Текст книги "Спящий сталкер"

Автор книги: Владимир Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Точно!

Второй раз за последние пять минут предательская слабость пробежала по телу.

Немец! Да еще и Марика с собой притащил!

Я бросил взгляд на Лоцмана.

Он не заметил их? Ведь он всегда все подмечал раньше других! Поэтому и протянул в Зоне так долго. Или их вижу только я?

Сделав вид, что мне что-то нужно в сидоре, я спрятался в вагоне. Лоцман поднялся на ноги и, кажется, решил прощаться.

Я стал лихорадочно соображать, что мне делать. Эти пришли днем. А сколько их еще придет ночью?! Нужно избавиться от них!

Хотя бы на пару дней. Иначе мне каюк.

Дрожащей рукой я залез за пазуху и вытащил тряпичный сверток.

Что там говорил Веселый Граф? «Вектор», Беневка, Док, Речица… Где-то там чертов коллекционер, который может что-то сделать… чтобы я соскочил с крючка Зоны!

Надеялся встретить его здесь, но он не появился…

Я должен найти его!

Но эта чертова бирюлька! Я больше не могу таскать ее! НЕ МОГУ!

– Седой, слушай, – Лоцман заглянул в вагон и увидел, как я сижу над открытым сидором, тупо уставившись на сверток. – Хорошо, что встретились, но мне пора. Пойду я.

– Подожди! – Я ухватился за спасительную мысль, как за соломинку. – Палыч, у меня к тебе дело есть. Скромное, непыльное, но рассчитаюсь нормально!

– Да? – удивился он. – И что за дело? С наводками я завязал, сам знаешь. Поспрошать что-то у догматиков? Или хабар какой ищешь?

– Все куда проще. Хочу оставить тебе кое-что на сохранение. Придержишь у себя вот это? – Неожиданно для себя я схватил его за руку и вложил в нее бирюльку в тряпке. – Я край после Шторма вернусь и рассчитаюсь.

– Рассчитаешься?

Снова удивление и недоверие. Убрал руку. Такой он, Лоцман. Никому не доверяет. Мордатый научил…

– А есть чем? Кого-то еще ограбишь?

Но моя надежда уже разгорелась с немыслимой силой. Я не мог больше ждать.

– Вот «лизуна» этого забирай. Там под вагон еще два закатилось. Знаю еще пару схронов и нычек сгинувших сталкеров. Как раз собираюсь наведаться в район Стечанки и «Вектора». А тебя тормознул, так как маслины для автомата кончились. – Меня понесло. – Вещь ценная. Опасаюсь с собой нести. Сам знаешь, что там воендосы лагерь держат, шастают по округе, выхлапывают всех подряд.

– Думаешь, порешить могут?

– Да нет. Я уже два раза им попадался. Прошмонают сидор, оружие, артефакты заберут – и пинком под зад. А в тряпке вещь, которую я для мажорика одного приберег.

– Тайничок какой соорудил бы, и дешевле, и надежнее, нет?

Опять он за свое…

– Так я потом на север пойду, – на ходу придумывал я. – Вдруг не успею обернуться до встречи, ты, глядишь, за доплату навстречу ко мне подскочишь. А если нычку кто вычислит или аномалией накроет? Вещь сильно редкая, так что живая душа для меня надежнее.

– Так что там у тебя?

– Вещь. Не переживай, не опасная. Только не вздумай вскрывать сверток. И никто не должен знать о нем. У меня свои причины скрывать. Буду должен. Расчет выберешь сам. Информация, артефакты, лекарства, консервы… – Душа затрепетала, и, к своему стыду, я уже не мог остановиться и погнал как сивая лошадь. – Да че там, конечно рассчитаемся! Ты ж меня знаешь, я в долгу никогда не останусь! Мы же с тобой старые приятели, пировали сколько раз вместе! Зону вместе топтали! Мордатого за тебя я хлопнул! Все…

– Ладно, ладно. Давай сюда свою хреновину. – Лоцман прикоснулся к свертку. – Тебя когда ждать? И где?

– Э-э… Да хоть тут. Где-то дней за пять-шесть смотаюсь туда-сюда. Шторм, если че, пережду в Фабричном схроне. В общем, свяжусь с тобой.

– Договорились. – Вытащил из подсумка магазин с патронами и бросил мне на сидор. – Больше нет.

Я пожал ему руку и отдал сверток.

– Ладно, Седой, я пошел. – Лоцман повернулся к выходу из вагона, засовывая тряпку за пазуху.

В дверной проем я видел, как небо становилось темнее. Синева исчезла. Ветер дул из центра Зоны, предвещая один из ядовитых дождей. Тьма сгущалась. Когда Лоцман вышагнул из вагона, мне захотелось пожелать ему удачи:

– Эй! Палыч…

* * *

– …очнись! Хорош балдеть!.. Неужто набрехал ты мне и раны не просто «царапины»? – Встревоженный голос Зубра пробился сквозь пелену дурмана, а тяжелая оплеуха выдернула сознание из коматозного состояния.

– М-м-м… – Лоцман хотел сказать, что он далеко не в порядке, что жутко трещит голова, а дневной свет ножом режет по глазам. Но вместо всего этого у него получилось лишь невнятное мычание. Язык отек и не желал слушаться. Правая кисть сжимала сверток. Почти рефлекторно рука дернулась и скрылась за пазухой, уложив вещь во внутренний карман куртки.

Сталкер почувствовал, как мощные руки напарника приподняли его и потащили куда-то. Когда Зубр устроил его у стены, сознание окончательно прояснилось. Навалившись спиной на твердую поверхность, Лоцман ощутил, как от нее веет расслабляющей прохладой.

Мыслительный процесс возвращался к норме. Глаза начали различать окружающий мир. Пока картина получалась размытой, но все равно была лучше непроглядного мрака.

«Невозможно!»

В сознание начали прокрадываться странные образы, липкими щупальцами проникая в каждую частичку души, не позволяя думать ни о чем другом. Как сон, цепляющийся за сознание, хотя человек с каждой секундой после пробуждения все больше забывает его.

«Неужели я словил глюк, что был Седым?»

Лоцман пошевелил руками и ногами. Прислушался к внутренним чувствам. Сам себе утвердительно хмыкнул.

Определился, что прямо сейчас нужно для душевного равновесия.

– Все в порядке, Зубр… кхм…

«Неужели этот хриплый голос – мой?»

Недавнее видение волной накрыло Лоцмана. Тучи… засада… разговор… Все встало на свои места.

Последняя встреча с Седым.

Он вспомнил, как вскрыл сверток… Затем пустота. Черная, безжалостная темнота, в которой можно сойти с ума. А потом…

С каждым вздохом он вспоминал сон все четче и четче… Или видение?

– Слышь, Зубр. – Хрип уже практически сошел на нет. – А сколько я провалялся?

– Не знаю… Провал тут сотворился. – Зубр с рюкзаком на плече появился из проема. – Со временем хренотень какая-то приключилась.

– Кеш, это ты о чем?

– Тут другой квад догматиков пришел. Я за ними приглядывал…

– И где они сейчас?

– Да свалили уже на базу. Зомбаков добили и покидали в «студень». Своих мертвецов забрали с собой.

– Когда успели?! – Лоцмана даже затрясло от мысли, что он провалялся полдня абсолютно беззащитным!

– В том-то и дело! Они двигались, как пленка на видаке, в ускоренной перемотке! Словно кино крутили в три раза быстрее положенного! – На лице здоровяка промелькнула тень пережитого страха. – Проверил свою энциклопедию: судя по всему, «темпор» сработал, редчайшая аномалия.

«Зона есть Зона… – Лоцман мысленно представил, как это могло выглядеть. – Главное, мы живы остались».

– Из амуниции ничего не оставили? – спросил он, чтобы вернуться к реальному времени.

– Не-а. Все в расход пустили.

– Жалко. – Лоцман поднялся на ноги. – А видел, что с Глобусом стало? Разорвало в «мясорубке».

– Видел… – глухо ответил напарник. – С ним еще Дайвер погиб.

– Вот оно что. Изменила ему удача, значит… Эх, земля им пухом. – Онисим похлопал по комбезу, повесил поудобнее автомат. – Я готов.

– Сейчас. – Зубр снова залез на крышу. Через минуту, удовлетворенный осмотром, спустился. – Никого нет. Пройдем аномальное поле по маршруту догматиков, а потом заберем к северу.

Лоцман кивнул.

Спустившись с эстакады возле «нормальной» березки, сталкеры за три проброса добрались до двух цистерн и вышли на тропу догматиков. Хоть путь впереди был разведан и провешен, путники ни в коем случае не собирались забывать про детекторы. Так оно надежней.

Миновав внушительные бочки, напарники очутились на злополучной площадке с подбитым вертолетом. Что случилось с ним, ни Лоцман, ни Зубр не знали. Про винтокрыл ходили разные слухи. По одним – вертолет наткнулся на аномалию и пилот не справился с управлением. По другим – его подбили наемники, которые тут раньше промышляли. Была даже версия, что военные сами сбили вертолет, когда на нем пытался смотаться из Зоны ушлый офицер, прихватив что-то очень ценное. Как бы там ни было, но сейчас старая машина являлась частью пейзажа наряду с плотным аномальным полем. «Мухобойки», «круговерти», «электроны» теснились на скромном пятачке, создавая на границах соприкосновения друг с другом искривление пространства. От такого близкого соседства воздух наполнял еле слышимый гул. Звук создавал впечатление, что под площадкой работает мощный трансформатор, вот-вот готовый взорваться.

Погода портилась. С северо-востока шел фронт дождя. Ветер усердно трудился, подгоняя тучи к мертвому заводу. Чертыхаясь на ненастье, вынуждающее искать укрытие и делать остановку, напарники пересекли усеянную трупиками кенгурами площадь. Расположившись на втором этаже барака, под которым догматики сражались с зомби, сталкеры открепили от рюкзаков прорезиненные плащ-палатки. Так как Лоцман вызвался дежурить первым, Зубр, недолго думая, завернулся в них и приготовился вздремнуть.

Онисим подошел к окну. Дождь как раз начал моросить. Разворачивающееся зрелище заворожило сталкера. От падающих с неба едких капель все вокруг окуталось дымкой от происходящей реакции. Все аномалии стали видны как на ладони. «Электроны» постоянно «коротило», из-за чего они приобрели вид сверкающих голубых шаров. Лоцман подумал, что после такого «замыкания» в любой из них вполне может образоваться «эльма», а то и «луна», если дождь будет долгим и сильным. «Жаровни» мощными факелами освещали территорию, силясь высушить водяную стихию. Чуть подальше «круговерть» превратилась в мощный фонтан, разбрасывая брызги во все стороны.

Сейчас, когда аномалии показывали себя во всей красе, волосы на голове вставали дыбом от такого количества невидимой в обычную погоду смерти. По сути, теперь можно идти по «минному полю», практически ничего не опасаясь. Без всяких гаек и детекторов. Только Зона на то и Зона, что если не одно, так другое. Кислотный дождь сам по себе одна большая аномалия. Человеку, попавшему под такой дождь, не позавидуешь. И все же, несмотря на токсичные и радиоактивные дожди, в Зоне ничего не умерло и не рассыпалось в пыль. Правда, назвать такие испытания нормальной жизнью – язык не поворачивался. В Зоне остался лишь скелет жизни, кукла, оживленная безумным колдуном… ни дать ни взять магия Вуду. Поэтому здесь не пустыня, а неменяющийся осенний пейзаж. Зимы нет. Строения как стояли, так и стоят. Трава как росла, так и растет. Живность, пропади она пропадом, как жрала человеков, так и жрет…

Лоцман сунул руку в карман и нащупал предмет, который так оберегал бывший подельник. Погладил пальцами. Тряпичный шнурок. Какой-то кругляшок. Бархатный…

Онисим медленно извлек вещь наружу. Под тусклый свет неба Зоны.

Артефакт. Необычный. В отверстие посередине продета оторванная, видимо от рубахи, и скрученная в шнурок тканевая полоска.

Медальон!

Лоцман повертел его в руках. Внешне медальон-артефакт выглядел как овальная пластинка с неровными краями. Слегка выпуклая, неоднородная по составу, будто слепленная из нескольких кусков затвердевшего «пластилина», бархатного на ощупь. Но самым удивительным было то, что каждый из кусочков имел собственный оттенок, температуру и еле-еле светился!

Лоцман вытянул вперед руку с медальоном и прищурился. Издалека вещица формами поразительно напоминала скрючившегося человека. Можно было отчетливо разглядеть голову, руки, поджатые колени и рюкзак на спине… Отверстие под шнурок находилось как раз у точки соприкосновения колен и локтей воображаемого сталкера.

«Конечно сталкер. Кто ж еще? Только сталкер и никто больше…» – думал про себя Лоцман, наблюдая, как артефакт вращается на шнурке. Как и любой вольный бродяга, он не считал суеверия глупостями. Практически у каждого сталкера был какой-нибудь талисман, оберегающий владельца и приносящий ему удачу. И плевать на тех, кто сгинул. Значит, плохо верили.

Расстегнув комбинезон, Лоцман повесил медальон на шею, прижал рукой к белухе, погладил.

В голове вдруг раздался слабый смех. Дребезжащий, выразительный до такой степени, что таящаяся в нем опасность ощущалась едва ли не физически.

Неужели кукловод?!

Лоцман резко дернул автомат и обернулся. Взглядом прощупал все углы. Никого. Зубр спал.

Сталкер подошел к соседнему окну. Вид снаружи заставил его резко отпрянуть и в бессильной злобе выругаться.

Пейзаж за окном был другим! Никаких заводских построек, никакого дождя! Вместо них – чертово колесо, окутанное паутиной «электронов» здание Дворца культуры и обветшалые многоэтажки! Только небо было таким же, как здесь, – свинцовым.

Кап. Кап. Кап…

«Это Припять! Ей-богу, она! Но как же так…» Лоцман еще минут пять смотрел на аномалию, а потом вернулся на свой пост. У него не возникло желания высунуться из окна и убедиться в реальности города-призрака. Инстинкт самосохранения и опыт перебивали на корню все любопытство. Зона вновь напоминала, кто хозяин положения, и с этим оставалось только мириться.

Пока.

«Ничего, доберусь до мертвеца – и конец приключениям… Уйду, не достанешь».

Сталкер погладил автомат и снова повернулся к окну. Потрогал гайку на ленточке. Достал медальон, посмотрел, погладил и спрятал обратно.

«Талисман, созданный Зоной… надеюсь, поможет».

Глава 4
Романтик

Лоцман открыл глаза. Первым делом нащупал автомат. На месте. Сталкер не помнил, когда Зубр сменил его на посту. Видимо, все произошло на автопилоте. Не делая резких движений, он сел и бросил взгляд на окно. На улице внезапно посветлело. «Солнце выглянуло, – подумал сталкер. – Луч света в темном царстве».

Зубр, привалившись к косяку окна, наблюдал, как падают последние капли дождя. В помятой пятнистой куртке с накинутым капюшоном, он походил на большую нахохлившуюся птицу.

«Ни дать ни взять – волнистый попугайчик».

– Как говорила одна ушлая птичка: после такого дождя – жди хороший отёл! – пошутил Лоцман.

На слове «отёл» голос сел от пронзившей бок боли. Вместо следующей реплики из горла вырвался кашель.

– Эй, что за намеки? – буркнул Зубр, оборачиваясь к напарнику. – Ты че несешь?

– Да так, мысли вслух. – Лоцман принялся сворачивать плащ-палатку. – Мультфильмы в детстве смотреть надо, а не прохожих в подворотнях тюкать. А намек простой…

В воздухе повисла многозначительная пауза.

– Есть шанс наткнуться на артефакты! – закончил здоровяк. – Понял, понял я твою мысль.

– Ага. Ну и нужно…

Медальон…

Лоцман замялся, подыскивая выражение помягче, чтобы случайно не бросить вызов Зоне. Как бывший инженер, человек науки, он не воспринимал Зону божьим промыслом или чем-то мистическим, а видел в ней бездушную аномальную силу, существующую по каким-то своим аномальным законам – ничего одушевленного или осознанного. Но после того как медальон оказался на груди… вопль перед этим… потом смех…

Для него Зона обрела душу.

Стала… живой.

– …Нужно чуть шустрее передвигаться, – наконец выговорил он.

– Само собой, дружище, – Зубр кивнул. – Зона ждет.

Лоцман вздрогнул. Проглотил уже готовое вырваться крепкое словцо. Не отвечая, жестом показал: «Выходим».

Выход с территории «ЭкоХима» ознаменовался удачей – Зубр умудрился вытащить из «электрона» «искру». Аномалия располагалась на отшибе поля товарок, облюбовавших железную дорогу. Тем не менее именно в «одиночке» образовался ценный предмет. После короткого совещания сталкеры сошлись на том, что пока артефакт послужит Лоцману, а после рейда перейдет в собственность Зубра.

Онисим сунул «искру» в особую полость комбинезона, сдвинул защитную прослойку и ощутил прилив сил. Теперь повышенное утомление от ран частично компенсировалось аномальной энергией.

Как и с восточной стороны, между лесом и территорией завода раскинулся приличный по размерам пустырь. Бинокль подсказал Лоцману, что до больших деревьев примерно семьсот метров. И все-таки подлесок постепенно завоевывал свободное пространство. Ветер гулял по вершинам кустарника и молодого березняка, шелестел в листьях, нашептывая им истории, услышанные в других краях Зоны. Рельсы железнодорожной ветки сворачивали на северо-запад и обрывались – по легендам, они вели в Лиман, блуждающий город-призрак, что мог появиться в любой из Зон на какое-то время. Каждый сталкер знал о его существовании, но ни один из здравствующих не мог похвастаться, что был там.

Напарники решили двигаться по отработанной схеме – Лоцман ведущий, Зубр прикрывающий.

«Пора, не пора, иду со двора», – вспомнил Лоцман присказку дочери, выискивая взглядом «душележащий» ориентир. Таких оказалось всего два. Небольшая плешь примятой травы и куст шиповника высотой с человека. Остальная растительность, несмотря на благопристойный вид, доверия почему-то не внушала.

Подняв с земли обломок позеленевшего кирпича, Лоцман пустил его по траве, словно шар для боулинга. Кирпич пролетел несколько метров и упал, обозначив место падения покосившимися метелками пырея. Сталкер облегченно вздохнул и сделал первый шаг по намеченной траектории.

Долгий путь всегда начинается с первого шага. Привычка начинать новый отрезок пути с пробного броска чего-нибудь осязаемого накрепко въелась в подсознание Лоцмана. Детектор детектором, а физический контакт – совсем другое дело. Да, следующие шаги можно делать, полагаясь на машинку, но первый – это святое.

Высоко поднимая ноги, сталкеры побрели по густой, достигающей до коленей траве. К кустам и деревцам ближе двух метров старались не приближаться. Не торопясь, шаг за шагом, прислушиваясь к каждому шороху, охотники за артефактами обогнули плешь и достигли куста шиповника.

Лоцман было покосился на красные плоды, которые так обожали свинтусы, как вдруг резко присел и приготовился к стрельбе. В пятнадцати метрах от сталкеров из кустов послышался шелест. Несколько дорожек из колыхающейся травы потянулись в направлении людей. Бегущие существа, набрав скорость, перешли на прыжки, и Лоцман тогда увидел, что это кенгуры. Зверьки, не обращая внимания на людей, промчались мимо и исчезли в высокой растительности. Исчезли, не оставив ни единого следа.

«Что за хрень…»

– В чем дело? – вполголоса спросил Зубр. Он стоял на одном колене, спиной к напарнику, сверля взглядом ограждение заводской территории.

– Кенгуры, – прошептал Лоцман. – Их кто-то напугал.

Маленькие монстры пронеслись быстро, но его цепкий взгляд выхватил некоторую странность в исчезнувшем кортеже.

Лоцман проанализировал в голове картинку. Точно! Не пищали, не хрюкали… Некоторые были со свежими ранами, однако на траве не осталось ни капли крови!

Что это было? Какая тварь могла так напугать зверей, что они не обратили внимания на людей? Или кукловод пудрит мозги?

Нет. Лоцман не понаслышке знал, как действует этот мутант, поэтому сомневался в такой версии.

Аномалия?

Онисим слышал легенды ветеранов-сталкеров, что раньше, когда еще работала «Дуга», были такие аномалии. Излучение пси-установки вызывало у людей галлюцинации в виде монстров. Фантомы «нападали» совсем как настоящие и могли нанести реальный вред здоровью. Мозг воспринимал атаку за чистую монету, и люди ощущали реальную боль, видели, что ранены по-настоящему. В итоге – крышка. Нервные клетки просто перегорали от такого парадокса.

Но «Дуга» уже шесть лет как не работает…

Высокая трава полностью скрывала сталкеров, лишь макушки капюшонов торчали над метелками. Напряжение потихоньку нарастало. В ожидании пси-атаки или физического нападения прошло десять минут. Пауза затягивалась.

Ничего.

Лишь высоко в небе, в полном безмолвии парил ворон, осматривая окрестности в поисках поживы. Птица видела среди волнующегося рыжего поля фигуры сталкеров – два угловатых булыжника черно-зеленого цвета. Эти живы, а значит, не интересны. В разноцветных кляксах кустарника тоже никаких деликатесов в виде мертвой плоти не наблюдалось. Хищный взор вдруг замер на полуистлевшем трупе, невесть сколько времени пролежавшем здесь, в мягкой, как пух птенцов, траве. Костлявая кисть охотника за артефактами тянулась к небольшому многограннику цвета меди. Смерть человека случилась давно. Оставшиеся на костях клочки плоти превратились в камень. Ворон решил осмотреть блестящий предмет поближе и стал снижаться. Но многогранник вдруг исчез, оставив вместо себя едва заметную двухметровую сферу искаженного пространства. Разочарованная птица недовольно каркнула, взмыла вверх и продолжила осмотр территории. В каких-то ста метрах от мертвеца увидела в яме кабана-одиночку, обгладывающего тушу свинтуса… Этому «соседу» повезло больше… Дальше – все. Ни единого движения. Ни единого существа. Полное безмолвие.

Ворон немного покружил над трупом, над кабаном, над сталкерами. Не найдя ничего из легкодоступной пищи, взмыл повыше и лег на крыло к северу. Там солнечный свет прорвался сквозь дыру в облаках, и яркое пятно на земле привлекло птицу. Солнце – редкий гость в Зоне, где царит вечный полусумрак, и ворон не хотел упустить возможности почистить свои перья, полюбоваться их темно-синим отливом в ласковых лучах матери-звезды…

После затянувшегося ожидания Зубр поинтересовался:

– Кто кого напугал?

– Ты что, не видел? Оттуда, – Лоцман указал дулом автомата на куст, – выскочила стайка кенгуров. Семь или восемь. Все в крови, со свежими ранами.

– Точно? Я не видел.

– Говорю же, были они. – Лоцман привстал, быстро огляделся и снова присел. – Были, только следов никаких не осталось.

Он с досадой посмотрел на куст, из-за которого выскочили мелкие мутанты.

– Ладно, вроде все тихо. Двигаем дальше.

Он собрался было встать, но Зубр придержал его за рукав.

– Слушай, Лоцман, – сказал здоровяк, – а что, если это Зона тебя предупредила? Давай-ка я впереди пойду.

– Ты на что намекаешь? – огрызнулся Лоцман. – Предупредила… Может, у меня просто чуйка лучше?

– Или спал плохо, – осклабился крепыш. – Все-таки давай махнемся, хуже не будет.

Лоцман пожал плечами и пропустил напарника вперед. Зубр проверил индикацию «Шерлока», посмотрел по сторонам и зашагал к лесу.

Аккуратно ступая точно в след парня, Лоцман все высматривал в траве следы кенгуров. Ничего. Ни примятой травы, ни пятен крови. Обескураженный, он поднял глаза к горизонту. Ни души. Сталкер невольно залюбовался пейзажем. Столб света на фоне фиолетовых облаков навевал мысли о покое и безопасности. Об идиллии, в хорошем смысле этого слова. Для полной гармонии не хватало лишь голосов певчих птиц.

Пока все шло ровно. Рыскающий взгляд Лоцмана выхватывал особенности маршрута: «круговерть» невдалеке выписывает забавные пируэты плодами и листьями шиповника; кое-где трава отливает металлическим блеском; кусок арматуры торчит из земли…

Медальон на груди потеплел.

Что-то не так! Лоцман набрал в грудь воздуха, чтобы окрикнуть напарника и обсудить с ним странный вид растительности, как вдруг Зубр, выплевывая ругательства, упал на землю и схватился за ноги. Краем глаза Лоцман успел отметить, что стальной отлив быстро распространяется по траве – как по воде распространяется радужная пленка бензина, и тут же рухнул на колени рядом с напарником, будто пронзенный тонкими спицами в области икр. В ушах стоял противный писк, словно лопнула перетянутая струна.

Былки и травинки. Это они стали «спицами». Сжимая руками пробитые ноги, Лоцман увидел, как металлический отлив схлынул и травяной покров снова стал рыжим.

– Вставай! – заорал сталкер. – Швыряй болт – и бегом до него! Нельзя стоять!

От пульсирующей боли на глаза навернулись слезы. Сквозь пелену Лоцман увидел, как Зубр, проклиная все на свете, поднялся. На прорезиненном комбезе напарника от сапог до колен виднелись крохотные дырочки. «Трава!» Крови пока вроде не было.

«Ненадолго».

Лоцман снова уловил изменение цвета травы. Металлический отблеск! Листья вторично окрасились в цвет металла и затвердели. Он почувствовал, как примятая телом трава скребет по комбинезону.

«Нельзя прикасаться!»

Прикладом автомата Онисим уперся в землю и рывком встал на поврежденные ноги. Бросил взгляд на «Сумрак» – порезы были, но до тела «лезвия» не достали.

«Латать придется…»

Тем временем Зубр уже швырнул болт. Металлический звон пронесся по поляне. Швырнуть-то он швырнул, а вот идти… Полуметровая стена из «колюще-режущего» надежно блокировала сталкеров.

– Что делать будем? – Зубр бессильно водил автоматом из стороны в сторону. Из дырочек на комбинезоне здоровяка показалась кровь.

Выхода не было.

От болевого шока сознание Лоцмана помутилось. «Трава» на глазах превращалась в гигантские нагромождения металла. Разводы крови на листьях превращались в моря крови. Сталкер чувствовал, как жизненная энергия в буквальном смысле утекает из тела в землю.

Он сморгнул. Поле вновь порыжело! Травяное море качалось под действием ветерка как ни в чем не бывало. Вернулся запах нагретой почвы и сухой травы.

Голосовые связки не успели издать ни звука, как рука резко полетела вперед и толкнула Зубра в спину. Лишь потом раздался крик:

– Вперед!

Лоцман не узнал своего голоса. Хотя сейчас проблемы с речью заботили его меньше всего. Зубр, не мешкая ни секунды, поковылял в направлении упавшего болта. Не успел он дойти до упавшего предмета, как Лоцман, дыша ему в спину, не останавливаясь, сорвал с шеи счастливую гайку и бросил из-за плеча здоровяка. Оберег, как всегда, не подвел. Синяя лента легла на рыжую траву, как река в каньон на Диком Западе. Зубр все понял. На ходу достал новый болт и сделал следующий проброс.

«Почему мы во второй раз не получили ран?» – Лоцман не успел определиться с ответом, как металлическая пленка возникла вновь.

– Стоп! – проревел он сквозь зубы, сжатые от пульсирующей боли, вызванной множественными ранами.

Повторять не пришлось – Зубр застыл как вкопанный. Трава тихонько позвякивала, словно большой китайский колокольчик. Сталкеры даже дышать перестали, лишь бы только невидимая смерть не обнаружила их.

Поле не спешило принимать обычный облик. Всматриваясь вперед, Лоцман увидел, что ловушка охватила не всю территорию пустыря, а только область, по которой пролегал их с Зубром маршрут. Сталкер не знал, что будет, сделай он хотя бы движение рукой. Что это за аномалия? Почему в первый раз было что-то похожее на выстрел, а во второй раз трава просто затвердела? Что будет на третий раз?

Ответа долго ждать не пришлось. Резкий порыв ветра качнул кустарник, и в ту же секунду раздался знакомый звук лопнувшей струны. Листья на кустах мелко вздрогнули, как будто в каждое растение попало по пуле. Металлический отлив пошел на убыль.

Как только трава под ногами порыжела, Зубр немедленно двинулся вперед. На ходу подобрал гайку с лентой. Кинул очередной болт. Каждое действие сопровождалось нецензурной бранью. Правда Зону в своей оскорбительной тираде он обходил стороной, кляня почем зря жизнь, удачу, «каменщиков» и наемников.

Невольно повторяя за напарником ругательства, Лоцман ощутил себя бегущей по лабиринту крысой.

Так они и продвигались, ругаясь во всю глотку – от ран, от боли, от страха, забыв обо всем и не видя ничего, кроме кромки леса, что приближалась с каждым шагом. Тропа из примятой травы исчезала буквально сразу за сталкерами. Лишь кровавые мазки и крохотные капельки крови указывали на то, что здесь кто-то проходил. Зелень леса манила путников так, словно родней и ближе у них в жизни никого не было. Болты летели один за другим. Аномалии отсутствовали. Кроме вновь появившегося металлического отлива, пожирающего рыжий цвет.

– Застыла! – прервав поток ругательств, выкрикнул Зубр.

Тишина. Чуть слышный металлический звон. Спустя минуту опять все кончилось. Трава ничем не проявила себя. Сталкеры молча бросились к деревьям. Сил ругаться не осталось.

До края поля оставалось несколько метров, как новый цикл аномалии заключил напарников в «железную тюрьму».

Они стояли и ждали, когда порыв ветра снова разрядит ловушку. Но ветер не торопился на помощь. Он гулял на высоте, среди серых туч, пытаясь пробить окно к чистому небу.

На руке у Лоцмана вдруг звякнул КПК. От неожиданности сталкер дернулся и рефлекторно потянул руку к глазам.

Резкая боль пронзила ноги. Он мог поклясться, что сейчас иглы вошли глубже, чем в первый раз. Не слушая отчаянных приказов мозга, колени сами собой подогнулись, и Лоцман рухнул на землю. Перед тем, как его глаза закрылись, он успел прочитать сообщение:

«Погиб сталкер Семецкий. Рыжий лес. Причина смерти: архианомалия “симбиоз”».

«Нужно выбираться отсюда». Не открывая глаз, Лоцман пополз вперед. Он извивался как червяк, действуя одними руками, придавленный к земле тяжестью вещмешка, волоча за собой отказавшие ноги.

– Зубр! – крикнул он. – Следующий цикл не стреляет! Нужно успеть за это время выбраться с поля!

Зубр вдруг оказался рядом. Подхватив Лоцмана, он попытался поставить его на ноги.

– Вставай, ядрена вошь! Совсем же трохи осталось! Давай шустрей!

Лоцман уловил, как голос напарника дрогнул. Это могло означать только одно – новый цикл проклятой аномалии!

Он открыл глаза. Стальная трава. Капли крови, падающие маленькими бомбами, разлетающиеся на мельчайшие капельки-осколки.

«Отдых по-сталкерски», – пришло в голову Лоцману.

«Отдых» длился недолго. Картинка вдруг заплясала, и ее ракурс поменялся. Теперь он смотрел на проклятое поле из-за плеча Зубра.

Последний рывок – все кончилось. Все стало как прежде. Как и за бесконечность до происшествия: мягкая черная почва, прелые листья, мягкая трава, местами меняющая окрас от зеленого до ржавого цвета, и никакого металла…

Призрак старухи с косой отступил. Волна напряжения схлынула, оставив на пустом берегу сознания лишь клочки пены нервного истощения и острые камни боли. Лоцман засмеялся. В голове, как заезженная пластинка, вертелись ругательства Зубра.

– Зубр, а что мы так орали с тобой? Там, на поле? – спросил он напарника. – Каких-то наемников поминали?

– Не знаю, к слову пришлись, – раздраженно бросил тот, стягивая комбинезон, чтобы обработать раны. – Собой займись.

Зубр осмотрел раны. Металла в ранках не было, лишь из некоторых торчали чахлые травинки. Здоровяк повыдергивал их, затем потянулся к рюкзаку. Лоцман рядом занялся той же процедурой.

– Хотя я слышал, – продолжил Зубр, – что в Зоне бывают участки, где пробивает на словесный понос. Тоже своего рода аномалия.

– Да уж, веселое поле… Нам сейчас не болтать надо, а по сторонам глядеть. Чтобы нас тепленькими кто-нибудь не взял. – Лоцман принялся протирать ноги перекисью водорода из аптечки. – Есть что-нибудь обезболивающее и антивирусное?

– Что-то было… – Закончив накладывать бинт, Зубр залез в рюкзак и извлек из его недр коричневую коробку с таблетками. – Тоже знакомый подогнал. Снимают боль в один момент.

Лоцман прищурился:

– Что ж ты, нехороший человек, не показывал их в баре?