Текст книги "Три зигзага смерти"

Автор книги: Владимир Белобров

Соавторы: Олег Попов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Женщина сочувственно кивнула.

– Нам нужно,– продолжал я, – ненадолго номер, где мы могли бы привести

себя в порядок.

– Конечно, конечно. – администратор замялась. – Вот только оплачивать

придется за полные сутки... Такие у нас правила, – она развела руками.

–Нет проблем, – ответил я и полез в карман за бумажником и документом.

– Какой будете брать номер? – спросила женщина.

– Номер люкс, конечно – сказал я, решив не экономить на себе.

Оформив номер, я перенес в него мнимую жену, а Пингвинова оставил в

багажнике.

88

Теперь, когда мы остались одни, нужно было привести Нину в чувство.

Но прежде, я решил помыться. Я разделся и пошел ванную. Я размотал с

головы бинт и повесил его на батарею, потом отклеил усы и приклеил на

зеркало. Получилось очень интересно – подойдешь к зеркалу – есть усы,

отойдешь – нет. Когда мне надоело развлекаться, я залез под душ.

Я долго стоял под душем, плескаясь, фыркая и растирая свое тело. Наконец я

помылся и вышел в номер с намотанным на бедра полотенцем.

На диване сидела Нина. Она, видимо, только что пришла в себя и теперь

круглыми глазами рассматривала свою грязную одежду и рваные чулки.

Я усмехнулся.

Нина подняла глаза и уставилась на меня.

Я сел в кресло напротив, закинул ногу на ногу и закурил сигарету, молча

ожидая ее вопросов.

– Между прочим, я не выношу табачный дым, – неожиданно сказала она.

– Ну и что? А я не выношу женщин в масле... – я затянулся и выпустил изо рта

густое синее облако. – И еще я не выношу, когда меня кидают, – сказал я,

как в кино. – Когда меня кидают, я этого не прощаю никому...

– Как я здесь оказалась в таком виде? – помолчав, спросила Нина.

– По официальной версии, – сказал я, – вы утонули в канализации. Все

уверены, что вас больше нет на свете. И если я захочу вас прикончить, для

общественного сознания ничего нового не произойдет. Вы так и останетесь в

глазах общества утонувшей в канализации дурой. – Я щелкнул пальцами.

– Как случилось, что я утонула в канализации? – спросила Нина испуганно.

– Очень просто. Вы шли по улице, а я поджидал вас в открытом

канализационном люке. И когда вы подошли поближе, я дернул вас за ногу

вниз и вы, на глазах у многочисленных прохожих, исчезли в канализации

навсегда!

Нинины глаза расширились от удивления.

– И знаете почему я это сделал? – спросил я.

– Почему?

– ... Потому, что после того как я сообщил вашему мужу Савинкову о том,

что вы ему изменяете с Петлисом, он послал десять своих подчиненных с

заданием вас убить!

У Нины открылся рот и я увидел, что она вот-вот снова завалится в обморок.

Я широко улыбнулся и сказал:

– Шучу.

– Что?!

– Я пошутил. Я нашел вас в подъезде рядом с трупом дежурного. Вы лежали в

обмороке. Наверное, это вы перерезали дежурному горло и упали от этого в

обморок? – опять пошутил я.

Нина вся побелела.

– Все-все, – я выставил вперед ладони. – Больше шутить не буду. А то вы

опять упадете на двое суток в обморок, а у нас заплачено только за сутки.

– Где мы? – спросила Нина.

– В гостинице. Идите теперь в ванную и приведите себя в порядок. А после

мы серьезно поговорим.

Нина встала с кровати и, пошатываясь, направилась в ванную.

Как-то у нее не очень с координацией движений. Не исключено, что когда я

сбил ее в подьезде, она получила сотрясение мозга.

89

Пока Нина мылась, я покурил, зачесал перед зеркалом мокрые волосы на бок,

взял со стекла флакон с одеколоном и подушился. Потом снова посмотрел в

зеркало и остался вполне доволен видом. С той стороны стекла с амальгаммой

на меня глядел высокий стройный мужчина с ровно причесанными на бок

волосами и полотенцем на бедрах. Мускулистые руки, широкие плечи и тонкая

талия делали меня похожим на героя Илиады и Одиссеи. Я сжал кулаки и

напряг бицепсы. Из-под мышек приятно запахло одеколоном. От напряжения, на

левом предплечье надулась татуировка орла с распростертыми крыльями и

свитком в когтях. На свитке было написано по-латински Орел-победитель.

Для своих лет и рода занятий я выглядел очень хорошо. Не буду пока

одеваться, надеюсь, что после ванной Нина сможет оценить мои внешние

данные. Дурой будет, если не оценит.

Я открыл минибар. В минибаре номера люкс оказались – две бутылки пива,

бутылка шампанского, бутылка водки, две банки джин-тоника, бутылка

минералки (все Очаковского завода), мерзавчик коньяка и поллитра плохого

ликера "Амаретто". Я вынул бутылку шампанского и открыл шкаф. В шкафу я

нашел пачку импортного печенья. Я взял его и понюхал. Пахло сносно. Я

поставил угощения на столик и пошел вытряхнуть пепельницу.

90

Когда я вернулся, Нина уже вышла из ванной и стояла перед зеркалом,

замотанная в полотенце, и расчесывала волосы. Увидев меня в отражении, она

обернулась. В ее глазах я уловил оттенок скрытого интереса. Сработало!

– Как вы себя чувствуете? – спросил я.

– Немного лучше, – ответила Нина.

– Немного шампанского, ? сказал я и сделал рукой приглашаюший жест в

сторону столика с угощением.

Нина поддела пальцами мокрую прядь волос и, потряся ею у виска, отпустила:

– Я пью только по праздникам...

– Сегодня как раз праздник – день рождения серийного убийцы.

Нина вскинула брови:

– Кого вы имеете ввиду?

– Меня... доктора наук Бориса Андреевича Пирпитума, празднующего свой

нынешний день рождения в исключительно тяжелых условиях, когда его

преследует милиция и что-то страшное, которое идет по пятам и режет

глотки. – Я приложил руку к груди и сделал легкий кивок головой. – Я уже

начал получать подарки... В вашем холодильнике я нашел своего лучшего друга

Михаила Ивановича Приходько с перерезанным горлом...

Нина сделала вид, что сейчас ее или стошнит или она упадет в обморок. Я

подумал, что перегнул палку.

– Помянем Михаила Ивановича, – сказал я и откупорил шампанское.

Пробка выстрелила в потолок и, срикошетила Нине по голове. Нина

вздрогнула.

– Извините, – улыбнулся я. – Я не хотел.

Мы выпили.

Нина слегка порозовела.

– Дайте мне сигарету, – попросила она.

Я протянул пачку.

– Я не знаю, – сказала она, – смогу ли я теперь жить в квартире, где в

ванной зарезали близкого мне человека.

– Михал Иваныч тоже был для меня близким человеком... Он был единственным,

кто мне поверил и пытался помочь.

Мы помолчали.

– Что вам от меня надо? – спросила Нина.

– Вы прекрасно знаете, что мне от вас надо, – сказал я, разливая по

стаканам шампанское. – А кроме того, вы мне нравитесь, как женщина. Вас

удивляет такой вариант?

– Меня... После смерти Эдуарда, я никогда больше не буду изменять мужу.

– Милая Нина, – я ухмыльнулся, – я вне закона и поэтому мне не очень нужно

ваше согласие. Я надругаюсь над вами и это будет лишь маленькой каплей,

которая растворится в океане преступлений, приписываемых мне. – Я ткнул

большим пальцем себе в грудь. – Вот и все. Давайте выпьем.

Нина молча подняла стакан и перевернула его кверху донышком. На пол

полилось шампанское.

– Я не хочу пить с вами.

– Ну и не пейте. А я выпью, – Я выпил и налил еще. – Мне надо хорошенько

напиться, чтобы надругаться над вами как следует.

– Мужчинам не всегда это помогает, – сказала Нина.

– Вот я сейчас напьюсь и тогда посмотрим.

– Я буду кричать.

– Обязательно будете. Вы будете кричать от удовольствия.

– Вы – скотина!

– Значит, сегодня вы попробуете, как трахаться со скотиной.

– ... Налейте мне вина! – Нина перевернула стакан донышком вниз. Может

быть, мне в пьяном виде не так противно будет с вами...

– Гарантирую, – сказал я, наливая вино, – что вы будете в полном восторге.

– Я поставил бутылку, согнул руку и напряг бицепс.

– Как же я вас ненавижу! Вы хам!

– И еще серийный убийца и маньяк, – закончил я и провел ладонью по ее

лицу.

Нина отшатнулась.

– Не трогайте меня!

Я сделал резкий выпад вперед и сорвал с нее полотенце.

91

То, что было под полотенцем, превзошло все мои ожидания. Я хотел только

пошутить над Ниной, но когда я увидел ее тело, мне стало не до шуток.

Первобытный инстинкт мужчины вырвался из глубин моего подсознания и в долю

секунды овладел всем моим существом. Я сорвал с себя полотенце и бросился

на Нину.

Нина отпрыгнула в сторону окна и я упал на диван. Ах, так! Я вскочил с

дивана и совершил гигантский прыжок к Нине, которая успела спрятаться за

занавеску. Приземляясь, как тигр Шерхан, я сорвал занавеску вместе с

карнизом, который чуть не ударил меня по голове. Нина выпуталась из-под

занавески и побежала в сторону ванной. Я еще раз прыгнул и, в приземлении,

ухватил ее за ногу. Нина упала на ковер и изо всей силы, на которую была

способна, пыталась от меня отползти. Но я был сильнее, я подтянул ее за

ногу под себя и сильно прижал к полу. Нина попыталась укусить меня за нос.

Одной рукой я зажал ей рот, а другой принялся ее ласкать. Какое-то время

Нина еще подергалась, а затем характер ее дыхания изменился, а лоно

увлажнилось.

Пора, – подумал я, – и приступил к фрикциям.

92

Спустя полчаса мы, утомленные, лежали на ковре, смотрели в потолок и

молчали. Я, не поднимаясь, протянул руку и взял со столика сигареты.

Прикурил две сразу, одну протянул Нине.

– Подай пепельницу, – попросила она.

– Стряхивай на ковер, – я махнул рукой. – Теперь все равно...

– Ты, все-таки, настоящая скотина, – сказала Нина.

–Я же тебе говорил, – согласился я. – Когда ты еще встретишься с таким?

Тебе посчастливилось перепихнуться с маньяком.

Нина задумалась над моими словами и ненадолго замолчала, а потом, потушила

сигарету об ковер, подперла ладонью голову, и, посмотрев на меня

внимательно, сказала:

– Я правда не знаю, как жить... Убили Эдика... Вдруг Петя узнает?.. В моем

холодильнике труп... И теперь еще ты...– она задумчиво провела рукой по моим

волосам на груди, а затем скользнула кончиками пальцев по плечу и

погладила татуировку. – ... Ты оказался прав... Я кричала...

– И не говори, – сказал я, – Ты так кричала, что я боялся, что прибежит

дежурная...

Раздался стук в дверь.

93

– Ребята, вы что обалдели?! – закричали через дверь. – Весь этаж сбежался

вас слушать!

– Расходитесь! – крикнул я. – Сеанс закончен! – И повернувшись к Нине,

сказал. – Понимаешь– тебе завидуют...

– Понимаю... Если бы они знали, какая ты скотина, они завидовали бы мне в

сто раз больше.

Я поцеловал ее в живот и погладил по ноге.

– Я сейчас возбужусь, – прошептала Нина, закатывая глаза.

– Ну и хорошо... – сказал я и погладил вторую ногу.

– Что ты делаешь?..– Нина часто задышала.

– Глажу твою прекрасную ногу, – ответил я и накрыл ее своим телом...

Мы пришли в себя от того, что кто-то опять колотил в дверь.

– Кто там?! – крикнул я.

– Пингвинов, сволочь! – услышал я визгливый женский голос. – Я тебе сейчас

покажу кто там! Открывай, кобель паршивый! А не то я выбью дверь, чтобы

вырвать волосья у твоей сучки!

– Кто это? – шепнула Нина.

– Понятия не имею, – ответил я. – Наверное... это жена подполковника

Пингвинова.

– Открывай, гадина! – крикнули за дверью. – Я тебе глаза повыцарапываю!

– Кого жена?

– Моя жена по документам...

– По каким это документам?

– Ну не мог же я в моем положении устраиваться в гостиницу по паспорту

Бориса Пирпитума! Вот я и оформился по документу Пингвинова. А его жена

меня застукала, когда я провожу время с тобой...

– Убью! – дверь дрогнула под сильным ударом.

– Во дает! Ну и жена у меня! – удивился я.

– А где Пингвинов? Ты убил его?

– Нет, не убил, – сказал я сердито. – Он лежит живой и здоровый в

багажнике своей машины.

По двери долбанули.

– Ну и дура! – я задумался. – Давай впустим ее и попробуем с ней

договориться. А то сюда сбежится вся гостиница.

По двери опять долбанули и с потолка в коридоре посыпалась штукатурка.

Я на цыпочках подошел к двери и посмотрел в глазок. В коридоре я увидел

огромную женщину. Женщина отошла от двери и готовилась в очередной раз

ударить по ней с разбега своим мощным телом. Таких наскоков дверь долго не

выдержит. Пока женщина топталась перед очередным забегом, я,

по-возможности бесшумно, повернул ключ. Замок тихонько щелкнул. Женщина

топнула ногой, подпрыгнула и побежала на дверь. Точно рассчитав скорость

ее движения, я распахнул дверь прямо перед ее носом и подставил женщине

подножку. Споткнувшись об ногу, она пролетела вперед и врезалась головой в

телевизор. Кинескоп взорвался и из телевизора пошел дым.

Еще один труп на моей совести, – подумал я. Но к счастью, женщина

зашевелилась и попыталась встать на четвереньки.

Я быстро захлопнул дверь и кинулся на шевелящуюся тушу. Схватив валявшуюся

на полу штору, я в один момент связал Пингвиновой руки за спиной.

Оставшимся куском я связал ей ноги, перевернул тушу на спину и засунул в

рот вафельное полотенце.

94

Когда Пингвинова пришла в себя, я надел брюки, чтобы ее не шокировать, сел

рядом на корточки и обратился к ней с таким вопросом:

– Гражданка Пингвинова, вы меня узнали?

У Пингвиновой округлились глаза.

– Повторяю вопрос, вы меня узнали?

Пингвинова кивнула.

– Я – Борис Пирпитум, серийный убийца и мне ничего не стоит перерезать вам

горло. Вы согласны?

Пингвинова отрицательно замотала головой.

– Значит вы думаете, что я не смогу перерезать вам горло? Вы ТАК думаете?

ТАКАЯ у вас точка зрения?

Пингвинова снова замотала головой.

Я вытащил из кармана выкидной нож, который нашел у мужа Пингвинова,

щелкнул кнопкой и сказал:

– А вот мы сейчас с вами и посмотрим...

Тупой частью ножа я провел Пингвиновой по горлу, туда и сюда.

Пингвинова задрожала так, что со столика упала пустая бутылка ей на живот.

Она вздрогнула и взбрыкнула толстыми ногами уверенной женщины.

Я сказал:

– Теперь, когда вы убедились в том, что я легко могу сделать то, что

обещаю, я могу вас успокоить... – Я нагнулся, чтобы оказаться с Пингвиновой

лицом к лицу. – Ваш муж Юлий Дмитриевич Пингвинов лежит живой-здоровый в

багажнике своей машины. Я бы с удовольствием и вас положил вместе с ним,

но багажник не закроется. Поэтому вам придется провести уик-энд в разных

местах. Юлий Дмитриевич проведет уик-энд, путешествуя в багажнике машины,

а вы проведете его, отдыхая в шкафу. Чтобы у вас от уик-энда остались

самые приятные впечатления, мы положим вам в шкаф подушку.

Я взял Пингвинову за ноги и попробовал затащить в шкаф. Но у меня ничего

не получилось. Тогда я расстелил на полу одеяло, перекатил на него

толстуху и так доволок ее до шкафа. Впихнув в шкаф жену в кавычках, я

бросил сверху подушку и закрыл дверцу на ключ.

– Вот так следует наказывать всех ревнивых жен, – сказал я Нине, вытирая

пот со лба.

95

В дверь постучали.

– Кто там?! – крикнул я раздраженный тем, что нам с Ниной постоянно

мешают.

– Это Юлий Дмитриевич Пингвинов? – спросили из-за двери.

– Так точно, – ответил я, настраиваясь на волну Пингвинова.

– Вы разобрались со своими женами?

– С какими женами? – ответил я первое, что пришло мне в голову. ? Я что,

султан?

– Вы?.. Конечно, не султан, – за дверью хихикнули. – Но и вы нас поймите...

Вы приносите одну жену, говорите, что она плохо себя чувствует. После чего

вся гостиница содрогается от ваших оргазмов. И в это время прибегает ваша

вторая жена и требует сказать ей – где вы находитесь. Мы смотрим ей в

паспорт и видим, что она, действительно, ваша жена и вполне законно

наводит о вас справки... Так вы разобрались с вашими женами?

– Вы кто? – спросил я.

– Я замдиректора гостиницы...

– Не кажется ли вам, уважаемый замдиректора, что вашу гостиницу давно не

проверяли как следует органы внутренних дел? Я думаю, если вы не можете

обеспечить несколько часов покоя подполковнику милиции, значит у вас в

гостинице – полный бардак! Если вы и через пятнадцать секунд будете стоять

у меня под дверью и долбить в нее кулаками, я сейчас же звоню... Лужкову!

Или нет, я не стану никому звонить. Я просто-напросто буду стрелять через

дверь на поражение! Или нет, я сейчас открою дверь и продемонстрирую вам

удушаюший прием самообороны без оружия.

За дверью я услышал топот убегающих ног.

– Вот так-то! – Я подошел к зеркалу и показал своему отражению средний

палец. – Фук ю!

96

Я обратил внимание на Нину. Голая Нина сидела на диване по-немецки и

курила мои сигареты.

– Я раньше не думала, – сказала она задумчиво, – что у серийных убийц

такая беспокойная жизнь.

– Зато такая жизнь мобилизует все ресурсы человека и позволяет ему высоко

парить над землей, как красивая и хищная птица! – я ткнул большим пальцем

в татуировку. – Когда я начинал сопротивление злу, я подумал – не зря я

доктор наук! Неужели заурядные преступники и милицейские ищейки смогут

совладать с высоким полетом свободного интеллекта!

– Нечто подобное, – сказала Нина, – мне часто говорил Эдик, но его вполне

удовлетворял полет интеллекта в лаборатории. Ему для этого не обязательно

было резать шеи.

– Для настоящего ученого, – ответил я, – вся жизнь – это лаборатория!

– ...Я, по-твоему, тоже лаборатория?

Я понял к чему она клонит. У меня была сильная школа общения с Катей.

Сейчас Нина начнет разглагольствовать о том, что она мне не подопытный

кролик, а я дерьмо и тому подобное. Я решил предупредить ее выступление,

чтобы потом не тратить времени на всякую дрянь:

– Ты не лаборатория. Все вокруг лаборатория. А ты нет, – сказал я

двусмысленно.

– Я не понимаю твою иронию, – сказала Нина.

– Какая там ирония, – я вытащил из кармана пистолет, крутанул его на

пальце и убрал назад. После чего расстегнул штаны и они, увлекаемые

тяжестью пистолета, упали на ковер. – Иронии нет места, когда мужчина и

женщина находятся одни и вступают в силу природные человеческие отношения.

Нина перестала курить и посмотрела на меня вопросительно.

– Пройдем в душ, снимем усталость этого дня под струями чистой воды,

сказал я.

– Я уже мылась, – ответила Нина.

– Культурному человеку ничто не мешает мыться много раз.

– Ты, наверное, хочешь надругаться надо мной в душе?

– ... Не думаешь же ты, что я хочу надругаться над той в шкафу?

– Откуда я знаю, – ответила Нина довольным голосом. – Может у тебя

пристрастие к полным женщинам!

– Настоящий ученый должен быть беспристрастным, – сказал я, увлекая Нину в

душ.

97

Струи душа, пузырясь и брызгаясь, омывали наши нагие тела. Нина так орала,

– я думал, что отвалится кафельная плитка.

После секса мы сидели на диване и пили пиво.

– Нам нужно уезжать отсюда, – сказал я. – Мы наделали столько шума, что

оставаться здесь небезопасно.

– Сможешь ли ты вести машину? – Нина кивнула на пустые бутылки.

Я усмехнулся:

– Моя девочка, – я похлопал ее по колену, – я смогу вести машину даже

после того, что между нами случилось! А это было посильней, чем алкоголь

сорок градусов!

Нина закинула ногу на ногу и, разглядывая педикюр, спросила:

– Куда мы поедем?

– Мы поедем к твоему мужу.

– Где ты его будешь искать?

– В этом, я надеюсь, ты мне поможешь.

– С какой стати я буду тебе помогать убивать моего мужа?!

– Может быть, ты и не будешь мне особенно помогать, но и возражать тоже не

станешь... В этот раз тебе не удасться от меня убежать. Ты резко бегаешь,

но, как видишь, я успешно тебя ловлю.

Нина криво усмехнулась.

– Ну хорошо, – сказала она, – я согласна.

– Мы должны незаметно покинуть эту гостиницу,– сказал я, застегивая

штаны.– Чтобы сюда не скоро явилась горничная и не обнаружила бы кое-кого

в шкафу. – Я подошел к окну и посмотрел вниз. – Второй этаж. Можно

спуститься по шторам.

– Я боюсь, – Нина поежилась.

– Не бойся, я привяжу тебя за пояс и спущу. Тебе ничего не придется

делать.

– А если ты уронишь меня?

– Кто, я? – я хмыкнул. – Ты не знаешь Пирпитума!

Я оторвал вторую штору, разорвал ее на три части и связал их между собой.

Получилась одна длинная веревка.

– Подергай, – предложил я Нине.

– Сам дергай, – у Нины портилось настроение.

Я открыл минибар и выпил рюмку водки. Потом я привязал импровизированную

веревку к батарее и посмотрел на Нину:

– Смотри, какая она крепкая, – сказал я и изо всех сил дернул.

Веревка выдержала. Но не выдержала батарея. Она отломалась от трубы и на

пол хлынула ржавая вонючая вода.

Нина взвизгнула и заскочила с ногами на диван. Я бросился в ванную,

спасать вещи. В ванной я сорвал с зеркала усы и, не глядя, приклеил их к

себе под нос. Прихватив с батареи бинт, я выскочил в номер, быстро

перевязал веревку к ножке стола, подхватил Нину и спустился с ней по

веревке вниз.

98

Мы ехали в сторону центра.

– Тебе не кажется, – спросила Нина, приходя в себя, – что ты поступил

жестоко?

– В каком смысле?– переспросил я.

– Ты оставил в шкафу беспомощную жену Пингвинова! Она может захлебнуться!

– Она не сможет захлебнуться. Для этого я заклеил ей рот,– пошутил я.

– Все-таки ты ужасная скотина, – не поняла юмора Нина. – И шутки у тебя

скотские!

– Хочу тебя предупредить, – я помрачнел, – что когда ты называешь мужчину

скотиной до того, как он над тобой надругался, это совсем не то же самое,

что когда ты называешь его скотиной после того! Заруби себе это на носу!

Помолчав, я добавил:

– Утонуть она не утонет, но, к сожалению, из-за этого дурацкого наводнения

ее обнаружат гораздо быстрее, чем мы рассчитывали. Поэтому нам пора менять

машину.

– Каким образом ты меняешь машины? Ты делаешь это, пользуясь милицейской

формой? Ты останавливаешь машины, размахивая милицейской дубинкой, а потом

убиваешь водителей, только для того, чтобы воспользоваться их машиной?

– Я уже устал тебе обьяснять, что я никого не убиваю!– ответил я зло. – А

если мне нужна машина, то я получаю ее самыми различными способами.

Творческий человек никогда не повторяется!

Я посмотрел на себя в зеркальце и увидел, что впопыхах я наклеил усы кверх

ногами. Такая модель усов придавала моему лицу вид дореволюционного

немецкого кайзера. Вид был нелепый, но лицо преобразилось так кардинально,

что отпала необходимость наматывать на голову бинт. Я надел темные очки.

Достаточно. Я стал похож на чудаковатого милиционера. На этот раз нет

необходимости действовать деструктивными методами, я просто поймаю такси и

мы поедем куда надо.

– Как я выгляжу?– спросил я Нину.

– Как дурак, – ответила она.

– Это то, что надо, – ответил я, не обращая внимания на ее колкость.

Теперь мы просто поймаем такси и поедем в лабораторию за твоим мужем,

сказал я.

– В лаборатории его нет, – сказала Нина.– Он отсиживается на даче в

Тарасовке.

Я покосился на Нину. Не заманивает ли она меня в ловушку? Разберемся. Не

первый раз меня пытаются заманить в ловушку!

Мы притормозили возле телефонной будки.

– Выходим, – сказал я.

Ключи я оставил в зажигании. Мы вышли, я пропустил Нину вперед и, мягко

втолкнув ее в будку, зашел следом. Я набрал 02 и на приветствие из трубки

"Але, милиция", сказал:

– Говорит ваш доброжелатель. Спешу сообщить, что подполковник милиции

Пингвинов лежит в багажнике, багажник находится в его служебной машине, а

его служебная машина стоит на одной из улиц Северо-восточного округа...

Подумав, я добавил. – А его жена лежит в шкафу, шкаф стоит в номере люкс,

а номер люкс находится в гостинице на букву "Г".

– Кто говорит?!

– Говорит Червяков, такой же милиционер, как и вы, – я повесил трубку.

99

Мы вышли из будки и я стал голосовать. Скоро рядом затормозило такси и

высунувшийся в окошко шеф сказал:

– В чем дело, начальник– Я не нарушал.

Я махнул рукой:

– Не нарушал, так нарушишь.

Шеф вопросительно посмотрел.

– В Тарасовку, – сказал я.

На лице у таксиста резко поменялось выражение – тревожное напряжение

сменилось внезапным облегчением, а внезапное облегчение поменялось на

торгашескую гримасу.

– Вообще-то, мне в центр, – сказал он. – Мне, вообще-то, неудобно из

города выезжать...

– Поехали, не обижу, – сказал я, открывая заднюю дверцу. – А не поедешь

обижу, – добавил я, пропуская вперед Нину.

– Ну поехали, – согласился таксист. – Как поедем?

– Быстро.

Таксист был средних лет мужчина в кожаной куртке и кепке. На шее у него

висела толстая золотая цепь.

– Давно за баранкой?– спросил я для порядка.

–Пятнадцать лет уже.

–Ого!

Таксист вытащил сигарету.

– Не возражаете? – спросил он.

– Кури, – я помолчал. – За пятнадцать лет вякого, наверно, повидал?

– Еще бы! – оживился водитель. – Бандиты, проститутки, наркоманы, цыганы

все это наши постоянные клиенты!

– Группа риска, – сказал я.

– Ну! Едешь и думаешь, то ли тебе сзади нож под ребро засунут, то ли

молотком по затылку треснут... А то еще маньяк какой-то появился

перерезает всем горло. Фамилия у него еще как у клея – Суперпирпитумс.

Сбежал из тюрьмы и напал на одного из нашего парка! Горло перерезал и по

голове надавал как следует... Машину угнал к чертовой матери! Да что я

вам-то говорю, вы и сами должны знать.

– Дааа... – протянул я и потрогал усы, – делааа... – У меня испортилось

настроение – что же это такое, в самом деле, творится?! Что же это

делается, черт подери?! Кто же это убивает людей вокруг меня?!..

– У нас в парке собрание было по этому поводу... Всем раздали бандитскую

фотокарточку и газовые баллончики... Но это ж несерьезно! У него ж

пистолеты! Эх... – таксист выбросил в окошко окурок и включил радио.

Передавали, как всегда, какую-то пошлую музыку. Плохая певица в

сопровождении плохих музыкантов пела гнусавым голосом:

Все мужчины шикарные

Ух, какие коварные...

Блондины– брюнеты

Выхода нету...

Я поморщился:

– В наше время за такие песни бы...

– Ага! – согласился шофер. – В наше время "Битлос" слушали. Джон Леннон и

Пол Маккартни. Нельзя купить мою любовь! Сейчас поищем, – Шофер стал

крутить ручку настройки радиоприемника. – На радио "Ракурс" часто "Битлос"

услышишь. Есть там такой ди джей Чилап, у него много записей "Битлос" и

"Оптимальный вариант".

– Да, – сказал я, – я тоже слушаю...

– И я тоже слушаю,– сказала Нина.

– Все что нам нужно, – сказал шофер, – это любовь. Радио "Ракурс". Любимая

радиостанция таксистов и ГАИ.

Из динамика заиграла песня "Битлос":

Ши лобз ю, йе-йе-йе!

Ши лобз ю, йе-йе– йе!

После песни механический голос сказал:

– Времени в Москве стало больше на час.

– Передаем черезвычайное выступление главного редактора Олега Чилапа.

– Кхе! Кхе! Только что нам сообщили, что серийный убийца и маньяк Борис

Пирпитум совершил еще несколько ужасных преступлений. На этот раз к

убитому таксисту и капитану милиции Приходько, зверски зарезанному и

спрятанному в холодильник, добавились подполковник Пингвинов, зверски

зарезанный и спрятанный в багажник автомобиля и его жена, зверски

зарезанная и спрятанная в шкафу. Борис Пирпитум до сих пор не задержан.

Предположительно, он может использовать форму подполковника милиции. А

теперь послушаем "Битлос".

"Все что нам нужно, это любовь" заиграла знакомая песня.

Мы слушали в полном молчании.

После песни ведущий сказал:

– Если бы Борис Пирпитум слушал в молодости эту песню, он никогда бы не

сделал того, от чего все содрогаются.

Я скрипнул зубами.

– Это не обязательно, – сказал шофер. ? Гитлер любил Вагнера, а Пиночет

Демиса, по-моему, Руссоса. И это не помешало им стать палачами своих

стран. – Водитель поглядел на меня в зеркальце. – Ни фига себе этот

Пирпитум! Мне кажется, он психически ненормальный. С ума сошел от своих

изобретений. Все изобретатели с приветом, – он покрутил у виска пальцем.

– Что-то душно стало от таких новостей, – сказал я, растегивая верхнюю

пуговицу на кителе.– Приоткрою окошко, – Я опустил стекло.

Порывом ветра у меня сорвало усы и прилепило их Нине под нос.

Я моментально снял с нее усы и наклеил себе на место. Кажется, водитель

ничего не заметил. Я, на всякий случай, закрыл окошко.

– Что-то дует...

Нина с минуту сидела как оглоушенная, а потом разразилась громким смехом.

– Скажите, почему вы смеетесь? – спросил водитель, не поворачивая головы.

– Анекдот вспомнила.

– Расскажите.

– Он неприличный.

100

Мы подьехали к Тарасовке.

– Остановитесь здесь, – попросила Нина.

Я вытащил бумажник Пингвинова и расплатился.

– У вас что-то выпало, – сказал водитель, поднимая с переднего сидения

удостоверение Пингвинова с фотокарточкой.

Он побледнел и его левая рука медленно потянулась под сидение.

– Не двигаться! Руки вверх! – сказал я, наводя ему в лицо вороненое дуло

пистолета.– Я – Пирпитум. – И вспомнив, как шофер называл меня

сумасшедшим, добавил загадочным голосом. – У меня контакт с

инопланетянами. Они из Глубокого Космоса посылают радиосигналы мне прямо в

голову. Они называют себя чистые гермудофилы и велят мне тебя

аннигилировать!.. Нина, вынимай антенну!

– Чего? – спросила Нина.

– Не хочешь – не вынимай... Руки на голову! – рявкнул я. – Вылезай, шеф, из

машины! Полетишь к гермудофилам!

Водитель весь вспотел и дрожал. Я заставил его открыть багажник, залезть

туда, а уже там связал его и заклеил ему рот. И, захлопнув крышку

багажника, опустил ключи с брелком в карман. Опыт предыдущих подобных

операций кое-чему меня научил. Как было тяжело тащить связанных и

запихивать их в багажники! Гораздо проще связать на месте. Я, все-таки, не

круглый дурак, чтобы повторять ошибки. Единственное, что мне не нравилось,

так это то, что кто-то ужасный режет людям, которых я оставляю в

беспомощном положении, глотки. И этот кто-то идет за мной по пятам, дышит

мне в спину.

Я обернулся. За спиной стояла Нина.

Я сказал:

– Не хотел бы я, чтобы с этим водителем произошло то же самое, что с

Пингвиновым, потому что он слушает ту же самую музыку, что и я.

– Ты очень рассудительный преступник,– усмехнулась Нина и добавила.

Лучше бы следил за своими усами.

Я пощупал усы. Усы на месте.

– У тебя усы теперь наклеены кончиками вниз, а раньше были наклеены

кончиками вверх.

– Спасибо, – сказал я и подкрутил усы наверх. – Веди меня к нему.

101

Мы подошли к увитому плющем кирпичному дому на улице Линейной.

Нина кивнула головой:

– Это наш дом.

– Полезем через забор, – сказал я.

– Зачем? У меня есть ключи от калитки.

– Я хочу застать его врасплох.

– Застать его врасплох не получится. По периметру дачи установлены

видеокамеры.

– Что ж ты мне раньше не говорила?

– Можно подумать, что тебя бы это остановило...

– Естественно, не остановило бы! Но я ученый и живу, глядя на мир

открытыми глазами, которыми я могу увидеть, как нейтрализовывать

препятствия... Какой марки видеокамеры?

– Откуда я знаю?

Я попросил Нину описать мне их вид и, после описания, понял, что это

камеры знакомой мне системы, которые можно обмануть с помощью пульта

дистанционного управления. К счастью, у меня в кармане остался пульт от

такси.

Через щелку в заборе Нина показала мне, где установлены камеры, а я

вычислил место, которое не перекрывается секторами обозрения камер.

– Здесь мы перелезем через забор, – я хлопнул ладонью по доскам.

Нина пожала плечами:

– Я не умею лазить через заборы... Я обязательно порву чулки.

– Посмотри на свои ноги, – сказал я ей. – Хочу тебе сказать, что свои

чулки ты уже давно порвала... Я тебя подсажу.

– Я не полезу, – заупрямилась Нина.

– Если не полезешь, мне придется тебя связать и приклеить к забору, чтобы