Текст книги "Зеленая заря (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Annotation

Орк ксенос простой.

Ему нраица, кагда вокруг нобы дерзкие, кагда тачилы быстрые, кагда дакки много!

Ему нраица, кагда постуки веселые, кагда сквиги жырные, кагда меки дакки поболее наделали!

Ему нраица, кагда ветер в пасть, кагда лут в масть, шобы жубов всласть и дакки аж некуда класть!

Не! Дакки надо больше! Еще больше дакки!

Предлагаю вашему вниманию естественно-научное описание увлекательной и насыщенной жизни простого орка во вселенной мрачного будущего.

Во время изучения этой работы, рекомендуется принимать небольшие дозы грибного пива.

Глава 1. Рождение

Глава 2. Ватага йунцов

Глава 3. Малый постук

Глава 4. Охота на Пушистика

Глава 5. Долгий путь

Глава 6. Мектаун

Глава 7. Странный постук

Глава 8. Пора на дело

Глава 9. Трака!

Глава 10. Быстрый постук!

Глава 11. Время лутать

Глава 12. Орки против загадочных руин

Глава 13. Та самая дыра! Или не та

Глава 14. Пламя во тьме

Глава 15. Орки во тьме

Глава 16. Нобы приходят и уходят

Глава 17. Дождь в Мектауне

Глава 18. Баивой вагон

Глава 19. Настоящую цель нельзя потерять

Глава 20. Скорость и бензак

Глава 21. Тактишные движения

Глава 22. Главное не поебдить, а быть поебдителем

Глава 23. Да прыг!

Глава 24. Орковигатор

Зеленая заря (Green of dawn)

Глава 1. Рождение

Нет мира среди звезд.

Только вечная бойня и кровопролитие,

И смех жаждущих богов.

Отчаяние, вот удел смертных…

Так, стоп, а вы что такие веселые?

В смысле “ща постукаем”?!

Люди рождаются в крови и под крики боли. Орки – мирно прорастают из грибницы. Сам процесс развития орка из эмбриона, довольно сильно похож на человеческий. Орочьи зародыши также множатся своими клетками, покрываются кожей, кальцинируются их кости, напрягаются и расслабляются мышцы, крепнут легкие, дыша фильтрованным воздухом внутри родильной зиготы. А, нет, стоп. Все же не так уж и похоже.

Легкие, сердце, мышцы и кости орки отращивают себе сразу полноценные, надежные и рабочие. Еще у неродившегося орка сжимаются в кулаки огромные лапы с острыми когтями, и эта хватка сравнима с силой хватки взрослого человека. Рефлекторно раскрывается и закрывается пасть, пока со сравнительно маленькими, первыми зубками. Которые уже больше человеческих. Клыки у новорожденного орка будут размером не больше человеческого большого пальца. Как только орк чувствует в себе силы то этот мускулистый новорожденный, с нежно-зеленой кожей, с наивной гладкой мордочкой, но уже полностью сформированный и по младенчески недовольный, прогрызает, процарапывает свою защитную оболочку, а потом встает на ноги.

Его рождение знаменуется маленьким веселым взрывчиком из земли, кусков оболочки родильной зиготы и ошметков грибницы. Весь процесс рождения занимает не больше нескольких минут. Еще совсем недавно ничего и не предвещало появления нового живого существа, но проходит пара минут и посередине образовавшейся ямки уже стоит целый, ладный, взрослый, пусть и новорожденный, орк и забавно щурит свои красные глазки на солнце. Он недовольно принюхивается, щупает себя за морду, зыркает вокруг, потом задумчиво рассматривает свои лапы – все это орк видит и чувствует впервые. Рождение орка свершилось. И вот теперь приходит черед криков и крови.

Глава 2. Ватага йунцов

Орки становятся тем сильнее, чем их больше. И это вовсе не йудишкина заумь “вместе мы сила”. Нет, буквально. Орк может поднять больше, бежать дальше и рубить глубже, когда он делает это вместе с другими орками. Для орков это естественное знание, такое же, как умение дышать, орать, делать рубило, “кустомить” стреляло и рубить всяких слабаков. Поэтому с самого рождения орки сбиваются в кучку. Правда, тут есть тонкий момент – нельзя сразу собраться всем вместе, ведь так не получится немного постукаться. А если не стукаться, зачем тогда жить?

Поэтому вылупившиеся на пустоши орки сбились в ватаги и устроили небольшую драку. Вылупились они в странном, пустынном месте. При некотором воображении, в окружающем ландшафте можно было узнать древнее поле битвы. Или, “большой драки”, как сказал бы особенно велеречивый орк. По безжизненной, неплодородной земле… Ладно, если говорить прямо, просто сплошной глине, покрывшейся от жары трещинами – были разбросаны ржавые холмики, состоящие из почти сгнившего в труху железного хлама и зеленых пятен орочей грибницы. Грибница покрывала темной зеленью ржавое крошево, бежала веселеньким зеленым мхом в тени и трещинах, а кое где, с виду безжизненная, пустошь была украшена тянущимися вверх острыми колючими побегами. Это были особые выросты грибного мицелия – конидиеносцы. Будь у орков врожденные навыки следопыта, они бы поняли, что пустошь обитаема. На ней не хватало грибов, которыми обычно обильно прорастала грибница, не было и сквигов, основы орочьей экосистемы, не было и гротов – мелких полуразумных оркоидов, этих предвестников появления орков. Скорее всего, тут кто-то собирал урожай или пас своих сквигов, но увы, сейчас этот кто-то – жалкие слабаки, очевидно – сбежали подальше от нового урожая из бушующих молодых орков.

А молодые орки именно что бушевали.

Прошло довольно много времени, прежде чем новорожденный орк осознал себя. В его разуме крутилось слово “Ваздакка”. Это слово можно было бы перевести с орочьего как “Быстрый выстрел” или даже “Скорострел”. Впрочем, у орков нет проблем с размножением в принципе, поэтому никаких негативных ассоциаций с таким именем ни у кого не возникало. Молодой орк захотел крикнуть свое имя. Объявить себя миру. Он набрал воздуха в легкие, подняв свое рубило над головой а морду запрокинул к небу. Но, еще никогда не произносившая слова пасть, не послушалась его, выдав только булькающий, хриплый вскрик. Это привело Ваздакка в секундную ярость и он ударил свою дурацкую пасть кулаком, с зажатым в ней револьвером-шестизарядом. Это было больно. Бить себя расхотелось.

Ваздакка оглянулся вокруг. Рядом с ним по полю слонялось еще четверо молодых орков. Эти были, вроде как, свои. По крайней мере, последнее время, они интуитивно держались вместе, стараясь не убивать друг друга. Те, кто были “не свои”, уже были постуканы и позорно бежали прочь. Постуканы все, а вот бежали не все. Некоторые остались тут навсегда. В виде сильно порубленных трупов. Или не сильно. Например, один орк, с обломком рубила, глубоко застрявшем в черепе, лежал раскинув руки на взгорке. Не считая грубого, скошенного и покрытого зубьями лезвия, торчащего в его голове, на нем не было других ран. Правде, солнце заставило его зеленую кожи сильно потемнеть.

Недалеко от Ваздакка, метрах в десяти, стоял Сарф. Ваздакка не помнил, откуда он знает это имя. Сарф сосредоточенно обгрызал отрезанную голову орка, держа её в руках как белка орешек. Видимо, голова принадлежала обезглавленному телу, которое валялось у ног Сарфа. С морды орка-каннибала не сходило восторженное выражение. Сарф вынул чужую башку из пасти, придирчиво осмотрел её. Та была частично оскальпированна, но мяса на ней оставалось все еще довольно много. У Сарфа к этому моменту было уже три почти очищенных от плоти орочьих черепа. Он прикрепил их на пояс, продев найденные в округе старые провода через глазницы. При ходьбе черепушки забавно постукивали и хлопали беззубыми челюстями, которые все еще держались на остатках жил.

К Сарфу подошел другой орк. Схватил обезглавленное тело, оттащил в сторону от Сарфа и стал жрать. Это было глупо. Орчятина была невкусной. Ваздакка поискал вокруг взглядом, нашел покрытое зеленоватой порослью орочьей грибницы пятно. Подошел, присел рядом, отложил шестизаряд и зачерпнул землю с густыми прожилками грибницы прямо лапой и отправил в пасть. Мммм… Вкусное! Орк, который ел орка, странно посмотрел на Ваздакка.

– Я Ваздакк! – гордо сказал ему Ваздакк, ударив себя кулаком в грудь.

– Я Моркуш! – ответил орк и хотел повторить жест Ваздакка, но ударил себя по лицу рукой трупа. Видимо случайно, поскольку тут же злобно зарычал и вцепился в мертвую кисть зубами. Оторвал палец и аппетитно захрустел косточками, потеряв интерес к продолжению разговора. Ваздакка огляделся. Поодаль два орка разрыли один из ржавых холмов. Один задумчиво катал взад-вперед округлую обугленную штуку. Второй ловко приматывал к себе два листа ржавого железа с рваными дырами в них. Еще двое отчаянно ржали, тыкая пальцем в труп орка с куском рубила в голове. Зрелище само по себе было изысканно ироничным. Но один из орков, ткнув в труп, сказал: “Глянь, узбог!”. Это можно было перевести как “темный от солнца”, если бы это переводил человек. Орочьи мысли всегда были практичнее, и брутальнее. Скорее “узбог” было ближе к “копченый”, или “жаренный” в широком смысле. Орки не зря использовали человеческий язык – их собственные понятия всегда были глубоки и объемлющи. И без четких границ. “Глянь, копченый!” – может показаться чванливым эльдар или интеллектуальным людям не самым лучшим образцом юмора. Но не будем забывать, нашим оркам всего пара недель от роду. Они даже толком смеяться еще не научились – только поухали, пару раз рыкнули, потыкали “копченного” ногами и пошли дальше.

Должно быть это одно из важнейших упущений инорасовых исследователей – орки, вне сомнения, в силу легкости своего бытия (или наоборот) и довольно высокой устойчивости к психологическим и физическим травмам, склонны постоянно пребывать в радостном и приподнятом настроении. И поэтому, возможно, практически все в их культуре носит и некий налет… Юмора?

Возможно, некоторые примеры безумия и нелогичности их поведения, можно объяснить своеобразной орочьей… Иронией?

Это было, пожалуй, излишне смелое предположение. Простите, я отвлекся от предмета моего повествования.

Прямо сейчас Ваздакка задумчиво рассматривал ближайший к нему холмик, окрашенный ржавчиной в красное. В его мозгу словно зажглась лампа, высветив красивое, крючкообразное, с хищной косой заточкой лезвие.

“Рубило!” – осенило Ваздакка. Ему срочно нужно было найти рубило, или найти то, из чего можно бы было сделать рубило. Ваздакка подбежал к наиболее многообещающей на вид куче ржавой земли и начал копать своим рубилом. Рыл он довольно успешно, закопавшись в землю на полшага всего за минуту. А потом он внимательно посмотрел в свою правую руку и обнаружил в ней рубило. Ваздакка не помнил, откуда у него рубило, но очень обрадовался тому, что оно у него уже есть.

– Ваааргх! – зарычал Ваздакка своей находке и вскинул рубило в красивом замахе. Потом он опустил его на неудачно подвернувшуюся ржавую трубу торчащую из кучи хлама. Труба сломилась от могучего удара. Ваздакка довольно рыча залюбовался острыми краями рубила и свежим сколом на нём. Красивое.

А потом Ваздакка почувствовал, что ему не хватает чего-то в другой руке. Пистоль! Ваздакка бегом ринулся назад, к тому месту, где пожевал вкусную землю. Пистоль лежал там, где Ваздакка его и оставил. Ваздакка схватил пистоль.

Это был шикарный шестизаряд. Ваздакка некоторое время рассматривал оба оружия, чувствуя теплое ощущение внутри груди. Возможно, у людей это бы назвали счастьем.

Из этого ощущения его вывели рычащие выкрики неподалеку.

– Слышь ты, грот!

– А может, это ты грот?!

Похоже, по меньшей мере двое орков затеяли перепалку. Ваздакка кинулся на голоса. Это заняло у него меньше половины минуты, но к тому времени, как он добежал, ругались уже трое. “Драка, драка, драка!” – пронеслось в мыслях Ваздакка и он начал приплясывать от нетерпения, постукивая шестизарядом о рубило.

– Я тя зог!!

– Я те жубы вырву!

– Я тя парву!

– Ты же грот!

– Я тя зог!

– Зог? Да я те ща жубы выбью!

Прошло около получаса, прежде чем Ваздакка понял, что это просто обычный орочий разговор, который вряд ли чем-то кончится. Орки то подходили и присоединялись к беседе, то уходили. Ваздакку стало скучно и он начал бродить вокруг. Нашел проржавевшие насквозь обломки, образовывающие особенно высокую кучу. Ваздакка решил забраться на них. Сердце орка требовало встать там, на самом верху, и порычать. Чтобы все эти гроты увидели какой Ваздакка крутой.

Ваздакка легко добрался до вершины и огляделся вокруг. Пейзаж был однообразен. И тут, вдруг, под его ногой что-то с хрустом подломилось. Ваздакка начал заваливаться на спину, но наткнулся голой задницей на острый скол металла, от чего взревел даже громче, чем планировал и подпрыгнул так высоко, как еще никогда не подпрыгивал в жизни. А потом с грохотом скатился с кучи проржавевшего хлама вниз, подняв кучу ржавчины и пыли. На грохот пришли остальные орки. В момент нахождения в наивысшей точке, Ваздакка успел что-то заметить на горизонте.

– Ваааагх! – заорал Ваздакк, выбираясь из под кучи хлама и потрясая сразу обеими руками с оружием. – Я видеть большой железной орк!

– Эта Горка! Или Морка! – тут же заорал в ответ Сарф и радостно подпрыгнул. Его черепа на поясе дружно хлопнули челюстями. Сарф склонил к ним башку, словно прислушиваясь и отошел в сторону, потеряв интерес к открытию Ваздакка. Впрочем, Ваздакка этого уже не видел. Он развернулся в ту сторону, где видел очертания величественного стального орка и побежал к нему, все также держа над головой оружие и то ли рыча, то ли крича от восторга. Он пока еще не знал, что такое “Горка” и “Морка”, но уже смутно чувствовал, что это хорошо. Нет, это нельзя назвать божественным откровением, да и вообще, столь сложные конструкции были слишком трудно представимы для недавно родившегося орка… Впрочем, для любого орка. Но он чувствовал, что “Горка” и “Морка” это что-то веселое и интересное. Возможно, там можно будет пострелять и порубать. Нечто вроде обещания большого салюта из петард и целой груды вкуснотени для человеческого ребенка. Обещания чистого счастья и моря удовольствия. Поэтому Ваздакка, не раздумывая, бросился туда, куда вело его сердце, обещающее счастье.

Ваздакка пробежал не меньше ста шагов, прежде чем споткнулся и упал. Ваздакка шлепнулся на брюхо и его проволокло по земле. Поскольку оружие он не выпустил и руки по прежнему держал над головой, то почти насквозь проржавевший металлический лист, торчащий из земли прямо на его пути, Ваздакка встретил мордой. Удар пришелся на челюсть и клыки, и это столкновение металлолом не выдержал, рассыпавшись в лохмотья. Отфыркиваясь от оседающей на него ржавой трухи, Ваздакка вдруг понял, что устал, как никогда в жизни. И поэтому решил немного полежать.

Через некоторое время к нему подошел Моркуш. Слегка объеденный труп орка он по-прежнему тащил с собой.

– Чо тама? – флегматично спросил Моркуш у лежащего Ваздакка.

– Орк. Бааальшой. Железный. Эта Горка-Морка! – восторженно ответил Ваздакк.

– Где? – слегка оживился Моркуш.

– Тама! – Ваздакка попытался указать направление мордой, но несмотря на энергичные попытки, это ему не удалось. Пришлось пуститься в сложные вербальные пояснения. – Вона, тутама, то есть тама… Зог! Куда я башкой лежу!

Ваздакка на минуту задумался, пытаясь осознать столь сложную речевую конструкцию, которую сам же и выдал. Впрочем, Моркушу сверху было видимо понятней, потому что он спокойно побрел в указанном направлении. Через некоторое время за ним потянулись и остальные орки, ведомые стадным инстинктом.

Ваздакка отдохнул, встал с земли. Но, перед тем как отправиться с остальными, он оглянулся. Посмотрел назад, на изрытое едва заметными ямками от вылупившихся орков поле. Несколько трупов неудачников, разрыхленные кучи хлама, зеленые пятна орочьей грибницы. Такой знакомый пейзаж. Может, в нем промелькнули чувства, близкие человеческим. Ведь он оставлял позади себя свое беззаботное детство…

– О, земля! – рявкнул Ваздакка, наклонился и хряпнул пару сочненьких горстей грунта с грибницей. Аппетитно заскрипев землей на зубах, пошел догонять остальных. Остановился, зарычал потрясая чоппой в левой руке и ударив дважды себя в грудь кулаком правой, вернулся за забытым пистолем. И побежал догонять остальных, больше ни разу не оглянувшись.

Поэтому Ваздакка не видел, как орк, названный “узбогом” вдруг с рычанием вскочил на ноги и оскалил зубы, сжимая кулаки и оглядываясь вокруг. Не заметив вокруг опасности, других оркоидов… Впрочем, это одно и тоже. Не заметив в непосредственной близости ничего подозрительного, то есть живого, Узбог малость успокоился. Затем, некоторое время ощупывал торчащий из его головы осколок остро заточенного металла. После чего поплелся по следам ушедшей ватаги, йунцов, ведомый скорее инстинктами, чем чем-либо ещё.

Глава 3. Малый постук

Идти было скучно. И молодые орки, или йунцы, как таких называли сами орки, обязательно бы постукались между собой, но сначала их отвлек пролетевший над ними угловатый летательный аппарат. Окрашенный в жёлтое, он двигался на солидной высоте, оставляя за собой густой черный дым. Хоть и совершая резкие, ныряющие маневры, в общем и целом аппарат летел в ту же сторону, куда шли и Ваздакка с остальными.

– Это же лётчег! – радостно сообщил всем Сарф. Его озарения для любого взрослого орка безошибочно бы выдали в нем чудилу. Йунцы же просто принимали их как данность. Чувствуя прилив сил и интереса, йунцы еще некоторое время быстрым шагом гнались за “лётчегом”, но вскоре даже им стало ясно, что пешком “лётчега” не догнать. Если бы на месте орков были люди, то они бы уже трижды сделали привал, но орки окончательно устали только сейчас. Они постепенно замедлили шаг. Но не рухнули без сил, а слегка разбрелись по округе.

Ваздакка начал задумчиво ковырять землю рубилом. Ему было неудобно все время держать оружие в руках, потому что он все время его где нибудь забывал. Он бы обязательно потерял и шестизаряд и рубило, если бы остальные не таскали в руках такое же оружие, тем самым напоминая Ваздакку, что бить пистолетом по морде удобнее, чем просто кулаком. Правда, Сарф зацепил свое рубило за провод на поясе, рядом с “бошками”. Очень удобно. Остальные тоже постоянно находили то одно, то другое, прямо на ходу делая из этого удобные приспособления. Но Ваздакку пока не сильно везло. У него была маленькая сумочка из снятой чулком кожи с ноги орка, в которой лежало три жуба, но кожа усохла и шестизаряд, а тем более рубило, туда не помещались. Правда, Ваздакка нашел по дороге блискучую штуку из белого металла, не тронутого ржавчиной. Чуя нутром, что эта штука может пригодиться, Ваздакка положил её в пасть и шел так. Было неудобно. Поэтому он и начал ковыряться в куче, надеясь найти моток проволоки, а может… Его мысли прервал звук выстрела. Стреляли совсем рядом. Ваздакка побежал на звук. Остальные последовали его примеру и вскоре вся ватага стояла вокруг маленькой зеленокожей тушки.

– Это шо, орк?! – возмущенно спросил кто-то.

– Неее, это какой-то грот! – вполне обоснованно ответили ему. И в самом деле, размером существо было меньше Ваздакка раз этак в пять. Лапки крохотные. Не, не может орк быть таким слабаком. Но утвердится в этой мысли окончательно мешало отсутствующая у тела голова. Выстрел из чьего-то шестизаряда снес её наполовину, оставив только нижнюю челюсть с болтающимся языком.

Моркуш, не выпуская свой изрядно подъеденный за время путешествие труп, в который он для удобства воткнул свое рубило и шестизаряд (и лучше вам не знать, куда именно), протянул свою огромную лапу к мелкому дохлику, схватил трупик за верхнюю лапку и резко дернул. Лапка оторвалась. Моркуш, внимательно осмотрел добытую конечность. Понюхал. А потом впился зубами. Оторвав кусок, пожевал с задумчивым видом, закатив красные глазки к небу.

– Не, не орк, – вынес вердикт он.

Ваздакка попытался срезать себе на ремни немного кожи с дохлика. Но каждый раз, как Ваздакка срезал полоску и пробовал её на прочность, тонкая кожица дохлика рвалась. Ваздакка не сдавался, каждый раз пытаясь срезать кусок потолще. Ему правда очень нужен был хороший, удобный пояс. Остальные наблюдали за возней Ваздакка. Видимо, зрелище было занимательным, потому что раздавшийся внезапно чудовищный рев застал их врасплох:

– Шо творите?! Я не разрешал!

Впрочем, пара из йунцов были все же повнимательней остальных. Они успели заметить, как к ним кто-то приближается. Рев послужил командой – двое из ватаги йунцов тут же открыли пальбу. В ответ тоже начали стрелять. Как показалось Ваздакку, сразу со всех сторон.

Некоторое время Ваздакка стоял в растерянности. Не сразу, но до него дошло, что это драка. Метрах в сорока от него стоял незнакомый здоровенный орк, раза в полтора больше, чем Ваздакка или любой из йунцов в их ватаге. У орка была клевая шипастая клешня и еще много чего. Ваздакка не стал всматриваться, а вскинул свой шестизаряд и выстрелил в большого орка. Пуля ушла метров на десять правее и на пару метров ниже. Но нельзя сказать, что Ваздакка не попал. Он попал прямо в не вовремя высунувшегося дохлика, который выглянул из-за кучи, держа слишком большой для него шестизаряд двумя руками. Попадание всего одной тупоносой пули, размером не больше большого пальца на ноге человека, стало для дохлика фатальным – мелкое тельце отлетело прочь в брызгах крови.

Ваздакка с Моркушом остались одни над трупом первого дохлика – остальные йунцы уже разбежались. Кто-то справа, радостно орал и рубил дохлика. Двое слева делали тоже самое. Моркуш отбросил оторванную лапку дохлика, взревел и бросился прямо через кучу хлама, держа перед собой подъеденный труп орка. Он врезался в ржавые обломки, подняв целое облако пыли, и протаранил их насквозь, оставив после себя глубокую колею. В конце своего пути он поймал панически стрелявшего в него мелкого зеленого дохлика, схватил его свободной рукой – во второй он по прежнему держал труп и прикрывался им от выстрелов – и откусил дохлику лицо. Тот отчаянно заверещал тем, что осталось.

Вокруг Ваздакка посвистывали пули, но он не стал придавать этому значения. Ваздакка подошел поближе к большому орку и снова выстрелил в него. Ваздакка снова попал, но снова не в огромного орка. Метрах в десяти от большого орка бежал еще один задохлик. Пуля Ваздакка перехватила его, когда он менял позицию после выстрела и сбила на землю, вырвав из тощего тельца изрядный кусок в районе живота. На пыльную землю вывалился комок фиолетовых внутренностей. “Хм, может из них можно сделать себе пояс для рубила?” – промелькнула толком не оформившаяся мысль в голове у Ваздакка.

– Кишки мои! – заорал Ваздакк.

Впрочем, остальные йунцы тоже что-то орали. Орали тонкими визгливыми голосами и напавшие на них мелкие гроты, паля из своих, гротескно больших на их фоне, шестизарядов. За всем этим шумом, Ваздакка вряд ли кто-то услышал.

К этому времени дохлики уже почти кончились и остальные йунцы тоже стали палить в большого орка. Никто не попадал. Моркуш снова взревел, выдернул из своего импровизированного щита рубило и бросился вперед, свирепо оскалив пасть. И вот именно в него-то и попали. Пуля ударила его сзади, в ногу чуть выше колена. Ваздакка был уверен, что это не он попал в Моркуша – у него как раз в этот момент пистоль в руках чуть не развалился и пришлось его быстренько поправить. Но кто-то из своих, точно. Моркуша как рубилой срубило. Зато разгон он взял хороший, поэтому после падения его инерции хватило еще на метров пять полета и только потом он уткнулся мордой в сапоги большого орка с клешней и остановился. Безголовый и безрукий труп Моркуш из лап выпустил, но тот тоже не отставал от хозяина, докатившись до Моркуша самостоятельно. В этот момент справа на большого орка налетел Сарф и с диким ревом обрушил на него свое рубило. Большой орк небрежно отмахнулся, голой рукой отбивая рубило йунца в сторону и, продолжая движение, залепил Сарфу звонкую затрещину. Того покачнуло и ввело в секундное замешательство. Сарф аж рубило выронил.

Ваздакка, широко улыбаясь, подошел еще немного поближе и, снова, выстрелил. Он опять попал. И на этот раз в того, в кого хотел. Сердце Ваздакки билось сильно и ровно, он скалил клыки от накатывающих на него рваными волнами приступов острого восторга от грохота, криков умирающих и общего теплого и уютного ощущения драки. А сейчас это чувство уюта и радости резко подскочило до отметки “чистый восторг”. В этот раз Ваздакка попал! Только человек с мира улья, неожиданно получивший в подарок двенадцать дополнительных жилых кубов, или темный эльдар, получивший в свое распоряжение двенадцать рабов во время набега, может хоть отдаленно понять то чувство яркой, жаркой и горячей, как выстрел лазгана, радости, от которого мозг будто вскипает веселыми пузырьками. Тупоносая, немного мятая и потому почти квадратная, пуля Ваздакки вылетела из слегка кривого ствола его шестизаряда и ударила орка с железной хваталкой прямо в грудь. Ваздак всхрапнул от восторга, захлебнувшись слюнями. Шумно сглотнул, вместе со слюнями проглотив и блескучую штуку, которую все еще держал в пасти. Впрочем, тут же об этом забыв.

Если бы Ваздакка стрелял в человека, то тридцатидвухграммовый кусок свинца проделал бы в человеческом теле заметную издалека дыру.

Большой орк с зубастой хваталкой, задумчиво посмотрел на застрявшую в его шкуре пулю. И стряхнул её, как люди стряхивают соринку с одежды.

– А ну харэ! – вдруг рявкнул большой орк.

Этого оказалось достаточно, чтобы Ваздакка перестал орать, палить и скалиться. Все же, он был еще слишком молод, чтобы уметь противостоять инстинктивному орочьему желанию подчиниться кому-то, кто больше и сильнее.

– Окэ, – сказал внезапно успокоившийся Ваздакка, опустил оружие и пошел к задохлику, которого подстрелил первым. Он нашел на нем много интересного. Мешочки, футлярчики со всяким барахлом. Непонятную, но очень нужную железяку и пошитую из кожи сквига набрюшную сумку в которую все это можно было сложить. Еще один пистоль. Этот был не такой красивый, как шестизаряд Ваздакка, но эта находка все равно была очень удачной. Из упоённого состояния лутинга Ваздакка вывело яростное рычание. Рычали Сарф и Моркуш, почему-то совсем не успокоившиеся от грозного окрика большого орка. Одной ногой большой орк придавил башку Моркуша к земле, а одной рукой схватил Сарфа за морду. Но оба йунца продолжали отчаянно сопротивляться. Большой орк наконец пустил в дело свою железную хватательную клешню. Он опустил её вниз и схватил зубастым гидравлическим захватом Моркуша. Но, то ли сверху ему было плохо видно, то ли просто перепутал, но схватил своей клешней он безголовый и безрукий труп. А потом труп забил ногами, как живой – клешня ударила труп жуткой силы разрядом тока.

– Я сказал харэ! – снова заорал большой орк. Но Моркуша и Сарфа было уже не остановить. Крича от ярости, они вцепились в большого орка, напрягли свои молодые мышцы, и приподняли его огромную тушу над землей. На угрюмой роже большого орка промелькнуло удивление. Он оттолкнул Сарфа, отшагнул назад и достал зловещего вида хлыст, искрящийся по всей длине от электрических разрядов.

Ваздакка с восторгом наблюдал за происходящим, не забывая лутать задохлика. С помощью найденных у того же острых железяк, Ваздакка соорудил себе из ремней и перекрученной одежды мертвого грота нечто, похожее на уродливую пародию на садо-мазо наряд. Зато теперь Ваздакка смог надежно закрепить на бедрах оба пистоля, а на спине свое, такое красивое, рубило.

– Я вас ща постукаю, зог! – уже куда более спокойным, но при этом, почему-то куда более страшным голосом, рявкнул большой орк в третий раз. Это наконец проняло Моркуша и Сарфа. Они перестали пытаться повалить этого странного орка с большой хваталой и отступили.

Дальше был очень важный момент – йунцы стали делить лут. Ваздакка помнил, что очень живо во всем участвовал, но почему-то в конце оказалось, что у него осталось только то, что он взял в самом начале.

Большой орк, тем временем рычал что-то о том, что они убили его гретчинов и теперь он убьет их. Или нет. Потом большой орк развернулся и двинулся прочь. Сарф подхватил хромающего Моркуша, тот подхватил свой труп, и они оба побрели за большим орком. А за Сарфом и Моркушом гурьбой повалили остальные йунцы. Ваздакка просто пошел с остальными вслед за орком.

– А шо? Чо тама? – спросил он идущего по соседству йунца.

– Зрагмаш грит, шоб мы сквига ему поймали, – ответил тот. На нем была лихая конусообразная шляпа из блестящей жести, тень от которой падала ему на лицо. Говорил он медленно, растягивая слова.

– Мы чо, гроты, сквигов ему ловить?! – возмутился Ваздакка.

– Гормаш говорит, раз мы его гретчинов разогнали, то или так, или он нас насмерть постукает.

– А кто это, Зрагмаш? – Ваздакка хотел уже было зарычать и сам постукать этого Зрагмаша, но решил, все же сначала уточнить.

– Вон, он, – ткнул пальцем йунец в шляпе, прямо в большого орка с клешней-хваталкой-элекродралкой, что шел впереди.

– А… – Ваздакка подумал, что ловить сквигов, наверно, весело. – Я Ваздакка! Это я пострелял всех гротов Зрагмаша!

– А я Гонгог. И я постукал… Эээ… – Гонгог на секунду замялся, а потом показал Ваздакку два пальца. – Трех гротов!

Орки понимают многие вещи на интуитивном уровне. И, если умение дышать и орать у людей, например, не особо впечатляет, то интуитивное понимание техники, выражающееся том числе и в способности привести в движение практически любую захваченную, (как говорят орки “залутанную”) технику врага, даже других рас, удивляет. А орки, проявившие особые способности, так называемые “мекбои” и вовсе способны творить чудеса. Анналы Империума пестрят сообщениями о том как орки, захватив поле боя усеянное разбитой техникой через считанные часы способны превратить то, что любой механниум человечества классифицировал бы как “железный лом” и отправил на переправку, в разнообразные и эффективные боевые машины.

Дайте оркам захватить любое скопление транспорта, от парка городских пассажировозов до гаража со снегоуборочной техникой и уже через день орки сформируют из этого бесполезного хлама вполне сносное нечто, что можно с большим допущением обозначить как “легкую мотобригаду”. Или даже, бронетанковую роту, если железа окажется в достатке.

Но вот математика… Орки достаточно уверенно ориентируются в числах. Примерно до пяти. Если чего-либо больше пяти, то это, обычно, уже “многа”. Важно понимать, что орочье понятие “многа”, в отличии от человеческого, имеет не сравнительный, а скорее оценочный характер. Так, “многа” может быть как шестью, так и ста боевыми багги, но для того, чтобы багги стало “очень многа”, их потребуется не менее двух сотен. Подобные нюансы понимаются орками на интуитивном уровне и трудно уловимы для других рас.

Поэтому, Гонгог, по видимому, назвав число три, а показав только два, попросту запутался в показаниях, а не ошибся в подсчетах. Ваздакка, впрочем не особенно смотрел на его руки, поэтому хитрость Гонгога могла бы остаться незамеченной… Если бы Ваздакка не почувствовал в словах Гонгога некоторое внутреннее противоречие своему более раннему заявлению о полном самоличном истреблении врагов. Почувствовав, он с подозрением посмотрел на Гонгога повнимательнее. И вдруг заметил на спине у Гонгога живописную и странную конструкцию из ржавых арматурин, связанных между собой обрывками проводов, кожи и, кажется, кишками. Арматурины были украшены (именно так воспринял это Ваздакк) хищными острыми шипами из хитро согнутых обрывков толстого металлического листа. На шипах висели грубо порубленные шматы орочьего мяса. Гонгог поудобнее перехватил свое рубило и зло сказал: