Текст книги "Зеленая заря (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Бензак за Мектауном. Гретчины гонят. Найдете по дыму, – продолжал давать указания Жолотой Жуб. При этом он поймал одного из гретчинов с ведерком краски и сквигопульверизатором. Бросил его в один из спонсонов, тут же намертво заварив люк. А потом приоткрыл бронедверь в кабину и рявкнул. – Мне надо двадцать бочек!

– Скока?! – возмущено заревели оттуда заметно более слабыми голосами.

Вомущение было вызвано, по видимому, странно-страшной большой но точной цифрой.

– Многа! – пояснил Жолотой Жуб. – Шоб весь кузов бочками набили. И сюда привезли. Ясна?!

– Дыа! – хором ответили парни.

– Павторить! – заорал бикмек. – Шо ясна?

И тут Ваздака нашел штуку, которая не могла быть ничем иным, как переговорным устройством. Делали его для переговоров внутри боевой машины, но делали его гретчины. И Ваздакка орочьим чутьем чуял – это громко. Он ткнул в кнопку сделанную из железа, в расчете на силу орков, и заорал:

– Двадцать бочек! Найти весь кузов и сюда привезть!

Усиленный орочьими технологиями голос Ваздакки, прошедший через нутро боевого вагона словно ветер ударил в морду Жолотого Жуба. Все остальные орки, которые успели забраться внутрь, потрясенно застыли.

– Дыа, – удовлетворенно кивнул Жолотой Жуб и захлопнул дверь. Изрядно умяв находящихся внутри. Как и предчувствовал Ваздакка, в кабину орки набились плотно, как шпроты в банку.

Уже совсем скоро они внутри баивого вагона покинули Мектаун и поднимая столб пыли задними гусеницами, помчались к цели. Собственно, мчались они просто куда-то вдаль. Цель, для орка, понятие скорее философское. Ваздакку внутри башни страшно трясло – ему даже пришлось подложить шляпу себе под зад, потому как железное кресло стрелка-наводчика пиналось слишком болезненно даже для орка. Скорее всего, человеку бы такая тряска сломала кости таза. Позже, улучшив момент, Ваздакка открыл люк и высунулся из него по пояс. Хотя скорость боевого вагона не была такой уж большой, зато это с лихвой компенсировалось звуковым сопровождением. Грохот и хруст механизмов внутри вагона, восторженный рев орков, басовитое рычание двигателя, отчаянный вой заваренных живьем в своих огневых точках гретчинов – все это задавало нужное настроение. Ваздакка задрал морду к небу и восторженно заорал:

– Ваааах!

Глава 19. Настоящую цель нельзя потерять

Что будет если оставить орка наедине с пушкой и снарядами? Он начнет их улучшать. Всей ватаге крупно повезло, что Ваздакка не нашел инструментов, а те железяки что у него нашлись при себе, неплохо справлялись с починкой мелкой пулялы или шестизаряда, и плохо подходили для большой пушки. Поэтому, используя найденные снаряды различного калибра – несоответствие боезапаса калибру орудия Ваздакку не удивило – он собрал себе собственную пушку. Периодически ему мешали вездесущие снотлинги, пару раз ему помогли гретчины. И все же, в общем и целом это было творческий акт самого Ваздакки.

На запчасти пошло собственное пуляло Ваздакки и даже чоппа. Просто в какой-то момент Ваздакка увлекся и решил, что никогда не помешает чоппы даже и на дакке.

В какой-то момент запчасти закончились и процесс создания нового элемента оружия естественным образом был приостановлен. Конечно же, не окончен. Но промежуточный результат был достигнут. Ваздакка обозрел дело рук своих и в его мозгу забрезжило узнавание.

– Раккетница! – восторженно заорал Ваздакка и попытался вскочить, вскинув новое оружие вверх. Однако, это ему не удалось – теснота пушечной башни не позволила. Ваздакка с силой ударился о люк зеленой макушкой. Удар был такой силы, что даже для орка это могло бы стать опасным. К счастью, шляпа плетенная из шерсти с жопы мегасквига и волосяные сквиги смягчили удар. Один из волосяных сквигов не пережил такого обращения и разжал челюсти. Выскользнув из-под шляпы он упал вниз, в переплетение внутренностей баивогавагона. Впрочем, его ещё на лету перехватили снотлинги и растащили на части, орудуя крохотными ножиками сделанными из осколков брони.

Ваздакка почесал проплешину под шляпой, а потом хмуро посмотрел на люк. Как ни странно, но удар по голове подействовал на Ваздакку благотворно – он не стал стрелять в люк из своей раккетницы, как пришло ему в голову в первый момент. А потянул рычаг, отпирая внутренний затвор и открыл люк. После чего высунулся из башни по пояс и заорал:

– Ваааа! Смарите, парни… – и обескураженно замолчал.

Обстановка вокруг резко изменилась. Продолжительная поездка наскучила не только Ваздакке. Поэтому в какой то момент набившиеся в кабину баивога вагона орки решили уже куда-то приехать. После короткой потасовки, кто-то вспомнил о Жолотом Жубе. И его задании. Только вот конкретные детали этого задания ловко ускользали из цепких лап орочьего интеллекта. Предположений ни у кого не было, что не помешало снова обменяться аргументами в виде зуботычин и оскорблений. Возможно, приложи они чуть больше усилий, они смогли бы вспомнить цель своего путешествия – или если бы им попалось на глаза что-то, что навело бы их на правильные мысли… Но им было не до того. Они не оставляли попыток сесть за руль и это занимало их куда больше.

К несчастью для орков, их инстинктивное чувство иерархии работает сильно иначе, чем у людей. В отличии от людей, тот, кто в данный момент крутит руль становился объектом нападения в первую очередь. Люди бы в подобной ситуации признали за ним право хотя бы на относительную неприкосновенность. Но у орков был важен только рост.

К счастью для парней, Жолотой Жуб был и в самом деле выдающийся мек. Баивой вагон, хотя и выписывал лихие загогулины, периодически врезаясь в камни или остовы разбитой техники, выдержал все столкновения, не потерял хода и избежал поломок. И, если уж везет, то везет помногу – будто в синий покрашенный, баивой вагон нырнул в расщелину, умудрившись не наехать на стены и не перевернуться, проехал по нй не меньше километра и вынырнул из неё в тучу пыли. Не в той туче, которую поднимал сам, а в другую, большую, поднятую кем-то другим. Это отвлекло парней. А еще через несколько минут оказалось, что они двигаются в правильном направлении и теперь мчат среди машин, эту тучу поднявших.

Они стали частью крупной моторизированной банды из десятков единиц самой разнообразной техники.

Появления их баивого вагона никто не заметил – да и сами парни вписались легко. Они просто стали ехать в ту же сторону, куда ехали все. Изредка радуясь если один из оркобайкеров снующих вокруг, задевал соседей или врезался во что-то. А потом любопытный Гонгог, высунувшись из бокового люка, окликнул едущих в открытой тачиле двух парней по соседству:

– Эээ, парни, зог! – заорал Гонгог. – Чо ета за ватага?!

– Эта ватага Гуртракка, ты тупой грот! – весело ответили ему орки с черными от пыли и выхлопных газов рожами. Ветрового стекла на их тачиле не было, поэтому они оба носили громоздкие очки с встроенными щетками пылеочистителей. Это показалось Гонгогу смешным. Оттого ему стало обидно, что эти забавные орки его назвали гротом.

– Хто, йаааа?! – заревел он возмущенно.

– Сам признался! – отозвался один из его собеседников фразой, наверняка подслушанной у нобов. И парочка в тачиле загоготала.

Гонгог обескураженно раскрыл пасть, но не нашелся с ответом. После чего схватил свое пуляло и пальнул несколько раз в бронированной капот тачилы. Так, с досады. Он не планировал никого убивать. Однако парочка в тачиле среагировала неожиданно агрессивно на такую безобидную выходку.

– Кразка! Пацарапал! – заорал водитель тачилы. А его пассажир тут же вскочил за установленное сверху тащилы большое пуляло. Некий аналог пулемета у орков. И дал очередь.

Гонгог был сильный. Но хитрый. Он видел калибр большого пуляла. Пожалуй, человек смог бы вложить туда четыре пальца. Это подсказывало Гонгогу, что в отличии от попадания пуль из его пуляла, пули из большого пуляла это уже не шутки. Поэтому он юркнул обратно внутрь баивойфуры, захлопнув бронедверцу. Пули из большого пуляла вгрызлись в броню, отмечая попадания густыми снопами искр, но вреда не нанесли. Возможно, на этом инцидент был бы исчерпан, если бы именно в этот момент из люка не высунулся Ваздакка и не начал орать. Пулеметчик на тачиле тут же перенес огонь на него. Все еще больше веселясь, чем всерьез пытаясь кого-то убить.

Свист угловатых, совсем не аэродинамических крупнокалиберных пуль вокруг себя Ваздакка воспринял однозначно – как атаку. Он вскинул свою раккетницу и выстрелил в тачилу с пулеметчиком.

Сработало только две раккеты из всех. Одна, сделав петлю, ушла куда-то вверх. А вот вторая, закрутив лихую спираль, вонзилась прямо в тачилу, рядом с пулеметом. И, похоже, попала удачно – последовавший за этим взрыв был явно мощнее, чем можно бы было ожидать от такой небольшой “раккетцы”. Этот взрыв подбросил тачилу в воздух, одновременно разламывая её на куски. И оба орка, и колеса, и поцарапанный капот разлетелись в разные стороны.

Ваздакка радостно оскалился. И только после этого начал осматриваться. С удивлением обнаружив вокруг множество чужой боевой техники, с которой за произошедшим наблюдало множество хмурых зеленых рож. Ваздакка обескураженно замер.

В следующую секунду большинство взглядов уперлись в могучего ноба, что восседал на железном троне, сваренным из чоп. Трон был установлен наверху самой крупной баивой фуры. Ноб смотрел прямо. Казалось, что его совсем не беспокоит злой сухой ветер.

Он соизволил бросить быстрый взгляд на произошедшее только через пару секунд после взрыва. Едва хмыкнул и тут же отвернулся. Для остальных это послужило сигналом:

– Вааа! Маладэц!

– Эта крута!

– Харашо папал!

Раздались крики со всех сторон. Ваздакку захлестнуло теплой волной гордости за себя. Он вылез из башни еще больше и радостно скалясь, принимал поздравления за мастерский выстрел, раздуваясь от собственной важности. Буквально – в его организме запустились механизмы выработки гормонов, инициирующие ускоренный рост.

Однако, вполне насладиться заслуенным признанием ему не дали. Оркнур вдруг встал со своего трона и указал в сторону своей здоровенной спаренной даккой. Один из гретчинов свиты направил в ту же сторону мелкую раккетницу и выстрелил. Раккетница закружилась зигзагами, оставляя после себя густой зеленый след.

Вся лавина техники медленно начала разворачиваться, следую целеуказанию. И уже вскоре Ваздакка увидел впереди обнесенный стеной укрепленный участок. За укреплениями виднелись грубые нефтяные вышки, темнели перегонные колонны для сырой нефти и дымили ещё какие-то агрегаты. На укреплениях суетились гретчины, одетые в красное. И только гретчины – орков-командиров видно не было. Сырые и вакуумные колонны для нефти и нефтяные насосы Ваздакка опознал интуитивно, а вот отсутствие орков среди защитников этого НПЗ его искренне удивило. Впрочем, задуматься об этом он не успел – было очевидно, что он видит перед собой их цель. Ваздакка нырнул вниз, забыва закрыть за собой люк. Впрочем, это за него сделал один из гретчинов, пока двое других переснаряжали раккетницу Ваздакки.

Взгромоздившись на кресло стрелка-наводчика, Ваздакка нашел переговорное устройство и заорал,брызгая слюной от восторга:

– Ща буит пастук!

Ответом ему были радостные вопли заскучавших парней.

Глава 20. Скорость и бензак

Грохот и лязг плохо пригнанных деталей заглушил вой набирающих обороты двигателей. Даже гудки и визг самодельных сирен не могли перекрыть шум с которым механо-орда бросилась на свою жертву. Долгие мгновения казалось, что грохочущая и вопящая железная лавина орочьих механизмов просто начнет таранить нефтеперерабатывающий завод гретчинов.

Нельзя сказать, что этого совсем не случилось – пара отчаянных парней на тачилах попыталась снести стены из массивных блоков, а один баивой вагон врезался прямо в скалу-бастион, заставив осыпаться с неё гретчинов. Но нельзя и сказать, что они сделали это нарочно – вполне возможно у них отказали "тармаза" или управление. Или они их изначально не ставили. Среди Культа Скорости это считалось бессмысленным усложнением конструкции.

Грохот разломившегося от удара баивого вагона потонул в бьюей по ушам канонаде. Основные силы мезано-орды плавно обтекли укрепления с обеих сторон и закружились вокруг поливая врага огнем из самого разнообразного оружия. Ракеты, бомбы, снаряды и, конечно же, пули – взрывали землю перед укреплениями, дырявили небо над ним, и лишь не больше трети попадала хоты бы в стены укреплений.

Защитники отвечали примерно тем же, примерно так же. К несчастью для орков, их техника все же была более уязвима – то один, то другой агрегат застывал подбитым, а то и начинал чадить.

– Вааааа! – орал в восторге Ваздакка, внося свою немалую долю в общий вес залпа, ведь стрелял он из башенной пушки. Остальная ватага парней от нетерпения вылезла на броню и поливала из всех стволов куда-то примерно в сторону врага. Даже Гонгог, открыв дверь, выпускал длинные языки пламени, опасные для союзников, но никак не для врагов.

– Нада ближе! – возмущенно заорал Гонгог внутрь кабины. – Я не достаю!

Колеса и то, что вместо них у орочьей техники, поднимали все больше пыли, видимость стремительно ухудшалась. Механо-орда Оркнура все теснее сжимала кольцо.

Мимо пронесся на реактивных ускорителях обтекаемый болид с вопящим от восторга орком. Едва разминувшись с баивой фурой, в которой была ватага Ваздакки, болид заложил крутой вираж и повернул в сторону стены. Гретчины на стене разбежались в стороны, сразу догадавшись, что это не к добру. Под днищем скоростной тачилы сработали прыжковые вышибные заряды и она взмыла в воздух, попав в прицел Ваздакки. К несчастью взрывотехнические расчеты были не самой сильной стороной орков, поэтому силы взрывов у зарядов были разные, и хотя скоростная тачила и взлетела, но потеряла устойчивость и теперь кувыркалась в воздухе, как брошенный в цель топор. От восхищения и острого зависти к пилоту Ваздаака даже перестал стрелять.

Кувыркающаяся тачила врезалась в стену и взорвалась, превратившись в сочную и притягательную, как новогодний апельсин, оранжевую сферу пламени. Часть стены разметало. К пролому тут же ринулась техника орков. Заложила крутой вираж и баивая фура Ваздакки. Орки почуяли слабое место. Кто бы не был за рулем, в этот раз он не справился – слишком крутой поворот заставил фуру опасно накрениться на один борт. Она бы восстановила равновесие, если бы не выскочившая из пыли тачила, которая врезалась в неё и этого хватило, чтобы баивая фура рухнула на бок, с тяжким стоном сминая спонсон и бортовые надстройки.

Впрочем, это никого не обескуражило. Рассыпавшиеся по земле орки тут же вскочили, и вместе с вылезающим из опрокинутой фурой оставшемся экипажем, весело крича, бросились к пролому, паля прямо на ходу.

Периметр был прорван – и не только в этом месте. Завязался напряженный бой внутри, за стенами. Среди пылающих и взрывающихся цистерн, реакторов и технологических трубопроводов, шли отчаянные рукопашные схватки за насосные установки с такими вкусными двиглами, и это все на фоне рушащихся и пылающих ректификационных колонн.

Обороняющиеся гретчины неожиданно стойко сражались против орков, используя весь свой небогатый арсенал – от стрелкового оружия и больших станковых дакк, до самодельных взрывчатых устройств. Орки инстинктивно старались добежать до таких огневых точек и навязать рукопашную, которую почти всегда выигрывали. Делу помогало то, что за укрепления прорывалось все больше техники – по узким улочкам носились и тачилы, и байки, и образчики совсем уж мутантных монстров на колесах. И при этом установленные на них большие дакки и раккетницы палили во все вокруг, совершенно наплевав на взрывоопасную обстановку. Каждый взрыв нефти, отмечался общим восторженным “Вааах”, с абсолютным пренебрежением к попавшим в радиус поражения оркам.

Каждый уголок города гретчинов стал полем битвы. Очень скоро выживание стало для защитников единственной целью. А орки наслаждались жестокостью, разрушением и смертью – и потому они не могли проиграть. До тех пор, пока не кончатся. Но их было много.

Ваздакка безнадежно опаздывал на веселье. Во время крушения баивой фуры его сильно приложило о стенки башни, а потом завалила гильзами и снарядами. Он очень долго искал в темноте люк, который оказался заклиненным. А когда ему, наконец, удалось выбить люк и выбраться, то пришлось возвращаться – даже вымораживающий мозг азарт не смог заставить его бросить свою шикарную раккетницу. И когда он снова вылез из нутра баивой фуры, его уже ждали.

Они стояли молча в ряд. Их было трое. Такие же бойзы, как Ваздакка. Может, разве, чуть пониже. Тот, что был по середине, поднял свою пулялу и навел её на Ваздакку.

– Слышь, ты, грот. Терь это наша фура! – заявил наглец.

Ваздакка вскинул раккетницу, которую до этого прикрывала от названных гостей его спина и повернулся навстречу пулялу. Навелся прямо на самого разговорчивого. И сказал.

– Не, это ты грот. А это мая фура!

И Ваздакка нажал на спуск. Ничего не произошло. Радостные события так захватили его и шли сплошным чередом, неудивительно, что он забыл заново зарядить свою шикарную раккетницу. К счастью для Ваздакки, на ней еще оставалась пара несработавших ракет. Прежде чем Ваздакка понял, почему его оружие не стреляет, его оппонент резко сменил тон. Трудно сказать, впечатлило ли его раккетница с зазубренным лезвием, или сам суровый Ваздакка, которого до сих пор преисполняла уверенность после недавнего удачного выстрела, или десяток повылезавших из всех дыр фуры гретчинов с шестизарядами и пулялами. Которые явно говтовились вступить в бой на стороне Ваздакки. Или, возможно, ждали развязки. Скорее всего, они и сами не знали. И теперь это останется тайной на всегда.

– Клевая фура, босс! – угонщик опустил пуляло. – Гавари, че делать, давай пачиним и паехали!

Глава 21. Тактишные движения

Очень вовремя нарисовались эти парни. Став новым экипажем тачилы, они слушались команд с куда большоей готовностью. Ведь, не зная Ваздакку с вылупления, они относились к нему хоть с некоторым уважением. Уже через десять минут Ваздакка яростно орал в переговорное устройство:

– Туды ворочай! Да не туды, в другое туды! Ты чо, тупой?! Ваааа, тама пушка! Дави! Не так дави! Вааах!

Баивая фура буквально протискивалась по узкой улочке, скрежеща бортами по стенам. Поставить её на колеса оказалось делом двух минут. И так же очень кстати оказалось, что теперь есть кого посадить за руль – сам Ваздакка вернулся к уже полюбившейся ему пушке в башне.

Некоторое время они ехали по большой улице, по которой рванулась основная масса орков, но там было слишком много битой и горящей техники. Поэтому Ваздакка принял взвешенное решение свернуть в узкий технологический отнорок. Взвешенное, или обдуманное, или просто разумное – в любом случае это было одно из тех решений, которые орки обычно не принимают. Поэтому их баивая фура и они в ней тут были первыми орками из атакующей техноорды – и не расколошмаченная в рухлядь пушка с расчетом гретчинов впереди была тому немым свидетельством.

Гретчины отчаянно заверещали и начали наводить пушку. Выстрелили, и попали. Прямо в массивный “намордник” баивой фуры. Снаряд слабенько, как-то не по-орочьи, жалобно бздынкнул без особых последствий.

Ваздакка бесновался в своей башне, пытаясь опустить свою пушку и застрелить гнусных гротов, смеющих стрелять по его фуре. Но они оказались в мертвой зоне – конструкция башни не позволяла опустить ствол так низко. Ваздакка последний раз пнул лафет, схватил свою раккетницу, открыл люк и полез наверх.

Наверху он обнаружил мерзких гретчинов, которые, как ему в первый момент показалось, яростно раскурочивают его баивую фуру.

– Штаааа?! – взревел Ваздакка. – Мая фура!

Тратить раккеты на ту мелюзгу рассвирепевшему парню и в голову не пришло. Он вывалился из башни и начал раздавать могучие удары, орудуя раккетницей, как дубиной. Гретчины визжали, пытались пырнуть его ножиками, стреляли из шестизарядов – в общем не сделали ничего, чтобы могло Вазлакке действительно серьезно навредить, а не только еще больше разозлить.

Тем временем, с жутким скрипом шаркая по выступающим из стен частями механизмов, баивая фура добралась до пушки, взревела, выпустив из выхлопныв труб два столба густого , черного дыма, взобралась на не поорочьи хлипкую барикаду, и переехала её вместе с пушкой.

Проявив чудеса ловкости Ваздакка смог удержаться на постоянно качающейся поверхности. Больше того, скачущая как дикий мустанг транспорт свел на нет все преимущество гретинов в численности, гранаты отскакивали и скатывались в самых неожиданных направлениях, нанося урон больше гретчинам и почти не задевая Ваздакку, большое пуляло никак не удавалось установить и навести в нужное место. В конце концов, Ваздакка пинком отправил в полет последнего живого врага на крыше своей фуры и с приятным чувством удачной вечеринки, залез обратно в башню.

Его новый водила времени не терял – баивая фура ведомая Горкой, или Моркой, пробралась среди технологических корпусов в самую нужную часть – погрузочно-складской узел. Однако, они были не первыми. Кто-то добрался до туда раньше. Проломив хлипкую каменную стену баивая фура оказалась прямо в центре напряженного боя. И застряла среди смятых бочек и луж бензина.

Штабели, терриконы, и нагромождения бочек с мазутом, нефтью и бензаком покрывали пространство размером с пару футбольных полей. Разделенное бетонными транспортными подъездами с погрузочным оборудованием.

То, что все вокруг еще не взорвалось со страшной силой, объяснялось невероятным стечением обстоятельств. И тем, что орки брезговали прятаться от огня дохляков”. Впрочем, у гретчинов и в самом деле на этом участке явно была острая нехватка тяжелого вооружения. Только громоздкие шестизаряды и пала мелких пулял. Поэтому они старательно расстреливали в бегущих на них орков столько патронов, сколько успевали, а потом, остервенело визжа, сходились в безнадежной рукопашной.

Хотя, не такой уж и безнадежной – местами они даже одерживали верх, творчески используя погрузочную технику.

Баивая фура влетела во все это великолепия, разбрасывая вокруг себя бочки, и застряла. А её экипаж, с воплями восторга, вывалился из неё и присоеденился к веселью. Все, кроме гретчинов и Ваздакке. Ведь у него, наконец, появилась цель. Бетонные дороги были выше уровня земли поэтому прекрасно простреливались. Первыми же выстрелами своего орудия Ваздакка разметал на куски здоровенного робота погрузчика, который использовался гретчинами в качестве ультимативного юнита ближнего боя. Расплескал в кровавую кашицу гретчина в кабине крана, который ловко выхватывал механической клешней одного орга, за другим, и бросался ими в стену. Видя это Ваздакка сдавленно загоготал и даже долгую секунду боролся с искушением оставить мелкого засранца в живых – больно потешно у него выходило швырять орков. Однако, он быстро почувствовал, что гретчину швырять орка неправильно. И потому нажал на спуск. Возмущенно взревел, не услышав вкусного грохота выстрела, особенно приятного в закрытом пространстве башне. От кажого выстрела у Ваздакки даже что-то звенело внутри головы и воздух становился все гуще и приятнее на вкус.

Ваздакка оглянулся, заметил в пороховом дыму мелькнувшую тень гретчина. Поймал его. Притянул к себе:

– А ну заряжай!

И отправил в короткий полет к борту башни. Тот, едва успел шмякнутся и сползти вниз, как затвор пушки уже лязгнул, принимая новый заряд. Так, благодаря решительным и правильным действием Ваздакка преодолел заминку и продолжил огонь.

Его огневая поддержка быстро переломила ход боя. К несчастью, все же в нескольких местах искры подожгли бочки.

– Грузи бензак! – заорал Ваздакка, высунувшись из башни. – Грузи бензак в фуру!

Его беспокоила сохранность лута, но он понимал, что тушить лут нечем. Оставалось лишь налутать сколько можно и сбежать.

Помимо баивой фуры Ваздакки в лутинге участвовало еще пара тачил различной вместимости. Поэтому большая часть орков присоеденилась к Ваздакке – после того, как тачилы были нагружены бочками, места в них не осталось. Баивая фура покинула погрузочно-складской узел одновременно с первыми жаркими взрывами горючего.

– Гони в мектаун! – надрывался в переговорное устройство Ваздакка. – Жолотой Жуб ништяков за бензак отсыпет!

В нем проснулась странная уверенность, что он лучше знает, что делать. Вернее, ему просто не приходило в голову, что он может не знать, что делать. А остальные парни чуяли его уверенность, удесятеренную акустикой по-орочьи мощного переговорного устройства и им даже в голову не приходило, что можно обсуждать эти приказы.

Но далеко не все орки были под действием скрежещущего рева внутреннего переговорного устройства баивой фуры. Водила фуры, ведомый чутьем и удачей, быстро нашел выход из лабиринта технологических проездов и выбрались за периметр нефтедобывающего и перерабатывающего комплекса, который уже начал пожирать огненный торнадо. Они с грохотом от бьющихся друг об друга и о стены фуры бочек перевалили через лежащие на дороге взорванные ворота и запылили прочь. Возможно, даже в сторону Мектауна. И вот тут то их и встретили.

Эти парни были явно продуманные, “тактишные”. Их машины были обшиты броней с более рациональными углами наклона, а большие пулялы не намертво приварены к капотам, а установлены на вращающихся лафетах в кузовах. А еще у них были гарпуны. Этих тачил было три. Они ждали поодаль. Как только баивая фура Ваздакки вывалилась из пылевого облака, тяня за собой хвост и капая на землю бензаком и маслом из лопнувших бочек, двиглы тачил взревели и они кинулись наперерез Ваздакке.

Тот как раз вылез из люка, чтобы полюбоваться на пожар позади. И усмел заметить опасность впереди. Он быстро сориентировался в обстановке.

– Эта майа фура! – взревел Ваздакка. Нырнул обратно в башню и зарычал в переговорное устройство. – Дави этих гадов, они лут хатят забрать!

Выполнить эту команду водила вряд ли смог. Быстро сократив дистанцию, “тактишные” тачилы остановились, и орки-пулеметчики в массивных противопылевых очках открыли огонь по кабине фуры, стараясь достать сидящих в них орков через бойницы. Судя по воплям и тому, как фура вдруг резко вильнула в сторону, едва не перевернувшись, и потеряла ход, им удалось.

Тактишные орки на секунду перестали стрелять, начав весело орать друг на друга. Видимо, выясняя, чей это был удачный выстрел. И вот тут Ваздакка, радостно зарычал. Безумная пляска неба и земли в его прицеле прекратилась и наконец смог навестись и выстрелить. Одновременно с ним заговорили большие пулялы в спонсонах – гретчины в них, не сделали ни единого выстрела за время боя в застройке. А вот от возможности пострелять в орков они удержаться не смогли. Благодаря тактишным оркам, окружившим баивую фуру с трех сторон, каждый из них – Ваздакки, гретчин из левого спонсона и гретчин из правого – выбрали свою собственную цель. А благодаря тому, что фура катилась тихо, или личному вмешательству горки или Морки, или просто удаче, все трое попали в цель. Обе тачилы, ставшие целями гретчинов, были буквально изрешечены. Жолотой Жуб не зря слыл умелым меком – его пулялы для гретчинов были хороши. А вот пушку делал один из его помощников – снаряд Ваздакки попал прямо в двигло тачилы и взорвался, снеся куском оторванной брони верх черепа стрелку. Но это не помешало им функционировать – и тачиле, и стрелку. Хотя последний начал ужасно мазать, даже больше чем обычный орк. Возможно, это из-за того, что ему сорвало очки. Тем не менее, дымя пробитым двигателем, тачила дернулась, загрохотала, сорвалась с места и укатила прочь – под град пуль высыпавших из баивой фуры парней, которые горели жаждой мести.

Если не считать еще нескольких небольших сложностей, чисто логистического характера, всего через неделю Ваздакка вернулся в Мектаун. На своей собственной фуре и в сопровождении двух тактишных тачил. И у него все еще было две трети кузова бочек с бензаком. Жолотой Жуб должен был остаться доволен.

Глава 22. Главное не поебдить, а быть поебдителем

Oi see boyz of green

Red wartrukkz, too

'Umies go 'boom'

For me an' you

An' Oi fink to myself

"What a wondaful WAAAGH!"

Я вижу зеленых парней

И красные траки тоже

Большие срелялы делают “Бум!”

Для тебя и меня

А чот я думаю про себя:

“Какой чудесный ВАААГХ!”

(Песни орков)

У орков есть слабые места. Например, вкусовые рецепторы. Скорее всего орк не сможет отличить на вкус, например, стакан кока-колы, от чайной ложки песиколы, разбавленной в стакане бензина. С другой стороны, эта ошибка не будет стоить орку слишком серьезных последствий – потому что желудок орка, это его сильное место.

Тоже самое можно сказать и о остальных его чувствах. Слух орка не отличается изысканностью, и не сможет отличить тонкие нюансы эльдарского горлового пения. И цвета орки различают не так хорошо, чтобы вдруг замереть от острой красоты заката на этой пустынной планете.

Но было бы откровенной ложью сказать, что орку незнакомо чувство прекрасного. Просто орочья красота она… Иная.

Нет ничего более вкусного, чем маслянистый, обволакивающий звук затвора, выплевывающий крупнокалиберную гильзу. Бьющий по ушам чудовищный грохот многоствольного пулемета орка-понтореза – орку кажется утонченным. Ах, как нежно подвывает шестой ствольный блок. О, возвратно-боевая пружина каждую четвертую гильзу отстреливает с пикантной оттяжкой. А обволакивающий тело близкий взрыв сочно бьет в лицо не только осколками, но яркими красками.

Конечно, орки не смогут посоревноваться с гурманами и меломанами в изысканных терминах, описывающих их ощущения. Зато они уверенно победят их в яркости этих ощущений. Весь тот коктейль гормонов, которые вызывают у человека удовольствие от еды, музыки, и красоты, изредка доводя некоторых до чувственного экстаза – по сравнению с тем, что творится организме орка, просто струйка пива против радужного водопада из амфетаминов. Блекнет.

Не удивительно, что орки легко подсаживаются на вещи, которые дарят им такие ощущения. Раз выстрелив из шестизаряда, они снова и снова хотят слышать его, чувствовать отдачу вдыхать горький дым самодельного пороха каждый день, утром, в обед и вечером. И жаждут повышения дозы. Стоит лишь раз орку шмальнуть из большой стрелялы – и он будет искать этого, такого вкусного, яркого, громкого ощущения снова и снова.

Вот и Ваздакка не избежал этой зависимости. “Бум!” грохотала стреляла в башне его Баивой фуры. Дутс-дутс-дутс – вторили ей малые стрелялы в спонсонах с запаенными внутри гретчинами. Да-да-да-да-да – лязгала большая пуляла Узбога, которую он приварил к крыше башни Его мотало вместе с ней, когда башня поворачивалась, но Узбога, похоже, не особо волновало в какую сторону стрелять. Лишь бы было в кого.