Текст книги "Марс - планета кошмаров (СИ)"

Автор книги: Владимир Никитюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

  – Стоп! А вот этого я не понял!

  – Всё очень просто. Энергия закачивается на глубинный уровень, откуда её достать совсем не просто. А запасы оперативной энергии, напротив, тратятся. Так что человек жертвует необходимым ради бесполезного. Если его состояние тяжёлое, он просто умирает. Причём очень быстро.

  – Даже не знаю, какое из описанных вами средств хуже. Одно убивает больного или раненого сразу, другое – через несколько часов. Да, это никак нельзя назвать лекарствами. Настоящие яды.

  – Спорить не буду. Яды – если поодиночке. А вот вместе – лекарство потрясающей силы.

  – Стоп! А как это может быть?

  – Очень просто!

  – Лекарство это состоит из двух таблеток – большой и маленькой. Сначала принимается маленькая. Она – ни что иное, как 'Последняя песня берсерка'. А минут через десять-пятнадцать принимается вторая – большая – таблетка. Она и возобновляет в человеке запасы внутренней энергии. Причём в гораздо большем объёме, чем её тратит первая таблетка.

  – Что-то я запутался...

  – С ходу это действительно трудно понять. Важен результат: в критическом состоянии человек принимает лекарство, которое резко улучшает его самочувствие. Улучшение это держится дня два-три. После этого наступает слабость – совсем небольшая. И общий результат при этом исключительно положительный. Если у человека был хоть малейший шанс, чтобы выжить, этот шанс будет обязательно реализован.

  – Мощное лекарство! Что-то я о нём не слышал.

  – Да слышали вы, слышали! Реанимин оно называется.

  – Ах, вот оно что! Этот таинственный и загадочный реанимин...

  Петрович на минуту задумался.

  Информация об этом необычном лекарстве появилась в Инфонете года три назад. Мол, медики разрабатывают чудодейственное средство, которое позволит и тяжёлые раны лечить, и безнадёжным больным помогать. И стоить при этом оно будет не в пример дешевле, чем Оздоровление.

  Правда, пока в его разработке какие-то трудности возникли. Как только их преодолеют – так и лекарство в свободном доступе появится.

  Но время шло, а чудо-лекарство так и оставалось несбыточной мечтой. В аптеках его не было. И большинство врачей о нём толком ничего не знало.

  А потом появились невнятные слухи, что лекарство-то на самом деле давно разработано – только доступно оно не всем. Мол, в некоторых больницах, отдельно взятым пациентам, его могут дать...

  Каким именно пациентам, мало кто сомневался. Тем, кто близко к богатству или власти. Даже у последней черты эти счастливчики имеют дополнительный шанс...

  Петрович вспоминал – а девушка в зелёном халате с улыбкой наблюдала за выражением его лица.

  – Ну что, вспомнили? Общепринятую точку зрения на этот вопрос я знаю. Но на самом деле всё обстоит совсем по-другому.

  – Реанимин на самом деле давно разработан. Результаты его использования более чем впечатляющие. И главное – лекарство вполне безопасное. При важном условии – если его правильно использовать. А вот это было не так просто.

  – А в чём заключается опасность неправильного использования?

  – В том, что при ошибке человек в тяжёлом состоянии, вместо того чтобы выздороветь, умирает.

  – И что, так легко ошибиться?

  – Смотрите сами! Реанимин состоит из двух таблеток – большой и маленькой. Сначала надо принять маленькую, а минут через тридцать-сорок – большую. В этом случае гарантируется положительный результат, причём максимальный. А вот если принять одну таблетку вместо двух, или перепутать порядок их приёма – будет один вред.

  – А если принять две таблетки в правильном порядке, но нарушить интервал приёма?

  – Всё зависит от того, насколько велико это нарушение. Чем оно больше – тем меньше польза. Если оно очень большое – будет больше вреда, чем пользы.

  – По-моему, алгоритм приёма очень прост, поэтому нет никаких проблем его соблюсти.

  – Не скажите... Можно не понять, задуматься, отвлечься, перестать контролировать время. Тем более что много ошибок ведь не нужно. Достаточно три-четыре смертельных случая – и против лекарства поднимется такая волна протеста, что завершить его разработку просто не дадут.

  – И как сейчас выходят из ситуации?

  – Достаточно просто. Во-первых, в свободную продажу не выпускают. Обычному-то человеку ошибиться гораздо легче, чем врачу. Во-вторых, разрешить его применение не всякому врачу, а тому, кто прошёл специальный инструктаж. В-третьих, давать лекарство должны два подготовленных врача сразу. Если один попробует сделать что-нибудь неправильное – другой сразу же его поправит.

  – Сложно как-то всё это!

  – Сложно! Поэтому и работы над совершенствованием этого лекарства продолжаются. Не с целью повышения функциональности – с этим всё в порядке. А с целью обеспечения безопасности.

  – Что-то вы меня совсем запутали! – улыбнулся Петрович. – Давайте всё-таки вернёмся к Оздоровлению.

  – Давайте! Если человек чувствует себя хорошо или умеренно плохо, он сразу же подвергается процедуре Оздоровления. А если очень плохо – сначала ему дают реанимин. С вами всё в порядке, так что у вас первый вариант.

  Петрович задумался. Зачем он затеял этот разговор? У его спутницы может сложиться впечатление, что он чего-то боится!

  И вдруг он вдруг понял: действительно боится! Ведь он стоит на пороге самого масштабного перелома в своей жизни!

  Да, конечно, позитивного перелома.

  И всё равно страшно...

  Петрович вспомнил, как он в детстве ходил купаться. Из-за большого количества донных ключей вода в реке была очень холодная.

  Самыми трудными были первые секунды – когда купающийся только начинал заходить в воду. Ощущение передергивающего всего тело озноба было невыносимым.

  Но, после того, как входящий в реку человек делал над собой усилие и погружался в воду, становилось легче. Леденящий озноб исчезал, оставляя вместо себя приятную прохладу.

  Так и тут. Надо лишь сделать последнее усилие...

  И, резко повернувшись и отойдя на два метра от окна, Петрович повернулся к своей спутнице:

  – Ну что ж! Я готов! Ведите меня дальше!

  Сначала всё выглядело довольно буднично. Петровичу предложили снять обувь и раздеться до белья. Затем дали лёгкие тапочки и довольно симпатичные штаны и куртку из хлопчатобумажной ткани.

  Когда он оделся, предложили пройти в ванную комнату: умыться и протереть волосы специальным лосьоном.

  После этого Петрович лёг на очень удобное полулежачее кресло. На голову ему одели что-то вроде лёгкого металлического шлема, а на запястье и щиколотки – бронзовые металлические браслеты.

  А вот потом было сделано что-то непонятное. Из лобной части шлема опустился вниз щиток – и глаза оказались плотно прикрыты. Только снизу немного отсвечивало.

  Лёгкое касание в середине лица – и даже это отсвечивание куда-то исчезло. Перед глазами повисла густая тьма.

  – Не бойтесь! – раздался приятный женский голос. – Сигналы от внешнего мира вам будут только мешать.

  – Значит будут сигналы от внутреннего мира? – попытался улыбнуться Петрович.

  – В какой-то степени. Сейчас станет тихо. Потом я включу диагностику – и вы заснёте. Если вам будут сниться необычные сны – не пугайтесь. Это совершенно нормально. Вам всё понятно?

  – Да! Я готов!

  Через пару секунд все звуки исчезли. А ещё секунд через десять стала слышна еле заметная музыка. Одновременно ритмичная, мелодичная и очень красивая.

  А потом Петрович действительно заснул.

  Он стоял перед кабинетом начальника и волновался. Сейчас решится его судьба.

  Ведь их отделу поручили важный проект. Очень денежный. И вчера ему сказали, что он будет в нём участвовать!

  Разговор с начальником не разочаровал. На Петровича пролился настоящий золотой дождь: и оклад повысили, и особую надбавку начислили, и высокую премию пообещали каждый месяц давать. Даже (вот чудо!) должность пообещали повысить. Из ведущего инженера в инженеры-координаторы...

  Честно говоря, он даже не ожидал, что всё так хорошо обойдётся. Даже странное какое-то ощущение появилось... Будто всё вокруг не совсем нереальное...

  На выходе из кабинета его ожидал Степаныч.

  – Привет, Петрович! – улыбнулся он. – Судя по твоему довольному виду, у тебя всё в порядке. А вот со мной шеф по-другому разговаривал...

  Петрович хотел сказать что-то утешительное, но не нашёл нужных слов. Поэтому он только пожал плечами.

  Степаныч ссутулился и пошёл прочь.

  В этот момент Петровича как будто что-то кольнуло в сердце. Сейчас Степаныч должен был сказать что-то важное. Но разговор закончился слишком быстро – и это важное так и осталось несказанным.

  Степаныч шаг за шагом удалялся прочь, а Петрович пытался сообразить: почему с каждый его шагом сердце щемит всё больше и больше?

  А ощущение нереальности становилось всё сильнее и сильнее.

  Тут вдруг воспоминания как будто раздвоились – с того момента, как Петрович открыл дверь начальника. Одна ветвь, в которой разговор закончился благополучно, была совсем короткая и упиралась в настоящий момент. А вот другая была гораздо длиннее...

  Разговор с шефом там закончился гораздо хуже. И вслед за этим следовали месяцы тяжёлой работы.

  Зато там было другое. Межпланетная колонизация... Экзамены... Приём на полставки... Оздоровление... В будущем – шанс на Долголетие...

  Всё это могло бы быть... В параллельной ветви реальности...

  А сейчас этого не будет...

  Нет! Всё ещё можно исправить!

  И Петрович побежал вслед за Степанычем...

  Но разговора не получилось. Степаныч долго не мог понять, чего от него хотят. Мол, какая межпланетная колонизация? И кто возьмёт туда старика?

  Петрович попробовал воспроизвести тот их давний разговор. Но собеседник лишь покрутил пальцем у виска. И, грустно покачав головой, произнёс:

  – Ты, дружок, от радости совсем берега потерял. Я бы на твоём месте поехал домой – и сразу же лёг спать. Тебе ведь завтра лучше пораньше приехать. Оказанное доверие отрабатывать.

  И, резко повернувшись, быстро пошёл к остановке монорельса.

  Тут всё вокруг заколебалось – и Петрович вдруг понял, что спит!

  Он даже удивился, что ещё несколько секунд назад ему казалось, что вокруг – настоящий мир. Ведь на самом деле всё выглядело не так, как это должно быть!

  Хотя был день, по стенам домов пробегали какие-то непонятные сполохи. Трава на газонах была живая и, поднимаясь вверх, норовила ухватить за ноги. Но страннее всего выглядели люди...

  На первый взгляд у них были нормальные лица. Но попытка пристально посмотреть на отдельно взятого человека приводила к тому, что это лицо постепенно превращалось в звериную морду. И морда эта смотрела на Петровича очень недружелюбно.

  Значит, то, что ему казалось реальностью – это сон?

  Никакой межпланетной колонизацией тоже нет? Это тоже сон?

  А разговор с начальником? Тоже сон?

  А если не сон? Этот разговор уже был? Или ещё будет?

  Петрович схватился за голову – и проснулся.

  В спальне была темнота. Он вспомнил, что произошло в последние сутки, – и застонал от отчаяния.

  Начальник отдела отводил глаза. Чувствовалось, что ему стыдно смотреть на своего подчинённого.

  А потом хозяин кабинета, взяв себя в руки, заговорил. И каждое его слово причиняло боль почти на физическом уровне.

  – Буквально вчера совет директоров принял решение – не поручать серьёзных работ пенсионерам. И тем, кто вот-вот уйдёт на пенсию. Так что извините, Андрей Петрович, – наша договорённость аннулируется. Хотя мне и очень жаль...

  – Что же мне делать? – потерянным голосом спросил Петрович.

  – Не знаю... До пенсии вас увольнять никто не будет – так что два месяца вы можете работать спокойно. Я и с премией вам постараюсь помочь – чтобы вы хоть чуть-чуть скопить сумели и пенсию побольше получили. Но и вы меня не подведите. Запомните – любой ваш промах в эти оставшиеся месяцы может быть использован против вас. И не потому, что я такой плохой. Просто положение сейчас тяжёлое – и найдётся немало доброхотов, готовый доложить о грехах того, кто работает рядом с ним.

  Всё потемнело перед глазами Петровича – и он, шатаясь, вышел из кабинета. И чуть не столкнулся со Степанычем.

  – Что с тобой, Петрович! – спросил тот. Но как-то равнодушно спросил. Будто голова его была занята чем-то совершенно другим.

  – Да вот, сказали, чтобы я не рассчитывал, что останусь работать после пенсии.

  – Значит, мы товарищи по несчастью! – слегка оживился Степаныч. – Мне вот вообще контракт расторгли.

  – Расторгли? Но ведь они не имеют права!

  – Ну, не совсем расторгли... – поморщился Степаныч. – Просто срок изменили – с года до четырёх месяцев. Оказывается, это они могут... при форс-мажорных обстоятельствах... А поскольку больше трёх месяцев я уже отработал – то скоро на выход! Последние деньки вы меня видите!

  Говорить было больше не о чем. И каждый побрёл в свою сторону: Степаныч – к монорельсу, а Петрович – к движущемуся тротуару.

  Воспоминания вчерашнего дня, заполнившие голову сразу после пробуждения, были невыносимы. Оказалось, что всё было сном – и возможность поработать после пенсии, и межпланетная колонизация, и Оздоровление с Долголетием... А вот то, что его вышвыривают после пенсии на улицу, – это и есть реальность!

  Как обидно! Жизнь закончилась тупиком, из которого нет никакого выхода!

  Петрович сел на кровати и, обхватив голову руками, тихо застонал. А потом испуганно замолчал: как бы кого-нибудь из домашних не разбудить.

  А потом, сделав над собой огромное усилие, лёг в кровать и попытался заснуть.

  Но заснуть не получилось. Потому что в голову лезли мысли о том, чего, как оказалось, никогда не было. Но это несбывшееся, не сумев воплотиться, щемило сердце невидимыми тисками...

  До того, как он вчера подошёл к кабинету начальника, его жизнь текла спокойно и даже предсказуемо. Без больших подъёмов, но и без явных провалов. А вот вчера линия его судьбы резко скакнула вниз.

  Ну а дальше понятно. Бунтующее подсознание, будучи не в силах ничего изменить в реальности, подсунуло ему во сне два её альтернативных варианта. И оба были лучше того, что действительно произошло.

  Теперь от того момента, когда он открыл дверь в кабинет шефа, его жизнь как бы разделилась на три ветви. Первая – где его отправляют на пенсию. Вторая – где, наоборот, осыпают всяческими милостями. Ну а третья ветвь – самая сказочная. Потому что в ней его ждали Космос, Оздоровление и Долголетие...

  Правда, первая ветвь, – самая грустная – была в воспоминаниях наиболее яркой. И неудивительно – реальность всё-таки! Две другие ветви были подёрнуты смутной дымкой. А каким ещё может быть воспоминание о сновидениях?

  Но как же хотелось, чтобы реальностью стало одно из них!

  'Стоп! – подумал Петрович. – надо как-то успокоиться! Не хватало ещё инсульт или инфаркт от расстройства получить!'

  Что для этого нужно было сделать? Просто спокойно полежать...

  Ведь известно, что воспоминания о сновидениях очень быстро бледнеют. Логическая-то часть, конечно, может помниться очень долго. А вот эмоциональная... В результате этого выборочного забывания человек продолжает помнить сюжет сна, – но отнюдь не сопутствующие им чувства.

  Ещё полчаса, от силы час – и воспоминания о несбывшемся побледнеют. А значит, перестанут беспокоить.

  Тут и заснуть будет нетрудно...

  На деле всё получилось с точностью до наоборот.

  Альтернативные воспоминания становились всё ярче и ярче, пока, наконец, не сравнялись с реальными.

  Теперь у него имелось три варианта вроде бы совершенно равноправных вариантов событий. Настолько равноправных, что понять, какое из них реальное, можно было только путём анализа ситуации.

  Взять самый лучший вариант – связанный с Оздоровлением. Он кончается моментом, когда Петровича уложили на кресло и усыпили. Он не мог быть реальностью, потому что было непонятно, как он после этого кресла оказался в квартире. И как день вдруг превратился в ночь.

  Второй вариант – с добрым начальством – на реальность тем более не тянул, поскольку закончился человеческими лицами, превращающимися в звериные морды.

  Оставался последний – когда он был пинком отправлен на пенсию. Тут он помнил всё – и разговор с начальником отдела, и разговор со Степанычем, и дорога домой. Помнит, как расстроенный пришёл домой, как лёг спать. И как проснулся. Что очень важно – именно там, где заснул.

  Как жалко, что реальностью оказался самый худший вариант...

  Тут вдруг всё вокруг как будто вздрогнуло. И сразу же появилось ощущение нереальности. Так что, получается, сейчас он спит? А это значит...

  Мелькнула безумная надежда: может быть, сейчас он лежит в кресле, дожидаясь Оздоровления? А это – всего-навсего страшный сон?

  Сердце Петровича сладко защемило. Значит, всё не так уж плохо? Кошмары наконец кончатся, и он проснётся в медицинском центре?

  Но эйфория длилась недолго. Потому что ему в голову пришла такая страшная мысль, от которой руки и ноги онемели, а перед глазами повисла пелена чёрного тумана.

  Вдруг все три варианта, которые он сейчас помнит, являются сном? А реальность – это четвёртый вариант, который хуже всех?

  И хотя для этого предположения вроде бы не было никаких оснований, раз всплыв в голове, оно никак не хотело из неё исчезать.

  Ведь что такое, в сущности, уход на пенсию? Неприятности – но ещё не катастрофа! Человеку с востребованной профессией работу вполне реально найти. А пока ищет – дочка и зять помогут!

  А ведь может быть гораздо хуже! Такое, о чём страшно и подумать!

  Тут в голову Петровича пришла совсем безумная мысль. Мол, для того, чтобы сохранить существующую реальность, он должен продержаться в бодрствующем состоянии хотя бы ещё час. А если заснёт раньше времени – то окажется в гораздо худшей реальности.

  Как назло, именно после того, как он утвердился в этой мысли, появилась сильная сонливость. Оставалось одно – сделав запредельный рывок, вскочить с кровати. Ведь не заснуть, стоя на ногах, не так сложно. Можно даже одеться и пойти на кухню – кофейку выпить. Чтобы уж совсем взбодриться.

  Но сил на рывок уже не было. В самый последний момент Петрович почувствовал, что руки и ноги ему не подчиняются. А потом его начал затягивать сон.

  Обычно человек засыпает мгновенно. Вот он бодрствует – а в следующую секунду уже спит.

  Сейчас было не так. Процесс засыпания был хотя и быстрым, но отнюдь не одномоментным.

  Сначала отказали руки и ноги. Потом веки стали настолько тяжёлыми, что их было невозможно удержать поднятыми – и на глаза опустилась тьма. Секунды через три Петрович почувствовал, что его затягивает куда-то вниз – в глубины сна.

  'Нет! – мысленно закричал он. – Я не хочу засыпать!'

  Но этот крик не возымел никакого действия – и сознание растворилось во тьме.

  Что, получается, Петрович заснул?

  Нет – он проснулся.

  Но реальность оказалась какой-то непонятной.

  Глава девятая. Оздоровление продолжается

  Петрович лежал. И это было единственное, что он знал точно.

  Он ничего не чувствовал. Ничего не видел, ничего не слышал. Даже осязание не давало никаких внятных сигналов.

  Попытка открыть глаза ситуацию не прояснила. Нет, глаза-то как раз спокойно открывались и закрывались. Только вот ничего не видели.

  В голове теснились несколько вариантов воспоминаний. И все они воспринимались как совершенно равноправные.

  На самом деле только одно из них соответствовало реальности. Остальные были воспоминанием о снах. И от того, какова именно была реальность, зависела его дальнейшая жизнь.

  Бессмысленное прозябание... Тяжёлый, хотя и нормально оплачиваемый, труд. Блестящие перспективы, связанные с освоением космоса. Вот как выглядел выбор.

  Разные эти варианты... Очень разные...

  Ну когда же, наконец, он хоть что-то увидит и услышит?

  Но пока что ничего не происходило. Чтобы хоть немного успокоиться, Петровича решил заняться делом: внимательно проанализировать свои ощущения. Может быть, так он что-то важное заметит?

  Петрович стал как бы мысленно сканировать своё тело – от головы до пят. И сразу же заметил странность.

  Он совершенно не чувствовал своих внутренних органов!

  Нет, он, конечно, читал, что это норма для здорового человека. А больной человек в той или иной мере всегда их ощущает.

  Но Петрович никогда не считал себя особо здоровым человеком. И свои внутренние органы он, к сожалению, всегда чувствовал. Хоть немного, но чувствовал...

  И тогда в голову стали лезть совсем чёрные мысли. Вдруг он вообще...

  Но тут в ушах появился лёгкий шум. Чуть позже, как бы издалека, стали наплывать непонятные звуки.

  А потом Петрович услышал голос.

  – Как вы себя чувствуете?

  Голос был женский и очень приятный. Но смысл вопроса ускользал.

  – Вы меня слышите?

  Петрович сделал усилие – и понял! А потом ответил:

  – Слышу. Но ничего не вижу!

  – Сейчас зрение будет к вам постепенно возвращаться. А от вас требуется только одно: лежать спокойно, не дёргаться и не волноваться.

  Тут вдруг повисшее перед глазами чёрное поле начало постепенно светлеть. И он уж стал немного различать что-то, находящееся перед его глазами. Всё больше, больше...

  Наконец все стало очень хорошо видно. Перед глазами, правда, стояла лёгкая серая дымка – но она совершенно не мешала.

  Петрович жадно вгляделся в открывшуюся перед ним картину, и сердце его запело: реальностью оказался самый лучший вариант! Он лежит на чём-то вроде кушетки. И это происходит в медцентре, где его подготавливают к Оздоровлению!

  Рядом с ним стояла девушка в белом халате.

  – Ну а теперь как вы себя чувствуете? – спросила она.

  Петрович глубоко вздохнул и улыбнулся:

  – Прекрасно, доктор! Лучше не бывает!

  Девушка на что-то нажала – и с его лица стал подниматься полупрозрачный щиток. Как оказалось, именно он давал ощущение лёгкой дымки.

  Петрович внимательно осмотрелся. Окружающий мир, без сомнения, изменился. Только вот он никак понять, в чём именно заключается это изменение.

  Внезапно он понял: все краски стали гораздо ярче! Как будто поднятый в глаз щиток унёс не только собственную серую дымку, но и каким-то образом прихватил с собой пелену, которая много лет стояла перед его глазами. И которую он просто не замечал.

  Но изменилось не только зрение. Звуки, которые он слышал, стали как бы громче, но при этом гораздо меньше раздражали. Во всём теле была невероятная лёгкость.

  Так вот ты какое, Оздоровление! Процесс только начался, а самочувствие стало несравнимо лучше!

  А как он будет себя чувствовать, когда процесс будет полностью завершён? Это даже невозможно себе представить!

  Девушка в зелёном уже ждала его в коридоре.

  – Ну как, всё прошло? Нормально? – спросила она.

  – Врачи сказали, что да. Правда, не объяснили толком, что они со мной делали.

  – Зато я могу объяснить. Пока мы в столовую идём. Хотите?

  – С большим удовольствием.

  – Ну так слушайте! – улыбнулась его собеседница.

  Оказывается, сегодня ему мозг 'настраивали'. Потому что состояние здоровья очень сильно зависит от его правильной работы.

  – А я с ума не сойду от ваших процедур? – испугался Петрович.

  – Нет, что вы! Всё совсем наоборот! После сегодняшнего дня у вас будет невероятно устойчивая психика.

  – Что-то слабо верится! – хмыкнул Петрович. – Мне такие кошмары во время этой процедуры снились! Просто вспомнить страшно...

  – Тут врачи действовали по принципу 'клин клином вышибают'. Надеюсь, больше у вас кошмаров никогда не будет. Если только вдруг сами не захотите их посмотреть.

  – Нет уж, такого желания у меня не возникнет!

  – Не зарекайтесь! Всякое может быть...

  – Ладно, не будем о кошмарах. Объясните лучше, как сознание со здоровьем связано?

  – Хорошо. Слушайте. Вы никогда не замечали, что, когда человек в состоянии подъёма, он быстрее выздоравливает? А когда подавлен – наоборот?

  Петрович кивнул головой. У него самого в жизни был такой случай.

  Однажды он заболел гриппом в довольно тяжёлой форме. Даже вставать было трудно – всё время лежал.

  И вот ему вдруг позвонили с работы и сказали, что он должен срочно приехать для разговора с начальником. Ненамного – часа на два.

  Андрей Петрович сказал, что он болеет и на улицу совсем не выходит.

  На это ему было сказано, что никто ведь и не просит его совсем на работу выходить. Надо просто заглянуть.

  – Но ведь у меня температура и голова кружится. Я поеду – и по пути свалюсь. Как-то не хочется!

  – Понимаете, тут не моя прихоть, – стал объяснять начальник. – Эта поездка для вас самого очень важна!

  Ситуация действительно оказалась очень интересная. И даже необычная.

  Их институту предложили выполнить очень важную работу. Денежную и престижную. Но условия её выполнения были очень жёсткими.

  И вот теперь надо было срочно решить – стоит ли за неё браться.

  Взять эту работу и выполнить было очень здорово. Но взять и сорвать – просто ужасно. Гораздо хуже, чем вообще не брать.

  Поэтому руководство института должно было срочно определить, какие ресурсы могут быть для этой работы выделены. И главное – какие именно специалисты будут их выполнять. Включая конкретные фамилии.

  Петрович как раз был среди тех сотрудников, которых хотели привлечь к этой работе. Вот с ним и хотело срочно переговорить высокое начальство.

  Разговор вроде был благоприятный. Петровичу, сказали, чтобы он чуть-чуть подождал, – и он пошёл на своё рабочее место. Отпаиваться горячим чаем.

  А через час снова вызвали в кабинет – и сказали, что его всё-таки решили к работе привлечь. Более того – назначить руководителем рабочей группы.

  Но это ещё не всё. На Петровича, как из рога изобилия, посыпались различного рода материальные поощрения.

  Во-первых, ему пообещали повышение должности и прилагающееся к этому повышение оклада. Сразу, как получится. Во-вторых – начислили на следующий месяц очень высокую премию.

  Но это всё, так сказать, приятные обещания. Было и ещё кое-что.

  Петровичу выдали экстренную премию. Действительно экстренную. Оформили её буквально за час – и даже на карточку перевести успели!

  Мотивировка была проста – чтобы он начал активно работать, поменьше думая о материальных проблемах.

  Правда, справедливости ради надо сказать, что размер этой экстренной премии был не так уж и велик. Но это были совершенно незапланированные живые деньги. Тут даже небольшая сумма лишней не будет.

  Обилие положительный эмоций привело к тому, что самочувствие стало улучшаться с невероятной скоростью. А когда Петрович приехал домой, то болезнь совсем ушла. Даже следа не осталось. Только слабость во всём теле. Но ведь по сравнению с простудой это такие пустяки!

  Так что всё правильно – положительный настрой лечит. Ещё как лечит!

  Помещение столовой оказалось очень симпатичным. Огромный зал с шестиместными столиками, окна во всю стену, четыре конвейера раздачи. Петрович со спутницей подошли к одному из них.

  Меню было очень разнообразное, поэтому не было никакой проблемы выбрать блюда по своему вкусу.

  Без труда удалось найти пустой столик. Петрович попробовал первое блюдо – овощной салат с оливковым маслом – и одобрительно прокомментировал:

  – Замечательно! Не хуже, чем в ресторане! Всё время бы так питался!

  – Пять дней вы именно так питаться и будете. А потом вам практически вся еда будет вкусной казаться.

  Петрович не торопясь съел обед. Давно он не получал такого удовольствия!

  Его даже в сон стало клонить. Но спутница не дала ему заснуть:

  – Не забывайте – вам ещё домой надо съездить. Вот ляжете в стационар нашего центра – и спите, сколько хотите!

  И Петрович поехал домой.

  Самому собирать чемодан не пришлось – всё сделала Ольга. Правда, с учётом его пожеланий. А пока дочка это делала, он рассказал ей о событиях сегодняшнего дня.

  Света и Маша присутствовали при разговоре с самого начала. И слушали чуть ли не более внимательно, чем их мать.

  Когда Маша услышала, что дедушка получает Оздоровление, она сильно обрадовалась. Так сильно, что стала прыгать по комнате и хлопать в ладоши.

  Тем временем процесс сборов подошёл к концу. После лёгкой дискуссии о продуктах (Ольга никак не могла поверить, что даже банку с кофе не надо класть), чемодан был собран. И даже застёгнут.

  Правда, кое-какую мелочь Петрович подобрал сам. Планшет, бритву, зубную щётку. Чтобы всё это положить, даже заново расстёгивать чемодан не пришлось – всё поместилось в боковое отделение.

  Петровичу пытались задавать ещё какие-то вопросы. Но он сказал, что у него сейчас нет времени. А подробно рассказать он может рассказать и попозже – по личному коммуникатору. В стационаре-то у него много времени будет...

  Дорогу до стационара Петрович запомнил плохо. Слишком сильно волновался.

  Но, попав в одноместный лечебный номер, он успокоился. Всё решено, и всё уже катится по давно апробированной колее.

  Вертя в руках выданный сегодня пропуск, Петрович пытался представить себе эти пять дней. Но тут его фантазия была бессильна.

  Вечером никаких процедур не было. Чем тогда заняться?

  Сходить поужинать, позвонить домой – и лечь спать!

  Завтра будет непростой день...

  Глава десятая. Оздоровление – первые результаты

  Петрович проснулся мгновенно.

  Он лежал на узкой, но удобной койке. Вокруг был специфический больничный запах – не то чтобы неприятный, но странный и непривычный.

  Медленно и осторожно открыл глаза. Койка стояла в одноместном лечебном номере, почти погружённым во тьму. Только маленькая синяя лампочка пыталась дать какой-то свет – но света этого было явно недостаточно.

  А над лампочкой было табло электронных часов. Четыре часа пять минут. Формально – утро, но для современного человека – глубокая ночь. В том числе и для пациента больницы – с учётом того, что в этой самой больнице подъём в семь утра. И ни минутой раньше.

  'Нет, это называется не больницей. Это – медицинский центр', – вспомнил Петрович.

  Хотя еле заметный медицинский запах говорил о том, что здесь всё-таки больница. Правда, как следует из ситуации, привилегированная и фешенебельная.

  Что следует делать человеку, проснувшемуся раньше времени? Тут вариантов вроде нет. Порадоваться, что пока не надо вставать. А потом повернуться к стенке и с чистой совестью снова заснуть.

  Петрович так и сделал. Но сна совершенно не было.

  Ни в одном глазу.

  Лежать, не засыпая, было скучно и бессмысленно. Поэтому человек, лежавший в кровати, поворочавшись минут пятнадцать, всё-таки решил встать.

  Умыться и побриться было делом пяти минут. Потом – выпить стакан кипячёной воды (давняя утренняя привычка).

  Только вот после этого очень захотелось есть. Просто до умопомрачения.

  Но есть было нечего. Ведь он, руководствуясь инструкцией, ничего с собой не взял.