Текст книги "Отменить восход (СИ)"
Автор книги: Владислава Кадочникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Что это было? – как только Юри оказался на постели, то тут же вцепился в Виктора, тяжело дыша, и тот лег рядом, прижимая его к себе. Маккачин устроился в ногах.
– Я не знаю. Какая-то тень, выходит из темноты и туда же возвращается. Я видел ее чуть раньше, когда еще одеяло лежало у стенки, помнишь?
– Хм… – коротко ответили ему. Юри вспомнил об еще одном факторе и подскочил.
– Простыня! Она вся в крови!
– О чем ты говоришь? – нахмурился Виктор. – Посмотри, она в порядке.
Простыня белела в свете ночника, и, как бы ни старался, Юри так и не смог отыскать ни на ней, ни на том полотенце в ванной ни единого красного пятнышка.
***
Не то чтобы у них было много цветов или кто-то из них обожал возиться в земле, но все же у трех живущих в этой квартире растений и Виктор, и Юри пытались поддерживать хоть какую-то жизнедеятельность. Горшков и их жителей изначально было шесть, как Виктор объяснил однажды, однако трое уже покинули этот мир – с вечными разъездами и беготней туда-сюда он иногда просто про них забывал.
– А когда ты уезжал, кто поливал их? – однажды полюбопытствовал Юри. Тот пожал плечами:
– Мама или соседка. Они вечно разводят всякую зелень.
Так вот, цветы тихо-мирно выживали, как могли. Однако утром, выйдя в гостиную готовить завтрак и глянув на симпатичный горшочек на подоконнике, Юри увидел, что жители горшочка умудрились завять буквально за один день. Вернувшись в спальню, он убедился, что два других растения, оказывается, разделили ту же участь.
– И чем тебе цветы помешали? – вопросил он со злостью в воздух и вернулся обратно к готовке, пообещав себе мысленно, что засадит горшки снова. И никакие потусторонние силы ему в этом не помешают.
За завтраком состоялся серьезный, хоть и необычайно странный разговор.
– Наверное, нам нужно вызвать экстрасенса или священника, – совершенно спокойно, словно это была обычная практика в их семье, предложил Виктор, увлеченно лайкая ленту инстаграма и между этим успевая активно поглощать завтрак. Юри, делающий рядом точно то же самое, неразборчиво промычал что-то, отхлебнул кофе и подавился. Пока его усердно хлопали по спине, он успел проанализировать предложение Виктора и, если бы мог, подавился бы еще раз.
– Кх… Экстрасенса? Ты думаешь, это действительно поможет?
– Ну а вдруг? Предлагаешь просто сидеть и ждать, пока непонятно что прикончит нас?
Юри хотел было напомнить, что до сих пор нечто издевалось над ним одним, но решил благоразумно промолчать, иначе Виктор точно развернет буйную деятельность на весь мир. Да и… Ну, то, что Виктору постоянно приходилось вскакивать от его воплей или помогать убирать последствия дневных «шалостей», наверное, тоже может считаться за какой-никакой вред, нет?
– Но я примерно представляю, как все произойдет. Священник, если вообще придет, побрызгает углы святой водой, произнесет какую-нибудь молитву и скажет «Ну нахер, сумасшедшие, пойду-ка я отсюда», как только мы объясним ситуацию и попросим его о чем-то более серьезном, – вздохнув, закончил Виктор и приуныл. Юри приуныл за компанию – пусть он жил в России не так и долго, но понимал, что, скорее всего, так и случится.
– Ну ладно, а первый вариант?
– Экстрасенс? Придет какой-нибудь чувачок с таинственным видом, начнет ходить по квартире и приговаривать что-то вроде «о да, о да, я чувствую, они говорят со мной…», зажжет свечку, огонек которой будет так же таинственно колыхаться. Затем он расскажет нам печальную историю о том, как ранее до нас тут убили семью или две, и теперь их души хотят покоя или мести, нужное подчеркнуть, начнет изображать с ними бурный разговор, а в итоге нас покажут в какой-нибудь «Битве экстрасенсов». Видел эту программу? – Юри согласно промычал, полностью увлеченный рассказом. – Ну вот, тогда ты примерно представь себя на месте гостя. «И Юри Кацуки, ставший жертвой злобного призрака, бла-бла-бла, но наши экстрасенсы справились с заданием…», – забавно передразнил он. Юри хихикнул и с нежностью погладил его ладонь.
– А вдруг он и правда почувствует какого-нибудь призрака и поговорит с ним?
– Думаешь, это будет какой-нибудь добрый Каспер, который совсем не хотел причинять тебе зла, но не знал, как иначе привлечь внимание?
– Нет… – медленно произносит Кацуки, вспоминая черную тень, ползущую по полу. – Это точно был не Каспер.
========== Часть пятая. Юри кричит ==========
– Беги, Юри, беги!
И он побежал.
Юри не был уверен, что знает, кому принадлежит этот голос – Виктору ли, или кому-то совершенно другому. Он просто слушался и бежал. Пространство вокруг менялось – от пустынного песка, забивающегося в глаза и обувь, он отмахивался и тут же увязал в грязи какой-то болотистой местности, а лицо морозили холодные ветра, словно покрывающие кожу ледяной броней. По крайней мере, ощущения были именно такими.
Он несся, не разбирая дороги, охваченный ужасом – и не мог вспомнить, чего же так испугался. За спиной ощущалась тьма, она сгущалась, тянула к нему свои щупальца, опутывала все вокруг паутиной, словно большой голодный паук. Обернувшись один раз, Юри понял – больше нельзя. Но как можно уйти от хозяйки этого места, куда спрятаться?
Перепрыгнув поваленное небольшое деревце, он оказался в лесу, погруженном в сумерки и мертвую тишину, лишь тьма за спиной шептала что-то множеством голосов, сводя с ума и заставляя ускорять шаг. Может быть, в лесу удастся скрыться, рассудил Юри, и тут же совершенно неуклюже споткнулся о торчащий корень, которого не было тут еще секунду назад, и кубарем полетел носом в землю. Земля прогнулась под его телом и начала осыпаться, утягивая его, судорожно пытающегося уцепиться хоть за что-нибудь, вниз, пружинисто смягчив падение на дне. Он лежал на мокрой земле, чувствуя, как промокает кофта, как ноет нога и по телу ползут жуки, покрывая его живым одеялом.
С головой.
Тьма склонилась над ним, оглаживая, играя, шепча. Он открыл рот, делая последний вздох.
И она устремилась внутрь.
Он распахнул глаза, сел на кровати и закашлялся – горло скребло. Сон был невероятно реалистичным, он терпеть не мог такие – особенно если они страшные.
В квартире царила тишина. Судя по пустому месту рядом, Виктор куда-то ушел, и уже относительно давно. А, ну разумеется, экран мобильника показывал бодрую половину двенадцатого – почти полдень, само собой у него есть дела, кроме как валяться на кровати до второго пришествия. Но, чтобы окончательно успокоиться и убедиться, что это все было только сном, Юри было почти необходимо увидеть Виктора, и как можно скорее.
Тяжело вздохнув, парень рухнул обратно на подушку, поднимая руки с телефоном над лицом – пару лет назад он уронил так тяжеленную книгу и потом еще несколько дней ходил с синяком, – и открывая Инстаграм. Ежедневная традиция как его, так и Виктора, Крис даже шутил однажды, что они, наверное, переписываются, даже лежа рядом под одним одеялом. Юри улыбнулся, вспоминая об этом – пару раз так действительно происходило, первый раз – когда он болел и временно потерял голос, а второй – когда было просто лень открывать рот.
Вернув свое внимание на ленту, Юри куснул укол подушки от досады – с фото в сами знаете чьем профиле на него смотрел он сам, умиротворенно пускающий слюну во сне, а сбоку в кадр влезла половина знакомой хитрой морды.
– Ну, только попадись мне теперь, папарацци чертов! – зашипел он, краснея и швыряя телефон в складки одеяла – больше в ленте ничего интересного не было, а читать комментарии под тем фото он попросту не решился.
Однако, как бы приятно ни было просто валяться в кровати, вставать все же пришлось. Прошлепав в ванную, Юри аккуратно обошел ванну стороной, оглядел пустую раму зеркала и, склонившись над раковиной, включил холодную воду, ополаскивая лицо. На кухне ждала записка «Маккачина покормил, люблю, В.» и накрытый полотенцем завтрак – подобная забота умиляла даже спустя все прожитое вместе время.
После завтрака пришло время домашних дел. Вытащив мокрую кипу тряпья из недр стиральной машинки, Юри с трудом открыл балконную дверь и поежился – погода сегодня особым теплом не радовала, особенно когда ты совсем недавно выполз из-под теплого одеяльца. Одежда нашла свое место на веревках, сосед на балконе справа, бодрый дедуля, курящий, как иногда казалось фигуристу, просто круглые сутки, – ибо как еще объяснить то, что как не выйдешь, тот с сигаретой? – приветливо помахал ему и состроил из пальцев «козу», с хитрой улыбочкой погрозил ею. Кажется, временами он путал Юри со своим малолетним внуком.
Стоило парню сунуться обратно в теплую комнату, как в ушах внезапно зазвенело, а пол под ногами содрогнулся. Землетрясение, с тоской понял Юри, устало вздыхая. Для него, как для японца, землетрясение не было чем-то невероятным, знаем, видели. Правда, всего пару раз от силы, но все же… Лишь после до него дошло, что дело-то сейчас происходит в России. Конечно, ничего не мешало данному явлению начаться и тут хоть прямо сейчас, говорят же «принес с собой непогоду», может, Юри сюда землетрясение с собой принес, однако прямо на глазах изумленного до крайности фигуриста взлетевшее в воздух кресло явно было чем-то новеньким.
К тому, что ему придется уворачиваться от кресла, вознамерившегося за что-то его прикончить, прямо в собственной квартире посреди белого дня, его явно жизнь не готовила. Однако спасаться пришлось – рыбкой нырнув за стену, отделяющую комнату от балкона, Юри поморщился от звука разбившегося стекла, ибо кресло пронеслось над ним, обдав воздухом, и вылетело с балкона. Куда оно делось потом и не получил ли кто неудачливый взбесившимся предметом мебели по темечку узнавать, если честно, не особо хотелось, потому что следом за креслом наружу вылетела картина со стены.
– Ну вот, балкон теперь точно чинить придется, у этого нечто личная неприязнь к стеклам или что? – еле слышно пробормотал Юри, осторожно выглядывая из-под нижнего края окна и проверяя комнату на наличие других вздумавших полетать объектов. Коих, к слову, не обнаружилось, царила тишь да гладь – за исключением выбитого окна и, пожалуй, парочки седых волосков в шевелюре самого Кацуки.
Переведя дух, он на коленях подполз ближе к двери. Вовремя – спустя пару мгновений в том месте, где он находился ранее, стекло рассыпалось с громким треском и через него вылетел столик.
В комнате творилось невесть что – все тряслось, непонятно откуда взявшиеся порывы ветра буквально сносили с ног, вещи бились об стены, затем вылетая через балкон и заставляя Юри пригибаться и дергаться из стороны в сторону.
Затем началось что-то совсем невообразимое. Юри готов был поклясться, что ничего не принимал, но стены вдруг начали рушиться прямо на глазах, бросая ветром в лицо горсти пыли. За ними, вместо соседних квартир, царила непроглядная тьма, а обломки, вместо того, чтобы мирно улечься на пол, играли с ним в вышибалы – несколько даже попали, вышибли дух и явно наставили нехилых таких синяков. В итоге от комнаты остался лишь пол, разрастающийся трещинами, и балкон, последнее спасение – впрочем, и балконные стены вскоре тоже рухнули, обдав его пылью и мелкой крошкой. Фигурист остался стоять на балконном пятачке, окруженный пустотой, и боялся даже представить, что с ним будет, если он рухнет вниз с такой высоты. А ветер явно преследовал цель скинуть его – порывы толкали в грудь, и лишь хороший вестибулярный аппарат пока позволял удерживать равновесие. Впрочем, это не могло длиться долго – от очередного удара ветром в грудь он покачнулся и начал заваливаться назад, судорожно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь и словно в замедленной съемке чувствуя, как расступается позади пустота…
…под до боли сжатыми пальцами чувствовался холодный пластик. Юри распахнул зажмуренные глаза, чувствуя, как дико колотится сердце, подтянулся на руках и огляделся.
Все было как раньше – целая квартира, целый балкон, никакого ветра и летающих вещей, абсолютно целые стекла – правда, балкон открытый, хотя точно был закрыт во время развешивания вещей. Смущала лишь одна деталь – сам Юри висел за окном, чудом цепляясь за подоконник и раму, и понятия не имел, как оказался в таком незавидном положении. Вывод напрашивался неутешительный – под влиянием всех этих странных галлюцинаций он сам открыл окно и попытался сброситься вниз, но все же успел уцепиться и теперь висит тут, словно придурок какой, и не понимает, как же втянуться обратно – руки слишком устали, чтобы поднять тушку вверх.
– Помогите! – крикнул он наугад. Разумеется, именно в этот момент деда-соседа на балконе не оказалось, а внизу царила тишина и пустота. – Кто-нибудь, пожалуйста!
Маккачин заливался лаяем с балкона, но что он мог сделать?
Руки слабели, Юри не знал, сколько времени сможет провисеть вот так прежде, чем упадет. На глаза навернулись злые слезы, а дыхание перехватило от внезапно накатившего приступа паники. «Я умру здесь!» – понял он. – «Все будут смотреть на лепешку из моего тела и думать о том, какой же я неудачник, выпал из окна во время развешивания белья… И Виктор? Как отреагирует он? Вдруг он будет винить себя в том, что ушел?». В общем, картина нарисовалась очень и очень нерадостная.
В глубине квартиры что-то громыхнуло. Сначала японец подумал, что вещи опять решили полетать, однако потом вспомнил этот звук – так входная дверь бьется об соседнюю на лестничной площадке. Соседка в свое время очень ругалась по этому поводу. Манера так открывать дверь и ключ от квартиры на случай ЧП имел лишь один человек среди их знакомых – и Юри тут же преисполнился надеждой.
– На помощь! – заорал он со всей громкостью, на которую был способен, почему-то путая русские и английские слова.
– Ты где? – заорали в ответ. Маккачин, вот ведь умный пес, с лаем бросился навстречу, словно показывая путь.
– На балконе. Юрио, скорей, помоги мне, я сейчас упаду!
Послышались быстрые шаги, и изумленная мордашка Плисецкого нависла над ним.
– Ты чего тут делаешь? – поинтересовался он, от удивления явно позабыв все грубые словечки, и вцепился в чужие запястья, упираясь ногами и тазом в балконную стенку.
– Вишу, как видишь… – прокряхтел Юри, честно пытаясь помогать, но это скорее напоминало беспорядочное дрыганье ногами, и, получив злое восклицание «не дергайся, блин, только мешаешь!», послушно повис без движения.
Как худенький, тонкий Юрий тащил вверх своего более плотного и тяжелого тезку – отдельная история, но, когда Юри перевесился через край балконного окна и ввалился внутрь, растягиваясь на полу и все еще не веря в свою удачу, его случайный спаситель со стоном рухнул рядом.
– Ну ты и тяжелый! – поделился он. – И как только Виктор тебе на том показательном поддержку делал?
– Это просто ты палка, – устало огрызнулся Кацуки и, приподнявшись на локте, сгреб парня в объятия. – Спасибо, Юрио, ты мне жизнь спас.
– Да уж… – прохрипел тот, пытаясь выбраться из захвата. – Даже не буду спрашивать, какого черта ты висел за балконом, всегда знал, что ты чокнутый. И не называй меня Юрио!
Его собеседник лишь вздохнул. Говорить кому-то о том, что происходит в их квартире? О, увольте, в психушку ему еще рано… вроде бы.
– Поверь, лучше тебе не знать.
Юра даже спорить не стал.
В итоге Юри все же не удержался и рассказал все, начиная с самой первой странной ночи. Юрий слушал внимательно, хмурясь, и если сначала он явно сомневался в психическом состоянии своего тезки, то потом рассказ его явно захватил, и он начал выдвигать самые разнообразные идеи о том, как можно от этой потусторонней фигни избавиться. На вопрос, откуда он все это берет, он посмотрел на Юри как на дебила и снисходительно пояснил «из ужастиков, само собой».
– Юри-сан, Юри-сан! – заорали с лестничной площадки, и, вновь стукнув дверью о соседнюю – нет, соседка определенно убьет его, если этого не сделало «нечто», – в квартиру ворвались те самые малолетние вызыватели потусторонних тварей, соседи Виктора. Этакие Винчестеры, только трое и наоборот – если те избавлялись, то эти призывали. – Юри-сан, мы из школы идем и видим, как вы на балконе висите! Испугались ужас как, сразу побежали, но нас на первом этаже одна дура задержала! – видимо, с подачи одной из девочек это «Юри-сан» прицепилось к нему намертво. И Виктора, и, как оказалось, Юрия они звали просто по именам и довольно панибратски, а вот с ним «санкали» как могли.
– А почему вы там висели? – поинтересовался, наконец, паренек, сунув руки в карманы и изображая из себя не то крутого копа на допросе, не то человека, которому на все на свете наплевать, но горящие интересом глаза выдавали его с потрохами.
– Решил повисеть от скуки, – закатил глаза Юрий. – Миха, не тормози, если он висел – то явно не просто так.
– А ты тут самый умный что ли? – тут же возмутился Миха. Сначала Юри слегка удивился тому, как они явно хорошо друг друга знали, но потом вспомнил, что Виктор и с Плисецким, и с ребятами знаком давно, и Юрий явно не первый раз приходит сюда в гости. – Я понял, что не просто так, вот и спрашиваю.
Пришлось Юри рассказывать все и им тоже. Ребятам история понравилась. Ну еще бы, действительно призвать что-то во время детской глупой игры – это вам не хухры-мухры. Теперь идей изгнания стало раза в два больше, но все они были… мягко говоря, странные, и Юри очень сомневался даже не только в том, что это и правда поможет, но и в том, что это в принципе получится реализовать: начиная с заклинаний, амулетов, свеч, соли и святой воды и заканчивая вином с ядом, кровью девственниц и сжиганием квартиры. О да, особенно последнее…
Входная дверь хлопнула, Маккачин подскочил со своего места, словно торпеда, и, высунув язык, умчался встречать хозяина, шебуршащего в прихожей. Вскоре тот вошел в комнату и лишь удивленно поднял брови, узрев в своей квартире детский сад.
– Что это у вас за собрание без меня? – весело поинтересовался он, приглаживая растрепанные ветром волосы, и Юри с удивлением понял, что за всеми этими странными разговорами и обсуждением любимых фильмов ужасов наступил вечер.
– А мы тут… – начала было Кристина выдавать их план – Виктор же свой, ему можно. Однако Юри, решивший скрыть сегодняшнюю ситуацию, чтобы не расстраивать и так нервного сожителя, так не считал и сделал огромные глаза, раздумывая над тем, как бы незаметно заткнуть ее. Плисецкий, заметивший это, тут же пнул ее по ноге и, воспользовавшись отвернувшимся хозяином квартиры, провел пальцами по губам, имитируя застегнувшуюся молнию. Девочка понятливо кивнула и закончила предложение чем-то вроде «пришли поболтать», после чего все гости спешно засобирались по домам, а перед уходом Юри шепотом пообещали поискать более действенные способы.
– Так… хочешь сказать, Юра просто пришел с тобой повидаться? – не удержался от вопроса Виктор во время ужина, и Юри понял, что на самом деле понятия не имеет, для чего же тот в действительности приходил.
Перед сном Юри, наслушавшись за день баек о призраках и демонах, зажег прикроватный ночник, принес с кухни соль и, пользуясь тем, что Виктор ушел принимать душ, посыпал ею перед дверями, окнами и – чем черт не шутит – даже вокруг кровати, предварительно ее слегка отодвинув от стены. Он не особо верил в действенность данного метода, но все же спать ложился в куда более спокойном состоянии, чем обычно.
Но ночью он вновь рывком был выдернут из сна. Время на экране телефона показывало ровно третий час, в квартире царила тишина, но Юри старательно прислушивался к каждому шороху и вглядывался в углы, не освещаемые ночником, чтобы не пропустить появление тени.
Все было спокойно.
Поняв, что все это время почти не дышал, Юри нервно выдохнул и лег обратно на подушку, когда внезапно ночник замигал и резко выключился. Парень в панике рванулся к нему, нащупывая переключатель, и включил снова, медленно выдыхая и успокаивая дико колотящееся сердце. Со светом было спокойнее. Опершись руками о постель, он почувствовал, что с правой стороны, со стороны Виктора, простынь была словно мокрая. Опять с мокрой головой спать лег, решил японский фигурист, поворачиваясь, и крик застрял у него в горле.
Простыня из белой превратилась в красную, пропитавшись кровью, текущей из разодранного горла Виктора, чьи глаза были широко раскрыты, а рот, уже засохшая кровь из которого когда-то стекла на подбородок и подушку, искривлен в мучительной гримасе. Одной рукой он вцепился в простынь, и пальцы застыли, сведенные в судороге, а вторая превратилась в ошметки мяса, костей, мышц и остатков разорванных сосудов.
Юри казалось, что он умрет прямо там, на месте, глядя на труп своего такого любимого человека. В голове не было ни единой связной мысли, все вокруг перестало иметь значение, кроме того, что вот Виктор, лежит рядом мертвый, а сам он ничего не мог сделать – не защитил, не уберег, домолчался, идиот, расстраивать он не хотел! Закрыв лицо руками, он зашелся в рыданиях, задыхаясь от боли и чувства вины, и закричал, чувствуя, как кровь стекает по его собственным рукам. «Ты убил его. Ты убьешь его» – шепнул голос в голове. И Юри согласился, размазывая слезы и кровь по щекам. Убил, и теперь умрет сам. «Проснись».
– Проснись! Ну же, все хорошо, давай, открой глаза! – знакомый до боли голос звучал испуганно и растерянно. Юри задергался в чужих руках и резко сел, чувствуя, как лоб больно бьется обо что-то твердое. – Айч, Юри, больно, ты чего так резко?!
– Ви…Виктор? – он прищурился, пытаясь без очков разглядеть родное лицо – тот, живой и невредимый, потирал лоб, хмурясь. – Что… Что такое?
– Ты опять кричал во сне. Что тебе снится такое, мне даже интересно стало…
Юри всхлипнул, вспомнив кровь на простыне и мертвое тело рядом, и бросился к Виктору на шею, утыкаясь носом в плечо и дрожа – думать об этом было почти физически больно. Нечто стало играть еще более жестоко. Что означало то «ты убьешь его»?
И, разумеется, о своем сне он не сказал ни слова.
========== Часть шестая. Юри в покое ==========
Соль почернела.
Юри заметил почти сразу же после пробуждения, и еще несколько мгновений пялился на когда-то белые крупинки, чувствуя, как ужас сжимает сердце и поднимается к горлу, застревая там. Что за чертовщина должна была завестись в их доме, если даже древнее средство борьбы с нечистью превратилось в угольки?
Почувствовав, как что-то холодное касается лопатки, Юри вскрикнул, сам не ожидая от себя такой громкости, и чуть ли не отлетел к противоположному концу постели. Виктор так и замер с протянутой рукой, забавно приоткрыв рот.
– Ах, это ты… Прости, Виктор, я просто… Прости.
– Нам надо съезжать отсюда, Юри, я серьезно, – начал Виктор, помешивая в чашке кофе. Обычно он пил его довольно редко, в основном тогда, когда требовалось немного энергии, и на вопрос, зачем кофе ему сейчас, совершенно спокойно ответил, что собирается не спать ночь и следить за безопасностью Юри. Последнего это тронуло буквально до слез. Нервы ни к черту. – С тобой каждую ночь какая-то хрень. Так и с ума сойти недолго, знаешь?
– Может, еще дом предложишь спалить? Вчера ребята предлагали такой вариант, – усмехнулся Юри и тут же прикусил язык, понимая, что хотел скрыть от сожителя как причину их вчерашнего прихода, так и тему разговора. Сейчас он и сам понимал глупость такого поступка, ибо Виктор заслуживал знать все, но назвался груздем – полезай в кузов.
– Так значит, они не просто так приходили? – тут же вцепился в слова Виктор, отпустив ложку. – И Юра тоже? Я же вижу, что ты что-то скрываешь, Юри, у тебя на лице все написано, расскажи мне! Обидно, между прочим, что Юра и даже наши соседи, которых ты видел всего несколько раз, знают что-то, а я нет!
Юри мысленно со смаком обругал себя, но после вздохнул и кивнул – действительно, человек напротив него должен был первым узнавать все-все, именно он, а не левые люди, пусть даже и достаточно близкие.
Рассказ неожиданно затянулся. Переживая события заново, Юри четко, словно со стороны, понимал, в какое дерьмо вляпался, а на особо неприятных моментах приходилось прятать трясущиеся, словно у алкоголика, руки и судорожно хлебать чай. Виктор внимательно слушал, поставив локоть на стол и опустив на ладонь щеку. Он видел это лишь со стороны, да и то не все, поэтому казалось важным услышать о происходящем от лица непосредственного участника событий.
– У меня действительно все по лицу видно? – наконец, закончил Юри неуверенно. Услышав эту фразу, он так и не смог выкинуть ее из головы.
– Ничего у тебя не видно, – Виктор помассировал переносицу. – Мне просто все это показалось подозрительным, вот я и тыкнул наугад. И попал.
Юри почувствовал себя идиотом. Развели как малолетку.
– Юрий и ребята обещали помочь, – нерешительно отметил он. Виктор закатил глаза и посмотрел на него как на идиота.
– Серьезно? Это они предлагали сжечь квартиру? – нет, все же не стоило ему говорить. – О да, они помогут. Откуда Юра берет всю эту хрень? Из ужастиков?
Надо же, попал в точку. Юри с трудом подавил улыбку.
– Я не уверен, что мы сможем съехать.
– Но ведь попробовать никто не мешает? Мы уже проверяли, что можем уходить из квартиры на время, но уехать куда-то – нет. А если мы… – Виктор огляделся с таким видом, словно ожидал увидеть эту тень подслушивающей, и склонился к уху Юри, шепча еле слышно: – Сделаем вид, будто ненадолго уходим, а сами временно поселимся где-нибудь, найдем новую квартиру и потихоньку будем перетаскивать вещи?
Его горячее дыхание на своем ухе явно мешало Юри думать.
– Ты думаешь, получится? – шепнул он так же тихо, и Виктор сначала пожал плечами, а затем энергично кивнул. Даже неуверенный в своем плане, он все равно старался поддержать, и это очень трогало за душу.
– Если оно было вызвано здесь, то вряд ли увяжется за нами в другой дом.
– Хорошо, давай попробуем.
Они собрали самое необходимое на первое время, стараясь действовать так, словно просто хотят выйти из дома – по делам или в магазин. Если честно, Юри чувствовал себя довольно глупо, когда убеждал своими действиями воздух в том, что не собирается никуда съезжать, притворялся непонятно перед кем, что совсем не собирает вещи.
Получалось, если честно, не очень.
– Это так глупо выглядит… – шепнул он Виктору, пытаясь засунуть в карман зубную щетку. Та не вмещалась полностью и очень нервировала этим. И то, что они отчего-то говорили шепотом, тоже.
– Что ты делаешь? – прошептал в ответ Виктор.
– Щетку пытаюсь взять, разве не видно?
– Юри, – тот лишь вздохнул. – Солнце мое, не глупи. Вот почему мы так долго возимся… Щетку можно спокойно купить в магазине – так же, как и пасту, еду или полотенца. Возьми телефон и ноутбук, я взял деньги, ключи и документы – остальное заберем потом или вообще купим новое.
Виктор говорил дельные вещи. Юри смущенно сунул щетку обратно в стакан и кивнул.
– Извини, я просто… Не каждый день приходится собираться так, словно на дом прямо сейчас должны бомбу кинуть.
– Бомба – это хотя бы что-то понятное. А то, от чего бежим мы – совершенно иное. – Виктор вышел из ванной, придерживая для Юри дверь. – Если честно, иногда мне кажется, что мы просто вместе сошли с ума и видим то, чего нет.
– Не думаю, что этот вариант хуже того, что у нас есть, – улыбнулся Юри и, сунув в карман мобильник и наушники, а в сумку ноутбук и все имеющиеся зарядки, закинул ее на плечо. – Ну что, пойдем… в гости? – четко выделил он в воздух и глянул на жениха. Тот, кажется, еле сдерживал смех, но кивнул.
Действительно, полное сумасшествие.
В коридор он пробрались почти на цыпочках. Кажется, пока никто не пытался им помешать.
– Может, оно только ночью работает? – пробормотал Виктор, щекоча ухо Юри своим горячим дыханием. Тот подавил дрожь и постарался успокоить свою реакцию на это вполне невинное действие. Что поделать, если Виктор, даже просто находясь рядом в подобной ситуации, действует на него как сильнейший афродизиак?
– Нет, не только, – отозвался он, вспоминая свои приключения на балконе – или, лучше сказать, за балконом? – и мелкие шалости в виде пропавшего чайника и звонков в дверь, происходившие при свете солнца.
Виктор лишь плечами пожал, не споря.
Дверь им тоже удалось открыть без проблем, что очень удивило обоих – они ожидали, что она окажется, как минимум, забетонирована с другой стороны.
– Ты первый, – галантно заявил Виктор, придерживая створку. Юри послушно шагнул на лестничную площадку и непроизвольно положил руку на грудь, чувствуя, как быстро бьется сердце. Почти болит. Никифоров вышел следом и запер квартиру, после чего они вызвали лифт и поглядели друг на друга с надеждой.
– Неужели…
– Получилось? – одновременно вполголоса произнесли они и рассмеялись.
Жизнь казалась прекрасной.
Кабина лифта распахнула дверцы спустя секунд двадцать – словно створки дверей в рай, не иначе. Как только они оказались внутри, то, наконец, смогли перевести дух.
– Мы сделали это! Сделали! – Виктор станцевал что-то вроде победного танца африканского племени – выглядело это крайне забавно. Юри хотел рассмеяться, но почувствовал, как закружилась голова и что-то потекло по губам. – Юри?
Голос Виктора, когда он взглянул на него, изменился с радостного на испуганный.
– Ч…Что? – пробормотал Юри и коснулся кожи под носом, чувствуя пальцами влагу, и вздрогнул, когда в свете лифтовой лампочки увидел на них кровь.
– У тебя кровь течет из носа, – встревоженно заметил Виктор и начал копаться в карманах в поисках платка. – Сейчас, у меня где-то был…
Юри чувствовал, как звук его голоса слабеет. Его вело, кружилась голова. Когда он согнулся в приступе кашля, то на ладонях тоже была кровь – он чувствовал, как она наполняет его рот, течет по подбородку.
– Все хорошо… – пробормотал он, не понимая, кого пытается так бездарно успокоить – себя или Виктора. В любом случае, в этом почти не было смысла, даже дурак бы понял, что никаким «хорошо» тут и не пахнет. Попытавшись посмотреть вверх, Юри понял, что почти ничего не видит даже в очках. Тьма была вокруг него. Она была внутри, заволакивала взгляд, сжимала в груди, мешая вдохнуть поглубже.
Судя по ощущениями, кровь пошла из глаз, которые словно ножом резали, и текла по щекам – это было так страшно, что Юри застонал от ужаса, вытирая лицо, но этим лишь размазывая жидкость по лицу. Конечности слушались все хуже, и когда он, оступившись, навалился на Виктора, понимая, что больше не может сделать и шага, тот, кажется, совсем запаниковал.
– Что, Юри, что такое, что мне сделать? Черт, черт… Ну почему ты просто не можешь оставить его в покое, ублюдок? – крикнул он в ярости куда-то вверх, прижимая к себе своего дорогого человека. – Если тебе хочется поиздеваться, так делай это со мной, а от него отстань!
