Текст книги "Сталин. Военный гений."

Автор книги: Владимир Суходеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В 12–м томе «Истории Второй мировой войны» отмечается:

«Искусство стратегического руководства рельефно проявлялось в умелом и наиболее эффективном применении резервов. В наступлении они использовались для создания ударных [19] группировок на главных направлениях, наращивания усилий войск для развития наступления на большую глубину, отражения контрударов противника, закрепления на важных рубежах и решения других задач. В обороне резервы использовались для восстановления стратегического фронта, наращивания глубины обороны на наиболее угрожаемых направлениях, нанесения решительных контрударов и создания группировок войск при переходе в контрнаступление. Стратегические резервы, как правило, направлялись туда, где решалась судьба кампании или стратегической операции, и вводились лишь тогда, когда имелись условия для создания перелома в оперативно–стратегической обстановке. Особенно ярко это проявилось в Московской, Сталинградской и Курской битвах» [98, т. 12, с. 337].

Выдающуюся роль Сталина в создании и умелом использовании стратегических резервов во время войны отмечали многие его соратники. Так, адмирал флота Н. Г. Кузнецов писал в своих воспоминаниях, что маршал А. М. Василевский говорил ему, когда в критические октябрьские и ноябрьские дни 1941 года северо–западное направление на подходах к столице оказалось плохо защищенным, все настойчивые просьбы и обращения к Сталину взять войска и артиллерию из резерва были напрасны. Сталин в те дни с удивительным упорством собирал резервы для контрнаступления и провел это в жизнь. Казалось, нереальная в тех условиях победа под Москвой стала возможной.

Вспоминая те полные героизма и драматичности дни 1941 года, генерал армии С. М. Штеменко признавался на встрече с читателями своей книги:

«Тогда мы считали, что Сталин допускает ошибку. В декабре месяце, когда немецкие войска были обескровлены, Сталин ввел эти войска в действие. Немец от Москвы был отброшен. Тогда мы поняли только, насколько Сталин велик не только в стратегии, но и в тактике».

Нечто подобное позднее происходило под Сталинградом, когда советские войска готовились окружить и разбить армию Ф. Паулюса. Тогда решением Ставки и лично Верховного Главнокомандующего в течение нескольких месяцев буквально [20] со всех концов страны подтягивались людские резервы и материальная часть, чтобы окружить и «загубить» (по выражению Сталина) немецкие войска... Нужно прямо сказать, что при огромном, а иногда и решающем значении роли полководцев, проводивших планы операции в жизнь, зарождение идеи в Ставке и воля Верховного Главнокомандующего определяли успех сражения» [32, с. 50].

Только правильно организованная и разумно используемая система резервов может обеспечить гигантские масштабы современной вооруженной борьбы. Искусное маневрирование всеми этими резервами – важнейшая задача стратегии. Она успешно и эффективно решалась И. В. Сталиным на протяжении всей войны как в деле создания резервов, так и их использования.

Исключительно важную роль играет на войне и фактор времени. А на ее решающих этапах это проявляется особенно отчетливо, зримо, чему пример выбор времени перехода в контрнаступление в битвах под Москвой и Сталинградом, на Курской дуге. Опыт Отечественной войны убеждает, что советское Верховное Главнокомандование в полной мере обладало замечательной способностью чувства времени начала или завершения крупных сражений.

По существу программный характер имело напоминание Сталина, сделанное еще в 1937 году:

«Если мы с вами заглянем в историю, то увидим, какую важную роль во всех войнах играла артиллерия... Чем побеждал Наполеон? Прежде всего артиллерией. Чем в 1870 году под Седаном были разгромлены французы? По преимуществу артиллерией. Для успеха войны исключительно ценным родом войск является артиллерия. Я хотел бы, чтобы наша артиллерия показала, что она является первоклассной» (цит. по: [201, с. 119]).

И. В. Сталину принадлежит крылатое выражение: «Артиллерия – бог войны». И Сталин добивался создания новых артиллерийских систем, повышения их мощности и т. д. Верховный Главнокомандующий требовал в полную меру использовать силу артиллерии в наступательных операциях Красной армии. Уже в январе 1942 года наша армия впервые осуществила массовое артиллерийское наступление. С тех пор это [21] стало основной формой применения артиллерии во всех наступательных операциях. Так, вспоминая Берлинскую наступательную операцию, маршал Г. К. Жуков писал:

«На участке главного удара войск фронта артиллерийская плотность создавалась до 270 орудий калибром от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва... От выстрелов многих тысяч орудий, минометов и наших легендарных «катюш» ярко озарилась вся местность, а вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб» [76, с. 234, 239].

Пристально следил И. В. Сталин за развитием советской авиации, регулярно встречался с летчиками, авиаконструкторами и директорами авиазаводов. Он со знанием дела обсуждал с конструкторами особенности тех или иных типов самолетов, давал конкретные указания по разработке новых образцов истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков, необходимых для них двигателей. Знал И. В. Сталин и зарубежное авиастроение. Даже малейшие изменения в конструкции самолетов и авиамоторов производились только с его разрешения и затем оформлялись соответствующими постановлениями правительства. Перед войной и особенно в годы Отечественной войны руководители оборонной промышленности ежедневно докладывали И. В. Сталину о количестве произведенной продукции.

Когда в конце 30–х годов обнаружилось серьезное отставание нашей авиации от немецкой (что показали воздушные бои во время гражданской войны в Испании), И. В. Сталин предпринял срочные меры по созданию новых конструкторских бюро, которые в свою очередь получали задания в сжатые сроки спроектировать новые образцы боевых самолетов, превосходящие по своим летно–техническим качествам зарубежные типы. Так, возникли конструкторские коллективы С. А. Лавочкина, А. И. Микояна, А. С. Яковлева, С. В. Ильюшина, В. Я. Климова, А. А. Микулина. В мае 1942 года для лучшего управления авиацией И. В. Сталин предложил на базе военно–воздушных сил фронтов создать воздушную армию. Это позволило широко маневрировать в пределах фронтов, завоевать оперативно–стратегическое господство в воздухе. [22]

Еще перед войной Советское государство, лично И. В. Сталин уделяли огромное внимание созданию и развитию бронетанковых и механизированных войск. В стране строились новые танковые заводы, преимущественно в восточных районах, конструкторами создавались новые типы танков, которые осваивала оборонная промышленность. Была проведена реорганизация автобронетанковых войск. Новые танки создавались талантливыми конструкторами М. И. Кошкиным, А. А. Морозовым, Ж. Я. Котиным, Н. Л. Духовым. С началом войны И. В. Сталин поставил задачу значительного расширения выпуска танков. В сентябре 1941 года был образован Наркомат танковой промышленности. В ознаменование мужества и героизма советских танкистов после величайшего танкового сражения под Прохоровкой, произошедшего 12 июля 1943 года, по инициативе И. В. Сталина был установлен ежегодный всенародный праздник – День танкиста. Все шесть танковых армий стали гвардейскими.

Эти факты свидетельствуют о заботе И. В. Сталина о родах войск нашей армии, их развитии и обеспечении боевой деятельности.

Сталин умел охватить все стороны военно–политической обстановки, систематизировать огромный объем данных, выделять самое существенное в развитии войны, постигать решающее в ней, что определяет и будет в дальнейшем определять ход ее событий. Такую способность полководца высоко ценил выдающийся советский военный деятель М. В. Фрунзе.

«Для того чтобы быть хорошим стратегом одинаково, как в области чистой политики, так и в военном деле, – отмечал он, – необходимы особые качества. Самым важным из них является так называемая интуиция, способность быстро разобраться во всей сложности окружающих явлений, остановиться на самом основном и на основании этого основного наметить определенный план борьбы и работы» [205, с. 322].

Победа над мощным противником, указывал Сталин, не может быть достигнута в одном генеральном сражении. Для этого необходимо провести целый ряд успешных наступательных операций стратегического масштаба. Он считал и последовательно на протяжении всей войны воплощал в боевые [23] действия войск положение о том, что «только неуклонно нарастающие в своей силе сокрушительные удары могут сломить сопротивление врага и привести нас к окончательной победе» [182, с. 139].

После Московской наступательной операции, величайших битв под Сталинградом и на Курской дуге Советская армия нанесла десять последовательных стратегических ударов на огромном пространстве от Балтийского до Черного моря. Это была гениальная, совершенно новая победная концепция ведения войны и ее триумфального завершения, разработанная Верховным Главнокомандующим маршалом И. В. Сталиным. Именно он осуществлял общее руководство подготовкой, и проведением наступательных операций фронтов и групп фронтов через Ставку Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб, а также лично. Эти операции по праву стали называться десять сокрушительных Сталинских ударов.

В ходе этих грандиозных сражений немецко–фашистские захватчики были изгнаны за пределы Советского Союза, развалился фашистский блок, Красная армия освободила от немецкой оккупации ряд стран Центральной и Юго–Восточной Европы, полностью разгромила вооруженные силы фашистской Германии и вынудила их к безоговорочной капитуляции, ликвидировала нацистский рейх. Развитие этих сражений обстоятельно изложены в книге маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления». Заместитель Верховного Главнокомандующего отмечал:

«Берлинской операцией заканчивали свой победный путь героические советские войска, прошедшие с боями тысячекилометровые расстояния, умудренные опытом крупнейших сражений, закаленные в ожесточенных боях» [76, т. 3, с. 226].

На протяжении всей войны Сталин, как полководец, уделял исключительное внимание вопросу выбора направления главного удара в проводившихся советскими войсками кампаниях, стратегических операциях фронтов и групп фронтов. Он исходил из положения, выработанного им еще в предвоенные годы:

«План стратегии – это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар скорее всего может дать максимум результатов» [183, т. 5, с. 163]. [24]

Проблема главного удара рассматривалась Сталиным широко и не ограничивалась только правильным выбором его направления. Сталин прилагал огромные усилия для того, чтобы всесторонне обеспечить достижение успеха на избранном направлении. Дело сводилось не только к сосредоточению здесь мощных группировок войск. Велись напряженные поиски оптимальных, нестандартных способов проведения операций, новых организационных форм, делалось максимум возможного по материально–техническому обеспечению успеха на избранном направлении, туда направлялись наиболее подготовленные кадры. Принимались все меры к тому, чтобы скрыть от противника готовившийся удар.

В воспоминаниях А. С. Яковлева сохранилось поучительное высказывание И. В. Сталина на совещании 10 июня 1943 года по вопросу о сосредоточении усилий истребительной авиации на избранных направлениях и поиску новых организационных форм для достижения этих целей. Запись гласит:

«Наша истребительная авиация, – сказал Сталин, – разбросана по отдельным фронтам и не может быть использована концентрированно как ударная сила для решения самостоятельных задач, как, например, завоевания господства в воздухе на том или другом участке фронта. Пока что наши истребители в основном взаимодействуют с наземными войсками и самостоятельного значения не имеют...» Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе против вражеской авиации, для завоевания господства в воздухе на решающих участках фронта. Все присутствовавшие единодушно согласились с этим предложением» [220, с. 326].

Среди качеств необходимых полководцу немецкий военный теоретик и историк К. Клаузевиц выделял умение «чувствовать» местность сражения. Он называл такую способность «самой яркой, если не самой важной чертой военной деятельности».

«Полководец, – писал Клаузевиц, – должен подняться до представления географических особенностей целой области и даже страны, всегда иметь перед мысленным взором направление дорог, течение рек, расположение горных цепей и, [25] кроме того, обладать способностью детально понимать подробности местности. Хотя помощь общим представлениям он черпает из всякого рода сообщений, карт, книг, мемуаров, а в изучении деталей ему помогают окружающие, но, несомненно, что крупный талант быстрого и ясного охвата местности придает всем действиям полководца более легкий и уверенный ход, ограждает от известной внутренней беспомощности и делает его более независимым от других» [103, т. 1, с. 77, 79].

Способность «чувствовать» местность И. В. Сталин показал, например, во время разработки Белорусской наступательной операции 1944 года. Он советовал учитывать, что наступление будет проводиться в лесисто–болотистой местности, с форсированием многих рек и т. д.

Характерной особенностью полководческой деятельности Сталина была его огромная настойчивость в максимально возможной степени всесторонне обеспечить успех подготовляемых и осуществляемых военных кампаний и стратегических операций. При этом он не ограничивался подготовкой и проведением операций только в собственно военном отношении. Он заботился об их материальном, моральном и политико–дипломатическом обеспечении. Для достижения победы максимально мобилизовывались все материальные и духовные ресурсы тыла.

Способность Сталина сохранять спокойствие и твердость духа в самых трудных, критических ситуациях была одной из существенных черт его полководческой деятельности.

«Мне представляется, – писал маршал И. X. Баграмян, – что железное самообладание, исключавшее всякую нервозность и неуверенность в руководстве боевыми действиями войск в ходе войны, было одной из самых примечательных черт И. В. Сталина и благотворно отражалось на его военно–политической и полководческой деятельности» [10, с. 131].

О том, что Сталин в совершенстве владел военными знаниями и обладал большим опытом строительства Вооруженных сил свидетельствует его деятельное участие в разработке боевых Уставов Красной армии. Так, под его руководством в 1942 году состоялось совещание известных военных теоретиков, крупных военачальников и боевых командиров разного [26] ранга. Шло обсуждение основных положений Уставов. В ноябре 1942 года народный комиссар обороны И. В. Сталин ввел в действие новый боевой Устав пехоты и проект нового Полевого Устава (ПУ–43).

Сталин подверг критике заместителя наркома обороны Жукова за утверждение боевых Уставов артиллерии и зенитной артиллерии без обсуждения со специалистами и в обход Ставки Верховного Главнокомандования. За серьезные недостатки они были отменены и направлены на доработку.

Устав, – отмечал Сталин, – это не приказ, имеющий силу на короткий срок. По Уставу предстоит жить и действовать. Здесь недопустимы ошибки, чтобы их не тиражировать. Сталин добивался, чтобы в Уставе были воплощены все достижения военной науки и военного искусства, передовой боевой опыт.

Мне, – говорил Александр Михайлович Василевский, – часто приходилось бывать в кабинете И. В. Сталина в Кремле. Как и другие военные, я обратил внимание на появившиеся два новых портрета, написанных красками, – Суворова и Кутузова. Разумеется, нас заинтересовало, почему именно их портреты выбрал Сталин? Хотелось знать, кому из них он, Сталин, отдает большее предпочтение? Тем более, что он сам заводил с нами разговоры о Суворове и Кутузове, любил слушать наши суждения об их полководческой деятельности. В разговоре с нами Сталин ставил в пример то Суворова: дворянин, а заботился о простом солдате, то Кутузова: умудренный полководец, а всегда выступал против недооценки противника. При этом поражал нас знанием военных и исторических деталей битв, проведенных великими русскими полководцами, литературы о них.

Считаю, – заключил А. М. Василевский, – что, высоко ценя по–своему и Суворова и Кутузова, Сталин, приводя их в пример, хотел и стремился к тому, чтобы наши военачальники сочетали в себе замечательные положительные качества и того и другого русского полководца, а не просто удовлетворялись следованию заложенными ими традициями бить врага наверняка, не были рабами авторитетов, умели быстро и точно оценивать сложившуюся обстановку и не ошибаться в принятых решениях. [27]

Не случайны были указания И. В. Сталина создателям кинофильмов и пьес о А. В. Суворове и М. И. Кутузове. Так, когда в 1940 году режиссеры В. И. Пудовкин и М. И. Доллер ставили фильм «Суворов», актер Н. П. Черкасов (Сергеев) снимался в роли Суворова. И. В. Сталин отмечал:

«Сценарий «Суворова» страдает недостатками. Он тощ и не богат содержанием. Пора перестать изображать Суворова, как добренького папашу, то и дело выкрикивающего «ку–ка–ре–ку» и приговаривающего «русский», «русский». Не в этом секрет побед Суворова.

В сценарии не раскрыты особенности военной политики и тактики Суворова: 1) Правильный учет недостатков противника и умение использовать их до дна. 2) Хорошо продуманное и смелое наступление, соединенное с обходным маневром для удара по тылу противника. 3) Умение подобрать опытных и смелых командиров и нацелить их на объект удара. 4) Умение смело выдвигать отличившихся на большие посты вразрез с требованиями «правил о рангах», мало считаясь с официальным стажем и происхождением выдвигаемых. 5) Умение поддержать в армии суровую, поистине железную дисциплину.

Читая сценарий, можно подумать, что Суворов сквозь пальцы смотрел на дисциплину в армии (невысоко ценил дисциплину) и что он брал верх не благодаря этим особенностям его военной политики и тактики, а главным образом – добротой в отношении солдат и смелой хитростью в отношении противника, переходящей в какой–то авантюризм. Это, конечно, недоразумение, если не сказать больше.

Эти замечания относятся также к известной пьесе «Суворов», поставленной в ЦТКА» [117, с. 44].

И. В. Сталину не понравился спектакль Малого театра о Кутузове – пьеса «1812 год» (по Л. Н. Толстому). Сталин предложил снять с репертуара спектакль, поскольку режиссер И. Я. Судаков изобразил великого полководца «набожным и плаксивым», а его стратегию свел «к заманиванию Наполеона в глубь России». «Судаков, – говорил Сталин, – совершенно исказил Кутузова. Это не полководец, а какой–то больной старик. Ничего не осталось от этого великого человека. Ведь как–никак, он руководил войсками, он вел войну, он был [28] ее организатором. А у Судакова ничего этого и в помине нет. Он совершенно испохабил эту роль».

В годы Отечественной войны И. В. Сталин дал задание председателю Кинокомитета И. Г. Большакову снять фильм о М. И. Кутузове, чтобы выйти из плена тех историков, которые преднамеренно искажали роль Кутузова в Отечественной войне 1812 года.

«Кутузов, – подчеркивал Сталин, – спас Россию от поражения. Он не считался с царем и его окружением, действовал на свой страх и риск. Кутузова любили солдаты. В него верил русский народ. Таким надо показать его в фильме».

Фильм о Кутузове создал режиссер и сценарист В. М. Петров в 1944 году. Роль М. И. Кутузова блестяще исполнил артист А. Д. Дикий. В 1946 году им по предложению И. В. Сталина была присуждена Сталинская премия.

Военное прошлое России изучал И. В. Сталин обстоятельно и высоко ставил ее мужественных военачальников и героизм воинов страны. Наряду с Александром Суворовым и Михаилом Кутузовым он выделял Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьму Минина, Дмитрия Пожарского, Петра Багратиона, Павла Нахимова, Федора Ушакова, Алексея Брусилова и многих других наших великих полководцев и флотоводцев.

Как известно, от решений главнокомандующего и его ближайших помощников (наряду с другими важными факторами) часто зависит жизнь миллионов людей, спасение или гибель государства. Еще видный военный теоретик XIX века А. Жомини, долгое время бывший на русской военной службе, писал, что выбор полководца

«заслуживает всякой заботы мудрого правительства... Самое главное состоит в том, чтобы выбрать главнокомандующего, который был бы сведущ и в политике и в военном искусстве». Им должен быть «опытный человек, одаренный большим характером и испытанной энергией» [74, т. 1, с. 39; т. 2, с. 187].

В этой связи нельзя не вспомнить, что в начале Первой мировой войны, в августе 1914 года, французские союзники умоляли русского царя срочно оказать им помощь в разгар битвы на Марне. Чтобы ослабить германский фронт против французов, Николай II, как Верховный Главнокомандующий, принял [29] решение бросить 2–ю армию, превосходившую противника и численностью войск, и вооружением, и выучкой, и моральным духом в неподготовленное наступление, да еще в болотистых лесах вокруг Мазурских озер. В результате русская армия попала в «мешок» и при попытке пробиться к государственной границе была разгромлена. Многие попали в плен. Командующий 2–й армией талантливый генерал А. В. Самсонов застрелился, чтобы не сдаться врагу.

Германский военный теоретик генерал–фельдмаршал А. фон Шлифен, известный обоснованием теории «стратегических Канн», то есть достижения победы путем охвата флангов противника и уничтожения его главных сил, в труде «Полководец» указывал, что нахождение короля, президента, премьер–министра во главе вооруженных сил государства еще не делает его полководцем. Полководцем нельзя быть назначенным. Для этого надо иметь соответствующее дарование, талант, знания и военный опыт. История, и современная жизнь показывают, что руководители многих государств не только не являются военными деятелями, но элементарно не понимают военное дело, бездарно руководили и руководят войной.

На научно–практической конференции, проходившей в Москве в ноябре 1997 года, Маршал Советского Союза Д. Т. Язов говорил:

«Мне хотелось бы просить, чтобы товарищи, которые будут выступать, освещали бы роль Жукова как полководца, а роль Сталина и как полководца, и как руководителя великого государства... Жуков сказал: «Неплохо было бы подавать по левому берегу Волги резервы, боеприпасы и войска...» Но Жуков не мог принять решение снять рельсы с БАМа, который еще строился до войны, и проложить по левому берегу Волги двухсоткилометровую железную дорогу за несколько недель... Подчеркиваю: не месяцев, а недель! Кто мог это сделать? Сталин! Кто мог приказать в течение тридцати дней прокатать броню в Кузбассе? Сталин!.. И прокатали! И промышленность наша дала в войну 96 тысяч танков, 108 тысяч самолетов» [83].

«В полном смысле слова, – пишет в работе «Сталин и война» профессор генерал В. В. Серебрянников, – руководство войной осуществлял именно И. Сталин. Он стоял во главе государства [30] и правящей коммунистической партии, армии, всех силовых структур государства, возглавлял правительство, чрезвычайные органы власти (ГКО) и т. д. Все другие политические и военные деятели действовали в основном в рамках отдельных государственных сфер, в том числе собственно военной, выполняли часть функций по руководству войной и вооруженной борьбой. Как высший военный деятель – нарком обороны, председатель Ставки Верховного Главнокомандования, Верховный Главнокомандующий, он определял положение, сферу ответственности, функции и задачи других военных деятелей, замыслы и планы стратегических операций. Являлся полководцем полководцев (см.: [166, с. 287]).

Может возникнуть вопрос: если все решения принимались с одобрения и по указанию Сталина, значит, и все ошибки и недостатки в их реализации надо отнести за счет Сталина. Далеко нет. Нелишне привести по этому поводу признание в прошлом наркома авиационной промышленности СССР А. И. Шахурина, сделанное им в конце жизни: «Все на Сталина нельзя валить! За что–то должен и министр отвечать... Вот я, допустим, что–то неправильно сделал в авиации, так я за это и какую–то ответственность обязательно несу. А то все на Сталина!..» [69].

Сталин был беспощаден к тем, кто не исполнял порученного дела, к нарушителям воинской дисциплины, разгильдяйству.

При всем почтительном отношении к маршалу К. Е. Ворошилову И. В. Сталин настоял в апреле 1942 года принять постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о работе товарища Ворошилова. В постановлении отмечалось, что он обнаружил свою несостоятельность по руководству армией еще во время войны с Финляндией в 1939–1940 годах, за что и был освобожден от поста наркома обороны страны. Назначенный в начале войны с Германией главнокомандующим Северо–Западного направления, Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. А командированный в феврале 1942 года представителем Ставки на Волховский фронт, вместо того чтобы взять на себя непосредственное командование фронтом, имеющим решающее [31] значение для защиты колыбели революции, маршал с наганом в руке поднял матросов в атаку против фашистов. Было решено:

«Первое. Признать, что товарищ Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.

Второе. Направить товарища Ворошилова на тыловую военную работу» (ЦАМО, ф. 132, оп. 2642, д. 233, л. 285–286).

В том же 1942 году приказом народного комиссара обороны И. В. Сталина за провал керченской операции и сдачи врагу Керчи, имевшей важное значение для обороны Северного Кавказа, был снят с должности заместителя наркома обороны маршал Г. И. Кулик. Его лишили звания Героя Советского Союза, всех воинских наград и разжаловали до звания генерал–майора.

Эти примеры, с одной стороны, свидетельствуют о твердости руководства Сталина, а с другой – развенчивают миф о какой–то его сверхжестокости.

Полководческая деятельность И. В. Сталина с наибольшей глубиной раскрылась в самой сложной, высшей области военного искусства – стратегии. Его выдающиеся способности в этой области отмечали ближайшие соратники маршалы Г. К. Жуков, А. М. Василевский и другие военачальники.

Важнейшей и чаще всего наиболее трудной проблемой войны, ее кампаний и важнейших операций является правильное решение вопроса о воздействии политики на военную стратегию. А также обратного влияния хода вооруженной борьбы на принятие политических решений. Еще Клаузевиц отмечал:

«Война является не самостоятельным делом, а продолжением политики другими средствами; ввиду этого главные линии всех крупных стратегических планов преимущественно имеют политический характер, который выступает тем сильнее, чем шире они охватывают войну и государство в целом. Весь план войны непосредственно вытекает из политического бытия воюющих государств и их отношений с другими державами... Но политический элемент проникает и в отдельные операции, и лишь редко можно найти крупный военный акт, например, сражение и т. п., на который политический элемент не оказывал бы какого–либо влияния...»

Далее Клаузевиц отмечает, [32] что «этот взгляд» он кладет «в основу всей стратегии», что это

«делает понятной всю военную историю – без чего все полно величайших абсурдов» [104, с. 7–8].

Решение сложного узла проблем, связанных с взаимовлиянием политики на военную стратегию и хода вооруженной борьбы на политику, требует серьезного научного подхода и хорошей разносторонней подготовки. При изучении военной истории правильное освещение этих вопросов затрудняется тем, что многие из принимавшихся на высшем уровне решений, и особенно их мотивация, не находят достаточно полного отражения в документах. Между тем глубокое понимание взаимодействия политики и военной стратегии, их конкретного проявления в конкретной обстановке имеют исключительно важное значение для судьбы войны.

Мало кому приходилось решать такие мучительно трудные задачи, какие решает полководец, которому доверены судьбы страны. Такие задачи решал И. В. Сталин – Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами СССР.

За время Великой Отечественной войны действующая армия провела 51 стратегическую, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из них почти две трети наступательных. Все эти операции и сражения проведены под руководством Ставки Верховного Главнокомандования во главе с И. В. Сталиным. При его личном участии и под его взыскательным контролем осуществлялось их организационное, мобилизационное, материально–техническое, экономическое, политическое и дипломатическое обеспечение. Вопросы руководства ходом войны решались Сталиным «во время как официальных встреч, так даже и простого приглашения на обед» (Г. К. Жуков). Сталин советовался с командующими фронтами и армиями, членами Военных советов, конструкторами основных видов вооружения, руководителями народного хозяйства и директорами военных заводов. Ежедневно в полдень и вечером ему докладывали о положении на фронте и изменениях военной обстановки. Каждый день перед ним отчитывались более 50 его личных представителей на фронтах. Многие подробности развития военных операций знал только он, только ему были известны военные резервы и их места расположения, [33] новые виды боевой техники. В решении всех военно–стратегических вопросов последнее слово принадлежало И. В. Сталину.

В изданном в 1999 году коллективном многотомном труде военных историков о Великой Отечественной войне отмечается:

«Творческая военная мысль и ее органическая связь с боевой практикой – характерная черта деятельности советских полководцев и военачальников Великой Отечественной войны. При этом нельзя не отметить, что Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин также немало сделал для ее развития. Он, как подчеркивают Маршалы Советского Союза А. М. Василевский и Г. К. Жуков, был достойным своей высокой роли. Результат совместной деятельности Верховного Главнокомандующего, Ставки ВГК, Генерального штаба, командования фронтов и флотов весьма плодотворен в развитии военной теории и практики. В ходе войны были реализованы основные положения и выводы военной теории, ее рекомендации по руководству вооруженной борьбой и достижению главной цели – победы над противником. Устаревшие, не оправдавшие себя в ходе войны положения отбрасывались, а подтвержденные военной практикой получали развитие. Одновременно создавались условия для освоения Красной армией передового опыта военного искусства, как отечественного, так и зарубежного, в том числе полученного в годы Второй мировой войны. Всячески поощрялись выдвижение новых идей и молодых кадров, разработка теоретических концепций вооруженной борьбы, их быстрейшее внедрение в военную практику. Это прежде всего относится к проблеме, не потерявшей своего значения и в современных условиях. Речь идет о разработке путей и способов отражения внезапного нападения отмобилизованной и высокобоеспособной армии агрессора» [20, с. 320].