Текст книги "Броненосец “Наварин” (1888-1905)"

Автор книги: Владимир Арбузов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава II Вдали от России

I июня 1896 г., когда подготовка к дальнему плаванию “Наварина” и “Гангута” шла полным ходом главный командир Кронштадтского порта предложил в поход назначить (взамен “Гангута”) броненосец “Император Александр II”, который, по его словам, “не только находится в лучших условиях боевой готовности, но даже может быть изготовлен в сравнительно меньший срок”.

II июля 1896 г. "Наварин" под командованием капитана I ранга П. А. Безобразова, неся флаг командующего отрядом в Средиземном море, надолго покинул Кронштадт. На корабле находились 616 офицеров и матросов 9 флотского экипажа. В погребах и крюйт-камерах броненосца хранились 450 зарядов и 290 снарядов для 305-мм орудий, 1116 зарядов и 1232 снарядов 152-мм орудий и 24160 патронов к 47-и 37-мм пушкам.

Вместе с "Наварином" (командир капитан I ранга П. Безобразов) в Средиземное море уходил и "Император Александр II" (командир капитан I ранга К. Никонов), минный крейсер "Посадник" (командир капитан 2 ранга Р. Вирен) и миноносцы № 119 и № 120 (командиры лейтенанты А. Лебедев и В. Нащинский).

7 августа отряд прибыл в Киль. Затем последовали заходы в Христианзанд, Портленд, и 27-го корабли бросили якорь в Кадиксе. Через неделю они находились уже в Алжире и чуть позже пришли в Пирей. Выйдя 10 сентября из Пирея, "Наварин" на пути в бухту Мерсин на Малоазиатском полуострове произвел пробную стрельбу из всех торпедных аппаратов. Стрельбу оценили как успешную.

Через пять дней при следовании обратно в Пирей броненосец попал в семибалльный шторм. Сила ветра достигала 10-балльной отметки. Огромные волны свободно гуляли на баке и юте. Сильные их удары приходились в порты 152-мм орудий. К счастью, все они были плотно закрыты, и в батарейную палубу протекло незначительное количество воды. Размахи качки при этом достигали до 27° на борт. На "Наварине" сильно пострадали дельные вещи из дерева. Водяными потоками сорвало все 16 крышек из красного дерева со светлых машинных люков. Через них в машину начала проникать вода. Одновременно с мостика снесло ящик с принадлежностями от орудия Готчкисса и выдавило несколько иллюминаторов в кают-компании.

Зайдя в Пирей и простояв там до 13 октября, "Наварин" по приказу командующего отряда ушел в Суду – порт с обширной бухтой на острове Крит. В Судской бухте "Наварин" застал большое скопление кораблей флотов Средиземного региона.

Первым при подходе к якорной стоянке встретили уходивший в море английский броненосец "Hood". Кроме него Англию представляли броненосец "Barfleur" и крейсера "Scout" и "Blanche". У самого входа в бухту стоял французский броненосец "Marceau", а в бухте минный крейсер "Wattignies".

Самым большим был отряд итальянских кораблей. На рейде мирно дымил эскадренный броненосец "Francesco Moposini" под флагом контр-адмирала Гуалтиери, за ним стояли "Ruggiero di Louria" и "Andrea Doria", боевые суда IV класса "Giovani Bausan", "Stromboli", "Vesuvio" и боевое судно V класса "Liguria". Находилась здесь и турецкая эскадра, состоящая из броненосца "Мухадели Хаир", крейсера "Хайбетнума" и канонерской лодки "Искандерие". Став на якорь, "Наварин" произвел салют наций.

На переходе в Суду заметно сказалось обрастание водорослями подводной части. Теплый климат Средиземноморья этому весьма способствовал.

Список офицерского состава, уходившего в дальнее плавание на броненосце “Наварин”. (20 июля 1896 г.)

Команда	Звание	Имя и фамилия	Должность
9 флотский экипаж	Капитан 1 ранга	Петр Безобразов	Командир
9 флотский экипаж	Капитан 2 ранга	Иероним Валевский	Старший офицер
9 флотский экипаж	Лейтенант	Владимир Бодиско	Вахтенный Начальник
9 флотский экипаж	Лейтенант	Петр Паттон	Вахтенный начальник
9 флотский экипаж	Лейтенант	Александр Доливо-Добровольский	Ревизор
9 флотский экипаж	Лейтенант	Александр Реммерт	Ст. минный офицер
9 флотский экипаж	Лейтенант	Константин Сутковой	Мл. минный офицер
9 флотский экипаж	Капитан	Николай Трофимов	Ст. арт. офицер
16 флотский экипаж	Лейтенант	Барон Христиан Майдель	Мл. арт. офицер
9 флотский экипаж	Лейтенант	Владимир Берлинский	Ст. штурманский офицер
9 флотский экипаж	Мичман	Владимир Любинский	Мл. штурманский офицер
9 флотский экипаж	Мичман	Николай Фогель	Вахтенный начальник
2 флотский экипаж	Мичман	Семен Фабрицкий	Вахтенный начальник
9 флотский экипаж	Мичман	Михаил Львов	Вахтенный начальник
32 флотский экипаж	Мичман	Сергей Иванов	Вахтенный начальник
9 флотский экипаж	Ст. инж. – механик	Федор Сидоров	Ст. инженер-механик
9 флотский экипаж	Пом. ст. инж-механик	Виктор Винтер	Зав. гидравл. Приборами
9 флотский экипаж	Мл. инж. – механик	Михаил Яненко	Минный механик
9 флотский экипаж	Коллежский советник	Дмитрий Кузнецов	Ст. судовой врач
17 флотский экипаж	Коллежский асессор	Вениамин Подобедов	Мл. судовой врач
9 флотский экипаж	Г убернский секретарь	Константин Ладанов	Шхипер
9 флотский экипаж	Г убернский секретарь	Семен Медведев	Арт. содержатель
Воронежской епарх.	Заштатный священник	Отец Иоанн Покровский	Священнослужитель

Идя при 65 оборотах винта, что соответствовало скорости в 12 уз., «Наварин» фактически едва давал 11,2 узла.

Заменив в Суде нашего стационера – канонерскую лодку "Грозящий", броненосец простоял там до 3 ноября.

Во время этой стоянки однажды выходили на стрельбы. Сначала стреляли малокалиберной артиллерией, а затем из 152-мм орудий. Особенно удачной оказалась вторая стрельба. Сделав всего шесть выстрелов, комендоры, умело управляя огнем, полностью разбили щит. Стрельбу пришлось окончить.

Из Суды корабль ушел в Смирну. Придя туда 6 ноября, "Наварин" застал корабли Североамериканских Соединенных штатов под командой контр-адмирала Сельфриджа, державшего свой флаг на крейсере "San Francisco". В его отряде находились крейсера "Minneapolis" и "Cincinnati". В бухте стоял и нидерландский отряд: фрегат "Frise" и авизо "Seehond".

Простояв в Смирне до 12 декабря, "Наварин" убыл в Пирей, где встретился с канонерской лодкой "Запорожец". Сделав затем в Пирее однодневный выход, провели торпедные стрельбы. Сначала стреляли для согласования прицелов в веху, отстоявшую на 300 м от корабля. Затем, подняв откидными стрелами на борт торпеды, перезарядив аппараты, уже на ходу произвели по вехе новый залп.

Новый 1897 г. "Наварин" встретил у берегов Греции у о. Порос. В начале 1897 г. на Крите произошли межэтнические столкновения. Греческая и турецкая общины, враждебные между собой, вступили в открытый конфликт, повлекший за собой многочисленные человеческие жертвы. В конфликт постепенно начали вмешиваться и правительства Греции и Турции. Назревала война. Греция, не согласная с решением коалиции ведущих стран: Англии, Франции, России, Италии и Германии о блокаде Крита, вступила на путь обострения отношений с ними.

Это поставило Россию в весьма затруднительное положение. С одной стороны, Греческое королевство являлось самым дружественным к России в Средиземном море. С другой – русские корабли не могли игнорировать указания созданного по этому случаю совета адмиралов международной эскадры.

Придя из бухты Погон (о. Порос) в Канею, "Наварин" получил решение совета адмиралов о посылке броненосца на рейд Ретимо для несения там дозорной службы. Район патрулирования для "Наварина" простирался от западной части мыса Майка до мыса Диако в полосе 22 миль от береговой черты. Из-за провокационных вылазок, устраиваемых греческими миноносцами, "Наварин" вместе с английским крейсером "Scouth" перешел в повышенную готовность.

Блокирование заключалось в ночном обходе линии дозора. Днем оба корабля становились на якорь. Ночами приходилось усиленно освещать горизонт прожекторами и постоянно иметь в боевом положении противоторпедные сети. Служба осложнялась ненастной погодой. Господствующий в районе порывистый ветер дул с берега, достигая порой 10 баллов. Но ожидаемые атаки миноносцев вынуждали экипажи постоянно находиться в готовности. У некоторых орудий круглосуточно дежурили комендоры.

Блокада затянулась на несколько месяцев. Находясь в дозоре, однажды попробовали определить дальность освещения стоявших на броненосце 75-см прожекторов Манжена. Для этого ночью, выбрав сравнительно ясную погоду, с прожектора, стоящего на топе грот-мачты, навели луч на вершину горы Vrisina, высотой около 930 м. В бинокли при этом хорошо был виден стоявший на вершине белокаменный монастырь. Замерив на карте расстояние, выяснили, что от "Наварина" до горы оно составило 4,3 мили или 7964 м.

В дозоре пришлось однажды переговариваться световыми сигналами Морзе с "Александром II". Он находился от "Наварина" в 22 милях и стоял на якоре в Судской бухте. Луч прожектора, направленного в небо под углом 20°, достигая облаков, образовывал хорошо заметное светлое пятно.

Сигналами, состоящими из четырех и пятизначных чисел, броненосцы без труда передавали необходимую информацию. Каждой ночью "Наварину" приходилось постоянно освещать поверхность воды, ища на ней контуры греческих миноносцев. Вскоре весь запас электрических углей, столь необходимый для работы прожекторов, иссяк. Пришлось их позаимствовать у прибывшего недавно в Средиземное море броненосца "Сисой Великий".

Блокаду же сняли только 21 мая, и "Наварин", изрядно "обросший" водорослями, направился в итальянский порт для докования.

На переходе в Пола произвели две торпедные стрельбы. Двигаясь 9-уз. ходом, в буй на расстоянии от 400 до 600 м выпустили в общей сложности 15 торпед. Торпеды, идя все прямолинейно на глубине 3 м, ушли в район буя, а одной из них удалось даже задеть его. Это являлось хорошим показателем. Через два дня стрельбы повторили. Некоторые торпедные аппараты перезаряжали трижды. Из 20 выпущенных торпед две задели дрейфующий буй.

В середине июня 1897 г. "Наварин" прибыл в Пола, который в то время был самым оборудованным портом Италии. Офицеры броненосца, неоднократно посещая портовые сооружения, мастерские и доки, нашли их в весьма хорошем состоянии и отвечавшими современным требованиям.

В порту Пола офицерам "Наварина" удалось узнать и о том, как проходит подготовка нижних чинов для австрийского флота. Ей уделялось серьезное внимание, отчего на корабли поступало хорошо подготовленное пополнение. Сначала поступившие на флот новобранцы проходили в экипажах общий курс обучения, обязательный для всех призванных в австрийскую армию или флот. Окончив курс, новобранцы (еще не имевшие специальности) распределялись по кораблям. Из них отбирались самые способные, и их определяли для обучения специальности рулевого– сигнальщика. По отзывам австрийских офицеров, это, как правило, были преимущественно жители побережья Далмации, плававшие до поступления на службу на торговых судах.

Затем всем новобранцам приходилось сдавать экзамены. Им необходимо было уметь писать, читать, знать арифметику в пределах десятичных дробей. После этого выдержавшие экзамены оставались на кораблях и изучали его устройство, рангоут, такелаж, умение водить шлюпку и стрельбу из всех видов огнестрельного оружия, имеемого на корабле, умение стрелять из орудий (если это были не артиллеристы) и даже знание фехтования. Только после этого новобранец становился полноправным членом экипажа своего корабля.

В Пола находилась также и школа юнг. В нее принимали слушателей юношеского возраста с тем, чтобы в течение нескольких лет они, пройдя серьезный курс обучения, приходили на флот как высококлассные специалисты, имея при этом звание унтер– офицера. "Только начав подготовку с детского возраста, можно получить такой состав унтер-офицеров. Как ни странно, но мы подобный уровень подготовки имели только в ср^де фельдшеров, которые по сознательному отношению к дисциплине и по своему поведению служат образцом для остальных наших унтер-офицеров", – писал в своем рапорте командир "Наварина" капитан I ранга Иениш.

Нижние чины на флоте состояли из 60 % славян Далмацинского побережья, 15–20 % итальянцев и 20–25 % других народностей, населявших Австрийскую империю. Славян с востока и венгров на флот не брали. Служба на флоте для нижних чинов определялась 4-мя годами, после чего они состояли 12 лет в запасе. Далее Иениш замечал, что при меньшем числе личного состава флота и большем выборе из новобранцев уровень подготовки нижних чинов в австрийском флоте достаточно высок.

Во время стоянки в доке многим из офицеров удалось совершить экскурсию в г. Фиуме и ознакомиться с находившимся там заводом "самодвижущихся мин", принадлежавшим Уайтхеду. В то время на нем испытывали новый прибор – гиростат, корректировавший горизонтальную траекторию движения торпеды. Это заметно расширяло ее боевые возможности. Посетивших поразило и количество находившихся в сборке изделий. В просторных цехах их лежали не десятки, а сотни. При этом присутствовало и множество офицеров-приемщиков с других флотов мира. Завод тогда выпускал в основном 14-дюймовые (356-мм) четырехметровые торпеды для миноносцев. Спрос на них был огромный. Так Япония в 1897 г. заказала 600 торпед, Австрия 500, Швеция 200, Франция и Румыния по 50. Возможно, что среди них офицеры с "Наварина" видели именно те торпеды, от которых впоследствии и погиб их корабль. Годовая производительность завода тогда составляла около 1000 штук. Предусматривалось даже и расширение производства. Русское правительство также вело переговоры с Уайтхедом о покупке большой партии его смертоносных изделий.

Декабрь 1897 г. оказался поворотным в перераспределении стратегических задач России. В Петербурге на "Особом совещании" наконец четко определили, что "основные силы должны быть на главном театре, каковым для данного времени является Дальний Восток". На совещании решили задачи Балтийского флота ограничить только береговой обороной. Тихоокеанский флот планировалось усилить и иметь в его составе 10 броненосцев, 34 крейсера различных рангов, 2 минных заградителя и 35 миноносцев-истребителей.

Из России пришел приказ о переводе "Сисоя Великого" и "Наварина" в Порт-Артур для усиления Тихоокеанской эскадры. Простояв до конца 1897 г. с броненосцем "Александр II" и минным крейсером "Посадник" в Суде, "Наварин" в первых числах января нового 1898 г. начал переход на Дальний Восток. За несколько дней до него туда отправился и "Сисой Великий".

Под командой нового командира капитана I ранга Иениша с экипажем из 608 человек броненосец 13 января пришел в Суэц. В погребах находилось 259 двенадцатидюймовых и 1149 шестидюймовых снарядов. Это означало, что с момента выхода из Кронштадта в течение прошедших полутора лет плавания в Средиземном море корабль сделал 31 выстрел из двенадцатидюймовых и 103 из шестидюймовых орудий.

В Порт-Саиде (городе, построенном строителями канала) для прохода к каналу пришлось уменьшить дифферент на корму. На бак из кормовых погребов перенесли снаряды, а на стоявшие рядом баржи выгрузили уголь из кормовых ям. За несколько дней до этого "Сисой Великий" также с трудом преодолел подход к каналу, и вряд ли ему удалось бы пройти, не имея буксиров в носу и корме. "Наварин" также заказал два буксира. 11 января броненосец вышел из Порт-Саида и через два дня подошел к каналу. Уголь с барж, а снаряды с бака вновь погрузили в трюм.

Перед входом в канал командир, рассчитывая пополнить запасы угля и воды, заказал их портовым властям Порт-Саида. При этом вышла неприятная история. Портовые служащие Порт-Саида, видимо, хорошо знавшие, что перед входом в канал почти все корабли ограничены во времени для контроля, хотели обмануть корабельных механиков и ревизора, привезя менее чем вдвое от общего количества заказанного угля и воды. Обман раскрылся. От получения запасов вовсе отказались, и "Наварин" начал движение по каналу. "Весь путь по каналу был сделан легко и без остановок для пропуска встречных судов, чем я обязан любезности главного агента движения по каналу, отставного лейтенанта французского флота Couilaut-a", – писал позже в донесении командир бооненосца.

Из-за неприятного инцидента у входа в канал переход "Наварина" из Суэца в Коломбо через весь Тихий океан не состоялся. Кораблю пришлось зайти за углем и водой в Аден, куда он прибыл 20 января. В Адене, простояв менее суток, снова двинулись в путь. 23-го прошли остров Сокотра, в ночь с 27 на 28-е острова мыса Маникой, 29 января в полдень с марса моряки увидели идущий впереди белоснежный "Сисой Великий", с которым "Наварин" постепенно начал сближаться. "Догнав в Коломбо броненосец "Сисой Великий", я мог бы затем опередить его в присоединении к эскадре Тихого океана, благодаря преимуществу в скорости хода и экономичности машин вверенного мне броненосца. Но я полагал, что оба броненосца составляют неразделимую часть эскадры, и потому предложил капитану I ранга Паренаго продолжать наше плавание совместно", – писал в рапорте об этой встрече капитан I ранга Иениш.

Стоянка в Коломбо заняла пять суток. За это время прочистили все котлы и заменили в них воду. С остановленными машинами только здесь экипажи обоих кораблей ощутили прелестную прохладу тропических ночей. Более чем полуторамесячное плавание в тропиках с постоянно действующими механизмами давали о себе знать. В океане, на переходе, жара была настолько велика, что однажды в корабельной кузнице самопроизвольно загорелся древесный уголь.

Неприспособленность кораблей к плаванию в жарком климате теперь была очевидна. Сильно нагревались палубы, а особенно верхняя. Температура в артиллерийских погребах порой доходила до 42 °C. Ночами команда спасалась, обливаясь забортной водой и устанавливая вендзейли – длинные парусиновые рукава, в диаметре около одного метра. Они позволяли прохладным ночным потокам воздуха проникать внутрь корабля. Теперь же в Коломбо во время стоянки корпуса начали остывать до нормальной 20° температуры.

В Коломбо, кроме наших кораблей, находились германские крейсера "Deutshland" под флагом контр-адмирала принца Генриха и "Gefion". 3 февраля "Сисой Великий", "Наварин" и оба германских корабля покинули Коломбо и взяли курс на Пенанг. Так они шли в течение 5 дней. 8 февраля, находясь у Малакского пролива, корабли разделились: германские направились в Сингапур, наши – в Пенанг. Став на якорь, сразу же начали погрузку угля. Здесь одним из германских угольных агентов он продавался еще по умеренной цене, далее же, в сфере английской и французской торговли, за него запрашивали более высокие цены. Погрузка затянулась. Местные грузчики отмечали очередной религиозный праздник и наотрез отказывались работать даже за весьма хорошую плату.

Здесь произошел один необычный эпизод. Представим слово командиру "Наварина" капитану I ранга Иенишу. "Во время стоянки в Пенанге ко мне приехал младший уполномоченный султана северной части Сумматры и подал письменную просьбу о принятии владений этого султана под протекторат России. На мое указание, что Сумматра принадлежит Голландии, малаец отвечал, что во владениях его султана нет ни одного голландца и что война, которую те ведут на прибрежной полосе острова истощает только обе стороны. Поступить же под протекторат России султан желает потому, что ему известно хорошее отношение русского царя к своим подданным-мусульманам. Конечно же, я ничего не пообещал этому малайцу".

В полдень 15 февраля броненосцы вышли из Пенанга и через два дня прибыли в Сингапур. Простояв в Сингапуре всего 20 часов, "Наварин" получил почту, и корабли продолжили плавание. Через три дня, рано утром 20 февраля, экипажи облетела радостная весть. На горизонте показался идущий в Россию ветеран Тихоокеанской эскадры броненосный крейсер "Адмирал Нахимов". Произошла короткая и теплая встреча, и после передачи на крейсер почты корабли расстались. Последние несколько дней пути до Гонконга погода, до этого способствовавшая спокойному плаванию, резко изменилась. Подул семибалльный ветер, нагоняя крупные океанские волны.

Прибыв на рейд Гонконга, корабли стали на якорь фертоингом. В Гонконге, в этом центре азиатской торговли, постоянно находилось множество боевых и торговых кораблей. Рядом, также на якорях способом фертоинг, стояли английские корабли: броненосец "Centurion", крейсера "Edgar" и "Immortalite", канонерская лодка "Peacock" и истребитель "Hart". Была здесь и американская эскадра в составе крейсеров "Olimpia", "Boston", "Raleigh" и канонерских лодок "Concord" и "Petrel".

Несколько дней стоянки пролетели незаметно, и броненосцы, выйдя из Гонконга, взяли курс на конечную точку своего похода – Порт-Артур. Так в начале апреля 1898 г. тихоокеанская эскадра пополнилась двумя мощными броненосцами. До этого она состояла из крейсеров: "Россия", "Рюрик", "Адмирал Корнилов", "Память Азова", "Владимир Мономах", "Всадник", "Забияка" и канонерских лодок "Сивуч", "Бобр", "Кореец" и "Отважный". Были в эскадре и несколько миноносцев.

На момент их прихода всего только три года, как окончилась война между Китаем и Японией, оказавшаяся победоносной для последней. Но вмешательство европейских держав: России, Франции и Германии, усмотревших в Японии молодого хищника, свело на нет все плоды ее победы. Корея и Порт– Артур – заветные мечты самураев так и остались вне их владения. В 1896 г. Порт-Артур был на длительное время арендован Россией. С этого момента весь восточно-азиатский регион стал миной замедленного действия. Ненависть Японии к России обострилась, хотя продолжала существовать только в скрытой форме.

В начале 1898 г. Тихоокеанский флот перешел из замерзающего Владивостока в свою новую базу.

Правда, единичные портовые сооружения, построенные еще в середине века, не отвечали условиям стоянки такого числа кораблей. Поэтому все они постоянно находились в плаваниях между портами Японии, Китая, Кореи и Владивостоком. В июле 1898 г. вблизи Порт-Артура на "Наварине" определили девиацию компасов, и в конце года броненосец ушел для докования во Владивосток.

В течение последующего времени "Сисой Великий" и "Наварин" постоянно посещали или несли стационерную службу в Нагасаки, Талиенване, Фузане и Чемульпо. Наряду с Порт-Артуром много времени простаивали во Владивостоке. Однажды "Наварин" попал в жестокий, третий по счету со времени выхода из Кронштадта, шторм. Выйдя в конце августа 1899 года для докования во Владивосток и проведя по пути торпедные стрельбы, броненосец зашел в Нагасаки. Через несколько дней, попрощавшись с находившимися там канонерской лодкой "Кореец" и французским крейсером "Jean Bart", “Наварин" зашел на время для встречи с "Владимиром Мономахом" в Фузан и после этого взял курс на Владивосток.

В ночь с 8 на 9 сентября осенний ветер резко усилился до 9 баллов. Поднялось сильное волнение, и кораблю пришлось максимально уменьшить ход. Но это лишь незначительно ослабило удары встречных волн. И все же без повреждений не обошлось. Бурными водяными потоками выбило палубную настилку у выступа среднего мостика под 47-мм пушкой Готчкисса. "Броненосец сам по себе хорошо держался на волнении. Но палуба покрывалась водой, и масса брызг, попадая на мостики и в казематы, заставляет скучивать команду в батарее и жилой палубе. В первый раз за всю службу броненосец делал такой бурный переход", – писал затем в своем отчете командир корабля.

В Порт-Артур прибыло пополнение. С Балтики пришли три однотипных броненосца "Полтава", "Севастополь" и "Петропавловск". А в 1899 г. в Китае разразилось Боксерское восстание, известное в морской истории как конфликт у форта Таку. "Наварин" назначили стационером в Печелийском заливе в бухту Шанхай-Гуан. 6 января 1901 г. броненосец бросил якорь на рейде у мятежного форта. К тому времени восстание подавили, но в районе находилось еще много солдат экспедиционных корпусов из Англии, Германии, Австрии и Японии. Были в регионе и русские казацкие формирования. Они прибыли на крейсере 2 ранга "Москва" и пароходе "Хабаровск".

Из доставшихся России трофеев на пароход "Хабаровск" погрузили два 120-мм и 3 210-мм устаревших орудия. Столько же досталось и другим участникам штурма Таку. Из принадлежащих Китаю кораблей России передали истребитель "Таку", он затем получил новое имя "Лейтенант Бураков". Кроме войсковых транспортов на рейде стояли и крейсера объединенной эскадры: английский "Bonaventure", германский "Hertha", австрийский "Astrea" и японский "Naniva". Но все же на берегу еще было неспокойно. "Наварину" пришлось в течение всей стоянки держать в готовности десантную роту. Небезынтересно отметить, что в тот период на броненосце служил вахтенным начальником лейтенант М. Ставраки, будущий сослуживец П.П. Шмидта, руководивший в 1905 г. его расстрелом на острове Березань.

Через неделю стоянки с германского крейсера предусмотрительно прибыла делегация, и командира уведомляли о праздновании 14 января дня рождения германского кайзера. Получили приглашения и командиры других кораблей. Но произошло непредвиденное. Из Лондона пришло известие о смерти символа Англии и всех ее обширных колоний королевы Виктории. Так в один день кораблям предстояло отметить два события, столь разнящихся между собой. Но отличавшиеся холодной учтивостью офицеры британского корабля и командир крейсера "Hertha" пришли к компромиссному решению.

Утром 14 января после подъема на "Наварине" Андреевского флага его через несколько минут приспустили. На грот-мачте одновременно взвился английский флаг. За четверть часа до полудня кормовой флаг вновь подняли “до места”, а английский спустили. Затем "Наварин" и все корабли, включая и английский крейсер, украсились флагами расцвечивания. На грот-мачте теперь подняли флаг Германской империи, и корабли отсалютовали в честь Вильгельма II. После салюта все повторилось снова. Андреевский флаг приспустили. Сняли германский флаг и флаги расцвечивания, а на грот-мачте вновь взвился Унион-Джек.

Крейсер "Bonaventure" начал положенный только кораблям "ее величества" траурный салют из залпов, равных числу прожитых королевой лет. Их с минутным интервалом прозвучало 81. Во время салюта все без исключения корабли на рейде стояли с приспущенными флагами. Период правления королевы Виктории и вся Англия той поры вошли в историю как "викторианская" эпоха, олицетворявшая собой строгое соблюдение всеми традиций и морали, уходивших корнями во времена средневековья. Викторианская эпоха явилась и эпохой расцвета флота Англии. Ему не было равных.

Через день из Лондона пришло известие о восшествии на королевский трон наследного принца Альберта Валийского. Англия получила нового монарха короля Джорджа VII. Корабли вновь украсились флагами и отсалютовали 21 залпом. В этот же день стационерная служба "Наварина" окончилась. Его сменил прибывший из Порт-Артура "Владимир Мономах".

Дальнейшие плавания “Наварина” проходили спокойно в повседневных занятиях и учениях. Лишь однажды во время перехода в Порт-Артур по вине машинной команды был выведен из строя один из котлов. Котел вскоре отремонтировали, и это не оказало заметного влияния на боевую готовность корабля.

На начало XX века пришелся необычайный рост японского флота. В 1902 г. в его составе находилось 8 броненосцев, 20 крейсеров и множество других боевых кораблей. В противовес этому Николай II утвердил план постепенного усиления Тихоокеанской эскадры. Согласно плану, в 1902 г. на Дальний Восток уходили новые корабли: броненосцы: "Ретвизан" и "Победа", крейсера "Аскольд", "Богатырь", "Баян", "Диана", "Паллада", "Боярин" и пять 350-тонных миноносцев. Одновременно к уходу в Кронштадт для ремонта начали готовить некоторые корабли Тихоокеанской эскадры и для перехода создали отряд под командованием контр-адмирала Э.А. Штакельберга. В отряд вошли семь кораблей: броненосцы "Сисой Великий", "Наварин", "Николай I" и крейсера "Адмирал Нахимов", "Дмитрий Донской", "Владимимр Мономах" и "Адмирал Корнилов". Из Средиземного моря в Россию уходили крейсера "Герцог Эдинбургский" и "Крейсер".

Всем им предстояло пройти серьезный ремонт в Кронштадте.

Его Императорскому Высочеству Великому Князю Генерал-адмиралу Алексею Александровичу

22-го августа в полдень при пасмурной погоде, но поднимающемся барометре снялся с якоря с Портлендского рейда и ушел в Кадикс.

27-го августа утром, определившись по мысу Сент-Винцент, легли на курс SO 81 ° на Кадикс.

В 5 час. пополудни приняли лоцмана и вышли на Кадикский рейд, где вечером стали на якорь, отсалютовав по уставу Испанскому флагу контр-адмиралу Регуеру, державшему свой флаг на броненосце “Pelayo”. Кроме “Pelayo” застал на рейде броненосный крейсер “Vizcaya”, строящийся трехтрубный броненосец (около 9 500 т) “Karl V” и французский авизо “Mesange”, идущий из Сенегала во Францию. На следующий день происходил в Сан-Фернандо спуск броненосного крейсера типа “Vizcaya” в 7 000 тонн. Крейсер назван “Princesa d, Asturia”. Спуск не удался. Крейсер на воду не сошел. В настоящее время испанцы непрерывно отправляют на Кубу и Филиппинские острова войска для борьбы с инсургентами. Для этого они фрахтуют коммерческие пароходы.

30-го августа по приглашению испанских властей приняли участие в праздновании дня рождения принцессы Астурийской – сестры короля. С восходом солнца все корабли моего отряда подняли стеньговые флаги и произвели салют в 15 выстрелов при подьеме и спуске флагов.

1-го сентября утром отряд снялся с якоря для следования в Алжир.

3-го сентября показался Алжирский маяк, и в 8 часов утра отряд по указанию портового начальства стал на бочки. Произвел салют по уставу Французскому флагу и с крепости получил ответ равным числом выстрелов. 12-го сентября утром вышел с Алжирского рейда для следования в Пирей.

Ранним утром 14-го сентября начала увеличиваться зыбь, ветер от N к 10 часам утра достигал силы от 7 до 8 баллов при крутой и неправильной волне. Эскадренный броненосец “Император Александр И” легко всходил на волну (но все-таки носом принимал воды достаточно), и она через люки и полупортики батарейной палубы проникала в жилые помещения и даже в кают-компанию и адмиральский салон. Число размахов “Александра II” в минуту составило 14–15. После полдня ввиду надвигающейся пасмурности, свежего ветра и волнения, принявшего громадные размеры, и падающего барометра, а также имея в виду еще не испытанные морские качества “Наварина”, решил на ночь зайти в бухту Калабрия южнее мыса Бон.

16-го сентября рано утром при значительно стихнувшей погоде взял курс прямо на Мальту.

18-го сентября открылся маяк Матапан.

19-го утром вошли в Пирейскую гавань и, отдав якоря, ошзартовались к стенке. При входе салютовал нации по уставу. В гавани застал канлодку “Запорожец”, греческие барбетные броненосцы “Hidra” и “Spetsia”, корвет “Hellas”, служащий теперь школой для юнгов, и английский крейсер “Blanche”.