Текст книги "Зеленая заря (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Чо ты пыришь?

– Вааххггк, – сказал Ваздакк, что можно бы было перевести на человеческий как “красивое”. Для ясности он ткнул пальцем в конструкцию за спиной Гонгога.

– Ыыы… – согласно оскалился Гонгог и гордо приосанился. – Эта рюгзаг!

У Ваздакка в груди поселилось незнакомое чувство. Его маленькие красные глазки продолжали внимательно изучать “рюгзаг” Гонгога. Он видел, что “рюгзаг” драматически не совершенен. Он должен быть больше, выше. И надо сделать его из толстых железных штук. И наварить большие крюки и шипы. И повесить красное. Много красного. И еще, надо, чтобы было громко. Ваздакка вплотную подобрался к концепции барабанов из стальных листов, но его отвлекли.

– Ахахаха! – громогласно расхохотался Зрагмаш, почти не уступая своим смехом по громкости и “грохочести” звукам, рожденным воображением Ваздакка. Он показывал пальцем на Моркуша, хохотал, и говорил. – Так ты его с собой и таскаешь? И жрешь? Ну ты Живоглот! А ты Костегрыз! – ткнул Зрагмаш пальцем в Сарфа, который как раз сейчас решил немного обглодать подсохшее мясо с одного из своих черепов. Сарф и Моркуш приосанились, явно гордясь, что их так назвали. Остальные йунцы хрипло и прерывисто рычали. Это был их первый в жизни угодливый смех.

Глава 4. Охота на Пушистика

– Так, эта тута, – наконец заявил Зрагмаш и остановился. На крючьях, намертво принайтованных к его телу, висели тушки сушеных дохликов. Зрагмаш снял одну из них и, не глядя, бросил йунцам. За первой последовала вторая. Моркуш Живоглот машинально поймал вторую тушку и уставился на неё с подозрением, против обыкновения не попробовав её на зуб. Тушка воняла омерзительно. Даже по орочьим меркам.

– Пушистик тама прячется, – продолжал тем временем Зрагмаш, махнув рукой в сторону видневшегося неподалеку склона, в котором чернело отверстие подозрительно правильной формы. Он продолжил говорить. Йунцы его, по большей части внимательно слушали. Но вот Ваздакка отвлекся.

– О, земля! – радостно буркнул Ваздакка и зачерпнул вкусную на вид грибную поросль. И понял, что тут таких много. В этот раз ему повезло хапнуть больше грибов, чем земли. Вообще, если бы Ваздакка имел хоть чуть-чуть больший врожденный кругозор, то ему не составило бы труда, оглядевшись вокруг, сделать несколько выводов.

Первое, что он мог бы понять – местность вокруг была куда более дикой, чем то ржавое поле, на котором они вылупились. Пейзаж изобиловал пятнами с позеленевшей от грибного мха земли. Поверхность просто усеивали маленькие желтые грибы с красными шляпками – таких Ваздакку еще не попадалось. Логично бы было предположить, что их просто тут не собирают или собирают но гораздо реже, и они успевают вырасти.

Второе, что он бы несомненно понял, будь ему это хоть немного интересно – они стояли на древних руинах. Вокруг лежали отвалы раскрошенного в гальку бетона и они были ничем иным как следами выработок. Гретчины или орки долгие годы размалывали строения, что когда-то тут были, очевидно для добычи металла из арматуры в бетоне. Все еще были видны ровные бетонные полы, украшенными разноцветными разводами. Линии складывались в рисунки, но оркам и в голову не пришло бы пытаться расчистить пол и посмотреть, что там было изображено. Зато пытливый взгляд всех йунцов отметил торчащие из земли могучие стальные двутавры – видимо, когда-то опорные балки могучего здания, которые было слишком трудно спилить и унести, и поэтому некоторые уцелели.

Ваздакка медленно жевал землю с грибами, открывая для себя, что земля, пусть даже и пронизанная тонкой и густой паутиной грибницы, вовсе не так уж вкусна, как ему казалось. Если сравнивать с грибами. Ваздакка внимательно осмотрелся вокруг и заметил еще несколько грибов. Один был довольно крупный.

– О, земля, – снова хрюкнул он и заграбастал грибы своими неуклюжими лапами. Осторожно отделил от остальной добычи и закинул в рот гриб с сине-желтой шляпкой. Вкусно! Закинув остальные, Ваздакка немного побродил и был почти сразу вознагражден – в тени крупного осколка бетона пряталось аж три гриба. Самых больших, какие ему еще только встречались в жизни, примерно с большой палец на ноге. Орочьей ноге.

– Ооо, земля! – оскалился Ваздакка.

Он слегка отбился от остальных, а когда вернулся к ним, то уже пропустил инструктаж. Впрочем, он был орк. Если бы он его не пропустил, то ничего бы, пожалуй, не изменилось.

– Всё, идите. Ты туда, он туда! – рычал Зрагмаш, показывая своей исполинской лапищей направление. – Ишо раз грю! В дыру не суйтесь! Пушистик вас там подавит! На открытое место его выманивайте!

Моркуш и второй счастливчик, которым достались вонючие гроты, двинулись в указанном направлении. Они прицепили тушки гротов к наскоро собранным из подручного хлама длинным удочкам и размахивали сушеными гротами, как знаменосцы монгольской орды бунчуками. Ваздакке показалось, что это красиво. Возможно, если сделать себе такой шест и повесить на него что-то красивое... Например, череп Зрагмаша… Однако, до конца сформироваться его мысль не успела. Его в спину грубо толкнул Гонгог и, хитро прищурившись под своей железной шляпой, рыкнул:

– А чо, те слабо в дырку то сунуться?

Ваздакку как кипящим маслом окатило. Он на секунду застыл, пораженный бурей эмоций, а потом зарычал, широко раскрывая пасть.

– Что? Мне? Да я! Йа ща! Вааааррггх! – Ваздакка выхватил оба пистоля и ринулся вниз по склону, прямо в чернеющий зев пещеры. Похоже, это были остатки старого технического тоннеля.

– Стоять! Тута все стали! Стоять, ждать, я сказал! – гораздо громче, гораздо ниже и куда членораздельнее чем Ваздакка, зарычал Зрагмаш. С Ваздакки боевой настрой как ветром сдуло. Он засунул шестизаряды обратно в самодельные кобуры на поясе и вернулся к остальным. Если бы кто-то дал себе труд провести статистические изыскания, то наверняка бы выяснил, что только врожденная потребность подчиняться более крупным оркам спасает зеленокожих от вымирания.

Они стояли так довольно долго. Зрагмаш беседовал с Сарфом.

– Это мои бошки, – довольно похлопывал по черепам на поясе Сарф.

– Уху, – хриплым филином отозвался Зрагмаш, явно больше занятый высматриванием своего любимого сквига.

– Одна бошка лучше чем без бошки. Значит, многа бошки лучше чем одна! – продолжал развивать мысль Сарф.

– Да, эта тощна, с башкой лучше чем без, да, – оценил глубину мысли Зрагмаш. И тут же попытался выдать что-то не менее глубокое. – А еще она твердая!

Зрагмаш постучал себя по лбу костяшками пальцев огромной лапы, со звуком, похожим на треск ломающейся сухой ветки. И тут же вскрикнул. Но не от боли. У орков довольно высокий болевой порог. Зрагмаш рыкнул:

– Уздечка! Я ж уздечку забыл! Так, всем стоять тут! Я ща! Вернусь ща! Придет Пушистик, хватайте его и держите, пока я не приду! Поняли?! – дождавшись нестройного подтверждения, Зрагмаш быстрым шагом удалился за ближайшую кучу хлама.

Конечно же, не прошло и пары минут, как появился Пушистик.

Это был самый большой сквиг, какого только Ваздакка видел за свою жизнь. И не только потому, что Ваздакка никогда не видел других сквигов. По имперской квалификации Пушистик проходил как сквиг-колосс. Он был примерно в два раза выше любого из йунцов. А в его пасти могло поместиться и четверо. И, пожалуй, еще бы осталось много места. Пушистик вынырнул словно из под земли – видимо недалеко была складка местности или котлован, скрывавший его огромную тушу до этого момента. Шумно втянув воздух дырами носа, Пушистик глухо заурчал, как мог бы заурчать кот размером с имперский титан. И обратил взгляд всех шести глаз на Моркуша, который тоже заметил сквига и теперь во всю хромал обратно к своим.

Громадные лапы пушистика вонзили огромные когти в каменистую землю и тяжелая, как три слона туша сквига, двинулась вперед. Слишком огромный, чтобы набрать сразу скорость, Пушистик медленно разгонялся, взрывая когтями лап землю, отбрасывая назад крошенный бетон. Он опускал каждую из своих лап с глухим звуком, словно кто-то вбивал сваю в землю. И этот глухой и страшный звук становился все ближе и раздавался все чаще.

– Я егхо нашёёёл! – заорал Моркуш. Это было лишним, не заметить Пушистика не смогли даже йунцы. Но этот крик вывел их из легкого оцепенения, вызванного появлением ездового сквига Зрагмаша.

– Хватай его! – заорал Ваздакка и бросился вперед, прямо навстречу Пушистику. Остальные йунцы, не колеблясь и мгновения, бросились за ним.

Стоять на месте остался только Узбог. Трудно сказать, когда он успел прибиться к ватаге. Уверенно можно только сказать, что ранение в голову все же сказалось на его когнитивных функциях, раз он не присоединился к остальным. И, так как Узбог не присоединился к остальным в их атаке на Пушистика, то я затрудняюсь сказать, как именно ранение сказалось на его когнитивных функциях, в лучшую или худшую сторону.

Тем временем Пушистик грохотал по бетону шумно вдыхая воздух. Он все еще набирал скорость и двигаясь явно на запах сушеного снотлинга. Того самого, которого держал Моркуш. Понимая, что одному душить Пушистика будет маятно, Моркуш побежал навстречу остальным. После ранения Моркуш все еще слишком сильно хромал и бежать со сломаной ногой ему было трудно. Чувствуя по дрожанию земли, что Пушистик все ближе, он сделал неожиданно хитрый, для орка, ход. Бросил в одну сторону вонючую сушеную тушку гретчина, а в другую прыгнул сам. Но этот хитрый трюк уже не был нужен.

Пушистик заметил йунцов и бежал прямо на них, не обращая внимания на Моркуша. Все быстрее, и быстрее. Не пробежав и полсотни шагов, Ваздакка понял, что этот сквиг и не думает убегать от них. Зато, уже так разогнался, что если пробежит мимо, то его никогда не догнать. Прямо впереди на земле валялась стальная балка. Могучий двутавр, почти не изъеденный коррозией, шириной в две человеческие ладони.

– Надо его стопать! – зарычал Гонгог, вторя мыслям Ваздакка.

– Хватай ету штуку! – заорал Ваздакка и, подавая пример, с разбегу вцепился в двутавр. Остальные йунцы, которые были с ним, последовали его примеру.

– И, вааа! – заорал Ваздакк, подавая команду. Двутавр надо было развернуть в сторону стремительно приближающегося Пушистика. Зеленные верхние лапы йунцов вздулись от напрягшихся мышц. Железная балка даже не шелохнулась. И неудивительно, ведь одним концом она уходила глубоко в бетон. Будь иначе, её бы давно залутали.

– Иии, вааааррр! – зарычал Ваздаккаи уперся ногами в бетон а лапами в непослушную балку. Пушистик набрал приличную скорость и несся к ним огромными, выглядящими обманчиво неторопливыми скачками, каждым скачком выбивая из под ног облака пыли.

– Арргхх! – застонали вразнобой Йунцы. А потом синхронно заорали и напрягли все свои силы, синхронно крикнув – Вааааагх!

С чудовищно громким стоном металла двутавр согнуло и развернуло в сторону приближающегося гигантского сквига. Трудно сказать, повезло ли йунцам и двутавр был подпилен, но не до конца, или сами орочьи боги помогли своим отпрыскам, но в тот самый момент, когда пушистик с утробным рыком прыгнул вперед, очевидно намереваясь размазать йунцов по земле, стальная балка была направлена одним концом в его сторону.

Двутавр, кажущийся тоненьким прутиком на фоне гигантского сквига, скользнул в пасть сквига, полную огромных зубов. На Пушистике было надето нечто вроде намордника, грубого железного устройства, не позволяющего ему закрыть пасть. Двутавр скользнул внутрь полуоткрытой пасти, уперся там то ли в покрытое еще растущими зубами нёбо чудовища, то ли в конструкции “намордника”... Суть в том, что Пушистик, несмотря на огромную массу и хороший разбег, с размаху встал. Повис на двутавре, как рыба на крючке.

– Ищем цепь! – заорал Ваздакк, в полной мере принимая на себя роль командующего. И в следующую секунду их накрыло настоящей пыльной бурей – столько пыли и камней поднял в воздух бьющейся на двутавре Пушистик. Ваздакк, как и остальные, добросовестно обшаривал пол. Знание о цепях, шестеренках и прочем полезном хламе было вшито в него на генном уровне. Но вот интеллекта, позволяющего ему предположить, что попытка найти нечто подобное посередине многажды облутанного пустыря, дело в высшей степени малоперспективное, ему не хватило. Впрочем, как и остальным йунцам. Они продолжали ползать на карачках, обшаривая землю и отплевываясь от поднятой когтями Пушистика пыли и мелких камней. Тот бился и царапал землю с остервенением, которое приносило свои плоды – двутавр гнулся. Пушистик навис над, словно забывшими о нем, йунцами. И тут, наконец к месту действия доковылял Моркуш. Он с размаху кинулся на Пушистика, обхватил его за одну из огромных лап. И повис на ней, как нелепое и очень довольное собой украшение.

– Йа ехо паймал! – заорал Моркуш. Йунцы тут же поняли, что веселье проходит без них. И бросились на Пушистика. Двое повисли на его морде, пытаясь то ли повалить Пушистика, то ли прижать к земле. Ваздакка же побежал вверх, прямо по двутавру. Трудно сказать, что именно он планировал. Обрушиться на Пушистика сверху и придавить его своей массой? Дать сквигу в глаз? Впрочем, Ваздакка жил в этой вселенной всего около двух недель и, наверное, трудно требовать от него вполне осмысленных действий. В любом случае, ловко пробежать по гнущейся и дергающейся от толчков Пушистика балке Ваздакка не смог. Почти сразу он сорвался и покатился прямо под дерущие землю лапы Пушистика. Но Горка, или Морка, не иначе присматривали за ним – взятый разгон позволил ему миновать опасное место. Ваздакка прокатился под брюхом Пушистика, вскочил на ноги и увидел короткий мощный хвост. Не раздумывая, Ваздакка подпрыгнул и повис на хвосте.

– Поймал! – заорал еще один йунец, тот который манил сквига гротом в другой стороне. Он тоже прибежал на движ. И сейчас висел на второй лапе Пушистика.

– Вали!

– Зог!

– Глуши!

– Зог-зог!

Йунцы орали и пытались сделать хоть что-то, но в основном безвольными тряпками висли и мотались на исполинской туше. Пушистик наконец доломал двутавр, немного постоял, глухо рыча, и плюхнулся на брюхо. Скорее всего он устал больше от пробежки и противостояния с железкой, но йунцы восприняли это именно как свою победу.

– Вааааах! – раздался дружный, полный радости клич.

– Держать! Держааать! – перекрыл его грозный рев Зрагмаша – Я уже иду!

Старый орк успел вовремя. Пушистик встряхнулся и поднялся на ноги, но Зрагмаш уже оседлал его, и теперь сидел сверху, ласково пиная Пушистика ногами и крепко натягивая руками рычаги жуткого вида устройства, которое он называл “уздечкой”.

– Ты чо, зог?! Бегать, зог?! Я тя парву, зог! – ласково приговаривал он, пока Пушистик наконец не затих и успокоился.

Йунцы толпились поодаль, наблюдая за воссоединением пары. Наконец, убедившись, что Пушистик снова полностью под контролем, Зрагмаш обратил на них внимание.

– Ну чо смотрите? Гриборезки захлопните. Терь за мной идите. Отведу вас в Мектаун. А то сдохните по дороге.

Не тратя больше слов, Зрагмаш направил пушистика в нужную сторону. Йунцы потянулись за ним. Ваздакка обнаружился сидящим на хвосте пушистика. Он оставался там все время, и чуть было не пропустил момент усмирения. Хвост был хоть и большой, но короткий. Поэтому Ваздакка постарался забраться повыше и устроиться получше. Обнаружив на спине Пушистика старого орка, Ваздакка не стал лезть дальше. Зрагмаш внушал Ваздакке некоторое опасения. К тому же, его сушеные гроты жутко воняли.

Пушистик дополнительного веса, похоже не замечал.

Процессия, возглавляемая Зрагмашем, красиво восседающем на спине, и Ваздаккой, отчаянно мотающемся на вихляющей заднице Пушистика, двинулась прочь. Похоже, ватага слегка разрослась – на стрельбу и веселые рыки из путоши, кроме Узбога, вышли ещё йунцы. Они не несли с собой ничего такого, за что их можно бы было постукать, поэтому просто беспрепятственно вливались в группу.

Куда и зачем они идут, у йунцов вопросов не возникло. Вопросов не возникло и у “охотников на Пушистика”. Например, о том, как это Зрагмаш так ловко подгадал момент своего появления, именно когда Пушистик выбился из сил. Никто также не задался вопросом, как же Зрагмаш планировал удержать Пушистика шестью гретчинами. Впрочем, пару раз он обронил фразу о том, что Пушистик засыпает, когда нажрется. А жрать любит особенно гротов, но и орков уважает… Но все это никому из йунцов связать вместе в своей голове так и не удалось.

Глава 5. Долгий путь

Оказалось, что Мектаун, хоть и маячил на горизонте, а разглядеть очертания огромного железного орка можно было даже с небольшой возвышенности, был на самом деле куда дальше, чем казалось. Йунцы, ведомые Зрагмашем, шли уже два дня и на вид город орков не стал хоть немного ближе.

Большую часть пути Ваздакка провел на хвосте гигантского сквига. Если оценивать по орочьим меркам, ему там было даже удобно. Остальные йунцы, отчего-то, сторонились Пушистика. Но Ваздакке очень понравилось именно ездить, а не ходить. Жесткая, шипообразная шерсть гигантского сквига впивалась в лапы молодого орка. А иногда Пушистик прибавлял ход, повиливая своей задницей – Ваздакку так мотало из стороны в сторону, что его пасть клацала, прямо как у бошек на поясе Сарфа Костегрыза. Но это тоже радовало Ваздакка. Он пытался втихаря оторвать со спины, или откуда дотянется, “шерсти” пушистика. Но костяные наросты лишь сламывались у верхушки. Иногда, застревая в коже лап. Зато Ваздакка изобрел пирсинг. Он проколол себе бровь и ухо в двух местах. Торчащие в них костяные шипы были настолько огромные, что для человека, пожалуй, могли бы сойти и за оружие. Но Ваздакка их просто не заметил – его просто пару раз приложило мордой о костяные гребни Пушистика во время езды, и хотя сначала йунцу было больно, но все быстро прошло.

Днем было невероятно жарко, даже молодые орки, которые были куда выносливее большинства людей, уставали. Но Зрагмаш знал эти места. В самое пекло он всегда выводил их в укрытия, образованные скалами или глубокими оврагами. Там, в тени, они пережидали зной. А ночью в пустыне ощутимо холодало. Но Зрагмаш научил йунцов собирать сквигий помет и сооружать костры. Он поджигал это импровизированное топливо с помощью специального маленького сквига, выдающего язычок пламени, если на него нажать. Сначала Зрагмаш разжигал костер. Потом доставал из множества висящих на нем футляров и сумочек железную курительную трубку, набивал её сушеными грибами, снова поджигал своим огнесквигом, глубоко вдыхал дым и рассказывал йунцам истории.

Иногда, даже осмысленные. Но йунцы внимали всем, потому как если не слушать, Зрагмаш мог взгрустнуть. А когда Зрагмашу было грустно, он бил кому-нибудь в грызло. Иногда Пушистику, но не всегда.

Само по себе это было весело, но Ваздакке и остальным не хотелось становиться объектом веселья.

Однажды ночью, дождавшись когда Зрагмаш уснет, Ваздакка с Гонгогом “полутали” Пушистика. Нет, они не украли сквига и не наделали из него броньки. “Полутание” свелось к тому, что они подобрались к храпящему Пушистику и надергали сравнительно тонких и гибких костяных игл, которые росли у гигантского сквига на брюхе. Впрочем, чего уж темнить. На заднице. Если бы у Ваздакка прямо спросили, кому именно пришла эта затея в голову, ему или Гонгогу, то он бы уверенно ответил, что ему. На самом деле он не помнил. Но то, что именно Ваздакка сновал у брюха огромной твари, и дергал её за иглы на заднице, пока наконец не попал под сонный удар здоровенный лапы и не улетел прочь – это точно.

Поделившись надерганным с Гонгогом, Ваздакка приступил к освоению добычи. Его посещали смутные видения брони, шипов, плетеных канатов. Следуя инстинктам Ваздакка начал творение. Орки творят просто плывя по течению своего разума и течение вынесло Ваздакка и его беспокойные руки к тому, что он начал сплетать “шерсть” Пушистика, как люди плетут стебли соломы. Дело шло трудно, плести было тяжело, терпение у Ваздакки не хватало, спасала скука. Вокруг не было кого постукать, не было интересных блескучих штук, поэтому Ваздакк просто сидел на хвосте Пушистика и плел. Его изделие медленно эволюционировало из удобной сумки в щит, потом в шлем и, в конце концов, оказалось шляпой. Удивительное дело, но фасон этой шляпы показался бы знакомым многим людям на земле. Впрочем, это объяснялось скорее сходной анатомией и целью применения. В очень похожих ходили японские крестьяне

Шляпа ощутимо пованивала сквиговым дерьмом, но Ваздак совершенно искренне гордился ей. На его взгляд она была прекрасна. В какой-то степени, он был прав. Это была “кастомная” шмотка, как называли такие, штучные и необычные изделия, орки. А шляпа Ваздакка была уникальной. К несчастью, ценность шляпы стремилась к нулю из-за невысокой боевой пригодности, но это уже были детали.

Плетенная шляпа на лысой голове дарила Ваздакку тень и чувство легкого превосходства. А ведь именно чувство превосходства запускает в организме орков сложные процессы, заставляющие их становится больше, сильнее, умнее. То есть, становиться главным.

Но это обещало принести свои плоды в весьма отдаленной перспективе, ведь пока они все были йунцами и все еще и так быстро росли примерно с одинаковой скоростью.

На второй ночевке Ваздакка научился спать с внимательным выражением на морде и почти не закрывая глаз. Несмотря на пару зуботычин от Зрагмаша, научиться слушать Ваздакка так и не смог. Однако, некоторые подробности из болтовни Зрагмаша он все же смог запомнить.

Когда они вышли к гигантской долине под названием Скид, уродливому, гигантскому шраму в земле, он уже знал, что это след от падения “бааальшога летала с неба”, на котором сюда и прибыли орки. Вдалеке виднелся Мектаун. Как ни странно, но с того первого дня, Ваздакка так и не разглядел в этой бесформенной куче те, столь ярко запомнившиеся ему очертания большого железного орка. Вот и сейчас мектаун высился посередине долины бесформенной и огромной грудой, в которой нельзя было разглядеть детали.

Зрагмаш, не особенно заботясь о своих спутниках, отправил Пушистика прямо к обрыву. Гигантский сквиг, неожиданно ловко, плюхнулся на брюхо и съехал вниз, оставив йунцов на краю у явно опасного и крутого спуска.

Моркуш, как самых храбрый, просто прыгнул за ним. И тут же покатился вниз в туче пыли. Сарф, по очереди “послухал” свои черепа, кивнул, и тоже повторил процедуру за Моркушем. Вроде, они ничего не сломали, хотя взвизгивали и рычали после падения, а Моркуш хромал. Хотя, он и так хромал – пуля в ноге продолжала его беспокоить. Это заставляло других орков быть к нему агрессивным, а он скалил зубы на любого, кто подходил слишком близко.

Ваздакку зрелище катящихся вниз по склону орков очень понравилось, он ухал и орал, бегая по краю обрыва, размахивал шляпой от перевозбуждения. С одной стороны, спускаться так было явно весело. С другой, хотелось чего-то большего. Тут Ваздакка заметил, что Гонгог принайтовал к своему “рюгзагу” найденные неподалеку железяки. Это были обломки двух направляющих от ракетной установки, если бы вдруг орки дали себе труд попытаться определить их предназначение. Из рюкзака и направляющих у Гонгога получилось нечто, что человеческие дети во многих мирах с трудом бы опознали как “санки”. Такие огромные, стальные, покрытые шипами и кусками мяса, очень уродливые, кривые и зловещие санки. Гонгог довольно зарычал, осматривая дело рук своих, взгромоздился сверху, оттолкнулся ногами и ухнул вниз.

Ведомый инстинктами, в последний момент Ваздакка успел вскочить позади Гонгога. То, что произошло дальше, было самым великим, самым прекрасным, самым ярким моментом в жизни Ваздакка. Они с Гонгогом, в течении считанных мгновений съехали вниз по крутому склону, умудрившись не перевернуться. И для Ваздакка это был чистый, экзальтированный, трансцендентный экстаз. Отдаленные ощущения человек может получить катаясь на аттракционах вроде американских горок. Но биохимия человека устроена сильно иначе. Человека догоняет счастье, когда он понимает, что страх и опасность позади, а он выжил. Орки же испытывают наслаждение подвергаясь смертельной опасности. У них нет нужды в инстинкте самосохранения, чтобы сохранить свой вид. Ведь они роняют споры прямо во время всей жизни. Им не нужно беречь себя, чтобы заботиться о потомстве – их потомство родится сильным и жизнеспособным сразу. Орки созданы для опасности и войны, и очень немногие вещи способны сравниться с тем чистым удовольствием, которые они испытывают, когда находятся в шаге от смертельной угрозы. Ваздакку повезло испытать невероятные ощущения и остаться в живых. Он испытал скорость. И подарил ей свою верность.

Сразу после Ваздакки с Гонгогом на склон выскочил еще один йунец. Его звали Баздуг и до этого момента у Ваздакка не находилось причин запоминать его имя. Баздуг нашел наверху железный лист, и сейчас спускался вниз по опасному склону, стоя прямо на этом листе. Люди с богатым воображением, в этом орущем мускулистом чудовище, стоящем на куске обшивки от орочьего бронетракка, могли бы увидеть отсылку к сноубордисту. Но Ваздакка видел только невероятную красоту.

– Ещё! – заорал Ваздакка и полез вверх по склону. Но лезть было тяжело. К тому же, остальные йунцы тоже разными способами (в основном как Моркуш и Сарф) уже спустились вниз, поэтому Зрагмаш, бывший неподалеку рявкнул:

– Стоять! За мной, зоговы жопы! – и направил Пушистика в сторону Мектауна. Против ожидания, Ваздакка смог легко воспротивиться воле старого орка. Но не смог воспротивиться гравитации. Он пытался дважды, но так и не взобрался вверх по склону, каждый раз срываясь и скатываясь вниз. Это оказалось совсем не так весело, как выглядело со стороны. Ваздакка осмотрелся вокруг, ища подручные средства и неожиданно нашел свою шляпу, слетевшую во время спуска. Он отряхнул её, напялил на лысую голову, еще немного поглазел вверх, на склон, и все же был вынужден идти догонять своих.

Они еще один раз переночевали среди пустыни, прежде чем дошли до Мектауна.

Зрагмаш поскалил клыки на здоровенных орков, что охраняли вход в орочью столицу. Они были меньше Зрагмаша, но все равно противились ему. Ваздакка понял только, что есть кто-то еще более могучий, который запретил впускать Зрагмаша в Мектаун. Впрочем, Зрагмаш туда и не рвался. Отсыпав страже по три жуба за каждого йунца, которых привел, он подтолкнул их ко входу.

– Усё. Дальше сами! – сказал Зрагмаш прощальную речь, одновременно ухитрившись пнуть отбившегося от ватаги Узбога, который как всегда притормаживал. Пинок одновременно придал Узбогу и нужное направление и должное ускорение.

Йунцы ввалились в Мектаун и разинули пасти, вертя бошками по сторонам.

Глава 6. Мектаун

В конечном счете, все что созидается разумными расами, во всем своем многообразии, всегда имеет два мерила. Даже самый чуждый разум, созидает отталкиваясь от функциональности и эстетичности. Эстетика, чувство прекрасного, не редко бывает целью. Архитектура Империума – или чистая функциональность без намека на эстетику, или воплощение давящей мощи, в ущерб технологичности и функциональности. Огромные статуи, неуклюжие площади, убранные со зловещих фасадов панорамные окна и не комфортные обзорные балконы, призванные подчеркнуть величие находящихся в них. Иногда, эти две крайности сливаются вместе. Строго утилитарный, функциональный предмет может быть эстетически красив. Как, например, изысканно красив плавно изогнутый клинок, чья форма математически выверена для лучших поражающих свойств. Пожалуй, это и есть совершенство. Вне всякого сомнения, орки очень серьезно относятся к тому, чтобы сохранять баланс этих двух крайностей, по сути, стремясь к совершенству.

Просто их эстетика резко контрастирует с представлениями о прекрасном у большинства других рас галактики.

На взгляд Ваздакка Мектаун был прекрасен. Огромная зазубренная куча мусора, ощетинившаяся гигантскими заостренными кусками брони, внезапные орудийные платформы в неожиданных местах, здания отдаленно напоминающие морды орков, небрежные надстройки, чьи неровные края ярко оттеняюют четкие линии черно-белых квадратов, традиционного узора орков – всё это было “сосмысолом”, все несло заявление от своих создателей.

“Мы орки!” – кричал Мектаун всем, кто смотрел на него. Кричал каждой своей деталью, дышал зеленой яростью и лихостью. Каждая из извивающихся улиц с выбитыми по краям кровостоками, словно раны рассекающие нагромождение сужающихся кверху строений с усиленными шипастыми стальными пластинами углами и фундаментами с бойницами, каждая из дымящих труб мастерских мекбоев, льющих разноцветные ядовитые дымы в черное от гари небо – все работало только на одно. На чувство. И Ваздакка поймал настроение этого города. Яростный восторг поселился в его груди и не отпускал, все то время, пока он был в Мектауне, лишь на время оттесняемый на задний план другими, более актуальными проблемами.

Мектаун – лучший город для орка. На этой планете.

Ведомые инстинктом, удачей и, совсем немного, обрывками воспоминаний из напутствий Зрагмаша, йунцы, гонимые жарой и любопытсовм углубились в циклопическую застройку. И попали на торговую площадь.

Торговая площадь Мектауна, или просто Базар, как её все называли, заставили и так трепещущее от восторга сердце Ваздакка биться еще сильнее. Тут было столько всего! Многа! Очень многа! Многа дакки, многа сквигов! Многа броньки!

Только наличие праздношатающихся огромных орков, орков поменьше и орков в смешных шапках, которые торговали всем этим добром, остановило йунцов от того, чтобы тут же не разбежаться в стороны и не потерять друг друга навсегда.

Они ведь впервые в жизни попали на Базар.

– Надо убить тут самого большого и все залутать, – негромко выдал реально гениальную идею Ваздакк. Интеллектуальное усилие далось не просто – он не мог связно думать на протяжении следующих пары часов. К несчастью, остальные не обратили внимание на его бурчание. После небольшой перепалки, йунцы гурьбой кинулись к прилавку с бронькой. Торговец, в обозначающей его положение шапочке, охотно вступил в торг. Уже скоро Сарф стал счастливым обладателем “шикарна бронька” в которой человеческий взгляд, пусть и не без труда, но заметил бы части холодильника, стиральной машины и дверцы от электропечи.

Броньки у продавца была самые разные, и не было двух одинаковых. Торговлю начал вести Гонгог. Он взялся за неё с уверенностью, которая подкупила остальных:

– Дам два жуба! Вот за ту, крепкую броньку! Но их надо две! – орал Гронгог, напирая на орка-продавца в смешной шапке, который был выше его на голову. Тот лениво отодвигал от себя йунца, и говорил:

– Нэ. Возьми луше эти шипастые. Зато две. Они один зуб!