Текст книги "Урал атакует"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Форс–мажорные обстоятельства. У меня проблемы.

Ганя повел бровью, пропустил гостя вперед.

Они прошли в комнату. Из скрытых динамиков доносилась релаксирующая музыка. Муконин плюхнулся в кресло, отдышался. После сытного обеда, сдобренного рюмкой водки, нейтрализовать шпика, да еще подняться на восьмой этаж – дорогого стоит! «Старею, блин, – сказал он себе. – А чего ты хотел? Пятый десяток идет».

– Ну, рассказывай. – Ганя достал из стенки початую бутылку виски, подарок генерала Калинова, и разлил ароматный напиток по бокалам. – Тебе со льдом?

– У тебя и лед есть?

– А ты как думал!

Костя кивнул. Хозяин удалился на кухню, где сначала бодро хлопнула дверца морозилки, потом нудно захрустело. В отсутствие товарища Муконин встал с кресла, нашел листок бумаги с ручкой и быстро написал: «Прикормка сработала. Миротворцы подкупили перевертышей из КБ. Они хотят через меня узнать о нашей «Минипе» и планах ее применения на базе в Самаре. Я подозреваю, что у меня где‑то спрятан жучок».

Ганя вернулся с кофейной кружкой, наполненной комками льда. Костя бросил ручку и протянул записку коллеге, сделав многозначительный взгляд. Ганя раскрыл было рот, но промолчал. Пробежав глазами текст, он занялся приготовлением виски со льдом.

– Давай колись, что случилось? – спросил, наконец, Ганя, протянув бокал.

– Меня завербовали, – театрально повысив голос, сказал Костя.

– Не понял. Кто это тебя мог завербовать?

– Не знаю. Америкосы, англичане, японцы… Не знаю пока, откуда ветер дует. Враги Родины.

– Ну‑ка, ну‑ка, с этого момента поподробнее.

Костя, попивая виски, вкратце поведал историю с пистолетом, все натурально, как оно было на самом деле.

– М–да, – протянул Ганя. – Вот так дела! Интересно, почему это они тебя отпустили?

– А что, по–твоему, меня должны были держать? Тогда какой от меня толк? Мне же необходимо приступить к сотрудничеству.

– Верно, я как‑то не подумал. Ну надо же, а?! И все это под боком у самого и. о., под боком у генерала! – Ганя одним махом осушил бокал. – И что ты им рассказал про шефа?

– Выложил чистую правду, – подмигнул Костя, отставив в сторону пустой бокал. – Она все равно не компрометирует высокий чин. У нас же строгая конспирация, ты знаешь, на связь он выходит сам, только по Сети, деньги для ученых переводит на виртуальный кошелек. Ну, внешность описал другую, как будто он худощавый и высокий. Сказал, что видел его только один раз.

– Понятно. – Ганя тряхнул волосами. – Давай‑ка поищем жучок, который они оставили.

– Думаешь, прицепили?

– Конечно, а как же иначе?

Ганя прибавил музыку, достал из шкафа маленький приборчик, похожий на мобильник, и поднес к Косте. Сканер сразу запиликал. Сигналы усилились около подмышки. Костя с удивленной миной оттянул кофту и залез рукой под футболку. Ему удалось сразу выловить «блоху». Полюбовавшись прибором, Ганя вернул его другу, и тот прицепил устройство обратно, на место. Затем Ганя приглушил музыку.

– Странно–странно, похоже, ничего нет, – демонстративно сказал он.

Убрав сканер, Ганя занялся приготовлением очередной порции виски.

– Может, они перепрошили чип в моем пропуске? – естественным тоном предположил Костя.

– А почему бы и нет? Не исключено, что они запеленговали твой код, – ответил Ганя, сунув приятелю бокал. – И теперь ты у них на мушке. Возможно даже, кто‑то из них имеет доступ к правительственной системе учета чипов, ну, короче, к центральной паутинке передвижения сотрудников.

– Да, но тогда зачем отправили этого следопыта, которого я отключил? – Костя потеребил

Ганя вопросительно склонил голову набок.

– Забыл сказать, – спохватился Костя. – Когда я к тебе шел, за мной увязался хвост.

– Вот как? Сразу из Управления?

– Пожалуй. Но сначала я его не замечал. Точнее, не пытался заметить. Зашел в кафешку, пожрал – я был голоден как собака. А потом я его просек.

– И что дальше?

– Все в порядке. Я его нейтрализовал в двух кварталах от твоего дома. Теперь он не узнает точный адрес.

Ганя едва заметно улыбнулся.

– Похвально. Впрочем, другого я от тебя и не ждал.

– И все‑таки, как ты думаешь, зачем шпик за мной увязался, если они могут следить за моей персоной по чипу?

– Просто для верности. Система слежения по чипам не дает точных адресов и, тем более, номеров квартир.

– Ну да, ты подтверждаешь мои предположения, – покивал Костя.

– Так у тебя забирали чип или нет? – серьезно посмотрел в глаза Ганя.

– Вообще‑то, забирали. Меня обыскивали перед допросом и заставили сдать все, кроме смартфона. Но связи там все равно не было. А когда отпустили, то все вернули.

Тут Косте пришло в голову, что занести «блоху» под мышку они могли как раз в тот момент, когда изымали вещи и его ощупывали. Ведь заставляли снять кофту. Ловкость рук, достойная факира.

– Понятно, – вздохнул приятель. – Значит, надо перепрошить твой пропуск. Я пока заберу его у тебя.

Костя протянул мандат.

– А ты временно с этим походишь. – Ганя свесился с дивана и залез в тумбу, откуда выудил новенькую красную корочку.

– Что за ксива? – Муконин нахмурил брови.

– Бесхозная. Фотку свою приклеишь только. А код сегодня же тебе присвоят.

Костя с недоверием взял документ – совершенно пустой.

– Фамилию там, имя свое впишешь.

Костя восхищенно покачал головой.

– Да у тебя, однако, кладезь пропусков.

– А ты как думал? Фирма веников не вяжет.

Муконин спрятал новую ксиву в карман.

– Ну ладно, теперь мне надо как‑то связаться с генералом и доложиться.

– Всенепременно. – Ганя, сидевший на диване, упер руку в подлокотник. – Надо выбрать место и встретиться с генералом тайно. Остается только передать ему сообщение о сходке.

Костя сделал несколько глотков виски.

– Я уже думал об этом, – заметил он. – У меня с шефом есть пароль на случай экстренной стрелки. И заранее оговоренное укромное место.

– Правда? И что же ты молчал? Ну и действуй тогда.

– Хорошо. А что будем делать с группой «Минипы»?

– Вытащу их бригадира пораньше. У нас же стрелка на послезавтра забита? (Костя кивнул.) Ну вот, встретимся завтра, на старом месте. А до этого он подготовит мемку с липовой технической информацией. И придумает, кого выдать в качестве себя. Черт возьми, не мог ты рассказать им что‑нибудь эдакое! Будто с учеными тоже по сети связь держишь. Никого не знаю, ничего не ведаю… А теперь нужно искать человека, подходящего под твои описания мифического Жорика, начгруппы, да еще чтоб не жалко было подставить его под удар.

– Ну, извини, мне отвели мало времени на раздумья. И вообще, поглядел бы я на тебя, если б ты за решеткой посидел.

– Ладно, не суетись. Мы все обмозгуем, как это обстряпать… Значит–с, так… Нужен ложный след. Позарез нужна обманная ветвь разработки. То, что можно показать оборотням и выдать это за реальный инструмент «Минипы». Этим сегодня же займется начгруппы. Но главное – надо отвести любые подозрения от нашего плана внедрения «Минипы» на базе НАТО в Самаре. Может быть, подсунуть липовую наводку на японский Владивосток или английский Киров?

Ганя одним глотком допил виски, поднялся с дивана и прошелся по комнате. «Складно он все выложил, – подумал Костя. – Словно по заученному тексту. Хорошо на публику работает».

– Ешкин кот! Не было печали, черти накачали. – Ганя взял из рук Кости пустой бокал, приблизился к бутылке и снова наполнил себе и другу. – Ведь это очень серьезные люди.

Они уже чуть не уничтожили министра Комова. Хотели, значит–с, дать под дых нашей энергетике. А теперь взялись за тайное оружие. Блин, мы не должны провалиться!

Булькнули ледышки. Не отходя от кассы, приятель выпил очередную порцию и облизнулся. Пузатый бокал словно прилип к его руке – вместе с ним Ганя сел обратно на диван.

– Колокол пробил. – Он задумчиво посмотрел в стену. – Ты, Костя, теперь центр тайного сражения Третьей мировой. Да–да, не удивляйся. Война продолжается, только иными методами. В этой локальной бойне все зависит от того, угадает ли враг, какое оружие будет применяться.

– Да ладно ты, не гиперболизируй. – Муконин потянулся и взял свой виски, который приятель забыл ему вручить.

– А я и не преувеличиваю.

«Может, он и прав, – подумал Костя. – И вообще, не происходит ли с нами то самое? Закат великой империи?! Как там было с древними римлянами? Свора собак с лаем и визгом лезет на брошенный на произвол судьбы лакомый кусок. С востока – бесстрашные готы и лавиноопасные гунны, то бишь, по–нашему, китайцы с японцами. С северо–запада – варвары с вандалами. Империя распалась на части, и уже не поймешь, кто управляет этими осколками, местные или варвары? И даже внезапная смерть бесстрашного Аттилы, пораженного тайным оружием, вроде «Минипы», – сможет ли она спасти раздробленную империю?»

Костя пригубил горячительный напиток. Отбросил глобальные мысли. В очередной раз он задал себе вопрос: кто все‑таки мог выдать, что он причастен к разработке нового оружия? Странно, но у Гани этот вопрос почему‑то до сих пор не возник. Ну да ладно. Согласно уже сделанным ранее логическим выкладкам, ученые отпадают, генерал тоже, тогда кто?

Тут, будто услышав его мысли, приятель спросил:

– Слушай, а кто ж тебя выдал‑то? Кто‑то ведь узнал, какую роль ты играешь?

– Вот именно. Я это, кстати, у тебя хотел спросить. – Костя снова глотнул виски. – Надеюсь, прояснишь ситуацию.

Ганя звонко поставил пустой бокал на тумбу, его лицо превратилось в вопросительный знак.

– На что ты намекаешь?

– Да так, ни на что. Только лишь хочу услышать твои мысли на этот счет.

– Костик, все очень просто, – лицо приятеля прояснилось. – Ведь ты же в прошлом служил в штабе, и чем ты там занимался?

– Курировал военно–научные разработки.

– Ну вот, вот именно. Они просто покопались в секретной картотеке. Точнее, это раньше она была секретной, а теперь любая собака из Комитета… Одним словом, узнав о твоей роли в бывшей России, оборотни резонно предположили, что и сейчас ты можешь заниматься тем

– То есть, получается, они действовали наверняка?

– Вот–вот. И, к сожалению, попали в точку.

– А что, отчего бы и не так? Слушай, мне как‑то в голову не приходило. Я десять раз прокручивал всю нашу цепочку, ведь никто не мог выдать. А если бы кто‑то и продался, то зачем ему указывать на меня, он бы сам все и слил.

– Вот именно, – повторил Ганя. – Поэтому остается только вариант с твоим прошлым. – Ганя вздохнул, постучал пальцами по тумбе. – Ну ладно, пора действовать, – добавил он.

– Да, как говорится, погостили, пора и честь знать. – Костя допил виски и отставил бокал в сторону. – Пойду я, пожалуй.

– Не забудь еще сим–карту поменять, – отстраненно напомнил Ганя.

Весь его вид теперь выказывал, что он ушел в себя.

Костя почему‑то усмехнулся. Ему вдруг почувствовалось, что хмель слегка завладел им. Захотелось добавить. Но товарищ, по всей видимости, больше не собирался наливать. Он теперь сидел на диване, уставившись в одну точку. Тогда Костя поднялся, подошел к стенке и налил.

– Хорошо, по последней – и разбегаемся.

Ганя тряхнул волосами и, вопреки ожиданию, не улыбнулся, а серьезно посмотрел на Костю.

– Будешь еще? – виновато поинтересовался Муконин.

– Да не, я потом.

Выпив одним махом, Костя засобирался.

Глава четвертая

Муконин хотел уже вернуться домой. Но когда он вышел из подъезда, ему позвонил Геннадий Пухов.

Костя не просто числился в Чрезвычайном правительстве. Приходилось иногда и работать. Формально Костя относился к Чрезвычайному комитету по землеотведению. А начальником комитета был этот самый Геннадий Пухов: невысокого роста человек лет сорока пяти, с легкой щетиной, которая ему была весьма к лицу, с чуть замутненными глазами, и резким, почти гнусавым, голосом.

– Тут это, дело с китаезами, – поздоровавшись, лениво протянул он в динамик смартфона. – Надо на стрелку съездить.

– Да? – Костя помрачнел. – А что такое?

– Они кипишуются. Мы же их кинули, получается. Бабло срубили, а землю под ЦеРПАН отдали. Нужно съездить, утихомирить, оттянуть как‑то дело, понимаешь? Займись, а?

Костя тяжело вздохнул и повторил про себя адрес места встречи. Прибыть туда требовалось в ближайшие полчаса. Он прикурил сигарету и отправился ловить такси. Служебную машину ему давали крайне редко. Впрочем, таксистов в голодном Екатеринбурге было что тараканов в бесплатной ночлежке. И брали они очень дешево – слишком большая конкуренция.

Костю сразу подхватила юркая «Тата Квадро» дамского красного цвета, чем‑то похожая на перевернутую детскую ванночку. За рулем сидел бывалый мужичок в кепке, со шрамом на правой щеке, с вороватым взглядом зеркальных глаз. Мужичок учтиво молчал. И пока они ехали по холмистым улочкам в пункт назначения – заброшенный завод на окраине города, – Костя думал о своем.

Предыстория дела весьма его напрягала. Народная община из Китайской Новосибирско– Алтайской Республики обосновалась на Урале и пока что мирно, в рамках содружества, сосуществовала с местными русскими. Покуда китайцы признавали УНР как дружественную малую народность, а точнее, как рубеж, отгораживающий от прозападного спрута. И эта народная община даже заплатила валютой за плодородные земли в сорока километрах от столицы, что уж являлось совсем большой удачей, а также оформила договор долгосрочной аренды. Китайцы хотели эту территорию освоить и производить сельскохозяйственную продукцию, поскольку русские аборигены давно опустили руки и большей частью подались в город. Но, получив деньги, правительство, а точнее, комитет Пухова, отвело эту землю под Центр реабилитации пивных алкоголиков и наркоманов – ЦеРПАН, – который планировался как натуральное хозяйство с долей экспорта сельхозпродукции в Екатеринбург. Нужно было начинать какие‑то социальные программы в новоиспеченной республике – хотя бы эту, задуманную в регионе еще до ядерной катастрофы. И теперь китайцы пытались заселиться, а их не пускали местные зачинатели ЦеРПАНа, вооружившиеся охотничьими винтовками, дескать, пока не увидим мандат от земельного комитета…

Костя так и не решил в пути, какие аргументы выдвинуть вместо мандата. Плохо, когда нет ничего за душой.

Таксист тормознул свою «Квадро» около безлюдной, пугающей проходной с облупившейся зеленой краской.

– Подождешь здесь минут двадцать, заплачу еще столько же, – сказал Костя и сунул бумажку достоинством в сто бон.

Водила вяло кивнул и отвернулся в окно. «Этот – трепаная лошадь, – подумал Костя, – никуда не денется, дождется».

С пренебрежением толкнув вертушку, которая скрипнула в ответ, он пересек пустую проходную и мерным шагом двинулся по территории завода. Китайские представители ждали в большом металлопрокатном цехе с разрушенными стенами.

Блики серого неба огромными пауками застыли на ржавых станках. Муконин для внутреннего успокоения нащупал в кармане любимую зажигалку, точную копию «малыша». «При случае сойдет за настоящий», – как всегда подумал Костя.

Три низеньких китайца в черных плащах стояли у карусельного агрегата с разобранной задней частью. Один – впереди, двое – чуть поодаль, в качестве охранников – в черных очках, руки в карманах. Кто его знает, что у них там, в карманах? Вот болваны! Что они задумали? Не могли по–человечески приехать в комитет для выяснения отношений? Главный китаец сделал два шага навстречу и заговорил:

– Ви Муконин? (Костя кивнул.) Здрасте. Меня зовут На Ху, а эти – мои парники.

Костя чуть не поперхнулся от вырывающейся изнутри усмешки, но вовремя сдержался.

Зато это как‑то сразу привело его в норму, и он почувствовал себя на коне. У На Ху было круглое лицо, отдаленно похожее на луну, и еще у него были умные, но злые глаза.

– Очень приятно. Я полномочный представитель правительства и готов вас выслушать.

– Давайте пройдемся. – Китаец повел рукой.

Они двинулись вдоль ряда станков.

– Ми думали, новая република, как прошлая Русия. Но тута не умеют вести дила. Здеся могут обман, кидалово и тишина. Будто ми лохи какие‑то. А ми такие же люди. I I положа руку на сице, тока благодаря нам ви сусествуете, – китаец очень плохо говорил по–русски.

На Ху кипел как чайник, и Костю вдруг охватила ответная злость. Мало вам Новосиба, Краснояра и Алтая, так еще сюда лезете! Но в нашей «републике» хрен вы отсосете! Ишь ты, «благодаря нам»! Много на себя берете, обошлись бы и без сопливых!

– Лично я отношусь к вам с уважением, – притворно дружелюбно сказал Муконин.

– Хочица верить. Но господина Пухов уклоняться от встречи, а на звонки отвечать его секретарь. Наконец, господина Пухов послать вас, но мы вынуждать пользоваться этим. Если новая правительства к нам плохо, то и ми плохо.

На Ху крепко ухватил Костю за локоть и повел обратно.

– Ми винуждать на крайний мера. Ви звонить господину Пухову. И пока нам ни присылать сюда мандат на землю, ми удерживать вас в заложники.

На Ху кивнул головой своим соратникам, и они подступили ближе. Один распахнул полу плаща, и оттуда показался, блеснув в лучике света, ствол автомата Калашникова. Мушка прицела остановилась в области Костиного живота.

Внутри все ухнуло. Ну вот, только этого еще не хватало! Мерзнуть здесь на ветру с китайскими воротилами! Или они собираются куда‑нибудь увезти своего заложника? Ну уж нет, такой расклад Костю никак не устраивал.

– Хорошо, я звонить Пухову, – злобно передразнил он.

Именно что злобно. Спешно соображая, как выкрутиться, он подспудно цеплялся за ненависть, как за оружие, придающее больше смелости. И не столько за ненависть к этим вот, в черных плащах, сколько ко всему миру. Так его достали за сегодня, что спасибо! Сначала усатый Саныч с обыском в квартире, потом продажный следователь, теперь вот еще эти злополучные китайцы. Все, чаша явно переполнилась!

Сунув руку за пазуху, Муконин сделал вид, будто достает свой смарт. Ему удалось сохранить на лице такую спокойную мину, что китайцы поверили и не пошевелились. Между тем Костя ощутил, как тикает его возбужденная грудь.

В следующее мгновение все изменилось. Костя левой рукой резко обхватил На Ху за неожиданно толстую шею, а правая в этот же миг приставила липовый пистолет «Малыш» к виску китайца.

– Что ж, дипломатия кончилась, – прошипел Костя. – В ход пошли автоматы и пистолеты. Одно движение, и я убью его!

Очкастые переглянулись, их лица скривились. Костя услышал, как сопит под боком На Ху, словно пойманная в капкан лань, и сильнее сжал его шею.

На Ху что‑то скомандовал на быстром китайском. Ствол автомата спрятался в полах плаща.

– Я прошу прощения за наше правительство. Но обстоятельства сложились так. Сейчас я ухожу с ним и везу его к Пухову. И там мы решаем вопрос, какую другую землю вам отдать. Ты понял меня, На Ху?

Новоявленный пленник затравленно промычал что‑то нечленораздельное.

Костя начал быстро пятиться, удерживая На Ху за бычью шею и не снимая ствол зажигалки с виска. Очкастые замерли, раскрыв рты. Все это напоминало какой‑то старый добрый боевик. Люди в черном, мать вашу! Поняли, где Кузькина мать?

Вырвавшись из цеха, Костя перехватился, развернулся с китайцем и повел его за руку, по– прежнему прикладывая ствол к виску. До проходной оставалось несколько шагов. На Ху все время запинался и натужно сопел, как бульдог. Костя пытался заставить его бежать.

Муконину чудилось, что вот–вот прогремит выстрел в спину, и от этого невольно напрягались мышцы. Он то и дело оглядывался. «Парники» медленно шли следом, но стволы не показывали.

– Тибе конец, Мюконин, – проблеяла жертва. – Никто… На Ху еще так… не делать.

– Не пугай, мы давно пуганые. Ты же сам хотел Пухова. Вот и будет тебе Пухов.

Таксист, молодец, не подкачал. Не ошибся в нем Костя. Красная «Тата Квадро» стояла у

проходной, над водительской дверью клубился сигаретный дымок.

Костя бросил китайца на заднее сиденье, сам плюхнулся рядом.

– Давай, погнали к Дому правительства, – скомандовал он.

Чиркнул замок зажигания, и машина резво сорвалась с места. Горе–охранники остались на проходной.

По дороге На Ху не проронил ни слова. Сразу уткнувшись в окно, он застыл памятником сидящему китайцу. Одну руку Костя закинул на спинку сиденья, чтобы тем самым охранять изголовье спутника, другой держал на мушке маленькой игрушкой грудь соседа. Видно, предводитель инородного племени смирился со своей участью. Пухов – несомненно, это был он – периодически засылал вибрации на смартфон Кости, но Костя не обращал внимания. Пусть подергается, хоть какая‑то польза будет против чиновничьего произвола.

Когда оба вошли в его кабинет, то застали Геннадия Ильича за следующим занятием. Вальяжно раскинувшись в кресле, Пухов упоенно дрочил кулачком правой руки – наклонял и поднимал ручку джойстика, снятого со стола. Из динамиков большого плоского монитора раздавались характерные звуки маневров виртуального космолета. С замедлением в две или три секунды Пухов заметил нежданных гостей и сделал чрезвычайно удивленное лицо. Отставив джойстик, он приосанился в кресле.

– Муконин, вас стучаться не учили, прежде чем входить?

– Нет, знаете ли, мое отрочество прошло в смутные годы развала советской империи, – быстро заговорил Костя, подводя китайца к столу начкома. – Папа и мама постигали науку выживания, и потому им было не до воспитания.

Пухов поморщился, как‑то странно чмокнул языком, поменял точку опоры в кресле. Его возмущение сменилось растерянностью. Костя усадил заложника на стул, спрятал зажигалку и добавил:

– Вот вам господин На Ху.

Щетинистое лицо Пухова с чуть замутненными глазами выразило нечто вроде: «На х… ты его привез?»

– Он, видимо, никак не мог добиться встречи с вами, натыкался на отговорки. И оттого, представляете, решил взять меня в заложники! – Костя сделал ударение на последнем слове.

– Вот как? – вяло сказал Геннадий.

– Да, но у него ничего не получилось. Я сам его захватил и привез сюда.

– Что ж, похвально, – каменным тоном отреагировал Геннадий Ильич. – Завидую вашей… мм… расторопности.

– Спасибо. Так вот, вы тут разбирайтесь без меня. Нечего на мне ездить. Один козлом отпущения делает, другой думает, что овечку встретил.

С этими словами Костя развернулся, вышел под многозначительную паузу и хлопнул дверью. И был таков.

На улице он вдохнул воздух полной грудью. Сумерки уже окутали город. Небо налилось окропленной кровью заката свинцовостью. Обезглавленный Ленин в этом холодящем полумраке превратился в зловещее изваяние с протянутой рукой. Начинался комендантский час. Костя поспешил в метро. С недоделанным пропуском по городу лучше лишний раз не расхаживать.

По дороге домой, в метро, сидя в полупустом вагоне, Муконин достал мобильник и вышел в Сеть.

Последняя «Винда» для карманных компьютеров, вопреки сложившейся традиции, в этот раз не стала глючить. Да и связь оказалась на удивление хорошей. Сайты грузились моментально, как по заказу. Он зашел на русифицированный «Newmail.com» и, прежде чем открыть почтовый агент, бегло просмотрел анонсы новостей.

• «России не будет никогда!., в прежнем виде», – заявил главный соглядатай миротворцев НАТО.

• Ядерных террористов, подорвавших Лос–Анджелес, спонсировал Белый дом.

• УНР протянула руку помощи сопротивленцам Японской Дальневосточной Республики.

• Каролина Фишер, звезда ретро–поп–рок–н-ролла, родила ребенка из пробирки.

• Группа «Смерч» дает благотворительный концерт в Екатеринбурге вместе с выжившими звездами российской попсы.

• Недалеко от Земли пролетит крупный астероид.

Костя кликнул по второй ссылке.

Ядерных террористов, подорвавших Лос–Анджелес, спонсировал Белый дом. С таким сенсационным заявлением выступил известный правозащитник и общественный деятель Стив Маккарти. По его мнению, второй мировой экономический кризис, усугубившийся к 2023 году, грозил окончательно подорвать экономические основы США. И поэтому Белый дом принял жуткое решение, парадоксальное по своей сути. «Нужна была серьезная встряска, а заодно и переделка мирового порядка, «перезагрузка матрицы», – заявил правозащитник. – Потому‑то в план локальной ядерной чистки и вошла якобы месть США рассаднику терроризма – ядерная атака по мегаполисам России и важным стратегическим объектам. Мы хорошо помним, как выросли ужасные грибы над Москвой, Петербургом, Нижним Новгородом и Ростовом–на–Дону». По словам Маккарти, после серии ядерных взрывов, прогремевших в России в 2024 году, экономика США медленно, но верно пошла в гору. Уже одно это наводит на подозрения. Но Маккарти обещает обнародовать копии суперсекретных документов, в которых намекается на участие правительства и ФБР в тайном финансировании террористического клана АльКаиды, позже взявшего на себя ответственность за подрыв в Лос–Анджелесе ядерных боеголовок, якобы украденных у безалаберной Российской армии. Руководство Белого дома пока никак не прокомментировало это заявление.

Муконин задумался. Иногда он вспоминал те тревожные дни как страшный сон.

Одновременно на Москву, Санкт–Петербург, Нижний Новгород и Ростов–на–Дону упали ядерные боеголовки. Удар был нанесен с удаленных баз НАТО и подводных лодок в ответ на ядерную атаку террористов на Лос–Анджелес. Конечно, кое‑что системы противоракетной обороны сбили, и была попытка контратаки, но она, по большей части, не удалась. Ибо несколько крылатых ракет влетели прямо в русские шахты и разорвали ослабленный с годами арсенал еще в земле. А самые мощные ядерные бомбы угодили в эти города – четыре головы русского Змея Горыныча. Президент России, проявивший себя после выборов как весьма нерешительный политик, в тот же день выступил с заявлением по Интернету. Сеанс снимался на веб–камеру из какого‑то бункера, куда успела во время бомбежки перебраться часть Администрации. Там, в бункере, у них, видимо, имелась «выделенка» с иногородним провайдером. Президент, человек с непропорционально большой головой, с грустной миной на бровастом лице, заявил в обращении к народу, мол, сохраняйте спокойствие, не поддавайтесь панике, страна будет здравствовать, и мы нанесем ответный удар. Но ответного удара так и не последовало. И никто его не послушал, этого президента. Началась повсеместная паника, а попутно – мародерство и насилие. Жалкие попытки контролировать эвакуацию из ядерной зоны захлестнуло хаотичное бегство, кто на чем. Страна как‑то быстро раскололась, точно ваза на осколки. Началось повальное дезертирство из армии и флота. Резкий скачок преступности вкупе с заоблачной инфляцией. Большинство продуктов исчезло с прилавков. Тут, под шумок, миротворческие силы НАТО высадились на Волге, а соединения великобританской армии – в Кирове, и все они принялись обустраивать военные базы на заброшенных заводах. Примерно в это же время Дальний Восток почти без боя сдался японцам, китайцы же, подавив слабое сопротивление, обосновались на Алтае, в Восточной и Центральной Сибири.

Но в Екатеринбурге полпред УрФО спешно приступил к созданию Уральской Независимой Республики. Прежде всего, он договорился с китайцами о мирном сотрудничестве и бесплатных поставках нефти. Между западной проамериканской частью и восточной японокитайской частью бывшей России образовался паритет. А УНР стала некой зоной сдерживания двух сильных держав от столкновения – Америки и Китая. Точнее, даже не держав, а соответствующих национальных корпораций. Между тем полпред прибрал к рукам Уральский военный округ, точнее, то, что от него осталось, дав китайским войскам возможность присутствия в регионе, а также учредил Чрезвычайное правительство. Костя поначалу подал в отставку, впрочем, многие офицеры обошлись и без этой формальности. Потом пришло известие, что президент России скончался от сердечного приступа. И центральные сайты, иногда баловавшие сводками из жизни постъядерной зоны – уж какие там смельчаки выходили в Сеть, – вообще перестали грузиться. А телевизионный эфир еще с момента ядерной стычки заполонили исключительно местные каналы.

В те дни Костя, как и все, жил, словно сомнамбула, в прострации, безвольно ожидая дальнейших поворотов общероссийской судьбы. Но когда в Уральской Независимой Республике впервые навели порядок, жизнь, можно сказать, устоялась. А тут и бывший командир, генерал Калинов, позвал Костю служить новой республике – с молодыми перспективными ребятами, всей душой ратующими за восстановление России. Пусть и не в прежних границах, но страна должна возродиться, как только развеется ядерный туман, – это было их главным лозунгом. Костя мало верил в возможность воплощения оного, но считал своим долгом хотя бы приложить все усилия.

Вздохнув, Муконин перешел по другой ссылке.

«Мы вернули народу вкус к жизни», – сказал на пресс–конференции лидер группы «Смерч» Вадик Толстоногое. В новой постъядерной реальности люди забыли о поп–культуре. Оно и понятно. Но своими патриотическими песнями группа заставила их вновь вспомнить о том, что есть музыка, которая поддерживает человека в самые трудные минуты, которая может сказать свое веское слово в годину общих испытаний. И даже подвигнуть на смелые поступки. Завоевав всеобщее признание не только на Урале, но и за пределами Уральской Независимой Республики, группа «Смерч» решила организовать большой благотворительный концерт в столице УНР с участием выживших звезд доядерной российской эстрады, таких как Мэрилин, Витас, Танечка и неувядающий, незабвенный Кобзон.

Едва Костя дочитал последнюю строчку, смартфон завибрировал. Муконин даже вздрогнул. В динамике послышался грустный голос Геннадия Пухова.

– Слушай, Костя, ну на хрена ты мне его привез, а? – устало спросил шеф.

– И что я должен был делать? По вашей милости идти у них на поводу? – Смуглый, воняющий чесноком сосед по вагону заинтересованно покосился на Костю. Муконин понизил голос: – Чтоб они увезли меня куда‑нибудь в свои трущобы? Вы бы, вот вы бы стали меня потом вытаскивать?

– Ладно, фиг с тобой. Придется завтра из‑за твоей выходки ехать с ними, смотреть другую деревню.

– Бот и прекрасно, – удовлетворенно сказал Костя.

И хотел еще кое‑что добавить, но сникший Пухов отключился. «Ну и поделом ему, – подумал Муконин. – Нечего задницу протирать да других подставлять. Пусть скатается, проветрится. Будут ему реальные звездные войны».

Костя вернулся на основную страницу портала «Newmail.com». «Ну да ладно, – сказал он про себя, – займемся тем, что мы, собственно, давно хотели сделать…»

Загрузив «Мейл–агент», он кликнул: «Написать сообщение». В адресной книге выбрал ник «Граната70». В окне письма быстро набрал: «Салют! К сожалению, обстоятельства изменились. У нас экстренный случай. Код И. Встреча 19–го в 19–00 в пункте «Березовая роща»».

Костя ткнул: «Отправить сообщение» и, убедившись, что послание ушло, вышел из Интернета. Тут как раз появилась его станция. Двери уже распахнулись. Он сорвался с места и выскочил из вагона.