Текст книги "Битва за Днепр. 1943 г."

Автор книги: Владислав Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Безуспешными были бои и 13 октября. Только 5-й гвардейский танковый корпус продвинулся на юг вдоль западного берега реки Ирпень до Гостомель. Однако отсутствие успеха на фронте 50-го и 51-го стрелковых корпусов не дало возможности танковому корпусу в дальнейшем развивать свой успех на западном берегу реки Ирпень, и командующий 38-й армией отдал приказ об отходе его на восточный берег реки для совместных действий с пехотой. Активность противника не снижалась. В результате сильных контратак немцам удалось в этот день прорваться в Лютеж, откуда они были выбиты только 14 октября.

Было ясно, что наступательная операция 60-й и 38-й армий по овладению Киевом потерпела неудачу. Однако командующий фронтом требовал от войск продолжать наступление.

14 октября в 12 часов армии возобновили наступление, но и на этот раз успеха не имели. В этот день противник начал выводить в резерв 7-ю танковую и 339-ю пехотную дивизии, действовавшие против 77-го стрелкового и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов.

В ночь на 15 октября командующий фронтом в ряде распоряжений требовал выполнения армиями их задач. В телеграмме на имя командующего 38-й армией, подписанной в 1:50 15 октября, он указывал:

«Действия армии медлительны и недостаточно организованны. Назначенные сроки наступления по несколько раз изменяются, переносятся без особых на то причин без разрешения Военного Совета фронта.

Приказываю наступление всеми силами продолжать с утра 15.10.43 г. и не допускать отмеченных выше недочетов.

Быстро и организованно ввести в бой Кравченко [28]28
  Генерал Кравченко – командир 5-го гвардейского танкового корпуса.


[Закрыть]и совместно со стрелковыми дивизиями разгромить противника на подступах к Киеву. В дальнейшем стремительной атакой овладеть Киевом» [29]29
  Шифртелеграмма № 20380/ш.


[Закрыть]

В телеграмме на имя командующего 60-й армией командующий фронтом писал:

«Войска армии почти на всех участках успеха не имеют, топчутся на месте. Главной из причин является распыление сил и средств вместо того, чтобы на участке каждого наступающего соединения сосредоточивать превосходство сил на главных направлениях и создать большую плотность артиллерийского и минометного огня на участке главного удара.

Если Вы не примете решительных мер для проталкивания 1-го гвардейского кавкорпуса в глубину противника, то есть опасность, что кавкорпус превратится в обычное стрелковое соединение и будет истощен в бесплодных лобовых атаках, совершенно потеряет свою роль как подвижно-маневренное соединение. Приказываю:

1. Наметить и организовать прорыв фронта противника на узком участке, создав плотность артогня не менее 150 стволов на один километр фронта. На этом же участке массированно использовать танки, во что бы то ни стало прорвать фронт обороны противника и пропустить 1-й гвардейский кавалерийский корпус для развития успеха.

2. Во всех наступающих соединениях четко выражать участок и направление главного удара и обеспечивать на них превосходство сил и большую плотность огня.

3. Исполнение и Ваши мероприятия донести» [30]30
  Шифртелеграмма № 20372/ш.


[Закрыть]

В другой телеграмме, адресованной командующему 60-й армией, командующий фронтом подчеркивает исключительно важное значение объединения плацдармов 60-й и 38-й армий на западном берегу Днепра. Командующий фронтом требовал учета этого обстоятельства планом действий и обеспечения выполнения этой задачи силами левофланговых стрелковых корпусов [31]31
  Шифртелеграмма № 20399/ш.


[Закрыть].

15 октября наступление было возобновлено в 14 часов. 60-я армия имела незначительный успех и заняла населенный пункт Ровы. 38-я армия несколько продвинулась вдоль восточного берега реки Ирпень на Мощун. На участке 13-й армии противник разрезал наши войска на карпиловском плацдарме, вышел к переправам на реке Припять и окружил часть сил 8-й и 148-й стрелковых дивизий северо-западнее Карпиловки [32]32
  7–8 октября войска противника нанесли удар по правому флангу 13-й армии, продвинулись на юго-восток вдоль левого берега реки Припять и захватили единственную переправу 15-го стрелкового корпуса у деревни Нагорцы (в районе Карпиловки). 9 сентября противник захватил Новошепиличи на правом берегу реки. 12 октября ударом с юга немцы захватили Карпиловку, после чего две дивизии 15-го стрелкового корпуса оказались прижаты к излучине Припяти в районе станции Янов у взорванного железнодорожного моста. Для того, чтобы выйти к своим, им требовалось переправиться через Припять и пройти сквозь боевые порядки 12-й танковой дивизии противника. Поэтому командование окруженной группировки приняло решение пробиваться не на восток, а на северо-запад – в немецкий тыл, на соединение с партизанами. В течение 15–16 октября остатки двух дивизий (около 3,5–4 тысяч человек) под руководством командира 229-го стрелкового полка подполковника Д. К. Шишкова прорвались в район Толстый Лес, Милашевичи и соединились с партизанским отрядом А. Н. Сабурова, действовавшим на немецких коммуникациях севернее железной дороги Сарны-Киев. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Для того, чтобы воспрепятствовать развитию успеха войск фронта в районе Ровы и Мощун, 7-я танковая дивизия немцев из резерва была брошена в бой против 24-го стрелкового корпуса в районе Ровы. В район Мощун противник бросил один пехотный полк 75-й пехотной дивизии, составлявшей гарнизон Киева.

16 октября попытки продолжать наступление были осуществлены только частью сил 60-й и 38-й армий в районах Ровы и Мощун, однако они вновь не имели успеха.

1-й гвардейский кавалерийский корпус при попытках самостоятельно прорвать оборону противника нес большие потери. За пять дней боев, с 11 по 15 октября, корпус потерял свыше двух тысяч человек, в том числе много офицеров. Командование совершенно правильно представляло порядок использования полностью укомплектованного и хорошо сколоченного кавалерийского корпуса для развития успеха. Однако обстановка сложилась таким образом, что конница, форсировав реку Тетерев и добившись некоторого успеха в первые два дня, не могла быть поддержана стрелковыми войсками. И тем не менее меры к своевременному выводу корпуса из боя приняты не были и смена его частями 77-го стрелкового корпуса началась только в ночь на 18 октября.

В ночь на 17 октября командующий фронтом отдал оперативную директиву № 0049/оп, в которой поставил войскам задачи на подготовку их к новому наступлению. Согласно этой директиве 60-я армия должна была с 17 октября перейти к обороне и вывести во второй эшелон 1-й гвардейский кавалерийский корпус. 38-й армии было приказано в течение 17 октября продолжать наступление, к исходу дня выйти на фронт Мощун, Старо-Петровцы и, закрепившись на этом рубеже, начать подготовку к новой операции.

17 октября 7-я танковая дивизия немцев в результате неоднократных атак прорвала фронт 24-го стрелкового корпуса и глубоко вклинилась в его боевые порядки. Весь день 24-й стрелковый и 1-й гвардейский кавалерийский корпуса вели ожесточенный бой с танками противника. В результате этих боев были окружены два немецких полка, но к вечеру они прорвались в направлении на Мануильск, понеся при этом большие потери.

38-я армия, продолжая наступление на лютежском плацдарме, добилась некоторого успеха и, продвинувшись к югу на 3–5 км, значительно расширила этот плацдарм. Частями армии были заняты северная часть Мощун, Старо-Петровцы и Ново-Петровцы.

Таким образом, наступательная операция правого крыла фронта с задачей уничтожения киевской группировки войск противника и овладения Киевом закончилась безуспешно. Было достигнуто только некоторое расширение плацдармов южнее устья рек Тетерев и Ирпень.

В итоге наступления войск Воронежского фронта в период с 12 по 15 октября 1943 года на букринском плацдарме и с 11 по 17 октября 1943 года севернее Киева они не выполнили поставленных перед ними задач. Оборона противника прорвана не была, и он продолжал упорно сопротивляться, активно контратакуя наши войска на ряде направлений. Войска фронта добились лишь незначительного расширения плацдармов на правом берегу реки Днепра севернее Дымера на фронте 60-й армии, в районе Лютежа непосредственно севернее Киева на фронте 38-й армии и в районе букринского плацдарма на левом крыле фронта.

3. Второе наступление Воронежского фронта на правом берегу Днепра в октябре 1943 года

(Схемы 9 и 12)

В течение 16 и 17 октября командующий Воронежским фронтом дал указания, определявшие задачи армий в предстоявшей операции. По решению командующего общая идея и замысел действий оставались прежними. После прорыва неприятельской обороны севернее Киева для развития успеха в южном и юго-западном направлениях намечалось использовать 1-й гвардейский кавалерийский и 5-й гвардейский танковый корпуса.

Войска правого крыла фронта должны были перейти в наступление 20 октября. Однако вечером 18 октября командующий фронтом дал новое распоряжение. Согласно последнему 1-й гвардейский кавкорпус из 60-й армии передавался в 38-ю, для чего он должен был переправиться на левый берег Днепра, спуститься на юг и вновь переправиться через Днепр на лютежский плацдарм. Эта перегруппировка войск потребовала изменения сроков начала наступления с 20 на 23 октября.

В период с 18 по 23 октября 60-я армия вела напряженные бои с противником, который неоднократно атаковал вдоль южного берега реки Тетерев. Особенно настойчивы были атаки немцев на участке 24-го стрелкового корпуса в районе Дмитриевки, где войска армии до этого имели наибольший успех. 38-я армия 18 и 19 октября безуспешно вела частные наступательные бои, а в период 20–22 октября войска армии отбивали сильные атаки противника. Обе армии правого крыла фронта были слабо обеспечены боеприпасами. Высокая же активность противника вызывала необходимость большого расхода боеприпасов и не позволяла их накапливать к предстоявшему наступлению. Все это привело к тому, что наступление 60-й и 38-й армий 23 октября не состоялось.

Планом наступления левого крыла фронта (схема 9) предусматривалось прорвать оборону противника на узком участке Ходоров, Ромашки, причем 27-я армия должна была накануне общего наступления овладеть сильным опорным пунктом противника Ромашки. Для прорыва неприятельской обороны было приказано сосредоточить 250 артиллерийских орудий и минометов на 1 км фронта и вести артиллерийскую подготовку в течение двух часов. На первые три дня операции армиям были поставлены более ограниченные задачи, чем в предыдущем наступлении. 40-я армия должна была продвинуться на 30 км и выйти на фронт Халепье, Кагарлыкская слобода; 27-я армия получила задачу продвинуться на 40 км и выйти на фронт Кагарлык, Мироновка. 47-я армия должна была продвинуться только на 15 км и выйти к реке Россава. 3-ю гвардейскую танковую армию было приказано ввести в прорыв в первый же день операции после прорыва пехотой обороны противника на глубину до 5 км. В течение первого дня армия должна была продвинуться на 15 км, к исходу третьего дня на 60 км и выйти на фронт Макеевка, Узин, Ракитно (на схеме нет, 16 км восточнее Белой Церкви).

В оперативной директиве для армий левого крыла фронта командующим фронтом были даны детальные указания об артиллерийском наступлении и о порядке выполнения задач армиями. Кроме двухчасовой артиллерийской подготовки, было запланировано артиллерийское сопровождение атаки пехоты и танков в течение 40 минут. Однако этот план не был проведен в жизнь из-за недостатка боеприпасов, и наступление началось после артиллерийской подготовки продолжительностью один час.

Еще 11 октября была установлена связь с группой десантников общей численностью 600 человек, собравшихся в лесах южнее Канева после неудачной выброски десанта 24 сентября. Командиру 5-й воздушно-десантной бригады было приказано объединить эту группу под своим командованием, войти в связь с местными партизанами и в период с 20 по 25 октября нарушать работу тыла противника в районе севернее Корсунь-Шевченковского, мешая возможному выдвижению частей противника с юга в направлении Ржищева.

В течение 18 и 19 октября на левом крыле фронта царило затишье. Войска готовились к наступлению. 20 октября на всех участках предстоявшего наступления от Ходорова до Канева была проведена разведка боем разведотрядами силой рота – батальон. Естественно, что это мероприятие насторожило противника. Немцы оборонялись в прежней группировке, имея в резерве танковую дивизию СС «Рейх» и 11-ю танковую дивизию. Они продолжали вести интенсивные оборонительные работы, закапываясь в землю и увеличивая число инженерных заграждений.

Следует отметить, что к началу второго октябрьского наступления положение с боеприпасами и горючим во фронте не улучшилось, так как напряженные боевые действия почти на всех участках фронта требовали большого расхода боеприпасов. Порой на почве недостатка боеприпасов войска фронта попадали в критическое положение. Так, например, в середине октября настойчивые и сильные контратаки противника в полосе 60-й армии создавали серьезную угрозу потери нашими войсками плацдарма южнее реки Тетерев. Боеприпасы же в этой армии были почти израсходованы. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования 18 октября непосредственно из Москвы был направлен транспорт в составе 300 автомашин с боеприпасами, который и доставил в 60-ю армию 12 000 мин 120-мм калибра и 5000 гаубичных 122-мм снарядов.

21 октября после часовой артиллерийской подготовки в 8:30 войска левого крыла фронта перешли в наступление. В 9 часов в бой была введена 3-я гвардейская танковая армия, которая вновь, как и в предыдущем наступлении, выполняла задачу прорыва тактической глубины обороны противника в качестве танков непосредственной поддержки пехоты. 47-й стрелковый корпус 40-й армии, действовавший на главном направлении, вклинился в оборону противника на 3 км и соединился с частями 52-го стрелкового корпуса, действовавшего на щучинском плацдарме. 6-й и 7-й гвардейские танковые корпуса 3-й гвардейской танковой армии к исходу дня вели бои на подступах к Ульяники и Липовый Рог, продвинувшись задень боев на 5 км. Правофланговые соединения 27-й армии овладели Ромашки, а на остальном фронте, так же, как и 47-я армия, успеха не имели. Противник ввел в бой в районе Ульяники, Липовый Рог танковую дивизию СС «Рейх». 11-я немецкая танковая дивизия к этому времени была переброшена на юг, где Степной фронт развивал наступление на кировоградском и криворожском направлениях.

Помимо срочных донесений и сводок, представляемых в Ставку и Генеральный штаб, Военный Совет фронта в этот день в 21:10 направил И. В. Сталину донесение, в котором оценивал итоги первого дня боя следующим образом:

«В силу сложного характера местности, которая позволяет использовать танки в наступлении только по дорогам, а также в силу наличия у противника организованной обороны на подготовленном рубеже, развить успех в полной мере в первый же день наступления не удалось».

Необходимо сказать, что это первое донесение, в котором Военный Совет фронта указал на невозможность развернуть для боя танковую армию. Неуспех 3-й танковой армии объясняется еще и тем, что командиры и штабы корпусов слабо управляли боем и не всегда знали действительное положение своих частей.

В 00:50 22 октября командующий фронтом отдал приказ о продолжении наступления с утра 22 октября после 15-минутного огневого налета. Командующий фронтом требовал от командующих армиями

«…самого энергичного наступления, маневра на поле боя и отличной организации взаимодействия, а от т. Рыбалко [33]33
  Командующий 3-й гвардейской танковой армией.


[Закрыть]стремительного развития успеха. Если в течение ночи или утром до 10 ч. 30 м. разведкой и передовыми частями будут установлены свободные промежутки в линии фронта противника, немедленно использовать их для развития успеха».

Наступление возобновилось в 10:30. На главном направлении танковые корпуса 3-й гвардейской танковой армии атаковали немцев в одно время с пехотой 40-й армии. Противник за ночь усилил свои войска частью сил 34-й пехотной дивизии, которые снял с пассивного участка Триполье, Ржищев. Вопреки утверждениям штаба фронта о том, что оборона неприятеля была прорвана в ходе боев 21 октября, наступавшие войска фронта натолкнулись на неподавленную систему артиллерийского и минометного огня противника и его противотанковую оборону. Немцы не только оказывали упорное огневое сопротивление, но в течение всего дня активно контратаковали наши войска с целью ликвидировать их успехи, достигнутые накануне, и отбросить в исходное положение. Свои контратаки немцы сопровождали сильной артиллерийской и авиационной поддержкой. Над полем боя непрерывно появлялись группы немецких бомбардировщиков по 25–30 самолетов. К исходу дня 40-я и 3-я гвардейская танковая армии не только не продвинулись вперед, но даже вынуждены были оставить несколько важных в тактическом отношении высот. 27-я и 47-я армии продвижения также не имели.

Артиллерийское и авиационное наступление фронта в этот день было слабым и не обеспечивало действенной поддержки стрелковых войск и танков. 15-минутная артиллерийская подготовка оказалась недостаточной. Авиация фронта за день боя сделала только 574 самолетовылета (вместе с вылетами на прикрытие своих войск) против 1099 самолето-вылетов в первый день боя.

К утру 23 октября командующим фронтом было принято новое решение. Идея этого решения заключалась в том, что фронт отказывался от наступления на второстепенных направлениях и должен был сосредоточивать все свои усилия в полосе 40-й армии и правого фланга 27-й армии на букринском плацдарме. В период с 23 по 25 октября планировалось произвести соответствующую перегруппировку войск и накопление боеприпасов. На 26 октября намечалась новая, уже третья по счету, попытка наступления [34]34
  См. Приложение II, документы № 9 и 10. (Прим. ред.)


[Закрыть].

К этому времени должна была закончиться и затянувшаяся подготовка к наступлению севернее Киева 38-й армии. В период с 23 по 25 октября командующий 47-й армией должен был вывести со Студенецкого плацдарма 23-й стрелковый корпус (30-ю и 23-ю стрелковые дивизии) и передать его в состав 40-й армии. Вывод корпуса было приказано произвести после того, как армия овладеет селом Бучак и соединится с левым флангом 27-й армии. 27-й армии необходимо было в это же время провести ряд частных атак для улучшения своего исходного положения и с целью соединения с правым флангом 47-й армии, объединив таким образом Букринский и Студенецкий плацдармы. После этого армии надлежало вывести во второй эшелон за свой правый фланг 38-ю стрелковую дивизию и подготовиться к решительному наступлению.

Наряду с этим должны были перегруппироваться и артиллерийские средства – 40-я армия усиливалась 13-й артиллерийской дивизией прорыва. Таким образом, весь 7-й артиллерийский корпус прорыва предполагалось использовать в узкой полосе наступления 40-й армии. Со Студенецкого плацдарма 47-й армии выводилась также 33-я пушечная артиллерийская бригада, передаваемая в 27-ю армию.

3-я гвардейская танковая армия должна была в ночь на 24 октября вывести за боевые порядки пехоты главные силы 6-го и 7-го гвардейских танковых корпусов, оставив для непосредственной поддержки стрелковых частей 40-й армии передовые и арьергардные части. Армии было приказано к 26 октября быть готовой к решительным наступательным действиям в полосе 40-й армии.

Тем временем противник с утра 23 октября на всем фронте 40-й армии вел разведку боем и в 16:30 перешел в наступление в направлении на Ходоров. В наступлении участвовали один полк 34-й пехотной дивизии, часть сил танковой дивизии СС «Рейх» и 72-я пехотная дивизия. После ожесточенного боя немцы незначительно потеснили части 47-го стрелкового корпуса. Войска 27-й и 47-й армий разновременно (в 14:00 и в 15:40) атаковали 112-ю пехотную дивизию в районе села Бучак с целью объединения занимаемых плацдармов, но успеха не добились.

24 октября на всем фронте 27-й армии противник силой до батальона пехоты с танками безуспешно атаковал наши части.

Ставка Верховного Главнокомандования своей директивой № 30232 отменила наступление фронта, намеченное на 26 октября, и дала оценку причин неудачных действий фронта в октябре. Ставка Верховного Главнокомандования указывала, что неудача наступления на букринском плацдарме произошла потому, что не были своевременно учтены условия местности, затрудняющие здесь наступательные действия войск, особенно танковой армии.

4. Организация связи и управления войсками в период первого и второго наступления войск фронта в октябре 1943 года

(Схема 15)

К началу наступления войск фронта на букринском плацдарме и севернее Киева и до конца наступательных боев проводная и радиосвязь штаба фронта и штабов армий работала беспрерывно и обеспечивала надежное управление войсками. В связи с тем, что линия фронта в течение всего октября не претерпела значительных изменений, сеть проводной связи продолжала развиваться и совершенствоваться.

С 14 октября вспомогательный пункт управления (ВПУ) фронта начал работать в районе Монастырек на букринском плацдарме. На этом пункте в дни наступления находились командующий войсками фронта, член Военного Совета фронта и оперативная группа штаба фронта. ВПУ был обеспечен прямой связью с 40-й, 27-й и 3-й гвардейской танковой армиями, а с остальными армиями через штаб фронта [35]35
  Таким образом, букринское направление в это время все еще считалось главным. (Прим. ред.)


[Закрыть].

За весь период времени с 11 по 25 октября проводная связь была устойчивой. Имевшие место перерывы в работе на отдельных линиях не отражались на бесперебойности связи, так как она осуществлялась за счет вторых каналов и обходных линий, которые к этому времени были проложены в достаточном числе. Устойчивость проводной связи была достигнута в результате проведения следующих мероприятий:

а) улучшения технического состояния линий, увеличения их емкости и построения обходных направлений;

б) более целесообразного размещения сил и средств, обеспечивавших обслуживание линий и узлов;

в) значительного увеличения числа контрольно-испытательных пунктов.

Войска связи проделали большую работу по строительству и восстановлению телеграфно-телефонных линий в полосе действий фронта. Всего за октябрь было построено 353,5 км новых линий, подвешено на них 1633 км проводов, подвешено по существовавшим линиям 806 км проводов, восстановлено 1017 км линий с подвеской 5201 км проводов.

Радиосвязь во всех звеньях фронта в период боев с 11 по 25 октября работала ограниченно в связи с устойчивой работой проводных средств. В большинстве случаев радиосети работали только на прием с регулярной проверкой связи. Радиосети в полках, как правило, были закрыты. Активно работали радиосредства, выделенные для связи переправ с аэродромами истребительной авиации. Устойчивая радиосвязь с авиадесантным отрядом, с 24 сентября находившимся в тылу противника, была установлена только с 20 октября, когда в отряд был сброшен радист с радиостанцией.

Интенсивно работали также подвижные средства связи и особенно самолеты связи. Самолеты связи штаба фронта в октябре совершили 391 самолето-вылет. Штаб фронта и штабы армий ощущали большой недостаток в автомобильном транспорте для обслуживания своих пунктов сбора донесений и офицеров связи.

С началом наступления была удовлетворительно организована связь штабов армий с соединениями авиации фронта, представители которой со своими радиосредствами находились на наблюдательных пунктах армий. Также удовлетворительно была организована связь общевойсковых и танковых соединений.

5. Итоги и выводы

В ходе Великой Отечественной войны Советская Армия неоднократно решала труднейшие задачи при наступлении одного или нескольких фронтов, связанные с форсированием крупных речных преград. Противник всегда возлагал на такие водные преграды большие надежды и старался использовать их для того, чтобы остановить наступление наших войск, добиться более или менее длительной оперативной паузы и получить возможность для передышки и приведения в порядок своих сил.

В ряде случаев немцы, отступая под ударами советских войск на запад, пытались удерживать на восточном берегу крупных рек плацдармы, которые могли бы явиться удобными исходными районами для нанесения серьезных контрударов по нашим войскам. Таковы были запорожский и никопольский плацдармы немцев на Днепре и на восточном берегу Одера в районах Кюстрина и Франкфурта. Немецкие стратеги исходили из того, что в прошлых войнах наступавшие армии всегда вынуждены были останавливаться перед крупными речными рубежами и делать длительную паузу, чтобы подтянуть свои силы и изготовиться к следующему этапу наступления, которое должно было начинаться с форсирования реки.

Советское Верховное Главнокомандование в минувшей войне нашло новый метод решения этой сложной задачи. Это новое заключалось в том, что наступающие войска должны были с хода форсировать речные преграды и обеспечить за собой один или несколько крупных плацдармов на противоположном берегу реки. Захват таких плацдармов на Днепре, Пруте, Висле, Дунае, Одере во много раз облегчал советскому командованию организацию последующих наступательных операций, создавал полную уверенность в успехе этих операций и, наконец, уменьшал потери в людях и в материальной части. Наступательная операция, в финале которой войска выходили к крупному речному рубежу, считалась успешно завершенной только в том случае, если на противоположном берегу удавалось обеспечить один или несколько оперативно важных плацдармов.

Река Днепр, к которой вышли советские войска осенью 1943 года в результате успешного летнего наступления, была первой такой крупной преградой (если не считать ряда сравнительно малых рек восточнее Днепра). Именно на Днепре советские войска впервые должны были осуществить в стратегическом масштабе новую идею Верховного Главнокомандования.

Войска Воронежского фронта, выйдя к Днепру на киевском направлении, успешно осуществили захват тактических плацдармов на правом берегу реки южнее Переяслав-Хмельницкого. В ходе операции противнику был нанесен серьезный урон в живой силе и боевой технике. Стремительным выходом к Днепру и форсированием его с хода была достигнута оперативная внезапность. Однако командование фронта не сумело творчески воплотить на своем участке идею Верховного Главнокомандования. На первом этапе Киевской операции войска фронта стоявшей перед ними задачи не выполнили. Командование фронта не смогло использовать благоприятно складывавшиеся условия обстановки и преодолеть неизбежно возникающие в таких случаях трудности. Форсирование Днепра в полосе Воронежского фронта шло медленно и неорганизованно, что привело к отсрочке выполнения важной задачи, поставленной Ставкой Верховного Главнокомандования. Выполнение этой задачи затянулось и было успешно проведено только в ноябре на основе нового оперативного замысла Ставки.

Развивая наступление к реке Днепр в период с 9 по 22 сентября, штаб фронта недостаточно полно изучал группировку врага, ее состояние и намерения немецкого командования. Противник, отходя с одного рубежа на другой, сумел, несмотря на понесенные им потери, отвести свои основные силы за Днепр и занять оборону на его правом берегу.

Наступательная операция фронта на левом берегу Днепра протекала в сложных условиях и при все более возраставших трудностях. К числу таких трудностей относились растягивание войск и сложность управления ими в ходе быстрого продвижения на запад, отставание баз снабжения, перебои с горючим и боеприпасами, отставание аэродромного базирования авиации фронта. Но наряду с этим росли и благоприятные условия, облегчавшие выполнение задачи. Противник поспешно отходил, фронт его войск становился не сплошным, обнажались фланги отдельных группировок. При подходе к днепровским переправам немцы находились в критическом положении, так как ограниченность переправ приводила к скоплению большого числа войск на небольших предмостных участках. Такая обстановка у противника продолжалась у каневской переправы в течение трех суток и у киевской – целых семь суток.

Недостаточно правильное использование имевшихся подвижных войск в начале операции, распыление их по разным участкам фронта (3-й, 8-й гвардейские танковые корпуса, 10-й танковый корпус, 3-й гвардейский мехкорпус), а также опоздание с вводом танковой армии и кавалерийского корпуса, излишняя «методичность» наступления от рубежа к рубежу общевойсковых армий (38-й, 40-й и 47-й), отсутствие воздействия на открытые фланги противника, бесплодный маневр 38-й армии при подходе к Днепру, недостаточно четкая задача авиации фронта – все это облегчило противнику отход на правый берег Днепра без серьезных потерь.

Неправильный выбор участка для форсирования реки главной ударной группировкой фронта в букринской излучине не давал возможности с большой эффективностью использовать танковую армию и кавалерийский корпус. Трудная местность создавала серьезные препятствия для наступления подвижных войск и намного облегчала противнику организацию обороны.

Опоздание с развертыванием на букринском плацдарме значительных сил пехоты, артиллерии и танков, плохая организация выброски воздушного десанта позволили противнику подтянуть в район плацдарма крупные силы, зарыться в землю и усилить оборону проволочными заграждениями и минными полями. Из-за увлечения планом двухстороннего охвата и окружения киевской группировки противника на правом берегу Днепра силы Воронежского фронта стали раздергиваться между букринским плацдармом и участком севернее Киева (увод на север 5-го гвардейского танкового и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов, распыление имевшихся запасов горючего и боеприпасов, раздергивание усилий воздушной армии). Все это вместе взятое и привело к тому, что наступательные бои наших войск в начале октября успеха не имели.

В начале октября Ставка Верховного Главнокомандования создала Воронежскому фронту организационные условия, которые облегчали планирование и проведение наступления в районе Киева. Передача 52-й и 4-й гвардейской армий из Воронежского в состав Степного фронта освобождала командующего Воронежским фронтом от забот о второстепенном для него кировоградском направлении, а передача из Центрального фронта 13-й и 60-й армий в состав Воронежского фронта позволяла объединить в одних руках управление действиями всех войск, уже переправившихся за Днепр и оперативно тяготевших к Киевскому району.

Командующий фронтом, стремясь как можно скорее начать наступление с захваченных на правом берегу Днепра плацдармов, без учета складывавшейся обстановки излишне сократил время на подготовку к наступлению. Первоначально войскам ставилась задача занять выгодное исходное положение для наступления на участке Ржищев, Канев к 25–26 сентября, а севернее Киева – к 27 сентября. Однако командующий фронтом вынужден был перенести срок начала наступления на 3–4 октября, но и к этому времени войска к наступлению готовы не были. В результате оно началось лишь 11–12 октября. Начало второго наступления с букринского плацдарма также было перенесено с 19 на 21 октября. Севернее же Киева наступление, намеченное на 20 октября, вообще не было осуществлено вследствие неготовности войск. Командование фронта, правильно стремясь использовать достигнутую в результате стремительного выхода к Днепру внезапность, в то же время не смогло обеспечить организованную подготовку войск к наступлению в короткие сроки.

Повторные и бесплодные удары с букринского плацдарма, неправильное использование танковой армии, ввод ее в бой одновременно с началом атаки пехоты по существу в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, продолжавшееся рассредоточение сил фронта между двумя направлениями и отказ от принятия вовремя нового и смелого решения привели к тому, что октябрьская наступательная операция фронта успеха не имела.

После принятия 16 октября командующим фронтом решения повторить наступление на прежних направлениях, прежними силами и с прежними задачами ни о какой внезапности уже не могло быть и речи. При выполнении такого решения нужно было рассчитывать только на обеспечение решающего перевеса в силах и средствах на направлении главного удара с целью прорыва обороны противника на всю тактическую глубину и ввода своих подвижных войск в образовавшийся прорыв. Однако командующий фронтом при планировании операции не обеспечивал ее успешного осуществления, так как по-прежнему распылял свои силы на разных направлениях и давал такие сроки подготовки к наступлению, которые не могли обеспечить готовности войск.