Текст книги "Там, где мы есть(СИ)"

Автор книги: Владимир Синица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Игорь долго не мог успокоиться после опасных приключений. Он ворочался с боку на бок, прокручивая снова и снова события минувшего дня и ночи. Больше всего он мучился от невозможности придумать способ проникновения в крепость. А ещё его продолжали терзать сомнения по поводу причин нападения монголов на Тарёвскую крепость. Как-то не увязывалось тут одно с другим в стройную линию. Игорь никак не мог себе представить жестоких монгольских ханов в качестве спасителей всего человечества. Скорее наоборот, их действия были направлены на истребление и порабощение людей. Тогда зачем им понадобилось отключать хамрайский генератор, если они с хамраями преследовали общие цели? Тут впору вступить в союз с инопланетными захватчиками и действовать сообща. В общем, одни вопросы без ответов.

Если допустить, что Батый не знал о существовании генератора и напал на город по другой причине, то зачем он тогда истребил всех жителей до последнего? Нигде, ни в одном городе, захваченном им до или после этого, он не поступал также. Всегда кто-то оставался в живых, чтобы жить в страхе перед монголами и платить им дань. И только здесь не осталось ни одного живого человека, а город был сожжён дотла. Почему?

А вот если предположить, что Батый пришёл сюда, чтобы отключить генератор, тогда всё встает на свои места. Если оставить кого-то в живых, он может вновь запустить устройство. Даже если увести людей в рабство, есть вероятность, что кто-то сбежит и вернётся сюда, чтобы сделать это. Вот почему монголы убили всех, даже женщин и детей. Это место должно было стать проклятым и забытым людьми. И ведь так и произошло. Разлагающиеся трупы, которые некому было похоронить, ужасный смрад, обуглившийся лес вокруг долгое время отпугивали любого от этих мест. А потом время и лесная растительность скрыли следы города. Обнаружили его только в девятнадцатом веке и то случайно.

Уснул Игорь уже утром, когда Елена Сергеевна стала негромко позвякивать посудой на кухне.

На воскресный завтрак Мишкина бабушка напекла блинов. Игорь съел не меньше двадцати и остановился только когда больше не смог впихнуть в себя ни одного.

– Спасибо, ба, – Мишка погладил себя по раздувшемуся животу, – блины у тебя -объедательные!

Бабушка улыбнулась.

– На здоровье, лунатики мои дорогие! А у меня к вам задание.

– После таких блинов мы на всё готовы, – сказал Мишка, – даже весь огород перекопать.

– Огород копать мы не будем, а вот за земляникой сходить – в самый раз. В этих ягодах вся сила леса. А уж вам после ваших лунных прогулок витаминов набираться, ой как надо. А если ещё и домой принесёте, я её с сахаром проверну и на зиму запас сделаю.

Когда в бидончике, выданном Еленой Сергеевной Игорю, мелкие алые ягоды только-только закрыли дно, он вдруг увидел мужскую фигуру, шагавшую по лесной дороге вдоль поляны. Мишка поднял голову и всмотрелся в прохожего. А когда человек подошел ближе, Хмелёв чертыхнулся и снова уперся лицом вниз, демонстрируя полную увлеченность собиранием ягод.

Теперь Игорь тоже узнал Бизикова. "И надо же было так угораздить, – подумал он, – только бы прошёл мимо".

Но Бизиков вдруг свернул с дороги и зашагал прямиком к ним. Оставалась лишь призрачная надежда, что Витька не узнает Игоря и Мишку.

– День добрый, народ, – сказал Бизиков, приближаясь, – землянику собираете?

– Да, пока сезон, решили сходить, – не поднимая лица, ответил Мишка.

Игорь почувствовал, что сердце в груди колотится с бешеной частотой, а все конечности стали будто чугунными. Крикни сейчас Мишка: "бежим", он даже встать не сможет. "Что же это за напасть такая?" – подумал Синица.

– А я вас помню, – Бизиков сделал небольшую паузу и внутри у Игоря всё похолодело. – Вы вчера в крепость приходили на экскурсию, – Витька улыбнулся, – а я там работаю. Мы стены крепостные возводим. Внешний контур ещё в прошлом году закончили, а в этом – за внутренние перемычки принялись. Ну, как вам городище?

Мишка недоуменно поднял лицо.

– Понравилось, всё, как настоящее.

– Это ещё что. Наконец-то финансирование открыли на полное восстановление крепости, всех внутренних построек и селищ вокруг городища. Представляете, как интересно будет?

– Да уж, просто фантастика, – сказал Мишка многозначительно, поняв, что Бизиков совершенно не помнит их встречу в третьем классе.

– Меня Виктором зовут, – Бизиков протянул огромную ладонь, подтверждая Мишкино умозаключение.

Хмелёв, а затем и Синица пожали Бизикову руку и представились. Перемена, произошедшая с их давнишним обидчиком, была столь разительной, что воспринималась с большим трудом. Тот самый полный отморозок из их детства сейчас предстал перед ними в виде добродушного улыбчивого человека, больше походившего на былинного богатыря. В руках богатырь держал две внушительные корзины, доверху наполненные исключительно белыми грибами.

– А я сегодня за боровиками ходил, – продолжал Витька, – место тут одно знаю, их там тьма тьмущая. Если хотите, покажу.

– Спасибо, – поддерживал разговор Мишка, – в следующий раз непременно.

– А вы здесь на отдыхе?

– Как сказать, скорее бабушке по хозяйству приехали помочь.

– Это дело хорошее. А я в гостинице живу, которая прямо у леса стоит. Давайте завтра утром встретимся, я вас отведу на грибную полянку. А пока вот, возьмите, – Витька протянул корзины, – мне столько ни к чему, всё равно отдам кому-нибудь, а вы бабушку порадуете.

– Бывают же чудеса на свете, – подытожил Мишка, когда Бизиков скрылся за деревьями.

– Неужели люди могут так меняться? Прямо не верится, что это тот же самый Витька, – Игорь постепенно приходил в себя.

– И, тем не менее, обознаться вдвоём мы не могли. И представился он Виктором. Какие уж тут сомнения?

– Да, наверно, – Игорь снова присел на корточки, чтобы продолжить собирать спелые ягоды непослушными руками.

Ближе к обеду уставшие друзья с полными бидончиками земляники и Витькиными корзинками с белыми грибами вышли из леса к поселковой водонапорной башне.

У дороги между двух почерневших от времени деревянных заборов, огораживавших чьи-то огороды, явно скучая, стояли четверо местных парней.

Проход между заборами был только в этом месте. Идти вокруг огородов – значило делать крюк километра в три. Игорь и Мишка слишком устали и мысль о дополнительных километрах казалась им просто кощунственной. Тем более что никакой угрозы они не ощущали. И лишь поравнявшись с местными, поняли, что так просто пройти не удастся.

– Ой, а кто это у нас тут? – с издёвкой спросил один из парней. – Никак городские в наш лесок пожаловали на наши грибочки и ягодки поохотиться.

Игорь тут же заключил, что он, скорее всего, главный в этой команде.

Мишка, сохраняя спокойствие, невозмутимо ответил:

– Ребята, я Елены Сергеевны Хмелёвой внук. Практически здешний, Тарёвский. Дайте, пожалуйста, пройти.

– Не спеши, касатик, – местный продолжал разговаривать издевательским тоном. – Ты, милок, таможенный сбор заплати за наши грибочки-ягодки, тогда и шагай себе дальше.

В животе у Игоря образовался глубокий вакуум, а спина вдруг стала холодной и липкой. С каждой секундой оцепенение накатывало на него всё сильнее. Ему почему-то стало ясно, что эта беседа вряд ли кончится добром.

– Кончайте издеваться, – пытался разрулить ситуацию Мишка, – в лесу этого добра видимо-невидимо. Чего вы прицепились?

– Значит так. – Местный сменил тон с издевательского на решительно-твёрдый. – Деньги на выпить и закусить или морды бить будем.

– Парни, кончайте дурью маяться, дайте пройти, – Мишка попытался протиснуться между местными, но те толкнули его так, что он чуть не потерял равновесие.

Игорь стал совсем деревянным. Сердце в груди бухало словно барабан, быстро и громко. Руки и ноги отказались двигаться, а сознание словно затуманилось, понимая, что сейчас будет драка. Точнее драться будет Мишка, а его просто будут бить, потому что сопротивляться он всё равно не сумеет.

Мишка спокойно поставил корзинку на землю и, вытянув правую руку, выставил большой палец.

– Ладно, давай терминал, – сказал он со злостью.

– Ну, вот, так бы сразу, – подобрел местный, – а то выступают тут понимаешь...

Договорить он не успел. Приблизившись к нему, Мишка опустил руку вниз, и тут же нанёс удар главарю кулаком в подбородок. Местный охнул и повалился на своего товарища. Мишка резко толкнул стоявшего справа от него высокого парня и тот от неожиданности рухнул на последнего из нападавших.

– Игорь, уходим! – крикнул Мишка через плечо и как заправский спринтер рванул, как на стометровке.

Любому другому этих пары секунд замешательства местных хватило бы, чтобы смыться с поля боя. Любому другому, но только не Игорю. Он стоял, как придорожный столб, как столетнее дерево, намертво вросшее корнями в землю. И вряд ли существовала сила на земле, способная сдвинуть его с места.

Местные рванулись было за Мишкой, но, видя, что того не догнать, вернулись в пространство между заборами.

Главарь подошёл к Игорю и с ходу врезал ему по челюсти, вымещая обиду.

Игорь даже не предпринял попытки уклониться или закрыться руками. Он не мог ими пошевелить. Страх сжимал его стальными тисками.

– Ты, чумной, что ли, малый? – главарь был даже немного удивлен. Он впервые видел такую реакцию человека на страх.

– Видали? – обернулся он к своим товарищам и резко двинул Игорю под дых.

Синица согнулся пополам от боли в животе.

– Ладно, хватит с тебя, – властно сказал главарь, – давай палец сюда.

Он схватил запястье Игоря и поднёс большой палец к своему терминалу.

– О, смотри-ка, деньжата у тебя водятся, – заметил главарь, – точнее водились.

Он снова взял запястье Игоря и потянул его к терминалу. Синица даже не пытался сопротивляться. Денег, конечно, было жаль, но Игорь готов был их отдать, лишь бы всё это скорее закончилось.

– Отпусти его, Шишканов, – неожиданно прогремел голос за спинами местных.

Игорь поднял взгляд и увидел заслонившего своим могучим телом почти весь проход между заборами Витьку Бизикова. Из-за его спины выглядывал Мишка.

– Вить, да мы ничо, – заискивающе затараторил главарь, – мы ж не знали, что он с тобой. А то ведь городские совсем обнаглели, проходу от них нет.

Витька пропустил эту тираду мимо ушей.

– Если я тебя ещё раз за разбоем поймаю, на меня не обижайся. Я с тебя штаны спущу, да через весь поселок в таком виде бегать заставлю.

– Ладно, ладно, Вить, чё ты, мы ж все свои. Поняли мы.

– Ну, раз поняли, чешите отсюда, свои, пока я добрый.

Местные бочком протиснулись мимо Витьки и быстро исчезли из поля видимости.

– Ты, Игорь, не бойся, – сказал Бизиков, – тебя теперь ни одна собака в посёлке не тронет. А если что, скажи, что с Муромцем дружишь.

– Это ты, что ли Муромец? – спросил Мишка.

– Ага, улыбнулся Витька, – местные прозвище дали в прошлом году. Я их тут погонял немного, чтобы не безобразничали. Теперь уважают.

– Да уж, – усмехнулся Мишка, – тебя попробуй, не уважь.

– Нет, Миш, я вообще человек мирный. Просто жизнь такая в посёлке. Местным себя деть некуда, вот и бузят. Это хорошо, что я тут рядом проходил, а то они бы все деньги до копейки отобрали, да ещё и накостыляли бы напоследок. Ладно, пошли, я вас до дома провожу, грибы помогу нести.

Втроем ребята дошли до дома Елены Сергеевны. Когда Витька распрощался с друзьями и пошёл по своим делам, Мишка посмотрел на удаляющуюся спину Бизикова, что-то соображая.

– Ты чего за мной не побежал? Чудо, что я Витьку встретил.

У Синицы дрожь в коленях прошла окончательно, но неприятный осадок в душе портил настроение.

– Не мог я. У меня в такие моменты и руки и ноги отнимаются. Не знаю прям, что с этим делать?

– Ладно, проехали, глядишь, со временем образуется как-нибудь. Хорошо, что Витька на нашей стороне, – сказал Мишка и задумался. – Слушай, Игорь, а ведь это наш шанс. У нас только что появился хороший знакомый, который имеет свободный доступ в крепость.

– Нет, Миш, мы что, Бизикова в союзники запишем?

– Вот именно! А чем тебе не союзник? Сильный, смелый. Посмотри, как всё удачно складывается.

– Ага, и что ты ему расскажешь? Как пришелец из тарелки попросил нас спасти мир?

– Ну, нет, конечно. Надо что-то придумать. Вот, например: мы археологи – любители. Узнали, что на территории крепости есть подземное хранилище, раскрывающее тысячелетние тайны. Хотим проверить свою гипотезу. Если обратимся официально к учёным, ведущим раскопки, они могут присвоить себе наше открытие.

– Чушь собачья.

– Да? А по-моему, ничего, жизненно. Ну, ладно, до завтра есть время подумать.

Весь оставшийся день Игорь рыскал по сети, изучал информацию о Тарёвском городище, о булгарах и монголах, читал об археологии и истории времён почти тысячелетней давности. Он выключил планш уже глубоко ночью, так и не придумав ничего лучше, чем это дурацкое: «мы археологи – любители».

Общество любителей археологии

Мишка разбудил Игоря рано утром.

– Вставай, сегодня понедельник, Бизикову на работу к девяти. А до этого времени надо с ним встретиться и привлечь в наши ряды. Придумал что-нибудь?

– Нет, но и про археологов заикаться не хочу. Сам ему лапшу эту вешай.

– Ладно, разберёмся. Давай умывайся и завтракать приходи.

Номер комнаты Бизикова девушка администратор в зелёной униформе назвала, даже не сверяясь с компьютером.

– Приятный молодой человек и сильный, – добавила она, – у нас его Муромцем называют, как того былинного богатыря.

– Знаем, знаем, – ответил Мишка.

Витька открыл дверь номера, улыбнулся и предложил ребятам войти.

– Ну, что, идём на полянку за грибами? – спросил он, обувая кроссовки с антигравитационными подошвами, которые лучше всего подходили для походов по траве, усыпанной утренней росой. Они позволяли не касаться травы совсем и ходить на двадцатисантиметровой высоте от земли.

– Вить, мы к тебе по делу, – остановил его Мишка. – Мы думаем, что тебе можно доверять, и нам очень нужна твоя помощь.

– Хорошо, я слушаю, – кивнул Бизиков и сел на диван, жестом приглашая гостей сделать тоже самое.

– Вот Игорь, лучше объяснит, что к чему, он у нас по части теории главный, – неожиданно для Синицы сказал Мишка и заговорщицки посмотрел на друга.

Игорь возмущённо поднял брови, но при Витьке сказать ничего не решился. Отступать было некуда. Он огрел Мишку хмурым взглядом, тяжело вздохнул и начал рассказ:

– Мы археологи – любители...

Мишка опустил голову, чтобы не было видно, как он ржёт.

Витька внимательно и очень серьёзно выслушал Игоря, покачал головой и сказал:

– Эх, здорово, каким же интересным делом вы занимаетесь, тайны открываете. Мне бы тоже так хотелось.

– Так мы и зовём тебя с собой, – пояснил Мишка.

– Правда? Я готов! Только чем же я могу помочь?

– Есть у нас один план, только тсс, – Мишка поднёс палец к губам.

– Я никому, во мне можете не сомневаться, – заверил друзей Бизиков.

Следующая встреча тайного общества любителей археологии была назначена в кафе рядом с гостиницей во время обеда.

Витька с трудом втиснулся в зеленоватое пластиковое кресло и придвинулся к столу, насколько позволяли его габариты.

– Был я в доме воеводы, – тихо начал он, предварительно посмотрев по сторонам. – Под крышкой ход с каменными ступеньками. Всего пара метров в глубину. Но дальше глухо. Если ход и существует глубже, то он перегорожен глухой металлической плитой. Ни дверцы никакой, ни люка, вообще ничего. Только символы или буквы какие-то непонятные. Толщину плиты определить сложно, но, думаю, что она очень внушительна.

– Хорошо бы нам взглянуть на неё, – задумчиво изрёк Игорь.

– Ах да, я же её сфотографировал, – Витька достал из нагрудного кармана пластинку нанофона и вывел фотографию на корпус.

Причудливые буквы, вырезанные в металле перегородки, были совершенно не знакомы. Игорь мог точно утверждать, что на Земле нет письменности, к которой они бы принадлежали. Но об этом было лучше помолчать, ибо их нового товарища не стоило посвящать в тайну неземного происхождения надписей.

– Наверно, очень древний язык? – спросил Витька.

– Ага, – кивнул Мишка, – только где-то я вот такой знак уже видел, – сказал он указывая на изображение двух перекрещенных восьмёрок.

– Как на ключе, – подтвердил Игорь, – значит, верным путём идём. Вить, а можно этот металл разрезать?

– Я к концу дня, когда экскурсий уже точно не будет, попробую алмазным буром просверлить, – пообещал Бизиков.

Вечером Витька вышел на связь через сеть из своего номера в гостинице. Об этом Игорь и Мишка договорились с ним за обедом.

– Личные встречи лучше ограничить, чтобы не привлекать внимания, – объяснил Бизикову Мишка.

Убедившись, что видеокамера настроена правильно, Витька развернул свёрток и продемонстрировал Хмелёву и Синице смесь алмазной крошки и кусков металла, в которую превратился бур.

– Такого материала я ещё ни разу не встречал, – посетовал он, – бур на нём ни одной царапины не оставил. Даже не знаю, что бригадиру сказать, когда он про поломку узнает. Прочнее этого бура на свете ничего нет.

– Видимо, это какая-то древняя технология, которая современному человеку не известна, – нашёлся Мишка. – А обойти этот металл нельзя? Может быть подкоп сделать?

– Я думал об этом, – ответил Витька, глядя в камеру, – и померил детектором. Эта пластина расширяется во все стороны и одновременно уходит в глубину. Определить, где она кончается, невозможно. Мы будем десять лет копать и вряд ли докопаемся.

– Ну, дела, – покачал головой Мишка, – что делать будем, Игорь?

– Вить, спасибо, – подытожил Синица, – надо обдумать проблему, давай попозже свяжемся.

– Хорошо, буду ждать, – ответил Бизиков и отключил связь.

– Есть у меня одна мысль, – сказал Игорь Мишке, убедившись, что Витька их не слышит. – Пришелец говорил, что генератор отключали несколько раз. Потом он назвал количество лет. Я думаю, он имел в виду, что столько лет назад генератор отключали в последний раз.

– То есть, в тысяча двести тридцать седьмом году. В том самом году, когда монголы напали на Русь. Это я уже понял. Что дальше?

– Значит, если правда, что монголы тогда отключили генератор, то мы можем сказать, что восемьсот семьдесят пять лет назад пластина, которая сейчас закрывает нам проход, находилась в открытом состоянии.

Мишка прищурился.

– Кажется, я тебя понимаю. Получается, нам опять надо использовать Лунный лазурит. И вернуть пластине свойства, которые она имела почти девять столетий назад.

– Всё верно, вот только не знаю, получится ли? Почти девятьсот лет – это очень много. Будет нужна очень большая мощность разряда. Не уверен, выдержит ли кристалл?

– Надо пробовать, другого выхода всё равно нет.

– Да, это так, – задумчиво кивнул Игорь. – И если у нас получится, то это докажет, все мои умозаключения. Тогда я сделаю расчеты, а на вас с Витькой – техническая реализация.

– Всё приготовим в лучшем виде, – улыбнулся Мишка.

– Я у бригадира для вас пропуска выпросил, – докладывал по нанофону Бизиков днём позже. – Сказал, мол, друзья у меня научной работой занимаются, статью пишут, хотят изучить крепость поближе. Ну, он мужик хороший, дал два пропуска, как временным рабочим, но только на один сегодняшний день. Я их коды вам по сети переслал. Теперь можете спокойно в городище попасть без экскурсовода, лучше перед закрытием, когда экскурсии уже не водят, а ночной сторож ещё не пришёл.

– Да, нам с этим сторожем лучше не встречаться, – подтвердил Мишка, – второй раз может не промахнуться. И собачка у него, прямо крокодил, только гавкающий!

– Радиоканал для подачи электричества настроил, – продолжал Витька, – но, если на полную мощность включить, в посёлке могут быть перебои.

– Не беда, уж разок-то могут потерпеть. Короче, сегодня к закрытию жди нас. Игорь расчёты уже заканчивает. Давай, конец связи.

Мишка обернулся к другу.

– Игорь, ты чего такой кислый. Сегодня великий день, который войдёт в историю всей Земли. Неужели это тебя не радует?

– Дело не в этом, – отозвался Синица, – я не уверен в том, правильно ли мы поступаем.

– Ты сейчас о расчётах мощности?

– Нет, расчёты я сделал. Я о другом. Не вяжутся у меня события истории Земли с этой историей инопланетного генератора. Одни противоречия. И чем больше я вникаю, тем больше они становятся.

– Поясни.

– Мы предполагаем, что последний раз генератор отключили воины монгольской орды в тысяча двести тридцать седьмом году. Но, если всё так, то именно после этого отключения монголы пошли войной на Русь. При этом половина населения многих Русских городов была убита, а сами города разрушены. Именно поэтому я не верю, что монголы действовали в интересах людей Земли, скорее обратное.

– Игорь, эти события могут быть совершенно не связанными. Что если это просто совпадение? Да и в истории сам чёрт ногу сломит.

– История – это наука, которая опирается на установленные факты. Да, факты могут быть неточными или мы можем их не так истолковывать, но они всё равно останутся фактами, что бы мы о них не думали. Первый факт я тебе привёл, а второй – это само Тарёвское сражение, после которого не осталось ни одного живого человека в крепости.

Если бы на городище напали с целью наживы, то защитники крепости могли и не принимать бой. Могли откупиться, как откупались многие другие города. И все были бы живы. Но они приняли жестокий бой. И бились до конца, до последнего воина. И ведь знали, что монголов очень много, что, скорее всего, крепость не удастся удержать, что наверняка все погибнут.

– Хочешь сказать, что не откупились, потому что их откуп монголы не приняли бы?

– Именно! Монголам здесь нужен был генератор, а не деньги. А защитники крепости знали, что лучше смерть, чем дать захватчикам этот генератор отключить.

– А если это были не монголы? Может быть, это русские пришли или ещё кто? Напали на хамрайскую крепость и бились насмерть, потому что знали, что генератор надо отключить во чтобы то ни стало.

– Нет, Миш, то, что это были монголы, подтверждают археологические раскопки. С этим не поспоришь. А тот факт, что оставшихся в живых женщин, стариков и детей, нападавшие загнали в один дом и сожгли живьём, мне говорит о многом. Уничтожение ни в чём не виновных женщин и детей противно человеческой природе.

– Времена были дикие, жестокие, – попробовал объяснить этот факт Мишка.

– Не знаю, Миш, не знаю. Но мне наша затея с этим генератором что-то перестала нравиться.

– Брось ты, Игорь, не парься. В этой истории невозможно разобраться до конца. Важно видеть главное. А главное для нас – это отключить генератор и спасти нашу планету. Смотри, как у нас всё для этого удачно складывается. Даже Бизиков стал совершенно другим человеком и нам теперь помогает.

– Бизиков, говоришь? – Игорь задумался.

– Ну, да. – Мишка посмотрел на часы. – Ой, нам уже пора, давай-ка поторапливаться.

– Миш, ты ступай, бери кристалл и расчёты. Мне тут одну мысль проверить надо. Я чуть позже подойду.

Мишка с недоумением посмотрел на Синицу, но, увидев его решительный вид, возражать не стал.

– Ладно, догоняй, – бросил он и вышел из комнаты.

Паруш

К рассвету стало прохладней. Морозный воздух бодрил, разгоняя дремоту бессонной ночи. Паруш вместе со старым добродушным булгарином Сяитом дежурил на стене между средней и последней частями крепости. Всего на этой стене сын кузнеца насчитал около сорока человек. Негусто, если учитывать число монголов. На внешней стене, принявшей на себя первый удар, стояло в десять раз больше воинов, но им так и не удалось остановить орду.

Чтобы не заснуть, рыжеволосый Сяит всю ночь рассказывал истории из своей жизни, поэтому к утру Паруш знал всё про напарника и его семью. Булгарин жил в Дальнем селище. Имел дом, жену, двух взрослых сыновей и пятерых внуков. Занимался охотой в окрестных лесах да плотничал понемногу. Кому лавку сделать, кому дверь поправить, а кому и крышу на доме покрыть. Рубил он и срубы под новые дома, но это случалось не так уж часто.

Старший сын Сяита, услышав о приближающемся монгольском войске, собрал вещи, взял в охапку жену и детей и отправился в дальнюю дорогу на Русь. Сяит отговаривал его уходить, мол, путь неблизкий: от Церни до Рязани поприщ триста будет, через реки не переправиться: лед ещё не встал, да и детей поморозить в дороге можно. Но сын и слушать ничего не хотел. Запряг лошадку в телегу и с рассветом был таков. Младший сын Хайдар не был женат и своих детей не имел. Он решил остаться на родной земле, а не скитаться на чужбине. Сказал, что не бросит отца и мать, а если надо, то и воевать пойдёт.

И пошёл. Нарчатка велела ему оборонять внешние ворота.

– Там он и принял смерть геройскую от ворога проклятого, – сказал Сяит со слезами на глазах. – Троих монголов зарубил, а четвертый его значит. Мне Нарчатка рассказала, она сама видела.

Начинался третий день осады. Первую часть крепости монголы захватили вчера и с вечера начали обстрел второй. Стрелы втыкались в стену и перелетали ее в огромном количестве. Было просто удивительно, откуда кочевники брали столько стрел. Обстрел продолжался до наступления темноты и возобновился с наступлением утренних сумерек. Некоторые из стрел пролетали так далеко, что пугали женщин с детьми, которые продолжали уходить из крепости через подземный ход.

В предрассветной дымке Паруш рассмотрел вереницу ожидавших очередь на вход в подземелье. Где-то там его мать, два младших брата и две сестры. Где-то там, наверное, Аргума, с которой так и не удалось повидаться. "Только бы их не заметили монголы", – подумал сын кузнеца.

В этот момент и без того небыстрый женский поток совсем остановился. Что-то произошло там, в подземном ходе. Больше никто не заходил в него. Даже наоборот, несколько ребятишек выскочили обратно и с криками "Монголы! Монголы идут!" бросились врассыпную.

Вслед за ними из подземного хода стали выбегать монгольские воины, размахивая мечами и без разбора рубя направо и налево. Женщины, подняв крик, бросились бежать. А мужики, оборонявшие стены никак не могли сообразить, почему кричат и откуда исходит опасность. Наконец, поняв, что подземный ход обнаружен и захвачен монголами, они побежали со стен и бросились в бой.

Паруш закусил губу от отчаяния. Выходит, Учай и все, кого он успел вывести из крепости, и мать с младшими, и Аргума, попали к монголам в плен или вообще убиты.

Первым его желанием было броситься на выручку к подземному ходу, но он понимал, что это бесполезно. Ход сейчас набит монгольскими воинами, и через него не пройти. Да и как бросить место, назначенное ему для обороны? Но с него Паруш даже стрелять не мог. С такого расстояния можно было попасть в своих, сошедшихся с монголами в страшной сече посреди крепости.

– Подожди, рано ещё нам вступать, – сказал Сяит, видя порыв напарника. – Сейчас только навредить можешь.

Нападавшие прибывали очень быстро. И число росло с каждой секундой, а вместе с ним возрастало и преимущество в бою. Стало ясно, что они пробиваются к воротам в первую часть крепости, чтобы открыть их и впустить основные силы.

Снег вокруг входа в подземелье быстро покрылся алыми пятнами. Много воинов уже лежало бездыханными. По спине Паруша пробежал холодок, когда он заметил, что одно из тел обезглавлено, а отрубленная голова в остроконечном шлеме лежит чуть поодаль в снегу.

Небольшая группа женщин с ребятишками бросилась сквозь ещё открытые ворота в третью часть крепости, а несколько оборонявшихся мужчин стали прикрывать отход. Среди них Паруш приметил знакомую фигуру и был весьма удивлён. Он никак не ожидал увидеть Кежая в числе защитников крепости.

Паруш обернулся и увидел Нарчатку и отца в чешуйчатых доспехах в группе воинов, защищавших ворота. Они пропустили женщин с детьми и прикрывавших их мужчин и тут же закрыли огромные створки, подперев их брёвнами.

Бой в средней части продолжался. Монголы бросили все силы на то, чтобы пробиться к внешним воротам. Линия сражения все более отдалялась от выхода из подземелья. Паруш понял, что теперь можно стрелять по монголам, выбегающим оттуда, не боясь задеть своих.

Он прицелился и спустил тетиву, когда в проёме появился очередной монгол. Стрела попала в шею врага. Он завалился назад, и следующему за ним воину пришлось потрудиться, прежде чем он вытолкнул мертвого товарища наружу, чтобы освободить проход. Но Паруш уже был готов. Он отправил пять стрел и все они достигли цели. Движение в подземном ходе остановилось. Монголы больше не рисковали высовываться, обдумывая ситуацию.

– Ловко ты их, – удивлённо покачал головой Сяит. – Молодец, я бы с такого расстояния ни за что не попал. Глядишь, наши теперь оставшихся-то перебьют.

Но он ошибся. Из подземного хода выскочили несколько воинов с длинными щитами и стали прикрывать ими выходивших. Как ни старался Паруш, но больше так и не смог остановить поток. На внешней стене, откуда защитники могли бы стрелять по монголам пробивающимся к воротам, живых почти не осталось. По ним непрерывно стреляли с другой стороны, уже захваченной нападавшими. И стреляли довольно метко.

Когда солнце поднялось над стенами крепости, монголы пробились к внешним воротам и открыли их. В среднюю часть хлынули всадники в доспехах. Используя тяжелых коней, они быстро подмяли оставшуюся оборону, ни оставив в живых ни одного.

Со стены, где стояли Паруш и Сяит на монголов отчаянно сыпались стрелы.

Сяит, выпустив очередную стрелу, крикнул Парушу:

– Старайся попасть в лицо, иначе всадников не возьмешь!

У монголов вперед выдвинулись лучники и стали густо обстреливать стоявших на стене. Теперь Парушу приходилось пригибаться после каждого выстрела, прячась за спасительный частокол брёвен. Несколько раз стрелы чувствительно стукали в его чешуйчатые доспехи и чиркали по шлему, но пробить их не могли.

Дважды кочевники шли на штурм стены, подставляя длинные лестницы. Но лучники непременно сбивали их со ступенек и скидывали лестницы вниз. Подтащить ближе метательные машины монголы тоже не могли. Они остались стоять там, перед крепостью, ямы-ловушки сделали своё дело, не пустив их ближе.

В какой-то момент Сяит ойкнул и схватился за плечо. Монгольская стрела распорола кольчугу и сумань под ней, оставив глубокую ссадину на теле.

– Ерунда, – крикнул он Парушу, осмотрев рану.

Сяит подобрал стрелу.

– Видал? – он поднёс гранёный наконечник к лицу. – Бронебойными стреляют. Такая не только кольчугу, но и пластину на латах пробить может, – Сяит, протянул стрелу Парушу, – попробуешь всадника сбить?

Паруш кивнул. Зарядил стрелу, осторожно выглянул из-за стены. Навел на широколицего всадника в блестящих латах и, спустив тетиву, снова спрятался за брёвнами. В ответ тут же засвистели монгольские стрелы.

– Вот так, получите вороги, – одобрительно сказал Сяит, осторожно выглядывая между остриями брёвен, – пробил доспехи, молодец!