Текст книги "Правила хорошего тона"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Правило первое: Всегда сохраняйте спокойствие.

Так.

Дыши.

Успокойся.

Все будет хорошо.

Дрожащими пальцами открываю последнюю страницу популярной городской газеты, и моим глазам предстает мой собственный опубликованный рассказ. Ура! Вот он – первый шаг в мир литературы.

В детстве я мечтала о несуществующих мирах, но очень быстро поняла: увы, фантазия у меня не настолько уж и богата. Какое-то время даже боялась, что сокровенная мечта – стать известным писателем – никогда не осуществится. Однако, со временем, постигла одну гениальную вещь: зачем что-то сочинять, если готовый материал всегда есть перед глазами?

И вот он – мой триумф! Хрустящий свежий номер газеты. Между прочим, она даже значится в реестре старейших российских изданий. А на последней странице, где они обычно печатают литературные труды местных мучителей пера, появился и мой шедевр. Ура! Первый шаг сделан.

Только бы не вычислили автора. Впрочем, мои «золотые» однокласснички с трудом читают по слогам и уж точно не газеты.

Отличное начало предпоследней четверти. Еще четыре месяца и прощай, ненавистная школа, прощай, невыносимый «дом», и здравствуйте, свобода и слава!

Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, вырезала рассказ из газеты и надежно спрятала его в старой жестяной коробке из-под конфет. Здесь хранятся немногие дорогие моему сердцу вещицы. Каждая символизирует счастливый и незабываемый момент жизни… Надеюсь, газетной вырезке тут будет не слишком одиноко. Не сомневаюсь, скоро к ней присоединятся и другие.

Надела перешитое накануне вечером мамино старое платье. Бабушка собиралась его выбросить, но я считаю, если из вещи можно сделать что-то стОящее, то почему бы и не сделать? В общем, под покровом ночи стащила я это платье, лежащее рядом с мусорным ведром, и вот он – новый наряд. Не от Кардена, конечно, но тоже ничего. Надеюсь, бабуська не заметит моей обновки в гардеробе.

Обычно раньше девяти утра дед с бабкой не отрывают своих костей от продавленного дивана, и потому мне легко удается улизнуть в школу незамеченной. Что изменилось сегодня?

– Чего крадешься, как мышь? – из кухни недовольно проскрежетал прокуренный старушечий голос.

Эх, если б эта квартира находилась на первом этаже, а не на пятом, я с удовольствием каждый раз выходила бы из окна.

– Не хотела никого будить, – тихо и покорно ответила я.

– А у меня что-то голова разболелась, никак не могу уснуть, – потрясая в воздухе фактически уже пустой бутылкой пива, прохрипела старуха.

– Надеюсь, вам станет легче, – давно заученным тоном произнесла я, двигаясь к входной двери.

– А ну, погоди! – приказал мне тот же противный голос, – что это на тебе под пальто? Знакомая тряпка, – бабка с презрением фыркнула мне в спину.

Под пальто? Которое тоже когда-то принадлежало маме? По телу проходит холодный разряд. Спокойствие. Только спокойствие. Пожилая женщина стоит на пороге кухни в позе «руки в боки». Беда. Ой, беда.

– Вы же собирались его выбросить, – медленно повернувшись всем корпусом, шепчу в ответ.

– Что ты там мямлишь?!

– Я говорю, вы собирались его выбросить.

– А-а-а, – старуха пристально окинула меня оценивающим взглядом, – ну, неплохо, неплохо. Молодец, теперь и на обновке сэкономить можно, – довольно цокая языком, она вернулась на кухню.

Да. Кто бы сомневался, что даже в этом бабуля найдет для себя выгоду. Главное правило, которому успела научить меня моя любимая мамочка – «сцепи зубы и улыбайся» – всегда им руководствуюсь, и пока оно меня не подводило, и неважно, что за внешним спокойствием скрывается ураган.

Ярая неприязнь моих одноклассников привела меня пару лет назад на последнюю парту. На «Камчатку», так сказать. Но я ни о чем не жалею. Вообще никогда. В обитании на последнем ряду есть один огромный плюс – весь класс перед тобой как на ладони. Можно с легкостью подмечать «косяки» одноклассников и потом использовать информацию… Против них или нет – решают они сами.

Меня ненавидят… Меня презирают… Меня боятся… Но истина непреклонна: кто владеет информацией – владеет миром. Если вы думаете, что я всегда мечтала о такой жизни, то ни черта не понимаете.

Первый урок – математика. Скукотища из всех возможных скукотень. Хотя, нет, погодите, есть ведь еще физика с преподавателем – божьим одуванчиком. Математичка – тетка боевая и отчасти противная. Но не настолько противная и вредная, как биологиня. Так что, не забываем первое правило: «сцепи зубы и улыбайся».

К звонку на первый урок большая часть класса оказалась в сборе. Хоть это и должно вселять надежду, но как-то не вселяет. Теперь грядущие сорок пять минут дверь начнет периодически открываться, и в класс будут развязно вваливаться либо нафуфыренный мажор, либо в прах разукрашенная мажоретка. А училка станет отвлекаться, сбиваться и опять ни черта нового не скажет. И это называется подготовка к экзаменам! Возмутительно.

Дверь со всхлипом отворилась, и в кабинет робко вошел парень. Стоп! Во-первых, незнакомый. Во-вторых, вошел РОБКО – это не из оперы о моих одноклассниках.

– Лидия Юрьевна, можно? – смущаясь, поинтересовался незнакомец.

– О, конечно-конечно, – расплылась в улыбке учительница. – Так, ребята, внимание! – будто и без ее слов все беззастенчиво не пялились на парня, – это ваш новый одноклассник, любите его и жалуйте. Иди, сядь на свободное место, – она махнула рукой в направлении класса.

И это называется, она его нам представила?! Возмутительно! Даже имени не назвала. Ой-ей. Окинув класс серьезным взглядом, парниша задержал его на мне и решительно направился за мою парту… Будто других последних парт нет и в помине! Тоже мне радость…

– Привет. Александр, – еще сесть не успел, а уже руку протягивает.

– Татьяна, – вяло ответила я, скептически оглядев нежданного соседа.

Печально. По ходу, очередной мажор. Ни одного нормального парня в классе… чего там! В школе.

– Ларина? – усмехнулся парень, отчего на его левой щеке появилась ямочка.

– А ты – Пушкин? – вскинула я одну бровь.

Новенький тихо захихикал, чем заставил пятнадцать пар глаз уставиться на нас. Ну вот, только этого мне не хватало.

– Ларина, потише можно? – воскликнул кто-то с первых парт.

– О, так ты реально – Ларина? – искренне изумился новичок.

– Да, старая шутка, – хмыкнула я.

Тут назидательный голос подала математичка:

– Не отвлекайте класс, с мальчиками после уроков будете заигрывать.

У меня от ее слов чуть глаза на парту не рухнули! Что? Я и мальчики? Она что, забыла, кто я? Да со мной за всю жизнь ни одни парень просто так не заговорил – каждому либо списать надо, либо что-нибудь еще.

– Ты явно не из таких, верно? – тихо поинтересовался сосед.

– Не из каких?

– Ну, не из тех, кто с мальчиками тусит.

Я с сомнением покосилась на новичка. Да он издевается! Его, похоже, вся эта ситуация забавляет. Он чуть ли не давится хохотом. Не понимаю, что тут такого смешного? Самое жуткое, что я вспыхнула – лицо, как переспелый помидор. Какой позор… Я резко отвернулась и решила игнорировать его до конца дней своих в этой школе…

– Слушай, Тань, я тут ничего не знаю, может, покажешь, как до следующего урока добраться? – попросил новичок, как только раздался звонок с урока.

«Сцепи зубы и улыбайся».

Уложив учебники и тетради в сумку, я выпрямилась и с самой приветливой из всего арсенала используемых улыбок проговорила:

– Разумеется, следуй за мной.

– Классное платье, – презрительно оценила Вика Смирнова, едва мы вошли в кабинет химии, – у бабушки сперла?

– Вик, ты забыла, что Танька только в сэконд-хэндах отоваривается? – театрально ужаснувшись, подыграла ей Ксюша Полякова, – так что не у бабушки, а у прабабушки.

Что ж, я привыкла не обращать внимания на детский лепет. Девахи расплылись в заманчивых улыбках при виде парня за моей спиной.

– Привет, не успели познакомиться, я – Вика…

– А я – Ксюша…

– А я – Аня…

– А я – Марина…

Боже. Надеюсь, у этого парня есть ангел-хранитель, который придет на помощь в нужный момент и вовремя вытянет беднягу из террариума…

– Хочется верить, ваша химичка еще не наслышана обо мне, – резко опустившись рядом, вздохнул новичок.

Я во все глаза уставилась на него. Не поняла. «Квартет соблазняшек» остался без обеда? Исподлобья мельком взглянула на девчонок – те всеми силами старались не показать мордахи «в пушку». Аня – самая тупая из этой компании – все еще питала надежду обратить на себя внимание новенького, бесстыдно ухмыляясь и строя глазки.

– А что, ты взорвал предыдущую школу на уроке химии? – присаживаясь за парту, уточнила я.

– Можно и так сказать, – признался парень, – мы с другом устроили эксперимент… В принципе, почти никто не пострадал.

– В смысле, «почти»? – насторожилась я.

– Ну, дело было после уроков, так что, пострадал только кабинет…

– И вас исключили?

– Ну, да, – ответил новичок одновременно с прозвеневшим на урок звонком.

Учительница как всегда опаздывала. Думаю, она делала это специально, чтобы весь класс «подобрался».

– О, кого я вижу! Какие люди! – громогласно, просто оглушительно, воскликнул ввалившийся в кабинет Димка Сверстников.

– Диман? – мой сосед по парте торопливо вскочил, чтобы пожать руку, видимо, другу.

– Какими тебя сюда занесло?

– Да вот, пришлось перевестись… – начал, было, объяснять новичок.

– Да нет, я про «Камчатку» с Лариной, – прыснул Сверстников, стрельнув в меня красноречивым взглядом.

Новенький явно был растерян. Нахмурившись, он мельком глянул на меня, а затем перевел недоуменный взгляд на Сверстникова. Хвала небесам, тут появилась химичка.

– Ковалев? – с ходу спросила она,– наслышана, наслышана…

Правило второе: Всегда держите спину прямо.

К четвертому уроку – а это была литература – появилась вторая Марина нашего класса. Ссутулившись и втянув голову в шею, она, не замечая никого вокруг, тихо прошла к своей парте и села прямо передо мной.

– Марин, – участливо позвала я, поднимаясь со своего места.

– Отстань, не хочу тебя знать, – сквозь зубы прорычала девица. – Это ты моим предкам все рассказала?

– Ты что? – возмутилась я, – конечно, нет. А что случилось?

– Они прочитали с утра какой-то рассказ в газете, где будто про меня написано, только имена изменены, но они – не идиоты – дважды два сложили и получили… меня со всеми потрохами, – горько усмехнулась одноклассница, – все, теперь я до конца жизни под домашним арестом… и никаких мальчиков.

Но тут начался урок, и мне пришлось вернуться за свою парту.

Ну да, написала я, как Маринкины родители заставляют дочку учиться и корпеть над учебниками. Наняли кучу репетиторов, чтобы по всем предметам подтянуть. А девчонка по уши влюбилась в одного из своих учителей – молодого студента физфака. Маринка никогда не была склонна к точным наукам, потому для ее предков стало большим откровением столь остервенелое рвение дочери к занятиям физикой. На самом деле совсем не подготовкой к экзаменам они занимались со студентиком. «Залетела», сделала аборт. А родителям навешала лапши, что, мол, на несколько дней весь наш класс куда-то там уезжал. Причем, время было предновогоднее. Они ей даже нужную сумму на «поездку» выдали. По-моему, закопать в землю такой клад информации было бы просто кощунством…

Каждый выживает, как может. Главное при этом оставаться с прямой спиной и далеко идущими планами. А прогибаться под кого-либо… что ж, можно сделать вид, что прогибаешься, но на самом деле ловко повернуть все себе в пользу.

На доске объявлений вывесили регламент конкурса в честь дня Святого Валентина. Бог мой, это же только через месяц, а уже такой ажиотаж!

– Правда, что про тебя говорят? – Ковалев нагнал меня на лестнице.

Остались только дополнительные занятия, которые добрая тетечка по математике проводит бесплатно. Ей, может быть, и делать нечего, но упускать такую возможность нельзя.

– Про меня много чего говорят, – пробурчала я, не оборачиваясь.

– Нет, я серьезно, – парень перескочил через несколько ступенек и преградил мне путь.

– Смотря что говорят, – спокойно проговорила я, крепче сжав учебники в руках, словно они были моим щитом-защитником.

– Ну… что ты ябедничаешь учителям, когда все решают сбежать с урока, пишешь на некоторых доносы… а про какую-то криминальную историю с одной девахой из класса даже рассказ написала и его опубликовали, – на одном дыхании выдал он.

Ну, что я тут могу еще добавить? В общем и целом картину он описал достаточно пространно, без подробностей. Любопытно, кто ему на меня досье выложил? Наверняка «квартет соблазняшек» либо Сверстников – они же вроде знакомы. А после того, как в прошлой четверти я облила Димку кипятком, он меня в сто раз сильнее ненавидит. Видимо, больно было, да так ему и надо.

– Ну? – напомнил о себе новичок.

– Нет, – приняв решение быть милой и доброй, ответила я со смущенно-рассеянной улыбкой, – на самом деле, я белая и пушистая. Перевожу старушек через дорогу. Помогаю первоклашкам с домашними заданиями. Состою в обществе защиты природы, – сладко проговаривала я, копируя стиль общения с парнями Вики Смирновой, – и вообще, неужели ты не видишь нимб над моей головой? – покрутив пальцем, как бы изображая светящийся обруч, жестко усмехнулась.

Точка. Парень обрушился в шок. Я решительно двинулась мимо, но, как назло, оступилась, и стопка книг в моих руках рухнула. Черт. И зачем он кинулся мне помогать? Кто его просил?

– Неужели ты хочешь, чтобы я о тебе плохо думал? – недоуменно спросил Ковалев, протягивая мне учебник.

Я уже было решила оставить его вопрос без внимания и даже спустилась на несколько ступенек вниз, но потом передумала и повернулась к нему лицом – он все еще стоял посреди лестницы.

– Мне плевать, что ты обо мне думаешь, – безразлично, но с какими-то горделивыми нотками в голосе отчеканила я и быстро пошла прочь.

Ну что ж, не все мачо получают то, что кажется им недоступным, а значит и интересным.

Была ли я когда-нибудь склонна к математике? Может быть, может быть… три жизни назад. Нет, я решительно не могу понять, в чем смысл греческих буковок и в чем их преимущество над теми же русскими? Ладно, хоть теперь математичка призналась, что по итогам теста я вполне могу претендовать на твердую «четыре» и даже возможную «пять». Мне нужна твердая «пять». Хорошо, что в запасе перед экзаменами есть еще несколько месяцев.

В относительно приподнятом настроении я брела «домой». Фраза «дом, милый дом» сюда не подходит. Скорее, как говорила одна британская писательница: «наш дом – могила с окнами».

– Вернулась, наконец-то! – рявкнула с порога бабка.

Я аж оторопела. В это время дня она обычно спит. Но тут мой взгляд случайно падает на незнакомые мужские «тапки» в прихожей у порога.

– А что такое? – осторожно осведомилась я.

– Хахаль к тебе приперся, – прохрипела старуха, делая очередную затяжку, – только смотри! Не шумите, голова разболелась что-то, – заходя в зал, пробурчала она.

Без лишних вопросов я решительно прошла мимо нее прямиком в свою комнату. Резко открыла дверь и замерла, забыв, как дышать. На моей кровати, как ни в чем не бывало, сидел… Ковалев. Интересно, откуда он узнал, где я живу?

– Привет, – неуверенно улыбнувшись, произнес он.

Боже, какой стыд… Мои пенаты явно не были готовы к приему гостей. Скромный бардачок – это еще мягко сказано. Обшарпанные стены, дырявые обои, пыльный потолок… Досоветский письменный стол и жесткий деревянный стул, как для заключенного… Старая скрипучая кровать с местами дырявым и заштопанным полувековой давности покрывалом…

– Как ты узнал, где я живу? – наконец напряженно поинтересовалась я.

– У ребят спросил.

Я продолжала стоять на пороге, как вкопанная. И при этом старалась не смотреть Александру в лицо – не переживу такого позорища.

– Зачем пришел? – мысленно проваливаясь под землю, спросила я, обращаясь к настольной лампе.

– Ты записную книжку забыла. Помнишь, когда учебники уронила?

– Ты ее читал?

– Конечно, нет, за кого ты меня принимаешь? – возмутился парень. – Я хотел сначала позвонить, но ни у кого нет номера твоего мобильного…

– У меня его нет, – пояснила я.

– Номера?

– Мобильного.

– Как так?

Я неопределенно повела плечом. Повисло взаимонеудобное молчание.

– Пожалуйста, уходи, – первой не выдержала я.

Уж слишком инородным он смотрелся в моей комнате. На фоне архаичной старины такое пронзительно яркое пятно современности.

– Ты живешь с бабушкой и дедушкой?

– Да.

– А где родители? – не унимался новичок.

– В Анталии отдыхают, – без запинки, не моргнув и глазом, ответила я.

– Круто.

– Да.

Очередная заминка в диалоге. Но я не могла избавиться от мысли, насколько неуместен Ковалев в моей спальне.

– Спасибо, что принес, – я потрясла книжкой в руке, – но уходи.

– Ладно, до завтра, – не стал ни на чем настаивать мой новый одноклассник.

Правило третье: Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю – не из этой оперы!

– Санек, лови! – Сверстников со всей дури запульнул в Ковалева бейсбольным мячом. – Ну-у-у, растяпа!

– Прости, мужик, – стушевался парень и отвел глаза в сторону.

Ну да, ну да. Видела я, когда в школу входила, как на скамейках на первом этаже новенький с Викой развлекался. Скакала и ржала она, сидя на его коленях, как настоящая скаковая лошадь. Выходит, «соблазняшки» не остались без завтрака. Поглотили с потрохами. И почему это парни клюют на легкодоступных девиц с тоннами макияжа по всей физиомордии и ни граммом естественности?

Не знаю, не могу в толк взять, что же стряслось, когда все пошли переодеваться, да только с боевым кличем подхватил меня Сверстников со своими подпевалами и потащил в пацанячью раздевалку. Естественно, я от неожиданности завизжала. Первая реакция – шок. Затолкали меня внутрь и загородили собою дверь. Вторая реакция – я от «амбре» их раздевалки задохнусь.

– Боже, вы хотя бы приблизительно знаете, что такое чистые носки? – фыркнула я, морщась и решительно двигаясь к выходу.

– Э-э-э, нет, переоденься с нами, – прогнусавил Бортников и кинулся к моей футболке.

Ну, что я могла поделать против шести уродов? Ну, да, ну, отбивалась. Думаете, помогло? Тут зашел Ковалев, смекнул, что к чему и по чем, и через три секунды не без сопротивления его соплеменников по половой принадлежности вывел меня в коридорчик между раздевалками. Футболка была местами растянута, штаны чуть спущены, нижнюю губу жгло. Я прикоснулась к ней и поняла, что она вроде как разбита – да, вот так я сопротивлялась.

– Возьми, – Ковалев протянул мне платок, и откуда только он у него взялся?

– Да пошел ты, – бросила я, отнимая пальцы от губы, и развернулась к своей переодевальне.

В считанные секунды под клич девах переоделась в брюки и рубашку.

– Не понимаю, зачем было такой визг поднимать, ведь ей это безумно понравилось, обалдеть, – закатывая глаза, ехидно громко прошептала Смирнова своим подпевалам.

– Еще бы! Столько мальчиков да на нее одну, обзавидуешься, – с явной завистью в голосе подхватила Ксюша, и они все вместе заржали подобно целому табуну.

А что до остальных? Те предпочитали отмалчиваться до поры до времени. Осторожненькие нашлись. Я запихнула «спортивную форму» в пакет и вышла. Новичок стоял на том же месте.

– Слушай, мне жаль, что так случилось. Они просто дурачились.

Он оправдывался за них, что ли? Тоже мне рыцарь в ржавых доспехах выискался!

– Отвали от меня.

Школьный организатор мероприятий и просто приятная женщина перехватила меня, когда я почти вошла в кабинет русского языка и литературы. Она напомнила про грядущий день Святого Валентина и сообщила, что после уроков будет ждать меня с девчонками (девяти– и десятиклассницами) у себя по этому поводу. Наталья Петровна мне понравилась с ее первого дня работы в нашем лицее пару лет назад. С ней очень хорошо рядом, она честная, добрая, уютная. Относится к нам, как к своим детям… Пожалуй, именно это меня в ней и подкупает. Семейности и уюта очень мне не хватает… в жизни.

Мадам, заведующая учебными делами, ввалила в класс и сообщила, что учитель русского языка и литературы опоздает из-за приема у врача. Идиоты моего класса – а их большинство – возрадовались беде женщины. Нас попросили не шуметь. По-моему, слишком наивная просьба.

«Квартет соблазняшек» и несколько парней, среди которых был и Ковалев, приплелись следом. Новичок прошествовал прямо ко мне. Надо же, какой самоуверенный!

– Ты как? – тихо спросил он. Надо же, еще и участливый.

– А что со мной должно быть?

– Да нет, я просто спросил, – замялся парень, – знаешь, просто ты… ну, не похожа на них… вот это их и бесит.

– Правда?

– Да, – паренек положил сумку на сидение рядом, но сам продолжал стоять, – ты, ну, добрее что ли, как-то светлее, невиннее… Ты как бы недалекая…

– Недалекая? – изумилась я, такие дифирамбы и – бац! – «недалекая».

– Да, то есть, я хотел сказать, что ты не знаешь ничего о них. Не хочешь на контакт, что ли, идти…

– Ничего о них не знаю? – чуть истерично не рассмеялась я.

Ковалев молча кивнул. Я решительно отодвинула стул и встала, неотрывно глядя прямо ему в глаза.

– Я знаю о них куда больше, чем они сами знают о себе, – холодно просветила я своего наивного соседа по парте и усмехнулась в предвкушении…

Нужно знать, когда выкладывать карты на стол… С кого бы начать? Я медленно обвела одноклассников взглядом и двинулась к «соблазняшкам». Аня и Ксюша разместились на парте напротив Вики, которая подобно королеве восседала на стуле, словно на троне, и Марины, что была, по сути, «правой рукой» Смирновой.

– Привет, – бодро приветствовала я.

Вообще, в классе царил дружелюбный гам. Одни делились новостями с другими, те с третьими и так далее до бесконечности. В целом-то все выглядело безобидно, гуманно и даже не особо шумно. Легко поправить!

– Вик, а ты до сих пор спишь со своим двоюродным братом… как его там зовут…? – я сделала вид, что задумалась, пока лицо «королевны» вытягивалось до пола, – Ваня? – с игривой полуулыбкой уточнила я, глядя ей в глаза, – а ты, Марин, так с ним и встречаешься? И каково это – один парень на двоих? – жестко посмеиваясь, участливо поинтересовалась я, переведя взгляд на «правую руку» «королевы», – а вы с ним как – по расписанию? Сегодня одна, завтра другая или у вас почасовое обслуживание?

Долю секунды обе пребывали в полной прострации, пока Аня с Ксюшей, онемев от изумления, так и застыли с разинутыми ртами. Вот такого они друг о дружке точно не знали. Пять, шесть… И началось: с криком: «Ах ты, гадина!» Марина кинулась на Вику, а Вика вцепилась наманикюренными пальчиками в и без того не слишком густую шевелюру Марины. Инцест – дело тонкое. Правда, Ваня не совсем двоюродный брат «королевны» – так, чистая формальность. Но кого это волнует…

Я оставила «соблазняшек» с их истерией, перерастающей в рукопашный бой, и перешла к банде Сверстникова – именно того гада, что решил «подшутить» надо мной несколько минут назад в спортзале.

– Привет, ребятки, – прикинулась я ангелочком и самой невинной простотой, – Диман, – по-свойски обратилась я к однокласснику, – а ты нормалек такой.

– В смысле? – не понял тот.

– Ну, Петренко завалил твою младшую сестренку в кровать, а тебе хоть бы что…

Чисто для справки. Маша – младшая сестра Сверстникова – учится в девятом классе. Брат запрещает ей не то что встречаться, просто разговаривать с парнями. Он в этом деле почему-то страшный моралист, хотя сам меняет девчонок чуть ли не каждую неделю. Машка влюбилась в Костю Петренко, едва они познакомились. Два года малышка терзалась безответной любовью, горевала, плакала мне в плечо. А пару месяцев назад поделилась радостью: оказывается, чувства ее были взаимными. Свой роман, правда, они держали в строгом секрете от посторонних. Пока не случилась беда! В койку он ее свалил и из жизни ее исчез. Она опять в слезы, я, конечно, успокаивала: все временно, никто не застрахован от ошибок, надо выплюнуть, растереть и забыть. Но плакала она тогда долго...

На самом деле для нас обеих было большим шоком, когда Сверстников одобрил ухаживания Машиного одноклассника (Миши – вот забавно, правда?). И я была искренне рада, что Миша послушал меня и стал проявлять к девчонке знаки внимания… Первая любовь – не первая – красота и прелесть зарождающегося чувства неизменны.

– Не по-о-о-онял, – протянул Сверстников, всем корпусом поворачиваясь к Петренко, который в это время стоял за его спиной с огромными, как спутниковые тарелки, глазами.

– О, твой прихвостень держал тебя в неведении? – невинно пролепетала я, будто только что поняв, что наговорила лишнего.

Плюс открыла еще несколько тайн другим одноклассникам, кто считал себя друзьями, но не делился с другом всем-всем. Казалось бы, пять минут, пара-тройка фраз и – пожалуйста! Крик, гам, бешенство, злоба, корысть, зависть, ненависть, взаимное оплевывание и посылы куда подальше – все лица в своем истинном обличии.

Вернувшись на «Камчатку», я остановилась в метре от огорошенного действом Ковалева. Тот стоял со скрещенными на груди руками и не мог, кажется, пошевелиться. Я встала рядом, сымитировав его позу. Он медленно перевел взгляд на меня. Миллионы вопросов сменяли друг дружку в его округлившихся глазищах… В моих же – чертики плясали румбу. Я вновь повернулась к исступленно орущим одноклассникам. Аня и Ксюша разнимали Вику и Марину, причем у «королевы» явно не хватало прядей на голове. У Петренко была рассечена щека, но и он оказался не промах и вроде бы почти сломал нос Сверстникову. Остальные вели себя более гуманно – если не оттаскивали дерущихся, точнее, делали попытки оттащить, то поливали друг друга не вполне отборным матом…

– Хочешь устроить хаос? – вопросила я, довольно созерцая созданное собою, и, выдержав паузу, ответила с хищнической ухмылкой, – просто открой немножко правды.

Разумеется, этим самым «остальным» – безымянным статистам, о которых я даже и упоминать не собираюсь, я наболтала всячину. Но даже если и девяносто процентов из них мне не поверили, то оставшиеся десять все равно запустили коллапс.

– Откуда…? Как ты узнала о них такие вещи? – сделав ударение на предпоследнее слово, ошеломленно промолвил Ковалев.

Чтобы спросить, ему пришлось наклониться ко мне, ведь я продолжала стоять в метре от него.

– У меня свои источники, – честно призналась я.

– А с тобой опасно общаться.

Его слова меня по-настоящему рассмешили. Высшего комплимента в жизни не слышала!

– Конечно, опасно, – прыснув, подтвердила я.

Жалкие людишки, считающие себя выше других. Они не замечают многого… Например, безликих и безымянных статистов, к коим я не отношусь и никогда не относилась, и не буду – это как пить дать! Но от этих самых статистов иногда есть неплохой толк… Конечно, некоторая информация может быть устаревшей и потерявшей свою пикантность, но кто об этом узнает?

Правило четвертое: Никогда не забывайте регулярно менять маски.

Зачем стараться быть всем другом? В конечном счете, вы все равно останетесь один на один с самим собой. Так есть ли смысл заводить дружбу и держаться за людей, которые исчезнут из вашей жизни быстрее, чем вы успеете сказать: «мой дорогой друг, как на счет…?!». Лучше изначально определить для себя, чего вы хотите от дружбы. Например, мне нужна информация. Мои источники – мой материал.

В сегодняшнем свежем выпуске старейшей городской газеты появился мой второй рассказ. Можно поздравить себя с очередным успехом. В редакции похвалили мою точность в описании беспорядка в классе, когда главная героиня явила миру нескольких скелетов из шкафов своих одноклассников…

Ковалев делит со мной парту уже две недели. И каждый день после уроков прется за мной, типа провожает до дома, хотя я его ни разу не просила ни о чем подобном. Не буду скрывать, здорово видеть без конца вытягивающиеся лица «квартета соблазняшек», когда мы вдвоем выходим из здания школы, и он придерживает мне дверь, пропуская вперед. Чертовски забавно и мило с его стороны!

А тем временем приближался черный день – Святой, чтоб его, Валентин. Регламент с девчонками мы придумали, распечатали и раздали – это помимо того, что он уже и так висел на доске объявлений. И все-таки непонятное чувство неудовлетворенности угнетало меня.

– Это для тебя, – Ковалев протянул мне подозрительную коробочку.

Мы сидели в ожидании преподавательницы химии.

– Что это?

– Мой подарок тебе, – тушуясь, промямлил сосед по парте.

Я развернула подарочную упаковку, в которой пряталась сомнительная вещица. Коробочка не предвещала ничего хорошего, особенно изображенный на ней мобильный телефон.

– Убери это, – твердо и с некоторым отвращением (только не понятно, к чему именно) потребовала я, не удосужившись даже открыть «подарочек».

– Почему? У тебя же нет мобильника.

– Потому что он мне не нужен.

– Голубиная почта лучше? – не унимался парень, в его голосе проскользнули намеки на сарказм.

– Я не нуждаюсь в жалости, это во-первых, – выходя из себя, отреагировала я, – а во-вторых, понадобится мне мобильник – куплю.

– Тебе не нравится модель?

Благо, его отвлек какой-то статист с первых парт, и мне не пришлось отвечать новой ложью. Впрочем, ложь – мое естественное состояние. Правда – слишком личная вещь, она создана только для одного человека – того, кто ее знает. Окружающим же эти знания ни к чему.

– Какая же ты жалкая, – смакуя звук собственного голоса, протянула Вика, появившись за моей спиной в дамской комнате.

– А где остальных потеряла? – невозмутимо поинтересовалась я, выключая воду в раковине и вытирая руки о старое полотенце.

– Они снаружи, – небрежно бросила Смирнова, – я долго думала…

– Открытие, – хмыкнула я.

– …и пришла к выводу, что такую правду ты можешь вынести.

– Серьезно? – развернувшись к ней, я сложила руки на груди.

– Ага, – подтвердила она, – я ведь твоя самая лучшая подруга.

– Ага, точно.

– В общем, Диман с Саней на тебя поспорили.

Как хорошо, что сзади была раковина, на которую я опиралась спиной. И хорошо, что я умею твердо держать маску.

– Как интересно, – спокойным и безразличным тоном выдала я.

– Абсолютно с тобой согласна… знаешь, – блондинка подалась вперед, будто собиралась открыть секрет всей своей жизни, – я думаю, ты молодец, что не отвечаешь на его ухаживания.

Мое самообладание мерно давало трещину за трещиной. Смирнова еще раз оскалилась и скрылась за дверью. Я словно приросла к месту. Слезы хлынули неожиданно. Испугавшись, я забежала в одну из кабинок и присела на закрытый крышкой унитаз. Крепко зажала рот рукой, чтобы ни звука, ни всхлипа не вылетело. Ни к чему нам свидетели позора.

Бросила взгляд на наручные часы. Звонок на урок через минуту. Самое время успокоиться. Все будет хорошо. Успокойся. Дыши. Так.

К моему удивлению, никто в туалет не ломился, поэтому я спокойно подошла к раковине с зеркалом. Беда-а-а. Глаза слегка покраснели. Ничего страшного, если я немного опоздаю. Несколько манипуляций с платком. Все. Теперь все хорошо: никаких следов.