Текст книги "Честь Афродиты"

Автор книги: Владислав Вишневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

9

Сергей Бадаевич не всё сказал Игорю Ильичу, нет. Кое-что оставил на десерт. Но открыл это не за столом, который они разделили в тот же вечер, не в уютном ресторане – рестораны, кстати, каждый раз были разные – а как обычно, по дороге к машинам.

Настроение у обоих было заметно не траурным, если бы их снимали скрытой камерой, скорее наоборот или где-то в том направлении.

– Ещё раз хочу поблагодарить тебя, Игорь Ильич, за оказанную честь стать твоим компаньоном… Это дорогого стоит! – Высокопарно благодарил компаньона Сергей Бадаевич. – Я, честно говоря, и не думал и не гадал, не рассчитывал даже, – во всю лукавил он, оба они это хорошо видели и понимали, но так сейчас нужно было, так положено было между друзьями по делу, по бизнесу. – Эти двадцать процентов, для тебя, я понимаю, тьфу, ерунда, мелочь, для фирмы, а для меня, для мента, который, ты только представь, двадцать два года бездарно отмантулил на одну крохотную зарплату на разных должностях в этом занюханном МВД, и ничего, представляешь, ничего хорошего, – Сергей Бадаевич в подтверждение своих горьких чувств, расстроено помахал перед носом партнёра указательным пальцем, – не заработал, кроме, извини, геморроя, как говорится, и испорченных нервов… – Игорь Ильич слушал, согласно кивал головой, сочувственно то поднимал, то опускал брови, но слышал враньё и сладкую радость в исповедальной речи генерала. С которым они полчаса назад, минут пятнадцать яростно торговались за долю в управлении финансами фирмы. Двадцать пять – запросил Сергей Бадаевич, пятнадцать предложил Игорь Ильич. В результате, как сказали бы хроникёры, жарких и продолжительных боёв, партнёры сошлись на двадцати. И только потому, что Игорь Ильич устал слушать стенания «партнёра» о горькой своей судьбе и жалкой доли, большой семье и больной жене… – Для меня это как шаг в новый мир, в светлое… да-да, как у вас, у олигархов, – Сергей Бадаевич, преданно глядя в глаза Игоря Ильича, сознательно польстил, – в светлое будущее… Спасибо, друг, спасибо! Я рад, что мы теперь партнёры и мы на равных. Зови меня просто Сергей, или Серж, по вашему. По рукам, брат?

– По рукам!

Партнёры крепко пожали руки, и долго не отпускали, глядя друг другу в глаза. Выражение лиц были где-то одинаково глубоко трогательными, но мысли, при этом, были совершенно разными. Один жалел, что связался с таким человеком, но пришлось, другой, как хорошо он всё это провернул, только процентов мог бы и побольше выжать. Но ничего, думал один, ни черта он у меня в бизнесе не поймёт. Другой, в свою очередь – никуда он не денется, заглотил наживку, не соскочит. Длинная дорога начинается с первого шага… Один шаг уже сделан…

– Кстати, как договорились, документы на имя моей тётушки, пришлю завтра в первой половине дня, с порученцем.

– Да-да, я позвоню своим зарубежным юристам, они внесут дополнения в учредительный договор. А он точно не… – Игорь Ильич не договорил, и так было понятно о ком он спрашивает, относительно бывшего хозяина фирмы, ныне – Царствие ему небесное! – покойного.

– Да нет, конечно, дорогой, я отвечаю. Оттуда не возвращаются, – Сергей Бадаевич молитвенно вскинул руки и взгляд к небу. – О, Аллах милостивый! Добрый и справедливый, прости и защити нас грешных! – Опустил руки, и дружески заметил партнёру. – Выкинь из головы, я говорю. Забудь. Я же теперь твой партнёр. Считай, крыша. А это, ооо… О такой мечтать только, а у тебя она есть, так что… Теперь! И ещё… Про твоего этого горе-детектива из, как её… этой, эээ… «Улаживаю дела», или…

– «Решаю проблемы», – подсказал Игорь Ильич.

– Да-да, именно… Ха-ха-ха! Решают они проблемы… Ну, комики, ну, юмористы! – Сергей Бадаевич, не сдерживаясь громко расхохотался, прикрывая лицо носовым платком, вздрагивая и плечами и животом. А Игорь Ильич не смеялся, только смотрел. – Ну, понимаешь, дети, горе-сыщики… решают он проблемы… – Вытерев платком глаза от иронического смеха, генерал закончил спокойно и уверенно. – Он частично соскочил, но под контролем. О нём тоже забудь. Сегодня завтра – зачистят. Отвечаю! Мы веники не вяжем.

– А то я беспокоиться начал.

– Не беспокойся, – обнимая друга за плечи, Сергей Бадаевич втолковывал партнёру уверенность. – Теперь не беспокойся. Я за совесть всегда работаю… – и умолк.

А Игорь Сергеевич про себя с готовностью продолжил, в принципе, оба они продолжили: «И за деньги», подумал один, «Теперь за большие», подумал другой.

Придя к такому консенсусу, партнёры расстались.

Григорий Михайлович Пастухов, теперь пенсионер, дядя Гриша для Вольки, почти родственник, и неугомонный и неукротимый Николай Николаевич Свешников, главный редактор приморской газеты, маленький и жутко каратист, ещё и убеждённый по жизни оптимист, вернулись довольно быстро, если говорить про обеденное время. Где-то часам к 13. Волька уже и сто раз мог одеться и переодеться, но он это сделал один раз, и удивился. Как всё было отстирано и отглажено, даже пахло цветочным букетом. И это всё Маша-Марго постаралась. Хоть и ехидная, и худая, к тому же курит, ещё и женщина, как она заявила. «Ха, ещё раз на это», усмехнувшись, Волька выключил телевизор. Только что прошли местные «Новости». Ни о каких взрывниках и словом не обмолвились, зато Волька был. Фигурировал как некий постоялец случайно попавший в критическую ситуацию. Рассказ был больше о том, как пострадал гостиничный номер, от взрыва, вызванного устройством неустановленного пока образца, над этим спецслужбы сейчас работают. Хотя администрация гостиницы прозрачно намекала на возможно оставленный без присмотра утюг, но… Тележурналист упрямо настаивал на некий передел гостиничного бизнеса в крае. Упорно настаивал! Это симптом, говорил он, для властей симптом. Опасный! Знаковый! Уже не первый случай. Были и другие. Взрыв гранаты – погибли два гостя. В другой гостинице взрыв самодельного устройства, погибла молодая пара, номер на сутки сняли. И вот теперь этот, вчерашний… Органам правопорядка следовало задуматься, прозрачно намекал телерепортёр, как и властям края, какая гостиница будет теперь следующей… Волька отвернулся… К тому же, прозвучал дверной звонок…

Некоторое время обедали-завтракали молча. КолаНикола с Григорием Михайловичем выглядели уставшими и озадаченными.

После обеда, раскурив трубку, оба сыщика расположились один на диване, другой в кресле, здесь же, на стульях, Волька и Маша-Марго с сигаретой. Ей почему-то разрешили присутствовать, удивился Волька, но позже понял причину доверия. Марго оказалась сотрудницей газеты, в которой Николай Николаевич бы «главредом». Причём, как Волька понял, лучшим сотрудником, смелым и бесстрашным, с удивительным журналистским талантом, острым чутьём, таким же пером, знакомством с миром который ниже плинтуса, криминальным, значит, и другими, которые потребуются. Такая вот получалась объективная «картинка» на личность Маши-Марго. И ещё, это вместо предисловия. Эта квартира у них конспиративная. Её хозяин, морской волк, т. е. старпом на каком-то сухогрузе, второй или третий год ходит – по морям, по волнам – под чьим-то чужим флагом, дома не появляется, он Маргошин друг, тоже, как и она, детдомовский.

О деле.

– Значит так у нас получатся, по нашим прикидкам, – пыхнув дымом, начал дядя Гриша. – Мы тут подумали…

– Кстати, можно участвовать, совещание в режиме диалога, пожалуйста, – немедленно проинформировал присутствующих главный редактор. – Дополняем, оппонируем. Можно.

– Конечно, – согласно махнул рукой с трубкой дядя Гриша, и глубоко затянулся. Но не закашлялся, как Марго иногда, потому что не пропускал дым в лёгкие, смаковал. – Женщину, как лишнего свидетеля убили, но бросили. – Сообщил он. – Преступление совершили цинично и откровенно. Не пожалели.

– Но и не изнасиловали, – уточнил КолаНикола.

– Да! Ценные вещи и деньги не взяли, но орудие убийства оставили.

– Потому что работали не местные. Чужие, я так полагаю. – Вновь вставил главный редактор. – Я уверен.

– Это версия, не спорю. Мы пока говорим о фактах.

– Мы рассматриваем их, – уточнил КолаНикола.

– Да, – согласился Пастухов. Трубку он свою похоже забыл, она слабо дымила, в отличие от сигареты Марго. – Её любовника или как правильнее его назвать, в бессознательном состоянии похитили, точнее уволокли через чёрный ход. Их таких два. Мы проверили. Но это сейчас маловажно, потому что все трое были вскоре взорваны и сожжены якобы в автоаварии.

– Здесь вопрос. Есть кое какие мысли. – Остро вскинув указательный палец руки вверх, заметил главред.

– Согласен. Обсудим. – Кивнул головой дядя Гриша. – Далее. Действия следствия, в свете открывшихся обстоятельств, естественным образом, как удалось мне узнать, направлены на закрытие дела, так как главный подозреваемый, а теперь уже преступник, погиб, прихватив с собой ещё двоих. Личности которых установить не представляется возможным. Судебно-медицинская экспертиза тоже неожиданно быстро дала заключение, о невозможности идентифицировать останки, но наличие алкоголя подтверждают. Установить личности, конечно, можно, но не представляется возможным. Это удобная и нормальная версия. И статистику не портит.

– Для начальства, – подчеркнул главред.

– Естественно, – хмыкнула Маша-Марго.

– Согласен, – кивнул головой дядя Гриша, – но не для нас.

– Для нас нет! – качнул шапкой седых волос главред.

– Продолжим, – спокойно бросил дядя Гриша. – Так вот. Личность погибшей девушки установлена, она случайный человек.

– Девушка на заказ, – понимающе сверкнул стёклами очков «Эйнштейн».

– Далее… – словно не обратив внимания на тон реплики, Пастухов продолжил. – Личность убийцы установить не составило труда, это было легко, его сайт есть в Интернете, со всеми важными для следствия данными. Это некий Борис Фатеевич Волков. Сорока двух лет, разведён, детей нет, с московской пропиской и прочее… Президент и владелец контрольного пакета акций московской производственно-торговой компании ЗАО «Русский продукт «Афродита». Серьёзная, стабильно развивающаяся компания. С хорошей кредитной историей, на хорошем счету и прочее. Я ничего не упустил? – дядя Гоша обратился к главному редактору.

Тот отрицательно качнул головой, но поднял палец.

– Напрашивается вывод. Какой? – главред Свешников, с интонацией человека хорошо знающего ответ, глянул на Вольку и Марго.

– А вывод такой, – за всех ответил Пастухов. – Кто-то заказал убийство этого президента. Кому-то он помешал. Его убрали. Дело сделали, грубо, грязно…

– Исполнители зачищены.

– Но не все. – Маша-Марго чему-то усмехнулась, глянула на меня, опустила глаза. Дядя Коля укоризненно на неё уставился. Она не ответила.

– Теперь про нашего Вольку… – поведал дядя Гриша. – Вольку, как мы знаем, нанял в Москве некий Игорь Ильич…

– Спрашивается, кто такой? – немедленно вставил вопрос дядя Коля. – Для чего?

– Ответ. Для того, чтобы тот отследил все перемещения господина Волкова.

– Зачем?

– Чтобы в любой момент знать, где тот находится. И передать данные организатору, а тот исполнителям заказа.

– Ага! Согласен. Убедительно, – поощрительно развёл руками дядя Коля.

– Что и было позавчера сделано, – резюмировал докладчик.

– Осталось только Вольку аккуратно зачистить… – заметила Марго, – и дело будет… закрыто. За отсутствием фигурантов и свидетелей.

Вот дура, подумал я, и зло глянул на неё, самой бы такое…

– Наверное так, – спокойно протянул дядя Гриша.

И все посмотрели на меня. А что я? Я cо всем этим был полностью согласен, кроме зачистки, естественно, хоть и молчал, понимал свою роль, понимал в какое дело попал. Жалел, если сказать откровенно, о своём участии и вообще о создании фирмы «Решаю проблемы». Не моё это дело. Но дядя Гриша отметил.

– И очень хорошо, что наш Волька фигурирует в этом деле. Очень хорошо.

Вот как!

– Чего ж тут хорошего? – Изумился я. – Я же не приманка какая, я не карась, на которого щука клевать будет. Я посторонний человек, живой, извините, вот он!

– Не боись, тебя мы спрячем! – съехидничала Марго. Вернее мне так показалось, потому что лицо её никакого ехидства не выражало, наоборот. Они просто так в слух между собой размышляли, оппонировали. А получается, словно о покупке картошки на рынке разговаривали.

– А теперь серьёзно. Нужно установить: кому это выгодно, кто заказчик, кто организатор всего этого – кто дал команду, кто такие исполнители, сколько их вообще. Где и те и другие находятся, их методы и средства, возможности, и ещё… Мы с Николем Николаевичем почему-то думаем, что этот Борис Фатеевич Волков жив, по крайней мере, ещё. Нужно заняться этим вопросом, и… как там, Николай Николаевич, у Жеглова?

– Преступник должен сидеть в тюрьме! – почти жегловским голосом, с хрипотцой, отчеканил товарищ главный редактор. – Мы ему…

– Им! – поправил дядя Гриша.

– Да, им, устроим карусель в этой жизни. До посадки в ИТК. Что думаешь, Маша?

Маша – эта журналист-пацанка! – вскинула бровь и пожала плечами.

– Мне нравится. Интересно. Главное, гнездо здесь, это катит, а указка там, в Москве – нам не достать. Москву мы на себя взять не сможем, пока, а здесь… – Марго, как о понятном, покачала головой, всё, мол, в наших руках.

– Хорошо, Центр за нами, – тут же согласился дядя Гриша. – А гнездо…

– За мной и Машей, – остро блеснул очками главред.

– А я? – воскликнул я, в их раскладе места мне похоже не было. Как же это?

– А ты… Ты же сам сказал, Волька… Приманкой будешь.

– Приманкой?! Я?! Нет! Я не согласен, я не…

– А поздно, доктор, назначать «Боржоми», бабка померла, – перебив меня, спокойно выдала сентенцию Марго.

Ну… Я только глянул на неё. Слов у меня на неё не было, это потом…

– Пойми, сынок, без тебя мы не выйдем на этих… И подстрахуем мы тебя…

Я не поверил. Откровенно хмыкнул, с иронией демонстративно взглянул на своих страховщиков, тоже мне охрана. Два почти старика и эта… хмм, женщина, Маша-Марго, которая.

– Да меня в три секунды или грохнут, или вас вместе со мной взорвут, или расстреляют.

– Ну, это бабка надвое сказала… – пустив струю сигаретного дыма в потолок, по взрослому, небрежно заметила Маша-Марго.

– Извините, Волька, вы недооцениваете! – высоко укоризненно подчеркнул дядя Коля, и обидчиво насупился. – Это ещё надо посмотреть…

– Вот этого не надо! – С жаром, нервно возразил я. – Никаких смотреть! Без экспериментов, пожалуйста, надо мной. У меня мать одна и эта… жена… где-то… ждёт. – Выдал и сам себе удивился. Удивился последнему. Ни о какой жене и женитьбе я и не думал, даже в плохом сне…

Марго вскинула брови, с удивлением уставилась на меня. Так где-то, пожалуй, все на меня сейчас смотрели. Это, конечно, новость, и для меня самого, и для дяди Гриши тоже. Я поспешил уточнить смысл:

– Я не женат ещё, да… Но где-то же она есть, ждёт… И потом, дети должны быть, наверное… Потом… В будущем. – Сказал, и умолк. Потому что всё сказал. Раскрыл смысл. Куда уж понятнее. Похоже не для всех.

– Ничего, и она и дети твои подождут. Тем более, что их и нет, – теперь уже точно с ехидцей, съязвила Марго, и отвернулась.

Ну, язва, ну, стерва, ну… Я подходящего эпитета ей не находил. Ну, выскочка! А как это бы сейчас надо! А потому что во всех смыслах сразу была. Такая она, такая… журналистка, понимаешь, ходячая!

– Дети, вы только не ссорьтесь, сейчас, пожалуйста, – заметил главред, протирая очки. – В такой трудный и ответственный для нас час.

– Волька, сынок…

– Ладно, я согласен. Но только…

– Да-да-да! Как скажешь, всё только с твоего согласия. Всё только… Молодец! Умница! – неожиданно восторженно подпрыгнув, подскочила ко мне эта, юная журналистка, схватила мою голову и успела два раза чмокнуть в щёки, но я вывернулся. Резко и окончательно. Ну, ничего себе! Ещё и при всех. Ну… Меня в жар бросило, словно я опять в той пижаме, но уже при всех… Ну, дура, ну, идиотка, ну… придурочная… Пацанка сумасшедшая. Пацанка… Последнее определение меня полностью разрядило. Она точно сумасшедшая! Да, и её главред тоже. Они все… кроме меня и дяди Гриши.

На этом первое совещание и закончилось. На моём согласии. Спасибо мне, получается. Поставил точку. Старики естественно остались разрабатывать план действий на ближайшие дни. Я уселся перед телевизором, хотя он меня не интересовал, я ещё «в разговоре был». А Марго ушла на кухню готовить чай. Вот это нормальный расклад. Это для неё, это катит, подумал я, и усмехнулся.

10

Ольга Леонардовна согласилась на встречу с Игорем Ильичом неожиданно легко, но не так как он рассчитывал, а в её машине. Она улетала в Берн, на Международный симпозиум. Подхватила Игоря Ильича уже на выходе из мэрии, как чемодан. Она, лёгкая и по девичьи стройная, в строгом европейском костюме, с золотой брошкой на отвороте костюма, в короткой юбке, с модной причёской и дневным макияжем, пахнущая тонкими духами, улыбчивая и сияющая, цокая высокими каблучками в тон шарфику на её шее, в сопровождении своего секретаря, позволила Игорю Ильичу поцеловать свою руку, вполуха слушая восторженные комплименты в свой адрес, прошла к машине. Рукой и взглядом отпустив секретаря, расположилась на заднем сиденье лимузина, позволила Игорю Ильичу сесть рядом, с той же светлой улыбкой кивнула водителю «трогай», повернулась к своему гостю, ну!

– Вы очаровательны, Ольга Леонардовна! Вы… вы… Просто невероятно. Я сражён! Я знал, конечно, что вы мисс Москва, но не до такой же степени. Вы – Богиня! Вы само очарование. Вы, извините, просто обольстительны… Так нельзя… Как они все там, на вашей Тверской, 13, работают? Я не представляю. Я, извините, ревную. Вам же на конкурсе «Мисс Россия» нужно выступать, вы – Королева!..

Он не лукавил. Ольга Леонардовна это знала и сама. И по форме, и по содержанию. Должность предполагает, это понятно. А во-вторых… Много времени перед этим провела в модном VIP спа-салоне. Готовилась к поездке. Прошла все стадии очищения, омоложения, с наведением лоска на всех участках души и тела, от кончиков пальцев ног, до причёски и выбора белья и гардероба, духов и аксессуаров. Сейчас, с удовольствием слушала комплименты в свой адрес, улыбалась, как в молодости, играла глазками, изредка жеманно поводила плечом, как бы поправляя что-то там под костюмом сползающее, видела, как Игорь Ильич восхищённо ловит её взгляд, замечает и полную ещё её грудь, и голые колени, высоко поднятую юбку, с «опасным» разрезом, который фривольно открывал некоторые интимные части её тела… Чиновница и правда была обворожительна. Игорь Ильич не лукавил.

– Вы просто шутите, Игорёк. Это обычный комплимент даме, я понимаю, не более…

– Что вы, Ольга Леонардовна, это неправда! Хотя, я понимаю, вы, наверное, привыкли к таким оценкам. У вас – ТАМ, много поклонников, но я правда ошеломлён, я просто…

– Будет вам, Игорь Ильич, оставим комплименты. Я вам правда нравлюсь?

– Вы?! Правда! Как никакая другая. Вы – Богиня!

– Ну, богиня… Я слышала, что богиней называют эту, артистку Литвинову, это правда?

– Что вы, какая она, по сравнении с вами, богиня. Она сама себя так представляет. Тьфу! Нет, она против вас служанка, и вообще… Кто она? Из грязи… А вы… В вас всё настоящее, всё высшей пробы. Вы – красавица! Вы и есть Богиня! Да! Я говорю чистую правду. Поверьте.

Она слушала, тонко улыбалась. Да, это правда. Ей совсем не трудно было в это поверить, такой она себя и считала. Такой и была. Со временем, конечно, труднее становилось. Очарование молодости уходило, зато приходило очарование безусловной власти над людьми, высокая должность и приближённость к трону всесильного Мэра позволяли ей это ощущать, да и вторая молодость, золотая, была в расцвете. Всё в душе пело, хотя настойчивый холодок страха постепенно выталкивал радость, поедал её. Время, для женщины – это страх и кара, кара и страх. Тем более, если находишься на вершине высокой должности. Многие, улыбаясь, целуя руки, откровенно врут ей, она это видит, желая добиться чего-то своего, кто карьеры, кто преференций, кто и просто из мужского тщеславия затащить в койку… Увольте! Этого ей, извините, уже не надо. Естественно не вообще. Для души и тела у неё есть отдушина, даже две. Одна – это молодой референт.

Сильный, красивый, как Аполлон, она сама его для себя выбрала, как коня на аукционе. Очень красивый и влюблённый в неё мальчик, преданный и ненасытный до безумства… и другой. Тот старше её – не называя фамилии – олигарх, миллиардер… Откровенно ей симпатизирует. Дорогие подарки почти ежедневно дарит. И не скрывает этого, ни от жены, ни от своих детей. А что миллиардеру жена – бывшая модель, что ему дети?! Как старый костюм, стоптанные туфли!! Выбросить и забыть. На ланчи в собственный закрытый клуб постоянно приглашает, кредитные карточки, от золотой, до платиновой вручил, в любой круиз на его яхте – только скажи, всегда пожалуйста… Недавно, подарил ей очаровательный четырёхэтажный коттедж на берегу тёплого моря, небольшой, двенадцать спальных комнат. У американца Дональда Трампа, сказал, перекупил. Вот это мужчина, это поклонник! Ей, в принципе, нужно было что-то решать. Жизненный путь свой, будущий… Её муж – главный архитектор в одной ведущей строительной компании, уже, в принципе, надоел. Точнее, не надоел, а исчерпали чувства свой ресурс. Да и общий сын давно вырос, недавно женился, живёт за границей, в Лос-Анжелесе. Об этом можно долго говорить, рассказывать, но в Берне у неё намечено две встречи, одна с сыном, он обещал прилететь на уикенд, и вторая – олигарх обещал быть. Он будет, сразу у трапа самолёта, с цветами, подарком и прочим – это точно, а сын… Сын тоже, наверное… Но это будет потом, чуть позже, а сейчас…

– Вас можно поздравить, я слышала, у вас президент погиб, вы теперь полный хозяин фирмы? Мои соболезнования, конечно.

– Почти.

– Не скромничайте, Игорёк. Хотя, мне нравится эта черта. Она о многом говорит. О хорошем, естественно.

– Ну, может быть.

– Ещё у нас говорят, что вы растёте. Активно весьма. Агрессивно занимаете рынок. Это похвально.

– Нет, конечно, недостаточно активно. Всего лишь двадцатую шестую часть российского рынка…

– О! Ну это достойно. Весьма достойно… А можно и больше…

– Можно, но как?

– Нужно подумать. Я подумаю, как вам помочь. Кстати, Игорёк, ты можешь для меня сделать кое-то приятное, можешь?

– Я?! Хоть где, хоть сейчас… Только скажите. Я весь ваш, Ольга… Леонардовна.

Ну, жигало, ну, ловелас, не меняя улыбки, думала чиновница, с любопытством глядя на молодого человека. Что ты можешь, кто ты вообще такой, думала она. Кроме торчащего члена и восторженных глаз что у тебя за душой… Ничего. Годы твои пройдут, желание стать кем-то погаснет, потому что не пробиться тебе, друг мой, сквозь нашу стену, и не взобраться на неё. Ты опоздал. На верху уже всё расписано-распланировано. Места забронированы для детей и внуков сильных мира сего на много десятков лет вперёд… И для моих тоже, это безусловно. Но не для тебя, дорогой, и не для твоих детей, если они есть или будут, тем более внуков.

– Не мог бы ты принять к себе в фирму племянника одного очень солидного человека, Он тебе доверяет, я дала рекомендацию…

Игорь Ильич глазом не моргнул, хотя душ отрезвляющий получил мгновенно и сполна. Кровь отлила от лица, он медленно скатывался с горы, стараясь лицо удержать в прежнем восторженном состоянии. Ольга Леонардовна видела застывшую маску, поняла, что была права в своих размышлениях, молча усмехнулась про себя, всё с той же обворожительной улыбкой продолжила:

– У него какое-то образование вроде бы есть. Начальное конечно, без опыта. Но помехой он не будет. Мальчик, говорят, толковый, сообразительный, судя по отцу… К тому же, должность вице-президента, например, занимать будет номинально. Раза два-три в неделю… Это как решите. Так что… Заметь, я плохого не пожелаю: у тебя появится ещё одна рука, там, в верхних эшелонах власти. Я же, извини меня, для всех не вечна.

– Что вы, Ольга Леонардовна, – механически ещё воскликнул Игорь Ильич, приходя в себя и прибрасывая возможные положительные моменты от её предложения. Не предложение, приказ. Конечно, нужно брать, придётся. Отказываться нельзя. Категорически! – А зарплату ему, кто он такой, как его фамилия, я знаю?

– Да, конечно, брат его отца на слуху. В Администрации президента трудится…

– Президента?

– Ну, конечно. Не в префектуре же! А зарплату… Это уж, я думаю, вы сами с ним как-нибудь решите. Но достойную, наверное, какую же ещё?

– Да-да, конечно… А когда?

– Я ему позвоню… Завтра, наверное, в начале второй половины дня устроит?

– В начале… Да! Вполне.

– Вот и договорились. Спасибо. Надеюсь, наш разговор останется между нами?

– Да, конечно.

– Скажи, а ты меня встретишь? Я позвоню.

– Обязательно!

– Будешь ждать?

– Каждую минуту.

– Обманщик…

Она не позвонила. Он не ждал.