Текст книги "Ужасный ребенок"

Автор книги: Владимир Митин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Случай у сберкассы

Около шести часов пополудни мне позвонил мой друг-поэт и заявил:

– Можешь поздравить. Я-таки выпустил из них сок!

Лучший в мире магнитофон не смог бы воспроизвести все оттенки этого заявления. То был вздох Георгия Победоносца, вынимающего копье из дракона... Год назад поэт вверг себя в пучину жилтоварищества, в мир тайных заседаний правления, запасных списков и «левых» кандидатур. Я понял, что поэт все-таки принят в пайщики ЖСК «Калькулятор».

– Поздравляю, – кривя душой, сказал я. – Завтра я к твоим услугам.

Как прозаик, я понял, что другу-поэту требовалось не столько идеалистическое сопереживание, сколько вполне материальные денежные знаки. Именно то, что я был должен ему уже в течение известного и весьма длительного времени.

– Мне страшно стыдно, – извивался на своем конце провода этот интеллигент, – но жеребьевка назначена на утро, а велели прийти уже с квитанциями об уплате, и я тебя умоляю...

Я представил себе, сколько ему уже пришлось умолять всяких лиц, и, назначив свидание у «России», выбежал на вокзальную площадь. Там в слепой надежде на чудо колыхалась самая длинная очередь в мире, очередь на такси. И вообще все шло по закону максимальной гадости. Сберкассы вот-вот закрывались; книжка, понятно, была дома; касса, ясно, в другом направлении, а «Россия», разумеется, в третьем.

Я кинулся к десятку таксистов, занимавших эластичную оборону в ожидании талдомского экспресса.

– Тебе куда, папаня? – ласково спросил один, наскоро пожирая бутерброд с котлетой. – На юго-запад? Трояк дашь? Ну, ладно, подберу «парашютистов» из Талдома – и айда!

Через пятнадцать минут мы мчались по городу, с треском рассыпая в разных местах приезжих с мешками и составные детали авто. Машина таяла, что рафинад.

– Ты не боись, дед! – перекрывая свист ветра, каркал водитель. – Я на этом драндулете, может, самого Эсамбаева возил...

Минут через сорок мы забрали сберкнижку и продолжили ралли к кассе. «Десять минут туда, пять минут на операции, – считал я, – двадцать до «России»... Хрррясь! Наш тарантас влетел в пещерную выбоину у самой сберкассы. «Шеф» выскочил из мотора и стукнул кулачищем по скату, вызвав тонкий, певучий звон.

– Беги! – крикнул водитель, заразившийся накалом состязания. – Я за тобой мигом...

Преодолевая астигматизм на два глаза и крутой склон, я достиг дверей. Уфф!.. Не висел на них гадкий замок. Я дернул, дверь была вроде не заперта, но и не открывалась. Я понял, что ее держали изнутри. На двери читалось крупное: «С 8-30 до 20».

Дверь выпустила вкладчика, и я сунул ботинок в проем.

– Запираем, гражданин, – с отвращением сказала заведующая. – Читать умеете?

Не вынимая обувь из двери, я прочитал другое крохотное объявленьице: «Сегодня сберкасса закрывается на час раньше».

Выпущенный из двери вкладчик с интересом наблюдал за мной. Это меня подстегнуло. Дрожа, протянул я сберкнижку, говорил, кричал, настаивал, молил... Твердил, что я их самый старый вкладчик, что еще есть пять минут и что я не задержу...

– Как это не задержите! – возмутилась заведующая. – Мы не обязаны сидеть сутками. Свое время вы, небось, цените...

И тут появился милиционер.

– Вы здесь что бушуете, молодой человек? Я вас задержу.

Я видел свое отражение в дверном стекле и понял, что ко мне действительно надо применить санкцию. Такой я был растрепанный, подозрительный. Мертвым голосом я пояснил сержанту ситуацию.

– Сочувствую, – искренне сказал милиционер. – Но они не откроют, хотя лично я бы впустил. Это же не в продмаг за бутылкой...

– Минуточку! – вдруг сказал выпущенный из двери вкладчик. – А много ли вам не хватает?

Я чисто автоматически назвал сумму.

– Возьмите у меня, я кое-что снял с книжки, но нужно мне будет только завтра...

Я улыбнулся, ничего не сознавая. Я думал, что все это сон. Но незнакомец упорствовал, протягивая деньги.

– Не совсем понимаю, – пробормотал я. – Не зная человека...

– Да бросьте вы! – начал злиться незнакомец. – Достаточно взглянуть на вашу физиономию, чтобы понять, что что-то случилось. А завтра в девять принесете.

– Возьмите же хоть сберкнижку, – сказал я и хорошо сделал, что не успел произнести подлые слова – «в залог».

– Вы лучше поезжайте, – сказал благодетель, – а то и туда опоздаете...

Я живо, по солнечному освещенно, увидел долговязую фигуру поэта, пьяного от злобы, шатающегося под аркой кино «Россия».

– Вот это да, – уже подъезжая к «России», сказал шофер. – Вот это да! Вы мне, наверно, не поверите, а я бы тоже дал. Только вот не знаю... Книжку бы, наверное, взял, – сознался водитель. – А так бы выручил. Вон тот, костистый, не ваш напарник?..

Я увидел поэта и понял, что произошло еще что-то кошмарное. Теперь это был не воитель-победоносец, не гунн, а спущенная шина.

– Все погибло! – слегка завывая, продекламировал друг. – Сегодня все сберкассы закрылись на час раньше. Я не успею внести. Я так и знал. Это козни секретаря правления. Это он так устроил и нарочно всех оповестил за два часа...

* * *

Конец истории радужен. На заре лирик прикатил в сберкассу, оплатил пай и кометой ворвался в аудиторию акушерских курсов, арендованную под жеребьевку ЖСК «Калькулятор». По рассказам, до его прибытия дело шло следующим «макаром».

– Ну-с, – опытно считая в уме непришедших, сказал председатель, – я вижу, что почти все в сборе, можно начинать...

Заранее сладострастно грея руки, секретарь правления внес в помещение черный ящичек, одолженный у знакомого мага.

– Абонисимова! – скороговоркой выкрикнул председатель по списку. – Будкирь, Велькопельский, Гаранина...

Но тут, трясясь, встала одна седовласая пайщица.

– Позор вам, Афтанабиль Михайлович, – таким устрашающим голосом сказала пайщица, что у секретаря началась внутренняя икота. – Стыд и позор! За что я сражалась на фронтах двух войн? Вы же видите, что многие не успели...

– Семеро одного не ждут! – крикнул с галерки верный клеврет председателя. – Жеребьюем!

Но пайщица еще более страшным голосом потребовала занести в протокол. И тут набежали опоздавшие, потрясая квитанциями об уплате. Поэт, естественно, вытащил первый этаж, но это уже, так сказать, фатум, судьба-индейка...

Я же демонстративно аннулировал свой счет № 2877 в описанной сберкассе. Я ожидал, что все бросятся, будут просить меня не делать этого, но ничего не случилось. Так же безразлично мне выдали книгу жалоб. Я сел перед ней и подумал: что я напишу в этой книге, где через каждые три страницы значилось бесстрастное: «Книга просмотрена, ревизор такой-то»?

И тогда я решил бесхитростно описать это истинное событие без обозначения фамилий. Координаты сберкассы и имя заведующей я не указываю из нежелания дискредитировать в целом замечательных тружеников этого поприща. Фамилию таксиста просто не знаю. Благодетель же сообщить свои анкетные данные наотрез отказался. Кто он? Неважно. Се человек...

Р.S. На вопрос, законно интересующий вас, отвечаю: одолженные мне деньги в сумме ста тридцати рублей возвращены неизвестному полностью.