Текст книги "Секс-тур в юность (СИ)"

Автор книги: Владимир Шарапановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

     – Так, немедленно встань, и скажи – чем ты занимаешься весь урок математики? Какой еще ерундой?

     – Ефим Наумович, это не ерунда! Я на уроке астрономии, рассказывал классу, что Плутон был открыт на кончике пера с помощью математических вычислений, и только затем был обнаружен в указанной точке неба. Вот это статья про транснептуновые объекты пояса Койпера, и облака Оорта. В большинстве своём, тоже подтверждаемые с помощью царицы всех наук, так как разглядеть их современные телескопы нет возможности – слишком они малы, и удалены.

     – Дай посмотреть!

     И протянул руку, а я передал статью.

     – Опять написано кое-как, чтобы я ломал глаза – разбираясь в этих каракулях.

     Но углубился в чтение, и больше не ворчал. А класс потихоньку начал шушукаться. И я подбавил.

     – Здесь бы надо добавить некоторые расчёты, чтобы подтвердить стройные и логичные теории и модели, предложенные другими учеными, а также создать полноценную картину Солнечной системы и окружающего её космического пространства.

     Похоже, одного фаната этой работы я нашел. Теперь он не бросит её пока не добьется результата. Так как, про урок он и забыл. А наши 'лодыри' не выполнившие домашку, показывали мне большой палец. Не тот, что могли предположить в будущем, а показывая, что спас их от неминучей погибели.

     В это время преподаватель, просмотрев всю статью, заметил.

     – Интересно, весьма интересно. Сыро и не хватает очень многих элементов, но теория очень стройная и совершенная. Над ней еще работать и работать, Но есть интересные зерна. Насколько я помню астрономию, она не противоречит ни одному известному факту.

     – А Семен Израилевич выгнал меня из класса, когда я неудачно пошутил, про инопланетянку поведавшую мне её.

     – Глупая шутка, наука не терпит такой несерьезности. Только ответственный подход к математике может гарантировать получение замечательных результатов.

     В классе многие позакатили глаза, думая, что он сел на любимого конька. Но Ефим Наумович уже не обращал внимания на окружающую обстановку. Его интересовала математика. И я решил подкинуть уголька в топку.

     – Ефим Наумович, а вы бы не взялись поработать над математической моделью, снять шероховатости. А то я планировал направить статью в журнал 'Земля и Вселенная' и было бы позорным, встреться там ошибка, журнал то – научный. Будем соавторами, и еще есть замечательный астроном, и большая умница – Генрих Шварц, он работает в городском планетарии на Ленина, и я хотел бы передать статью ему для доработки и редактирования. Он был бы весьма полезен, как соавтор.

     Пока мы с преподавателем упражнялись в научных беседах, класс потух и почуял, что шутки, кажется, кончились, а самых умных стали 'терзать смутные сомнения'. И они уже с любопытством стали поглядывать на нас.

     Вот так, вот ребятки – детство кончилось. А начинаются колдобины взрослой жизни. Хоть и не восемнадцать вам везде, но скоро всем идти получать серпастый, молоткастый, советский паспорт. Мне так и вовсе – через пару недель.

     А на следующий урок я решил не идти, если не отловлю Иру из параллельного на перемене. Перемена большая, но поди найди их в школе. По расписанию я посмотрел утром, где у них уроки и попробую отловить, а не получится, то и пропущу урок. Все одно мне этот предмет совсем не к чему и только создает проблемы с другими языками.

     За перемену так и не разыскал, девиц, хоть и спрашивал у встречных, Некоторые даже подшучивали, что совсем невмоготу стало? Пусть думают, что хотят. Пошел в класс, где должен был быть урок и сел за первый столь. Когда стал заполняться класс, пришла и искомая красотка, и я подозвал её к парте.

     – Ира, где нам лучше сесть, а то надо переговорить, чтобы не мешать классу.

     – А что тебе понадобилось. Итак, после случившегося прохода не дают. Что тоже пришёл порасспросить?

     – Ни боже мой. Ни в коем разе. Я, наоборот, хочу поговорить об очень серьезных вещах.

     – И что именно хочешь выспросить. Сегодня уже достали вопросами и подколками.

     – Да всё совсем не так, я наоборот хотел больше рассказать, чем спросить. Ведь тебе еще долго будут полоскать мозги, а потому тебе бы следовало знать, что им отвечать. Вот, держи.

     И я передал ей вынутую из портфеля книгу.

     – Что это? Жорж Санд.

     – Прочтешь, поймешь. Ты вообще знаешь, что значит выражение 'Стакан воды'?

     – Стакан и стакан, чего неясного.

     – Эх, темнота. Читать больше надо, а то в плане секса – ты самая продвинутая девчонка в школе. И большинству преподавателей сто очков форы можешь дать. Точно тебе говорю. Но в остальном темная, как за печкой росла. И не обижайся, но образовываться тебе надо.

     Тут в класс вошла Александра Александровна, мы встали, приветствуя преподавателя, и урок математики у параллельного класса начался.

     А далее я дополнил.

     – Жорж Санд писала: 'Любовь, как стакан воды, даётся тому, кто его просит'. Как, подходит тебе такое? Это известная писательница, так что прочти книгу, чтобы знать, что была такая писательница, и о чем писала, А ту фразу – запомни, как Отче наш. И всем в ответ выдавай. Повтори.

     После того, что она повторила, значит с памятью все в порядке, и надо только ум тренировать, – стал дополнять описание.

     – Ты ведь комсомолка? Еще не выгнали за всё хорошее?

     – Да нет, пару выговоров не в счет.

     – Так знай, что после революции 19 декабря 1917 года вышли декреты 'Об отмене брака' и 'О гражданском браке, о детях и о внесении в акты гражданского состояния', которые лишали мужа права на руководство семьей, как было закреплено в законах царской России, а женщине предоставлялась 'полное материальное, а равно и сексуальное самоопределение'. Все пока понятно?

     Ира кивнула головой, и я спросил.

     – Ты фильм 'Посол Советского Союза' видела? Там еще Борисова играла, и у посла спросили, а правда ли что женщины в нашей стране обобществлены?

     – Да помню. Она им хорошо ответила.

     – Так вопрос то был с подковыркой. Александра Коллонтай была горячей сторонницей эмансипации, кстати, в первом советском правительстве – она была комиссаром общественного призрения, и вообще первой женщиной министром в истории. Ей и Кларе Цеткин одно время приписывали авторство 'стакана воды'.

     – Слушай, у меня уже голова пухнет. Сейчас математика, а не урок истории СССР.

     – Сиди и слушай, и потише возмущайся, а то Александра выгонит из класса. Даже Герберт Уэлсс, посетивший Россию в 1920 году, удивлялся тому, 'как просто обстояло дело с сексом в стране победившего социализма, излишне просто'. Апогеем свободной сексуальной жизни в СССР были комсомольские коммуны середины двадцатых годов, аналог намного позже появившихся на западе 'шведских семей'. Типичный состав коммуны состоял из 10-12 лиц обоего пола, добровольно проживающие на одной площади и ведущие совместное хозяйство и половую жизнь. Оттуда же и лозунг 'Комсомолка комсомольцу не должна отказывать'. Разделение на постоянные интимные пары не допускалось: ослушавшиеся коммунары лишались этого почетного звания. Такой же мир будущего описан в романе-утопии Олдоса Хаксли 'О дивный новый мир', написанной в 30-е годы. Так что, ты у нас образцовая комсомолка по понятиям тех лет, и для будущего готова.

     – Вот сейчас, встану и скажу Александре, что ты мешаешь мне заниматься.

     – Ёма-ё, так ты что, еще и обиделась? И это после всего? Я, наоборот, учу тебя, как отбрехиваться от всяких придурков. Еще почитаешь по этим вопросам и будешь слёту отбривать всех. Кстати, 'Сексуальная революция' на Западе проповедует те же принципы, что были в тех коммунах, и у Олдоса Хаксли. Вс есводится к лозунгу – 'секс, наркотики и рок-н-ролл'. Так что, мной рассказанное очень современно, до них ведь только дошло. Вот и становись идейной сторонницей 'свободной любви', как это там называют, и на тебя станут западать крутые перцы. И будешь ты – идейным борцом, а не тем, кем тебя некоторые обзывают. Да и запомни – никакой наркоты! С этого крючка никто еще без катастрофических потерь – не слазил. Поняла? Повтори.

     – Да ладно, запомнила я всё. Не страдаю забывчивостью – разве с бутылки бухла.

     – Ёшь, твою трёшь. Отучайся от жаргона. Ты должна не только запомнить, но и осмыслить все сведения. Да, и новые находить постоянно. Чтобы ответы от зубов отскакивали. И верь – люди к тебе потянутся, тогда тебя будут приглашать на очень крутые тусовки. 'Comprenez-vous?'[29]

     В этот момент Александра Александровна, подошла и попросила меня встать.

     – Оказывается, к нам на урок заглянул ученик из параллельного класса, и наверно хочет рассказать, как он понял новый материал.

     – Александра Александровна, мы совсем другое проходим, вы скажите в каких пределах надо рассказать, а то я могу долго, но многим будет непонятно. Мы же проходим материал расширенно.

     – Ладно, садись. Выгнала бы я тебя из класса, но за сегодня это стало у тебя традицией, покидать класс до окончания урока.

     Я сел и подумал, что Александра, почему то благожелательно всегда ко мне относится, наверно тоже в школе была еще тем подарком.

     Последние уроки были неинтересные, и я продолжал на них писанину по разным темам и прорывным технологиям. Написал и большую статью по путям развития связи и полному переходу на цифровые технологии, от преобладающих ныне аналоговых с частотным разделением каналов. Постарался сделать наиболее полный обзор, в конце подписал, что надо как можно шире распространить среди специалистов. А после уроков сразу сорвался домой, а то надо поесть и вперед к новым свершениям.

Глава 13

'А люди всё кричали и кричали,

А люди справедливости хотят:

'Ну как же так?! Мы в очереди первыми стояли,

А те, кто сзади нас, уже едят!'

Но снова объяснил администратор:

'Я вас прошу, уйдите, дорогие!

Те, кто едят, – ведь это ж делегаты,

А вы, прошу прощенья, кто такие?'

В. Высоцкий

     Когда пришел домой, и только успел переодеться, зазвонил телефон. Я из комнаты подбежал к аппарату. Подняв трубку, ответил, и на другом конце услышал незнакомый женский голос. Не столь многие звонили домой, а своих друзей и Татьяниных, я хорошо знал. Тех, кто мог звонить отцу, тоже знал. А незнакомые звонки сильно не любил, обычно баловались малолетние идиоты.

     – Слушаю.

     – Мне дали задание, позвонить по этому номеру и связаться с учеником девятого класса средней школы.

     – Да я у аппарата.

     – Я несколько раз звонила, но никто не отвечал.

     – Я только пришел с последнего урока, но, извините, вы не представились.

     – Я работник секретариата Первого Секретаря ЦК ВЛКСМ республики, и звоню чтобы передать вызов в приемную сегодня к 16 часам.

     – Вы, очевидно, ошиблись или Вас ввели в заблуждение. Лично я, не являюсь членом ВЛКСМ, и не могу никоим образом интересовать столь высокое комсомольское руководство. Тут явная ошибка, или над Вами пошутили, как над новенькой. Сколько вы работаете в аппарате секретариата?

     Повисла тишина, и чувствовалось, что на том конце провода девушка пытается собраться с мыслями. Я решил ей помочь.

     – Давайте Вы уточните детали, а я посижу у телефона, и буду ждать звонка. Очень бы не хотелось Вас подводить, так что лучше переспросить, чем провалить задание. Хорошо?

     – Да, наверно это будет правильным решением. Я перезвоню, как только всё выясню.

     Я повесил трубку и стал обдумывать.

     Скорее это работа тех залётных комовских гадов. Я же тогда попросил слова от имени несоюзной молодежи, и тем самым противопоставил её, заявленной позиции комсомола. Вот эти суки и решили отыграться. Наверно, в первую очередь дали задание связаться с детской комнатой милиции, и наехать оттуда – вызвав на собеседование. В их тухлых мозгах, быть не комсомольцем можно, только состоя на учете в милиции за преступные действия. В подавляющем большинстве случаев это так, но я там – не был, не состоял, не привлекался. Им это, наверно, и сообщили. Тогда, скорее всего, они решили наехать на семью, но выяснилось, что партийных в семье нет. И по этой линии, не снять стружку. По работе наехать на главного инженера крупнейшего предприятия связи республики – не так то и просто, а если учесть первую форму допуска и тем более ответственность за функционирование связи республиканского бункера гражданской обороны, где в случае чего, или на учениях, собирается вся верхушка республиканской компартии и правительство республики – и еще сложнее. Так что и по этой линии случился у них облом. А в рапорте они, наверно, поспешили отметить случай злостного противления линии комсомола со стороны ученика девятого класса. Принять самим меры не удалось, и в результате информация могла дойти довольно высоко.

     Но сидеть у телефона некогда. Надо пообедать, а то потом сразу придется ехать в город, если это не ошибка. Сбегал на кухню, и поставил обед, греться на плиту. Но приступить не удалось, снова зазвонил телефон.

     – Да, я Вас слушаю.

     – Это снова по поручению секретариата звонят. Я уточнила, и никакой ошибки нет. Вам следует быть к 16 часам. На проходной пропустят, только возьмите документы.

     – А у меня кроме метрики о рождении без фотографии, никаких документов нет. Паспорт я должен получать только через пару недель. Как тогда быть?

     В трубке опять наступила тишина. Похоже, я совсем загнал девушку в тупик вопросом. И решил помочь.

     – А давайте пусть на проходной меня встретят те, кто меня видел. Ведь, скорее всего они будут присутствовать, для изложения их точки зрения.

     – Знаете, но я не в курсе дела. Мне только поручено связаться и оповестить о вызове.

     – Не беспокойтесь, вычислить причину вызова не составило труда, и по чьей докладной. Просто передайте мои слова. А то меня не пустят в здание.

     – Хорошо. И спасибо за содействие, я действительно недавно работаю, и мне дают такие мелкие задания.

     – Ничего. Привыкните. Успехов Вам в труде.

     А повесив трубку, поскакал на кухню, пока всё не подгорело. Быстро пообедав, спасибо армии. Я схватил из портфеля статью, и, уложив в картонную папочку, побежал на троллейбус. В троллейбусе я спланировал дальнейшие передвижения. Сначала в Универ. А оттуда в ЦК комсомола республики. Статья в десятки раз важнее. Надо чтобы она попала в большее количество рук. Попрошу сестру, если нет лабораторок или какой срочной работы, распечатать статью в пяти экземплярах. Ундервуд справится, и попрошу не экономить копирку. Надо, чтобы статью просмотрели хотя бы несколько специалистов. Может быть и Слава – он биохимик. Вообще, зачем я гадаю? Татьяне видней, 'кто у них ху'.

     В здании я сразу по лестнице побежал на кафедру и нашел, в какой аудитории работала сестра. Передал статью и просьбу напечатать, предложил по-быстрому сбегать за машинкой, и принести её сюда. А у двери вспомнил, и чтобы не забыть снова – быстро сказал.

     – Да, чуть не забыл, я вчера частично изложил суть статьи Фридеру и Кристине, а также предложил совместное проведение работ. И координацию в дальнейшем.

     – Ты уже за ректорат решаешь вопросы?

     – Просто, это самая глобальная задача биологии в этом веке. И сотрудничество с ГДР в этом плане очень полезно. Ладно, я побегу, а то тут меня еще вызвали в ЦК комсомола, впрочем, расскажу, когда притащу печатный агрегат.

     И поскакал в комнату редколлегии, а оттуда быстро притаранил машинку.

     – Ты во что опять влип? – встретила меня вопросом сестра.

     – Да ничего страшного, мы не сошлись с комсомолом в вопросе: надо ли желать доброго пути и всего хорошего, бывшей комсомолке, выезжающей на жительство в Израиль.

     – Ясно, опять не мог без выпендрёжа.

     – Вовсе нет. Это принципиальный вопрос. Люди в любом случае уедут. Удерживать силой, и подпитывать 'пятую колонну', – глупость несусветная. А в Израиле, лучше иметь бывших соотечественников, хорошо вспоминающих о годах прожитых в Союзе, нежели помнящих, как их пинали все официальные структуры и партия с комсомолом. Разве не логично?

     – Это, ты сейчас речь для ЦК репетировал? Мне то, – элементарное не объясняй. Когда сосед сверху дядя Гриша уезжал с семьей, разве мы не сердечно распрощались. Даже помогали вещи грузить. Сам же, тогда, и таскал.

     – А для партийных чинуш – это дезертирство, от построения передового коммунистического общества. А с дезертирами нельзя миндальничать, а то многие побегут, и не только евреи. Вон, этот танцор гомик Нуриев слинял, и некоторые другие артисты тоже. Им плохо жилось в стране советов? Не ценили их творческих натур, и огромного вклада?

     – Ты на часы не забывай посматривать, на когда тебе назначено?

     – Успею, к четырем часам. А здесь десяток минут ходьбы от силы. Так что давай лучше поработаем со статьей – это важней сотни таких встреч.

     Сестра вычитывала текст и спрашивала, когда не могла разобрать слов. К половине четвертого мы статью проработали.

     – Машинку потом наверх не тащи, задействуй мужиков. Да, и со Славой поговори о статье, он наверно ближе всего по тематике. Можешь ему дать копию на ознакомление, да и пусть соавтором будет, ему в аспирантуре нужны печатные труды, а он сам подскажет, кто из профессоров, более смело мыслит и воспримет идеи. Ладно, я пойду, не хочу давать этим комсомольским начальникам преимущества. Точность – вежливость королей! Давай счастливо, я побёг.

     Как ни странно – пустили меня без проблем, да и там – ждала девушка, наверно та, что звонила. Я предъявил свидетельство, и мы по коридорам прошли в приемную, где секретарь предложила подождать приглашения.

     Я присел в кресло и приготовился ждать. Чем больше начальник, тем больше пауза в приемной. Потерплю, они считают, что нервничающий школьник перегорит в приемной и будет мягок как пластилин в высоком кабинете. Расчёт в целом верный, но не на ту возрастную аудиторию, а потому не сработает.

     Подошел к секретарю и спросил, где можно взять газеты или журналы, чтобы полистать. Она мне выдала комсомолку, и я, поблагодарив, сел, углубившись в чтение. Минут пятнадцать я листал газеты, и читал заинтересовавшие статьи, прежде чем секретарь предложила проходить в кабинет.

     Я прошел и остановился у двери.

     – Добрый день Пётр Кириллович. Можно пройти?

     – А, проходи, присаживайся.

     – Да нет. Спасибо, я тут постою.

     – Вот тут у меня рапорт работника горкома комсомола, что ты пытался сорвать комсомольское собрание и вел себя вызывающе.

     – Извините Пётр Кириллович, но я не мог присутствовать на комсомольском собрании, так как являюсь несоюзной молодежью. Было собрание класса, где мы обсуждали выезд одноклассницы на постоянное жительство в Израиль.

     – Тут так и написано, повестка собрания – выезд за рубеж на постоянное жительство комсомолки из вашего класса.

     – Извините, я перебью, но я присутствовал не на комсомольском собрании, а на собрании класса, и, следовательно, не мог сорвать ведение комсомольского собрания.

     – Хм, но там было комсомольское собрание класса, и присутствовали представители горкома и райкома комсомола. Сейчас участились единичные случаи выезда комсомольцев за рубеж, и мы держим под контролем каждый.

     – Еще раз повторю, я не мог участвовать на комсомольском собрании. Вкралась ошибка, собрание было совмещенным, иначе бы – меня там не было.

     – Хорошо, отложим в сторону выяснение этого. Тут написано, что ты выступил от лица несоюзной молодежи против курса комсомольской организации.

     – Ничего подобного. Не выступал я против чего-либо, а лишь выяснил у одноклассницы, интересующие меня подробности, и пожелал ей доброго пути и хорошего обустройства на новом месте жительства. На Руси испокон века – было принято давать такие напутствия уезжающим.

     – Именно это и написано в рапорте. Это расходилось со всеми прочими выступлениями. Кто тебе посоветовал так выступить?

     – Всецело моя совесть, и долг товарища, проучившегося в одном классе восемь лет. Мне хотелось, чтобы у девушки осталось хорошее воспоминание о покидаемой Родине, и людях живущих тут.

     – Вот именно, они покидают Родину, которая о них заботилась, растила, предоставила все возможности для нормальной жизни.

     – Я бы, не покинул – это как бросить родную мать. Но люди разные, может им она показалась мачехой?

     – Значит, сам это считаешь предательством, но желаешь доброй дороги?

     – Тут нет противоречия, чем больше таких сомневающихся уедут, тем лучше. Не стоит их удерживать, и создавать 'пятую колонну'. Естественно, за вычетом, связанных подпиской об ознакомлении с секретными сведениями. У меня у отца первая форма допуска, и я знаю, что такое режим секретности. Отец никогда не рассказывает, что и где делал, даже в кругу семьи.

     – Твоя позиция понятна, но ведь она расходится с позиций твоих товарищей, позицией партии и комсомола.

     – Я беспартийный и не член ВЛКСМ, так что придерживаться их позиции не обязан. Товарищи имеют свою точку зрения, и я её уважаю, но не согласен с ней.

     – Значит, ты отделяешь себя от коллектива? Обосабливаешься?

     – Вовсе нет, я просто имею особое мнение по данному вопросу, только и всего.

     – Я вижу, ты в своем поступке не раскаиваешься, и не желаешь отказаться от своих слов.

     – Ни в коем случае. Я не ребенок, чтобы сказать, а потом прощения просить. За свои слова привык держать ответ.

     – Так, с этим вопросом, наконец, закончили. Но объясни, почему ты не хочешь вступать в ряды ВЛКСМ, ведь я правильно понял?

     – Абсолютно верно.

     – Я слушаю, мне интересно знать, ведь сегодня редко встретишь парня твоего возраста не желающего вступить в ВЛКСМ.

     – А вы точно хотите это слышать, и хотите услышать правду?

     – Да, именно, правду и хотелось бы услышать.

     – Тогда если есть магнитофон, или диктофон. Или иная аппаратура, то лучше включить запись, чтобы потом можно было еще прослушать.

     – Ты уверен?

     – Да если у секретаря есть диктофон, то пусть его принесут.

     Пётр Кириллович по селектору попросил доставить диктофон. И секретарь внесла немалый агрегат – еще бобинный, и установила на столе, включив на запись. А после, спросив разрешения, вышла.

     – Начинай, я жду, а то итак много времени потратил.

     – Вы знаете термин 'золотая молодежь'? И что он означает?

     – Знаю, продолжай.

     – Так вот 'золотая молодежь' имеет абсолютную уверенность в полном своем превосходстве над прочими гражданами Союза. Считает себя элитой общества, которой всё позволено, из-за её исключительности. Далеко ходить не надо, тут по соседству расположена школа, где они обучаются. Я готов соревноваться с целым десятым классом, в решении задач вступительных экзаменов по математике или физике. Они будут решать по одной задаче, а я буду столько, сколько их будет. И посмотрим, у кого будет больше правильно решенных задач. Могу и в знании английского посоревноваться. Биология – было бы нечестно, так как у меня много знаний из университетского курса. Химия, – пожалуй тоже. Об астрономии даже не заикаюсь, все детство провел в планетарии.

     – Ты настолько уверен в своем превосходстве? Ведь, там тоже есть интеллектуалы.

     – Пётр Кириллович, вы не так трактуете, я совсем не заявляю о своем интеллектуальном превосходстве над 'золотой молодежью', я просто указываю на отсутствие такового с их стороны. А они в нём глубоко уверены, ведь у них отец – занимает тот или иной посты. Это зарождение новой наследственной аристократии. Впоследствии, их уже не будет устраивать столь сложный механизм передачи власти по наследству. Им понадобится более простой и предсказуемый. И на данном этапе развития общества – им являются деньги, точнее – очень большие деньги. Именно, такая 'золотая молодежь' и примкнувший к ним криминалитет – станут устанавливать капиталистический строй на обломках советского государства. А вы станете – последним Первым Секретарем ЦК КПСС, и её могильщиком. Так как партия перестанет существовать, вместе с развалом Советского Союза на 15 'независимых государств'. А Вы, позднее, даже станете президентом одного из таких 'независимых'. Правда, независимости будет хватать только на то, чтобы выбрать место, где приложиться к афедрону Соединенных Штатов, да еще резвиться на выделенной ими для национальных элит лужайке. Не знаю, нравится ли Вам сегодня такая перспектива, но тогда вы и ей будете рады, и довольны.

     Лучинский[30] долго сидел и думал, а потом произнес.

     – Ты тут таких небылиц порассказал, что пожалуй стоит вызвать врачей.

     – Простой прогноз, закономерного развития существующего общества. То к чему приведут установленные привилегии, и неподконтрольность обществу элиты. Это вам скажет любой грамотный и думающий историк. Французская Революция поджрала своих детей, и на смену пришли – Директория, Первый Консул и Империя. Где и зародилась своя – новая элита. У нас этот путь был предотвращен – благодаря выдающейся личности Иосифа Виссарионовича Сталина, который смог притормозить вырождение элит, путем их перманентной чистки. И 37 год – был такой чисткой, которая подготовила страну к тяжким испытаниям Великой Отечественной Войны.

     – Теперь понятно, почему ты не вступаешь в комсомол. Значит, поддерживаешь осужденные партией сталинские методы управления.

     – Осужденные партией, но не историей. Историей, которая уже осудила тот путь, по которому сейчас ведет страну КПСС.

     – И ты не боишься мне здесь это заявлять?

     – А чего бояться? История нас рассудит, и вынесет свой приговор. Безапелляционный приговор истории. Что тут может изменить суд человеческий?

     – И ты так уверен в своей правоте?

     – Да, как первохристиане, которые за веру отправлялись на арену со львами.

     – Хм, твоя уверенность граничит с помещательством, или сектантством.

     – Это просто логика и знание законов развития человеческого общества. И я вам подскажу одно имя – Савонарола[31]. Кстати, он указывал на несправедливость общества и нападал на богачей, говоря, что они 'присваивают себе заработную плату простонародья, все доходы и налоги', а бедняки умирают с голода. И это – за пять веков до Карла Маркса. Да я знаю, что он был казнён и сожжен на костре. Но без его вклада, не было бы и Реформации[32]. Вот потому то, я за реформацию партии, и полный отказ от привилегий. Партия загнивает, как Римская курия. А живое, развивающееся учение Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина – извратили, превратив в набор коммунистических догм.

     Было видно, что Петру Кирилловичу стало неуютно от проповеди шизанутого сталиниста, И все его мысли лишь о вызове охраны и врачей..

     – Не беспокойтесь, я совсем не собираюсь на кого-либо набрасываться, просто убежденность продиктована знанием всего хода истории. Если опасаетесь, я отойду в угол кабинета, и присяду на стул.

     Ну и как тебе последний – Первый Секретарь ЦК КПСС, когда вас партократов кормят вашим же дерьмом? Вижу, сильно не понравилось. А народ кормить нравилось? Мне всё одно терять нечего, надо мной итак Дамоклов Меч[33] висит.

     – Ты такой решительный выходит в отца уродился? – с подначкой и скрытой угрозой спросил Лучинский.

     – Нет в маму, отец как-никак руководитель, и умеет решить вопрос, без возведения баррикад и перекрытия улиц.

     – Так может с ним стоило решать вопрос?

     – Наверно это было бы оптимальным, но вряд ли что дало. Мне в семье не указывают, что делать. Я сам должен принимать решения.

     – Ясно. Можешь идти.

     На испуг хотели взять высокими кабинетами, и чтобы оставить за собой последнее слово, повернув голову, сказал.

     – Вам бы стоило очень хорошо подумать над сказанным сегодня, прослушайте еще не раз нашу беседу. А через три недели, вся наша страна будет гордиться любимым 'Лунным трактором'[34].