Текст книги "Отменить восход (СИ)"
Автор книги: Владислава Кадочникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Пойдем… – пробормотал Юри, еле шевеля губами. – Мы должны… Нам надо уйти отсюда… Пожалуйста…
– У тебя кровь течет отовсюду, ты еле стоишь, куда собрался? – прошипел Виктор, но все же перекинул его руку через шею, перехватил Юри поудобнее и вытащил почти на себе из остановившегося лифта, стараясь не привлекать внимания консьержки – та разговаривала по телефону и на них даже не смотрела.
Однако стоило им двинуться к выходу, как Юри закричал, вырвался из рук Виктора и опустился на пол. Он бился в судорогах, вопил, а изо рта, глаз и носа у него шла кровь. Ему казалось, что в голове кто-то сверлит и шепчет непонятные слова, а тело разрывает на куски – он не слышал и не видел, как белый до синевы Виктор пытается его успокоить, а консьержка носится вокруг испуганной птицей, спрашивая, что случилось и нужна ли скорая.
Облегчение наступило только тогда, когда Виктор потребовал у женщины вызвать лифт, подхватил его на руки и торопливо внес в кабину, нажимая на кнопку своего этажа.
Чем ближе кабина поднималась, тем лучше чувствовал себя Юри – боль почти прошла, а кровь полностью остановилась лишь тогда, когда они оказались на своей лестничной площадке и подошли к двери. Точнее, Виктор подошел, все так же не выпуская из рук своей драгоценной ноши.
Теперь дверь выглядела почти жутко.
– Как ты? – шепнул Виктор, осторожно опуская Юри на ноги, но придерживая на всякий случай. Его трясло.
Юри почувствовал, как от облегчения, что все прекратилось, из глаз катятся слезы, и прижался к нему, цепляясь за одежду и пачкая ее кровью. Шепот в голове с треском стих, словно кто-то выключил внутри него старый телевизор – он все равно не разобрал ни слова.
– Прости… Прости меня, прости, я не знаю, что случилось… Мне так жаль, – бормотал он между всхлипываниями. Виктор поцеловал его в макушку, обнимая в ответ и чуть покачивая в объятиях.
– Тише, тише, мой хороший, все закончилось, я с тобой… Больше не больно? – уточнил он, чуть отстраняясь и приподнимая лицо Юри за подбородок. Тот покачал головой. – Слава богу! – шепнул он и поцеловал Юри, чувствуя привкус крови на языке. Но ничто сейчас не могло заставить его оторваться от этих губ и от этого человека, которого, как он думал, потеряет прямо в своем же собственном подъезде.
– В общем, мы взяли святую воду.
Солнечные лучи пробивались сквозь оконные стекла, на экране телевизора с убавленной до минимума громкостью кто-то бодро бормотал, снаружи слышались крики детей, долетающие даже до их этажа – в общем, день был чудесным и никак не намекающим на проблемы. Но проблемы никуда уходить не собирались.
– Взяли? – уточнил Юри, кутаясь в вязаный кардиган и прижимаясь к Виктору ближе. Несмотря на то, что в квартире было тепло, его трясло и морозило, да и слабость после значительной потери крови еще оставалась.
– Ну… Взяли напрокат, – заявили дети, усаженные в ряд на диване, глядя на него честными глазами. – В церкви. Церковь должна помогать людям – вот пусть и помогает. Бесплатно.
– Я не могу с ними не согласиться, – вздохнул Виктор и ласково чмокнул Юри в висок, заставив Плисецкого состроить какое-то сложное выражение лица. – И что нам даст святая вода?
– Это еще не все, – подняла палец вверх Кристина. – Святая вода, соль, свечи, гвозди, иглы, молоко…
– Гвозди и молоко?
– Ой, потом объясню, – отмахнулась девочка.
Юри усмехнулся.
– Ты хочешь облить квартиру молоком? Спасибо, но вытирать потом будешь сама.
Ребята, включая и Плисецкого, временно тусующегося с ними, пришли в квартиру Виктора почти сразу после того, как жильцы вернулись – Юри как раз умывался, оттирая с лица кровавые разводы, когда услышал звонок в дверь. Как оказалось, «концерт» Юри точно слышали ближайшие несколько этажей – повезло лишь, что большинство жильцов находились в это время на работе, в будний-то день. Детишки, уже вернувшиеся из школы, каким-то образом тут же просекли, чей это голос, собрали все свои наработки по решению данной проблемы и отправились «на помощь».
И теперь предлагали крайне странные вещи.
– Короче, давай просто прочитаем им, чтобы фигни не несли, – не выдержал Миша и пихнул ту девочку, имени которой Юри до сих пор не знал, локтем. Та послушно вытащила из кармана мобильник.
– Мы нашли сайт какого-то экстрасенса и несколько форумов с подобной проблемой. Там разные способы, даже какие-то совсем дурацкие… Сначала попробуем с солью, – пояснила она и зачитала, глядя на экран. – Соль содержит в себе мощную высшую силу, бла-бла-бла. При нагревании кристаллов соли эта сила освобождается, бла-бла-бла. Для освобождения благоприятной силы на раскалённую сковороду насыпают соль и жарят в течении десяти минут. При этом благоприятная энергия наполняет помещение, вытесняя неблагоприятную. Неблагоприятная энергия концентрируется на соли, заставляя её темнеть… Слишком много повторов слов, – пожаловалась она, поднимая взгляд от экрана.
Юри вспомнил, как почернела соль, которую он насыпал вечером, и поежился. Ему до сих пор сложно было поверить, что в их квартире есть что-то потустороннее.
– Ты дальше давай, там еще есть!
– Если в пространстве дома неблагоприятной силы больше, чем благоприятной, сковорода с солью может быть с взрывом сброшена на пол, – закончила читать девочка, которую Юри теперь мысленно называл «девочка с инструкцией», и задумчиво глянула на остальных. – Ну что, попробуем?
– Раньше соль всегда просто сыпали… Статья какая-то дурацкая, не верю я этой ерунде, но, думаю, хуже не станет, если поиграемся с солью, – потянулся Виктор и встал с дивана, подавая руку Юри, который сосредоточенно раздумывал над тем, стоит ли сказать им.
– Послушайте… – решившись, неуверенно начал он, вставая тоже. – Я пробовал сыпать соль вчера вечером перед сном.
– И что? – на него с любопытством уставились все, включая Юрио, но тот старательно делал вид, что ему плевать.
– Утром я увидел, что она стала черной.
Повисла тишина.
Юри слышал, как капает вода из крана на кухне.
– Знаете, мне как-то страшно тут оставаться… – наконец, прервал молчание Плисецкий. – Вдруг эта хрень и на меня накинется?
– Нужен ты ей больно, – пробурчал Миша и тут же получил от старшего товарища подзатыльник.
– Ну, давайте все же попробуем, – предложила Кристина. – Тут же написано, что жарить надо. Насыпем ее еще по углам, конечно, на всякий случай, но остальное на сковородку.
– Жарить буду я, – уточнил Юри, не совсем доверяя детям в таком деле. Ведь нет квартиры – нет проблем?
– Хорошо, – с заметным облегчением согласились те. Кажется, стоять над плитой не хотел никто.
– Что-то не чувствую я, чтобы выходила какая-то энергия, – заметил Виктор, даже принюхиваясь зачем-то. Юри усмехнулся и помешал содержимое сковороды.
– Ну так на то она и энергия, чтобы ты ее не чувствовал, – разъяснил Миша тоном эксперта и посмотрел на Виктора снисходительно, словно открыл какую-то мировую тайну. Временами он Юри крайне забавлял.
– Мы жарим ее уже лет сто. Может, уже хватит? – Юра сидел за столом, подпирая щеку ладонью, и зевал время от времени. – Она уже от жарки почернеть должна, а не от темных сил.
– Я думаю, Юрио прав, – согласился Юри и потянулся было к ручке, но тут сковорода подскочила, расшвыривая часть крупинок в разные стороны, крутанулась на месте и упала с плиты на пол. Юри едва успел отскочить в сторону, чтобы не обжечь ноги.
Соль живописно рассыпалась по паркету – и мгновенно почернела прямо у них на глазах.
– Если неблагоприятной силы больше, чем благоприятной, сковорода с солью может быть со взрывом сброшена на пол, – повторила девочка с инструкцией и замолчала.
Молчали и остальные.
– В кастрюлю или банку кладем семь игл или гвоздей, наливаем молоко и ставим на огонь. Оставляем так до полного выкипания молока. При этом благоприятная энергия, содержащаяся в молоке, поступает в пространство дома, а отрицательная концентрируется на банке и остриях игл. Банку или кастрюлю надо вынести из дома и утопить в проточной воде или просто выбросить в кучу мусора, но только от восхода до заката Солнца.
– Банка же лопнет? – неуверенно уточнил Виктор.
– Я не стану тратить банку на это, если ее потом придется выбрасывать. И уж тем более кастрюлю – они, вообще-то, денег стоят! – возмутился Юри.
Виктора, кажется, это слегка рассмешило.
– Даже в такие моменты ты думаешь о ценах на кастрюли?
– Что там следующее? – буркнул Юри смущенно, отмахиваясь.
Детишки, кажется, считали иначе.
– Нужно попробовать как можно больше способов! – воскликнула девочка с инструкцией, поднимая в воздух указательный палец. – Вдруг сработает даже такой странный. Зачем-то же его написали…
– Алина права, – кивнула Кристина. Юри все же узнал это имя, но особой радости это не принесло. – У вас есть какая-нибудь старая и ненужная кастрюля, которую не жалко?
– Нет, у нас все относительно новые и дорогие, – недовольно отозвался Юри, кидая взгляд на тумбу, в которой их хранил. – Даже не думайте их трогать!
– Ммм… Ладно, не беда, у меня дома, кажется, есть, сейчас сбегаю. Подождете меня? – подскочил Миша и ринулся в прихожую, не дожидаясь ответа. Вскоре громко хлопнула входная дверь, заставив всех поморщиться.
Мальчик вернулся спустя несколько минут, держа в руках большую эмалированную кастрюлю, являющую собой образец не то плохого использования, не то долгих прожитых лет – с облупившейся эмалью и пригоревшим черным дном, которое, видимо, так и не сумели отмыть, она вызывала разве что жалость.
– Вы что, до сих пор ее использовали? – уточнил Юри, глядя на него с недоверием. Миша помотал головой, стаскивая с ног кроссовки.
– Мы и так ее выкинуть хотели, только вечно забывали. Как будто чувствовали, что еще пригодится.
Что же, сказано – сделано. В кастрюлю кинули иглы, налили молока – совсем немного, чтобы выкипело быстрее, – и поставили на огонь, помешивая получившийся «супчик».
– Странно, почему это что-то даже не пытается нам помешать? – спросил внезапно Виктор. Все тут же вопросительно уставились на него. – В смысле, мы тут его изгнать пытаемся, а оно даже не беспокоится, что ли?
– Надеюсь, это не означает, что все, что мы делаем, настолько бессмысленный бред, что вреда ему никакого не принесет, и оно это знает? – добавил Юри, которому это все вообще казалось какой-то глупой игрой.
– Может, оно вообще ржет сейчас над нами… – совершенно не успокоил их Юра. Все одновременно оглянулись по сторонам, словно всерьез ожидали увидеть что-то подобное.
Наконец, молоко выкипело до конца, и кастрюля была вручена детям, которым дали важное задание вытащить ее наружу и выкинуть – Юри с Виктором не стали рисковать и высовываться, чтобы произошедшее чуть ранее не повторилось. Поэтому они просто смотрели через окно, как молодняк тащит кастрюлю, выдирая ее из рук друг друга, после чего зашвыривает в мусорный контейнер, разворачивается и несется обратно резвыми сайгаками.
Разумеется, никто ничего не понял и не почувствовал. Получилось или нет – определить это было практически невозможно, поэтому все единогласно решили попробовать еще способ со свечками – просто на всякий пожарный.
– Это тебе, тебе, тебе… – Кристина раздала каждому присутствующему по свече и, сжимая одной рукой свою, вытащила из кармана зажигалку. – Выглядит жутковато, если честно. Нам только черных плащей с капюшонами не хватает.
– Словно мы сектанты. Или слишком верующие, – кивнул Виктор, зачем-то нюхая свечу.
– Или просто придурки, и по нам всем дурка плачет, – добавил Плисецкий, и Юри не мог с ним не согласиться.
Щелкнула зажигалка, и вскоре все свечи горели ровным огнем. Странная процессия медленно потянулась из кухонной зоны в зону гостиной. Алина, держа в свободной руке мобильник, заунывно читала с экрана молитвы и заклинания на латыни и русском, ужасно выговаривая незнакомые слова, но было видно, что дома она, по крайней мере, тренировалась и даже не сбилась ни разу. Из гостиной они перебрались в прихожую, затем в ванную комнату – там огонь свеч, до этого горящий ровно, затрепетал, и девочка на всякий случай повторила свою речь еще раз, после чего, проверив коридор, пошла в спальню. Остальные последовали за ней.
В спальне свечи словно с ума сошли – пламя металось из стороны в сторону, наклонялось почти перпендикулярно цилиндру, и держащим их пришлось отойти друг от друга подальше, чтобы не задеть случайно соседей.
– Окна закрыты?
– Да, разумеется.
– Значит, проблема находится тут, если такая хрень происходит. Алин, повтори все эти непонятные слова еще разок.
Алина повторила еще раз. И еще. С каждым разом она выговаривала текст все легче и легче, а огонь метался все слабее, пока совсем не успокоился.
Все присутствующие с надеждой уставились на свои свечи, горящие ровным пламенем.
– Все? – шепотом уточнил Юри, стараясь не тешить себя, вполне возможно, ложной надеждой. – Это все?
– Вдруг он просто решил нас обмануть? – Виктор, хмурясь, оглядел спальню, словно ожидал увидеть своего хохочущего противника где-нибудь на потолке.
– Я думаю, нужно сделать еще что-нибудь из списка – на всякий случай, – заметила Кристина. Рука ее еле заметно дрожала. – Там есть еще что-то про гвоздь. Воткнуть гвоздь в то место в спальне, откуда выходила та штука, от которой мы пытаемся избавиться. Его кто-нибудь захватил с собой?
– Да, сейчас, – Миша покопался в карманах, перекладывая свечу, с которой все еще не расставался, из руки в руку, после чего извлек длинный, чуть изогнутый гвоздь. – Мы его даже освятили дома. Но нам придется немножко испортить ваш пол. Ничего? – он вопросительно уставился на хозяев квартиры. Юри глянул на Виктора – тому явно была не по душе мысль, что его шикарный ремонт станет чуточку не таким шикарным, но благополучие Юри явно перевесило, так что он лишь кивнул.
– Я сам вобью, – заявил он, и с ним, как и в случае Юри и плиты, никто не стал спорить.
Притащили молоток, гвоздь установили в том углу, откуда, по словам единственного свидетеля, не считая Маккачина, обычно выползала тьма, и несколькими быстрыми ударами Виктор вбил гвоздь в паркет буквально по самую шляпку. Все смотрели на это так, словно перед их глазами проводится какое-то великое таинство.
Напоследок попрыскав святой водой и насыпав немного соли по углам квартиры, компания перевела дух. Теперь оставалось только жить дальше и ждать результатов.
– Да уж, это определенно интереснее попыток вызвать Слендера в подъезде, – выдохнули дети, падая на диван в гостиной. Маккачин улегся у них в ногах. – Если это по нашей вине у вас появилась эта хрень, а после этого она исчезнет, то мы прощены?
– Я на вас и не сердился, вы же не специально, – улыбнулся им Юри. – Спасибо вам, вы очень помогли. Может, чаю?
Какими бы странными не были все эти их попытки избавиться от жуткой сущности, поселившейся в квартире, какой-то из способов – если не все сразу – оказался, судя по всему, успешным. Первую ночь Юри и Виктор провели как на иголках, не решаясь заснуть и ожидая худшего, ведь нечто вполне могло разозлиться на них за эту самодеятельность пуще прежнего и сделать что-то совсем плохое. Однако все прошло удивительно спокойно, словно и не было в квартире никаких темных сил, а соль в углах квартиры оставалась идеально белой. То же самое повторилось и на следующую ночь, а на третью измотанная пара все же решилась заснуть – и спокойно проспала всю ночь, а на утро Юри с удивлением заметил, что впервые за все эти дикие дни так хорошо выспался и проснулся вполне себе бодрым.
Тьма либо исчезла навсегда, либо решила затаиться – Юри ничего не мог утверждать точно, но надеялся, что больше с ней не столкнется никогда.
========== Чась седьмая. Юри злится ==========
Прошло ровно три с половиной недели с того домашнего сеанса экзорцизма. Три потрясающие, спокойные недели – и за все это время никаких следов потусторонних сил в квартире обнаружено не было, поэтому Виктор и Юри, расслабившись, старались жить как раньше и навсегда забыть все то, с чем им пришлось столкнуться. Дни шли своим чередом. С ребятами-соседями они теперь поддерживали теплые дружеские отношения, те время от времени приходили в гости и иногда даже выгуливали Маккачина, когда хозяевам было некогда или лень.
Часы показывали ровно одиннадцать пятьдесят вечера.
В прихожей хлопнула входная дверь и послышались голоса – кажется, Виктор привел с собой гостей.
– Юри! – позвал любимый голос. Ну да, конечно, обещал явиться раньше, а пришел лишь сейчас, да еще явно не совсем трезвый. Скрестив руки на груди и постаравшись принять самый суровый вид, японец вышел из комнаты и хмуро уставился на жениха. Кроме Гоши, Милы и Юры, который вообще непонятно что забыл в этой взрослой компании, с ним были еще парочка не слишком знакомых парней и одна девушка – не подопечные Якова, их тренировки заканчивались раньше, поэтому Юри видел их всего несколько раз, пока те собирались домой, и имена, когда-то названные Виктором, в памяти не задержались.
– Ты обещал вернуться два часа назад! – кто же знал, что, отпуская его на встречу с друзьями и отказываясь идти тоже, он пропустит возможность проконтролировать процесс и утащить его вовремя домой?
– Ну, прости, встретил ребят, поболтали по душам… – улыбнулся тот и потянулся с обнимашками, но Кацуки извернулся и пихнул его в грудь, отталкивая. В душе свернувшимся драконом клокотало недовольство – и это было странно. Раньше подобное, случающееся, к слову, довольно редко, он переносил вполне спокойно.
– От тебя алкоголем несет, иди проспись.
– Ух ты, Кацудон тебя строит, – ехидно ухмыльнулся Юрий и тут же зачем-то добавил. – Если что – я не алкашничал с ними. Просто проверял, не собьет ли их по пути какая-нибудь машина.
– Ты что, обиделся? Я выпил совсем немного, честно, – возможно, это было правдой, вел Виктор себя вполне осознанно, разговаривал четко и достаточно твердо стоял на ногах, но Юри все равно не собирался спускать ему с рук все так просто. – Мы с ребятами тебе вкусняшек принесли, посиди с нами, а, Юри?
И тут он сам не понял, что произошло – внезапно ему показалось, будто тело парализовало на мгновение, а затем сознание захватила такая ярость, что хотелось убить всех присутствующих, раскромсать их тупым ножом, перебить все предметы в квартире и сжечь ее к черту, а затем перейти к соседям и вырезать весь дом. В глазах потемнело. Отставив руку назад, он, сжав зубы, вслепую начал шариться на полках в поисках чего-то, что можно воткнуть Виктору в сердце и сделать разрез до самой паховой области, но из острого там, разумеется, ничего не лежало – разве что он мог попытаться зарезать жениха лопаткой для обуви. Но зато краем глаза он заметил большую напольную вазу с искусственными цветами, стоящую в углу. План созрел мгновенно – бросившись в сторону, он подхватил керамическую бандурину и, почти не напрягаясь, швырнул ее в сторону изумленно наблюдающего за этим Никифорова. Ваза, ранее казавшаяся ему не слишком-то легкой, казалась теперь почти невесомой, словно пушинка. Юри вообще был твердо уверен, что сможет теперь одной рукой поднять даже огромный шкаф в спальне – как же прекрасно он врезался бы в живую плоть, снося всех и расплющивая по стенам!
Послышался грохот, звон и вскрики гостей, разбежавшихся в разные стороны – кто-то даже выскочил из квартиры и захлопнул дверь. Виктор успел увернуться и теперь, хмурясь, переводил изумленный взгляд с осколков вазы, покрывших пол у входа, на внезапно сошедшего с ума жениха.
– Какого черта, что на тебя нашло? Ладно, опоздал, выпил, но это уже слишком! Ты меня убить этой штукой мог!
– А может, я и хотел тебя убить? – медленно, с расстановкой выговаривая каждое слово, заметил Юри – и бросился на него, впечатав спиной в стену и сцепив руки на шее. Все, что сейчас им двигало – мысль «Убить! Убить! Убить!», словно кто-то нашептывал ее прямо в голове.
«Он опасен».
«Он хочет уничтожить тебя, пока ты спишь».
«Он ненавидит тебя».
«Ты должен избавиться от него первым, чтобы спастись, затем разберись с остальными».
Он мотал головой, пытаясь избавиться от этих голосов, но при этом сжимал руки все сильнее, чувствуя, как сопротивляется Виктор, как кто-то цепляется за него сзади и пытается оттащить – ну да, те два незнакомых парня и Юрий с Милой, как мило.
Но что они могут по сравнению с ним? Отпустив одну руку, он ударил тыльной стороной кисти Плисецкого по лицу, и того отшвырнуло вбок, словно это не рука была, а что-то тяжелое. Юри с удовлетворением отметил, что щека у парня стала краснющей. Мила от изумления ослабила хватку – и тут же получила локтем в живот. С остальными двумя он тоже церемониться не стал – на время отпустив свою уже почти обмякшую жертву, взял одного за затылок и впечатал лицом в стену, любуясь оставшейся на светлых обоях кровью из разбитого носа, а другого схватил за ворот и потащил к двери, открывая ее и вышвыривая его вон, словно провинившегося котенка. Парень покатился по лестнице вниз, и что там с ним стало в итоге – Юри уже не интересовало.
Впрочем, его сейчас вообще мало что интересовало. Вспышка ярости прошла так же быстро, как и появилась, но теперь все стало еще хуже.
Он не контролировал свое тело.
Голоса в голове становились все громче и надоедливей, он словно выбирался из связывающего, давящего темного кокона, чтобы глотнуть воздуха, получал контроль над телом и ужасался тому, что происходит, но затем вновь уходил вглубь и мог лишь наблюдать, не имея возможности вмешиваться.
Виктор все же остался жив, хоть и красовался теперь пятнами на шее, а самого Юри оставшиеся, несмотря на весь творившийся пиздец, в квартире люди все же сумели каким-то чудом скрутить. Однако внезапно только что шипевший и бьющийся в их руках парень присмирел и, оглядевшись, уставился на напряженного Виктора виноватым взглядом.
– Юри? – на пробу позвал тот, уже начинающийся догадываться, что вещи в него швырял не совсем его любимый человек.
– Это я… – пробормотал тот в ответ, кусая губы. – Прости меня, пожалуйста, прости, я не понимаю, что происходит… Я не могу управлять своим телом, клянусь, это был не я! Я бы не…
– Ты хочешь сказать, что кто-то управляет тобой? – уточнили у него откуда-то позади.
– Да, именно это я и хочу сказать! Пока я еще могу… Привяжите меня куда-нибудь, – Юри чувствовал, как чужая воля вытесняет его, и честно старался придумать, как бы защитить окружающих от себя самого. – Сделайте что-нибудь, чтобы я не мог двигаться, пока я еще могу помочь вам!
Вокруг него развели деятельность, пытаясь быстро придумать, куда бы его пристроить, пока сам Юри изо всех сил пытался остаться в своем теле, но постепенно проигрывал.
– Может, запереть в шкафу?
– В ванной уж тогда.
– А вдруг он утопится?
– Может, просто связать?
– Точно! Давайте привяжем к стулу! Есть веревки?
– Тащите стул покрепче!
Ноги отнялись сразу после того, как их привязали к ножкам чуть ли не на десяток оборотов, и Юри видел, как они дергаются, но ничего не мог сделать с этим – странное ощущение.
– Ноги уже не мои, быстрее! – коротко поторопил он привязывающих сзади его руки – если бы они вдруг начали сопротивляться и отвязывать ноги, было бы совсем не круто. Остальные это понимали прекрасно, поэтому послушно ускорились, но поработали на славу – руками было не пошевелить совершенно.
– Теперь туловище на всякий случай. Не слишком сильно затянули, Юри? Тебе долго сидеть, если кровоток нарушили – можешь конечности вообще потерять в итоге, – заботливо поинтересовалась Мила, сдувая с лица прядь волос. Тот покачал головой, промолчав о том, что руки уже тоже взяли под контроль – они шевелили пальцами, пытаясь нащупать узлы на веревках.
В итоге его спеленали, словно младенца, почти полностью ограничив движения, и парню лишь оставалось надеяться, что в итоге нечто в его теле не сумеет выбраться из этого плена.
========== Часть восьмая. Юри смеется ==========
Откуда в квартире взялся этот странный мужчина – никто сказать точно не мог. Не то кто-то посоветовал, не то кто-то нашел номер в интернете с крайне хорошими отзывами – так или иначе, теперь у входной двери стоял и разувался самый настоящий экстрасенс. Ну, настоящий он или нет еще стоило проверить, но надежда, как говорится, умирает последней, а впечатление этот человек производить умел еще какое.
Терпеливо дождавшись, пока он снимет куртку, отряхнет ее и повесит на вешалку, аккуратно поставит в углу ботинки, поправит свои растрепанные темные волосы и возьмет кейс, с коим явился, хозяин квартиры и его невольные помощники провели мужчину, представившегося Николаем – «зовите меня Ником, пожалуйста», ладно хоть не чудотворцем, как вполголоса заметил Юра, – в комнату, где Юри впал в некое подобие транса, время от времени дергаясь, а в остальное – просто пялясь в одну и ту же точку, кажется, даже почти не моргая.
Ситуацию объясняли практически хором, пока новый знакомый не попросил рассказать кого-то одного. Вызвался Виктор. Николай слушал и кивал.
– Кажется, я примерно представляю, с чем мы имеем дело. Боюсь, вы изгнали лишь остаток, – покачал головой он в конце рассказа, поглядывая на привязанное к стулу тело. – Основная часть уже проникла в него. Внутри человеческого тела и разума ему не страшны все эти игрушки вроде гвоздей, свечей и молитв, они лишь ослабляют его. Тут нужно нечто совершенно иное, более…индивидуальное.
– Что именно?
– Я не знаю точно.
Виктор ловко ткнул локтем по ребрам Юре, явно собирающемуся уже сказать что-то в стиле «Ты экстрасенс или хуй с горы, кто знать-то должен тогда?».
– Поэтому он не может выбраться из веревок, пока находится в комнате, где мы раньше вбили гвоздь и прыскали святой водой? Он ослабел, но все равно не хочет выходить? – уточнил он.
– Да, верно. Я думаю… – начал было Николай, но его прервал звонок в дверь.
– Я открою, – вызвалась Мила и выбежала из комнаты. Слышно было, как ее пятки шлепают по полу в коридоре. – О, они соседи ваши, говорят. Витя, пускать?
Все вокруг понимали, что если эти дети хотят войти, то они точно не успокоятся и будут трезвонить, пока их не пустят, поэтому взрослые сдались под напором молодых – слышно было, как Мила щелкает замками, после чего тишину разрезали восклицания в стиле «Что произошло?» и «Мы слышали странные звуки. Кто этот чувак, который к вам пришел?».
Троица самоназванных спасителей мира – Кристина, Алина и Миша – ворвались в комнату и изумленно уставились на связанного, не обращающего ни на что внимания Юри, незнакомого мужика рядом с ним и толпу вокруг. На то, чтобы объяснить детям, что произошло, ушло еще несколько драгоценных минут, после чего Ник смог продолжить свою прерванную речь.
– Я думаю, тут можно использовать универсальный и банальный метод – нам нужно зеркало. Ведь часто говорят, что они – двери в потусторонний мир. Если то, что захватило тело этого молодого человека, отразится в зеркале, я попытаюсь его изгнать, и именно туда оно и перейдет.
– А потом что?
– А оно может вылезти из зеркала?
– Его же нельзя просто оставить здесь, правда? – загалдели остальные. Мужчина поднял руки, словно сдаваясь, и улыбнулся.
– Спокойнее, ребята. Чтобы никто не вылез, зеркало нужно разбить – дверь закроется, проход исчезнет, потусторонняя сущность останется там. А, может, исчезнет тоже вместе с зеркалом – тут как повезет. Итак, какое зеркало можно использовать?
Все повернулись к Виктору как к хозяину квартиры.
– Раз уж мы в спальне… – тот с сожалением взглянул на свой шкаф, в огромное зеркало на дверце которого он так любил глядеться, когда одевался. А особенно приятно было вспоминать, что они делали с Юри напротив него… Бросив быстрый взгляд на упомянутого человека, который ни разу не двинулся с того момента, как они сюда зашли, он решительно продолжил: – Тогда, думаю, вот это может подойти.
– Вам его не жалко? – уточнил гость.
– Я люблю это зеркало, но Юри я люблю гораздо больше. Что нам нужно делать?
С трудом они всей компанией сдвинули стул вбок, так, чтобы он оказался напротив зеркала и отражался в нем. Сначала Юри продолжал изображать статую, затем, потревоженный, стал издавать свои странные, рычащие звуки. А когда оказался напротив своего отражения, кажется, понял, что его положение становится шатким, и, наклонив голову вниз, словно пытаясь спрятать от зеркала взгляд, забился, пытаясь освободить руки. Стул шатался и только чудом еще не развалился – видимо, делали качественно.
– Он прячет лицо – значит, знает, сволочь, что мы хотим сделать! – мужчина, кажется, сам стал каким-то пугающе взбудораженным. – Кто-нибудь, поднимите ему голову и держите, пускай смотрит прямо в отражение! И принесите что-нибудь тяжелое, достаточное для того, чтобы разбить это зеркало!
– Но у нас нет ничего такого… Понял! – Виктор быстрым взглядом оглядел комнату, развернулся и выскочил в коридор, откуда, судя по шагам, устремился куда-то в гостиную. Все поглядели ему вслед, гадая, что же именно он принесет – но такого не ожидал никто.
Пыхтя, фигурист вернулся, держа в руках микроволновку, поставил ее у дверцы шкафа рядом с зеркалом и тут же попал под несколько скептично-изумленных взглядов.
– Это первое, что пришло мне в голову, – оправдался он. – Потом новую куплю, ерунда.
Николай открыл свой кейс и достал из него несколько листов, полностью заполненных печатным текстом.
– Сейчас я начну читать это – и оно начнет переходить в зеркало. Я дам знак, когда выйдет полностью, и, пока я буду продолжать читать и удерживать его внутри, быстро унесите своего друга куда-нибудь подальше. И ни за что, повторяю, ни за что не смотритесь в зеркало, иначе эта штука перейдет уже в вас! Всем понятно?
– Так точно, капитан! – не удержались дети. Взрослые ограничились кивками.
Николай уткнулся в листок и начал заунывным голосом выговаривать незнакомые слова, в которых некоторые из присутствующих узнали уже звучавшую в этой квартире не так давно латынь. Юри замер, вслушиваясь, после чего открыл рот – и завизжал, громко и истерично. Слышать от него подобный звук было довольно странно. Виктор бросился к нему с желанием заставить замолчать, но его хватили под руки, кивая на зеркало. Предупреждение «не подходить» явно было сказано не просто так.
– Я не могу это слушать, – простонал Виктор спустя минуту непрерывного визга. Экстрасенс, к слову, все так же спокойно продолжал бормотать, только погромче – его криками явно было не напугать. – Он так кричит, словно ему очень больно…
– Это не он, какая разница, больно этой твари или нет?
– Но горло-то у Юри болеть потом будет!
Против такого аргумента возразить было нечего.
Нечто выходило как-то незаметно. То есть, никакого там черного дыма, черной крови или еще чего-то настолько же зрелищного, чего все и ожидали. Просто вот Юри визжит и бьется, словно в припадке, а вот он уже обмякает, явно потеряв сознание и уронив голову на грудь, а в узлу зеркала появляется маленькое потемнение – но этого, разумеется, никто не видит.
