Текст книги "Император двух Империй (СИ)"

Автор книги: Владимир Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7. Моонзундская симфония. Allegro moderato

ПРИКАЗ КАЙЗЕРА ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ВИЛЬГЕЛЬМА II. 5 августа 1917 года.

«Для господства в Рижском заливе и обеспечения фланга восточного фронта надлежит совместным ударом сухопутных и морских сил овладеть островами Эзель и Моон и запереть для неприятельских морских сил Большой Зунд».

* * *

Штаб армии 10.08.1917

Командарм 8

Іа 3058/17 on

Сов. секретно

ПРИКАЗ АРМИИ

1. Для господства в Рижском заливе и обеспечения фланга Восточного фронта занять совместным ударом сухопутных и морских сил острова Эзель и Моон и закрыть Большой Зунд для плавания военно-морских сил противника.

2. Для этой цели выделить:

а) командованию 8-й армии – десантный корпус (боевой состав в приложении I) под командованием командира 23-го рез. корпуса, которому во время плавания находиться со штабом на флагманском корабле командующего морскими силами;

б) флоту – конвой и транспортный флот (боевой состав в приложении II).

3. Руководство перевозкой десантного корпуса морем и обеспечение перевозки возлагается на командующего морскими силами. Ему подчиняются на время плавания и до завершения высадки находящиеся на транспортах части сухопутной армии.

По окончании высадки командующему морскими силами выполнять всеми имеющимися в его распоряжении средствами распоряжения командования 8-й армии, а также командира десантного корпуса.

4. Острова Эзель и Моон включаются в район действий 8-й армии., Руководство боевыми действиями на островах возлагается на командира десантного корпуса; в дальнейшем он ответствен также за их оборону.

5. Базой и гаванью для посадки десантного корпуса на суда назначается Либава. Детали сосредоточения и посадки десантного корпуса командованию 23-го рез. корпуса согласовать с командующим морскими силами. Все спорные вопросы будут разрешаться командованием 8-й армии.

6. О времени посадки и отплытия из Либавы последует особый приказ.

7. Высадку произвести в бухте Тагалахт.

8. Организация и обеспечение плавания транспортного флота и высадки от воздушных и подводных сил противника, а также уничтожение батарей, прикрывающих вход в бухту Тагалахт, возлагаются на командующего морскими силами.

Поддержку высаживающихся частей судовой артиллерией организовать по согласованию с командиром 23-го рез. корпуса.

9. Для организации демонстративной высадки в другом пункте выделить заблаговременно небольшие морские силы против полуострова Сворбе; на эти же силы возлагается борьба с расположенными там батареями.

10. Впредь до сосредоточения на берегу достаточных сил 23-му рез. корпусу ограничиваться обеспечением высадки. Необходим быстрейший захват батарей, расположенных на м. Хундсорт и м. Нинаст. Необходимо также овладеть Киельконд и авиабазой в Папенсхольм.

11. Дальнейшая оперативная задача – занятие Аренсбурга, который должен быть превращен в базу для флота, и овладение укрепленным полуостровом Сворбе с севера. Ввиду этого требуется возможно более скорое выдвижение в этом направлении.

Чтобы отрезать силы противника, расположенные у Аренсбурга и западнее, и для создания выигрышного исходного положения для последующего наступления необходимо раньше всего начать наступление по дорогам, отходящим от Аренсбурга в северо-восточном направлении.

Желательно, чтобы атака сухопутных войск на Аренсбург была поддержана с моря морскими силами, освободившимися после выполнения задачи по прикрытию плавания транспортного флота.

Для этой цели необходимо, чтобы морские силы заблаговременно прорвались в Рижский валив.

Поэтому плавание транспортов должно быть начато не ранее завершения тральных работ при входе в Рижский залив, что является обязательным условием для содействия морскими силами дальнейшему наступлению десантного корпуса.

12. Выделенным против Сворбе сухопутным силам (предпочтительно самокатные части) надлежит овладеть укрепленным перешейком у Велья, захватив предварительно укрепленные позиции и батареи противника, расположенные предположительно у Тиримец, имея дальнейшей задачей продвижение в южном направлении для очистки от противника всего полуострова и захвата расположенных на его южной оконечности батарей.

Эти батареи, имеющие круговой обстрел и могущие вести огонь по перешейку во время наступления сухопутных войск на Сворбе, должны быть подавлены огнем судовой артиллерии.

13. По захвате Аренсбурга необходимо возможно быстрее организовать туда плавание судов и подвоз снабжения.

14. Следующей оперативной задачей, которая должна быть также выполнена возможно быстрее, является овладение укрепленной позицией у Оррисар в восточной части острова, затем прорыв на о. Моон и овладение последним.

15. Обеспечение правого фланга войск, наступающих от Аренсбурга на Оррисар, находящегося под угрозой морских сил противника, возлагается на морские силы.

16. Переход через Малый Зунд должен быть поддержан специально для этого заранее назначенной судовой артиллерией. Одновременно должно быть прекращено плавание судов в Большом Зунде.

17. Переправа частей десантного корпуса на о. Моон также должна быть поддержана морскими силами путем предоставления им необходимых транспортных средств и подавления неприятельских батарей на о. Моон огнем судовой артиллерии.

18. Обмен распоряжениями и донесениями между штабом армии и морским флотом, между штабами армии и 23-го рез. корпуса и между морским флотом и штабом 23-го рез. корпуса организовать по радио средствами флота особым приказом, по согласованию со штабом 23-го рез. корпуса.

19. Офицерами связи от армии назначаются: при командующем морскими силами – майор фон Раух, при штабе 23-го рез. корпуса – ротмистр фон Валленберг.

20. Руководящие приказы и распоряжения командования 23-го рез. корпуса и командующего морскими силами представлять в трех экземплярах в штаб армии.

Командующий армией фон Гутьер, ген от инф.

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНЕЙНЫЙ КРЕЙСЕР «МОЛЬТКЕ». 27 августа 1917 года.

Ночь готовилась уступить свои права едва намечающемуся на востоке рассвету, но пока еще не позволяла разрушить свою власть. Лишь фонарь идущего впереди линкора «Маркграф», огни стоящих вдоль протраленного коридора малых кораблей, да еще звезды на небе – вот и все, что пока нарушало царящий вокруг мрак.

Вице-адмирал Эрхардт Шмидт досадливо поморщился. Просто удивительно, что до сего момента никто не наткнулся на мину в этой чертовой темноте. Начав тралить проход сквозь германское минное поле еще накануне вечером, более сотни немецких малых кораблей всю ночь прокладывали и обеспечивали прохождение и самому флагману «Мольтке», линкорам, легким крейсерам и транспортам, перевозящим многочисленный десант, вооружение, тысячи лошадей, автомобилей и прочие припасы на тридцать дней.

Вообще же, в Берлине предавали этой операции огромное стратегическое значение. Как сказал вице-адмиралу генерал Гутьер, сам кайзер внимательно следил за ходом подготовки, считая громкую победу, одержанную на Балтике, если не залогом победы в Великой войне, то весьма важным фактором, который укрепит дух немцев и позволит им переломить ход всей войны.

Для гарантирования этой громкой победы в состав эскадры были выделены 3-я и 4-я эскадры линейных кораблей по пять линкоров в каждой. Более того, с учетом сдвига сроков, в последний момент к ним присоединился еще и новейший линкор «Баден», который срочно выдернули из состава Флота открытого моря. Впрочем, сразу после победы, основная часть наличных сил должна будет уйти в Атлантику, но это будет потом, а пока 11 линкоров, 1 линейный крейсер, 9 легких крейсеров, 58 эсминцев, 7 миноносцев, 27 тральщиков, 66 катеров-тральщиков, 4 прорывателя минных заграждений, 59 патрульных судов, 39 транспортов, 6 подводных лодок, 6 дирижаблей, 81 корабельный гидроплан и 16 аэропланов с морских авиационных станций в Либаве, Виндаве и Ангернзее были в его распоряжении.

Очень и очень серьезная сила, значительно превосходящая весь русский Балтийский флот, не говоря уж о жалкой эскадре Рижского залива. Так что, вероятно, кайзер действительно лично следил за операцией, раз в столь сложное для Рейха время вице-адмиралу Шмидту были выделены столь серьезные силы.

Впереди их ждал отряд тральщиков, готовый с первыми признаками рассвета начать очистку от мин оставшегося участка пути, для того, чтобы дать возможность всей эскадре начать выход из теснин минного поля для организованного перехода в точку «Вейс», где начнется перестроение сил флота в установленный планом операции боевой порядок.

Впрочем, никакого прославленного немецкого порядка в этом деле пока не наблюдалось. Ну, какой Ordnung muss sein, если буквально в последний момент дату начала операции сдвинули на неделю? Конечно, Шмидт был решительно против переносов сроков операции, но «наверху» решили ускорить приготовления, мотивируя свое решение резко осложнившимся положением на фронтах и неопределенным положением союзников. В результате чего, они и идут сейчас в кромешной тьме, а не пользуются «услугами» висящей в небе луны.

Разумеется, никакое придание их эскадре дополнительного линкора не могло исправить ситуацию. Что толку от линкора, если не было толком средств для переброски самого десанта? В Либаву собирались все возможные силы и средства, которые только возможно было найти, в результате чего, в качестве транспортов использовались совершенно разнородные пароходы, в том числе и некогда конфискованные итальянские, французские и британские коммерческие суда, которые давным-давно не использовались и совершенно не были готовы к плаванию. Более того, со многих из них были сняты дефицитные детали и узлы, а их днище серьезно заросло. И было среди них немало тех, кто не мог развить скорость выше пяти узлов, что налагало ограничения на темп движения всей эскадры. По этой причине все «тихоходы» были собраны в отдельную «Южную группу», действующую отдельно от основных сил и призванную отвлечь русских от настоящего места высадки десанта. Впрочем, и те что остались в основном строю, все равно не могли двигаться быстрее 10–11 узлов, а потому куда более быстрые боевые корабли были вынуждены придерживаться той же скорости.

Повезло хотя бы с тем, что погода явно была на их стороне. Штиль облегчал работу тральщиков и уменьшал вероятность случайной встречи с минами.

Что ж, впереди их ждал рассвет, Моонзудский архипелаг и громкая победа во славу Германии и Его Величества Кайзера.

* * *

РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.

Томительная ожиданием ночь. Ночь, полная нервного напряжения. Позади совещания и доклады, рапорты и донесения, приказы и Высочайшие повеления. Все на местах. Все в полной готовности.

Застыли на большой карте условные фигуры, обозначающие наши силы и силы врага. Впрочем, тут мы можем лишь предполагать, ибо основываемся на той самой информации от Ротшильдов, но насколько эти сведения верны, можно лишь гадать. Но даже если все пойдет, как по нотам, нам будет весьма непросто хотя бы не проиграть. Немцы однозначно намного сильнее. И количественно, и, что еще более важно, качественно. Да и выучка моих мореманов вызывает у меня весьма большие сомнения. Пробузившие и пробездельничавшие всю войну балтийские морячки были самым слабым местом всей затеи.

Кофе уже вызывал отвращение, а от дыма папирос и трубок уже першило горло. Пришлось выгонять из Ситуационного зала всех, кто желал перекурить. Но это все станет невозможным, когда начнется основная часть нашей игры. Тогда уж будет не до перекуров на стороне.

Тишина и покой над всем Рижским заливом. Даже немцы перестали стрелять.

Мы ждем. Они ждут.

Ждут на их и наших кораблях и подводных лодках. Ждут на их и наших аэродромах. Ждут на их и наших позициях.

Ночь, полная томительного ожидания.

Лишь волны Балтийского моря лениво катят свои гребни в ночной тьме. Впрочем, они тоже ждут. Вот только их ожидание совершенно беспристрастно. Им безразлично, чьи корабли и головы покрывать собой навсегда. Их головы или наши.

Театр одной ночи.

Близок рассвет.

* * *

КРЫМ. ДВОРЕЦ «МЕЛЛАС». 14 (27) августа 1917 года.

Крымская ночь темна. Лишь сверчки и прочая ночная живность. Где-то там внизу волны Черного моря разбиваются о набережную Мелласа.

– Готова?

– Да, Ваше Величество!

– Ну, с Богом тогда.

Две фигуры в полевой форме вышли из темного дворца и направились по дорожке в сторону командного центра.

Вход. Двери.

В проходе возникает удивленный офицер.

– Штабс-капитан Черенков, дежурный офицер, Ваше Императорское Величество! Нижайше прошу меня простить, но…

Маша смерила его холодным взглядом.

– В чем дело, штабс-капитан?

Черенков сглотнул, но все же договорил:

– Дело в том, Ваше Императорское Величество, что поручика Иволгиной нет в списках лиц, имеющих допуск на объект.

Царица несколько секунд изучающе смотрела на штабс-капитана и тот, не выдержав взгляда, вновь сглотнул и неуверенно добавил:

– Могу вызвать генерала Артемьева, если на то будет ваша воля, Ваше Императорское Величество. Лично я не имею права. Таков порядок. Прошу простить…

Она милостиво разрешила.

– Вызывайте.

Появившийся через пару минут Артемьев удивленно посмотрел на пришедших.

– Ваше Императорское Величество?

– Доброй ночи, генерал.

– И вам желаю здравствовать, Ваше Величество. Что-то случилось?

– Пока – нет. – Маша выделила интонацией слово «пока» и продолжила. – Я желаю занять свое место в «Аквариуме».

Ничего не понимающий генерал обратил свой взор на Черенкова.

– В чем дело, штабс-капитан?

Тот, проклиная все на свете, все же четко доложился.

– Ваше высокопревосходительство! Я не мог пропустить на объект поручика Иволгину в виду того, что ее фамилия не значится в списках!

Артемьев кивнул и обратился к Царице:

– Я сожалею, Ваше Императорское Величество, но это действительно так. Таков порядок.

– Кто утверждает списки допуска?

– Лично Государь Император.

Маша уточнила ледяным тоном:

– Вы точно хотите отвлекать Государя этим вопросом в ЭТУ ночь?

Генерал нахмурился. Ледяное пламя в глазах Императрицы не сулило ему ничего хорошего. Но, в конце концов, зачем же ему лезть на рожон? Августейшие супруги всегда поладят между собой, а он будет крайним. Обретать же столь могущественного врага Артемьев вовсе не стремился. В конце концов, дал же Государь допуск этой Иволгиной и в Меллас, и даже в сам дворец, в самые его внутренние покои. Она всегда теперь при Императрице и всегда при оружии.

Успокоив себя такими рассуждениями, генерал кивнул:

– Впрочем, в виду того, что Государь повелел текущие вопросы согласовывать с Вашим Величеством, я думаю, что вы сами можете дать временный допуск поручику Иволгиной, который позднее утвердит Его Императорское Величество.

Маша кивнула.

– Вот и прекрасно, генерал. Я даю допуск поручику Иволгиной на объект.

Артемьев сделал слабую попытку возразить.

– Нужно подписать некоторые бумаги…

Но ощутив нутром новую ледяную волну, поспешил добавить:

– Но это можно подписать, конечно же, и за столом.

– Благодарю вас, генерал.

И обернувшись к штабс-капитану, она смягчила тон:

– Спасибо, штабс-капитан. Вы правильный офицер.

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:

ПРИКАЗ

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО

Верховного Главнокомандующего Вооруженных сил Российской Империи

Для воспрепятствования намерениям противника захватить русские Моонзунские острова Высочайше повелеваю провести совместную операцию Императорского Балтийского Флота, Северного фронта РИА и Военно-воздушных сил Нашей Империи – «Квартет».

Командование операцией принимаем на Себя. Членами военного совета операции назначаем генерала от инфантерии П. М. Балуева, вице-адмирала В. К. Пилкина, генерала Свиты Г. Г. Горшкова. Начальником штаба операции назначается адмирал В. А. Канин.

На подлинном ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукой написано:

«МИХАИЛ».

Дано в Риге

13(27) августа 1917 года

Скрепил: Начальник штаба Верховного Главнокомандующего

генерал – адъютант Лукомский

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНЕЙНЫЙ КРЕЙСЕР «МОЛЬТКЕ». 27 августа 1917 года.

Как всегда, штабные планы были нарушены реалиями. Основная кильватерная колонна в ночной тьме догнала идущую впереди группу разведчиков Розенберга. Вопреки плану, процесс очищения акватории от мин серьезно затягивался и идущей вслед за 97-ю всякого рода тральщиками основной эскадре пришлось сбавить ход до невозможных трех узлов.

График непростительно нарушался, и они опаздывали. В таких условиях и думать было нечего успеть к точке «Вейс», установленной примерно в 7 морских милях севернее бухты Тагалахт к назначенному времени.

Они и так уже задержались на лишний час, что создавало угрозу их обнаружения русскими наблюдательными силами. Впрочем, вряд ли это что-то бы дало русским. Слишком уж несопоставимы силы сторон.

Однако, нарушение графика весьма нервировало вице-адмирала.

Близился рассвет.

* * *

ОСТРОВ ЭЗЕЛЬ. АЭРОДРОМ. 14 (27) августа 1917 года.

Сотни моторов затарахтели, за считанные секунды слившись в сплошной гул, от которого задрожала земля.

Первые машины покатили по летному полю.

– Ну, с Богом, девочки!

Штабс-капитан Галанчикова тронула с места тяжелую машину.

– Огради меня, Господи, силой Честного и Животворящего Твоего Креста, сохрани меня от всякого зла. Ослабь, оставь, прости, Боже, прегрешения наши, вольные и невольные, как в слове и в деле, как в ведении и не в неведении, как во дни и в ночи, как в уме и в помышлении, все нам прости, яко Благ и Человеколюбец. Ненавидящих и обидящих нас прости, Господи Человеколюбче. Благотворящим благо сотвори. Братиям и сродникам нашим даруй яже ко спасению прощения и жизнь вечную. В немощах сущих посети и исцеление даруй. На море управи…

Ее губы горячо шептали молитву, когда тяжелый «Муромец» оторвался от земли и начал разворачиваться, готовясь занять свое место в строю.

Впереди их ждал бой. Бой, который станет последним для многих из них.

– …Помяни, Господи, и нас, смиренных и грешных, и недостойных рабов Твоих, и просвяти наш ум светом разума Твоего, и заставь нас на стезю заповедей Твоих, молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех Твоих святых, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

* * *

ОБРАЩЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ВСЕРОССИЙСКОГО К СВЯТОМУ РУССКОМУ ВОИНСТВУ. 14 (27) августа 1917 года.

Братья и сестры!

Мои боевые товарищи!

Великие победы вновь явили миру славу русского оружия. Наш теперь Царьград, взяты Проливы, сбылась вековечная мечта о крестах над Святой Софией. Один наш старинный враг разгромлен. Войска другого отступают на всех фронтах и близок тот день, когда и Австро-Венгрия будет молить о пощаде.

Но остался главный наш враг, мечтающий покорить Россию и народ русский. Собрав воедино все оставшиеся силы, Германия двинула против нас флот и десант, имея целью высадку в тылу наших войск и прорыв в самое сердце России.

Как приходили на Русь немецкие рыцари-крестоносцы, так и сейчас идут они на нас.

Как разгромил и утопил их князь Александр Невский, так разгромим и утопим мы, верные и достойные наследники славы наших предков.

Настал час решающей битвы.

В этот час я поведу вас в этот бой.

Я верю в вас и горжусь честью командовать славным воинством.

Русские Знамена Богородицы будут победно реять над полем боя.

Честь в Служении на благо Отчизны!

МИХАИЛ

Император Всероссийский,

генерал-лейтенант Русской ИМПЕРАТОРСКОЙ армии,

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНЕЙНЫЙ КРЕЙСЕР «МОЛЬТКЕ». 27 августа 1917 года.

Бледная заря возвестила о приближении рассвета. Последняя миля минных заграждений наконец-то была протралена и вот далеко впереди основного строя первые эсминцы начали выходить на открытую воду, принимая на себя охрану устья фарватера, прикрывая от русских подводных лодок выход основных сил, идущих на огни бакенов, поставленных двумя передовыми немецкими подлодками.

Внезапно в предрассветной тишине что-то глухо хлопнуло.

– Что там?

Дежурный офицер козырнул и бросился выяснять. Командующий XXIII резервным корпусом генерал от инфантерии Гуго фон Катен обернулся к Шмидту.

– Все ж таки наткнулись на мину?

Вице-адмирал хмуро кивнул:

– Похоже на то. Только боюсь, что все еще хуже. Слишком уж нам везло всю эту ночь.

Генерал удивленно воззрился на старого моряка.

– Хуже?

– Да, Гуго. Подозреваю, что это не наша мина. Впрочем, давай дождемся доклада и не станем загадывать раньше времени.

– Герр вице-адмирал! Срочная депеша с дирижабля L30!

Шмидт резко обернулся к подбежавшему вестовому и выхватил из его рук пакет. Пробежав взглядом текст, он тут же разразился распоряжениями:

– Орудиям главного, среднего калибра быть готовыми к открытию огня осколочными снарядами по удаленной воздушной цели! Орудийным расчетам противоаэропланных орудий полная боеготовность! Подготовить гидропланы к спуску на воду!

Возникла естественная суета исполнения приказа. Когда все вновь вернулось на круги своя, генерал фон Катен все же спросил:

– Что-то серьезное?

Вице-адмирал неопределенно пожал плечами.

– Трудно сказать. Обнаружены два русских дирижабля. Над Эзелем и над северной частью акватории. Мы их видим, но они слишком далеко для зенитных орудий.

– Они нас видят?

– Думаю, что еще нет. Но через несколько минут увидят. И будь там один дирижабль, я бы даже не обеспокоился – обычный наблюдатель, ничего чрезвычайного. Но, два? Вряд ли они тут в таком составе висят каждое утро.

– Герр вице-адмирал!

Шмидт обернулся к вестовому.

– Докладывайте!

– Герр вице-адмирал! На мине подорвался и тонет эсминец S-64! Идет спасательная операция, но это затрудняет проход остальной колонны.

Шмидт хмуро отпустил вестового и обернулся к генералу.

– Боюсь, Гуго, с секретностью в высоких штабах что-то не так. Подозреваю, что русские нас ждали. И дирижабли, и мины…

И тут из-за горизонта показалось солнце, осветив первыми лучами водную гладь и длинную кильватерную колонну.

Командующий лишь глухо крякнул.

– Вот тебе, Гуго, и доброе утро.

– Герр вице-адмирал! Срочное донесение с дирижабля LZ 120! Обнаружена русская эскадра!

Не теряя ни мгновения, Шмидт раскрыл бланк. Несколько секунд он стоял недвижимо, а затем на его лице заиграла хищная улыбка.

– Что ж, Гуго, все не так уж и плохо, как по мне. Нас ждали, но навстречу нам вышла не какая-то там эскадра – нас ждет почти весь русский Балтийский флот.

Генерал обеспокоенно завертел головой.

– Я не понимаю твоей радости, Эрхард. Что в этом хорошего?

Моряк усмехнулся.

– Да, ты не понимаешь. Огневая мощь нашей эскадры в полтора раза превышает их силы. Мы раздавим их! Мы принесем великой Германии не какую-то там победу в каком-то там Рижском заливе, мы даруем Фатерлянду разгром русских сил на Балтике!

Тут первый фонтан взрыва взметнулся вдалеке, что вернула вице-адмирала «на землю».

– Правда, нам еще нужно выйти из минной банки…

* * *

РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.

– Государь! Донесение с борта дирижабля «Сибирь». Эскадра противника обнаружена!

Хватаю бланк телеграммы и впиваюсь глазами в текст. Что ж, в принципе, все верно, как и должно быть. Вот только…

– Затребуйте уточнение по числу линкоров!

Как-то их чуть больше, чем надо…

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНЕЙНЫЙ КРЕЙСЕР «МОЛЬТКЕ». 27 августа 1917 года.

Десятки разрывов снарядов захлопали впереди. Русские явно взяли прицел и включили артиллерию главного калибра на всю катушку, пытаясь поразить головные линкоры.

– Scheiße!

Вот уже появились первые накрытия и корабли эскадры начали нарушать строй.

– Почему мы не стреляем?!!

Шмидт хмуро взглянул на пехотного генерала и отрывисто прокричал:

– У них преимущество в дальности! Не достанем!

Ситуация была неприятной. Растянутые в длинную кильватерную колонну линкоры были прекрасной мишенью для более дальнобойных русских орудий, огонь которых, к тому же, корректировался наблюдателями дирижаблей. Наверняка, это не единственные дирижабли, ведь в составе Балтийского флота их хватало. И что толку, что у немцев их тоже имеется шесть штук? Русские могли бить на четыре мили дальше двух лучших германских линкоров. Вот в чем был главный момент ситуации. Про остальные линкоры и говорить нечего. Почти тридцать километров против двадцати.

Да, уж, это как раз та ситуация, когда ориентированность кораблей на бои в условиях Северного моря выходила боком. И видимость на Балтике лучше, и, как выяснилось, не всегда есть возможность резко сократить дистанцию боя.

Если ничего не предпринять, то русские их просто расстреляют, словно мишени.

– Герр вице-адмирал! Аэропланы!

Шмидт резко обернулся в указанном направлении и вновь чертыхнулся. Да, кто-то в Берлине за это промах ответит! Осталось только пережить сегодняшний день.

Низко над морем шли, словно длинная вереница баварских сосисок, ряды русских тяжелых бомбардировщиков…

* * *

РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.

– Государь! Группа «А» заходит на цель, группа «Б» приближается к месту операции!

Киваю Горшкову. Офицеры Ситуационного центра задвигали фигурки на столе. Большая карта на большом столе.

Большая Игра.

Операция «Квартет» началась.

Осталось выяснить, все ли здесь годятся в музыканты или басню господина Крылова мне придется напомнить кое кому еще раз.

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. 14 (27) августа 1917 года.

Их «Муромец» шел в числе прочих. Да, это не османы, тут серьезные игры. Бомбить колонну, в которой десять линкоров, десяток крейсеров и более полусотни эсминцев, это не турок гонять. Умоются они сегодня кровушкой. И сами пустят ее без счета.

Пришла пора решающей битвы.

Вокруг рвались зенитные снаряды. Уже появились у них потери.

Чистое самоубийство. Но таков приказ.

Строй развернулся и на предельно малой высоте пошел над кильватерной колонной. А вот и транспорты с войсками.

– Сброс!

Княгиня Долгорукова рванула рычаг и из чрева «Муромца» посыпались «зажигалки», усиленные четырьмя пятнадцатипудовыми бомбами. И все это полетело вниз, на вражескую колонну, на немецкие пароходы.

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНЕЙНЫЙ КРЕЙСЕР «МОЛЬТКЕ». 27 августа 1917 года.

Русские бомбардировщики прошли над срединой растянутого строя эскадры, нанеся удар в самое сердце операции – ударив по транспортам с десантом, ради которого все это вообще и затевалось.

Итог – транспорты «Фридрихсрух», «Брауншвейг», «Шарнхорст» и «Кассель» практически затонули, а «Батавия» и «Буэнос-Айрес» объяты пламенем. Разумеется, шла масштабная спасательная операция, но было ясно, что число погибших будет измеряться многими сотнями, если не тысячами, что ставило под вопрос саму возможность высадки десанта.

Конечно, русские потеряли, если верить отчетам, три десятка бомбардировщиков, но и проблем они принесли немало. Сотни бомб, вываленных им на головы, не могли не дезорганизовать строй, фактически сорвав начавшее было перестроение и закупорив проход в середине их строя, отрезая транспорты от отрядов линейных кораблей. И линкоры все еще зажаты в минном поле. И все еще не рвут дистанцию, устремляясь на полном ходу к русскому флоту.

А вокруг «Бадена» и «Байерна» все так же рвутся тяжелые снаряды главного калибра, и они все чаще находят цель на корпусе и в надстройках новейших германских линкоров.

– Герр вице-адмирал! Аэропланы!

Взору Шмидта предстали десятки торпедоносцев, которые шли широким строем низко над водой.

* * *

РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.

– Государь! 1-я ДБД отбомбилась. Наши потери – четрынадцать машин. У противника подтверждено потопление одного транспорта. Один немецкий эсминец и шесть транспортов борются за живучесть. Группа «Б» заходит на цель!

Киваю Горшкову. Пока все не так радужно, как хотелось и как планировалось. 14 машин из пятидесяти трех «Муромцев», участвующих в налете – это очень много. Ведь это первый пристрелочный налет, в котором играл роль фактор внезапности. И если так пойдет дальше, то через час-другой прославленная 1-я Императорской Фамилии дальнебомбардировочная дивизия под командованием генерала Шидловского просто перестанет существовать. А другой у меня как-то нет под боком…

* * *

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ. ГДЕ-ТО ЗАПАДНЕЕ ОСТРОВА ЭЗЕЛЬ. ЛИНЕЙНЫЙ КРЕЙСЕР «МОЛЬТКЕ». 27 августа 1917 года.

Получив шесть торпед в борт, далеко впереди кренился на левый борт линкор «Баден». Команда боролась за живучесть корабля, но было уже очевидно, что в этой схватке победит море. Спасательные команды других судов уже суетились вокруг «Бадена», вылавливая успевших покинуть обреченный корабль или снимая с его борта тех, кто не мог помочь тушению пожаров.

Да и однотипный «Байерн» получил несколько попаданий и потерял ход, имея сильный крен на правый борт.

И вся эта суета препятствовала проходу дальше основной части эскадры. Меж тем, неутешительные известия приходили ежеминутно, и вице-адмирал Шмидт понимал, что больше медлить нельзя.

– Всем линейным кораблям! «Самый полный!» Курс вдоль фарватера!

Что ж, придется жертвовать малым ради спасения всего. Иначе их просто выбьют поодиночке. Русские явно распределили между собой их строй по отдельным целям, сосредоточив огонь каждого своего отряда на отдельном немецком линкоре, что давало возможность их наводчикам расстреливать из главного калибра два германских линкора сразу.

Если они сейчас же не свяжут боем русский флот, то вся операция обречена, а все корабли и прочие суда могут искать свое место на дне. Совершенно понятно, что русские знали об операции и готовились к ней. Уже было совершенно ясно, что их план заключался в самой возможности, уничтожив силы десанта, зажать немецкую колону в узких рамках минного поля, просто расстреляв из более дальнобойных орудий, используя к тому же непонятно как появившиеся на Балтике воздушные силы с далекого юга.

И очень уж не нравилась вице-адмиралу мысль о том, что русские не просто знали о выдвижении колонны из Либавы, но и знали о самой операции, мягко говоря, сильно заранее. Но как иначе объяснить появление в Рижском заливе десятков бомбардировщиков и торпедоносцев, которых тут у русских не было?

Да, что там бомбардировщиков, если русские пилоты явно точно знали о том, на каких из трех с половиной десятков транспортов был размещен собственно сам десант!

– Кое кто ответит за это!

Шмидт прошептал это, но никто не услышал его слова в грохоте разрывов.

* * *

РИГА. РИЖСКИЙ УКРЕПРАЙОН. ШТАБ ОПЕРАЦИИ «КВАРТЕТ». 14 (27) августа 1917 года.

– Государь! В результате трех волн атаки группы «Б» многократно поражен торпедами линкор типа «Баден». В настоящее время его команда спешно покидает корабль, который все более кренится на правый борт! Еще один, судя по всему, однотипный с первым, лишился хода и имеет повреждения.