Текст книги "Боец. Частный детектив по-русски"

Автор книги: Владимир Угрюмов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

До Минска я добрался оставшиеся сто километров, наняв частника за пятьдесят долларов. Если так постоянно путешествовать между городами, как мы из Польши, то лучший из вариантов – купить себе вертушку вроде К-50, и чтоб полный набор ракет, пушек, электроники и прочего бортового вооружения.

Из телефона-автомата звоню Вере. Никого нет дома. Перезваниваю ей на трубку. Ну где может быть женщина ближе к вечеру? Вера в салоне красоты. Она безумно рада моему приезду и даже решает пожертвовать какими-то своими процедурами. Говорю, что заеду за ней в ее салон. Она называет адрес, и я беру такси.

Уже через двадцать минут мы сидим в небольшом кафе, и Вера пересказывает данные, поступившие ей от Румянцева на мой адрес. Впрочем, все это есть на дискете, а так как отчет мне предстоит делать и записывать на дискету, да еще раз все равно просмотреть информацию, какую я запрашивал, то я и не спешу вникать в краткое изложение из уст девушки. Я просто расслабленно пью кофе и смотрю на Веру. Ей, наверно, кажется, что я весь внимание и совершенно серьезно воспринимаю ее слова. Но мысли у меня сейчас – ой как мне стыдно – совсем, господа, о другом. Точнее, все о том же… В общем, кто мужик – тот поймет.

– Вер… – говорю ей тихо и вкрадчиво, перебивая ее на полуслове. – Слушай… Может, ты мне все доскажешь в более домашней обстановке?

Девушка смотрит на меня, потом подозрительно в зал кафе и снова на меня. Она так с ходу сообразить и переключиться не может. Затем в ее глазах что-то появляется похожее на осознание моей хитрой рожи, и вдруг она начинает весело хохотать.

– Боже мой! – смеется она, встряхивая своими чудесными волосами. – А я-то рассыпаюсь перед этим монстром!..

Она быстро поднимается и берет меня за руку.

– Немедленно домой! – восклицает она с ложной серьезностью. – Вы, молодой человек, срочно нуждаетесь в лечении… – смеется она и тянет меня из-за столика.

Я еле успеваю бросить на стол деньги по счету, и мы, выскочив на проспект, нетерпеливо ловим такси.

До румянцевского отчета я так дальше Веры и не добрался.

В первые полчаса по приезде в их семикомнатную уютную квартиру в центре Минска мы с Верой уничтожили ее спальню, сломав столик, разбив вазу, свернули трюмо и переколотили еще кучу всяких предметов из мелочи, до которых нам совершенно не было никакого дела. Во мне проснулось вдруг совсем дикое и необузданное, да и в Вере, похоже, тоже… Когда к нам постучалась прикатившая домой Лера, была уже половина девятого вечера. Леру быстренько отослали к телевизору, пообещав ей конфетку и даже мороженое, лишь бы не мешала. Она со смехом урулила к себе, проклиная всех мужиков, кроме, конечно, своего Льва, а также непутевых сестер, которые верят казановам из румянцевского отдела… Можно подумать, Лева знает, из какого отдела она сама…

Мы с Верой только молча переглянулись, лежа на огромной кровати, и тут же забыли о ее сестре. Какие сестры и какие генералы, когда впереди еще целая ночь…

* * *

Утром я получаю завтрак прямо в кровать. Папик у сестричек, по их словам, живет где-то отдельно от них и навещает редко. Девчонки сматываются по своим делам, а мне предоставляется в распоряжение компьютер и время для отдыха после бурной ночи. Откуда только у меня взялось сил для любви в таком количестве, я даже и сам в недоумении. Она же с утра сияет, как новенький доллар, и просто порхает по комнатам.

– Я позвонила домработнице, чтобы она сегодня не приходила, – говорит Вера, целуя меня перед уходом. – Так что у тебя до пяти вечера есть время прийти в себя…

Ее поцелуй затягивается. Мои руки уже начинают что-то искать на изумительной фигурке женщины, исследуя предметы ее одежды, начиная с крепких точеных ножек, затянутых в чертовски возбуждающие воображение и все прочее французские чулки. Вера, я вижу, тоже решила слегка отложить выход из дома, но в дверь из коридора настойчиво звенит смеющийся голос ее сестры:

– Эй! Ну-ка там! Чтой-то вы опять притихли?! Сестричка! Немедленно покинь территорию этого заезжего колдуна!

Вера с большим нежеланием отстраняется от меня, слезая с кровати, и поправляет свой костюм. Я в изнеможении откидываюсь на подушку.

– Ну почему у людей бывают сестры?! – недоумеваю я вслух.

Вера смеется и, наклонившись, быстро чмокает меня в щеку.

– Чтоб такие, как ты, меня не привораживали… – хохочет она и убегает в коридор.

Слышен смех девушек, хлопает входная двойная дверь, лязгая металлом, и в квартире повисает тишина.

Пересилив себя, чтобы не завалиться спать, направляюсь в ванную. Сейчас меня спасут только душ и работа.

Информация от Румянцева избыточная, кроме одного – о Седом он ни черта не узнал. Если уж для генерала Румянцева с его всезнающей конторой имеются трудности для опознания человека, значит, Седой действительно не так и прост, и даже более того…

О Леве я теперь имею все необходимые мне сведения. Собственно, нового в них для меня не очень и много. Есть, правда, парочка моментов достаточно интересных в его биографии. А в основном Лева обычный профессиональный исполнитель, обычный, конечно, для меня, которого государство также выпестовало для выполнения узконаправленных задач определенного деликатного свойства, за что обычных людей или сажают надолго, или ставят к стенке…

Мои объекты, по которым мне предложена работа от Седого и Полынского, мафиози еще те… Судя по информации из румянцевской конторы, эти типы занимаются любым криминалом, но только приносящим большие деньги. С их подачи и через подставных людей отработали в Белоруссии многие «пирамиды» наподобие наших в России. Движение оружия и наркотиков контролируют их люди. Некоторые акции по устранению нежелательных конкурентов, предполагается, заказаны именно этими господами. Собственно, и румянцевский отдел планировал на ближайшее время ликвидацию зарвавшихся псевдобизнесменов.

Через полтора часа, закончив работу с документами, бросаю к чертям компьютер и отваливаю в город, дышащий уже дневным зноем, прогуляться и посмотреть на места своей будущей работы. Все нужно постараться сделать в максимально сжатые сроки и катить в Питер.

Что там еще за игру придумал Седой?

Часа четыре помотался по Минску, побывав у нужных мне людей. Думаю, особых трудностей не будет. Но быть может всякое. Исключать полностью неожиданные и нештатные ситуации в момент проведения операции нельзя, но и предусмотреть всего невозможно. Поэтому я тщательно изучал только реальные пути отхода и мысленно прокручивал десятки вариантов препятствий в исполнении.

Количество охраны у объектов мне известно. Но я немного усложняю сам свою задачу. Все дело в том, что я намерен сначала поговорить с этими людьми и попытаться вытянуть из них как можно больше информации, которую мне, кроме как сами эти типы, не предоставит никто более.

Городской вариант я рассмотрел, но есть еще и пригородный. Живут мои клиенты сейчас за городом в собственных навороченных домах, хотя и имеют квартиры в Минске. Быстро и эффективно устранить их в столице я могу без проблем. Проблема только в разговоре по душам с этими людьми. Вот ее мне и предстоит решить в ближайшие два дня. Вызваниваю трубку Веры. Она отзывается.

– Мне нужна женщина, и очень красивая… – сообщаю ей свое желание без предисловий.

– Дорогой, тебе не хватает меня? – смеется Вера в трубку.

– Более чем достаточно… – хмыкаю я. – Но женщина нужна…

– Я все поняла… – уже серьезно говорит она. – Ты хочешь не отсюда?

– Совершенно верно. И как можно быстрее… – тороплю ее.

– До завтра, надеюсь, твое нетерпение согласно подождать? – ехидничает Вера.

– Вполне, но только до утра… – указываю пределы.

– Какой ты пылкий, дорогой, – смеется она, – хорошо, завтра к полудню ты получишь свою Мату Хари…

* * *

Одиннадцатый час вечера. На улице темно, и я в ожидании уже искурил почти целую пачку сигарет.

Окно в машине приоткрыто, но воздух теплый, и чертовски хочется спать. Сожалею, что не взял с собой термос с кофе.

Отпиваю «колы» из баночки, косясь на часы на руке. Самое паршивое – ждать и догонять. Но что-то я расслабился.

Убираю банку с лимонадом в сторону и, сделав несколько дыхательных упражнений, прикрыв глаза, мысленно начинаю приводить себя в порядок.

Через десять минут я по-настоящему взбодрился и уже нормальным, не усталым зрением вглядываюсь в темноту дороги.

Как Вера и обещала, я познакомился с шикарной блондинкой Мариной, прилетевшей из Москвы утренним рейсом и полпервого дня уже отметившейся на нашей квартире.

Введя Марину в курс предстоящей операции, снабдил ее всем необходимым, что она должна использовать в работе.

Вера подогнала мне к дому старенький «опель рекорд», и на нем я добрался до нужного поселка в пригороде.

Сейчас вот сижу и пасу за въездом на территорию коттеджа, находящегося от меня в ста пятидесяти метрах впереди. Я запарковался возле местного почтового отделения, где есть небольшое помещение переговорного пункта, работающего круглосуточно. В этом месте я и моя машина никак не можем вызвать особых подозрений. Сидит себе мужик и ждет свое время для разговора с каким-то городом.

Но вот вроде и дождался. К воротам коттеджа подруливают две машины и через полминуты заезжают на его территорию в открывшийся проезд. Засекаю время. Действовать мне нужно будет не ранее чем через полтора часа. За это время Марина должна усыпить всю внутреннюю охрану вместе с толстяком. Все, что снаружи, – это уже мое дело. То, что мафиози клюнул на приманку, у меня сомнений нет. Я бы и сам уцепился… Наверно… Но Марина – девушка высший класс. Из-за таких раньше дрались на дуэлях. В наше время, разумеется, проще замочить противника, не дав ему ни одного шанса. Какая, на хрен, дуэль? Хлоп – и в дамки… Нет соперника – нет проблем… Что-то у меня появились больно уж кровожадные мысли. Сказывается, наверно, профессия. Издержки, так сказать, производства. Стоит подумать лучше о чем-нибудь прекрасном, вечном и добром. Вот, например, если, скажем, взять новейшую немецкую винтовку Джи 11 компании «Хек л ер и Кох» с безгильзовым патроном и пулей 4,7 мм. Вот это вещь! Так… Заносит…

Выбираюсь из машины, чтобы слегка размяться. Это нужно, иначе мне тот чертов забор придется переползать с помощью пожарной машины.

По улице шатается местная пьянь, и, кажется, я им пришелся не по душе.

– А ты к кому тут приехавши? – грубо интересуется белобрысый тип с короткой стрижкой, подходя ко мне в обнимку с приятелем.

Причем их поочередно заносит слегка в стороны.

– Гуляйте, хлопцы, дальше… Ага? – предлагаю парням миролюбиво.

– А ты хто, штоб нам указывать?! – заводится белобрысый и, оторвавшись от своего приятеля, делает ко мне шаг, сразу же замахиваясь.

Пока он собирается мне врезать, я смогу выкурить сигарету. Белобрысый, оттянув руку достаточно вбок, швыряет ее вперед. Сделав полшага назад, слегка отгибаясь на спину, пропускаю удар мимо себя.

Кулак местного хулигана пролетает рядом с моим носом.

Белобрысый, не удержавшись на ногах, падает в пыль дороги.

– Ах ты так! – вскрикивает его приятель, весьма, скажемt странного вида, в телогрейке и прохорях, и бросается на меня, как таран. В самый последний момент отхожу в сторону и подставляю алкашу-трактористу ногу.

Что-то воинственно вскрикнув, «телогрейка» гулко врезается головой в заднее крыло «опеля» и затихает.

Черт! Помял мне машину! Белобрысый, с трудом поднявшись, матеря весь свой поселок, вновь кидается в атаку.

Все происходящее меня начинает забавлять.

Белобрысый, снова промахнувшись, бороздит носом родную дорогу, поднимая на свету возле почты тучу пыли.

Из ближайшего проулка к фонарю выползает еще одна местная фигура. Этот мужик будет постарше хулиганов, но в той же кондиции, что и они.

– Коля! Што. ты делаешь? – интересуется тот, подгребая к поднимающемуся из пыли белобрысому.

– Ах ты падло! – хрипит Коля, отплевываясь и встав нетвердо на ноги, тут же смачно врезает в ухо подошедшему земляку.

Земляк, привычно крякнув, занимает Колино место на дороге, растянувшись на спине во весь рост.

Белобрысый победно скалится и вертит головой, ища других соперников. Наконец замечает меня.

– Ну я тебе сщас! – грозится он и ковыляет на сближение.

Я пока прикуриваю сигарету, зажимая в правой руке подобранный булыжник довольно солидных размеров.

Местный Коля наконец достигает цели, то есть меня, и начинает размахиваться.

Затянувшись, стою и жду. Рука пошла. Подставляю под удар поднятый камень. Стук костяшек кулака по булыжнику и секундное замешательство.

– Ой, бля! – говорит Коля, изумленно смотря на разбитый в кровь кулак.

Участливо киваю ему, выражая сочувствие по поводу бытовой травмы. Потом, когда до Коли доходит боль, он хватается другой рукой за ушибленную и сжимается так, будто ему очень захотелось прямо сейчас отлить, но гордость не позволяет…

Я думал, «телогрейка» рубанулась серьезно, но она, зашебуршившись возле колеса, пытается опереться о машину и делает некоторые попытки подняться.

Коля, загнувшись, как червяк на крючке, и приплясывая на месте, что-то бубнит, нянча свою руку.

Мужик, которому он приложил по слуховому аппарату, мне кажется, уже мирно похрапывает, решив, что подремать неплохо можно и здесь. Наконец «телогрейка» поднялась и пытается осмыслить то, что вокруг нее. Отыскав мутным взглядом своего корешка, парень подходит к нему широким зигзагом, как противолодочный корабль на боевом курсе.

– Кол-лек! – окликает занятого своей рукой приятеля. – Пошли отседа… Ну его… – бурчит он пьяно, косясь в мою сторону.

Я спокойно докуриваю сигарету, с интересом наблюдая за ними. Колек сдался и, молча баюкая руку, дает себя увести.

Ну вот, развлечения кончились. Посмотрев внимательней на спящего мужика на дороге и убедившись в том, что тот действительно крепко спит, а не отошел в мир иной, возвращаюсь к себе в машину. Полчасика прошло, и то хорошо. Можно допить «колу» и послушать еще часок музыку.

* * *

Подгоняю «опель» к дальней от ворот высокой стене, сложенной из кирпича и ограждающей территорию коттеджа.

Проверив оружие, выхожу и, осмотревшись, забираюсь на багажник машины, а оттуда на крышу.

С крыши я без проблем быстро оказываюсь на верху ограды и, замерев, прислушиваюсь, осматривая сад.

Шавок здесь вроде не имеется и народ не бродит.

В доме во всех окнах и на террасе горит свет. Дорожки в саду и вокруг коттеджа также освещены фонарями на невысоких, стилизованных под старину столбах.

Мягко спрыгнув вниз, осторожно приближаюсь к дому. Все пока тихо. Ничьих голосов не слышно.

Прохожу к открытой террасе и быстро поднимаюсь наверх по лестнице. Сюда же, на террасу, выступает и застекленный каркас зимнего сада. Через стекло и приоткрытую створку дверей гостиной вижу сквозь зелень растений спящего на диване толстяка. Тот успел, видимо, только снять пиджак. Похоже, Марина все сделала правильно.

Прохожу в гостиную, держа пистолет наготове. Здесь только толстяк, и больше никого нет. В углу помещения вверху замечаю замаскированную под панель следящую камеру. Иду дальше. На первом этаже никого. Отступив за тяжелую портьеру в холле, затаившись, жду, так как слышал шаги. Идущего я не вижу, но уверен, что это идет Марина. Цоканье каблучков по паркету на мужские шаги никак не похоже.

Марина появляется во всем своем блеске. От ее красоты даже я мог бы зажмуриться. Разумеется, этого не делаю, а выхожу ей навстречу. Девушка в первый момент вздрагивает, резко остановившись, и отшатывается.

– Я похож на Дракулу? – улыбаюсь ее реакции.

– Уф! – выдыхает она с облегчением. – Ты меня напугал… Я думала, ты остался в гостиной…

– Как здесь?

Марина кивает:

– Охрана спит, я только что от них. Этот – там, ты видел…

– Мониторы отключила?

Марина улыбается:

– Никто нас не опознает. Не волнуйся…

– Пошли, – приглашаю ее и прохожу первым.

Чтобы привести в чувство толстяка, приходится затратить минут двадцать, применив медицинские средства. Мужик приходит в себя долго, но уверенно. Снотворное, что подсыпала здесь всем Марина, может продержать человека сутки.

Наконец тот смотрит на нас вполне осознанным взглядом. Некоторое время даю ему полностью оклематься и окончательно уяснить сложившуюся ситуацию.

– Вы кто? – спрашивает толстяк недоуменно. – Врач?

– Почти… – соглашаюсь с ним. – Моя задача с некоторых пор лечить общество…

Мужик смотрит на Марину.

– Я ведь приехал сюда вместе с вами? – интересуется он у нее.

Девушка молча подтверждает, продолжая стоять перед креслом.

Мужчина устраивается поудобней на диване и замечает в моей руке пистолет, который я держал внизу. Он тут же испуганно поднимает на меня глаза.

– Кто вы?! Что вы собираетесь делать?!! – хрипит он.

Пожимаю плечами:

– Все зависит от вас самих… – объясняю спокойно. – Для начала представьтесь сами, – приказываю ему.

– Воронов Михаил Константинович.

– Вот и хорошо, Михаил Константинович. Сейчас вы мне должны будете честно, очень правдиво ответить на все вопросы…

Мужик все еще косится на пистолет у меня в руке. Убираю оружие в кобуру под мышку, дабы не отвлекать клиента.

– Вопросы для вас будут просты и не сложны, так как вы превосходно владеете всей темой, – успокаиваю его. – Итак. Кто поставляет оружие, как оно идет, куда? Вы слышите – насколько все для вас будет просто? – усмехаюсь я. – И все точно так же, но о наркотиках… Ну-с, господин Воронов, поехали?

Выкладываю на столик диктофон.

– Я… – тянет он. – Я не могу…

– Что ты не можешь? Ублюдок! – шиплю я на него, мгновенно преобразившись из вежливого незнакомца в матерого хищника. – Не можешь – сходи в сортир, сука! А на мои вопросы, дятел, ты будешь стучать, как пишущая машинка в опытных руках… Усек?!

Мужик нервно сглатывает, и на его лбу выступает испарина. Чтобы он подсуетился в своих мыслях, вытаскиваю вновь пистолет наружу.

– Как только почувствую фальшь, – предупреждаю его, – для начала ты лишишься своей правой коленной чашечки…

Воронов непроизвольно отдергивает жирную ногу в сторону от ствола пистолета.

– Я все расскажу! – быстро произносит он, не в силах отвести взгляда от оружия.

Ему ли, торговцу стволами, не знать, как оно действует…

Молча, не отрывая взгляда от его переносицы, ободряюще киваю:

– Давай…

– У нас договора… – торопится он высказаться, и через минуту его уже не остановить. – Оружие идет из Гонконга через польскую фирму «Импорт Польска», находящуюся в Гдыне. Это порт в Гданьской бухте. Оттуда через Гродно его перегоняют в Гомельскую область. Затем, также железной дорогой, до Клинцов в России, где весь груз поступает на склад бывшей воинской части, теперь уже расформированной, но территория части взята одной из моих подставных фирм в аренду…

– Каким образом Министерство обороны России сдало вам в аренду свою территорию, и кто в этом участвует?

Толстяк слегка мнется, но все же говорит:

– Там есть заинтересованные лица…

– Звания, фамилии, должности! – тороплю его.

Воронов называет. Мне остается только удивиться про себя коррупции в нашем министерстве, но вида не показываю.

– Там на территории имеется вертолетная площадка, – продолжает делец. – Оттуда небольшими партиями, но постоянно груз перебрасывается в Ростов и после уже на Кавказ…

– Ваши компаньоны в Ростове?!

– Общество с ограниченной ответственностью «Милер».

– Насколько я понимаю, там также задействованы люди из военных? – интересуюсь я, хотя знаю заранее ответ.

– Да… Иначе нам не использовать армейские аэродромы… А это самое основное звено в движении груза…

– На польской территории также работают армейские?

Воронов кивает.

– Чем их армия отличается от нашей? – бубнит он, почти оправдываясь.

– Кто покупатели?

Воронов усмехается:

– Да все… все, кто может платить… Азеры, грузины, абхазы, чеченцы…

Воронов говорит о своих покупателях с легким пренебрежением. Он, кажется, почувствовал, что все страшное уже позади. Гнида! Его руками убиты уже тысячи наших парней и сколько будет еще…

Закуриваю и смотрю на девушку. Она вопросительно поднимает брови.

– Ты езжай… Мы здесь управимся, – говорю ей. – Машину возьми возле дома, она стоит слева от выхода возле забора.

Отдаю ей ключи от «опеля». Марина, кивнув мне, уходит.

– С этим моментом мы выяснили… – возвращаюсь к нашим баранам. – Теперь поговорим о наркотиках…

Воронов тут же молча разводит руки, дав мне понять, что этой темой не владеет.

– Поясни! – требую у него.

– Вы не дадите мне сигарету? – спрашивает он, вытирая со лба испарину носовым платком.

Протягиваю ему пачку и даю прикурить.

– Я не занимаюсь напрямую этим бизнесом, – говорит он, выпустив дым. – У меня есть доля в том деле, но не более того…

– Кто ведет наркоту?

– Шелепень. Он также не влезает в мои дела и имеет долю от меня.

Понятно. Тот его компаньон и нужен мне в следующую очередь.

– Пусть так, господин Воронов, – соглашаюсь с ним. – Теперь нам остался небольшой тест, чтобы я мог быть уверенным, что все здесь вами сказанное и есть та самая правда…

Толстяк напрягается, забыв о сигарете.

– Что вы хотите сделать? – тихо спрашивает он.

– Пустяк. Легкий укольчик, и все будет в порядке… – заверяю его.

На лбу Воронова вновь выступает пот.

Я беру необходимое, оставленное мне Мариной, со столика, и в скором времени Воронов повторяет все ответы на уже заданные вопросы, только под действием спецпрепарата, не дающего ему солгать.

Убеждаюсь, что толстяк мне не соврал и рассказал все точно так же, как и под скополамином.

Нащелкнув глушитель, дырявлю толстяку его потный лоб. Хватит ему заниматься дерьмом, нужно подумать и о душе…

Мне еще необходимо «зачистить» охранников, видевших Марину.

Спускаюсь вниз на цокольный этаж в комнату охраны и вижу, что вся толпа секьюрити с лишними дырками в головах уже давно остывает.

Пожав плечами, убираю не нужное теперь оружие в кобуру. Марина, оказывается, еще та девочка… Привыкла дама сама за собой подчищать следы. Хмыкнув, иду в гараж и забираю машину толстяка. Кто сказал, что я собрался домой пешком? Совершенная глупость.

Дополнительные вопросы, которые я задал Воронову, дали мне информацию о прибытии нового груза и сколько на данный момент находится оружия в той части. Думаю, было бы неплохо перехватить сам груз да заодно людей Воронова.

Уже по пути от дома толстяка меня посетила отличная идея, и я решаю тут же воплотить ее в жизнь.

Возможно, для кого-то этот вариант был бы слишком дерзким предприятием, но так уж меня воспитывали…

Подъезжаю к дому приятеля Воронова и сигналю у ворот. Надеюсь, машину Михаила Константиновича здесь знают. Так оно и есть. Ворота открываются, и охранник сбоку дает мне отмашку рукой, чтобы я проезжал и не задерживал. Разумеется, никого задерживать я не собираюсь, и выясняется, что стрелять тоже не нужно.

Проехав по длинной подъездной дороге, загоняю автомобиль в предупредительно открытые ворота гаража под самим домом.

Внутри меня встречают двое рослых охранников. Выбираюсь из машины и приветливо им киваю.

– Константиныч прислал… Где шеф? – интересуюсь у них.

Один из парней кивает на дверь.

– Пойдем… – коротко бросает он.

Следую за ним. Второй охранник остается внизу. Поднимаемся на первый этаж, и меня проводят в кабинет к Шелепню.

Если бы не разные лица, то об этих двух толстяках, Воронове и Шелепне, можно было бы сказать, что они, как родные братья, похожи друг на друга.

Шелепня, насколько я знаю, зовут Геннадием Игоревичем. Он сидит за своим кабинетным столом и разбирается в бумагах. Вернее, разбирался до моего приезда. Сейчас он вопросительно глядит на меня.

– Михаил Константинович срочно вылетел в Россию. Груз пришел немного раньше… – говорю ему от дверей.

Шелепень кивает и жестом отпускает охранника. Тот уходит, плотно прикрыв за собой двери.

– Что он просил передать? – интересуется Геннадий Игоревич.

Прохожу к его столу и, обойдя сбоку, осматриваю кабинет на предмет скрытых камер.

– Здесь никто не слушает и не смотрит… – понимает мой взгляд толстяк, поясняя самодовольно: – Говорите спокойно…

Что ж, спасибо за информацию. Подойдя почти вплотную к нему, наклоняюсь вроде как бы сказать и одним рывком оттягиваю его вместе с креслом от стола. Мало ли есть какие-нибудь кнопочки вызова охраны…

– Да вы что?! – пытается возмутиться толстяк, но, увидев срез глушителя на пистолете, тут же затыкается.

– Не вы меня будете слушать, Геннадий Игоревич, а я послушаю вас, – поясняю ему. – Сидите спокойно и не дергайтесь. Лишние движения, они не всегда помогают здоровью… – советую ему.

Будем надеяться, что мой совет он рассмотрит как и полагается в такой ситуации.

Шелепень, вижу, все понимает правильно. Сидит потеет, но на помощь уже не надеется. Тоже верно.

– Вы кто? – тихо спрашивает он вдруг резко севшим голосом.

– Этот вопрос мне задают очень многие, – говорю, устраиваясь в кресле, предварительно выложив на стол диктофон.

С моего места отлично контролируется весь кабинет, а также окна. Правда, окна наглухо зашторены.

– У меня к вам, Геннадий Игоревич, убедительная просьба, – говорю ему с нужной интонацией. – Вы должны все рассказать добровольно, честно, правдиво… В общем, как это сделал недавно ваш друг… Вы меня понимаете?

Шелепень быстро кивает:

– Да. А… что с Вороновым?

– Интересный вопрос… – хмыкаю я, как бы раздумывая. – С ним вроде бы ничего… В общем, он, может быть, все расскажет вам сам, когда вы с ним встретитесь… Впрочем, я не знаю… Возможно, он и поскромничает, все зависит от того, попадете ли вы оба там в одну команду…

– Вы из безопасности? – с надеждой интересуется толстяк. – Сколько мне грозит? спрашивает он, увидев мой кивок.

Ну не говорить же ему, что он вполне обойдется и одной пулей…

– При чистосердечном признании и явке с повинной, а также если вы добровольно решите сотрудничать с органами… Возможно, дело и не дойдет до суда…

Толстяк заметно оживает.

– Я согласен, как вы говорите! – кивает он. – Я уже думал о том, что все зашло слишком далеко и долго так продолжаться не может… Хотите кофе? – вдруг предлагает он.

Собственно, почему бы и нет. Кофе я уже давно хочу, тем более кофеварка находится здесь же в кабинете.

– Давайте попьем, – соглашаюсь с ним.

Внимательно смотрю, как тот включает электрическую «Филипс» и делает нам кофе.

– Я вам могу многое рассказать, – говорит толстяк, ставя чашки на стол и устраиваясь в кресле напротив.

Принесите сюда диктофон, – приказываю ему, так как он ушел от своего стола. Толстяк тут же приносит.

– Вы знаете, мне даже будет легче, если я вам все расскажу, – поясняет он свои намерения. – Слишком большой груз на плечах, и просто так взять и уйти из этого бизнеса, как вы понимаете, я уже не смогу…

В течение полутора часов мы осушили по литру кофе и Шелепень выдал столько информации, что тем самым заработал себе амнистию. Я уже вижу, что применять к нему «сыворотку правды» совершенно излишне и тем более убирать его не имеет смысла, если он с таким рвением идет с нами на контакт.

Торговец оружием Воронов – там другое дело. А прочные связи Шелепня в наркобизнесе нам еще ой как пригодятся…

Со своей трубки, пользуясь приставкой, отзваниваюсь генералу и вкратце объясняю ему ситуацию с наркодельцом.

– Присылай его ко мне, – командует тот.

– Понял…

Значит, так тому и быть. Убираю мобильный в карман и также убираю пистолет. Затем объясняю Шелепню, куда ему предстоит ехать. Тот кивает, запоминая, и вижу, что он действительно рад, что имел возможность выговориться и подписаться на работу с нами.

– У вас есть машина, которая отвезет меня в центр? – интересуюсь у него.

– Сколько угодно! – вскидывается толстяк.

Собираюсь уходить.

– Вы все поняли правильно, Геннадий Игоревич? – спрашиваю его, поднявшись из кресла.

Тот встает, чтобы меня проводить.

– Как вы сказали, я так и сделаю… – заверяет он.

Кивнув, пересекаю кабинет, останавливаясь на мгновение возле дверей.

– Воронов умер… – сообщаю Шелепню. – Вы были на волоске. Но как я и обещал вам, полное и чистосердечное признание действительно иногда смягчает наказание…

Шелепень побледнел, но постарался улыбнуться через силу.

– Выходит… Вы сдержали свое слово… – как-то странно произносит он.

Затем мы выходим из кабинета, и Геннадий Игоревич, отдав необходимые приказания, провожает меня до машины.

– Спасибо, – говорит он, перед тем как захлопнуть за мной дверцу «мерседеса».

– Не за что… – улыбаюсь я ободряюще и захлопываю дверцу сам.

В городе отпускаю машину обратно и, поймав такси, возвращаюсь на квартиру к Вере. Интересно мне все-таки, кому достанется в жены такая девушка, как Марина? Мне бы лично не хотелось иметь такую супругу. Уж очень она быстро разбирается с мужиками по-своему…

* * *

Наутро, когда девушки убежали по своим делам, связываюсь с генералом. Мои новые шефы подождут, пока не до них.

Интересуюсь у Румянцева, что делать со складом «железа».

– У меня нет пока свободных людей, – говорит генерал. – Но думаю, еще день время потерпит…

Я вообще-то не согласен с ним, но скромно промолчал.

– Ты сам хочешь принять участие в операции? – интересуется он.

– Думаю, не помешает… Тем более имеется выход на Ростов, и желательно отработать и ростовский вариант сразу. Ведь те суки продают стволы туда, где сейчас пачками укладывают наших парней. Уверен, стоит позаботиться и об этих бизнесменах херовых…

Я знаю, что генерал понимает и задерживать меня не может. Поэтому молчит, раздумывая, кого мне всучить в напарники.

– В общем, так… Запомни телефоны…

Он диктует, я запоминаю. Телефонов три.

– Свяжешься с ними, назовешь код по варианту «Экс». Они будут предупреждены и с этого времени поступают в твое распоряжение. Место и время назначишь сам. Вопросы есть?

– Подготовка у них?

– «Гепард», «НК-300», есть еще кое-что. Парни имеют базу. Достаточно?

– Вполне.

– Тогда все. До связи.

Генерал сваливает с эфира. Мне же остается только присвистнуть. Румянцев дает мне людей, которых и одного бы в помощь хватило за глаза и за уши… У меня такая же квалификация и с плюсами… Румянцев сказал, что плюсы свои имеются и у тех… Сама программа «Гепард» – это комплекс обучения на выживаемость практически в любых условиях, но вот «НК-300»… Эта элитная, если так можно сказать, программа, в которой задействуются только лучшие из лучших. После нее – профи-эксперты. «НК-300» ориентирована на подготовку групп малой численности, но способных и готовых для ликвидации высших должностных лиц в лагере противника, начиная с генералитета и заканчивая президентом, без разницы, в какой стране… Такие группы обычно в «глухой» конспирации и лежат на «дне». Изредка их используют в серьезных операциях, дабы не теряли квалификации. Спецы высочайшего класса. Что ж, приятно будет поработать со своими парнями, хотя, возможно, в лицо я их и не знаю, но срабатываться нам точно не потребуется…