Текст книги "Героями не рождаются"
Автор книги: Владимир Воронов
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
11
Шаг, другой, до цели далеко.
Эй, брат, постой, будет нелегко.
С. Галанин и группа «Серьга».«А что нам надо»
Внимательно пересмотрев свои записи, я понял очень простую вещь. Спецподразделения у меня – нет. Вернее, критерии отбора поставлены так, что НИКОГО в этот отряд особого назначения отобрать я просто не смогу. Вывод – меняем критерии отбора. Для начала займемся мотивацией бойцов «осназа». Со времен древних шумеров и до наших дней существует три основные мотивации для любого разумного. Идея. Страх. Благо. Их комбинация (в теории) может дать верность.
Идея. Вот и пошли проблемы. Никто из этих ребят не имеет ни малейшего желания ложиться под Барона Прол-4. Им и без него неплохо живется. Под руководством патриархов своих Родов. И не совсем понятно, при чем здесь я. Стоп! Не тот настрой, меняем угол зрения и смотрим снова. Бойцы номинально под моим чутким руководством. О том, как в прошлый раз врагу наваляли, им уже наврали участники. Что план составлял я, они знают. Что во время тяжелого и кровавого боя не отсиживался в стороне – тоже. Как и то, что погибли только те, кто считал себя умнее всех. И не слушал моих умных команд. Вывод – для бойцов при таком раскладе я вроде пиратского капитана. Эксперта по собственно сражению. Не так уж плохо, но немного не то, что мне нужно. Война закончится… Ну и что?
Закончится этот налет, все будут ожидать следующего. А несущего оборону гарнизона на планете – нет. Когда мой отряд очистит планету от налетчиков, то… Род Фу-Оша станет самым крутым, имея некоторое число битых мехов и репутацию «своего не отдадим и чужого не упустим». Смотрим условия, на которых подряжали меня и всех остальных бойцов. Потом Патриарх обучит своих кровных родичей на пилотов и станет Магуно Первым, Бароном Лемос-3. Но мысль: предложить бойцам сохранить отряд и под моим чутким руковод-ством достичь званий, которых они сейчас не имеют по праву рождения, – правильная. Просто необходимо развивать мотивацию.
Страх. Чего боится любой из этих бойцов? Не смерти в бою. Кому страшно – сидят тише воды, ниже травы и, безропотно затягивая пояса, отдают НАМ свои пайки и воду. А мои бойцы больше боятся бесчестья, смерти родных, нищеты, безысходности и беспомощности. Вот на этом и можно сыграть. Местные вас, уважаемые ополченцы, используют и выкинут за ненадобностью, а в моей команде – вы и ваши близкие будете в безопасности, на местах, достойных вашего статуса. Освобожденные от ошейников – задумаются. С Родом Лиро – точно прокатит. Они сейчас никто, и звать их никак. Проблема в том, что я сам такой же.
Благо. Материальные блага и повышение статуса в случае, если народ примет мою сторону. Либо для тех, кто лишился всего, – возвращение к исходному статусу. Благодаря моему чуткому и умелому руководству. Небольшие материальные блага видны уже сейчас. Награб… в смысле, военные трофеи достаточно неплохо реализуются бойцами на «черном рынке». Всякую мелочовку сдавать Роду ополченцы не стали, разделили между собой «по справедливости». Надо выбрать время, посмотреть, что там, в моей доле. Так что, если податься в «солдаты удачи», кое-кто за мной пойдет. Удачливость – первое, на что смотрят наемники. Опять же, когда между мною и Родом Фу-Оша будет расстояние в несколько светолет или парсек, или в чем там измеряется расстояние между звездами, черта с два они меня найдут. Вернее – станут искать. Проблемы все те же: отсутствие денег и активов, их заменяющих. А в долг здесь не верят.
Хотя инфраструктура Рода Лиро никуда не делась. Рядовых членов с поражениями в правах несколько поубавилось – так и элиту выкосило под корень, а кое-кого из пораженных в правах можно будет вытащить из рабских бараков. Мое место в обновленном сообществе Рода будет достаточно высоко. Остальным поселениям популярно объясним, что «это – наша корова! И мы ее доим». В самом крайнем случае – замутим войну. Дело нехитрое.
Соответственно, в элитный отряд отбираем добровольцев из двух последних источников и аккуратно общаемся с ними на предмет дальнейшего сотрудничества. Вот для них и будем готовить речь. А объяснение для Достопочтенных – забота о Благе Рода, чтобы он, не дай Создатель, не понес потерь среди своих достойнейших членов. Как будто воины имеют другую судьбу, чем погибнуть, сражаясь за интересы элиты.
Тезисы речи бойцам набросались быстро. Примерно так же легко составился развернутый список причин, почему должности младших командиров должны занимать именно ЭТИ разумные, а также степень риска и планируемый процент потерь «спецназа», куда пойдут только добровольцы. Оставалось только договорится с Достопочтенным Умо о повторной встрече для обсуждения.
А вот на встрече все пошло наперекосяк. С первых же минут беседы на меня обрушился град трескучих фраз, обвиняющих меня в «затягивании времени, халатности и саботаже». Личностьнеплохо играла роль Карающего Меча Партии, честно отрабатывая свой усиленный паек. Ну а Достопочтенный Умо широко улыбался, глядя на бесплатный концерт своими добрыми глазами. Ну прям как дедушка Ленин. Перевод общения в конструктивное русло произошел только после его, Достопочтенного Умо, разрешающего кивка. Тогда и выяснились новости, которые так резко изменили тональность разговора. Оказывается, грабеж и разграбление поселения Рода Лиро, в силу его размеров (а проживало там почти 70 000 разумных), физически не мог закончиться в течение нескольких часов, как считала моя дурная голова.
Все то время, пока я пытался руководить текущими проблемами ополченцев, караваны под немногочисленной охраной шустро доставляли награбленное и свежезахваченных рабов к складам у космопорта. Где были аккуратно возведены быстросборные секционные бараки для их содержания. Из хозяйственно захваченных бароном стандартных узлов, изготовляемых для колонистов. На заблаговременно подготовленных по решению еще Совета Родов площадках фундаментов для строительства временных сооружений.
По мнению начальства, в это время они были необычайно уязвимы. И мой прямой долг – организовать атаку на такой караван. Ни расстояние (до складов – две с половиной сотни лиг ПО ПРЯМОЙ, до поселения – все четыре), ни великолепный обзор со спутников, полностью исключающий скрытное перемещение, начальство не беспокоили. Оно смотрело ВДАЛЬ, не отвлекаясь на досадные мелочи, вроде слов всяких бездарей. Тупых безмозглых исполнителей, неспособных понять начальственную гениальность. И, вопреки приказам начальства, дотянувших с выполнением приказов до того момента, когда выполнять их стало уже поздно. На поле космодрома вокруг челнока началась предстартовая подготовка. Сам старт – дело нескольких часов. Времени осталось самое большее – до захода Лемоса.
Медленно досчитав в уме до десяти, я начал объяснять спорные моменты, которые обязательно должны были испортить этот «гениальный» план. Одновременно предлагая другой, гораздо более эффективный. В самом деле, зачем громить врага по частям, когда чудо-богатыри легко уничтожат его целиком одним ударом. Через каких-то полчаса Достопочтенные прониклись гениальностью идеи и начали задавать уточняющие вопросы. Я не психолог, но заявление о высоком проценте предполагаемых потерь ополчения их явно не огорчило. Скорее обрадовало. Что подтверждало некоторые мысли…
– Мак Сим, – личностьвновь озвучивала невысказанный вопрос своего начальника, – вы можете гарантировать, что все произойдет именно так?
– Если вы хотите гарантий – приобретите страховой полис. Барон не дает мне отчета в своих действиях. Я предполагаю, что ситуация станет развиваться именно таким образом.
– Но вы подвергаете неоправданному риску томящихся в плену гражданских лиц, многие из которых… – Личностьзамолчала, не желая озвучивать не предназначенную для публичного обсуждения мысль.
– Все эти лица – фактическая собственность барона и его головорезов. Не думаю, что он станет уничтожать собственное имущество. – А то я не догадываюсь, что всех спасенных Достопочтенные заграбастают в свои цепкие ручонки.
Предложенный мною план был достаточно прост и нагл. Отряд добровольцев и штурмовая рота отправлялись в рейд в полном составе, возлагая ответственность за охрану поселения на широкие плечи охранников. Нападение на склады планировалось совершить силами штурмовиков и группы ополченцев-смертников. Остальные силы располагались на «позициях, оптимально подходящих для нанесения внезапного огневого удара», куда их должны были заманить отходящие под натиском подоспевших подкреплений противника уцелевшие бойцы. «Во избежание» излишних потерь материального имущества и повышения готовности бойцов сражаться до Победы вся техника после высадки должна была вернуться обратно в поселение. По моему изложению, ополченцы должны были схватиться с дружиной барона, словно пауки в банке, не имея возможности для отступления. В лучших традициях фильма про Дункана МакЛауда, остаться должен был кто-то один. Идея «Победа или Смерть» очень импонировала жирным рожам Достопочтенных. Еще бы: сколько проблем одним махом решалось…
Недостатком плана сражения были достаточно большие потери среди нападающих и полное отсутствие безопасного места. Так что заградительный отряд нам компанию не составит. Использовать меха также не планировалось. Во-первых, таковых у противника насчитывалось аж три штуки. Против одного нашего. Во-вторых, компьютер боевой машины имел отличную защиту от несанкционированного подключения стороннего пользователя: при соединении нейронной управляющей системы, чипы которой вживлены в мозг разумного, с компьютером меха производится проверка соответствия альфа-ритма мозга стандарту, заложенному в бортовой компьютер меха. При несоответствии на канал ввода-вывода информации подается электрический импульс, выжигающий черепную коробку неидентифицированного пользователя до состояния углей. Ведь боевой мех – штучная вещь, всегда настраиваемая под конкретного пилота. Техник просто не имеет доступа к компьютеру. Максимум, что он способен сделать – заменить компьютер целиком. И произвести перенастройку оборудования на новом «железе».
Поэтому «золотая молодежь», имеющая возможность на деньги своих родителей осуществить крайне дорогостоящую операцию по установке нейронных сетей для виртуальных игр, НЕ МОЖЕТ помочь ополченцам в изгнании захватчиков путем управления трофейным мехом. Вообще-то трофейный агрегат сразу следовало подготовить к длительному хранению. Но понимая, что я, в силу своей отсталости и необразованности, не знал о механизмах защиты, Достопочтенные признают, что, с этой точки зрения, мои действия не следует рассматривать как бессмысленное разбазаривание ресурсов. Поэтому после ремонта и тестирования мех будет сдан на склад, где и будет аккуратно храниться. Во избежание повреждений. Начальство сказало, и я услышал. Осталось взять под козырек и сказать: «Слушаюсь!»
Ну-ну, так я им и поверил. Если следовать этой логике, когда я неправильно ввожу код доступа к ПДА, меня должен поражать электрошок. В целях защиты информации от взлома. А про использование предохранителей в нейрочипах никто и никогда даже не слышал. Вот интересно, силовая установка меха имеет штатный предохранитель, плюс – устройство аварийного отключения. Аналогично защищен бортовой компьютер машины. Но поставить предохранители-переходники на шунты нейронной сети хакерам не позволяют некие моральные принципы…
Пойдем дальше. В идентификацию пользователя по альфа-ритму (а заодно – по сетчатке глаза, отпечаткам пальцев и коду ДНК) вполне можно поверить. Именно так проверяется право доступа на некоторые объекты в моем мире. А ведь шагающая смерть в неумелых руках опасна прежде всего для своих. Должна быть также проверка на адекватность пилота. По крайней мере, на момент идентификации. Дальше – ИИ будет заботиться об уровне гормонов в крови. По аналогии с мобильниками, я поверю, что в случае несоответствия ЭВМ меха блокирует свою работу до ввода особо секретного кода, который знает только командир подразделения. Но никак не пытается уничтожить не прошедшего идентификацию… Врете, господа хорошие. Просто не желаете рисковать. Ну и хрен с вами. Сами справимся.
До обеда я аккуратно писал и переписывал план операции, периодически его корректируя. Выкроив время, провел несколько аккуратных разговоров с наиболее честолюбивыми участниками вчерашнего победного боя. А сразу перед едой ополченцы были собраны вместе и перед процедурой принятия пищи получили краткую речь на вечную тему: «Нужны добровольцы».
– Бойцы! В неравном бою наш отряд нанес поражение пиратам и обезопасил родовое поселение, наших женщин, детей и стариков от ужасов рабства. Но этого – мало. Либо мы уничтожаем пиратов, либо они уничтожают нас. Третьего – не дано. Каждый из вас уже сделал свой выбор между свободой и рабством, вступив в ополчение. Вы – лучшие! Поэтому я обращаюсь к вам. – А неплохо у меня получается. Надо было в Наро-Фоминске не кувалдой махать, а предвыборные речи кандидатам в депутаты творить. И работа легче, и оплата – выше. Так нет, выбрал себе профессию… – Принято решение создать группу специального назначения, которая в нескольких схватках нанесет тяжелые потери врагу и тем самым облегчит задачу ополчения. В группу будут приниматься только добровольцы. Только – лучшие из лучших.
Кандидаты в «лучшие из лучших» неуверенно переглядывались между собой. Из моей речи они поняли только одно: пока остальные будут тренироваться, особый отряд будет насмерть сражаться с пиратами, убивая и умирая. Наивные… Шанс выжить выше именно в элитном подразделении. Просто потому, что такие бойцы – дороже. И в кровавую мясорубку с непонятным исходом их стараются не бросать. Чай, не пушечное мясо.
– Я знаю, что воин сражается не только ради славы, но и ради денег. В данный момент мне нечего предложить вам, кроме крови, слез и тяжелого труда. А также того, что в бой я пойду вместе с вами. – Да я прямо вылитый сэр Уинстон Черчилль! – Но я с удовольствием хочу вам сообщить, что после Победы участники подразделения получат материальное вознаграждение. – Услышав об идее «оплаты труда» для ополченцев, Достопочтенные скорчили такие рожи, словно их прихватил понос с кашлем одновременно. Но поняв, что платить придется только ВЫЖИВШИМ, с неохотой дали свое согласие. Точной суммы вознаграждения они мне, правда, так и не назвали. Ну да курочка по зернышку клюет…
– Так! Смотрю, что-то у вас, бойцы, активности маловато. Вид не бравый. И толп добровольцев мои ясные очи не наблюдают. Это все потому, что у моих подчиненных неправильно быт организован. Теория – практика, еда – сон. Непорядок. Надо уметь и отдыхать. Все вы – одна большая семья. Ваши родные должны знать, что вы способны на большее. А вы… Вы должны четко представлять, кого защищаете! Ради кого громите врага! Поэтому слушай приказ! Вечером состоится праздничный концерт. Для вас, бойцы. А также – для ваших родных и близких, организованный силами отрядной самодеятельности. Кто-то умеет петь. Кто-то – танцевать. Кто-то может показывать фокусы. Десятникам приказываю: найти таланты и до ужина уточнить порядок выступления. Ответственный – десятник Грох. Десятник Грох, лично вам поручаю: принести план мне на утверждение! Список добровольцев для участия в особо важном задании предоставить мне до конца обеда. Отто Карлович, проследите, чтобы кандидаты имели хорошую физическую форму.
Пытаясь уложиться в стремительно утекающее время, я, проклиная все на свете, старательно расписывал план проведения операции для различных подразделений. Вообще-то мне полагался полный комплект штабных рыл для планирования операций, учета, снабжения и отчетности. Достопочтенные с ослепительной улыбкой успели предложить мне своих родственничков на непыльную работу по защите планеты и Рода с командной высоты письменного стола в первый же вечер. Вот только меня абсолютно не устраивал вариант, что все идеи, предложенные мной, будут немедленно доведены до мнения руководства Рода, творчески обработаны им до состояния полной бредовости, а затем спущены вниз по бюрократической лестнице мне же в качестве ПРИКАЗА.
УСПЕЛ! Написать бумаги, ознакомиться со списками добровольной ударной группы и даже переговорить с ударниками, расписывая их роль в грядущей Победе. Естественно, под моим чутким руководством. До ужина даже осталось немного времени, которое было потрачено на инспекцию транспортных средств. Поразительно, на что способны разумные, если поставить им четкую задачу, выдать все необходимое для ее достижения и замотивировать необходимость выполнения задания. Битые, горелые и изрешеченные меткими выстрелами фургоны для перевозки персонала на базе грузовиков (налетчики действительно привезли их с собой – на всем Пекле ничего подобного не было) всего за сутки превратились в очень даже неплохие эрзац-бронетранспортеры. Несколько уменьшив грузоподъемность в обмен на защиту.
Верх и заднюю часть кузова сняли. Борта понизили до высоты сидящего разумного. Двери кабин заварили наглухо, убрав задние стенки. Затем машины обшили листами пластика, залив в промежуток пенобетон. И обтянули поверхность спецтканью для уменьшения радарной засветки. Испытания показали, что выстрел ручного лазера такая броня держит без разрушения. А также выдерживает попадание пули промежуточного патрона с сотни метров. Сейчас техники монтировали в передней части кузовов по две станины под созданные местными умельцами (по моим наброскам) шестиствольные реактивные установки под выстрелы «Инферно». Проведенные испытания показали, что залп, сделанный по направлению движения такого монстра, выметает выхлопом кузов лучше любой метлы. Так что это – только средство доставки пехоты до поля боя.
Зато дюжина реактивных снарядов по красивой дуге накрывают эллипс в четверть лиги перед пусковой, выжигая все на сотню шагов в длину и на полсотни – в ширину, имея неплохие шансы пройти противоракетную оборону меха. И причинить ему серьезные повреждения. Меткого выстрела из тяжелого оружия БТР не выдержит. Передвигаться на нем, будучи открытым всем ветрам, – то еще удовольствие. Классическая машина-самоделка. Но умные люди говорят: лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Тем более что хорошо (а главное – быстро) идти с полной выкладкой – точно не получится. Нагрузка на одного бойца составляет гораздо больше трети его веса.
Сложнее было с мехом. Техники, возглавляемые Вольфом, аккуратно извлекли внешний контур охлаждения, отделив поврежденные секции от целых. Сейчас они завершали сборку контура, проверяя герметичность соединений. На взгляд неспециалиста, все шло отлично. Ведь закрепление снятой брони не требует много времени и усилий. Поэтому нецензурное выражение лица Вольфа меня поразило. А первые же его слова заставили помянуть нашу общую маму.
В любом деле, кроме теоретических знаний, необходим практический опыт. Особенно если ты вместо пустопорожних разглагольствований должен сделать руками что-то материальное. И ремонт боевых механизмов – не исключение. Не имея опыта практических работ, горе-техники, извлекая секции внешнего контура, повредили внутренний. В меру своих скромных сил они наложили на поврежденные узлы теплообменников заплатки, но даже мне было понятно, что разогретая охлаждающая масса начнет просачиваться через трещины уже при включении реактора. Уже через четверть часа работы из-за утечки охладителя внутренний контур перестанет выполнять свои функции, перегрев вызовет отключение реактора, и мех застынет гигантской статуей. Впрочем, выход из положения был.
Использовать возможности нейронной системы управления было невозможно из-за защиты, настроенной на конкретного пилота-разумного, ныне покойного. Защитный кокон системы жизнеобеспечения в этом случае становился никому не нужен. Управление мехом в подобной ситуации осуществлялось техниками при включенных гироскопах. С помощью джойстиков, сенсорных панелей и педалей, которые обычно блокировались механическими предохранителями. Сам кокон извлекать никто не собирался (не хватало еще повредить бортовой компьютер меха неумелыми действиями), а вот извлечь пиропатроны системы катапультирования можно было легко и просто. В образовавшихся полостях без особых проблем размещались отводы датчиков к емкостям с машинным маслом, которое вполне подходило в качестве наполнителя контура охлаждения. Сами емкости занимали место снятых кассет с реактивными снарядами в верхней части корпуса.
В этом случае эффективность системы охлаждения не превышала половины расчетной, и использовать реактор меха можно было только в экономическом режиме. Зато время работы боевой машины до выхода из строя из-за исчерпания запаса охладителя достигало нескольких часов. По словам Вольфа, первое же использование «исправленного» таким образом меха в наших условиях станет и последним, поскольку смешанное с вездесущей пылью вытекшее масло приобретет свойства отличного клея, за какой-нибудь час покоя намертво соединяя «суставы» меха. Уточнив, что удаленное до загустения масло не доставит проблем, я согласовал с техниками примерный срок окончания работ и, напомнив бригаде о праздничном вечере, удалился, изо всех сил борясь с желанием отправить всю эту компанию халтурщиков в штрафную роту при помощи костоломов Службы Безопасности.
Праздничный вечер, в который по мере подхода родственников ополченцев перешел ужин, начался вяло. Слухи о том, что скоро тяжелый бой, из которого не все вернутся, уже разошлись по отряду. Лица бойцов были мрачными и шуточки со сцены, что называется, не шли. Пока не зазвучала мелодия из того, прежнего мира, и на сцену не вышла милая Эльза…
Возле казармы, в свете фонаря,
Кружатся попарно листья сентября…
Сколько лет прошло. Сколько войн отгремело. А Лили Марлен все так же каждый вечер стоит у фонарного столба и ждет своего солдата, ушедшего на войну, но обещавшего вернуться. Хороший перевод. На чужой язык, на иную ментальность, а сохранен и ритм и смысл. Хотя… а ведь убрана безысходность, которой был пропитан оригинал. Взамен вложено ожидание и надежда…
И ожили бойцы, повеселели, голоса зазвучали. Воистину, песня строить и жить помогает. Дальше девушки исполняли какую-то попсу. Песню подхватывали в зале, вызывали «на бис». А я смотрел на врученный личностью листок бумаги, на котором торопливым почерком было написано о переносе взлета челнока. Именно так специалисты расшифровали показания спутника. Те, кто под дулами лазеров загружали награбленное на борт транспортного средства, не были заинтересованы в своей скорейшей отправке на рабский рынок. А значит, мне сейчас можно кое-что сделать. Время замерло, чтобы понестись еще быстрее. Бойцам проще. Для них техника подготовлена. А я вот даже в кабине меха не был. А сам факт наличия этой махины на поле боя даст нам много. Придется покинуть веселье. Но сначала…
– Бойцы! Мои боевые товарищи! Каждое воинское подразделение имеет свое знамя! Свой гимн! И свою боевую историю! Знамя отряда нам готовят наши женщины! Давайте поприветствуем их! – Как там писали в старых газетах: бурные аплодисменты, переходящие в овации? – Историю наших побед мы пишем вместе. И скоро будет написана еще одна страница! А сейчас прозвучит гимн нашего отряда! – Гитару в руки, поехали.
– Здесь птицы – не поют. – Аккорд…
– Деревья – не растут. – Второй…
– И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут… – И ритм. 120 ударов в минуту.
– Горит и кружится планета…
Песня, ставшая гимном воздушно-десантных войск. Под нее мы и пойдем в бой. И мне нужно, чтобы бойцы в него стремились. Только в этом случае у нас есть шанс. На втором куплете мне начали подпевать. Губы сидящих шевелились в такт словам.
Когда-нибудь мы вспомним ЭТО,
И не поверится самим…
Припев орал весь зал. Теперь главное – сохранить этот настрой еще несколько часов. И лично мне нужно приготовиться к моменту, когда наступит время думать о том, как выбираться с этой планеты вместе со своими единомышленниками. Своей командой.
