Текст книги "Фраер вору не товарищ !"

Автор книги: Владимир Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Чьи отпечатки? Волкова? Ну и что? – пробормотал он.

Костя показал на черную кожаную папку, легкомысленно отвергнутую Груздем.

– Нет, Аркадий Михалыч, не Волкова. На этой папочке отпечатки пальчиков бизнесмена и хозяина сейфа Валерия Притыкина. Причем, они на ней в таком количестве, что плюнуть некуда. Так что теперь не отвертится.

– Это хорошо, – вздохнул Самохин и закрыл дело Андрея.

Костя испытал упадок душевных сил после того, как со стороны криминала был нанесен ощутимый удар – убийство мента. И сейчас он воспарил духом, нащупав толстую суровую нить, ведущую к победе. Теперь очередь наносить удар была за ними. И кажется, уже вполне можно размахнуться, чтобы его нанести. Еще бы! Такие богатые горизонты вырисовываются – просто жуть! Это не вам не мемуарные записки престарелого вора на покое – тут готовое дело. Даже не нужно выяснять, кто под буковками скрывается. И так ясно, что уважаемые авторитеты и иже с ними. Вот хотя бы финансовые документы по фирме "Автоком", из которых можно легко понять, что фирма прокручивала перечисленные ей непонятно за что огромные суммы, превращая их в воздух. Воздух уходил в атмосферу, а куда оседали деньги – полный туман. Кто владелец этой фирмы – ни для кого не секрет. Да, хорошее досье Груздь составил. Видать, давно готовился всех своих конкурентов сдать. Только одного не учел. Что вместе с ними и сам может полететь вверх тормашками.

Самохин порылся в бумагах, вынул один из документов, положил на стол перед Костей.

– Посмотрел я бумажки, распечатанные с дискет. Есть тут списки поставок неизвестного товара, даты имеются и суммы проставлены, как в банке. Как думаешь, что это за товар?

Костя бросил взгляд на листок, все понял и усмехнулся.

– Судя по суммам и килограммам ежу понятно, что за товар. Только один единственный товар может идти у нас по такой баснословной цене – пятьдесят тысяч долларов за кило.

– То-то и оно. Вот на этом можем легко Груздя зацепить.

– Так может, ордерок на арест, Аркадий Михалыч? – обрадовался Костя. Пока он ещё тепленький и не проснулся, как следует. А то очухается и бросится в бега. Тогда ищи ветра...

– Не бросится, – покачал головой Самохин. – Чего ему бросаться? Он ничего не боится. И он тебе на этот списочек знаешь, что скажет? Суммы в рублях, вес в тоннах, а товар – сахар. Чем ответишь? Ничем.

Костя прошелся по кабинету, вернулся на прежнее место, уселся на стул, не смог сидеть, опять вскочил. Дело само идет в руки, только бери и раскручивай. Груздя взять, пока он в прострации после ограбления, вытрясти из ханыг, где скрывается Волков, изловить его, а на закуску и Махрова захомутать под общее дело. А так Волков неизвестно где, Груздь вот-вот с крючка сорвется, а Махров пока пребывает в полном неведении. В неведении ли?

– Давайте этих хреновых авторитетов возьмем, Аркадий Михалыч! Ведь ясно, что они уже по уши в дерьме.

– Взять недолго, – пробурчал полковник, вглядываясь в листок. – Только как бы потом отпускать не пришлось. На Махрова материала предостаточно. Есть за что зацепить. А на Притыкина? То-то и оно. Что вот это за буквы в последней колонке, а?

Костя наклонился над столом.

– Похоже на заглавные буквы чьих-то фамилий или кликух, Аркадий Михалыч. Наверное, тех, кому предназначался товар.

– Может и так. – Самохин ткнул пальцем в бумажку. – Вот смотри, чаще других буква "Д". А как твоего купца кличут?

– Димон, – обрадовался Костя. – Он тут и стоит. Точно он.

– Он, да не он. Знаешь что, Костя. Напечатай-ка другой список. Перекупщиков. Имена, фамилии, адреса укажи. Все как положено. Сколько здесь букв, столько и фамилий.

Радость Кости сползла с лица. Он недоуменно пожал плечами.

– Где же я вам их возьму, Аркадий Михалыч?

Самохин усмехнулся.

– Выдуманные, чудило. Но одного перекупщика укажи реального – этого самого Димона. Предъявим ему оба списка и скажем, чтобы он Груздя благодарил за наводку. И тогда посмотрим, как он выкручиваться будет.

– Я понял, Аркадий Михалыч, – согласно кивнул Костя. – Сделаем. Он нам за такую наводку Груздя с потрохами сдаст.

Самохин отложил листок со списком и закрыл папку.

– Ну вот, это и будет свидетель.

Квартира Владика Черновца была обставлена так, словно её хозяин собирался не жить в ней, а водить в неё экскурсантов. Еще больший любитель антиквариата, чем липовый бизнесмен Валера Притыкин, по которому уже горючими слезами заревела тюрьма, Владик тщательно и аккуратно подбирал обстановку в едином барочном стиле, отличающемся вычурной кривоногой мебелью и громоздкими картинными рамами с всевозможными завитушками и вензельками.

Люська уже бывала здесь раньше, и причуды Владика не вызывали у неё любопытства, а Андрей полчаса бродил по квартире, разглядывая выставленные произведения мебельного искусства и картины на стенах, пока не обнаружил Люську на роскошной постели, покрытой парчовой тканью с позолотой.

– Хватит болтаться по комнатам, дорогой, – усмехнулась Люська. – Или ты приценяешься к экспонатам? Могу тебе сказать, что для Владика они бесценны. У него только две страсти – мебель и ткань, и он тратит на это всю свою зарплату.

– Ну и убежище ты нам подыскала, Люська! – восхищенно проговорил он. Этот жалкий собиратель рекламных картинок Валера Груздь твоему Владику в подметки не годится. В таком музее я готов прятаться вечно.

– Рано или поздно нам придется отсюда убраться... – вздохнула она. Так что надо решать, что нам делать дальше. Не вечно же здесь прятаться.

Андрей плюхнулся рядом с ней на кровать и, взяв за руку, посмотрел в глаза. Он-то свое решение давно принял и теперь ждал от неё согласия. Но Люська, как она сама сказала Владику, ещё не совсем разобралась в своих чувствах, чтобы соглашаться на его предложение.

– Прятаться придется мне, Люся. Ты тут совершенно не при чем. Отвечать за мента придется только мне. И за кражу тоже. Они ведь уверены, что кражу организовал я. Давай мотанем отсюда вместе. И уедем далеко-далеко...

Люська отвернулась от него и легла на бок. Контуры её тела плавно перетекали у него перед глазами. Он положил руку ей на плечо, опустил вниз на талию, провел по круглому бедру и стал гладить нежную, мягкую кожу ноги. Люська, казалось, никак не реагировала на его прикосновения.

– Этот город грязный и жестокий, – вздохнула она. – Мне здесь тяжело жить. Постоянно надо бороться за свое место. Если не выпустишь когти и не оттолкнешь локтем соседа, сразу затопчут. Я устала.

– Другие города не лучше, – заметил Андрей. – Везде такая же грязь.

– Я знаю, я поездила.

– Когда?

– Сразу после твоего ухода. Сбежала из дома. Не могла находиться здесь. Помоталась по стране в поисках теплого уголка. Потом вернулась сюда. Но с предками жить не смогла. Они меня постоянно упрекали. Так что всего добилась сама. Теперь у меня работа и свой дом. Все это бросать?

– Мне тоже приходится отсюда уехать. И скорее всего, навсегда.

Люська повернула голову, посмотрела на него.

– У тебя ничего нет. Тебе нечего терять. Ты все потерял за эти шесть лет.

Андрей спустил ноги на пол, поднялся с постели, подошел к окну, выглянул на улицу. Там ездили машины, по тротуарам шли прохожие. Никуда не торопясь, ни от кого не скрываясь. Об этом теперь можно только мечтать чтобы не торопиться и не скрываться. Он отвернулся от окна, посмотрел на нее.

– Да я все потерял. Потерял мать, которая меня не дождалась. Дом, который у меня отобрали. Друга, который меня сдал ментам. Но мне казалось, что я не потерял тебя.

Люська удивленно смотрела на него, приподнявшись на локте.

– Слушай, так ты и за него отсидел? Он ведь тоже должен был сесть.

Андрей помотал головой.

– Нет. Я отсидел за себя. Я получил то, что мне полагалось. Именно столько, сколько я сам себе заработал. Так что ни я ему ничего не должен, ни он мне. Мы рассчитались полностью. Хотя он меня почему-то боится. Думает, что я ему испорчу жизнь. Зачем мне это?

– Но ведь он отделался легким испугом, а ты...

Андрей усмехнулся, подсел к ней на кровать, погладил по коленке.

– Он не отделался от испуга до сих пор. Он все эти шесть лет трясся, как заяц, и боялся, что я его сдам. Поэтому тихо сопел в своей норе и боялся высунуть нос. Ты представляешь, что это такое: каждый день в течение шести лет бояться звонка в дверь? Это наказание пострашнее тюрьмы. К тюрьме привыкаешь, и она кажется тебе родным домом. А к страху привыкнуть нельзя. Он и теперь боится, что все узнают, кем он был. Он так и будет бояться до конца своих дней. Он наказал себя на всю жизнь. А я уже ничего не боюсь. И никого. Мне даже сейчас не страшно. Я боюсь только за тебя.

Он хотел поцеловать её, но она отстранилась и легла на спину, устремив взгляд в потолок.

– Да, этот город грязный и жестокий, – повторила она. – Поэтому я, пожалуй, уеду отсюда вместе с тобой.

У него в глазах блеснули радостные искорки.

Но тут зазвонил телефон.

Глава 23

На стоянку рядом с салоном Черновца залетел темно-серый "мерс". Машины стояли в ряд, между ними оказалось одно просторное место. Его и занял Витек. Резко затормозив, он дернул ручник, выключил зажигание, посмотрел на шефа.

Махров внимательно осмотрелся по сторонам. Никакого заметного шевеления на улице, никаких подозрительных личностей у входа. Они вылезли из машины и направились к стеклянным дверям, расположенным в полусотне метрах от стоянки.

Рядом с охранником Димой торчал молодой парень в поношенном пиджаке, без галстука и с короткой стрижкой, какую носят только рэкетиры и менты. Махров покосился на него и кивнул охраннику. Дима ответил вежливой услужливой улыбкой. Витек бросил хмурый взгляд на мента и важной походкой двинулся следом за шефом.

– Это кто такие? – спросил Тарасенко у охранника, всматриваясь в удаляющуюся квадратную спину Боксера. Еще утром на люськиной квартире Самохин распорядился занять наблюдательный пункт в салоне в надежде, что там появится сама Людмила Каретникова или хотя бы тот, кто сможет сказать, где она. Тарасенко опросил персонал, включая и самого модельера, но никто ничего путного сказать не мог. Один охранник Дима признался, что утром она прибегала в салон минут на двадцать, переговорила с шефом, потом села в свою машину и уехала.

– Компаньоны Черновца, – вяло бросил Дима на вопрос мента. – Они здесь часто...

– Где-то я эти рожи уже видел, – заметил себе под нос Тарасенко. И вспомнил – на видеопленке с похорон. И даже вспомнил фамилию одного из них – Махров. Он хотел было звякнуть Самохину, но подумал, что пока ещё докладывать нечего. Ну, прибыли известные личности, но ведь ничего криминального в этом нет. Пока нет...

В коридоре Махров поймал за руку пробегающую мимо манекенщицу.

– Привет, птичка. Позови мне Люську Каретникову, сделай милость.

– А её нет и не было сегодня, – пискнула птичка и улетела.

Махров и Витек поднялись на второй этаж, где располагался кабинет Владика, и порасспрашивали его секретаршу Верочку. Она призналась, что вообще только появилась на рабочем месте и Люськи в глаза не видела. Махров потрепал её по щечке, натянуто улыбнулся и толкнул дверь в кабинет Черновца.

Владик перелопачивал гору эскизов всей своей коллекции моделей, делая окончательный отбор для показа в столице, когда в дверном проеме возникла атлетическая фигура авторитета. Следом за ней ввалилась объемистая туша его подручного, с трудом протиснувшегося в дверь. Владик замер, увидев непрошеных гостей, и тяжко вздохнул.

– Привет, кутюрье! – сказал Махров, скинул с кресла на пол разложенные эскизы, уселся в него, вольготно откинулся на спинку. Витек освободил себе другое кресло и принялся разглядывать эскизы, перебирая их в руках. По тому, как он презрительно хмыкал, можно было легко догадаться о его оценке последних достижений модельера.

Владик отложил в сторону изящно нарисованный акварелью эскиз, начиная чувствовать, как к горлу подступает предательская тошнота.

– Чем обязан? – нервно проговорил он.

– Всем, – хмуро бросил Махров. – Это я тебя на ноги поставил. Я тебя взял за ручку, вывел в свет и сделал тебе имя. С моей помощью ты стал тем, под кого сейчас косишь. Если бы не я, ты бы сейчас сидел на своей кухне и строчил на машинке штаны соседу-водопроводчику.

– Я это помню, – растерянно пробормотал Владик. – Я тебе, Юрий Сергеич, по гроб обязан.

Он принялся меланхолично перекладывать с места на место разложенные на столе эскизы. Ну, сколько можно напоминать об одном и том же? Ну дал в свое время денег, ну так что теперь? До скончания века в пояс кланяться? Не дал бы Махров, дал бы другой. Мало ли сейчас людей с бабками, готовых вложить их в прибыльное дело? Вон на днях один бизнесмен липовый предлагал сотрудничество. Как бельмо на глазу его салон для этих бандитов. Тоже, меценаты нашлись!

Махров самодовольно осклабился.

– Где наша краля, не знаешь? – как бы невзначай спросил он.

– Кто, Люська? – уточнил Владик, холодея от одной только мысли, что обмануть Махрова ему будет очень трудно. – Нет, не знаю. А что?

– Да пропала куда-то! И дома её нет, и здесь у тебя! Куда она подевалась, ума не приложу. А мне её срочно повидать надо. А ведь позвонила мне, предупредила, что в салоне будет. Вот девка, вечно чего-нибудь отмочит!

– Так ты что, её сегодня не видел? – переспросил Витек.

– Нет, – Владик энергично помотал головой, чтобы окончательно ему поверили. – А чего она от вас бегает?

– Бегает? – Махров удивленно поднял брови. – Кто тебе сказал, что бегает? Ты же знаешь, Владик, у нас с ней теплые дружеские отношения. Любовь, можно сказать, с ней у нас. Я же её люблю, стерву, так люблю, что кажется, задушил бы в объятиях.

Владик испуганно посмотрел на Махрова и по его лицу понял, что тот вполне может осуществить свое намерение. Он нервно откинул волосы со лба.

– Если она появится, я ей передам, что вы хотели её видеть. Обязательно передам.

– А если не появится, все равно передай, – зло проговорил Махров.

– Если знаешь, где она, пеняй на себя, – мрачно проговорил Витек и швырнул пачку эскизов на пол.

Владик покрылся холодным потом и сжал ладонью горло, чтобы не стошнило. Махров внимательно смотрел на него, заметил, как он побледнел, переглянулся с Витьком. Тот вылез из кресла, подошел вплотную к столу и навис над бедным модельером, заслонив своей тушей свет от люстры, словно грозовая туча разгулявшееся солнце. Владик нервно сглотнул и сполз под стол.

– Так знаешь или нет? – прохрипел Витек.

Владик отвел глаза в сторону, сжался в комок и тихо сказал:

– Она просила меня никому не говорить.

– О чем? – спокойно уточнил Махров, словно с самого начала нисколько и не сомневался в том, что Люська была здесь. – Что она утром заходила к тебе? Разве это наказуемо? Ну, заходила и заходила! Что с того? Так о чем она просила не говорить?

– Она попросила... я ей дал... Разве я мог ей отказать?

– Что дал? Ну, давай, давай, не тяни резину... – устало проговорил Витек, нависая над столом. Махров кивнул ему на кресло, и тот плавно переместился туда. Махров в упор смотрел на Владика и с удовольствием осознавал, что был не прав. Его взгляда ещё боятся, он ещё способен нагонять страху на фраеров и держать в узде воров.

– Для тебя же будет лучше, если ты скажешь. Ты ведь знаешь чистосердечное признание освобождает от ответственности. Ну!

– Она взяла у меня ключи от квартиры, – еле слышно проговорил Владик и вжался в кресло, трусливо глядя в глаза Махрову.

– Ну вот видишь, как все просто, – улыбнулся авторитет. – Признание облегчает душу. Так ведь? Теперь мы останемся друзьями и не будем держать камней за пазухой.

– Что ты хочешь с ней сделать? Не трогай ее...

Махров удивленно задрал брови вверх.

– Ну что ты, Владик! За кого ты меня принимаешь? Я женщин не трогаю. Не так воспитан. Я её просто увидеть хочу и узнать, с кем она от меня сбежала. На кого она меня променяла, вот что я хочу узнать. Интересно мне это, понимаешь! А с ним я ничего делать не буду, только посмотрю на него и все. Своих соперников, так же как и врагов, надо знать в лицо. Правильно?

– Наверное, – кивнул Владик.

Махров вскочил с кресла и рванул к выходу. Витек даже не успел среагировать, как шеф уже тормознул на пороге, резко обернулся, бросил вдруг:

– Знаешь что, кутюрье, а тебе придется поехать с нами.

– Зачем? – испуганно спросил Владик.

– А чтоб ты их не предупредил. И потом, ключи ведь ты отдал. Как же мы теперь в квартиру попадем? Они ведь нам не откроют. А, как думаешь? Тебе откроют, ты хозяин. А нам нет. Если мы дверь начнем ломать, тебе это надо? Так что давай, поехали.

Владик подумал немного, осознал всю меру своей обреченности и выбрался из-за стола. Он предупредил Верочку, что отъедет ненадолго к себе домой и скоро вернется, и со скорбным выражением на лице поплелся вслед за бандитами на улицу.

Они спустились вниз и двинулись на выход. Им навстречу шла Татьяна. Махров расплылся в радостной улыбке, расправил руки, схватил её в объятия.

– Здравствуй, Танюша, радость моя! Где ты пропадала столько времени? Давненько я тебя не видел и уже начал скучать!

– Здрасьте, Юрий Сергеич, – заулыбалась Танька и бросила взгляд на Витька. Тот дернул щекой, пытаясь изобразить улыбку. Владик молча кивнул, все ещё с трудом сдерживая нервную дрожь.

Охранник Дима и Тарасенко уже присматривались к ним. Не каждый день удается увидеть столь радостную встречу. Махров покосился на них и пробормотал:

– Давай отойдем в сторонку. Хочу угостить тебя шоколадкой и послушать о твоих делах.

Он открыл первую попавшуюся дверь и потащил Таньку через всю комнату к окну. Витек занял позицию у двери, усмехнулся и хлопнул Владика по плечу.

– Подождем здесь.

Когда Танька оказалась рядом с подоконником, она обернулась и увидела за своей спиной хмурое лицо Махрова. Улыбка слетела с её губ.

– Ты их сегодня видела? – грубо сказал он, окончательно избавившись от малейшего налета учтивости.

– Кого? – Татьяна вздрогнула и затрепетала.

– Люську с этим ...

Танька удивленно расширила глазки и вздернула носик.

– С кем? Вы про кого спрашиваете, Юрий Сергеич?

– Про Люську спрашиваю!

– Я Люську уже три дня не видела! Она мне звонила вчера, просила кое о чем. И все, больше о ней ни слуху ни духу! Я ничего больше не знаю!

Махров внимательно посмотрел в её глаза и понял, что она не врет. Наивная, доверчивая Танька просто не умеет врать. А если и соврет по глупости, то это будет написано у неё на лбу. Он успокоился и немного расправил злобный оскал на лице.

– Танюш, я тебя напугал, извини. – Резко отлепился от неё и двинулся на выход. Обернулся у двери. – Только никому не говори, о чем тебя Люська просила. Ни-ко-му...

Танька догадалась, кто именно стоял за люськиной просьбой, и хотела спросить Махрова про тысячу баксов, обещанные ей подругой, но не смогла даже пошевелить языком от страха.

А в это время в коридоре Тарасенко подплыл к Боксеру, подозрительно разглядывая мощную фигуру бывшего спортсмена. Витьку, естественно, это не понравилось.

– Чего надо? – брякнул он.

Тарасенко извлек из внутреннего кармана пиджака удостоверение.

– Лейтенант Тарасенко. Уголовный розыск.

– Ну и кого ты здесь разыскиваешь? – набычился Витек.

– Вас, – сказал мент. – Предъявите документы.

Витек слегка затрепетал, но виду не показал. По мозгам шарахнула молнией мысль, что его уже вычислили и сейчас будут брать. Но он тут же отогнал её как несостоятельную, ведь Сергеич уверял, что никаких следов их пребывания в люськиной квартире быть не могло, да и оперативник присутствовал в единственном числе, а один мент в поле не воин. Витек полез в карман пиджака, вынул бумажник, подсунул под очи Тарасенко удостоверение заместителя генерального фирмы "Автоком". Тот углубился в изучение документа. Витек не сводил с него презрительного взгляда, словно примеривался свалить мента с ног одним щелбаном.

– У вас в ментуре все такие хлипкие? – не удержавшись, брякнул он.

– Не все. Есть и поздоровее. Мы берем не силой, а кое-чем другим, сказал Тарасенко и протянул ему удостоверение.

Витек намек понял, презрительно сплюнул и смачно выругался. Владик стоял ни жив, ни мертв и готов был провалиться сквозь землю.

– Это со мной, – прошептал он, даже не слыша собственного голоса.

Из открытой двери показался Махров, он оценил обстановку, бросил:

– Пошли. – И торопливо двинулся на выход.

Витек со злостью посмотрел на Владика. Модельер вжал голову в плечи и поплелся следом за шефом. Замыкающим двинулся Боксер. Тарасенко внимательно смотрел им вслед, но тут из комнаты выплыла Татьяна, и он прицепился к ней с дурацкими вопросами по поводу личности Каретниковой. Она отнекивалась от всего, ссылаясь на то, что никого не видела и ничего не знает. Он промучился с ней минут десять, пока не прогремели выстрелы. И тогда он побежал на улицу.

За каких-нибудь десять минут все и произошло. Выйдя из салона, Махров с Витьком направились на стоянку, где находился "мерс". Владик плелся сзади, предчувствуя приближение неприятной разборки, которую устроят эти двое у него на квартире. Ну а в чем он виноват? Что он мог сделать, когда ему чуть не приставили нож к горлу, требуя выдать Люську? В конце концов, какое он имеет отношение ко всем этим разборкам между стареющими любовниками и их молодыми соперниками. Почему он должен быть крайним в этом споре двух перессорившихся кобелей, не поделивших между собой одну сучку? Почему на него должны сыпаться все шишки? Пускай разбираются сами и не пристают к нему со своими проблемами! У него своих по горло! И Владик зашагал бодрее.

Вдруг в трех метрах от них со свистом тормознул темно-зеленый джипок "чероки" и встал, как вкопанный. За ним аккуратно пристроилась черная "ауди". Дверцы обеих машин открылись, и из них посыпались крепкие ребята в кожаных куртках и с бритыми головами, среди которых светилась рыжая грива Чекуня. Из задней дверцы джипка степенно вылез Валера Груздь. Он расправил плечи, наклонил голову вперед и хмуро смотрел на застигнутую врасплох троицу. Парни рассредоточились полукругом перед замеревшим от неожиданности Махровым. Так они и стояли с полминуты, разглядывая друг друга, пока, наконец, Груздь не открыл рот.

– Ну что, Бурый, решил на дело сходить? – мрачно проговорил он. Хотел поживиться за мой счет, что ли? И не западло тебе? До чего же ты опустился! Обыкновенным домушником стал.

Махров разглядывал всю выстроившуюся перед ним команду и остался ею не удовлетворен. Пьяные братки сонными глазами пялились на него, засунув руки в карманы, и представляли собой отвратительное зрелище. Разве это армия, почему-то подумал он. Отвязанные, расхлябанные чувалки, способные только на то, чтобы пугать доверчивых бизнесменов. Он даже не испытал ни малейшего страха, одно лишь презрение. Да вынь он сейчас ствол, запрятанный во внутреннем кармане пиджака, он положит их всех быстрее, чем они успеют вынуть свои. Подумал об этом, но сказал совсем другое.

– О чем ты, Валер? Что-то я с делами сегодня замотался, никак в толк не возьму, о чем ты тут базаришь.

Груздь переглянулся с Чекунем, и тот презрительно хмыкнул.

– Скажи, какая сволочь ко мне в хату залезла? – крикнул Груздь. – Если скажешь, что это не ты, так и быть, я тебе поверю. Но если скажешь, что не знаешь, кто, тогда пеняй на себя. Ну, чего молчишь? Давай вываливай все, что тебе известно. И не отпирайся, старый, я знаю, это твоих рук дело.

Махров почувствовал легкую неприязнь и на всякий случай отошел за Боксера, напоминающего своим видом безмолвную каменную глыбу возле дороги. Витек набычился, опустив голову, словно собирался бодаться, и потянулся рукой за левую полу пиджака, где болталась в наплечной кобуре верная "беретта". Похоже, его мысли текли в том же направлении, что и у шефа. Только он был больше подвержен порыву, чем разуму. Противники правильно оценили его действия и ответили тем же, потянувшись в разрезы расстегнутых кожанок. В руке каждый из братков уже сжимал холодную рифленую рукоятку, но до поры до времени стволы они предпочли не вынимать.

Владик стоял сзади и всем своим нутром предчувствовал начало какой-то серьезной ссоры, грозившей перерасти на глазах не более не менее, как в настоящую перестрелку. Если бы это не было так позорно, он бы сейчас, не раздумывая, повернулся и засверкал пятками. Он уже подумывал, как бы ему это осуществить, но вдруг почувствовал в ногах такую тяжесть, что не мог сделать даже шага в сторону, не говоря уже о том, чтобы повернуться спиной.

– Кто-то меня напарафинил, – проговорил Махров. – Я слышал от одного мента, что у тебя произошло. Но я там и близко не стоял. Сам посуди, Валер! На кой мне твои бабки, у меня что, своих нет?

Валера смачно и со злостью сплюнул.

– У меня в ящике кроме баксов ещё папочки лежали. Теперь они в ментовке лежат. Могу догадаться, кому они могли понадобиться. Тебе, Бурый!

– Это на что, интересно? – уточнил Махров. – Там что, компра была?

– Какая компра! – возмутился Груздь. – Там были записи о связях с поставщиками. Теперь все эти связи в ментуре! Ты постарался...

Чекунь не спускал глаз с физиономии Боксера, он видел, что тот только и ждет подходящего момента, когда можно будет выхватить ствол и начать пальбу. Это вполне соответствовало действительности. Нервы Витька были на пределе. Так же как и у всех. Одно неосторожное движение с одной или другой стороны, и на свет тут же высунуться стволы. Кто сделает это движение, остается только гадать. Наверное, тот, у кого первого не выдержат нервы или кончится терпение. Пожалуй, меньше всего терпения оказалось у Боксера. Или он твердо себе решил, что первый выстрел за ним.

– Сами вы урки чухонные! – крикнул он, выхватил ствол из-под мышки и бабахнул в Чекуня.

Но тот не зря стоял за капотом джипа. Заметив резкое движение Боксера, Чекунь качнулся назад, загородившись кузовом. Пуля застряла в стойке ветрового стекла. Как только грохнул первый выстрел, Груздь ломанулся назад, за джип, а его братки, наученные горьким опытом, попадали на землю и, выхватив весь свой арсенал, начали палить в белый свет.

Витек, сделав выстрел, не стал дожидаться ответного, прыгнул за кусты и упал в траву. У Махрова тоже была неплохая реакция, он заметил краем глаза, как Витек выхватывает ствол, сразу понял его намерение правильно, и прыгнул за стоявшую в двух шагах "восьмерку", пальнул оттуда из своего крохотного "вальтера". Он всегда держал его на всякий пожарный в специальном внутреннем кармане пиджака. Парни тут же изрешетили всю машину сверху донизу.

Один Владик остался стоять посреди тротуара, ошарашенный таким мгновенным поворотом событий, и конечно, сразу схлопотал несколько пуль. С полными отчаяния глазами он схватился руками за живот, согнулся в пояс и рухнул на асфальт, поливая его кровью.

Перестрелка продолжалась несколько секунд и мгновенно стихла. Все замерли в ожидании, кто первый высунет голову. Махров не стал выяснять, жив его друг или уже нет. Прячась за машинами, он проскользнул к "мерсу" и забрался на сидение водителя. Витек бабахнул пару раз в сторону джипа, зацепив кого-то из ребят и прижимая их головы к земле, потом бросился следом за Махровым, запрыгнул на соседнее сидение. "Мерс" сорвался с места, выскочил на проезжую часть, чуть не долбанув проезжавшую "шестерку", махнул через две сплошные на встречную полосу и погнал прочь. Братки живенько погрузились в машины, подхватив двоих раненых, истекающих кровью. Чекунь прыгнул за руль джипа, круто развернул его и погнал следом за "мерседесом", исчезнувшим в плотном потоке машин.

Все произошло за считанные минуты, и когда из дверей салона выскочили на звуки выстрелов Тарасенко с охранником Димой, никого уже на стоянке не было, а на тротуаре стонал истекающий кровью Черновиц. Следом выскочили завизжавшие женщины: кто-то бросился помогать раненому, кто-то вернулся в салон вызывать "скорую", а кто-то просто наводил панику криками и суетней.

Темно-серый "мерс" летел по разделительной полосе, не обращая внимания на светофоры и лавируя между двумя встречными потоками. В сотне метров за ним шел зеленый джип Груздя, тщетно силясь его догнать. Черная "ауди" с ранеными братками плелась где-то далеко в хвосте, пропадая на перекрестках и с трудом выныривая после того, как пропускала поперечное движение.

Воспользовавшись просветом во встречном потоке, Махров рванул через дорогу в какой-то проулок, попетлял немного переулками, надеясь выскочить на параллельное шоссе, но так и не выскочил, и уперся в какой-то тупик. Узкий проезд перекопали газопроводчики, перегородив его легкими фанерными щитами. "Мерс" тормознул перед самым ограждением, завалив его бампером. Щиты посыпались в метровую траншею. Махров виновато посмотрел на Боксера.

– Как видишь, не проедем, Сергеич, – осуждающе сказал Витек. – Давай, разворачивайся.

Махров врубил заднюю передачу, "мерс" круто развернулся на месте и встал мордой к единственному выезду, в проеме которого уже показался джип Груздя.

Витек опустил боковое стекло, вынул из своей "беретты" пустой магазин и выбросил его в окно. Достал из кармана пиджака новый, вставил в рукоять и высунул ствол в окно. Махров с надеждой посмотрел на него, как на единственного спасителя, способного защитить хозяина от озверевшего конкурента. Витек молча вынул из-за пояса сурковский "макаров" и протянул Махрову. Шеф понял его без слов. Забрав пистолет, он опустил свое стекло и тоже высунул ствол наружу. Это выглядело хоть и не очень устрашающе, но немного охладило пыл противника.

Джип затормозил метрах в двадцати. Чекунь с Валерой пригнули головы, увидев торчащие из окон "мерседеса" стволы. Парни сжимали в руках свои, готовые в любой момент продолжить перестрелку, так и не законченную возле салона.

– Ну что, мочим? – спросил Чекунь.

– Обожди, – сказал Валера. – Надо все выяснить до конца.

Ему все хотелось, чтобы Махров сознался в содеянном сам. Кончить его он и так кончит, но предсмертное признание надо бы получить. Черт его знает, откуда это взялось, но Валера любил порядок в делах. Поэтому он самолично вел бухгалтерию, записывал подвиги своих конкурентов и сейчас решил довести следствие до конца.

Махров с Боксером тоже не спешили стрелять попусту и ждали дальнейших действий конкурента. И конкурент зашевелился.

– Ладно, все! – крикнул Валера в приоткрытое окно. – Уберите свои пукалки. Поговорить надо.

– Уже поговорили! – крикнул в ответ Махров. – Сколько можно базарить! Сказал тебе, я не при чем!

Мимо по тротуару шла парочка. Мужчина вел под руку свою подругу. Они увидели пистолеты, торчащие из машины, и не дожидаясь дальнейшего выяснения отношений между людьми, которые разрешают свои споры только таким способом, поспешили скрыться в ближайшем подъезде.