Текст книги "Дар Афины (СИ)"

Автор книги: Владимир Бочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Дар Афины

     Одиссей смотрел на далёкие стены Трои.

     Чёрствая бесцветная земля. Боги вычерпали из неё свежесть и жадную жизнь. Серая пыльная почва, блёклое небо, сухая прямая трава. И безумный иссушающий ветер. Горячий воздух по крупицам обдирает кожу с лица. А ещё, Одиссей с некоторым удивлением понял, что начал тупеть. В пустой голове гудит ветер и кружит в танце мелкие песчаные мысли, которые невозможно поймать и даже проследить их замысловатый полёт.

     Царь Итаки едва заметно усмехнулся. В первые, самые страшные месяцы после высадки казалось, вся земля цветёт не репейниками, а обнажёнными мечами. Троянские бойцы открывали ворота и с легкомысленной храбростью бросали боевые колесницы против пришельцев. Иногда, чтобы прикрыть поставки провизии в город со стороны горы Идо, но чаще просто от избытка воинственности. Одиссей в жизни не видел ничего страшнее, чем атака тяжёлых колесниц. Земля дрожала под колёсами. Каждая боевая повозка везла нескольких бойцов, щетинилась копьями и плевалась стрелами. А троянцы смеялись, когда возвращались в город, оставив на мёртвой земле изрубленные тела. Если бы не свирепые воины Ахилла, всю армию Агамемнона давно бы утопили в море. А ведь, когда армада чёрных кораблей пристала к здешним берегам, казалось никто не в силах противиться небывалой мощи. Но троянцы могли.

     Ахейцы как львы бросались на покатые стены, откуда их сбрасывали снова и снова. В то время земля перед городом всё время была бурой. Они настолько привыкли, что казалось это естественный цвет почвы. Боги радовались обильным жертвам. И воины обеих сторон ходили пьяные от крови.

     Ярость звенела в душах ахейцев и троянцев. Но со временем сухая земля высушила гнев, впитала вместе с кровью самых буйных и воинственных героев. Монотонный жаркий воздух иссушил тела и души. Осталась гнетущая усталость. Настолько обыденная, что её никто не замечает. Давно уже троянцы не выводят за ворота колесницы, ахейцы больше не пытаются штурмовать стены. Мелкие стычки по всему побережью, вот всё что осталось от великой войны.

     Только Гектор и Ахилл сохранили доблесть и гнев. Казалось, они неуязвимы как боги войны. Иногда Одиссей мечтал, чтобы они погибли оба. Возможно, тогда ахейцы смогли бы вернуться домой. Хитроумный воин уже не хотел ни наложниц, ни добычи, ни знаменитых троянских скакунов. Никакие сокровища не могут вернуть три года, проведённые в этой засушливой жестокой земле.

     Ветер. Проклятый ветер.

     Одиссей долго смотрел на город, через марево жаркого летнего воздуха. Наконец, он решился попробовать снова. Несколько раз он приносил жертвы Афине, но прежде благосклонная богиня молчала. Одиссей не обижался и не злословил. Он всё понимает. Другие боги препятствуют заступнице ахейцев. Ей приходится вести свои незримые для него битвы. У каждого своя война. Даже у бессмертных.

     Воины возились у костров. Кто-то молился, а кто-то жарил пойманных кроликов или готовил кашу. Другие остервенело точили острые как бритва мечи. Но большинство просто тупо сидели на берегу и смотрели на море. Туда, где осталась пряная земля и яркое бездонное небо, где море цвета нежнейшей лазури. Плохой признак, отметил Одиссей. В первые годы все смотрели только на Трою. Скоро воины взбунтуются и потребуют возвращения. И они вернутся. Как побитые собаки. Старые, израненные, ещё более бедные, чем прежде. Жена ничего не скажет. Но повзрослевший Телемак будет смотреть ему в глаза. И он, гордый царь Итаки будет каждый день стыдливо отводить взгляд. Одиссей сжал кулаки и с удивлением отметил, что под пеплом минувших лет по-прежнему тлеет гордость. Он должен попытаться ещё раз.

      На берегу моря разложили хворост. Привели пленника. Молодой троянский воин с кровоподтёком на лице. Обычный лазутчик, которые шныряют вокруг лагеря. Под этим убили коня, а потом Одиссей на своей колеснице подлетел и сбил его с ног щитом. Теперь вот пригодится.

     Царь Итаки вытащил бронзовый нож и перерезал пленному горло. На хворост положили бараний жир и подожгли. Одиссей набрал в кубок крови жертвы и вылил в костёр. Кровь пошла пузырями и зашипела на зарождающемся огне.

     – Многомудрая Афина! Ты научила ахейцев укрощать лошадей и делать колесницы. Ты научила нас сражаться. И управление кораблями и всякое ремесло ты вложила в наши скудоумные мозги. Благодаря тебе, мы умеем строить огромные неприступные дворцы. Единственный урок, который ты забыла нам преподать – как можно разрушить стены, которые невозможно разрушить. Мы не смогли взять Трою приступом. Много раз ты наблюдала, как падают с крутобоких стен храбрые ахейцы. Герои выкрасили камни проклятого города в багровый цвет своей кровью. Но мы ни разу не сумели заглянуть на ту сторону. В своё время могучему Гераклу помог Посейдон. Он вызвал землетрясение и обрушил западную стену. Великий герой взял город и отомстил за обиду, учинённую отцом Приама. Но сейчас Посейдон молчит. Он не любит ахейцев, он ненавидит Одиссея. Помоги Афина покровительница! Научи, как можно сокрушить надменную твердыню.

     Но богиня промолчала и на этот раз.

     Царь долго стоял на берегу, смотрел в остывающую золу. Когда уже совсем стемнело, он вернулся в свою деревянную палатку, раздражённо отмахнулся от помощников и бросился на лежак.

     Ночью Одиссей вдруг увидел Афину, которая стояла в углу комнаты. Он не узнал её поначалу. На ней не было всегдашних доспехов. Ни шлема, сияющего на солнце, ни щита, украшенного головой Горгоны. В руках нет копья. Просто молодая красивая девушка с большими серыми глазами. Кудрявые русые волосы лежат на спине, локоны тщательно завиты. Простой пеплос облегает стройное тело, никаких украшений. Ему даже показалось, что это кто-то из рабынь пришла ублажить его. Но у него нет настроения. Он хотел прогнать рабыню, но понял, что девушка ему незнакома. Она участливо смотрела на него. И тут он встрепенулся, хотел было вскочить, но богиня жестом остановила его.

     – Я не забыла тебя Одиссей. Нет мужчины мудрее тебя, разве я могла бы подарить своё покровительство кому-то другому!

     – О, равная мудростью Зевсу! Если ты по-прежнему любишь меня, ответить на мои мольбы.

     – Тебе так наскучила война? Неужели ты постарел и начал беречь кровь?

     – Нет. Мои руки сильны как прежде, кровь пылает, а душа чиста перед тобой. Но если мы вернёмся с позором, как я буду смотреть в лицо Пенелопы, как смогу вырастить из сына мужчину!

     – Если бы ты дрожал за свою жизнь, я бы немедленно отвернулась от тебя. Но ты печёшься о чести и достоин моей помощи. Однако всё имеет свою цену. У каждого действия есть последствия. Если я научу тебя ломать стены крепостей, это тоже будет иметь последствия.

     – Я приму любую судьбу, только подари нам победу!

     Афина грустно улыбнулась.

     – Вы смертные слишком порывисты. Будь, по-твоему. Так слушай же внимательно.

     Одиссей вздрогнул и сел в кровати, вытирая пот с лица. Он тяжело дышал. Сквозь брёвна проникал утренний свет. Комната пуста. Герой улыбнулся и поднял вверх ладони.

     – Спасибо, Афина. Я всё понял.

     Западная стена самая слабая в Трое. Сложена не из гигантских монолитных блоков известняка, а камней поменьше. Мастера ликийцы перебрались на материк к ахейцам, помогают строить крепости. Но никто не волновался. Даже самая плохая стена высотой в четыре человеческих роста и два шириной. Никто не может обрушить подобную крепость. Кроме богов, конечно. Но, похоже, боги отвернулись от ахейцев.

     Поэтому когда около западной стены появилось это нелепое сооружение, солдаты Трои начали смеяться. И было с чего.

     Вначале услышали, как надсадно скрипит дерево, будто титан выжимает деревянный ствол как тряпку. Через пыль показалась самая уродливая деревянная фигура, которую видели троянцы. Огромная, высотой почти со стену города.  Её с усилием толкали два десятка крепких ахейцев. Их укрывали товарищи огромными критскими щитами.

     Само сооружение отдалённо напоминало лошадь. Широкий деревянный короб из толстых брёвен накрытый дублёными шкурами. На нём короб поменьше. В передней части прорези. Доски накрыты шкурами и укреплены прибитыми щитами. Шкуры воняют уксусом. Деревянные колёса с трудом несут исполинскую тяжесть.

    Гектор стоял на стене и хмурился. Вначале, он подумал было, что ахейцы соорудили этого нелепого коня в дар Посейдону, но тут заметил, как из-под нижнего короба выпирает огромный ствол дерева. Он висел на канатах, которые скрипели при движении. Наверное, их сняли с каких-то кораблей. Верхушку деревянного столба венчали скреплённые друг с другом металлические наклёпки размером со щит среднего размера.

     Никто никогда не видел подобных уродцев, но троянский герой не смеялся. Опытный солдат сразу понял предназначение ахейского коня. Он подозвал сотника.

     – Не давайте им приблизиться. Сдерживайте, как можете.

    Над утренним городом прогремел дружный смех десятков глоток дозорных на стенах. Ахейцы совсем сошли с ума от безнадёжности, раз думают напугать троянцев огромной деревянной игрушкой. По сигналу сотника они начали обстреливать наступающих горящими стрелами. Но стрелы бессильно вязли в толстых шкурах и гасли. Уксус не давал разгореться пламени. А из прорезей верхней башни посыпались ответные стрелы. Два бойца сорвались со стены. Остальные попрятались, выглядывая, чтобы звякнуть тетивой. Критские щиты держали удар. Но некоторые стрелы находили брешь в защите. Во время движения невозможно сохранять совершенный порядок. Вот ахеец упал с деревянным древком в ноге, и тут же вдогонку ещё пять стрел пронзили его тело.

     Гектор в это время вошёл в покои своего мегарона широким размашистым шагом. Андромаха кормила сына.

     – Что случилось?

     Гектор подошёл к ней, поцеловал ребёнка и сказал.

     – Я думаю, Троя не увидит нового рассвета.

     Андромаха побледнела.

     – Нет!

     – Слушай внимательно. Эней выведет вас из города.

     – Я не оставлю тебя.

     – Ты должна ради сына.

     Андромаха вскинула голову.

     – Ахейцы ненавидят тебя за всех героев, которых ты сразил в бою. Если ты погибнешь, они бросят твой труп свиньям. Некому будет достойно похоронить тебя и твой дух будет вечно блуждать не находя покоя.

     – Они убивают мужчин, но женщин берут в рабство.

     – Значит, у меня будет возможность положить монетку для Харона, перевозчика мёртвых.

     – Ты знаешь, что делают с рабынями.

     – Я исполню свой долг, как ты исполняешь свой.

     Гектор едва заметно улыбнулся и погладил жену по щеке.

     – Даже по ту сторону Стикса я буду помнить твоё лицо.

     Андромаха молча, прижалась к мужу.

     В это время ахейцы приблизились к стене и вбивали деревянные подпорки под колёса странного сооружения.

     – Давай!

     Ахейцы дружно потянули за канаты, и огромный деревянный столб врезался в камни. Стену тряхнуло. Троянцы подносили лестницы и пытались перебраться на деревянную лошадь, но защитники в будке ожесточённо тыкали копьями, не давая приблизиться. Поле перед стеной наполнили воины, которые беспорядочно осыпали защитников Трои стрелами, чтобы не дать перестрелять товарищей, которые раскачивали таран.

     Троянцы перестали обращать внимание на вражеский обстрел. Они поднялись в полный рост и начали расстреливать тех, кто тянул за канаты. Почти все ахейцы, которые нанесли первый удар пали истыканные стрелами как дикобразы. Но на их место тут же подскакивали новые воины и снова крушил стену оббитый медью таран. А троянские лучники погибали один за другим.

     Эней проснулся от грохота, и уже надевал доспехи, когда вошёл Гектор.

     – Что случилось?

     – Ахейцы нашли способ сломать стены. Скоро они будут в городе.

     Словно в подтверждение, прогремел мощный удар. Будто проснулся один из титанов и теперь бьёт кулаком в стену, проверяя её на прочность.

     – Что это? Неужели Посейдон ополчился против нас?

     Гектор вздохнул.

     – Посейдон. Только сделанный человеческими руками. Я не знаю, сколько выдержат камни, но думаю недолго.

     Эней нахмурился и взялся за меч.

     – Мы будем сражаться.

     Гектор положил ему на плечо, словно выкованную из меди тяжёлую мощную ладонь.

     – Их намного больше, чем нас. А в городе колесницы не помогут нам, как спасали много раз на поле перед Троей.

     – Мы дорого продадим свои жизни.

     – Нет, Эней. Мы поступим по-другому. Ты возьмёшь воинов своего отряда. Это самые боеспособные части, что остались у нас. Потом возьмёшь женщин и детей кого сможешь. Когда стена обрушится, я выведу через Скейские ворота все оставшиеся колесницы, всех пеших воинов у кого осталась хотя бы одна рука держать меч и лучников, кто ещё способен согнуть лук. Я выведу всех мужчин, старых и молодых. Каждого, кто способен взять в руки хотя бы нож. Заставлять не придётся. Любой готов отдать жизнь за родину. К тому же, все знают, что ахейцы не щадят мужчин.

     Мы отвлечём удар на себя. Чужаки не посмеют ворваться в город, зная, что мы можем ударить в спину. Или хуже – прорвёмся к берегу и сожжём корабли. Больше всего на свете они боятся потерять возможность вернуться домой. И когда они обрушат на нас свой самый мощный удар, ты выведешь женщин через Дарданские ворота и будешь прорываться в горы. Там вы укроетесь в лесах. А потом идите в бухту, где стоят корабли союзников. Многие погибнут, но кого-то удастся спасти.

     – Иди сам. Ты лучший воин. Если кто сумеет вывести людей, так это ты. Окажи мне честь  ударить по ахейцам.

     – Ты благороден, Эней и храбр как бог. Ты привёл своё войско на помощь в трудную минуту. Но это мой город. Я последний царевич Трои. И мой долг вести солдат на последнюю битву.

    Эней склонил голову.

     – Ты прав, Гектор. Я выведу людей.

     Гектор улыбнулся.

     – Если бы я мог одарить тебя по достоинству, я бы не пожалел лучших коней и рабынь, но сейчас могу предложить только героическую смерть.

     Эней ухмыльнулся в ответ.

     – Героическая смерть – лучшая награда для героя.

     Они рассмеялись.

      Андромаха тем временем протянул сына рабыне.

     – Я знаю, ты любишь Астианакта как собственного сына. Ты присутствовала при родах и первой взяла его на руки. Сохрани его. Пойдёшь с Энеем. Помоги ему вырасти воином, как его отец.

     В глазах рабыни стояли слёзы.

     – Я всё сделаю госпожа.

     – Пойдём, я отведу тебя к Энею.

      Очередной удар сотряс стену, и песчаные блоки начали трескаться. Гектор хладнокровно строил отряды. Первыми помчатся колесницы, врежутся во вражескую цепь, за ними последуют копейщики.

     – Э-э-эх! – гремел над полем вздох ахейцев, которые тянули таран для очередного удара.

     Гектор вздохнул и посмотрел на небо. Сегодня оно казалось непривычно синим, глубоким как вода у берегов Микен.

     – Сегодня даже небо на стороне ахейцев, – подумал он.

     Город вздрогнул от очередного удара и вдруг внутренняя часть стены, где стояли троянские лучники, рухнула на землю. Воздух наполнился стонами переломанных людей. Ахейцы ободрённые удачей удвоили усилия.

     – Э-э-эх!

     – Открыть ворота! – скомандовал Гектор и взошёл на колесницу. Придётся обойтись без возницы. Колесниц теперь больше чем воинов.

     Медленно расходились створки ворот. Дозорные ахейцы поскакали к пролому в стене, сообщить, что намечается удар с тыла. Ахейские колесничие поворачивали, чтобы встретить угрозу.

     В этот момент часть стены рухнула, открывая широкую брешь и нападающие, теснясь, полезли внутрь. Завязалась рубка. Но значительная часть войска выступила к воротам, где намечается прорыв троянцев.

     Тяжёлые колесницы вылетали в поле. Навстречу двигалась лавина более лёгких ахейских.

     Солнце ярко блестело на шлеме одного из пришельцев. Огромный воин в сверкающих латах, которые закрывали тело, а медный шлем почти полностью скрывал лицо.

     Знакомая фигура. Кто-то говорил, что за маской скрывается красавец, достойный Апполона, другие уверяли, что герой уродлив, потому и носит закрытый шлем. Гектору всё равно. Главное, как он держит меч. А вот с мечом Ахилл обращается очень лихо, несмотря на возраст. Ему уже лет тридцать пять. Почтенный возраст. Старше, чем Гектор.

     Два самых великих героя стояли друг против друга. Солнце ослепительно сияло на латах Ахилла, но Гектор не щурился. Он, не мигая, смотрел на врага.

     Царям обычно нелегко встретиться в бою. Каждого прикрывает отряд отборных воинов, задача которых охранять господина. Множество телохранителей погибло от мечей или под колёсами колесниц и с той и другой стороны. Но цари оставались невредимы. Несколько раз они всё же обменивались ударами в сече, и Гектор помнил чудовищную силу своего противника.

     Ахейский герой на голову выше остальных солдат. В первую такую встречу, Гектор относился к вражескому герою легкомысленно. Такой здоровяк обязан быть неуклюжим дуболомом. И вся слава его наверняка основана на сокрушительной мощи удара. Гектор уже встречал таких здоровяков. Их доспехи до сих пор лежат в его дворце.

     Но Ахилл, герой с фигурой буйвола двигался стремительно как змея, а мечом владел так, будто в него вселился сам Арес. В тот раз сумятица боя развела их.

      Однажды Ахилл бросил ему вызов у ворот. Это было после ночного нападения на корабли, которые организовал Гектор. В ту ночь он убил Патрокла, возничего Ахилла и его лучшего друга.

     На следующий день Ахилл явился под стены города и вызвал его на бой. Гектор, разумеется, не вышел. Ахилл ругал его последними словами, но троянец невозмутимо стоял на башне и смотрел вниз на беснующегося ахейца.

     Он не принял вызов вовсе не из-за страха перед силой великого героя. Он слишком опытный воин, чтобы вытаращив глаза как зелёный юнец верить в легенды про непобедимых бойцов. Слишком много таких непобедимых он отправил на встречу к Аиду. Убить можно любого, даже Ахилла. Но только в одном случае. Если ты готов умереть.

     Гектор не боялся Аида, но умирать не собирался. Он боялся за Трою. За семью, за друзей. Он единственный из царевичей, кто способен организовать оборону города. И как только его не станет, Троя неминуемо падёт. Из-за любви к родине, он был готов принять клеймо труса. Но никто не торопился обвинять его в утрате мужества. Слава Ахилла настолько устрашающа, что репутация Гектора после отказа совсем не пострадала. Наоборот, его сочли благоразумным, опытным человеком. А после гибели всех царевичей, включая Париса, заменить его просто некому.

     – Теперь не скроешься! – торжествующе закричал Ахилл, и его колесница, разбросав облака пыли, ринулась на троянца. Но Гектор не собирался убегать. Он расхохотался во весь голос и хлестнул лошадей, отправляя навстречу Ахиллу.

     Андромаха стояла на башне у Скейских ворот и смотрела на бой.

     Колесницы сшиблись. Ахилл выставил копье, и ужасающий удар по щиту выбил Гектора из колесницы. Он перекатился по сухой земле, подхватил упавшее копьё и бросил в удаляющуюся колесницу. Но целил он не в героя, которого прикрывал огромный щит, а в упряжку коней.

     Лезвие глубоко вонзилось в бок белоснежной лошади, когда колесница разворачивалась. Она рухнула, и колесница перевернулась на бок. Ахилл, в свою очередь глотнул пыли. Но так же быстро вскочил. Гектор уже нависал над ним с мечом, Ахилл прикрылся маленьким круглым щитом, отбил удар и проверил щит троянца на прочность. Гектору показалось, что по щиту ударил кузнец огромным молотом. Рука онемела. Но он не обратил внимания на подобную мелочь. Он ударил ногой в щит противника, и страшный удар отбросил Ахилла назад. Гектор усмехнулся. Он тоже не из травы сделан. Медный Гектор столкнулся с железным Ахиллом.

     Они кружили друг напротив друга и не замечали, как вокруг кипит битва. Не видели, как рядом падают воины в собственную и чужую кровь. Не слышали стонов умирающих и воплей раненых.

     Каждый понимал, что любой удар может оказаться смертельным. Но Гектор уже попрощался с родиной и жизнью, он яростно атаковал, хотя сражаться с Ахиллом всё равно, что встать на пути разъярённого носорога.

     Оба покрылись многочисленными порезами. Но не замечали ран и потеряли счёт времени.

     Ахилл приблизился и сделал то, чего царевич никак не ожидал. Он отбросил свой щит и двумя руками попытался вонзить меч в лицо Гектору. Тот поднял щит и принял удар, который пронзил и дерево, и все слои дублёной кожи. Лезвие сломалось. В тот же момент Ахилл ударил ошёломлённого Гектора ногой в живот и троянец рухнул. Попытался встать, но Ахилл стащил с себя шлем и как дубиной ударил противника по голове. В глазах на миг потемнело. Гектор моргнул. Он так и не увидел лицо врага. Его фигура расплылась перед глазами. Ахеец мелодично рассмеялся. Наступил на руку Гектора с мечом, вырвал клинок из ослабевшей руки. Размахнулся и чудовищным ударом пробил медный доспех и пронзил грудь врага.

     Андромаха вскрикнула на башне и помчалась вниз.

     Ахилл вытер пот и откинул густые светлые волосы со лба. Ещё один герой пал от его руки. Друг отомщён, и когда Ахилл зарежет барана, тень Патрокла напьётся жертвенной крови. На краткое время возничий снова сможет чувствовать и будет улыбаться, наслаждаясь местью.

      Гектор, хрипя, перевернулся набок. Изо рта хлынула кровь. Но он достал из-за пояса короткий нож и полоснул по щиколотке Ахилла. Сзади, где она не защищена поножами. Ахеец зарычал от гнева, сделал шаг и упал рядом с Гектором. Троянец последним усилием схватил Ахилла за светлые кудри и глубоко вонзил нож в обнажённую шею.

      Ахилл захрипел и схватился за горло, откуда била струя густой крови.

     – Отец! – с колесницы соскочил сын Ахилла Неоптолем и склонился над поверженным героем. Меч, обагрённый кровью, сжимал в руке.

     – Гектор! – вскрикнула женщина, падая на тело мужа.

     Неоптолем вскочил.

     – Ах, ты троянское отродье!

     Он схватил её за волосы и задрал голову. Андромаха не сопротивлялась. Но так твёрдо и спокойно посмотрела в глаза воину, что жар схлынул из его груди.

     – Я сделаю всё, что ты захочешь. Но позволь вначале провести достойный обряд погребения. Твой отец погиб как воин и будет похоронен как воин. Так прояви благородство рода непобедимого Ахилла. Позволь оплакать мужа.

     – Он убил моего отца, и я отдам его тело собакам.

     – Ты хочешь быть царём собак! или героев?

     Неоптолем взглянул на Трою, где уже поднимались первые пожарища и воздух пригнулся под весом чёрного дыма. Открытые ворота манили его. Он оттолкнул Андромаху и кивнул одному из воинов.

     – Она моя. Помогите ей похоронить этого, – он брезгливо махнул в сторону павшего воина. Вскочил в колесницу и помчался к воротам, вокруг которого лежали груды тел последних защитников города.

     Вокруг Гектора столпились солдаты, чтобы поглазеть на великого героя, имя которого заставляло слабеть руки и наполняло сердце ледяной водой ужаса. Андромаха не обращала на них внимание. Она положила голову на грудь мёртвого мужа.

     Воины Энея прорубились через немногочисленный отряд ахейцев у Дарданских ворот и  взошли на склоны горы Идо, где затерялись в лесах. Впрочем, ахейцы опьянённые убийствами и грабежами не обратили внимания на горсточку людей, которые сумели вырваться из умирающего города.

     Эней обернулся. В ночи горел огромный погребальный костёр тела погибшей Трои. И ахейские собаки терзали её кровоточащий труп.

     – Прощай, прекрасный Илион, – сказал он и отвернулся. Впереди ждёт новая родина, которую предстоит найти.

     Одиссей плыл домой пару лет. Были обстоятельства. Нашлись желающие поживиться за счёт героев, которые возвращались домой  с богатой добычей. Многие участники войны, которые вышли невредимыми из самых кровавых сражений, пережили чуму в лагере и последний штурм, нашли покой на морском дне или на островах, куда заплывали набрать провизии и воды, или залатать корабль после штормов, которых было достаточно в те годы. Но Одиссей оказался не по зубам морским разбойникам и островным грабителям. Потерял несколько кораблей, но большую часть добычи довёз до благословенной Итаки.

     Прошло много лет. Счастливых лет. Мудрец дышал густым солёным воздухом родины, а его сердце билось в такт дыханию жирной сытной земли. Он с достоинством смотрел в глаза жены. Она гордилась  мужем и твёрдой рукой управляла рабынями из далёкого азиатского города, развалины которого начали покрываться землёй. И грозили навсегда пропасть с поверхности Великой-Матери.

     Но Троя не улетучилась из памяти. Долгими вечерами старые воины пили вино в главной комнате дворца и ели мясо баранов, которые жарились на очаге прямо посреди залы. Царь Одиссей поднимал кубок за погибших и выливал часть на мраморный пол в дар Зевсу. А потом долго рассказывал про битвы прошлого.

     Телемак с восторгом слушал истории про непобедимого Ахилла и благородного Гектора, прекрасную Елену и могучего Аякса. Солдаты пили вино и кивали в знак согласия, делали замечания и добавления. И те воины, что участвовали в осаде и те, что никогда не видели величественные стены. Уже никто не помнил, как было на самом деле, но Одиссей такой хороший рассказчик, что все больше верили его рассказам, чем своей памяти.

     Так тепло и славно было в те годы под защитой стен, которые нельзя сокрушить.

     Пока однажды в море не показались чёрные борта кораблей.

     Новые вожди вели за собой молодых горячих воинов, которые слышали рассказы  о Трое. Они жаждали славы и сокровищ. А на Итаке можно поживиться. После войны прежде бедный остров расцвёл.

     Пришельцы не смогли взять дворец, и воины Одиссея смеялись над ними с высоких неприступных стен. Иногда царь Итаки с оттенком грусти думал, что среди бойцов обеих сторон нет новых Ахиллов и Гекторов. Ни новых Одиссеев. Впрочем, такие мысли приходили ему только в дни, когда он пил неразбавленное вино. Наутро он сам смеялся над своей тоской. Хорошо, что Великая-Мать больше не рожает богов войны. Век героев закончился.

     В дождливые дни и солнечные дни, спокойные дни и дни штормов, захватчики снова и снова пытались взять приступом дворец, но каждый раз храбрые воины сбрасывали пришельцев со стен. Руки Одиссея по-прежнему крепки. Телемак не уступал отцу и много раз обагрил свой меч ахейской кровью. Их слава гремела по всей Элладе.

     Но однажды на остров приплыли новые корабли. Сам царь без удивления увидел среди пришельцев некоторых воинов, с которыми бок о бок сражался у стен Трои. Может они были недовольны своей долей добычи, может, успели растратить сокровища на пиры и гробницы погибшим царям.

     Нападения прекратились. Воины окружили дворец, но больше не пытались взобраться по скользким от крови стенам крепости многомудрого царя. Пролетали дни, как быстрокрылые птицы.

     В то утро Одиссей проснулся до рассвета. Съел краюху хлеба с козьим сыром. Полакомился гроздью сладкого винограда. Выпил чуть разбавленного вина.

     Когда забрезжил рассвет, он поднялся на стену, где стояли дозорные. Над островом повис лёгкий дымный туман. Капельки влаги блестели на бронзовых доспехах воинов.

     И вдруг пожилой царь услышал заунывный деревянный скрип, будто деревья вытащили корни из земли и отправились погулять.

     Одиссей застыл. Несмотря на все годы, он помнил этот звук. Пронеслись цветные яркие образы, как он командовал воинами в деревянной башне и ожесточённо колол копьём людей, которые хотели приблизиться к ней. Вспомнил, как одним из первых ворвался в город. Как его доспехи были липкими от крови. Несмотря на осеннюю прохладу на его лбу выступил пот.

     – Что это? – спросил Телемак, который давно превратился в сильного опытного мужчину. Он положил ладонь на рукоять меча.

     Одиссей ничего не ответил. Сквозь дымку тумана проступило огромное тёмное пятно.

     Но царь Итаки уже знал, что увидит.

     К стене города приближался огромный «конь».