Текст книги "Боец с планеты Земля (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 2

К финишу я пришёл первым. И отдыхал, соответственно, дольше других. Мелочь – всего полчаса – но приятно. Из нашего отделения на марш-броске отсеялся только «негр». Даже странно. Мне он казался самым здоровым. Хотя… выносливость и физические размеры не всегда сочетаются. Скорее, наоборот. Вот, помнится, был у нас в армии такой Фёдор Калюжный, так он, несмотря на свой весьма затрапезный вид… А впрочем, сейчас это совершенно неважно, к нынешней ситуации эта история никакого отношения не имеет…

Стрелковые испытания прошли без сучка и задоринки.

Я, в общем, и дома неплохо стрелял, а тут, с использованием высокотехнологичной прецизионной техники, стрельба превратилась в игру. Пуляй себе, как в какой-нибудь «Каунтер-Страйк» или, к примеру, в «Танчиках», по мишеням и в ус не дуй. Главное – успевай дистанцию правильно определять и мощность выстрела устанавливать. А всё остальное любому геймеру – на раз попи́сать. Единственная непонятка – пороховое оружие у них тут отсутствует, и взрывчатые вещества. Просто как класс. Почему? Наверное, потому что от луков и копий здесь сразу же перешли к энергетическим пушками и бластерам. Лазер – пожалуйста, плазма – да без проблем, гравиудар – раз плюнуть, электромагнитный разгон – нефиг делать. А вот обычный патрон из гильзы, пули и капсюля – «нет, сынок, это фантастика».

В любом, случае, стрельбу я прошёл, дальше была полоса препятствий.

И опять, всё выглядело точь-в-точь как в Российской, да и в любой другой земной армии. И снова за маленьким исключением: проколы экзаменуемого здесь чаще всего заканчивались не сходом с дистанции, а реальными ранами и увечьями. Коснулся случайно какой-нибудь ловчей нити – руку или ногу оттяпает гарантированно. В яму упал, а там уже колышки ждут. Мину не обнаружил – она в тебя гравитацией или плазмой. Оступился на лестнице или мостике – вниз лететь тянов десять (по земному получается метров семь), и никакой страховочной сети…

Словом, на полосе пришлось поднапрячься. Её проходили сразу по шесть-семь человек, параллельными курсами. Пока бежал, прыгал и полз, сбоку и сзади дважды раздавались чьи-то истошные вопли. Кому там не повезло, я не смотрел, оглядываться было некогда.

Последним препятствием стал дом-макет с пятью этажами. Входов в него было два, и оба располагались на высоте нескольких человеческих ростов. Как туда лучше всего забираться, я знал ещё по своей прошлой жизни. Подручные средства – лёгкие металлические шесты – лежали возле стены. Вот только использовать их никто, по всей видимости, и не думал. И вовсе не потому, что у выскочивших к «дому» рекрутов не хватало мозгов, чтобы сообразить. Просто это совершенно не вписывалось в картину «привычной» жизни, вот уже месяц упорно вбиваемой в наши головы – что преодолевать трудности надо не вместе, а поодиночке, и что любое «доброе дело» не останется безнаказанным.

Помимо меня перед неодолимой преградой скопились ещё четверо. Все из моего отделения, и все пялились на стену с недоумением. Как действовать в таких случаях, их не учили.

Они смотрели на «дом», я молча смотрел на них.

«Бронзовые», 11-й и 14-й, шарили взглядами по сторонам, видимо, надеялись найти там подсказку, «европеец» 17-й, задрав голову, пытался углядеть ответ наверху, и только 19-й «китаёза» с явным интересом щурился на валяющиеся рядом шесты.

За неимением лучшего в напарники пришлось брать «китайца» – этому, по крайней мере, объяснять, что к чему, требовалось меньше, чем остальным.

– Хватаешь руками вот так. Я тебя разгоняю, ты забегаешь наверх, потом подтягиваешь меня. Понял?

– А почему не я тебя разгоняю? – нахмурился 19-й.

– Потому что ты легче.

– Понял, – кивнул «китаец». – Давай…

Забег по стене удался нам с первой попытки.

Напарник «добежал» до окна и… скрылся в проёме, даже не подумав остановиться.

«Вот, сука, б…»

Ну, да, ничего иного не ожидалось. Шанс на ответную благодарность был минимальным. Но всё-таки я не мог не попробовать.

– Он дохлый. Один тебя не поды́мет. Давай и меня туда же, вдвоём мы любого вытянем, – послышалось сзади.

Я обернулся.

«Хитрый» замысел «европейца» не распознал бы только младенец. Однако мне самому стало вдруг интересно: найдётся из четверых хотя бы один «порядочный»? Или же просто умный. В «доме» наверняка ведь имеются и другие ловушки, которые в одиночку не обойдёшь. Не просто же так тут шесты положили…

Ни умных, ни тем более «порядочных», увы, не нашлось.

Прикинувшись простачком, я помог забраться на стену и «европейцу», и «бронзовым». Все трое сдристнули, как и «китаец».

Делать нечего, пришлось вспоминать старые навыки скалолазания. Пару лет после армии занимался этим почти профессионально.

И вот, когда я уже почти изготовился к восхождению, сверху неожиданно крикнули:

– Эй, там! Лови!

Я поднял голову.

Из окна на меня скалился «китаёза». В руках он держал верёвку.

– Чё так долго? – хмуро поинтересовался я, забравшись в окно.

– Темно тут, – пожал плечами «китаец», потом отступил на шаг и хлопнул себя по груди. – Суйюнь.

Соображалка подсказала ответ практически сразу:

– Виталий.

– Вит…Ал? – уточнил напарник.

– Он самый, – махнул я рукой…

Всё вышло, как и предполагалось. Ловушек в «доме» хватало, и преодолевать их без чьей-либо помощи было и долго, и тяжко. Но мы с этим справились. Суйюнь помогал мне, я помогал ему. Правда, в конце пути нам пришлось разделиться. На всякий пожарный, чтобы избежать «подозрений».

А вот из других рекрутов в нашем забеге до финиша дошёл только 17-й.

Ловчее он оказался двух «бронзовых» или хитрее, без разницы. Победителей, как известно, не судят.

Зато бьют с большим удовольствием.

Именно это мне предстояло сделать на предпоследнем этапе.

Именно этого гаврика назначили мне противником в рукопашке.

Драться нам предстояло без снаряжения. Форма одежды № 2. Голый торс, штаны и ботинки. Разрешены любые приёмы, хоть гульфиком перед носом тряси.

Никакого сигнала к началу боя здесь не давали. Просто вытолкнули с двух сторон на огороженную арену и сказали «Деритесь».

На забивающийся в ботинки песок я внимания не обращал. Ноги стёрлись ещё на первом этапе, Ноют, кровят, ну и хрен с ними. Пока обувку не скинешь, хуже не будет. А без обувки ногами размахивать несподручно. В ботинке-то удар помощнее получится. Особенно если устал вусмерть и на ногах держишься, словно пьяный или вообще обдолбанный.

Как долго мы кружили с соперником по площадке и пытались достать друг друга, неизвестно. Счёт времени я потерял после первого же пропущенного удара. Главное, что сразу не вырубился, а дальше всё пошло по накатанной. Видишь чужую морду – лупи без раздумий. Заметил, что он свою ногу задрал, цепляй и швыряй. Прёт, как медведь, на рожон, бери его на болевой и тяни, сколько сможешь. Классика, одним словом. Жаль только, сил на нормальную драку после очередного, чёрт знает какого по счёту, клинча уже не хватало. Дальше просто пихались. Ну, прямо как дети в песочнице.

Всё изменилась, когда я внезапно почувствовал резкую боль в предплечье. И тут же, на автомате, толкнулся назад, разрывая дистанцию.

Левую руку переполосовало раной. Кровь капала на песок.

Как?! Почему?

Ответ пришёл в ту же секунду.

Противник рванулся вперёд и взмахнул у меня перед носом заточкой. Видимо, где-то нашёл и заныкал, а после, когда пришло время, достал.

«Ох, ты ж, сучёнок! Ну, теперь всё! Держись, б…»

Хрен знает, откуда у меня только силы взяли́сь. Наверное, из-за злости. Или благодаря какой-то почти запредельной ярости, вдруг охватившей меня от макушки до пяток и превратившей буквально в берсерка.

Забыв о боли, не обращая внимания на текущую кровь, я кинулся противнику в ноги.

Захват, рывок, и вот он уже рушится наземь. А дальше всё как в тумане.

Помню только перекошенную рожу 17-го и его же, валяющегося на песке со свёрнутой шеей.

А потом на арену начали выходить другие. Одного я вроде узнал: сержант Бо́ден, инструктор по рукопашному бою. Ещё трое были мне незнакомы. Хотя, возможно, их было больше. Сквозь пелену в глазах все они выглядели мутными силуэтами на ещё более мутном фоне. Взгляд фокусировался лишь на ближайшем, который подскакивал и выбрасывал в мою сторону локоть, кулак, колено… Я кое-как уворачивался и даже пытался ответить. В большинстве случаев неудачно.

Меня роняли на землю, я поднимался и, пьяно шатаясь, вновь выставлял вперёд кулаки, и меня опять били. Лупили, как грушу. Всем, чем придётся, словно и впрямь задали́сь целью проверить, сколько этот мешок с костями продержится под ударами.

Наверное, я продержался сколько положено.

Избиение неожиданно прекратилось, и сквозь затуманенное сознание донеслось:

– Сдал. В лазарет.

И только тогда я, наконец, отрубился…

** *

Возвращение в мир живых и здоровых состоялось не в госпитале и не в казарме, а в маленькой комнате с белым, как снег, потолком и ядовито-зелёными стенами. Сначала подумалось, что это психушка, потом, что тюрьма для избранных, потом, что номер в дешёвой гостинице…

Ни то, ни другое, ни третье не подтвердилось. Пол в помещении оказался таким же, как месяц назад, на корабле «хоббитов». Только дурацкого гула на этот раз не было слышно, словно бы мы уже никуда не летим, а… просто «висим» на орбите.

Окна (или иллюминаторы) в комнатёнке отсутствовали. Зато присутствовал стол, тумбочка, табурет и кровать, на которой я, собственно, и ощутил себя полностью вылеченным (только шрамы остались). Вся мебель была прикручена к полу. На табурете лежала аккуратно сложенная военная форма, под табуретом стояли ботинки.

Форма оказалась новёхонькой. Мало того, на ней теперь красовались нашивки имперского рядового. Не дембельская «парадка», конечно, но всё-таки лучше, чем рекрутские обноски.

Сбоку от тумбочки обнаружился ранец с привычными любому солдату «мыльно-рыльными принадлежностями». На столе лежал… хм… мой контракт.

Удивительно: теперь я мог его прочитать.

Откуда взялось такое умение?

Наверно, оттуда же, откуда и знание разговорного языка после первого пробуждения на инопланетной шаланде – какой-нибудь гипносон или что-то подобное.

Внимательное чтение документа заставило ненадолго задуматься. Многие его пункты стали понятнее, а некоторые – любопытнее.

К контракту прилагалось дополнительное соглашение, которое, по всей видимости, требовалось подписать прямо сейчас. Ну, в смысле опять, как раньше, поставить на нём отпечаток большого пальца. Только на сей раз осознанно, а не по пьяни.

Впрочем, эту бумагу можно было и не подписывать, но тогда…

Нет, меня бы за это не расстреляли.

Вот только условия договора с имперской армией остались бы прежними.

Дилемма, однако. Фиг знает, что для меня сейчас выгоднее.

О том, чтобы возвратиться на Землю, не стоит пока и мечтать, но потом…

Решительно выдохнув, я припечатал свой палец к бумаге.

На стене зажглась яркая надпись:

«Приложите документ лицевой стороной к экрану».

Под надписью появился светлый прямоугольник.

Приложил к нему допсоглашение.

«Сканирование завершено. Контракт подтверждён, – сообщил невидимый регистратор. – Вит Ал. Рядовой первого года службы. Базовый класс: 04-прим. Базовая специализация: планетарный десант. Базовый профиль: А-плюс».

Я почесал в затылке.

Со специализацией вроде всё ясно, с классом и профилем хрен поймёшь, что за звери. Но ничего, как-нибудь разберёмся, по ходу.

«Дверь будет разблокирована через …»

Единицы измерения времени здесь, как ни странно, почти совпадали с земными. И тоже применялась шестидесятеричная система счисления. Только часов в сутках было не 24, а 30, и сами сутки, по ощущениям, тянулись чуть дольше… Кстати, ещё один камушек в огород тех, кто не верит, что древние цивилизации на Земле появились не просто так и не так, чтобы совсем уж самостоятельно…

«…После разблокировки следуйте указаниям вирт-диспетчера».

Инфопанель погасла. Стена вновь превратилась в стену. Остался лишь таймер около выхода, считающий местные минуты с секундами.

Ожидание продлилось недолго. Точно в указанное время я, одетый по форме, шагнул в раскрытый проём. Ранец с вещами система приказала оставить в «каюте»…

** *

Перелёт к первому реальному месту службы занял чуть больше двух суток. Слава вселенскому разуму, на этот раз мою бренную тушку не замораживали. Всё-таки имперский десантник, а не какой-то там хрен с горы.

Вместе со мной на планету Шайо малый военный транспорт перевозил ещё четыре десятка бойцов – свежеиспечённых связистов, техников, операторов боевых машин… Вроде «учёные» люди, но, как ни странно, за время полёта ни один из них даже и не подумал зайти в корабельную библиотеку. В отличие от меня, злого и грубого солдафона, бо́льшую часть свободного времени проведшего не в спортивном зале или около камбуза, а за терминалом информатория.

Что ж, наверное, они и без книг были умными, а мне, попавшему в имперскую армию хрен знает откуда, упустить такую возможность – побольше узнать об окружающем мире – казалось непростительной глупостью.

Самое главное было понять, где я вообще очутился, в каком уголке Вселенной. Увы, ответа на этот вопрос в информатории не нашлось. Имеющиеся там звёздные карты ни о чём мне не говорили. Впрочем, немудрено. Я и в обычной-то жизни астрономией не увлекался, а в нынешней ситуации земная астрономия вообще сбоку припёка. О ней и не знает никто, расположение звёзд видится отовсюду по-разному, и они, блин, ещё и движутся, и свет от них доходит до разных планет за о-о-очень разное время. Факт широко известный, но я о нём, перед тем как засесть за «учебники», почему-то забыл. Единственное, что удалось выяснить интересного – это то, что навигационные атласы здесь составляются по каким-то нечётно-симметричным полям и корректируются раз в десять суток («неделя» по-местному).

Всего, если верить имперским справочникам, в исследованном и колонизованном космосе имелось около десяти тысяч обитаемых планет. Почти все они были заселены «человеческой» расой. Несколько сотен принадлежали негуманоидам, но драться за них людям и в голову не приходило. Условия жизни там совершенно не подходили для человечества. Кое-какие планеты чересчур быстро вращались, где-то сила тяготения существенно превышала привычную, где-то наоборот. В одних местах атмосфера сплошь состояла из ядовитых газов, в других свирепствовала радиация, в третьих царил невыносимый холод, в четвёртых жара, в пятых давление у поверхности достигало таких величин, что ни один корабль просто не мог на неё опуститься…

Были, конечно и исключения, как в ту, так и в другую сторону, и некоторые инопланетные твари сами, бывало, что не отказывались прихватить себе какую-нибудь гуманоидную планету, но это считалось действительно исключением. Люди, по большей части, воевали не с чужеродными видами, а друг с другом.

Федерация Ста Планет, Союз Свободных Окраин, Объединённые Звёзды Лану́, Системы Красных и Жёлтых, Осционский квинтет, Содружество Независимых…

Относительно крупных государственных образований насчитывалось около полусотни. Великая Империя Боха́в являлась одной из сильнейших и самой большой по размеру и количеству подконтрольных звёздных систем. Мелких тоже хватало. Некоторые ограничивались рамками только одной планеты.

Никакого аналога ООН здесь не существовало. Вопросы войны и мира решались, как правило, в двустороннем порядке. Кто сильней, тот и прав. Слабые лавировали между сильными, меняя патронов в зависимости от текущих потребностей и угроз. Ни трусостью, ни подлостью, ни предательством такая политика не считалась. Сумел сохранить независимость – молодец, не сумел – туда тебе и дорога.

В то же время существовало два соглашения, которых придерживались практически все и которые ни разу, если верить информаторию, не нарушались. Первое – это соглашение о торговле. Второе – о навигации.

Большие и малые корабли Торговой Лиги сновали по Вселенной туда-сюда и не останавливали свою деятельность даже во время войн. Прямые участники боевых действий торговцев не трогали. Любые конфликты рано или поздно заканчивались, а портить отношения с фактическими монополистами межзвёздной торговли было себе дороже. Конечно, если какой-то планете устраивали блокаду, купцы туда не совались, ведь любой прорывающийся на поверхность или обратно корабль считался законной добычей. Но во всех остальных случаях торговцы свободно снабжали стороны конфликта товарами, в том числе и военными. Своих планет Лига не имела, но её представительства располагались почти на каждой.

Как осуществляются межзвёздные перелёты, я так и не понял. Хоть и отучился четыре курса на политехе, но уже через пару лет всё «нужное и полезное» выветрилось из головы, словно его там и не было. Впрочем, даже хорошая память мне бы, наверное, не помогла. Слишком уж отличалась «продвинутая» местная физика от «отсталой» земной. Единственное, до чего допёр, так это до понимания, что главным источником энергии здесь являлся не термояд и не химические реакции, а так называемый «распад протона», но что представляла из себя эта хрень, выяснить не удалось, банально не хватило соображалки.

С космической навигацией у меня, кстати, тоже не задалось. В принципы этой сложной системы я не врубился. Понял лишь, что это офигенно важная вещь, и все, кто когда-либо «бороздил космическое пространство», включая негуманоидные цивилизации, в своё время договорились, что будут поддерживать её работоспособность и неукоснительно следовать её правилам, несмотря на любые конфликты и войны. Под это дело тут даже ввели всеобщую стандартизацию основных физических величин. Единицы длины, времени, массы, термодинамической температуры, количества вещества, электрического заряда, световой эффективности… Были там и не слишком понятные для меня величины, наподобие «полевой симметрии» или «сходящейся чётности», но в целом, эти стандарты действовали везде, и обитатели разных миров менять их на собственные «исконные» не стремились, даже под мощным воздействием очередного «политического момента».

Ещё достаточно любопытным мне показалось то, что, если не принимать во внимание планеты-рудники и планеты-заводы, человеческая раса использовала для обитания только планеты «землеподобного» типа, почти не отличающиеся друг от друга ни по тяготению на поверхности, ни по составу атмосферы, ни по климату, ни даже по периоду обращения вокруг собственной оси. Даже не думал, что Вселенной так много похожих объектов. Хотя конкретно Земля ни в одном справочнике не нашлась. То ли она называлась тут по-другому, то ли я просто плохо искал.

А вообще, отыскать её мне требовалось обязательно. И даже не из-за того, чтобы когда-то вернуться, а потому что мне не хотелось, чтобы её неожиданно, не спросясь коренных обитателей, включили бы в какую-нибудь межпланетную федерацию или империю. Как такое включение обычно происходило, нам, бывшим рекрутам, перед отправкой в войска популярно объяснили на сборном пункте – станции «Полигон-6», одной из пятнадцати аналогичных, болтающихся на стационарной орбите…

** *

Куда идти, вопросов не возникало. За дверью каюты располагался коридор с такими же «голографическими» стенами, как и в том месте, где я очнулся после драки с инопланетными «гомиками». Путь подсвечивался специальными стрелками, которые гасли по мере того, как я проходил мимо.

Судя по внезапно возникшему в голове плану космического корабля (точнее, орбитальной станции, довольно большой, диаметром около тины), меня «вели» на центральную палубу – единственное место, где можно без особых проблем разместить сотню полностью экипированных бойцов со средствами усиления и толкнуть перед ними прочувственную речь о важности предстоящей миссии и долге перед всем человечеством.

К сожалению или к счастью, но сотни бойцов на этой палубе не обнаружилось.

Вместо них я увидел выстроившихся в один ряд давешних новобранцев нашей учебной роты.

Своё место в строю помогла отыскать висящая в воздухе голограмма – табличка «Вит Ал (синий-16)».

После меня к компании сдавших экзамен присоединилось ещё четверо, и среди них, что не могло не радовать, «китаец» Суйюнь.

«Выдержал, значит, курилка свой поединок. Это он правильно сделал. Уважаю…»

Всего таких же, как мы, счастливчиков оказалось, на удивление, мало – семнадцать из ста сорока семи, начавших месяц назад обучение военным премудростям… Хотя почему месяц? Нас же ещё лечили после экзамена, и сколько на это ушло дней и недель, неизвестно…

Кстати, стандартный имперский месяц длился ровно шестьдесят дней, а год – двадцать месяцев, но чаще временные периоды здесь считали декадами – по десять десятидневных недель. Таких декад в году насчитывалось двенадцать. Ну, прямо как на Земле месяцев. Факт, с одной стороны, интересный, но с другой, ничего для меня не значащий. Что двенадцать, что двадцать, что шестьдесят. Человек, он, вообще, скотина живучая, адаптивная, приспособиться может к чему угодно, и непривычное время в этом процессе – далеко не самое трудное…

Когда построение завершилось, откуда-то сверху заиграла бравурная музыка (наверное, местный марш, возможно, даже – три раза ха-ха – «Имперский»), а секунд через двадцать на небольшую, ограниченную белыми линиями площадку перед строем вышел… нет, совсем не Дарт Вейдер (хотя именно это дурацкое предположение чуть было не появилось у меня в голове из-за музыки), а человек в парадном мундире с нашивками капитан-бригадира (одно из званий старшего командного состава, ниже генерала, но выше полковника).

– Здравствуйте, господа десантники!

– Здравия желаем, сел бригадир! – рявкнули мы привычно, но… несколько ошарашенно что ли.

До сего дня никто выше уровня 1-го лейтенанта общаться с нами не соизволял, да и то – манеры офицеров учебки оставляли желать лучшего.

Позади бригадира нарисовались ещё двое – штаб-капитан и майор, а сбоку – четверо хорошо знакомых нам сержантов с лучемётами наизготовку.

Ну да, всё верно. Кто знает, что может твориться у нас в сдвинутых после такой «учёбы» мозгах. А вдруг мы решим поквитаться со старшими офицерами за всё то «хорошее», что пережили за предыдущий месяц?

– От имени командования шестого учебного сектора поздравляю вас с успешной сдачей экзамена на первый воинский чин, – начал свою речь бригадир.

По идее, нам следовало сейчас дружно выкрикнуть «Слава империи!», но мы напряжённо молчали. Под дулами лучемётов радоваться и выражать верноподданнические настроения не слишком хотелось. Даже если это шло против «традиций».

– Не вижу в глазах восторга, бойцы, – оратор обвёл нас колючим взглядом и усмехнулся. – Впрочем, я его и не жду. На первом этапе обучения от вас требовалось другое…

«На первом этапе? Наша учёба продолжится?» – читалось на лицах бойцов.

– На первом этапе вы должны были просто выжить. Выжить несмотря ни на что, даже когда всё вокруг против вас, когда неизвестно, кто друг и кто враг, когда даже те, кто рядом, оказывались предателями. Не скрою, такой подход был выбран намеренно. Имперский десантник – не барышня и не слюнтяй. Имперский десантник – это боевая единица, не знающая ни жалости, ни сострадания, готовая к любым неожиданностям, к любой подлости, к любому удару судьбы.

«Да уж, хорошенькая перспектива – вечно готовиться к подлостям…»

– Когда какие-нибудь стопланетники, осционцы или лану́ желают подмять под себя понравившуюся им планету, они начинают вести елейные речи о правах человека, красивой жизни и преимуществах демократии. Потом они подкупают часть местной элиты. Потом вводят политические и экономические санкции и провоцируют на планете гражданские войны. Затем, под видом гуманитарной помощи, вмешиваются в конфликт на стороне меньшинства и организуют точечные удары с орбиты. Со временем бомбардировки становятся всё более массовыми и беспощадными, а когда ситуация на поверхности доходит до стадии хаоса, туда вводятся якобы миротворческие войска. После этого всё, дело сделано. Мир, подвергшийся скрытой агрессии, превращается навеки в колонию, нищую и бесправную, раздираемую бесконечными войнами и делёжкой брошенных сверху подачек…

На этом месте я мысленно хмыкнул. Ничто во Вселенной не ново. Схемы по подчинению и разводке любителей получать всё сразу и нахаляву везде одинаковы.

– Мы, Великая Империя Боха́в, действуем по-другому, – продолжил капитан-бригадир. – Всегда, в любых обстоятельствах, мы действуем открыто и честно. Если нам что-то нужно, мы просто говорим: «Это наше», а потом идём и берём своё. Если враг не сдаётся, его уничтожают. Если враг признаёт поражение, битва заканчивается. Империя не мстит проигравшим. У нас нет колоний. Каждая побеждённая планета становится частью Империи, а её жители не позже, чем через пятнадцать лет, получают все права граждан Боха́в. Но если они предают Империю, если поднимают мятеж, пощады им нет и не будет. И везде, абсолютно везде, везде и всегда, первым, на острие удара, в бой идёт планетарный десант. Без жалости и сантиментов, не ведая страха, не зная пощады ни к себе, ни к другим. Так, как учили вас здесь, пока вы ещё не стали настоящими воинами…

Оратор на секунду прервался, чтобы перевести дух, а я вдруг представил себе, как такие вот «настоящие воины» спускаются с неба на нашу Землю. Даже не знаю, что хуже: вечно испытывать на себе все прелести цивилизованной демократии от каких-нибудь осционцев-лану́ или один-единственный раз попасть под каток военной машины Боха́в? Короче, куда ни кинь, всюду клин…

– Вы спро́сите, а стали ли вы уже этими воинами или ещё не стали? И я отвечу вам: нет, не стали. Ещё не стали. Вы пока честно прошли первый этап обучения. Мало того, не менее честно вы прошли и второй…

Шеренга недавних рекрутов невольно качнулась.

– Да-да, вы не ослышались, – повысил голос капитан-бригадир. – Второй этап вы прошли на выпускных испытаниях. Кто-то на марш-броске, кто-то на полосе препятствий. Настоящему воину мало быть просто жестоким и сильным. Настоящий имперский воин должен уметь отличать своих от чужих. Он должен уметь находить тех, на кого можно опереться в бою, тех, кому можно довериться, кто может прикрыть ему спину. Те, кто это не понял, кто одолел весь путь в одиночку, за счёт остальных, свои последние поединки профукали, спасибо наставникам, – кивнул он на стоящих справа и слева сержантов.

Речь опять прервалась, а я, наконец, вспомнил имя и должность этого капитан-бригадира (командный состав нашей базы и вышестоящих инстанций мы заучивали в самом начале периода обучения). Луций Фальхао – заместитель командующего шестым сектором объединения учебных баз планеты Полигон. Большая, однако, шишка. Высокая… Даже удивительно, как это он снизошёл до нас, обычных бойцов, да ещё распинается перед нами, как соловей… Зуб даю, это жжж неспроста…

– Что это всё означает? Почему вам об этом не сообщили перед экзаменом? Да потому что имперский десантник – это не просто машина для исполнения приказов, какими бы правильными и логичными они ни казались. Имперский десантник обязан, если понадобится, находить в себе силы действовать не по шаблону, не по заранее заданным правилам. Любая поставленная ему задача – это не просто набор инструкций, а путь, который надо пройти до конца и не только пройти, но и остаться при этом самим собой. Вас, господа рядовые, ломали и били без продыху пять с половиной недель. Вам ставили цель – выдержать испытание и не сломаться, не превратиться в итоге в обычных убийц и садистов. Вы этой цели не знали. Вы могли её лишь почувствовать. Интуитивно. Своей внутренней сущностью. И сделать, в конце концов, то, что требуется. То есть, плюнуть на правила, выбрать себе напарника и, поставив на кон свою жизнь, разделить с ним собственную удачу. Вы выбирали путь, мы выбирали тех, кто достоин.

Заместитель командующего снова обвёл нас взглядом.

Мне откровенно не нравился пафос в его речах, не нравились применяемые здесь методы «воспитания воинов», я абсолютно не верил в их эффективность. Имперский, мать его в душу, десант! Обычное пушечное мясо, и ничего больше. Зачем, спрашивается, тратить на него столько сил, если его главная привилегия – принять на себя первый удар и умереть во благо чужой империи? И ещё. На кой хрен это лично мне? На кой хрен это всем нам, выжившим и подмахнувшим новый контракт идиотам?..

– Боевое братство – это не просто слова, не просто газетный штамп. Его нельзя навязать извне, приказом начальства или Уставом. Оно должно идти вот отсюда, – капитан-бригадир резко хлопнул себя по груди и выпятил челюсть. – Каждый боец должен дойти до этого сам. Сам, а не под давлением обстоятельств…

«Ага. Можно подумать, что обстоятельства на экзамене на нас нифига не давили…»

– Вы этого ещё не поняли, но первый шаг уже сделан. Следующие предстоит сделать в войсках. Вас осталось семнадцать из ста сорока семи. Сто тридцать не выдержали и сошли с дистанции. Открою вам небольшой секрет. Из этих ста тридцати выжили сто четыре. Им предоставили второй шанс. Их подлечили, поставили на ноги и отправили в другие учебные центры, туда, где готовят связистов, техников, специалистов зачистки, охраны и подавления, операторов боевых машин, штурмовую пехоту, пилотов. Там курс подготовки попроще, нет таких жёстких требований и экзаменов, но в то же время у них никогда не будет таких же возможностей, как у вас. На Полигоне из семисот сорока шести военно-учебных баз десант готовят только в пятнадцати, по одной на сектор. В каждом выпуске не более двух десятков выдержавших экзамен бойцов. Почему так мало? – оратор пожал плечами. – Потому что суть нашей империи – это армия. А десант – это её элита. Имперская гвардия формируется только из тех, кто прошёл десант. Имперскими десантниками становятся лучшие из лучших, за время службы их обучают всем остальным воинским специальностям. Все правящие дома империи созданы десантниками. Вся имперская аристократия, ну, за исключением женщин – это тоже десант. Никто другой не может претендовать на титулы, если он не служил в планетарном десанте, зато из тех, кто служил, претендует любой. Так что, кто знает, возможно, передо мной стоит сейчас будущий герцог империи, а может быть, даже и сам император. Неисповедимы пути воли и разума. Ваша судьба в ваших руках, господа десантники.

Сказал и опять хлопнул себя кулаком по груди, только на этот раз резче, чем в предыдущий:

– Слава империи!

– Слава! – гаркнул на автомате строй.

Замкомандующего опустил руку и довольно осклабился:

– А сейчас, прежде чем вы получите свои первые предписания и аттестаты, перед вами с напутственным словом выступит представитель правящего дома империи. Лейтенант безопасности герцогиня Ван Тиль, – он отступил на шаг и коротко поклонился. – Моё почтение, экселе́нса…