Текст книги "Сталин. Военный гений."

Автор книги: Владимир Суходеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Весной 1920 года буржуазно–помещичья Польша при поддержке англо–американского империализма организовала антисоветский поход. В июле в беседе с сотрудником газеты «Правда» Сталин, отмечая успехи Красной армии, предупреждал, что для дела неуместно самодовольство « ...не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она несомненно бросит на фронт, что Польша не одинока, что за Польшей стоит Антанта, всецело поддерживающая ее против России, но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши – Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками...

Очевидно, врангелевский фронт является продолжением польского фронта, с той, однако, разницей, что Врангель действует в тылу наших войск, ведущих борьбу с поляками, т. е. в самом опасном для нас пункте.

Смешно поэтому говорить о «марше на Варшаву» и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована. Между тем Врангель усиливается, и не видно, чтобы мы предпринимали что–либо особенное и серьезное против растущей опасности с юга» [183, т. 4, с. 339–340].

Наступательная операция на Варшаву, организованная командующим Западным фронтом Тухачевским при поддержке наркома по военным делам Троцкого, провалилась. Поляки захватили в плен десятки тысяч красноармейцев, которых затем подвергли зверским пыткам. Вину за это поражение Троцкий и его сторонники пытались переложить на члена РВС Юго–Западного фронта Сталина. Сталин же был категорически против «марша на Варшаву», считал, что одновременно вести войну и с буржуазно–помещичьей Польшей и с Врангелем нельзя. Он был против переброски 1–й Конной армии до взятия Львова, поскольку это срывало операции Юго–Западного фронта.

В специальной записке в Политбюро ЦК РКП(б) в августе 1920 года И. В. Сталин, делая выводы из поражения, предложил принять программу образования боевых резервов Республики, [60] поставил вопрос об усилении снабжения Красной армии бронетанковой, артиллерийской и авиационной техникой [183, т. 4, с. 346–350]. Троцкий не дал ходу этим документам.

Сталин считал, что победа над польскими панами может быть обеспечена только с ликвидацией Врангеля, оснащенного англо–французским новейшим оружием.

«Поэтому, – писал Сталин, – партия должна начертать на своем знамени новый очередной лозунг: «Помните о Врангеле!». «Смерть Врангелю!» (там же. С. 340).

Из сказанного видно, что уже в годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции И. В. Сталин показал себя талантливым полководцем.

Наряду с многими исполняемыми обязанностями на разных фронтах Сталин за годы войны занимался организационными вопросами в Центральном Комитете и его Секретариате, решал актуальные вопросы в Политбюро и Оргбюро ЦК, участвовал в работе VIII и IX съездов РКП(б), IX Всероссийской партийной конференции.

Сталин участвовал в работах VI Всероссийского Чрезвычайного съезда и VII Всероссийского съезда Советов, руководил работой коллегий Народного комиссариата по делам национальностей и Наркомата государственного контроля. Он выступал с докладами об Октябрьской революции, о Ленине, как организаторе и вожде РКП, с речью по поводу 50–летия со дня рождения В. И. Ленина. Сталин руководил работой IV Всеукраинской конференцией КП(б), при открытии 1 Всероссийского совещания ответработников РКИ, на краевом совещании коммунистических организаций Дона и Кавказа, на торжественном заседании Бакинского Совета. И этот перечень можно продолжать.

На страницах прессы, прежде всего в газете «Правда», публиковались статьи и интервью Сталина, содержащие анализ положения на фронте и в стране, внешнеполитической ситуации. Его устное или печатное слово было четко, мысль лаконична, богата по содержанию и убедительно аргументирована. Все это было лишено митингового словоизлияния Троцкого, но зато действительно настраивало на решение конкретных дел. Уже тогда Сталина отличала от других [61] партийных и военных деятелей огромная работоспособность и целеустремленность. Он не терпел позерства и барства Троцкого.

В исторической и военной литературе – и не только в нашей – продолжается приписывание решающей роли в создании Красной армии Троцкому и непризнание огромного значения полководческой, партийной и государственной деятельности Сталина в годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции. А описание успешной деятельности Сталина упорно расценивается как якобы умаление Центрального Комитета партии и правительства, возглавляемых Лениным, принижение местных партийных организаций, Советов, доблестных военачальников, командиров и политработников, самоотверженной борьбы рабочих и трудящихся крестьян на фронте и в тылу. Сколько же можно мусолить эти перегибы, противодействовать правдивому освещению героики Гражданской войны, беззаветной борьбы с первой и яростной атакой внутренней и внешней контрреволюции на Советскую власть рабочих и крестьян.

В тесном сотрудничестве с Лениным Сталин вместе с видными партийными и военными деятелями строил и укреплял Красную армию. Письма, телеграммы, речи, выступления и другие документы Сталина содержат важные положения по вопросам военной стратегии и тактики строительства Советского государева и его Вооруженных сил, организации защиты Советской республики, руководства военными операциями, деятельности политических органов и партийных организаций, обучения войск и их воспитания, а также по многим другим важным проблемам военного дела. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с материалами, помещенными в четвертом томе Сочинений И. В. Сталина, изданном в 1947 году.

Обобщая опыт минувшей войны, И. В. Сталин говорил:

«Интервенция вовсе не исчерпывается вводом войск, и ввод войск вовсе не составляет основной особенности интервенции. При современных условиях.., когда прямой ввод чужеземных войск может вызвать ряд протестов и конфликтов, интервенция имеет более гибкий характер и более замаскированную [62] форму. При современных условиях империализм предпочитает интернировать путем организации гражданской войны внутри зависимой страны, путем финансирования контрреволюционных сил против революции, путем моральной и финансовой поддержки своих... агентов против революции. Борьбу Деникина и Колчака, Юденича и Врангеля против революции в России империалисты были склонны изображать как борьбу исключительно внутреннюю. Но мы все знали, и не только мы, но и весь мир знал, что за спиной этих контрреволюционных русских генералов стояли империалисты Англии и Америки, Франции и Японии, без поддержки которых серьезная гражданская война в России была бы совершенно невозможна» [183, т. 8, с. 360].

Вывод Сталина о связи и зависимости революции, Гражданской войны и иностранной интервенции имеет огромное и теоретическое, и практическое значение, особенно актуально звучит в наших условиях. Этот вывод Сталина показывает несостоятельность сегодняшней позиции и тех, кто пугает гражданской войной и иностранным вмешательством в наши внутренние дела, и тех, кто утверждает, что в России лимит на революцию исчерпан. Вместе с тем этот вывод Сталина показывает демократическим силам возможность парламентским мирным путем завоевать власть трудящимися массами, вырвать власть у криминально–мафиозных структур. Этот вывод Сталина помогает сегодня разоблачать интервенционистские планы американского империализма.

В партийных и советских документах, в произведениях В. И. Ленина, И. В. Сталина и других деятелей нашей страны, в научной литературе и печати в советский период была обстоятельно раскрыта главенствующая роль США в развязывании и разжигании гражданской войны и военной интервенции в СССР. В этих материалах вскрывалось, как правительство США маскировало свои действия в отношении Советской России, выдавая свою политику удушения Советской власти за самые демократические и бескорыстные акции, рядясь в тогу друзей народов России.

По совету И. В. Сталина в докладе «О XXVII годовщине со дня смерти В. И. Ленина» (1951 год) докладчик П. Н. Поспелов, [63] опираясь на труды В. И. Ленина, документы и материалы, раскрыл причины и особенности агрессивной политики США в отношении СССР. И. В. Сталин предложил дать Сталинскую премию А. В. Березкину за труд «США – активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918–1920 гг.)». Отмечены были и другие книги.

В 30–е годы И. В. Сталин поддержал инициативу А. М. Горького – создать «Историю гражданской войны в СССР». Была сформирована редакция в составе М. Горького. В. Молотова, К. Ворошилова, С. Кирова, А. Жданова, И. Сталина. Создано специальное государственное издательство «История гражданской войны». Первый том вышел в 1935 году, второй том – в 1943 году. Затем завершение издания «История гражданской войны в СССР» было возложено на Институт марксизма–ленинизма при ЦК КПСС. В вышедших в 1957 году третьем томе рассмотрена борьба трудящихся Советской России против интервентов и белогвардейцев (ноябрь 1917 года – март 1919 года), четвертом томе – разгром армий Колчака и Деникина – главных ставленников объединенных сил международной и внутренней контрреволюции (1919 год). Завершающий пятый том издан в 1960 году – посвящен борьбе рабочих и крестьян Советской страны против вторгшихся войск буржуазно–помещичьей Польши и против Врангеля, а также ликвидации последних очагов контрреволюции в Закавказье, Средней Азии и на Дальнем Востоке (1920–1922 годы). Издание отличает научное освещение хода гражданской войны и интервенции, полагаю, объективное изложение событий, в которых участвовал И. В. Сталин.

Исключительно большую роль И. В. Сталин отводил театру, кино и изобразительному искусству в глубоком понимании сущности Гражданской войны и иностранной интервенции, пониманию характеров людей, борющихся за свою народную власть, против иноземных оккупантов.

В 1934 году режиссерами С. Д. Васильевым и Г. Н. Васильевым был снят кинофильм «Чапаев» по одноименной книге Д. А. Фурманова. Фильм получил одобрение И. В. Сталина, и с 1935 года широко демонстрировался в кинотеатрах и [64] клубах, а также за рубежом, повсюду вызывая горячий восторг. Этому во многом способствовала талантливая игра Бориса Андреевича Бабочкина, создавшего памятный образ Василия Ивановича Чапаева – бесстрашного героя, рожденного революцией, глубинными корнями связанного с самыми широкими народными массами.

Народный артист Борис Петрович Чирков, сыгравший в фильме «Чапаев» характерную роль крестьянина, рассказывал автору, что И. В. Сталину нравился эпизод, когда Василий Иванович спрашивает Еланя: «Ранен?» Тот отвечает: «Ранен, Василий Иванович». На что Чапаев кратко бросает: «Ну и дурак». Оправдываясь, Елань смущенно произносит: «Пуля–то не разбирает: боец или командир». Чапаев вразумительно отвечает: «Пуля–то не разбирает, а ты разбирать должен».

И еще. И. В. Сталин считал сильной стороной фильма показ психической атаки каппелевских офицеров, не взирая на пулеметный и ружейный огонь, бесстрашно четкими шеренгами идущих на чапаевцев. Но он потребовал изъять из фильма сцены, где убитые и раненные каппелевцы, падая, кувыркаются, дрыгают воздухе ногами и пр. Ему пробовали возразить:

– Это смешно, товарищ Сталин. Будет веселить зрителя.

Сталин твердо сказал:

– Поэтому и надо убрать эти сцены. Мужество нельзя осмеивать, нельзя очернять издевкой. Ни в коем случае.

Его уговаривали:

– Но это против белогвардейцев!

Сталин заключил:

– Неужели непонятно? Когда требуется, наши бойцы и командиры смело идут на пули противника, зная, за что они воюют, что их мужество будет достойно оценено. Мужеству не грех учиться и у врага.

Году, кажется, в 1962, помню, в Центральный Комитет партии на прием к секретарю ЦК Л. Ф. Ильичеву пришел сын прославленного полководца – Александр Васильевич Чапаев, генерал–майор артиллерии, воин Великой Отечественной войны. Долго и задушевно длилась их беседа. Александра Васильевича возмущали анекдоты, оглупляющие Чапаева; он посчитал, [65] что некоторые из них навеял фильм. Леонид Федорович разубеждал Александра Васильевича, доказывая, что как раз игра Бабочкина и весь сценарий посрамляют злобных клеветников героя Гражданской войны.

В год выхода на экраны фильма «Чапаев» И. В. Сталин на заседании ЦИК СССР, при награждении А. П. Довженко орденом Ленина сказал: «За вами долг – «Украинский Чапаев». А. П. Довженко писал: «Товарищ Сталин предложил мне просмотреть с ним новый экземпляр «Чапаева». Несомненно, он просматривал свой любимый фильм не в первый раз. Но полноценность и теплота его эмоций, восприятия фильма казались неослабленными. Некоторые реплики он произносил вслух, и мне казалось, что он делал это для меня. Он как бы учил меня понимать фильм по–своему, как бы раскрывал передо мною процесс своего восприятия». Героическая эпопея «Щорс» вышла на экраны в 1939 году и была удостоена Сталинской премии.

И. В. Сталину нравилась пьеса М. А. Булгакова «Дни Турбиных». Он смотрел ее в МХАТе неоднократно, знал всех артистов, исполняющих как основных действующих лиц, так и занятых в эпизодических ролях.

В феврале 1929 года Сталин писал: «Что касается собственно пьесы «Дни Турбиных», то она не так уж плоха, ибо она дает больше пользы, чем вреда. Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление, благоприятное для большевиков: «если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав свое дело окончательно проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь». «Дни Турбиных» есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма.

Конечно, автор ни в какой мере «не повинен» в этой демонстрации. Но какое нам до этого дело?» [183, т. 11, с. 328]. Автор М. А. Булгаков, отразил реальную жизнь: большевики повели за собой народ и выиграли Гражданскую войну, спасли Россию от иностранных интервентов.

Во время одного из посещений спектакля МХАТа И. В. Сталин обратил внимание В. И. Немировича–Данченко: «Почему [66] нет «Дней Турбиных»? Руководитель театра ответил: «Снят реперткомом». Тотчас последовало указание: «Вернуть в репертуар».

Нравились Сталину картины, посвященные Гражданской войне и 1–й Конной армии: «Тачанка», «Трубачи» и др. Он был решительный противник того, чтобы художники–баталисты рисовали только его.

Суровые годы интервенции и гражданской войны закалили политическую волю Сталина, расширили масштабы его государственной деятельности и подвигли на борьбу за социализм. [67]

Готовя страну к обороне

Из опыта Гражданской войны был сделан главный вывод – для того чтобы вести мирное строительство, нужно иметь крепкую Красную армию, располагающую умелыми военными кадрами и обеспеченную достаточными материально–техническими средствами. Решение этих задач носило четко выраженный политико–экономический характер. Основные установки по переходу Советской Республики от войны к мирному социалистическому строительству сформулировал В. И. Ленин. После его смерти решение этих задач шло под руководством И. В. Сталина. Важные положения по военной теории и стратегии содержались в документах, письмах, записках, телеграммах и выступлениях И. В. Сталина времен Гражданской войны. Многое было сделано в рамках военной реформы 1924–1925 годов.

В речи на похоронах М. В. Фрунзе 3 ноября 1925 года И. В. Сталин говорил:

«Партия потеряла в лице товарища Фрунзе одного из самых верных и самых дисциплинированных своих руководителей.

Советская власть потеряла в лице товарища Фрунзе одного из самых смелых и самых разумных строителей нашей страны и нашего государства.

Армия потеряла в лице товарища Фрунзе одного из самых любимых и уважаемых руководителей и создателей».

Сталин выразил уверенность, что

«...партия и рабочий класс примут все меры к тому, чтобы облегчить выковку новых кадров на смену старым» [183, т. 7, с. 250–251].

Вопросы военного строительства Центральный Комитет партии, И. В. Сталин, решали в тесной связи с народно–хозяйственными планами развития страны, что обеспечивало безопасность СССР от агрессивных происков империализма. За [68] годы первой пятилетки (1929–1932 годы) были построены и начали давать продукцию тракторные, автомобильные, танковые, авиационные и другие заводы, что позволило оснастить Красную армию необходимой боевой техникой. Армия перешла к кадровой системе комплектования, положила начало боевой подготовки и воспитания войск. За время с 1933 года до осени 1939 года численность личного состава Вооруженных сил СССР возросла с 885 тысяч до более чем 2 миллионов человек. 1 сентября 1939 года Верховный Совет СССР принял Закон о всеобщей воинской обязанности. Начало Второй мировой войны 1 сентября 1939 года показало, что Коммунистическая партия и Советское правительство реально оценивали мировую обстановку и своевременно принимали необходимые меры по укреплению обороны страны.

Укреплению авторитета начальствующего состава и повышению его ответственности за боевую выучку, политическую подготовку и политико–моральное состояние войск содействовало принятие ЦИК и СНК СССР осенью 1935 года постановления о введении в Красной армии персональных воинских званий, в том числе высшего воинского звания – Маршал Советского Союза. Весной 1937 года Комиссия Обороны при СНК СССР была преобразована в Комитет Обороны при СНК СССР, в состав которого вошел И. В. Сталин. На следующий год был создан Главный Военный Совет РККА, членом которого стал И. В. Сталин.

По инициативе Сталина было увеличено до двух третей число кадровых дивизий. Возросла механизация и моторизация всех родов войск. В связи с этим Сталиным был провозглашен лозунг о выращивании людей, овладевших новой техникой. В дополнение к существовавшим Балтийскому и Черноморскому флотам были созданы Тихоокеанский (1935) и Северный (1933) флоты.

Все это свидетельствует о том, что в центре деятельности И. В. Сталина в годы мирного социалистического строительства стояли сложнейшие проблемы и теоретического плана, и по реализации практической работы. Он научно обосновывал, какими путями можно и должно создавать мощную оборону Советского государства в условиях его экономической отсталости [69] сравнительно с развитыми капиталистическими странами, в обстановке сложных комбинаций и антагонистических противоречий главных международных сил, чтобы быть в состоянии отразить агрессию со стороны империалистических государств, а также их различных коалиций.

Партия, Сталин и его ближайшие соратники вырабатывали военную доктрину Советского государства, его военную стратегию и тактику, пути, средства и формы подготовки высококвалифицированных кадров командиров и военных специалистов, политработников, технически грамотных и политически сознательных рядовых бойцов. На эти и множество других каждый раз вновь вставших вопросов не было заранее готовых ответов. Ответы приходилось давать в ходе решения грандиозных по своей сложности и новизне, масштабности и исторической значимости задач строительства Вооруженных сил СССР.

Еще в начале 20–х годов И. В. Сталин в произведении «К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов» дал определение сущности военной стратегии и тактики, раскрыл значение стратегических и тактических планов, указал на значение правильного выбора направления главного удара, выявил зависимость организационных форм вооруженных сил от форм и способов ведения военных действий.

Большое влияние на принципы строительства Вооруженных сил страны оказало известное положение, сформулированное Сталиным еще в предвоенные годы:

«Формы организации армий, роды и виды войск приспосабливаются обычно к формам и способам ведения войны» [183, т. 5, с. 169].

Важное значение для развития советской военной науки имела и другая его мысль, вскрывавшая органическую связь вопросов военного искусства с экономическими и морально–политическими возможностями страны:

«Способы ведения войны, формы войны не всегда одинаковы. Они меняются в зависимости от развития производства... Искусство ведения войны в современных условиях состоит в том, чтобы, овладев всеми формами войны и всеми достижениями науки в этой области, разумно их использовать, умело сочетать их или своевременно применять ту или иную из этих форм в зависимости [70] от обстановки» [183, т. 5, с. 168–169].

Этот принцип позволил нам избежать ущербных крайностей немецкой военной теории, односторонне делавшей ставку в готовившейся войне на «блицкриг».

По существу программный характер имели указания Сталина, сделанные еще в предвоенные годы о важности развития артиллерии, самолето – и танкостроения и других родов технических войск.

Нельзя забывать, что в период строительства Красной армии велась ожесточенная борьба с троцкистами по коренным вопросам обеспечения обороноспособности молодого Советского государства, выработке новой военной доктрины, военной стратегии. Троцкий и его сторонники выступали против построения социализма в отдельно взятой стране, считали неизбежной гибель Советского государства в условиях враждебного капиталистического окружения. Партия, Сталин решительно отвергли эту капитулянтскую позицию, приступили к практическому решению неимоверно трудной задачи – созданию оборонной мощи Советской страны, способной отразить агрессию империалистических держав или группы их.

Назначенный в годы Гражданской войны наркомом военных и морских дел Л. Д. Троцкий, разумеется, сыграл определенную роль в организации Красной армии, хотя и не проявил себя на фронтах сражений с внутренней и иностранной контрреволюцией. Оставаясь формально наркомом до 1925 года, он оказывал влияние на формирование высшего командного состава Красной армии, но противодействовал партийному руководству Вооруженными силами республики. В таких условиях в армии образовался слой военачальников, обязанных в значительной мере Троцкому своей военной карьерой, а потому лично преданных ему.

Непомерное честолюбие Троцкого, его стремление захватить власть и в партии и в государстве, используя для этой цели армию, потенциально создавало угрозу бонапартистского варианта развития событий. Опасность эта особенно обострилась в связи с болезнью В. И. Ленина, а затем и его смертью. К тому же Троцкий и его сторонники развернули ожесточенную борьбу против И. В. Сталина. Все это не могло не [71] привести на деле к изменению политического строя страны, к отходу от ленинизма.

Писатель Ф. И. Чуев сообщал, что В. М. Молотов подарил ему экземпляр своей неопубликованной работы «Перед новыми задачами (о завершении построения социализма)». В. М. Молотов писал:

«В 20–х и еще больше в 30–х годах окончательно распоясалась и обнаглела крайне враждебная ленинизму группировка троцкистов, хотя и тогда троцкисты фальшиво изображали себя борцами за коммунизм. Высланный из СССР в 1929 году Троцкий в своих заграничных печатных изданиях давал понять, а в письмах к своим сторонникам в СССР прямо указывал, что теперь в борьбе с партией (со «сталинским руководством») подходят любые меры вплоть до террора и вредительства внутри страны, вплоть до грязных изменнических политических сделок с правительствами буржуазных государств, включая гитлеровскую Германию. Связи с разведками буржуазных государств поддерживались Троцким и другими и имели целью ускорить военное нападение агрессивных империалистических государств на СССР, чтобы использовать этот момент для осуществления антисоциалистического переворота внутри страны» [209, с. 428–429].

Действительно, Троцкий и его окружение при поддержке зарубежных банков и правительств развернули бешеную кампанию травли Советского Союза и лично Сталина как его лидера. Известно, что во время советско–финляндской войны определенными кругами на Западе обсуждался вопрос о создании русского альтернативного правительства во главе с Троцким [164, с. 185]. Это угрожало распадом Советского Союза, гибелью дела социализма. Ведь Троцкий откровенно заявлял, что он желал бы разгрома СССР Германией.

Сталин не выдумывал своих врагов. Они были в реальной жизни и была суровая необходимость с ними бороться. Бороться во имя спасения страны, народа, социализма. Надвигавшаяся война отвела для этой борьбы минимальные сроки. Борьбу нельзя было отложить, нельзя было ее и затягивать. Враг в лице Гитлера и его капиталистических сообщников стоял у порога. Необходимо было спешить очистить страну от «пятой колонны». [72]

В 1939 году немецкий писатель Л. Фейхтвангер, посетив Москву, высказал такую мысль:

«Раньше троцкисты были менее опасны, их можно было прощать, в худшем случае – ссылать... Теперь, непосредственно накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было себе позволить. Раскол, фракционность, не имевшие серьезного значения в мирной обстановке, могут в условиях войны представить огромную опасность» (Фейхтвангер Л. Москва, 1937: Отчет о поездке для моих друзей. М., 1937).

Определенную роль, подвигнувшую Сталина на проведение решительных мер, сыграло непрестанное хвастовство Троцкого, что армия при всех условиях поддержит его и пойдет за ним. В 1937 году на столе Сталина оказалась книга Троцкого «Преданная революция» [199], в которой автор утверждал, что выражает не свои идеи, а говорит от имени огромного числа своих молчаливых сторонников в СССР. Этих сторонников больше всего могло быть в Красной армии, у руководства которой он стоял в течение почти семи лет. И многие командиры Красной армии прошли через руки Троцкого, им отбирались, назначались, выдвигались.

Предстояла трудная, тяжкая, жестокая работа, но через это испытание необходимо было пройти. Понимая, что в карательные органы будут пытаться проникать и неизбежно проникнут враждебные силы, чтобы творить гнусное дело уничтожения преданных кадров, надо было идти на тяжкие издержки, неизбежные в этой работе, трагические ошибки, принимая на свои плечи тяжесть ответственности за допущенные просчеты и за судьбу невинных жертв.

Весь опыт истории показывает, что классовая борьба, особенно на переломных рубежах развития, жестока и беспощадна. В ее жернова попадают не только враги, но и невинные люди. Беспрецедентное, стремительное обогащение кучки людей в последние годы в нашей стране основано на геноциде народа, на его вымирании в чудовищных масштабах, достигающих полутора миллионов в год, на разграблении плодов труда многих поколений советских людей. В этом воплощено проявление классовой борьбы на современном этапе. Не видеть этого – значит быть слепым. «Демократическая» пропаганда [73] делает все, чтобы затмить эти факты, сокрыть их от народа. С дьявольской настойчивостью она пытается скрыть и классовую сущность, и историческую обусловленность политических процессов 30–х годов.

Вопрос о политических процессах 30–х годов – вопрос принципиальный. Хрущевым и его сторонниками, затем нынешними «демократами» вопрос этот сознательно извращен и запутан до последней степени. С установлением истины в этом вопросе, действительно, много связано: и исторически правдивая оценка советского прошлого нашей страны и подход к политическим, идеологическим и нравственным основам нашей жизни и взгляд на перспективы развития нашего российского общества.

В 30–е годы закладывался фундамент социализма, шло утверждение социалистического уклада в экономике и культуре. В стране происходили глубочайшие социальные сдвиги, имевшие судьбоносную мировую значимость. Изменялись, а часто и ломались судьбы миллионов людей. Кто–то шел сознательно за большевистской партией в строительстве новой жизни, были и такие, кто не понимал этой борьбы и этих перемен. Но были и те, кто отчаянно боролся против дела партии, против строительства социализма. Со всем этим приходилось, как с реальным фактом, считаться самым серьезным образом руководству страны.

На упрочение Советского государства была направлена социалистическая законность. Вопросы революционной законности рассматривались на партийных съездах и конференциях, пленумах ЦК ВКП(б), в декретах и постановлениях правительства. Естественно, власть употребляла силу закона для борьбы с наиболее враждебными социализму элементами. При этом следила, чтобы не допускались грубые нарушения социалистической законности. За недопустимые искажения политики партии, превышение полномочий были осуждены и приговорены к высшей мере наказания Ягода и Ежов.

Материалы судебных процессов по делу троцкистско–зиновьевского террористического центра 1936 года, по бухаринско–троцкистскому блоку 1938 года и другим процессам широко печатались в советских газетах той поры и за рубежом. [74]

Процессы велись открыто, на них присутствовали зарубежные и наши корреспонденты, писатели, общественность. Теперь властные структуры, провозгласившие гласность и демократию, не заинтересованные в открытии правды об исторических событиях 30–х годов, скрывают такие материалы от народа. Лишают людей возможности почувствовать подлинную историческую атмосферу того времени, оценить характер и масштаб преступлений подсудимых, понять структуру таких блоков и центров, их цели, стратегию и тактику борьбы с советской властью, понять и представить тот урон, который они нанесли первому в мире социалистическому государству перед войной с фашистской Германией, увидеть их связи с иностранными разведками.

Советская власть защищала себя от внутренних и внешних врагов, умела защищать себя, как бы ни были коварны и изощренны формы борьбы контрреволюционных сил, поддерживаемых и провоцируемых капиталистическим окружением. Хрущев и его последователи утверждали и продолжают твердить по сей день, что законные карательные меры, наказание в строгом соответствии с действующим социалистическим законодательством борющегося (гражданина или организации) против утвердившейся законной советской власти, а не просто враждебно к ней относящегося, – это, мол, и есть репрессия. Но репрессия в строгом политико–юридическом толковании – это принуждение кого–то (гражданина) или чего–то (организации) к чему–то, с чем нет согласия или напротив, существует враждебное отношение. Таким хитрым приемом борьба (в любой форме, любым методом), но именно борьба против установленной народом советской власти подменяется несогласием с той или иной акцией законной советской власти. Тем самым, с одной стороны, скрадывается классовая суть различия борющегося против законной советской власти от просто несогласного с тем или иным действием этой законной советской власти. А, с другой стороны, – это главное, – подобным приемом отвергается сама законно утвержденная народом советская власть.