, – послушно соглашался Виктор и счастливо улыбался, а Юри хотелось упасть на колени и молить о прощении.
– Имя придумаем чуть позже, хорошо? – вопрос про имя тоже не нашел внятного ответа.
– Пойду загуглю самые красивые! – Виктор мчался за ноутбуком, а Юри кусал губы, злясь на себя самого, но вновь не находя решимости признаться. Не тогда, когда Виктор в таком воодушевлении.
– Юри, – вдруг протянул тот однажды. – А где снимки? Можно взглянуть?
Юри замер, словно олень под светом фар. Да уж, олень, иначе и не скажешь, мрачно подумал он.
– Ну… Они у Юры и Отабека, – пробормотал он. В принципе, тут можно было извернуться.
– Почему? – задали ему вполне логичный вопрос. Но у Юри уже был заготовлен ответ.
– Ну… Это же сюрприз был. Я про беременность и все такое.
Виктор кивнул, показывая, что понял.
– Чтобы я опять случайно не нашел?
– Верно, – согласился Юри, – Завтра заберу.
Да уж, Юра явно не в восторге будет. С него станется и вообще ничего не отдать, но попробовать все же стоило.
– Да ты вообще поехавший! – заорали ему в ухо. – Сколько можно?
Да, Юра и правда был не в восторге. Кацуки вздохнул, поморщился, отодвинул мобильник от уха и задумчиво почесал щеку.
– Я же не навсегда, лишь на денек. Пожалуйста, помоги мне – и я твой должник навеки!
– Да больно мне твой долг нужен, – однако, судя по звукам, Юра задумался. Юри скрестил пальцы на удачу.
– Ладно, черт с тобой, – бормотнули, наконец, на том конце. – Только заедешь за ними сам, мне туда-сюда кататься лень.
– Без проблем! – пообещал Юри, станцевав некое подобие победного танца. – Скоро буду.
– Ты хоть знаешь, где я живу?
– Эм… Нет.
В трубке лишь вздохнули.
– Я подожду, – сказал Виктор, вызвавшийся отвезти мужа, и откинулся на сиденье. Юри кивнул и вылез из машины.
Юра жил в модной новостройке с большими квартирами– он знал это, потому что сам с Виктором обитал в подобной. Квартира, скорее всего, принадлежала Отабеку, но кому какая разница вообще?
Поднявшись в удивительно чистом и просторном лифте с зеркалом на всю стенку на двенадцатый этаж, он нашел нужную дверь и позвонил.
Юра открыл быстро – уже спустя несколько секунд что-то забряцало и дверь медленно приоткрылась.
– Здорово.
– Привет.
Он выглядел довольно забавно в длинной широкой футболке, сползшей с одного плеча, и волосами, небрежно забранными в некое подобие хвостика.
– Чай будешь или торопишься? – поинтересовался Юра, отлипая от дверного косяка и отступая внутрь квартиры. Из-за его плеча Юри видел лишь черно-белую прихожую, переходящую в коридор с дверями по обеим сторонам, позже расходящийся на левую и правую половины, также куда-то ведущие.
Интерьер ему уже нравился, но остаться он не мог.
– Меня Виктор ждет внизу, извини.
– Нет, не извиню, – передразнил его парень. – Тогда вот банкетка, садись и жди, я быстро.
Юри послушно опустился на мягкое сидение и пронаблюдал за тем, как Юра поворачивает в левый коридор и исчезает за углом. Значит, там спальня? Или кабинет? Интересно, где он жил до знакомства со своим парнем?
Долго размышлять над этим ему не дали – когда Юра говорил, что быстро, то он явно не преувеличивал.
– Вот, – сунул он в руки папочку. – Они все там. Даю тебе три дня – и только попробуй хоть один потерять!
– Я понял, – улыбнулся Юри, прижимая папку к себе поближе. Странное чувство, если учесть, что там снимки его ребенка. – Спасибо тебе.
Попрощавшись, он пошел к лифту, когда дверь позади распахнулась снова.
– Не забывай, ты мой должник! – довольно крикнули ему в спину.
Уже дома они с Виктором, удобно расположившись на диване в гостиной, разглядывали содержимое папки и понимали, что в деле расшифровки этих снимков они оба полное дно.
– Я, если честно, ничего не понимаю, но все равно так счастлив, – поделился Виктор со вздохом.
– А ты думал, что в тебе друг проснется навык врача УЗИ? – хихикнул Юри, складывая их обратно в папку. – Даже они этому учатся какое-то время. Главное, что нам важно знать – он здоров, в единственном экземпляре и с сюрпризом в виде пола.
– Я сегодня заезжал в магазин с детскими товарами…
– Это плохая примета, – вставил Юри, но Виктор посмотрел на него скептически и лишь отмахнулся.
– Глупости, не верь во всякую ерунду. В общем… Раньше я даже не задумывался о том, что когда-нибудь буду ходить по таким местам по собственному желанию, но боже мой, Юри, там все такое милое! Давай завтра заедем и посмотрим что-нибудь по мелочи? Потом все равно нужно будет обустраивать детскую…
И тут Юри понял, что что-то странное творится – в Викторе, всегда таком беззаботном с виду человеке, о котором Юри вообще думал раньше, что он ненавидит детей, комплекс мамочки был, оказывается, развит даже сильнее, чем у него самого!
И мысль о том, каким чудесным отцом он мог бы стать, почти выгрызала Юри сердце болью и виной.
Они, действительно, побывали в магазине детских товаров – правда, «мелочи» Виктора с трудом влезли в два пакета, и Юри, понимающий, что эти вещи у них дома так и не дождутся своего нового владельца, так и не смог его остановить. И еще спустя несколько дней, когда Виктор отбыл за продуктами, Юри делился переживаниями со своим новым другом.
Короче, он просто позвонил Юре.
– Я не знаю, как мне теперь выпутаться из всей этой ситуации! Он думает, что ребенок его, покупает ему вещи и все такое, а мне так стыдно, когда вижу это, потому что понимаю, что это все – одна огромная ложь. Что этот ребенок не его и никогда его не будет, а я – ужасный и трусливый человек, который… – он не успел закончить, когда услышал странный звук позади. И, даже не оборачиваясь, уже знал, кто именно его издал. Удача опять подвела его. – Я перезвоню, извини.
Он сбросил вызов и глубоко вдохнул, не оборачиваясь.
