Текст книги "Там, где мы есть(СИ)"

Автор книги: Владимир Синица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Медведю оставался еще один ярус до Паруша, когда, подтягиваясь в очередной раз, он оперся задней лапой на одну из сухих ветвей. Ветка с громким треском хрустнула и рухнула вниз. Всё произошло так быстро, что медведь не успел опереться на другую ветку или посильнее ухватиться за ствол. Ломая всё на своем пути, он полетел вниз вместе с подломившейся веткой и грохнулся на землю с гулким ударом.

Паруш перевел дух. Внутри всё трепетало от страха, но вместе с тем он обнаружил, что ему жаль незадачливого медведя, которому сейчас было ой как больно. Медведь страшно зарычал то ли от злости, то ли от боли. Прихрамывая на переднюю лапу, он покружил вокруг дуба, и отрывисто рыкнув напоследок, отправился куда-то на север в сторону лесной чащи. Скоро он скрылся из виду.

Паруш подождал немного, но медведь не возвращался, и сын кузнеца решил спускаться с дерева. Сидеть на ветке было уже совсем невыносимо. Он действовал осторожно, но усталость, пережитый страх, голод и бессонная ночь давали о себе знать дрожью в коленях и туманом в голове. В какой-то момент нога Паруша соскользнула с ветки и он, взмахнув руками, полетел вниз.

Привет лунатикам

Мишка дремал всю дорогу до Луны. Ему никак не давал уснуть голос первоклассника, летевшего в соседнем кресле на экскурсию. Мишка злился на любопытного малыша, но поделать с этим ничего не мог. Сквозь дремоту до него доносился очередной вопрос.

– Бабуль, а мы по Луне в скафандрах ходить будем?

– Нет, Максик, на Луне восемь лет назад завершили создание воздушной атмосферы. Будем ходить в обычной одежде, как на Земле.

– Жаль, я хотел скафандр померить.

– Мы пойдём в музей освоения Луны и там посмотрим на скафандры, в которых ходили первые поселенцы.

– Скафандр я тебе хоть сейчас покажу на планше, я хотел сам его надеть.

– Вряд ли в музее найдётся скафандр твоего размера. В те времена детей на Луну не пускали. Да и надевать его минут пятнадцать придётся, замучаешься, а потом снимать столько же.

– Ну и что, я бы всё равно надел. Бабуль, а деревья там растут?

– Нет, Максик, на Луне пока только какую-то траву специальную выращивают.

– Почему специальную?

– Земная трава там расти не будет. На луне грунт другой. Он называется реголит.

– Бабуль, а сколько я там весить буду?

– Лунное притяжение в шесть раз меньше земного.

– Значит во мне веса будет всего пять килограмм, даже меньше. Вот здорово!

– Нет, Максик, для комфорта на Луне установили гравитаторы. Благодаря им сила тяжести почти такая же, как на Земле.

Наконец, к большой радости Хмелёва, космический челнок, плавно гася антигравитацию, почти бесшумно опустился на идеально ровную площадку лунного космодрома.

Мишка потормошил Игоря и тот с трудом разлепил глаза. Четырех часов перелёта до Луны было явно недостаточно, чтобы выспаться.

– Давление воздуха в норме, температура за бортом плюс семнадцать по Цельсию. Можно выходить, – сообщил пилот челнока по громкой связи.

– Пошли, – Мишка слегка подтолкнул сонного Игоря.

Пассажиры челнока, состоящие в основном из прибывших на экскурсию, медленно потянулись к выходу.

Когда створки шлюза открылись, Синица осторожно потянул носом воздух и удовлетворенно заключил, что дышать можно совершенно спокойно. Воздух, как воздух, разницы с земным никакой.

Пустынный пейзаж вокруг, скрашенный лишь полями сине-зелёной лунной травы, наводил некоторое уныние. К тому же небо с атмосферой всего в десять километров высотой имело скорее серый, чем голубой цвет и достаточно легко пропускало свет звёзд даже днём.

– Прикольно, – глядя вверх, сказал Мишка, – звезды видно.

– Ага, – кивнул Игорь, – и Землю.

Земля на небе с этой стороны Луны висела почти неподвижно и занимала довольно внушительную часть неба. Её насыщенный бело-голубой цвет ярким пятном выделялся на сером небосводе.

Игорь вспомнил видеозаписи первопоселенцев на Луне. Всегда черное небо, слепящее солнце, резкие тени. Громоздкие скафандры, в которых люди перемещались между куполами станций прыжками в стиле кенгуру. Да, за последние годы Луна сильно преобразилась.

С другой стороны космодрома пассажиров ожидали лунные вездеходы. Игорь и Мишка погрузились в стоявший третьим слева с номером 18 на борту.

– Вот же, там Тюратам! – произнёс Хмелёв, скорчив ужасную рожу, когда увидел первоклассника с бабушкой на соседних с ними сидениях.

Игорь внимательно посмотрел на Мишку, но, так и не поняв, в чём дело, повернулся к боковому окну, за которым раскинулось сине-зеленое поле.

– Бабуль, а почему эти машины вездеходами называют? Они же на антигравитации работают, и колёс у них нет, значит, они везделётами должны называться.

– Не знаю, Максик, так, наверное, их раньше называли, когда они ещё по поверхности ездили, а потом к этому названию привыкли и менять его не стали.

Вездеход мягко оторвался от реголита и заскользил над травяным полем в сторону уходящего за горизонт солнца.

Максик соскочил с сиденья и подбежал к немного выгнутому стеклу бокового окна, чтобы получше разглядеть пейзаж за ним. Он уже снова собирался что-то спросить у бабушки, когда Мишке в голову пришла гениальная мысль.

Он хлопнул себя по лбу и со словами: "И почему я раньше не догадался?" засунул в уши наушники от нанофона, включил музыку и, смачно зевнув, моментально уснул.

– Бабуль, а зачем на Луне траву выращивают? – спросил первоклассник, но Мишка этого уже не слышал.

Зато слышал электронный экскурсовод, который не замедлил дать ответ приятным женским голосом.

– Трава держит реголит и не даёт ветру поднимать его в воздух. Раньше, когда травы на Луне ещё не было, над поверхностью постоянно бушевали пыльные бури, и мелкий лунный грунт забивался везде, в самые маленькие щелки, в дома, в технику, в одежду, в рот, нос, уши и волосы. Вот тогда и придумали лунную траву. Она может расти даже на голых камнях. Достаточно лишь поливать её водой. А запасы воды на Луне приличные.

Пассажиры вездехода поняли, что электронному экскурсоводу можно задавать вопросы. Он настроен так, что обязан отвечать в любом случае. Конечно, при этом предполагалось, что вопросы будут определённой тематики. Но не тут-то было.

Максик хитро улыбнулся.

– А почему снег белый, если вода прозрачная?

Бабушка Максика от неожиданности открыла рот. Пауза, повисшая в вездеходе, весьма затянулась. Наконец электронный экскурсовод выдал в динамики:

– Ответ отсутствует в базе данных.

– А, железяка, я думал ты всё знаешь, – с видом победителя сказал первокласник.

– Максик, ну как тебе не стыдно? – качая головой, пожурила его бабушка. Она хорошо понимала, что если внука не остановить, это может далеко зайти. – Прекрати сейчас же! Ты здесь не один. Тут наверняка все хотят, что-нибудь спросить. Правда ведь, молодой человек? – сказала она, обращаясь к Игорю.

Игорь улыбнулся, поняв педагогический ход максиковой бабушки, и кивнул, обдумывая вопрос.

– Где на Луне находится месторождение Лунного лазурита?

– На Луне отсутствует названное вами месторождение.

– Странно, – удивился Игорь. Но, подумав, заключил: – наверно ещё не внесли в базу данных.

Через два часа вездеход подлетел к аккуратному полусферическому зданию с большими окнами. Электронный экскурсовод объявил, что это конечный пункт путешествия для господ Хмелёва и Синицы.

Игорь растолкал спящего Мишку, и они, схватив сумки, выгрузились на ровную площадку перед входом.

У створок здания друзей встречал высокий молодой парень со светлой шевелюрой.

– Здорово, братцы! – радостно приветствовал он Мишку и Игоря, крепко пожимая им руки. – Я Фёдор Ирышков, ваш руководитель практики. Как добрались?

– Очень быстро, – ответил Мишка, улыбнувшись, – выспаться не успели.

– С этим, к сожалению, и здесь проблемы. Работы у нас очень много. Спать совершенно некогда. Пойдёмте, я покажу ваши комнаты.

Фёдор взял у ребят сумки и бодро вошёл в здание.

– Я здесь один, хотя по штату трое должны быть. – Рассказывал на ходу хозяин дома. – Людей не хватает, поэтому я, как только услышал о практикантах, сразу попросил вас ко мне определить. Вообще-то руководитель практики из меня никакой. Я сам только что институт закончил. Но работе научу и надеюсь, поможете мне тут с хозяйством управляться.

– А хозяйство-то большое? – спросил Мишка, поднимаясь за Фёдором по лестнице на второй этаж.

– А вон, посмотри в окно, – Фёдор повёл подбородком в сторону ближайшего проёма.

За окном до самого горизонта раскинулось огромное блестящее зеркальное поле.

Игорь и Мишка охнули одновременно, зрелище было поистине фантастическим. Игорь ещё в четвертом классе читал и пересказывал Мишке про эти зеркальные поля на Луне, которые придумали больше ста лет назад, а построили совсем недавно. Зеркала, закрепленные в специальных устройствах, отражали свет солнца и направляли его на Землю, в ту её часть, где в это время было нужно освещение.

Когда поля были построены, на Земле почти пропали вечерние и утренние сумерки. Яркий солнечный свет поступал всю активную часть дня и гас только в ночные часы, когда большинству людей он был не нужен.

– В зависимости от положения солнца механизмы автоматически меняют угол наклона зеркал, – продолжал рассказ Фёдор, – вся их работа не нуждается в нашем вмешательстве. А у нас задача одна – устранять неисправности. Где-то реголит в механизм забьется, где-то электроника накроется, а где-то и метеорит шарахнет. Всё на главном пульте тут же отражается. Берём вездеход и едем исправлять. Всё просто.

Фёдор зашёл в одну из комнат второго этажа.

– Это и следующее помещение – ваши апартаменты. Обстановка, конечно, спартанская, но всё необходимое есть. Единственная проблема – если захотите к земному Интернету подключиться, то он будет очень медленно работать. Но тут понимать надо, мы же всё-таки на Луне – далеко.

Когда друзья, распаковав вещи, спустились в общий зал первого этажа, Фёдор как раз варил кофе.

– Могу предложить яичницу с колбасой. С пылу с жару. А если хотите суп или котлеты, то посмотрите в шкафу в упаковках. Только разогреть надо будет.

– Думаю, яичница вполне подойдёт, – ответил Мишка.

– Мне, пожалуй, тоже, – согласился Игорь.

– Магазинов тут нет, – не умолкая ни на секунду, рассказывал Фёдор. Было удивительно, как при такой болтливости он успевал есть. – Если что-то понадобилось, запчасти или из еды, нужно сделать заявку на склад. Он рядом с космодромом находится. На следующий день вездеход привезёт.

– А если мы мороженного захотим? – ехидно спросил Мишка.

Фёдор улыбнулся, встал из-за стола и открыл большой серебристый морозильник.

– Выбирай! – радостно предложил он.

Морозильник был до верху забит разными сортами мороженного. От простого в вафельных стаканчиках, до экзотического с кусочками фруктов, шоколада и печенья.

– Это фантастика! Нет, мне тут решительно нравится! – Хмелёв был удивлён до глубины души. – Может, мы тут подольше задержимся, а Игорь?

– Ага, пока всё не съедим! – смеясь, ответил Синица.

Кое-что о влиянии стихов

Дни лунной практики понеслись с бешеной скоростью.

Пульт пищал раз по пять, а то и по шесть в сутки, не взирая на завтраки обеды или ужины, а уж тем более на ночные часы отдыха. Компьютер обрабатывал информацию и выводил на большой экран карту зеркальных полей с обозначением места и вида неисправности.

Ребята во главе с Фёдором быстро грузились в вездеход, набитый инструментом и запчастями, и мчались к месту поломки.

Однажды пришлось менять зеркало, продырявленное метеоритом. Процесс оказался весьма трудоёмким. Зеркало к механизму крепилось специальными зажимами на болтах. Чтобы открутить, а потом прикрутить болты, держать их нужно было с двух сторон. Игорь и Мишка даже представить себе не могли, как Фёдор справлялся с этой операцией в одиночку.

К концу первой недели друзья освоили все основные приёмы по ремонту, и Фёдор разрешил им брать второй вездеход и выезжать на объекты самостоятельно. Дважды друзьям пришлось менять разбитые зеркала и каждый раз они возвращались очень уставшими.

– Когда уже какую-нибудь защиту придумают от этих метеоритов? – сокрушался Фёдор. – Их бы на подходе перехватывать, о то ведь никаких зеркал не напасёшься.

– Странно, а почему на Земле они так часто не падают? – задумался Игорь.

– Эх, сравнил. Метеорит размером с кулак до земли просто не долетает. Сгорает в атмосфере. А здесь плотный слой воздуха начинается в двух километрах от поверхности. Камень его и не замечает. Проскакивает насквозь и по нашим зеркалам лупит.

И тут Мишка, с удовольствием уплетавший очередную порцию из морозильника, вдруг хлопнул себя по лбу.

– Вот мы тормоза!

– Ты чего это? – удивился Фёдор.

– Так ведь у нас же прибор с Лунным лазуритом с собой.

– Не понял.

– Зато я, кажется, понял, – Игорь просиял и даже подскочил в кресле. – Надо зеркала не менять, а ремонтировать на месте нашим прибором.

– А, вот вы о чём, – поскучнел Фёдор, – пробовали мы так. Сваривали разбитые части между собой, не вынимая из механизма. На зеркалах швы остаются, да и электронику пожечь можно.

– Нет, наш прибор по-другому работает. Сейчас покажем. У тебя здесь стекло бьющееся есть?

Теперь у бригады Фёдора Ирышкова стало оставаться гораздо больше свободного времени. Замена зеркал превратилась в сущее удовольствие. Выехал на объект, настроил прибор, подал электричество из ближайшего источника и нажал кнопку. Всё, зеркало, как новое. Фёдор не уставал повторять: «Это же надо, как мне с практикантами повезло! Эх, такими бы приборами все станции оснастить».

Как-то утром наконец-то выспавшийся Фёдор спустился в общую комнату. С блаженной улыбкой он сладко потянулся, но, увидев плиту, переменился в лице.

– А почему у вас плита такая грязная?

Мишка был увлечен просмотром какого-то фильма ужасов и вопрос не услышал, поэтому отвечать пришлось Игорю.

– Это Мишка котлеты жарил.

– Что без сковородки? Мишка! Оторвись от своего кино. Марш плиту оттирать!

Фраза была сказана так громко, что на этот раз докатилась до Мишкиного сознания.

Он остановил щелчком пальцев объемную голограмму фильма, и со словами: "Вот же, там Тюратам!" нехотя пошел наводить чистоту.

Игорь снова уткнулся в книгу. Теперь, пользуясь удлинившимися передышками между выездами, он уходил с головой в чтение. Книги он обнаружил в местной лунной сети и накачал их в планш в большом количестве.

– Что читаешь? – спросил его Фёдор.

– Сейчас "Капитанскую дочку" Пушкина.

– Пушкин, это который сказки детские писал в стихах?

– Да, тот самый. Но он не только детские, он и взрослые стихи писал и прозу. В обычных некосмических школах курс литературы не сокращенный, как у нас, так вот на нём заставляют читать произведения разных писателей. Пушкина больше всего.

– Понятно. И что, действительно интересно? – Федор кивнул на планш Игоря.

– Очень, хоть и написано это триста лет назад.

– А я из всей литературы помню только одно детское стихотворение. Я его во втором классе прочёл и сразу запомнил, вот слушай:

На постель Смирнова Глеба

Опустилось ночью небо:

В одеяло из окна

Лихо прыгнула Луна,

Звёзды ссыпались в подушку

И щекочут Глебу ушко,

Простыню метеорит

Продырявил и свистит,

В ноги плюхнулась комета,

Под матрасом скрылась где-то,

А с кометного хвоста

Навалилась чернота.

Тут сказал им Глеб сурово:

– Кыш! Явились в полвторого.

Спать хочу, пойдите прочь! -

Так и выгнал небо в ночь.

– Прикольно, – улыбнулся Игорь.

– Ну да, только я тогда шутку не понял. Спрашиваю у отца: "Разве может Луна упасть на Землю?" Пришлось ему долго мне всё объяснять: и про Луну, и про звёзды, и про шутки. Я с того момента космосом и заболел, и решил, что обязательно на Луну полечу. Закончил космическую школу, потом институт и при распределении попросил отправить сюда. Вот так одно стихотворение может повлиять на всю жизнь.

– Да, интересно получается. А я больше прозу люблю. Вот Лукьяненко очень нравится. Он уже сто лет назад описал голосовое управление космическим кораблём. Тогда это было полной фантастикой. А сейчас в порядке вещей. И ещё про дозоры у него классная серия. А из стихов про космос я тоже помню одно. Мне его отец часто рассказывал в детстве.

В космической дали кораблик летит,

Имеет он странный тарелковый вид.

В тарелке летит несусветный

Посланец к нам инопланетный.

Когда в телескоп он на Землю глядит,

Имеет при этом кастрюльковый вид.

Отходит лишь от телескопа -

В бидон превращается – опа!

А если за пультом посланец сидит,

Имеет тогда сковородковый вид.

Как только пойдёт подкрепиться -

В большущий кувшин превратится.

И так каждый час он меняет объём

И форму свою постоянно.

Мы, люди Земли, вряд ли это поймём,

Нам всё это кажется странным.

Но, если когда-нибудь он долетит,

К нам чайником выйдет привычно,

Воскликнет:

"У вас человеческий вид?!

Как это, друзья, необычно".

– Смешное стихотворение, – Фёдор мечтательно улыбнулся, – Да, жаль, что в космических школах курс литературы сокращенный. Здорово было бы почитать!

– Ну вот ещё, – встрял в разговор Мишка. Он закончил уборку и собирался продолжить просмотр ужастика. – Вам интересно – читайте, а я лучше фильм про это посмотрю. Полтора часа и я в теме. А на книгу сколько надо? На дворе двадцать второй век, а вы: книги, книги. Устарело это. Информацию нужно поглощать современными способами, иначе не успеть.

– Куда не успеть? – усмехнулся Игорь.

– Да никуда, – отмахнулся Мишка и щелкнул пальцами, запуская фильм.

– Скажи, Фёдор, – Игорь вдруг стал серьёзным, – а ты здесь галлюцинации видел? Просто нас предупреждали на этот счёт.

– Было пару раз. Но тут почти земные условия. Мозги не сбиваются. А вот в дальних полётах, мне говорили, у ребят глючит по-чёрному.

– А что ты видел?

– НЛО в виде тарелок. Один раз просто пролетела в небе мимо, а второй – долго висела вон над той горкой, – Фёдор вытянул руку, глядя в окно на неровный край холма. – Зрелище, я тебе скажу, очень реалистичное. Но на радарах пустота. И значит, это натуральный глюк, игра разума или что-то в этом роде.

Не фантастика

Игорь открыл глаза, спать хотелось ужасно. Последний выезд вчера был поздно вечером, а после возвращения он никак не мог оторваться от очередной книги. Поспать удалось всего три часа. И теперь сигнал вызова тревожно надрывался, выгоняя Синицу из под теплого одеяла. Игорь быстро оделся и спустился на первый этаж. Мишки нигде не было. Игорь, недоумевая, обошёл помещения. Пусто.

Обнаружить друга получилось только, когда он вышел наружу.

Растерянный Мишка отсутствующим взглядом уставился в горизонт.

– Привет, Миш. Чего это с тобой? И где Фёдор?

Хмелёв с трудом оторвался от созерцания неба и посмотрел на Игоря.

– Фёдор на выезде. А я тут, похоже, глюк поймал. Стою и соображаю, с чего это мне вдруг мерещиться всякая ерунда начала?

– Так, давай по порядку и подробно, – Игорь утянул Мишку в помещение, усадил за стол и сам сел напротив.

– Меня Фёдор разбудил. Предупредил, что уезжает. В пятнадцатом квадрате электроника накрылась, надо чинить. Я остался дежурить. Сварил себе кофе. Вдруг смотрю в окно, точки на небе появились. Ну, мало ли думаю, кто облёт делает или транспорт какой на космодром идёт. А самому интересно, вот и вышел на площадку перед входом, чтобы получше рассмотреть. А когда они приблизились, смотрю, а это тарелки инопланетные.

– А спутать не мог? Может, действительно, наши аппараты?

– Да ты что? Нет, конечно! Мы же все виды космической техники в школе проходили. Нет у нас таких, в виде тарелок. А их я хорошо разглядел. Они точно над нашим куполом прошли. Около десятка. Пытался точно сосчитать, но не получилось. Они всё время перестраивались и летели на разной высоте. Однотипные, по восемь белых бортовых огней по кругу на днище.

Вдруг они резко остановились и в круг встали. И в центр круга стрелять начали огненными шарами. Я сначала подумал: "Что за представление такое?", а потом понял. В центре круга ещё одна тарелка оказалась. Только её сначала не видно было. А как по ней стрелять начали, так ей эту невидимость и повредили. Тарелка почти, как и те, которые в неё стреляли, только огни бортовые у неё треугольником и зелёного цвета.

Видимо её сразу подбили, потому что она как-то задёргалась, дым из неё повалил. И она рывками ушла куда-то к востоку. А эти, которые с белыми огнями, видимо, посчитали дело сделанным, ещё немного повисели и на север рванули. И ты знаешь, всё это так реально смотрелось, ну, никак на галлюцинацию не похоже.

– Так может, корабли настоящие? Радар смотрел?

– Обижаешь. Первым делом проверил. Только пусто на нём было.

– Может с радаром что-нибудь? – Игорь очень надеялся найти реальное объяснение произошедшему.

– Ты лучше меня знаешь, радар в порядке, он даже песчинки в воздухе уловить может. А тут десяток летающих машин. Нет, видно это настоящий глюк, и у меня в голове шарики за ролики заехали – последние слова Мишка сказал почти обречённо.

– Миш, хватит киснуть и диагнозы себе выставлять. Фёдор тоже тарелки видел. И что, в сумасшедшие его запишем?

– Фёдор тоже?

– Конечно, он мне два дня назад об этом рассказывал. Ты разве не слышал? И Бальзак нас именно об этом предупреждал.

– И правда. Про Бальзака-то я совсем забыл. А про Фёдора не слышал. Выходит это всем мерещится?

– Ну, да, и ничего страшного в этом нет. Ты лучше скажи, чего у нас пульт пищит?

– Пульт? – не понял Мишка. Только сейчас он сообразил, что работает сигнал тревоги. – И правда, пищит. Так ехать же надо!

– Ну, слава Богу, пришёл в себя! – обрадовался Игорь.

Экран показывал, что разбито зеркало в сорок восьмом квадрате. Синица посмотрел на часы.

– Слушай, Миш, нам ведь сегодня улетать. Вездеход за нами через три часа придёт. Надо поторапливаться.

– Я готов, – бодро сказал Мишка, чем очень порадовал Игоря.

Голосовое управление вездеходом было удивительно простым. Игорь быстро запомнил набор стандартных команд. Но компьютер мог обработать и любую нестандартную фразу. Видимо разработчики понимали, что в критической ситуации пилот может скомандовать как-то иначе. Тихо работала воздушная турбина, гнавшая вперёд вездеход, поднятый антигравом на пять метров от поверхности. Перемещение на вездеходе скорее можно было назвать полётом.

Через полчаса пути навигатор показал прибытие в сорок восьмой квадрат. Игорь дал команду снизить скорость и посмотрел по сторонам. "Вот и до меня глюки добрались" – подумал он. С левой стороны от вездехода в груде разбитых зеркал лежала покорёженная тарелка стального цвета около пятнадцати метров в диаметре.

Синица бросил взгляд на навигатор. Координаты повреждения зеркал точно совпадали с местом, где сейчас поблёскивал под лучами солнца инопланетный аппарат. Но радар оставался абсолютно пустым.

– Миш, – облизав губы, позвал Игорь, – я сейчас разверну вездеход, чтобы тебе обзор открыть. Ты мне скажи, что видишь.

Мишка внимательно посмотрел на Игоря, потом перевел взгляд в лобовое стекло и ахнул.

– Это уже не фантастика. И сдаётся мне, что глюки зеркала не бьют.

– Это точно, – кивнул Игорь, – давай с Фёдором связываться.

Мишка включил связь, но в динамиках что-то нестерпимо громко забулькало. Хмелёв морщась от этих звуков дал команду на отключение.

– Однако, помехи. Связи нет. Что делать будем? Предлагаю сесть рядом и осмотреться. Приборы в норме, радиация тоже в пределах допустимого. И потом, Игорь, если тарелка, действительно, настоящая, то мы себе потом никогда не простим, что не обследовали её сами.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Синица, – не вижу причин для отступления, хотя, если честно, мне страшно. – Игорь посмотрел на свои дрожащие руки.

– Кончай дрейфить, нам с тобой такая удача подвернулась. Инопланетный корабль на блюдечке подали, бери и исследуй, а ты "страшно". К тому же, может быть, там помощь срочная нужна, видишь, как грохнулись, а мы тут рассуждаем.

– Ладно, садимся, – сдался Игорь.

Синица, несмотря на волнение, аккуратно посадил вездеход рядом с тарелкой. Мишка выскочил из вездехода первым. Он подбежал к тарелке, постучал по блестящему металлу обшивки и радостно сообщил:

– Я думаю, вряд ли глюк можно пощупать.

Тарелка лежала, немного на боку. Заглянув снизу друзья обнаружили на днище продолжавшиеся светиться зелёным цветом бортовые огни, расположенные в форме треугольника. Местами неизвестный металл обшивки корабля был помят, а кое-где на серебристом корпусе выделялись чёрные пробоины с оплавленными и закопченными краями.

Друзья обошли тарелку вокруг и увидели чуть приоткрытый входной люк с глубокими бороздами царапин.

– Эх, поддеть бы чем-нибудь, – Мишка посмотрел по сторонам в поисках какого-нибудь рычага.

Не обнаружив ничего подходящего, он провел рукой по обшивке рядом с люком и вдруг в одном месте метал, будто растворился, обнажая водянистую поверхность небольшого экрана. На экране тут же высветилась надпись. Ни Мишка, ни Игорь прочитать её не смогли. Вычурные буквы не походили ни на один известный друзьям алфавит. Через несколько секунд надпись пропала, и экран разделился на две половины. Одна стала как бы прозрачной, а вторая приобрела серебристый цвет, почти сливающийся с обшивкой.

Мишка коснулся пальцем серебристой половины. Дверь люка плотнее прижалась к корпусу. Закрыться совсем ей мешал покорёженный метал обшивки. Хмелёв, следуя только ему одному понятной интуиции, коснулся прозрачной половины экрана. Дверь пошла на открывание, но, звучно скрипнув, замерла, отойдя от корпуса на пару сантиметров.

– Заклинило, – констатировал Мишка.

Словно услышав его, экран заморгал черным цветом, и Мишка, недолго думая, ещё раз ткнул в него пальцем.

Что-то зашипело по периметру люка. Игорь, схватив Мишку за куртку, резко отдернул его в сторону. И вовремя. Перестав шипеть, дверь люка просто вывалилась вниз и грохнулась на реголит, перемешанный с осколками зеркал.

– Ух ты, сработало, – сказал Хмелёв, как ни в чём не бывало. Как будто Игорь только что не спас его из-под падающей двери. – Теперь понятно: экран под цвет корпуса – это закрыть, прозрачный – наоборот, а черный – это аварийное открывание. Всё просто.

– Ага, тебя это "просто" сейчас чуть не пришибло. Ты бы поосторожней с инопланетной техникой.

– Ладно, разберёмся. Пошли внутрь.

Забравшись в люк, друзья обнаружили небольшой коридор, уходящий к центру корабля. Пространство было сильно задымлено, и Игорю и Мишке пришлось ждать, пока коридор немного проветрится. Стены во многих местах зияли пробоинами и были обожжены. У Игоря даже мурашки по спине пробежали от вида этих оплавленных дыр. Наконец большая часть дыма вышла через открытый люк, и стали различимы двери справа и слева по коридору. Створки входа в конце коридора были немного приоткрыты, и Мишка предложил идти именно туда.

– Скорее всего, там рубка управления.

Игорь кивнул, ощущая, что руки заметно дрожат.

Подойдя к створкам, Мишка провел рукой по стене в поисках встроенного экрана и нисколько не удивился, когда тот обнаружился на уровне груди. Хмелёв уверенно нажал на прозрачную половину, и створки моментально разъехались в стороны, освобождая проход.

В круглом помещении дыма почти не было. Изнутри стены и потолок отсека оказались настолько прозрачными, что Игорь и Мишка, сначала подумали, что их просто нет. Игорь протянул руку, и лишь когда она наткнулась на невидимое препятствие, понял, что оболочка корабля никуда не испарилась.

Мишка удивлённо задрал голову и, сделав ещё шаг, наткнулся на исковерканное кресло, и лежащее рядом массивное тело светлокожего человека в лёгкой одежде. Вывернутая шея инопланетянина наводила на мысль, что он скорее мёртв, чем жив.

Мишка опустился на колено и приложил пальцы к запястью человека.

– Пульса нет, – сказал он чуть погодя. – Хотя, на человека он может быть похож только внешне. Что если у них пульса вообще не бывает?

Игорь в ответ пожал плечами и тут его взгляд упёрся во второе кресло, которое было повёрнуто спинкой к входу. С подлокотника свисала обгоревшая рука. Синица осторожно прошёл вперёд. Вся правая половина сидевшего в кресле, обгорела. Чёрные лохмотья одежды и обожжённая кожа под ними источали неприятный запах. Голова человека свесилась на грудь.

Игорь только на секунду представил, какую боль должен был испытать пришелец от такого ожога, и ему стало дурно.

– С таким ожогом, он вряд ли выжил, – сказал он.

Мишка подошёл с другой стороны и кивнул.

– Да, жалко их. Прилетели в такую даль за тридевять земель и погибли.

Вдруг пришелец в кресле глубоко вздохнул и медленно поднял голову. Голубые глаза были затуманены, а на бледном лице застыла гримаса нестерпимой боли.

– Чевелено ма. – сказал он сквозь зубы.

Подлокотник кресла раскрылся и обхватил здоровую руку человека. Раздалось негромкое шипение, и пришелец облегченно вздохнул.

– Похоже, обезболивающее себе ввёл, – догадался Мишка.

Инопланетянин приоткрыл глаза и теперь уже осмысленно посмотрел на гостей.

– Араним, – хрипло произнёс он.

– Мы не понимаем ваш язык, – сказал Игорь. Он открыл карман куртки с неприкосновенным запасом и извлёк прозрачную силиконовую ёмкость с водой. Отвинтив крышку, он протянул ёмкость инопланетянину.

Пришелец взял тубу и, жадно глотая, осушил её.

– Ваш язык есть у нас в базе, – вдруг сказал он по-русски совсем без акцента, – он входит в программу обязательной подготовки полёта на вашу планету.

Пришелец говорил тихо хриплым голосом. Было видно, что каждая фраза даётся ему с трудом.

– Чем мы можем вам помочь? – спросил Игорь. – Давайте отвезём вас в лечебный блок на космодром?

– Нет, – покачал головой инопланетянин, – это не поможет. Мой жизненный тонус на нуле.

Он поднял руку. Экран браслета на запястье мигал красным цветом.

– Мне осталось несколько минут,– он помедлил, – могу я попросить вас выслушать меня?

– Конечно, – Игорь и Мишка сказали это одновременно.

– Теперь вы понимаете, что ваша Земля не единственная населённая людьми планета во вселенной?

Игорь кивнул, потому что инопланетянин смотрел именно на него.

– Таких планет многие тысячи. В центре нашей галактики есть главная её планета. Планета-столица, которую все называют Тарой. На Таре люди живут уже несколько сотен тысяч лет. И уже несколько сотен тысяч лет они летают в космос. Именно люди Тары создали содружество обитаемых планет нашей галактики.

С начала веков люди содружества менялись товарами, технологиями, полезными ископаемыми, свободно путешествовали между планетами, но самое главное всегда жили в мире. Люди не знали слова "война" ровно до тех пор, пока в нашу галактику не явились хамраи. Раньше они населяли одну из галактик во вселенной. Но со временем, перемещаясь от галактики к галактике, они захватывали их одну за другой и вот однажды добрались и до нас. Это произошло шестьдесят тысяч лет назад. И с тех пор в нашем мире идёт война.