Текст книги "Звезда пентбола"

Автор книги: Владимир Аверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Вадик прошел на кухню и освободил Пузыренко, которого привязали скотчем к стулу.

 – Не переживай, Вить, мы еще выиграем сто тысяч, какие наши годы! – подбодрил Вадик друга.

 – Мы еще эти деньги вернем, – проворчал Пузыренко, вышел из кухни и стал ходить по помещению коровника, что-то вынюхивая и выискивая, как ищейка.

 – Что ты ищешь? – спросил Вадик.

 – Думаешь, я просто так, за здорово живешь отдам им свои деньги? Как бы не так! Вот он! – воскликнул Витя и поднял с пола смятый бумажный пакет, в котором Чипс привез свиные ребрышки. – Пока они тебя ждали, Боксер...

 – Кто такой Боксер?

 – Тот мужик, с которым ты разговаривал.

Он жрал ребрышки и постоянно их нахваливал.

А Чипс, ну тот, другой, говорил, что это фирменное блюдо, что он его часто заказывает. Вот я и хочу посмотреть, где он заказывает это фирменное блюдо.

 – Ну и ну, – покачал головой Вадик. – Удивляюсь, как ты можешь сейчас думать о еде?

 – Да не о еде я думаю, – сказал Пузыренко, расправляя пакет. – Я хочу узнать, где Чипс купил эти ребрышки. Ага, вот оно – название... И адрес тоже есть. Бар "Корона". Улица Дегтярева, пять.

 – Ты надеешься найти там Боксера с его бандой?

 – А почему бы и нет?

Спустившись к лодке и отплыв от берега, ребята увидели вдалеке силуэт Боксера, который мчался в моторке вниз по реке. Витя рассказал друзьям о том, что случилось, и предложил сегодня же вечером наведаться в бар "Корона".

Инструктор по пейнтболу отвез их в Москву, дал свою визитную карточку и велел звонить, если возникнут какие-нибудь проблемы. А Пузыренко попросил его не говорить отцу, что они выиграли приз.

 – Не скажу, – пообещал инструктор.

 – Честное слово?

 – Слово офицера.

Джип с эмблемой пейнтболклуба уехал. Вадик вслух прочитал надпись на визитной карточке:

 – Пейнтболклуб "Патриот". Леонтьев Михаил Иванович. Инструктор. Телефон такой-то... Как вы думаете, он слово сдержит?

 – Поживем – увидим.

Ребята разошлись по домам, а через час снова встретились во дворе, сытые и посвежевшие. Витя дома посмотрел карту Москвы и узнал, в каком районе находится улица Дегтярева. Ребята сели в такси и через полчаса вышли из него перед одноэтажным стеклянным зданием, под крышей которого светилась неоновая вывеска: "КОРОНА".

 – Вообще-то я по части баров не очень, – сказал Вадик. – Я такие заведения не переношу, а официантов, честно скажу, побаиваюсь.

 – Ну, официантов здесь может и не быть.

 – А если нет официантов, значит, там одна выпивка, и нас туда не пустят.

 – Не волнуйтесь, я все беру на себя, – сказала Дина. – Вперед!

 В зале "Короны" тихо играла музыка, чуть слышно работал кондиционер. В центре зала за столом сидела красивая блондинка в окружении четверых плечистых парней. Других посетителей в баре в этот час не было. Бармен без остановки вертелся за стойкой, расставляя бутылки, смахивая пыль со стойки, энергично протирая бокалы.

 – Давайте сядем в углу, чтобы Боксер со своей бандой нас не заметил, – предложил Вадик. – Мы с Пузырем сядем к выходу спинами, а ты садись так, чтобы видеть всех входящих и выходящих. Тебе бояться нечего, ведь они тебя ни разу не видели, не то что меня с Пузырем.

 Появился официант и положил на стол меню. На правой руке, на указательном и безымянном пальцах, у него блестели два массивных золотых персгня, похожие на кастет.

 – Так, – деловито сказала Дина, раскрыв меню. – Хлеба нам не надо, харчо тем более, второе мы не едим, салаты отпадают. Принесите нам три чизбургера, три пирожка, три мороженых и три "Колы".

 Официант записал заказ и удалился. Вскоре он вернулся с большим подносом, уставленным вазочками, блюдцами, бутылками, тарелками.

 В кафе заходили новые посетители, занимали места за столиками и у стойки. Помещение постепенно наполнялось сигаретным дымом, запахом крепкого кофе и гулом голосов.

 Когда все было выпито и съедено, Вадик пошел в туалет, умылся холодной водой, вытер лицо носовым платком, подошел к зеркалу и причесался, а когда вернулся в зал, то увидел Боксера и Дуста; Чипса Вадик среди посетителей не разглядел. Боксер и Дуст были пьяны, вероятно, они отмечали радостное событие: ведь сегодня они получили сто тысяч в обмен на толстого мальчишку.

 Боксер, пошатываясь, стоял возле центрального столика, указывал пальцем на блондинку и что-то горячо доказывал одному из ее спутников, светловолосому плечистому детине с золотой цепью на шее. Вадик не слышал, о чем они говорят, но догадался, что Боксер сказал что-то лишнее, потому что парень, обеими руками схватив его за рубашку на груди, откинул голову назад и резко боднул, разбив своим крепким лбом верхнюю губу Боксера.

 Увидев это, Дуст, который сидел за стойкой, вскочил на ноги. Осмотревшись, он стал искать глазами тяжелый предмет и ухватился за высокий стул у стойки, пытаясь его поднять. Но стул лишь покачнулся, а в руках Дуста осталось круглое металлическое сиденье, с неожиданной легкостью отделившееся от стального стержня на треножнике.

 Заметив попытку Дуста ввязаться в драку, парни встали из-за стола и, набычившись, направились к нему. Первым шел белобрысый здоровяк, ударивший Боксера.

 Дуст сунул пальцы в отверстие на нижней крышке сиденья, как дискобол, отвел руку назад и мощным, резким движением из-за поясницы запустил обшитый дерматином красный стальной круг в ухмыляющуюся рожу белобрысого. Все произошло так стремительно, что трое других парней не сразу поняли, отчего их приятель сделал несколько мелких шажков назад и упал спиной на стол, разбив стоявшую на нем посуду.

 Дуст был доволен броском. С легкостью сняв другое сиденье, он метнул и его, но на этот раз промахнулся, и тот, в кого он метил, успел нагнуть голову с ловкостью профессионального каратиста, а увесистое стальное сиденье, никого не задев, вылетело на улицу, всколыхнув тяжелые шторы и разбив окно. Массивное стекло со звоном рухнуло на пол. В зале поднялся шум, девушки завизжали, кто – то бросился к выходу.

 – Ах ты, тупоголовый ублюдок! Ну ладно, считай, что на этот раз тебе повезло, – отступая к стене, произнес Дуст, глядя на "каратиста", который теперь шел первым.

 "Каратист" на ходу поднял сжатые кулаки к груди, готовясь к нападению или к отражению атаки, но Дуст не стал бить его ни по лицу, ни по корпусу. Он шагнул ему навстречу, отвел ногу назад и ударил носком ботинка по голени. Морщась от боли, парень опустил кулаки, раскрылся, и тогда Дуст сделал выпад правой рукой, ударив его в ключицу, и сразу же – левой по уху. Удары были болезненными, парень отступил, но его приятели справа и слева подскочили к Дусту.

 Видимо, алкоголь притупил реакцию, и Дуст не сумел сконцентрировать внимание сразу на троих. Он повернулся на каблуках, чтобы атаковать правого нападающего, но, получив слева удар ногой, едва не упал. Удерживая равновесие, Дуст не успел провести защитный блок и пропустил мощный хук справа, после которого у него перед глазами все поплыло. Он не смог сориентироваться, полностью раскрылся и уже не чувствовал боли от посыпавшихся на него ударов.

 Вадик так и не узнал, чем закончилась драка. Пузыренко, схватив его за рукав, потащил к выходу. Оглянувшись, Ситников заметил Чипса, который выбежал из подсобного помещения и бросился на помощь приятелю. Вскоре и Боксер пришел в себя и тоже кинулся махать кулаками.

 – Хорошо посидели, мне понравилось, – сказал Витя, когда друзья вышли из "Короны" и остановились в нескольких метрах от выхода, чтобы проследить, куда пойдут наркодилеры. – Если бы не драка, я бы еще чего-нибудь съел.

 Чипс, Дуст и Боксер не вышли, а выкатились из бара. Они громко хохотали, вытирали кровь и помогали друг другу идти не шатаясь, но от этого еще больше качались и без причины хохотали. Еле-еле они уселись в "Ниву", очень медленно, петляя из стороны в сторону, поехали по улице и свернули во двор на первом же повороте.

ГЛАВА VII. Бешенство

 На следующее утро Дина и Вадик пришли в гости к Вите, чтобы придумать и обсудить план дальнейших действий. Он позвал гостей на кухню, поставил на стол бисквитный торт, молоко, чай, включил телевизор и принялся рассуждать:

 – Можно, конечно, обратиться в милицию и сказать, что у нас отобрали деньги. Но, во-первых, у нас нет доказательств, что деньги взял именно Боксер со своей бандой, а во-вторых, если мы вчера встретили этих бандитов в "Короне", это не значит, что они будут приходить туда каждый день. В-третьих...

 – Хватит и "во-первых", – перебила его Дина. – Достаточно того, что у нас нет доказательств. Мы можем сказать в милиции все что угодно, но если мы не представим доказательства, а у нас их действительно нет, то никто не станет заниматься этим делом. Нет, милиция нам не поможет. Мы сами должны заставить их вернуть нам деньги.

 – А как?

 – Пока не знаю. Надо как-нибудь напугать их, шантажировать.

 Вадик одним ухом слушал друзей, а другим – телевизор. Передавали выпуск последних новостей. Диктор рассказывала о белом порошке со спорами сибирской язвы, который обнаружили в каком-то учреждении Екатеринбурга.

 – Сибирскую язву обнаружили, – сказал Вадик, глядя на экран.

 – Ну и что?

 – Как это что? Страшно. Можно заразиться. У меня тетя работает в ветеринарной лечебнице, она говорит, что некоторые формы этой болезни ужас какие опасные. Если упустить время и сразу не начать лечение, можно и копыта откинуть.

 – А если начать лечение сразу? – заинтересовалась Дина.

 – Тогда можно вылечиться. Вирус – это как укус змеи. Если вовремя принять противоядие, то змеиный яд становится неопасным.

 – Яд? – произнесла Дина и загадочно приподняла одну бровь. – А что, это интересная мысль... Отравить своих врагов – это по-королевски. Кем работает твоя тетя?

 – Она врач-микробиолог, работает в ветеринарной лечебнице, делает разные анализы, проверяет, больное животное или здоровое.

 – Представляю себе, сколько заразы в ее кабинете! Хватит на банду Боксера и еще останется. Давай поедем к ней, Вадик. Прямо сейчас.

 – Зачем? Ты хочешь отравить Боксера, а потом продать ему противоядие за сто тысяч рублей?

 – Как ты догадался?

 – Потому что я сам об этом только что подумал. Но как ты заставишь его выпить отраву?

 – Пока не знаю, для этого я и должна встретиться и поговорить с твоей тетей. Насколько я знаю, королям и королевам яд подсыпали в еду, в напитки, в перчатки, в носовые платки, во флакончики с духами, при рукопожатии кололи крошечной отравленной иголочкой. Способов много, все зависит от яда.

 – Почему бы не попробовать! – Вадик пожал плечами и снял телефонную трубку, чтобы позвонить тете и предупредить ее о визите.

 – Не надо звонить, – сказала Дина. – Если мы позвоним, она может сказать, что сегодня занята, попросит прийти в другой день или позвонить попозже. А мы не можем позвонить позже – у нас нет времени. Надо просто свалиться к ней как снег на голову, тогда она не откажется с нами поговорить. Купим коробку конфет и скажем, что шли мимо и решили зайти попить чайку, а заодно и расспросить про микробиологию.

 – А как я объясню, зачем мы пришли? Я же не могу прийти и сказать: "Тетя Валя, дайте яду". Надо придумать какую-нибудь невинную причину для нашего визита.

 – Придумаем по дороге. – Дина встала из-за стола.

 Через двадцать минут, держа в руке коробку конфет,

Вадик постучал в дверь, на которой висела пластмассовая табличка: "Микробиологическая лаборатория".

 – Войдите!

 Ситников открыл дверь и вошел в тесный кабинет. Дина последовала за ним.

 Тетя Валя сидела за рабочим столом, заставленным штативами с пробирками, колбами, ретортами, пузырьками с реактивами. В кабинете работал кондиционер, гудела центрифуга, от термостата исходил жар, приторно пахло агар-агаром. Тетя Валя наполняла прозрачные сосуды желтоватой жидкостью, ставила их в какой-то прибор и записывала показания в толстую тетрадь. Войдя в лабораторию, Вадик сразу вспомнил их школьный химический кабинет.

 – Добрый день, тетя Валя, – поздоровался он. Та оглянулась и растерянно посмотрела на ребят.

 – Привет... Как вы меня нашли?

 – Я же здесь был. Приходил в прошлом году с отцом.

 – Да, да, припоминаю. А что случилось? – Ее взгляд стал настороженным. – Что-нибудь с папой?

 – Нет-нет, с папой все в порядке, и с мамой тоже. Просто мы гуляли, проходили мимо и решили зайти выпить чашечку чая. – Вадик положил коробку конфет на термостат.

 Тетя Валя успокоилась, привстала и переложила коробку конфет с горячего термостата на подоконник.

 – Вы выбрали не самое удачное время и место для чашечки чая. Во-первых, у меня много работы, а во-вторых, в этом кабинете много опасных микробов.

 – Честно говоря, мы пришли не только ради чая. У нас очень важное дело. Через несколько дней нам идти в школу, а у Дины, – Вадик указал на подружку, – не сделано домашнее задание. Поэтому мы и пришли.

 – Не понимаю, какая связь между вашим домашним заданием и моим кабинетом. Вам нужно идти домой, садиться за стол и делать уроки.

 – Это не уроки, – вступила в разговор Дина. – Сейчас я все объясню. Понимаете, каждый год на время летних каникул мы получаем задание: познакомиться с какой – нибудь интересной профессией и написать о ней сочинение. Учителя считают, что так они расширяют наш кругозор.

 – Чем же я могу помочь?

 – Понимаете, я хочу написать сочинение о профессии микробиолога. В нашем классе почти все девчонки каждый год пишут про модельеров, фотомоделей, манекенщиц, а я хочу написать о какой-нибудь серьезной, по-настоящему нужной профессии. Например, о врачах-микробиологах, которые работают в ветеринарных лечебницах. Я люблю животных, а вы работаете с микробами, чтобы спасать животных, вот я и хотела попросить вас немного рассказать о вашей профессии.

 – Мы не будем мешать, – сказал Вадик. – Динка просто запишет все, что увидит, ладно?

 – Пожалуйста! – Тетя Валя пожала плечами. – Смотрите.

 Она выключила прибор, который стоял у нее на столе, поставила перед собой два штатива с пронумерованными пробирками и стала вписывать их номера в журнал.

 – А что вы сейчас делаете, если не секрет? – поинтересовалась Дина.

 – Вписываю в журнал результаты анализов.

 – Каких анализов?

 – Вам это действительно интересно? – Тетя Валя внимательно посмотрела на Дину.

 – Очень.

 – Если так, то смотрите и слушайте, но не говорите потом, что я испортила вам аппетит. – Тетя Валя указала карандашом на два штатива с пробирками. – Здесь слюна собак. Я проверяю ее на вирус бешенства.

 Дина достала из сумочки ручку и блокнот и приготовилась записывать.

 – Зачем? Разве не видно по поведению собаки, что она заболела бешенством? – спросила Дина. – У бешеных собак слюни текут, глаза замутненные, они очень агрессивны и злы.

 – Дело в том, что слюна животных становится заразной за восемь-десять дней до появления видимых признаков заболевания. И в эти восемь дней собака или кошка может заразить своего хозяина, а он даже не узнает, что умер от незаметного укуса или коготков своего четвероногого друга.

 – Почему не узнает? – с неподдельным интересом спросила Дина.

 – Потому что заболевание всегда кончается смертью на четвертый-пятый день после заражения. А рассудок покидает больного уже на вторые сутки, появляются галлюцинации, бред. У человека болезнь проходит быстрее, вот и получается, что хозяин умирает в один день со своим питомцем, от которого заразился.

 – Всегда?

 – Что "всегда"?

 – Больной всегда умирает?

 – К сожалению, эффективных методов лечения не существует. Человека можно спасти, если он обратится в клинику сразу после того, как его укусит или оцарапает бешеное животное. Тогда ему в течение нескольких дней будут делать уколы и вылечат.

 – Ага. Значит, все-таки есть способ вылечиться от этой болезни.

 – Есть. Но для этого надо после укуса немедленно обратиться к врачу. Немедленно. Так и делают, когда кусает чужая собака или дворняжка. Но какой хозяин признает, что его любимый кот, который только что слегка оцарапал ему руку, бешеный? Тем более что видимые признаки болезни появляются не сразу. Поэтому больной и не обращается в клинику. Вместо него это делают его близкие, когда время уже упущено и спасти больного нельзя.

 – Никогда не думал, что обычная царапина может быть так опасна, – удивился Вадик.

 – Вот для того чтобы хозяин вовремя узнал о болезни своего питомца, я и делаю эти анализы.

 – А сегодня хоть одну бешеную собаку вывели на чистую воду? – спросил Вадик. – Нашли хоть одну зараженную?

 – Обычно много работы бывает осенью, когда дачники со своими собаками и кошками возвращаются в город. Или в сезон охоты. Сегодня тоже есть несколько положительных реакций. – Тетя Валя указала на заткнутые ватными тампонами пробирки, которые были отмечены красными крестиками. – Например, вот в этой пробирке, – она постучала кончиком авторучки по второй пробирке в первом ряду штатива, – слюна фокстерьера, которого укусила бешеная лиса, когда он забрался в ее нору.

 – В следующий раз будет думать, перед тем как лезть на чужую территорию, – заметил Вадик.

 – Следующего раза не будет, – сказала тетя Валя, взяла штатив с пробирками, отмеченными красными крестиками, и поставила его в "вытяжку" – стеклянный шкаф с мощной вентиляцией. – Судьба этой собаки уже решена. Сейчас я впишу в журнал результат анализа, завтра о нем узнает хозяин фокстерьера и усыпит собаку. Жалко, правда?

 – Правда, – сказал Вадик. – Но если бы она укусила человека, его тоже было бы жалко.

 – А сколько зараженной слюны должно попасть в кровь человека, чтобы он заболел? – спросила Дина, задумчиво глядя на склянки с зараженной слюной.

 – Ну, сколько слюны может находиться на коготке котенка, который облизал свою лапку? Чем больше слюны попадет в кровь, тем быстрее наступит смерть. Бывали случаи, когда человек заражался не от укуса, а просто от того, что зараженная слюна попала на поврежденную кожу..

 – На прыщи? – вырвалось у Дины.

 – На какие прыщи? – не поняла ее тетя Валя.

 – Ну, например, если у человека на лице прыщи и его вдруг лизнул больной котенок. Что тогда? Этот человек заразится?

 – Возможно.

 – Значит, самое главное – вовремя узнать, чем заразился человек, и вовремя дать ему лекарство, – сделала вывод Дина. – Ясненько.

 В дверь постучали, в кабинет заглянула старенькая санитарка и обратилась к тете Вале:

 – Валечка, заведующая просила зайти с регистрационным журналом на чумку.

 – Хорошо, сейчас принесу. – Тетя Валя выбрала из стопки нужный журнал, затем открыла ящик письменного стола, достала тоненькую брошюру и передала ее Дине. – В этой книжке вы найдете много интересного о работе врача-микробиолога, возьмите, вам это пригодится.

 Дина положила брошюру в свою сумочку, взяла Вадика за руку и сказала: *

 – Спасибо. Мы пойдем, не будем вас больше отвлекать. До свидания.

 Когда ребята вышли на улицу, Ситников остановился и возмущенно сказал:

 – Что ты наделала? Зачем ты стала прощаться? Разве ты не видела, что она собиралась выйти из кабинета? Мы могли спокойно взять пробирку с зараженной слюной!

 – Неужели я кажусь тебе такой гадкой? Ты думал, что я возьму пробирку и заражу бешенством этого несчастного прыщавого дебила? Как тебе не стыдно? Как тебе могло прийти такое в голову?

 – Но ты же сама об этом говорила, – растерялся Вадик. – Для этого мы сюда и приехали.

 – Чтобы кого-нибудь напугать, совсем не обязательно подсыпать яд в его еду. Человеку достаточно сказать, что яд был в еде, которую он только что съел, и у него сразу поднимется температура. А если красочно описать ему болезненные симптомы, которые вызывает этот яд, он и симптомы почувствует. Это самовнушение. Вспомни, сколько было шума из-за сибирской язвы, а ведь оказалось, что заразный порошок был только в каждом десятом конверте, то есть в одном из десяти! Все остальные случаи – выдумка, игра воспаленного воображения.

 Они подошли к остановке, сели в троллейбус и встали на задней площадке возле окна.

 – Куда мы едем? – спросил Вадик. – Ты объяснишь наконец, что ты задумала?

 – Мы едем в "Корону". Помнишь того прыщавого парня из банды Боксера? Как ты думаешь, о чем он постоянно думает?

 – Как же я могу это знать? – удивился Вадик.

 – А ты поставь себя на его место, представь, что у тебя такое же обезображенное прыщами лицо, и на это лицо ты вынужден каждый день смотреть в зеркало. О чем ты будешь постоянно думать?

 – Ясно, о своей роже, о том, как ее вылечить.

 – Вот именно. Я продам этому парню уникальное, новейшее косметическое средство для ухода за кожей лица. Я уговорю его попробовать это средство при мне, пообещаю вернуть ему деньги, если он сразу, тут же, на месте не почувствует результата. Да, именно так я ему и скажу, так говорят все торговые агенты и дилеры.

 – У тебя есть такое средство?

 – Нет. Сейчас мы пойдем в магазин и купим импортный лосьон для лица, аккуратно оторвем инструкцию на русском языке и оставим только ту, которая на английском, чтобы он ничего не понял.

 – Нет, я не врубаюсь, – помотал головой Вадик. – Ну продашь ты ему этот лосьон, ну помажет он при тебе свои прыщи, а дальше-то что?

 Дальше? Я скажу ему, что он только что протер кожу зараженным раствором, который уже проник в кровь через поврежденную кожу на его лице. Я скажу, что он заразился ужасно опасной болезнью и что если он в ближайшее время не сделает уколы от этой болезни, то скончается в страшных муках. Лекарство от этой смертельной болезни недорогое, скажу я ему, его можно купить в любой аптеке. Но чтобы его купить, нужно знать его название или хотя бы название болезни. А название стоит сто тысяч, скажу я.

 – Хм, и ты думаешь, он тебе поверит? – усмехнулся Вадик. – Все это как-то очень уж наивно.

 – А чтобы было не так наивно, я покажу ему вот это, – Дина достала из сумочки свой блокнот, раскрыла и вынула из него заполненный бланк со всеми необходимыми печатями, – справку, в которой говорилось о том, что слюна фокстерьера заражена вирусом бешенства.

 Дина достала шариковую ручку и тщательно заштриховала слово "бешенство". Теперь получалось, что собака заражена каким-то таинственным вирусом, название которого знает только один человек – Дина.

 – Ты стащила справку у моей родной тети Вали? – Вадик укоризненно покачал головой. – Как тебе не стыдно?

 – Но ведь если бы я попросила, она бы мне ее не дала, правда? – Дина исподлобья посмотрела на Вадика. – А так она подумает, что потеряла ее, и выпишет другую. Я у нее еще пробирку чистую слямзила. На время. Ты потом вернешь.

 Дина посмотрела по сторонам, тихо захихикала и достала из сумочки чистую пробирку, заткнутую ватным тампоном. Вынув его, она поднесла пробирку к лицу Вадика и попросила:

 – Плюнь, пожалуйста, для правдоподобия.

 – Слушай, Кирсанова, я и не знал, что ты клептоманка, – сказал Вадик.

 – Как тебе не стыдно, Ситников, я же стараюсь для общего дела!

 Дина спрятала справку и пробирку обратно в сумочку и за все время, пока они ехали в троллейбусе, заходили в магазин, покупали лосьон и шли к "Короне", не произнесла ни слова, хотя Вадик несколько раз пытался с ней заговорить, помириться и один раз даже извинился.

 Заговорила Дина так же внезапно, как и замолчала. Когда до "Короны" оставалось метров пятьдесят, она остановилась и сказала:

 – Все, дальше не ходи, они могут тебя заметить. Видишь, их красная "Нива" стоит на обычном месте, значит, и тот прыщавый парень сидит в ней. Если он клюнет на мой крючок, я договорюсь с ним о новой встрече, чтобы получить деньги. За деньгами мы пойдем все вместе: я, ты и Пузырь – так безопаснее. Стой здесь и жди меня.

 – Я не могу отпустить тебя одну, – возразил Вадик.

 – Ой, только не вмешивайся, пожалуйста, очень тебя прошу, а то все испортишь.

 Вадик больше не успел ей ничего сказать. Она решительно повернулась и направилась к "Короне". Ситников прислонился к шершавому стволу дерева и стал наблюдать. Дина подошла к "Ниве", наклонилась к окну, за которым сидел Дуст, завязала разговор. Затем она открыла сумочку, что-то показала – вероятно, это был флакон с лосьоном, Вадик издалека не разглядел. После этого Дина обошла машину. Дуст открыл перед ней дверцу, и она села рядом с ним на переднее сиденье. Вадик увидел, как автомобиль тронулся с места, выехал на дорогу и... скрылся за поворотом.

 Ситников давно не испытывал такого потрясения. Он стоял с открытым ртом и не знал, что делать. Хотел бежать, но не знал куда. Бросился было догонять машину, но понял, что не догонит. В конце концов он позвонил Пузыренко.

 – Динка пропала, – сразу огорошил он друга.

 Витя, как всегда, не сразу понял, о чем идет речь.

 – Пропала? – рассеянно переспросил он. Было слышно, как на другом конце провода работает телевизор. Наверное, Пузыренко был увлечен какой-то телепередачей. – Да? Hy и как?

 – Что "как"? Как может пропасть человек?

Пропала! Исчезла! Испарилась!

 До Пузыренко наконец дошло.

 – Как пропала?! – воскликнул он. – Где? Когда?

 – Только что. Села в машину к одному из бандитов, ну, к тому, помнишь, к прыщавому, и уехала.

 – Как уехала?! Сама? Добровольно?

 – Не знаю, – угрюмо ответил Вадик. – Детали я не разглядел.

 – А куда ты смотрел, дубина слепошарая? Нельзя было отпускать ее одну! Как ты посмел?! О, какой осел! О, глупое чучело!

 – Ладно, не ори. Приезжай к "Короне", я буду ждать здесь, может, она покатается и через пять минут вернется. – Вадик положил трубку.

 Но Дина не вернулась ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать. Через двадцать минут приехал Пузыренко. А еще через пять к "Короне" подъехала красная "Нива", из нее вышел Дуст, поднялся в бар и почти сразу вышел вместе с Чипсом. Они сели в машину и куда – то поехали. Дины в машине не было. Мальчишкам оставалось только гадать, куда отправились наркоделы.

 А отправились они к Боксеру. Дуст остановил "Ниву" в унылом дворе, возле пересохшего искусственного пруда, окруженного старыми трехэтажными домами.

 С каждым годом эти дома все больше и больше ветшали, медленно, но неуклонно разрушались. Жить в них стало небезопасно, и было решено разрушить трехэтажки, чтобы на их месте возвести высокие добротные дома. Большинство жителей этого микрорайона уже переехали в новые квартиры, а их старые жилища заняли бомжи да разные темные личности. В одном из таких домов и жил Боксер.

 Дуст и Чипс поднялись по ступенькам на лестничную площадку и позвонили в дверь. Звонок не работал. Дуст постучал, прислушался, различил какие-то невнятные лязгающие звуки, напоминающие бренчание струн расстроенной гитары, еще раз постучал и толкнул дверь, которая оказалась незапертой.

 Парни переступили порог неосвещенного коридора, Чипс в темноте наткнулся на угол шкафа, оступился и ногой повалил ряд пустых бутылок, стоящих вдоль стены. Негромко выругавшись, он оттолкнул ногой бутылки и вошел в гостиную, которую Боксер называл "залой".

 В небольшой комнате со старыми замусоленными обоями столбом стоял сигаретный дым. Под потолком горела яркая лампочка без люстры, окна были занавешены тяжелыми, пыльными шторами. Мебели в "зале" было немного: старый диван с порванной обивкой, табуретка, несколько стульев и стол. За ним сидел Боксер и играл в карты с вялыми парнями-наркоманами.

 – Когда у тебя день рождения, Боксер? Я тебе лампочки подарю, – пообещал  Чипс.

 – Боксер, посмотри на меня внимательно, – сказал Дуст. – Я похож на идиота?

 – Похож.

 – Нет, ты внимательно посмотри, – настаивал Дуст. – Посмотри и скажи, я похож на дебила?

 – Короче, что ты хочешь сказать?

 – Полчаса назад ко мне подошла та девчонка, которая вчера приплывала на лодке с пареньком, передавшим нам деньги, и предложила купить какую-то дрянь для лица. Чуть ли не силой пыталась заставить меня протереть харю. Вы меня знаете, мужики, я к своей роже отношусь реально как к драгоценности, лишний раз боюсь до нее стерильным платком дотронуться. А тут какая-то дура сует мне под нос флакон с помоями и...

 – Подожди, – остановил его Боксер. – Ты хочешь сказать, что видел ее возле Мосихи, там, на нашем месте, у коровника?

 – Ну так я об этом и говорю.

 – Ты не ошибся?

Я не мог ошибиться, я ее видел, как тебя сейчас. Вчера, когда мы послали паренька за бабками, я спустился к реке и спрятался в кустах на берегу, встал, короче, на шухере, чтобы в случае чего предупредить.

 – Ну, понятно. Дальше-то что? – Боксера эта новость встревожила не на шутку.

 – Ну, приплыл этот паренек с деньгами, а вместе с ним эта девчонка. Он бабки взял и наверх пошел, к коровнику, а девка в лодке его дожидалась.

 – Что же это такое, братцы? Что же это делается? – Боксер обвел растерянным взглядом всех присутствующих. – Выходит, какие-то малолетки нас выследили? Куда же нам теперь податься, а? – Он пристально уставился на Дуста. – И что ты с ней сделал?

 – Предложил прокатиться, чтобы по дороге поговорить про достоинства ее лосьона. Она согласилась, ну, мы и поехали.

 – Ты спросил у нее, как она тебя нашла?

 – Спросил.

 – Ну?

 – Молчит.

 – Куда ты ее отвез?

 – К Яше. Ты бы сам с ней поговорил, Боксер, у тебя лучше получится. И вообще, надо бы прикинуть, что нам теперь с ней реально делать. Я думаю, она не одна, а с теми пацанами, они сейчас, сто процентов, где-то поблизости.

 – Кстати, Боксер, если они нас в "Короне" смогли вычислить, – встрял в разговор Чипс, – то могут легко и эту хату проявить. Сматываться тебе надо. Если они сами по себе инициативу проявляют, без ментов, то это еще куда ни шло. Но если в этом менты завязаны, тогда надо брать ноги в руки – и в бега. А на прощание можно устроить праздник ее родителям. Я думаю, они обрадуются, если купят свою дочку по сходной цене, не очень дорого.

 Боксер встал и начал ходить по комнате из угла в угол, как волк в клетке.

 – Мне надо подумать. Надо подумать. Надо все хорошо обдумать, – бормотал он на ходу. – Ждите. Я буду думать.

 Боксер вышел из гостиной и направился в ванную. Там он хотел включить свет, но лампочка перегорела, и ему пришлось принимать ванну в темноте. В воде ему думалось лучше.