Текст книги "Хроники Красного Литейщика (СИ)"

Автор книги: Владимир Самсонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Владимир Самсонов
ХРОНИКИ КРАСНОГО ЛИТЕЙЩИКА

ЦИКЛОН

Последние девятнадцать лет, строго в январе, город Красный Литейщик исправно накрывал мощный циклон. Он мог продолжаться несколько недель подряд. Снег обрушивался миллионами тонн, ветер сбивал с ног, валил рекламные щиты, переворачивал фуры. Температура скакала от 11 до 37 градусов ниже нуля.

Город был практически парализован обильным снегопадом и отсутствием нормальной видимости. Временами невозможно было выйти из подъезда. Жителям приходилось вылезать на улицу из окон, чтобы очистить входную дверь от сугробов. Редкие автомобили с трудом пробивались по дорогам, которые не успевали очищать коммунальные службы. Не выдержавшие заморозков трубы, заливали улицы живописными фонтанами, превращавшими их в зачётный каток.

* * *

Сотрудник охраны продуктового магазина Антон Коньков, торопился на смену. Полчаса борьбы с непогодой и он войдет в тёплое, спасительное нутро магазина. Антон повернул в сторону Первомайской улицы и громко выругался. Ещё вчера тут был тротуар, а теперь непролазные, метровые сугробы. Придётся идти по проезжей части, а так, как видимость весьма ограничена, есть вариант попасть под трактор. Но выбирать не приходилось.

Антон посмотрел по сторонам, нашёл промежуток между наносами и двинул вперёд, проваливаясь по колено в холодный пух. Неожиданно правая нога зацепилась за какой-то, твёрдый предмет. Антон попытался вытащить конечность. Ничего не получилось. Он потянул сильнее. Наконец, нога поддалась и показалась на поверхность, но без ботинка. Антон не удержал равновесие и, чертыхаясь, проклиная коммунальщиков и циклон, завалился в сугроб.

Натянув плотнее перчатки, стал разгребать снег. Ботинок никак не хотел откапываться. Показалось, что-то тёмное. Антон стал разглядывать предмет. Порыв ветра швырнул в лицо пригоршню снега. Отплёвываясь и протирая глаза свободной рукой, он потянул предмет на себя. Находка негромко хрустнула. Антон раскрыл перчатку. У него на ладони лежала синюшная, тупоносая сосулька. Охранник пригляделся и в ужасе отбросил её. Это был человеческий палец.

* * *

На столе для вскрытий лежала женщина с распоротым горлом. Рядом с ней оттаивал указательный палец левой руки. Патологоанатом Кузнецов сидел поодаль на стуле, ковыряясь в сенсорном телефоне. В помещение вошёл следователь по особо важным делам Сергей Боровик. Увидев его, Кузнецов отставил телефон, подошёл к следователю. Они пожали руки, после чего Кузнецов натянул резиновые перчатки и встал около тела.

– Когда произошло убийство? – спросил Боровик.

– Примерно три – четыре часа назад, – ответил Кузнецов, беря в руку скальпель, используя его, как указку. – Обратите внимание на разрезы.

Указал на горло жертвы.

– Почти все раны короткие и горизонтальные, – продолжал он. – На кой такое творить, не пойму. Проще от уха до уха распороть.

– Больше никаких повреждений? Следов соития? Что ещё есть? – продолжал расспрашивать следователь.

– Могу, чуть позже, представить полный отчёт.

– Мне надо сейчас. Десять минут назад на той же улице обнаружили ещё один труп с похожими ранами.

Боровик показал присланное фото, выведя его на экран телефона. Кузнецов взял женщину за подбородок, с силой задрал вверх, ещё раз указав на разрезы.

– Практически идентичные. Видите, как измочалено.

– Помалкивайте об этом, – сказал следователь крайне серьёзным тоном.

Он набрал номер на телефоне, послушал гудки. На том конце сняли трубку.

– Павлов, это я, – произнёс Боровик. – Собирай всех…. Срочно. Начальство сам проинформирую.

Он попрощался с патологоанатомом и вышел.

* * *

На короткой цепи, прикованной к железному кольцу, вмурованному в бетонную стену, с ошейником на шее, ждала своей участи девушка. Её рот был крепко затянут скотчем, руки связаны. Тело и голову густо покрывали гематомы от постоянных побоев. Она не ела уже несколько дней. Напротив неё, на табуретке, сидел он.

«Я знаю, кто я, – объяснял похититель. – А знают ли они, кто они? Даже не догадываются. Но я открою им глаза. Помогу изменить существующий порядок вещей. Следующая их попытка будет лучше теперешней. Они смогут встать со мной в один ряд, понять суть происходящего. Они станут лучше, чище, сильнее. Не знаю, скольких успею направить в нужное русло. Но я работаю над этим не покладая рук…».

* * *

Прохор, которого назвали в честь прадеда, стоял возле гроба. Там, среди принесённых им цветов лежала мать. В морге постарались, отломанный палец выглядел не тронутым. Распоротую шею закрывал шарф.

Холодный ветер развивал ленты на венках, замораживал слёзы. Хорошо хоть буря немного стихла, явив из-за рваных туч бледное, измученное непогодой солнце.

Прохор старался отогнать мысли о смерти матери. Не верил своим глазам. Совсем недавно они ужинали дома. Она испекла чудесный пирог, пальчики оближешь. Мать умела печь и просто хорошо готовила, а теперь, из-за прихоти неизвестной мрази, лежала в гробу. Прохору истово захотелось поймать и выпотрошить недоноска.

С десяток родственников застыли у него за спиной, шепчась и переминаясь с ноги на ногу. Шёпот стал громче. Послышались недовольные реплики: «Какого чёрта?», «Скотина», «Совести нет», «Прилетел стервятник».

Прохор обернулся. К гробу шагал его отец, держа в руке букет красных роз. Он бросил семью, когда Прохор пошёл в первый класс. Нашёл какую-то прошмандовку и со спокойной душой свалил. И вот сейчас, через столько лет, появился. Видно лучшего времени, чем похороны, не нашёл.

Они не поздоровались. Отец знал, что сын его ненавидит. Он склонился над бывшей супругой, собираясь поцеловать в лоб. Прохор неожиданно для всех и себя оттолкнул его в сторону. Отец попятился, зацепив букетом шарф на шее покойницы. Ткань съехала в сторону, явив взорам шитое-перешитое горло.

– Что это? – невольно вырвалось у отца.

– Что?! – вспылила дородная тётя Клава. – А ты не в курсе что ль, сердобольный?!

Её попытались успокоить родственники, но она ещё больше завелась.

– Тварь, какая-то искромсала! Ты бы, Семён, валил отсюда, по добру, по здорову!

– Это не твоё дело! – разозлился отец. – Раскудахталась!

– Тихо, – прошептал Прохор. – Тихо.

И вдруг в нутрии него вспыхнуло пламя гнева: «Мать лежит мёртвая, а они тут срутся меж собой».

– Заткнитесь все! – крикнул Прохор.

Мгновенно наступила тишина, прерываемая всхлипами вечно больной бабы Тани. Через минуту, кто-то подал знак могильщикам. Они резво заколотили крышку и стали опускать гроб в промёрзшую могилу. Родственники смиренно проходили мимо, бросая вниз комья земли. Когда прошёл последний, могилу зарыли. Земляной холм сразу начал заметать вездесущий снег.

Поминки прошли скомкано и тихо. Никто не говорил прощальных речей, никто не плакал. Родственники тихо скорбели. Через пару часов трапеза была закончена. Стали расходится, желая Прохору крепиться и мужаться. Когда он остался один, к нему подошёл отец.

– Я очень сожалею, – начал он было.

– ПШёл ты, – огрызнулся Прохор. – Вали к своей тёлке.

– Кати больше нет, – ответил отец. – Умерла год назад.

– Что теперь хочешь?

– Загладить вину. Помириться. Я поступил с вами очень плохо, но так уж вышло.

Прохор отвернулся.

– Я хочу мира, – говорил отец. – Что мне сделать, чтобы ты простил? Ведь кроме тебя у меня больше никого нет.

– Что сделать? – Прохор задумался. – Найти тварь, которая убила мать и…, – он провёл большим пальцем себе по горлу.

Желание и решительный взгляд сына напугал Семёна, но он взял себя в руки.

– Ты шутишь? За это по головке не погладят.

– Тогда убирайся из моей жизни.

Отец задумался.

– Хорошо сынок, – спокойно ответил он. – Я сделаю это, если поможешь.

Прохор уверенно кивнул. Они пожали руки.

* * *

Пленница слушала и не слышала. Все её мысли были о свободе и еде. Тело саднило от одуряющей, убивающей волю боли, благо руки теперь не были связаны.

«Та женщина на тротуаре. Да. Она не знала, что заслуживает лучшей жизни, чем сейчас. Я помог ей переродиться. В новой жизни она будет богатой, счастливой красавицей. Я знаю, что делать с самого детства. Тогда дед оставил меня одного охранять небольшое стадо овец. Сам ушёл в село на несколько часов. И тогда явился он. Я видел его мощь и силу. Это было великолепно. Я испугался. Он заметил меня и не тронул. Думаешь, пожалел? Нет. Передал свою силу и мудрость. Принял меня, посчитал равным. Теперь я знаю, каков мой путь. Я – спасение».

* * *

Боровик вышел перед небольшой аудиторией оперативников, среди которой сидело его прямое начальство.

– Господа офицеры, – начал он. – Дело приобрело нехороший оттенок. Точно такие же убийства обнаружены в отчётах за прошлый и позапрошлый год. Не понимаю, почему на них до сих пор не обратили внимания. Возможно, потому, что некто потрошил бездомных и бродяг. В этой халатности ещё предстоит разобраться.

– Что Вы хотите сказать? – прервал его полковник Яров.

– По моему мнению, – сказал Боровик, – в Красном Литейщике орудует серийник.

Присутствующие зашептались.

– Этого не может быть, – произнёс полковник. – Откуда? С чего ты взял?

– Это происходит при каждом зимнем циклоне, – уточнил Боровик. – На уличных камерах наблюдения ничего не разобрать. Только неясные тени. Этим он, несомненно, пользуется.

– Что предлагаешь? – спросил полковник.

– Предлагаю возбудить дело о серийном убийце. Назовём его «Циклон».

Полковник задумался. Встал с места, походил, подумал.

– До этого, мне казалось, что подобные случаи ничем не объединены, – сказал он. – Мне нужны доказательства.

– Чей-то труп? – спросил Боровик.

– А хотя бы и так, – ответил полковник. – Пока прямых действий, так называемого Циклона, я не вижу.

– Что ж, – сказал Боровик, – подождём.

* * *

Прохор, вместе с отцом, сидел на кухне. Они обсуждали план будущих поисков.

– Поговорил со знакомым ментом, – начал отец. – Он утверждает, что это серийник. Совершает несколько убийств сразу. По этому поводу у них недавно было собрание.

– Сволочь, – прошипел Прохор.

– Причина выбора жертв, неизвестна. Но возможно никакой причины нет. Просто режет.

– Как же его выследить?

– Предлагаю сесть ментам на хвост. Попутно прочёсывать город, на предмет подозрительных прохожих, – произнёс отец.

– Надо достать ментовскую рацию или чего подобное, – предложил Прохор.

– Уже, – ответил отец, вынимая из стоявшей на полу сумки японский сканер радиочастот. – Менты уверены, что он режет людей только во время циклона. Потом ложиться на дно. У нас мало времени.

– Будем слушать полицейское радио круглосуточно, авось, что прояснится.

– По поводу оружия, – произнёс отец. – Можно достать обрез двустволки, но если остановят – срок.

– Доставай.

* * *

«Когда он уничтожил половину стада, то заметил меня. Остановился, подошёл, обнюхал. Я готов был умереть на месте от страха, но он ничего мне не сделал, просто ушёл восвояси. Дед был очень зол. Когда же рассказал, как было дело, он сильно удивился и не стал ругать. Наверное, почувствовал силу переданную мне.

Они все чувствуют её. Особенно перед смертью, за которой следует перерождение и новая жизнь. Метель скрывает меня от любопытных глаз. В этом вижу одобрение Бога. На сегодня я задумал нечто особенно потрясающее».

Девушка тихо плакала. Она была готова на всё, лишь бы он накормил и не бил больше. Постепенно голову обволакивал тяжёлый, мешавший думать, туман.

* * *

Кафе «40 градусов» блестело красными, переливающимися огнями. Несмотря на непогоду, оно было забито народом. Часть посетителей, изредка, выходила в тамбур покурить.

Двое парней и две девушки дымили возле входной двери, когда один из парней заметил неясную фигуру у своего внедорожника. Сработала сигнализация. Так и есть, наркоша позарился на навигатор, решил он. Парни выскочили наружу, не обращая внимания на сильный мороз и метель.

Девушки весело переговаривались, ожидая взбучки недалёкого придурка. Но парни, почему-то не торопились изувечить проходимца. Они застыли на месте, глядя на яростно жестикулирующего вора. Потом одновременно повалились в сугроб. Это озадачило девушек. Они прильнули к покрытому инеем стеклу двери. В этот момент дверь открылась нараспашку. На пороге стоял покусившийся на внедорожник вор. Его лицо закрывал серый шерстяной шарф, в руке что-то блеснуло. Он двинулся на девушек. Звуки музыки, доносившиеся с танцпола, заглушили крики.

Боровик осматривал тела. Двое парней на улице, две девушки в тамбуре. У всех измочалено горло.

– Что-нибудь пропало? – спросил он у Павлова.

– Похоже, ничего, – ответил тот. – Деньги и драгоценности на месте.

– Значит, убийства ради убийства. Что думаете? – поинтересовался у него Боровик.

– Не знаю, но должно быть, какое-то объяснение, – пожал плечами оперативник.

– Увозите, – вздохнул Боровик. – А мы пока опросим отдыхающих. Хотя уверен, ничего нового не узнаем.

Санитары переложили тела на носилки и принялись грузить в подъехавшие труповозки. Боровик оглядел стены и потолок.

– А где камеры видеонаблюдения? – спросил он у бледного, от пережитого, администратора.

– Некоторые, весьма солидные, клиенты очень не любят, когда за ними наблюдают, – ответил он.

– Понятно, – пробурчал следователь.

Прохор сидел вместе с отцом в белом Ауди с залепленными снегом номерами, припаркованной рядом с кафе. Они внимательно слушали переговоры полиции и наблюдали за погрузкой трупов.

– Четыре тела, – произнёс отец, когда менты перестали трещать в эфире.

– Это он, – со злобой сказал Прохор. – Его рук дело. Но зачем?

– Кто ж его знает, – ответил отец. – Насколько мне известно, почти все подобные считают себя охотниками, мессиями, освободителями, бичами божьими. Психи, одним словом.

– Он далеко не псих. Выманить и положить двух крепких парней и их потаскух, не каждый решится. Он всё просчитал.

– Возможно и так, – одобрил предположение отец. – Поехали, прокатимся.

Ауди сдала назад и, обогнув сугроб, скрылась в вечерней непогоде. Никто не заметил стоявшую за углом фигуру в сером шерстяном шарфе.

Машина подъехала к запорошенному светофору, стоящему на безлюдном перекрёстке. Пока ждали зелёный, Прохор таращился в боковое окно.

– Глянь, – вдруг сказал он. – Вон там у ограды.

Отец посмотрел в окно. У засыпанной снегом ограды чернело пятно, очертаниями похожее на человека. Он поставил машину на аварийку, вышел. Прохор видел, как отец подошёл к пятну и, отпрянув, замахал руками. Прохор выскочил наружу. У ограды лежал труп пожилой женщины с характерными следами на шее.

– Надо уходить, – забеспокоился отец. – Не дай бог, кто ментов вызвал. Начнут допрашивать, найдут сканер с обрезом, не отмажемся.

Они быстро сели в Ауди и скрылись в бушующей метели.

* * *

«Сегодня мне удалось переродить пятерых несчастных. Я действую в точности, как он учил. Перерождаю, и никто не перечит. Они ведут себя так же, как те овцы. Пока убивают одного, другого, третьи созерцают в надежде, что их не постигнет участь перерождения. Не бойтесь, за болью приходит облегчение и новая жизнь. Не бойтесь…».

Безвольно сидевшая на цепи девушка, что-то бубнила себе под нос. Её взгляд выражал пустоту. Разум был чист.

* * *

Боровик просматривал материалы дела, фото жертв, их контакты. Никаких связей между собой, кроме последней компании в кафе. Парни из бригады местного авторитета Крабова по кличке Краб. Две девушки – их знакомые. Вот и вся связь. Женщина на перекрёстке возвращалась с работы.

– Грёбанный волчара, – выругался находившийся рядом Павлов. – Режет почём зря.

Боровик задумчиво посмотрел на него, достал телефон, вывел на экран фото изуродованного горла одной из жертв. Мимолётная мысль, а скорее тень догадки всколыхнула душу.

– Что напоминает? – показал он фото коллеге.

– Просто раны, – ответил тот.

– Смотри внимательно. Боковые порезы шире и глубже остальных.

– Ну….

– Клыки. Похоже на имитацию зубов хищника.

Оперативник стукнул себя по лбу ладонью.

– Волк! На укус волка смахивает. И режет он людей, как стадо. Одного за другим. Всех, кто попадается на пути, – взволнованно произнёс тот.

– Возможно, – сказал Боровик, – он олицетворяет себя с ним. Вот откуда надо, попробовать, плясать. Придётся усилить патрули.

– Не выйдет. Скоро движение в городе совсем парализует из-за циклона. Всё встанет.

– Ну, так выбей снегоходы.

* * *

В течение двух следующих дней было обнаружено ещё три трупа с идентичными ранениями. Патрули на снегоходах приносили мало пользы. По городу поползли тревожные слухи. Кто-то даже приплёл оборотня. Редкие свидетели утверждали, что с места преступления уезжала белая Ауди с залепленными снегом номерами.

– Это уже что-то, – сказал Боровик. – Белая Ауди. Эстет мать его, что ль?

Оперативники внимательно слушали шефа, некоторые записывали.

– Постарайтесь, чтобы не было утечек информации, – продолжал Боровик. – А то скоро весь Красный Литейщик на уши встанет. Уже вон оборотни мерещатся. Проверьте все похожие машины, даже если это не Ауди.

* * *

Краб в задумчивости упёрся лбом в окно коттеджа. Он смотрел на воющую метель, заметавшую двор. Крытый бассейн напоминал пирамиду Хеопса, а баня казалась охотничьим домиком в глубине Колымского края.

Краб обернулся. Перед ним, на ватных ногах, стоял бригадир группировки по кличке Зубило. Она досталась ему за крупные передние зубы. Хотя выглядел он сельским простачком, на деле был надёжным и толковым парнем.

– А скажи-ка мне Зубило, как продвигаются поиски беспредельщика? – мягко спросил он.

– Мент кАпнул, что это, мол, типа, с-серийник. Вроде, как, стало быть, ездит на б-белой Ауди, – неожиданно, начав заикаться, ответил Зубило. – Ищем.

– Найди раньше погон. Притащи сюда, – приказал Краб. – Посмотрим, какой он серийник. За такие дела надо отвечать. Дуй.

Зубило метнулся к выходу. Краб снова уставился на круживший во дворе снег.

* * *

«Ты думаешь, что я взял тебя ради потехи? – спросил он пленницу, которой было уже всё равно, что с ней будет. – Ошибаешься. Каждому волку нужна надёжная волчица, готовая закрыть его горло от чужака. Такую он сможет покрыть. Но ты ещё не готова, ты ещё не показываешь клыки, не рычишь. Я подожду, пока превратишься в настоящего зверя и только тогда…. А пока тебе нужна хорошая пища и отдых. Непогода скоро закончится. У нас мало времени…».

* * *

Белая Ауди остановилась возле супермаркета. До его закрытия оставалось совсем немного времени. Припозднившийся люд спешил в тёплые квартиры. Метель усилилась, замуровав холодное ночное небо.

Отец передал Прохору банковскую карточку.

– Купи продуктов и иди домой, а я махну на заправку, – сказал он.

Прохор вылез из машины, направился в магазин. Уже заходя в двери, оглянулся на пробиравшуюся сквозь сугробы Ауди. «Калёная игла» нехорошего предчувствия кольнула сердце, а вдруг маньяк давно следит за ними. Эти звери не предсказуемы и хитры. Усилием воли он отогнал мрачные мысли.

Ауди ехала по сузившейся от сугробов улице. Трафик был слабый. Иногда на пути попадались брошенные в заносах легковушки и заглохшие грузовики. Эта зима была для города сущим бедствием.

Семён не обратил внимания на вывернувший из-за поворота внедорожник Ниссан, за рулём которого сидел Робин – настоящая фамилия Стрельников. Он ехал в сервис. Со вчерашнего дня горел чек масла. Робин не любил откладывать ремонт, когда с машиной что-то не в порядке.

Ауди с залепленными номерами сразу бросилась ему в глаза. Это, явно тот, кого они ищут. Он тут же связался Зубилом, который распорядился проследить за машиной, а в случае если серийник заметит слежку, брать его. Благо ствол у Робина имелся. Пацаны уже выехали на подмогу но, сколько времени понадобиться на дорогу, одному Богу известно.

После нескольких поворотов с дрифтом, Семён заметил внедорожник, подозрительно державший дистанцию и следовавший точно по его маршруту. Дабы убедится в своих подозрениях, Семён решил прибавить газу, насколько позволяла заснеженная дорога и скрёбшая защиту картера колея.

Робин увидел, как Ауди стала резко набирать скорость в попытке оторваться. Он позвонил Зубилу.

– Походу маньячило меня пропалил! В отрыв пошёл! – крикнул в трубку.

– Тарань! – приказал Зубило. – Но живым, стало быть, как его, оставь!

Семён увидел приближающийся Ниссан и резко свернул в ближайший переулок, решив выбраться на набережную. Там постоянно дул сильный ветер сдувавший снег с дороги, можно разогнаться и уйти от погони. Неожиданно преследователь исчез. Робин, погасив фары, свернув в параллельный переулок.

Семён выехал на перекрёсток с мигавшим светофором. Остановился. Благо улица, шедшая под уклон к набережной, была пуста, только метель гоняла мириады снежинок. Он огляделся по сторонам – никого. Внезапно из ледяного урагана выскочила морда внедорожника и с разгона впечаталась в левый бок Ауди. От удара вылетели боковые стёкла, раскрылись подушки безопасности, припечатав Семёна к сидению. В салон ворвался холод и снег.

Машину потащило к набережной. В мгновение ока тысячи предположений пронеслись в голове Семёна. Он остановился на версии о маньяке. Кроме него никто бы так не действовал. Если тот прижмёт Ауди к чугунному ограждению набережной и заблокирует – конец. И тут Семён вспомнил про оружие.

– Нааа! – орал Робин. – Получи маньячило!

Робин заметил, как в Ауди лопнула подушка безопасности. Раздался грохот, тут же заглушенный воем метели. Последнее, что он увидел, было лобовое стекло покрывшееся дырками и трещинами. Заряд картечи оставил его без грудной клетки.

Семён, с ужасом, осознал, что Ниссан не только не остановился, а наоборот ускорился. Видимо покойник, конвульсируя, продолжал давить на газ.

Машины вскочили на набережную и, сбив ограждение, полетели в реку. Только в самые сильные холода она покрывалась тонким слоем льда. Непрекращающийся сброс нечистот препятствовал замерзанию. Машины, пробив полынью, рухнули в воду. Ниссан придавил изувеченную Ауди, а секундами позже оба автомобиля скрылись в отравленных водах.

* * *

Он шёл сквозь метель, огибал сугробы, задумчиво стоял возле магазинов, но никак не мог определиться с жертвой. Никто не подходил, а эта добыча должна быть особая. Она для волчицы. Так, не спеша, кутаясь в серый шарф, вышел к набережной, на которой царило странное оживление. Кран доставал из реки мятые иномарки. Внедорожник уже стоял на берегу. К нему ставили, льющую потоки грязной воды, Ауди. Операцией командовал статный мужчина, видимо полицейский начальник.

Мимо, слегка притормозив, проехали два Джипа. Братва опоздала.

– А что тут случилось? – спросил он у сидящей в красном Опеле миловидной девушки.

– Авария, – ответила она, разглядывая симпатичного прохожего. – Еду домой, вижу, две машины в реку ныряют.

– Значит вы свидетель? – улыбнулся он.

– Да, – улыбнулась в ответ девушка.

Боровик осматривал машины.

– Так, – сказал он, заглядывая в Ниссан. – Это личность известная – Робин-бобин из бригады Краба.

Он подошёл к Ауди, взглянул на труп Семёна и обрез.

– А это кто?

– Есть сведения, – шмыгнул носом Павлов, – что Краб тоже ищет Циклона. Хочет поквитаться за своих. Может это маньяк и есть?

– Что-то не похоже. С чего это вдруг Циклону на ствол переходить. Он и ножом отлично справляется. Пробей-ка его.

Боровик посмотрел в сторону свидетельницы аварии, она болтала с каким-то зевакой в сером шарфе, которой явно старался уловить суть их разговора с опером.

– Эй! – крикнул ему Боровик. – Вы кто?!

– Я?! – изобразил удивление тот. – Прохожий!

– Вот и проходите! Не мешайте!

Прохожий попрощался с девушкой и пошёл вдоль набережной под подозрительным взглядом Боровика.

Он угрюмо плёлся вдоль пустынной набережной. Времени совсем мало, а он так и не нашёл подходящую жертву. Плюс ко всему белый Ауди показался знакомым. Не он ли вертелся на местах охоты. Помимо погибшего мужика, там находился и парень. Интересно кто это? Явно не полицейские, да и на бандитов не похожи. А ещё ему очень не понравился ментовский начальник, упомянувший маньяка. В нём чувствовалась опасность. Неужто чужак претендует на его владения и самку?

Мысли прервал автомобильный сигнал. Он обернулся, рядом притормозил красный Опель. Девушка приветливо открыла дверь.

– Вам куда? – спросила она.

– Мне, – он махнул рукой вперёд, – на Лёонид-стрит (проспект Брежнева). Там ещё аптека на углу.

– А. Знаю. Садитесь, подброшу. Мне почти по пути.

Он плюхнулся в салон, тут же ощутив необыкновенный аромат юного, бархатного тела. Спасибо господи.

– Какой необыкновенный парфюм, – подивился пассажир.

– Это шампунь, – улыбнулась девушка. – Жуткая авария, правда? Двое погибших.

– Непогода, – вздохнул он.

– Вы слышали про маньяка?

– Думаю, его скоро возьмут.

– Оптимистично.

– Давайте в тот переулок, – указал он. – Тут можно прилично срезать.

– Ну, ладно.

Опель свернул и двинулся между кирпичных гаражей. Немного проехав, машина упёрлась в стену.

– Тупик, – нахмурилась девушка.

– Похоже, я ошибся, – шёпотом произнёс он.

В это мгновение она почувствовала, как между рёбер вошла обжигающе холодная сталь.

* * *

Проклятая, испачканная кровью сумка явно вызывала подозрение у редких прохожих, но бросить её было нельзя, волчицу надо накормить. Впереди показалась древняя старушка с клюкой и тележкой, пытавшаяся перейти покрытую льдом дорогу. Он приблизился.

– Что ж ты бабуль в такую погоду гуляешь? – с укоризной спросил незнакомец.

– Да вот внучок, за продуктами ходила, да не купила ничего. Дорого. Надо в другой идтить. Эх, – грустно ответила она.

– Давай-ка помогу, тут скользко.

– Спасибочки.

Он перевёл её через дорогу, пару раз, чуть не навернувшись затылком о скользкую мостовую. Остановился, пошарил в сумке. Достал упакованный в пакет кусок печёнки, протянул старушке.

– На вот бабуль. С новым годом.

– Так ведь прошёл уже, – обрадовалась старушка.

– Бери, бери. Лишка прикупил.

Старушка быстро убрала подарок в тележку.

– Дай бог тебе здоровья, добрый человек, – готовая расплакаться, произнесла она.

– Бывай бабуль, – он отправился дальше.

Бабушка с благодарностью смотрела вслед душевному парню. А он стремительно шел в логово, и настроение было преотличным. Как же всё-таки приятно сделать доброе дело.

* * *

Боровик нервно курил недалеко от красного Опеля. Он, практически, только что разговаривал со свидетельницей, а теперь….

– Значит так, – произнёс подошедший судмедэксперт. – Убита пару часов назад, острым предметом в грудь. У жертвы отсутствуют: молочные железы, сердце, половина печени, почки, правая ягодичная мышца, желудок.

Судмедэксперта замутило, он глубоко вдохнул морозный воздух.

– У нас что, ещё и черные трансплантологи завелись? – буркнул Боровик.

– Раны на горле идентичны жертвам Циклона.

– На кой ему такая коллекция?

– Похоже на продуктовый набор, – ответил судмедэксперт.

Боровик удивлённо посмотрел на него, протянул недокуренную сигарету. Судмедэксперт взял окурок, глубоко затянулся.

* * *

Девушка с жадностью поглощала свежее мясо. Особенно ей понравилось сердце, желудок и молочные железы. Он с удовольствием наблюдал, как волчица блаженно рычала, проглатывая истекающую кровью плоть. Он протянул руку к тазу, в котором лежала добыча. Волчица оскалилась, бросилась на него. Цепь не дала приблизиться. Он улыбнулся, настоящая самка. Скоро её можно будет покрыть.

«Появился чужак, – сказал он. – Сильный и злой. Он ищет нас и когда найдёт, мы умрём. Но…».

* * *

Краба вызвали повесткой в кабинет Боровика. Следователь пытался выяснить причину преследования Семёна Робином. Краб отпирался, говорил, что не в курсе аварии и не понимает, какое имеет к ней отношение. Боровик намекнул, что знает, что бригада ищет Циклона. Попросил предоставить дело профессионалам, не лезть не в своё дело. На что Краб съязвил:

– Профессионалам? – усмехнулся он. – Кроме меня ещё кто-то есть?

– Будут подобные непонятки, – вспылил следователь, – придётся Вас привлечь за препятствование расследованию.

Это разозлило Краба, но он сдержался. На этой ноте пришлось расстаться. Краб вышел из кабинета, чертыхаясь и злобно «сверкая» глазами. Это наблюдали проходившие мимо сотрудники следственного отдела.

Поздно вечером Боровик закончил бумажную волокиту, вышел к машине. Завёл, стал ждать, когда прогреется двигатель. Попутно решил немного расчистить выезд и тут заметил, что заднее правое колесо спущено. Выматерился, полез в багажник за домкратом. Пока доставал, сзади к нему подошел человек в сером шарфе. Боровик ощутил холодок на горле. Сразу за эти, наступила тёплая мгла.

Рано утром дворник чистил заснеженную стоянку при УВД. Снегоуборщик бодро выбрасывал струю снега на несколько метров в сторону. Дворник остановился у машины Боровика. Неужели опер работал всю ночь? Что ж, это не редкость. Он собирался пройти мимо, когда заметил тёмную лужицу возле багажника. Масло? Дворник наклонился посмотреть. Надо бы предупредить следователя, что что-то подтекает.

Он снял перчатку, дотронулся до лужицы, которая оставила на пальцах кровавый след.

Весь УВД пребывал в шоке. Боровика нашли в багажник собственной машины с перерезанным от уха до уха горлом. Убили одним движением. Полковник Яров был вне себя. Потерять лучшего сотрудника, когда в городе орудует серийный убийца, непростительно. Кто-то вспомнил о предыдущем резком разговоре Боровика с Крабом. Поддавшись эмоциям, полковник отдал распоряжение задержать авторитета, но одумавшись и поняв, что обвинения не имеют под собой почвы, остыл.

* * *

Прохор узнал о гибели отца из новостей. Его предчувствие подтвердилось, но только не маньяк выследил их, а всему виной несчастный случай. Придётся продолжать поиски в одиночестве, а родственники пока разбираются с похоронами.

Он оделся по теплей, взял термос с чаем, финку прадеда, давно ставшую семейной реликвией. По пути зашёл в магазин, купил продукты. Теперь можно бродить по городу. Никто ничего не заподозрит. Он обычный горожанин пробирающийся домой с пакетом продуктов.

Как только покинул квартиру, туда нагрянули оперативники, вышедшие на него через покойного отца. Им никто не открыл.

* * *

Сытая, вымытая, благоухающая дорогим мылом девушка смотрела на него преданными глазами. Если бы у неё был хвост, она бы разбила его об пол.

«Сегодня знаменательный день. Сегодня ты станешь настоящей волчицей. Мы идём на охоту, а после покрою тебя. Мне нужны крепкие волчата».

Он надел ей ошейник, пристегнул к нему незаметный в метели длинный, стальной трос. Закрепил у себя на поясе, дёрнул. Отлично держится. Выходя за дверь, прихватил пакет с продуктами, стоявший в коридоре. Никто не обратит внимания на семейную пару, возвращающуюся из супермаркета.

* * *

Краб позвонил бригадиру из бани, где парился в одиночестве и задумчивости.

– Что там? Есть новости от Павлова? – спросил он Зубило.

– Знают менты, знаем и мы. Вышли, то бишь, на сынка мужика из Ауди, – бодро ответил он. – Когда, типа, тот свалил с хаты, нагрянули опера. Следим. По городу шляется, видать ищет этого, короче того….