Текст книги "Свет и тьма"

Автор книги: Владислав Баев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Катан занял свободный столик поближе к сцене и стал ждать. Довольно скоро к столику подоспела официантка с блокнотом и карандашом в руках:

– Чего изволите, господин хороший?

– Покушать самого вкусного, что у вас есть, да побольше! – не долго думая, ответил Катан, не ему ж платить, а Тауриэль. – Хе-хе!

– А пить, что соизволите?

– Какао у вас есть?

– К сожалению, впервые слышу о таком напитке, – действительно, с сожалением в голосе, с грустинкой произнесла официантка, – но могу предложить что-нибудь из экзотического: ром, текила, даже водка тёмных есть.

– Нет, спасибо! Попить мне бы чайку зелёного да с жасминчиком, если есть.

– Зелёного? Это как: сырую траву что ли? – явно удивилась официантка. – А цветы-то Вам зачем? На стол поставить или букет нужен?

«Опа! – подумал Катан. – Как тут всё запущено… То есть непридуманно ещё. Средневековье! А на меня как на чудака ещё смотрят, когда спрашиваю».

– Тогда просто самого обычного чая. Хотя… Давайте, тоже – самого лучшего!

Официантка записала заказ в блокнот, кивнула и, сказав, что все будет сделано, попросила только подождать немного, а сама упорхала к следующему столику.

Начал своё выступление гармонист. Играл весело, пел задорно. Частушки про работу на полях, про трусливых зелёномордых орков, про глупую Королеву Ночи и про всякое-разное. Народ в зале доброжелательно посмеивался, притопывал в такт мелодии и иногда из-за углового, плохо освещённого столика выкрикивали: «Давай ещё! Жги ещё!»

К концу выступления гармониста официантка принесла в два захода на большом подносе в продолговатом блюдце целого запечённого с яблоками молочного поросёнка и горшочек с печёной картошкой в масле. Спросила:

– Чай сейчас или попозже?

– Спасибо! Попозже, пожалуйста.

«Как-то слишком много для меня одного», – подумал Катан.

На скамейку к Катану подсела ярко накрашенная и нарумяненная дама в красном коротком кружевном платье и красных же колготках в крупную сеточку:

– Хей, котик! Компанию на вечер не составить? – и закинула ногу на ногу, одной рукой поглаживая Катана по плечу.

– Не-не! Не нужно! Я и сам управлюсь, – ответил Катан, не собираясь делиться ужином, пусть и не за свой счёт.

– Фи! Как грубо! – дамочка сразу потеряла к нему всякий интерес и уплыла к мужчине за соседним столиком.

Катан принялся за ужин. А на сцену взобрался старичок. Достал откуда-то из своей убогой одежонки бубенцы и хриплым голосом запел. О том, как нелегко живётся людям в Пограничье, о пренебрежении к ним элькийцев, о набегах орфийцев… Зал засвистел, заулюлюкал: «Ату его! Прочь с глаз наших!» В сторону выступающего даже полетели какие-то предметы. Старику пришлось прервать выступление, и он поспешил удалиться из зала. Вслед ему продолжали свистеть, тут да там раздавались оскорбительные выкрики. Кто-то даже замахнулся кружкой, на спешившего покинуть помещение старика.

Затем на сцену взобрались последние двое, что были в плащах. Расчехлённым инструментом оказался барабан. Артисты скинули капюшоны. Под ними оказались зелёные, чешуйчатые, немного вытянутые то ли лица, то ли морды. Глаза у них были салатового цвета и с вертикальными зрачками. Руки из-под рукавов тоже были зелёными и покрыты чешуёй, кроме ладоней. Вдобавок ко всему только сейчас Катан заметил, что сзади у каждого из-под плаща торчит кончик хвоста, наподобие крокодильего. У того актёра, что был без барабана, на голове топорщился ярко-розовый перепончатый гребень. Официантка подошла к Катану:

– Чайку нести уже?

– Да-да, пожалуйста! А… А кто это? Они в гриме? Или взаправду, нелюди очередные?

– Рептилоиды это. Они где-то на самом севере пограничных земель живут небольшим сообществом. В заболоченных лесах. Мирный народец. Мы… Ой, хотела сказать, Пограничье с ними торгует. Ящеры продают рыбу, рис, водоросли съедобные, глину. Люди им – оружие, инструменты и прочие радости цивилизации, – объяснила официантка и отправилась за чаем.

Под звук барабана рептилоид с гребешком начал свою песню. Голос был женский и довольно-таки милый. Пела «ящерка» про дремучие леса и болотистые низины, о своей Родине. О жестокой войне между эльфами и орками. О беспощадном истреблении теми и другими народа рептилоидов и народа людей, оказавшихся более слабыми из-за неспособности к магии. О насильственном переселении людей орками и эльфами с Мэйна на остров-тюрьму Резервацию. О вынужденных бежать с Родины, покинуть Мэйн и искать убежища рядом с людьми её сородичей. Об огнедышащем драконе, живущем высоко в лесистых горах севернее её новой, приёмной Родины. О героях, отправлявшихся сразить этого дракона, и о любопытных, желающих, пусть издалека, увидеть его. И о том, что никто не вернулся из отправившихся в горы, что все сгинули. На этом их выступление закончилось. Несмотря на то, что исполнено было всё на высоком уровне, и сам Катан похлопал в ладоши артистам, в зале прозвучали весьма куцые аплодисменты.

Принесли чай. По вкусу – обычный чёрный. Без каких-либо добавок. Поросёнка Катан осилил почти всего, но на оставшуюся часть смотреть без слёз уже не мог. «Переедание тоже вредно», – подумал Катан и отодвинул блюдо из хрюшки в сторону. Посидел ещё с полчаса, попивая чай и надеясь на новые выступления. Но с артистами уже расплатился хозяин, и те покинули заведение. А новых не появлялось. Катан зевнул, потянулся. Встал из-за стола и почувствовал дискомфорт чуть ниже живота. Подошёл к трактирщику:

– А где тут у Вас “удобства”?

– Чего ещё за “непотребства”, господин хороший, не уразумею Вас?

– Туалет. Ну, сортир…

– Эм-м… Тир у нас на тренировочной площадке около казарм.

– Не-не. Как бы объяснить, – Катан уже от нетерпения переминался с ноги на ногу. – О! Отхожее место?

– Так бы сразу и сказали. Да во дворе, конечно. Слева от входа, за углом. Сточная вонючая канавка.

– У-у-у… А что, у Вас сарайчики для этого не приспосабливают?

– А как же! Уборные в каждом дворе есть – для хозяев! Если что-то не нравится – лес рядом. За воротами, – подмигнул хозяин корчмы.

– Ага, чтобы эльфы решили, будто я сбежать захотел. Вот уж, спасибо!!!

Катан вышел из корчмы. Возле дверей стояли два солдатика:

– Куда собрался-то на ночь глядя? Охрана нужна?

– Нет, спасибо! Я на минутку, буквально за угол.

– Ну, давай, дерзай. Если что – кричи! – подмигнул один из солдатиков, как раз тот, что с утра подтрунивал над Катаном.

– Ага, всенепременно! – буркнул Катан и прошмыгнул мимо стражи.

За углом было тихо и сухо. Только один пьянчужка храпел на краю канавы, одной ногой находясь в ней. Катан, быстро справив нужду, отправился в обход корчмы. По дороге он заметил ещё одного арбалетчика, как раз под окном его комнаты. Катан поспешил обратно в корчму, пока солдат не заметил его.

В зале было всё по-прежнему, новые артисты не появились. Катан снова зевнул. Подумал-подумал и отправился спать. Дверь в комнате напротив его была распахнута настежь. Внутри сидел на табурете Сиги и точилом натачивал свой топор:

– Вечер! Вопи, если чё! Услышу – мухой прилечу. Даже запертая дверь не остановит.

– Окей! Спасибо!

«Вот только немного напрягает, что дверка-то хлипкая»… – подумал Катан, запирая за собой дверь и укладываясь, как есть, в чём весь день проходил, в кровать. «Утро вечера мудренее», – думал Катан, засыпая.

Глава III. В дороге

«Ноги, крылья… Главное – хвост!»

м/ф “Крылья, ноги и хвосты”.

Утром настойчивый стук кулаками в дверь и крики разбудили Катана:

– Эй, новобранец, подъём!

Он раскрыл глаза. Солнце уже пробивалось через закрытое окно, и в комнате было довольно-таки светло.

В дверь продолжали колотить:

– Подъём, новобранец! Подъём!

Катан неохотно вылез из постели и открыл дверь. За дверью был, конечно же, Сиги:

– О! А я уже дверь хотел вышибить, новобранец.

– Катан. Меня зовут Катан!

– Да-да, новобранец. Зваться по имени ещё заслужить надо!

«Бесполезно!» – решил Катан. Собрал весь свой нехитрый скарб, запер комнату и спустился вниз, на первый этаж. Сиги следовал за ним. Вернул ключи хозяину заведения. Тот ему протянул кулёк “на дорожку”, в котором оказалась свежая краюха белого хлеба и три полоски вяленого мяса. Катан поблагодарил хозяина и осмотрелся. Посетителей было намного меньше, чем вчера вечером. Но всё равно работы официанткам хватало. За одним из столов завтракали трое солдат, за соседним – сидела Каминари с Миримэ. Каминари приглашающе помахала ручкой Катану. Катан подошёл к столу, поклонился, поздоровался: «Доброе утро, дамы! С вашего позволения»… – и подсел к ним за стол. Рядом с ними на последнее место молча плюхнулся Сиги. Подошла официантка с подносом. Перед каждым поставила тарелку с яичницей и стаканом какого-то ароматного напитка. Катан заинтересованно взял в руки стакан. Прохладный. Принюхался. Пахло яблоком и чем-то ещё, фруктовым.

– Не боись, не отравют! – подначил Сиги, налегая на яичницу.

– Очень неплох напиток, у нас такого не пробовала, – улыбнулась Каминари.

Катан отхлебнул глоточек. Подержал во рту, распробовав, и проглотил:

– Так это же обыкновенный компот! Из сухофруктов.

– Не! Нектар богов! – вмешалась Каминари. – даже фляжку с собой налить попросила у хозяина.

– А мне больше местный эль понравился, – всё так же, уплетая за обе щеки, буркнул Сиги.

– Ками, это так себе напиточек. Вот у нас делают коктейли… У-у-у! Закачаешься. Как-нибудь угощу. Уже хочу посмотреть на тебя после пробы. – Включилась в беседу Миримэ.

Каминари надула губки и плаксиво произнесла:

– Когда? Мири, что ты дразнишься?

«Хм, да Каминари и Миримэ на “короткой ноге” – надо запомнить, – про себя отметил Катан. – А Сиги – прямо бандит какой-то, и перед Тауриэль пресмыкается, кстати».

– А почему вы не с командиром… Тауриэль завтракаете?

Сиги замахнулся на Катана и тот быстро добавил:

– С госпожой Тауриэль!

– То-то же, – успокоился Сиги и принялся поглощать завтрак дальше, – новобранец.

– В твоих устах это слово звучит как-то… оскорбительно, – улыбнулся Катан.

– А вот я захотела с тобой вместе перекусить, Катанушка, – вмешалась Каминари.

– И я трапезу свою делю – с кем захочу, – провозгласила Миримэ. – А сегодня я захотела провести время за завтраком с Каминари.

– Миримэ у нас очень свободолюбивая[21]21
  Миримэ на эльфийском обозначает – свободолюбивая


[Закрыть], – закивала Каминари.

– Тьфу, сюси-пуси! Противно аж! – сплюнул Сиги.

– А ты, случаем ничего не забыл, карлик? – произнесла с издёвкой Каминари.

Сиги в гневе схватился за топор:

– Сейчас я тебя манерам-то поучу, малявка!

– Не забыл, что госпожа Тауриэль своим замом[22]22
  сокращение от заместителем


[Закрыть] Миримэ для тебя обозначила?

– Достаточно! – стукнула ладошкой по столу Миримэ.

– Хорошо-хорошо! – успокоился Сиги.

– А что это за “копьё” такое у вас? – жуя яичницу, спросил Катан.

– Копьё – это специальное подразделение от четырёх до шести эльфов… эм… бойцов, обычно имеющих сильные магические навыки или мастерски обращающихся с оружием, как Сиги, – пояснила Миримэ.

– Значит, ты – сильный маг?

– Да не очень, – смутилась Миримэ. – просто Тауриэль очень собрать копьё пыталась, чтобы отправиться на землю к людям, и ей не хватало народу для этого. А у меня не было выбора. Из-за своего характера: стремиться к независимости, говорить правду в глаза, – я была на плохом счёту, нагрубила старшим, не слушалась. Меня осудили, объявив бездомной и изгоем. А жить изгоем – почти как с клеймом преступника. Просто, даже опасно среди других эльфов, когда ты не имеешь никаких прав, и каждый из эльфов может сделать с тобой, что угодно. И его за это даже не накажут. А тут госпожа Тауриэль и предложила мне вступить в её копьё. Я ухватилась за эту возможность, как за соломинку.

– А почему ты сказала, что у Тауриэль были проблемы с набором команды? И почему всё-таки она госпожа: разве так именуют командира?

– Со вторым тут просто: Тауриэль – принцесса одной из побочных ветвей королевского дерева[23]23
  рода, семьи


[Закрыть]. Её род как раз и отвечал с давних времён за людскую расу. Так что она госпожа – по праву рождения. А командиром копья всегда назначается кто-то из знатного рода. Но ответ на первый вопрос немного позаковыристей. Видишь ли, как я уже сказала, все члены копья либо искусные воины, либо хорошие маги. А Госпожа Тауриэль не может себя отнести ни к тем, ни к другим. Да, она хорошая лучница, но и только. А магия ей вообще не даётся. Именно поэтому никто к ней в копьё идти и не желал – так как сам командир не подходит под требуемые критерии.

– Ну, хорошо. Тебя она взяла в отряд. Но вас двоих для создания копья было же не достаточно?

– Так и есть. Как раз те эльфийские разведчики, что принесли весть про призыв орками героев, были из Дома[24]24
  клановые объединения эльфийских родов под предводительством одного, королевского; со своими законами и обычаями, этакие эльфийские государства


[Закрыть] госпожи. Вот Тауриэль и заявила Совету[25]25
  все важные решения принимаются на совете высокопоставленных всех Великих Домов эльфов.


[Закрыть], что остальных членов копья она призовёт ритуалом из другого мира. Совет посовещался и разрешил попробовать Тауриэль, с условием, что они сами должны будут одобрить призванных кандидатов в копьё. Тауриэль с помощью шаманов провела ритуал призыва героев. Трёх. Вы с Каминари появились в нашем мире не на месте вызова. Вас вообще умудрилось забросить сюда, в Резервацию. Хоть шаманы смогли поведать нам об этом. Сиги же появился на месте призыва. Тауриэль поговорила с ним, посулила ему всяких благ, наград и содержания за свой счёт. Убедила Сиги вступить в её копьё. Совет, как и обещал, потребовал испытать призванного Сиги, показать его умения, чтобы показать себя достойным быть в копье. Сиги прошёл испытание, победив нескольких искусных эльфийских воинов в трёх поединках. И Тауриэль, забрав нас с Сиги, отправилась на поиски оставшихся призванных, хотя бы ещё одного.

– Вон оно как… Только мы оказались все из разных миров, может, нас поэтому так и раскидало тут?

– Возможно, ты и прав, – встряла Каминари, – да ещё и телами кого-то перемешало… Гадство! Видимо, шаманов Тауриэль выделили совсем второсортных. Ещё и девчонку бесполезную они сюда зацепили.

– Не знаю-не знаю, – продолжила рассказ Миримэ. – Вскоре госпожа Тауриэль нашла Каминари. А та по способностям никак не подходила для четвёртого члена копья. Да, у неё был необычный дар чувствовать творимую магию на расстоянии, но испытание в Совете она бы не прошла. Но нас здорово выручило то, что девочка ещё могла чувствовать местонахождение тебя, Катан. Теперь ты в копье. И чтобы нам получить официальный статус – тебе придётся пройти испытание. Но к нам на Мэйн, на Родину добираться далеко. Поэтому мы едем в столицу Элькии – там есть эльфийское посольство, которое имеет все полномочия для проверки претендентов и подтверждения статуса копья.

– А какое испытание мне предстоит пройти?

– Да всё просто: выиграть в трёх магических поединках подряд, раз ты маг, а не воин.

– Но с этим могут быть проблемы! – заявила Каминари, и все посмотрели на неё.

Сиги спросил:

– И в чём же? Магия Катана же быстрее и эльфийской и орочьей. А если он первым в поединках наколдует атакующее заклинание, то и победит без проблем!

– Ну, во-первых, – начала объяснять Каминари. – Катан ещё не научился правильно пользоваться доставшейся ему позавчера магией, во-вторых, бесцветная магия быстрее, но если не накопить должного уровня маны или потратить её слишком много за один-два боя, то на последний бой её попросту не останется. Ведь бесцветный маг не работает напрямую с кристаллом, как вы помните, он запасает ману заранее!

Миримэ улыбнулась и заговорщическим тоном произнесла:

– Значит, тебе придётся научить Катана всему этому по дороге в столицу, дорогая Каминари.

– У-у-у!!! – протяжно и сердито завыла Каминари. – Моего тела лишили, мои способности отняли… Так теперь ещё и учить пользоваться ими требуют? Да вы совсем совесть потеряли!

– Иначе зачем ты будешь нужна, подруга? – спросила Миримэ.

– Ага, нахлебница! – закивал Сиги.

– Ну да, научу я его всему, – и вот тогда я вам точно уже стану не нужна! Тогда вы меня и выкинете, как уже не нужную, использованную игрушку.

– Я заступлюсь за тебя, чтобы оставили с нами за заслуги перед копьём, – подмигнула Миримэ. – Ведь тогда же ты принесёшь пользу.

– Какая же ты порой бываешь гадкая от своей прямолинейности, Мири, неспроста на тебя свои же сородичи зуб точат!

– Ох, Ками, ты меня уколола в самое сердце! – заливисто засмеялась Миримэ.

Как раз к этому моменту все четверо закончили завтракать, встали, попрощались с хозяином и вышли во двор. Солдаты спешно вышли из корчмы за ними следом. На улице было тепло, припекали солнышки, чирикали птички, жужжали насекомые. Выйдя на улицу, компания направилась к дому старосты. Дом был крупным, зажиточным. Даже издалека выделялся на фоне остальных. Вокруг дома раскинулся яблоневый сад. Деревья сейчас стояли нарядные, все в белых цветках и источали приятный аромат. Они были так прекрасны, как будто попали сюда из сказки. Во дворе дома старосты была конюшня. Возле неё возились солдаты и конюхи, собирая в дорогу лошадей. Тауриэль тоже была здесь. Миримэ подошла к ней. Они вдвоём о чём-то тихо переговаривались, посматривая то на Катана, то в сторону лошадей. Затем Миримэ подошла к одной из лошадок, взяла её под уздцы и подвела к Катану:

– Это тебе – транспорт.

– Слушай… – замялся Катан. – Есть проблемка…

– Только не говори, что ты такую животинку видишь впервые, – вставила свои “пять копеек”, стоявшая рядом Каминари. – Это животное называется лошадь!

– Ну… лошадей-то я, конечно, уже видел и не раз. По телевизору… Но верхом я ездить не умею.

– Да ладно тебе! Ты, наверное, шутишь! Кто же в наше прогрессивное время не умеет ездить на лошадях?

– Ну, как бы – я. У нас в мире был совсем другой транспорт. И тот – механический. А водить его учатся на специальных курсах.

– Что же вы там все пешком, бедняжки, ходите, кроме избранных “курсами”? – заулыбалась Миримэ.

– Да нет, некоторые научившиеся водить у нас управляют общественным транспортом: автобусы, троллейбусы, поезда. И на этом деньги зарабатывают. Ну, это как у вас, скажем, телегу лошадь тащит, на ней извозчик – управляет, а в телеге пассажиры. Вот. А Поезд у нас кучу вагонов – считай, крытых пассажирских телег – может тащить.

– Да что-то ты врёшь, однако… Лошадка столько не утащит. Ещё и с пассажирами.

– У нас же механическая тяга. После паровой появилась… Да что вам объяснять – вам этого не понять. Вы ещё совсем отсталые для нас. Вместо механики у вас магия развивалась. А у нас магии нет вообще. Ну, по крайней мере, так принято официально считать. Так вот, у нас мощность механического транспорта измеряется как раз в лошадиных силах. И у самой простенькой “автомобильки” от 90 лошадиных сил. То есть она может тащить столько, сколько 90 обычных лошадей!

– Думаешь, раз из другого мира, так можешь бессовестно врать, и тебе все поверят?

– Но я же говорю правду! – искренне возмутился Катан.

– Хватит бесполезных споров! Давай, забирайся в седло! – приказным тоном сказала Миримэ. И так пришлось с Тауриэль поспорить, чтобы тебе отдельную лошадь выбить. Она тебя хотела на задворки к Сиги посадить. Сзади него на одну лошадь. Так что вперёд, если не хочешь его спину лицезреть всю дорогу!

– Ради этого, конечно же, стоит научиться ездить верхом.

Пока Миримэ держала за уздечку лошадь, Катан поставил в стремя ногу, выпрямился, перекинул вторую ногу через спину лошади и, под всеобщий хохот, плюхнулся оземь с противоположной стороны. Встал, отряхнулся. На второй попытке умудрился не упасть, повиснув на шее лошади, выскользнув опять из седла. Наконец, с третьей попытки, он разместился вертикально в седле. Миримэ даже передала ему поводья. И вот, уже сидя верхом, Катан удивлённо спросил:

– А как же ей управлять: ни тебе кнопочек, ни педалей, ни руля.

– Для этого есть поводья и ноги, – начала пояснять Каминари.

После краткого экскурса в теории верховой езды Катан попробовал заставить тронуться лошадь с места. Промучился минуты с две. Затем стегнул поводьями, сжал резко колени и прикрикнул: «Но-о-о!». Лошадь рванула с места вперёд, а Катан, перекувыркнувшись назад спиной через круп лошади, растянулся в пыли.

Лёжа на спине, ощущая боль во всём теле, каждой, казалось бы, косточкой, он думал: «Нет, на права мне ни в жизнь не сдать!» Пока Катан отдыхал в горизонтальном положении, конюхи изловили несчастную лошадку и подвели её опять к “горе-наезднику”. Катан, с трудом сев на “пятую точку”, спросил:

– А мула или ослика нет?

– Нет, у старосты не нашлось, – пожала плечами Каминари. – Ну ты, вообще, джигит! Ну-ка, давай ко мне за спину попробуй сесть.

И вскочила в седло своей небольшой степной лошадки, стоящей тут же, неподалёку. Катан, понурив голову, Попробовал взобраться за спину Каминари, схватившись за седло. Перевалился мёртвым грузом через круп невысокой лошадёнки, а та, бедняжка, аж осела под тяжестью сразу двоих седоков и, заржав, встала на дыбы. Катан, уже падая, схватился за Каминари и утащил её следом. Шлёпнулся опять оземь, да ещё и девочку плюхнул себе на живот. Только и “хукнул”, от удара, резко выпустив весь воздух из себя. Солдаты и конюхи откровенно ухохатывались от такого спектакля. Каминари, потирая ушибленную при падении об Катана попу, заявила:

– Не-е-е! Лучше лезь к Сиги. А то сломаешь ещё мне что-нибудь по дороге!

– Ок-кх-кх! – Охая, закашлялся Катан. – Может, я, всё-таки, пешком?

– Нет, пешком никак не годится! – сохранявшая всё это время серьёзный вид заявила Тауриэль. – Придётся тебя привязать к конскому хвосту и волочить всю дорогу по земле следом…

– Ладно, – сказала Миримэ. – попробуй на мою лошадку. Она у меня поспокойней и повыносливей. Только руки не распускай. Но седла у меня нет, так что держись крепче за меня. Будешь падать – лучше падай один. Учти это…

Катан вздохнул, растирая ушибленные места, и обречённо подошёл к Миримэ, которая уже одним движением вскочила на свою вороной масти лошадку. Одной рукой держась за поводья, Миримэ наклонилась и протянула вторую руку Катану. Солдат-шутник подошёл, сплёл ладони в замок и подставил их под ноги Катану, как ступеньки:

– Прошу, господин магикус!

– Спасибо! – сквозь зубы сказал Катан, пропуская мимо ушей насмешку и принимая помощь.

Ухватившись за маленькую, но крепкую ладошку эльфийки, и, опираясь на руки солдата, Катан взлетел на круп лошади. Обхватив Миримэ за талию, он даже умудрился усидеть на лошади.

– Хороший мальчик! – съехидничала Миримэ. – Бойся меня в гневе: сиди и не падай больше!

Она даже захихикала. И Каминари прыснула со смеху.

– Я смотрю, вы уладили вопрос перемещения новобранца, – произнесла Тауриэль. – Что же: тогда по коням и – в дорогу.

– Держись за меня крепче, но не слишком-то прижимайся, да смотри – за что держишься! Ой! – пискнула Миримэ когда Катан со страху своими одеревенелыми клешнями вцепился в хрупкую талию эльфиечки. – Аккуратнее! Сейчас меня пополам переломишь. Я ж тебя к Сиги отправлю!

Последняя угроза подействовала на перепуганного Катана отрезвляюще, и он чуть-чуть ослабил хватку.

– Ещё чуть понежнее… – переводя дух, шепнула эльфиечка.

Катан выпрямился и ещё чуть-чуть ослабил хватку, чуть перехватив повыше руки.

– Не-не! Не там! – тихонько пропищала Миримэ. – держи свои руки пониже: на талии.

Тауриэль уже выезжала со двора, помахав рукой на прощание раскланявшемуся перед ней старосте, Следом за ней двинулся на своей лошадке Сиги. Лошадка Каминари тоже стронулась с места. Катан послушно опустил руки ниже и приготовился к страданиям. Лошадка, направляемая Миримэ, сдвинулась с места, раскачивая седоков из стороны в сторону. Возможно, эльфийка бы и не болталась на лошадке влево-вправо, но державшийся за неё Катан слегка раскачивал их обоих в такт хода лошади. В том же построении отряд покидал посёлок Полесье. Разве что солдаты разбились пополам: пять человек ехали впереди, в авангарде, а пятеро – прикрывали тылы, в арьергарде.

Дорога для Катана выдалась трудной. С непривычки, попу жутко натирало, и пару раз по его жалостливой просьбе отряд делал остановки. На привале Катану тоже не очень-то давали отдыхать. Как и было сказано раньше: Каминари всеми силами пыталась обучить новичка искусству магии. Сначала они учились выполнять атаку молнией. Затем учились расходовать ману экономно: в треть собранной силы. Кое-что у Катана уже начинало получаться, но скорее не от собственной прилежности в обучении, а от жалости к потугам научить его хотя бы азам, и буквально надрывающейся, и злостно ругающей его Каминари.

Всю дорогу перед ними был примерно один и тот же пейзаж: слева поля, за ними – лес, справа поля на холмах. Чем дальше, тем лес по левой стороне все больше и больше отдалялся к горизонту. На полях трудились крестьяне: по левой стороне велись посевные работы: вручную и с помощью лошадей с плугом; а справа шёл сбор урожая: зерновые, картофель, виноград, капуста и прочие прелести овощеводства. Почти все крестьяне были пришлые. Катан уже научился отличать местных от чужестранцев, цвет кожи которых был бледнее из-за недостатка солнечного тепла в их краях. Были и местные жители на полях. Эти руководили работами, не утруждая себя физической работой.

Всё было в Элькии хорошо: тепло, солнце, миролюбивые жители, защищающие свои интересы от наседающих на них со всех сторон. Только одно смущало чистый разум Катана, всегда жаждущий справедливости. Это было не что иное, как рабовладельческий строй, и отношение к представителям своей же расы, живущим в соседних странах в менее выгодных природных условиях. Все благополучие элькийцев было построено на двух вещах: сказочно благосклонному к их стране климату; и на рабах и слугах, трудящихся вместо местных жителей на всех фронтах.

После очередного привала и упражнений в магии, сидя за спиной эльфийки, Катан попытался выяснить причину такой невероятной разницы в климат, в его чётко выраженных границах. На что Миримэ ответила ему, что в своё время, давным-давно, когда первые люди ещё только начали переселяться на Резервацию с Мэйна, среду обитания для них из безжизненных каменисто-песчаных степей помогли преобразовать эльфы и орки. Эльфы терраформировали[26]26
  преобразовывали климатические условия местности в пригодные для обитания (от латинского terra – земля и forma – вид)


[Закрыть] западную часть острова-континента, а орки – восточную. Вот Элькия и получила от эльфов идеальные условия, а Орфия получила то, что получилось. Разве можно ожидать что-то толковое от шаманства зелёномордых? На стыке же двух таких разных фронтов образовалась переходная, усреднённая зона. Вот и весь секрет. Как-то так.

– Неужели так сильно орки уступают в магии эльфам? Тогда почему же до сих пор эльфы не смогли одержать верх над ними в их вечном противостоянии? – задал очередной вопрос Катан.

Миримэ немного смешалась от такого вопроса, задумалась и, видя, что к их разговору начинают прислушиваться едущие рядом, ответила почти шёпотом, чтобы услышат её только Катан:

– Орки сильно уступают нам в магии преобразования, потому что они не так близки к единению с природой, как эльфы. Уступают нам и в других отраслях магии, хоть уже и не так сильно. Они менее проворны, но сильны физически. А ещё – они значительно более многочисленны и плодовиты, что помогает им достаточно быстро восстанавливать потери от понесённых поражений в нашем противостоянии.

Катан молча выслушал объяснения, про себя отметил, что «всяк кулик своё болото хвалит», и тут ещё не ясно: насколько верна услышанная им от одной из сторон конфликта информация. Хотя… объяснение выглядело вполне себе правдоподобно. «Интересно: какую бы историю мне рассказали орки, задай я им тот же вопрос?»

– О чём ты сейчас подумал? – спросила, немного расстроенно, Миримэ. – я даже спиной чувствую исходящее от тебя недоверие.

«Неужели она умеет читать мысли? – всполошился Катан. – Хотя, – нет. Иначе бы она не спрашивала, о чём я думаю. Да и при первой встрече бы сразу раскусила меня».

– Да я вот подумал, что, наверное, и у орков существует какая-нибудь своя легенда, про помощь людям, – прямо в лоб брякнул Катан, сам испугавшись своей дерзости.

– Справедливое замечание, – спустя полминуты молчания протянула эльфийка. – У тебя ещё будет такая возможность, когда мы отправимся на земли Орфии.

– Так мы собираемся потом туда? – озадаченно спросил Катан.

– Тсс! Ни слова об этом. Я не должна была этого говорить. Ты дурно влияешь на меня! – весело заявила эльфийка, и Катан почувствовал, как она улыбается и едва сдерживает смешок.

Ближе к закату, когда небесная жёлтая восьмёрка прилегла, коснувшись краями горизонта, наконец, вдалеке показался город Лучезарный. Над его стенами кроваво-красным закатным светом блестели купола церквей. На въезде в город выстроилась очередь из путников и телег. Все тщательно подвергались осмотру на контрольно-пропускном пункте у ворот. Тауриэль сразу же двинулась вместе со своим отрядом вдоль очереди. Городская охрана и проверяемые в воротах посторонились и беспрепятственно пропустили Тауриэль и сопровождающий её отряд.

В городе преобладали дома из белого камня. Остальные здания были кирпичными. В основном это были двух-трёхэтажные здания, с оранжевой черепицей, резными створками окон. Улицы были широкие, вымощенные каменной плиткой, с посаженными аллейками деревьев. Так как начинало уже темнеть, на столбах вдоль улочек прямо сейчас многочисленная команда цеха светотени зажигала масляные фонари. Этот цех в городах отвечал за освещение и за создание знойным летом теневых зон комфортного отдыха. На улицах прогуливалось множество жителей, разряженных в пёстрые, вычурные одежды. Отовсюду слышались смех и музыка. Работало множество “летних” кафешек и ресторанчиков. В воздухе просто веяло атмосферой курорта и праздника, беззаботности и веселья.

– У них, что, сегодня праздник какой? – спросил, сидящую впереди себя, Катан.

– А как же! – нарочито наигранно удивилась Миримэ. – Вечер Ежедневного праздника же!

– Они так каждый день живут? – уточнил Катан, вспоминая, как один раз он с родителями ездил летом на море. Как раз там, во время туристического сезона, стояла именно такая атмосфера.

– Ну, конечно же! Надо же чем-то себя занимать, если не работаешь.

– И как только они от этого не устают? – задал риторический вопрос Катан. – А в деревнях так же? Вон, в Полесье тихо и спокойно, вроде, всё было.

– В деревнях потише, знаешь ли. Особенно – в приграничных, таких как Полесье. Им нужно держать ухо востро: того и гляди тёмные в гости пожалуют… Там беспечные долго не живут.

Они проезжали как раз мимо церкви, над открытыми дверьми которой светился жёлтым знак бесконечности. А внутри стояла полутьма, только у алтаря полыхало бесконечностью всюду назойливо лезущее в глаза сдвоенное солнце. Окна в церкви были тоже двоекруглые, а когда Катан присмотрелся – то и купола оказались такими же.

– У вас тут тоже, смотрю, есть религия, – продолжил расспросы Катан, – расскажи мне, пожалуйста, какие народы в кого верят?

– Какой ты, однако, настырный и любознательный… А мне что за выгода нянчиться с тобой? – спросила она игриво, полусерьёзно, но плечи её заметно напряглись в ожидании ответа.