Текст книги "Чертовский переполох"

Автор книги: Владимир Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

12

Дормидонт, великий князь Лодимерский, покряхтывая от удовольствия, уселся на банный полок и принялся любовно рассматривать свое упитанное тельце. Оно было рыхлым и комковатым, но Дормидонту нравилось своей несравненной белизной и нежностью. Давеча вот – налетел пузом на косяк, вроде и не шибко саданулся, а какой синячище посадил! И ножки хороши. Может, синюшные малость, но это, говорят, жилы наружу лезут. И правильно делают. Что им там, в темноте, прятаться? Они, вишь, тоже хотят свет увидать, на мир полюбоваться! Это значит, царское нутро тянется к солнцу, к просвещению!

Тут Дормидонт расслабился, размечтался, полной грудью вдохнул пахучий банный жар и едва не сварился вкрутую.

– Ядрена Матрена, горячо-о!

– Так и задумано, ваше величество! – откликнулся Кощей, лениво обмахиваясь березовым веничком.

– Тебе хорошо, ты тощий! – пожаловался Дормидонт. – А мне-то каково? Того и гляди, шкура слезет, а нутро прямо так и ест!

– Надо терпеть, ваше величество! – добродушно откликнулся великий канцлер. – Вспомните бедного принца Амлета, про которого Шекспьер писал. Хороший принц, качественный. Но терпежу не хватило. Вместо того чтобы своего дядю в масле сварить, он полез драться. Вот вам и результатики! А кстати, я посмотрю, сколько градусов!

Кощей выпрямился во весь рост, под потолок, но тут же присел, хватанув горячего воздуха.

– Действительно, жарковато нынче. Пар какой-то злодеручий! Эй, банщик!

Дверь немедленно приоткрылась, в нее просунулась круглая голова банщика и не мигая уставилась на Кощея.

– Слушаю, ваше высокопре-кхе-кхе-кхе!

Раскаленный, светящийся от жара воздух разом хлынул в образовавшуюся щель, закрутился вокруг банщика как маленькое торнадо, сорвал с его головы колпак и умчался прочь.

– Чего так жарко-то? – простонал Кощей. – Вы что, задумали его величество живьем сварить?!

– Никак нет, ваше высокопре-кхе-кхе! – снова закашлялся банщик. – Печь-то у нас термоядерная!

– Это как понимать? – испугался Кощей. – Что за выдумки? Да я вас всех за такую самодеятельность в масле сварю!

– Не губите, ваше высокопревосходительство! – взревел банщик. – Мы люди маленькие! Что нам прикажут, то и делаем. Сие есть изобретение Петровича. Он его для высоких гостей присобачил, а теперь обкатывает на разных режимах. Он сказал, что «термо», это значит – тепло, а ядра обычные, чугунные. Их раскаляют добела и сразу в чан с водой. Отсюда и пар.

– Кощей! – раздался из банной полутьмы дрожащий голос Дормидонта. – Кто там дверь расхлебянил? По ногам дует!

Кощей грозно посмотрел на банщика и закрыл дверь.

– Разве это баня? – захныкал Дормидонт. – То несусветная жара, а теперь зуб на зуб не попадает!

Действительно, жара подозрительно быстро выветрилась, и в бане стало прохладно. В этот момент в парилку снова вошел банщик. Он с трудом тащил зажатое специальными клещами раскаленное ядро. Пыхтя от натуги, банщик ухнул ядро в чан. Вода мгновенно забурлила, свистя, как Соловей-разбойник, из чана вырвался пар, и в бане снова стало жарко. Но уже не так, как было, а помягче.

Банщик повернулся, оторопело уставился на голого Дормидонта, присел и, пошатываясь, вышел прочь.

– Чего это он, испугался, что ли? – засомневался царь.

– Ну что вы, ваше величество! – Кощей покосился на дверь. – Просто народ в вас души не чает!

– Это верно! – согласился Дормидонт. – Я о своем народе забочусь. Даже школу для этих открыл, для умственно недоделанных…

– Недоразвитых, – поправил его Кощей.

– Ага. Недоразвитых. И училище для переразвитых. А, между нами-то говоря, и те и другие не шибко друг от друга отличаются! – Дормидонт мелко захихикал.

– Это вы мудро поступили! – заметил Кощей. – Эти… мм… граждане нуждаются в особом присмотре. Одни только и ждут момента, чтобы невесть что натворить, другие – чтобы бог знает что придумать. Кстати, ваше величество, а не пройти ли нам в предбанник? Я прихватил с собой изумительную вещь. Грех будет, если мы ее не отведаем!

– Самогонка? – искренне обрадовался Дормидонт.

– Настоянная на кумарском кизюме! – заговорщицки прошептал Кощей.

– Идем!

В предбаннике было сухо и тепло. Сквозь маленькое оконце приветливо синело небо, ветки черемухи скользили по запотевшему стеклу, словно хотели его протереть. Было слышно, как за стеной стрекочут кузнечики. Издалека доносился веселый девичий смех и плеск воды.

Кощей обшарил висящий на гвоздике халат, вынул из кармана плоскую фляжку и два серебряных стаканчика, не спеша наполнил их, сел рядом.

– Все-таки хорошо у нас на Руси! – мечтательно вздохнул Дормидонт.

– А будет еще лучше, – пообещал Кощей, состроив многозначительную мину. – Ваше здоровье!

Дормидонт выпил, шумно выдохнул воздух, оглядел стол и спохватился.

– Постой, у меня тоже кое-что есть! – Он вскочил со скамьи, кинулся к своему халату и извлек на свет банку малосольных огурцов.

– Мировой закусон!

– Это как раз то, что надо! – согласился Кощей и бесцеремонно запустил в банку пальцы.

– Так вот, ваше величество, – продолжил он, хрустя огурцом, – я не зря сказал, что будет еще лучше. Предполагаемая встреча Большой Пятерки позволит нам выйти на международную арену.

– А что это нам даст? – пожал плечами Дормидонт. – Мы и без них неплохо жили. Разве что так, пообщаться…

Кощей тонко улыбнулся:

– Мы, ваше величество, ждем другого. Есть одна идея, ее Петрович предложил. Будем продавать в Европу навозный пар.

– Что-о?! – Дормидонт едва целиком не проглотил огурец и вытаращился на своего канцлера.

– Навозный пар, – небрежно пояснил Кощей. – Он хоть и воняет, но хорошо горит, зараза. Этого добра у нас завались. Все кругом засра… занавозили. Теперь в дело употребим. Биварцы и франкмасонцы им отапливаться будут, готовить на нем еду…

– Да ведь на таком топливе вся еда провоняет! – возмутился Дормидонт. – Ну Петрович, придумал!

– Между прочим, замечательно придумал, – невозмутимо ответил Кощей. – Будем делать деньги из воздуха. Точнее, из вонючего пара. Лишь бы встреча прошла нормально, без эксцессов, тогда успех гарантирован.

– А какие еще могут быть эксцессы? – забеспокоился Дормидонт. – У нас в Лодимере порядок!

– Все верно, – кивнул Кощей. – Но, по оперативным сводкам, можно ждать провокаций от антиглобалистов. ГКЧП тоже не дремлет.

– ГКЧП? – Дормидонта передернуло от ужаса. – Это что, новое чудовище?

– Городской комитет чертей-подпольщиков, – пояснил канцлер. – До сих пор они себя никак не проявляли, но в связи с некоторыми событиями… впрочем, хватит об этом! Поверьте, у меня все под контролем. Давайте-ка лучше еще по одной!

13

– Прошу вас! – Черт-секретарь распахнул обитую железом дверь и сделал приглашающий жест.

– Спасибо, Гарри! – матерый черт Альфред ласково потрепал секретаря по колючей шершавой морде и короткими энергичными шагами прошел в зал заседаний.

Это было огромное помещение, выкопанное трудолюбивыми чертями-подпольщиками аккурат под царским теремом. Для тепла и сухости стены были обшиты обрезками горбыля, досками от разбитых ящиков, осколками черепицы, – словом, всем тем, что можно было найти на городской свалке.

Городской комитет чертей-подпольщиков, сокращенно ГКЧП, задумывался как интернациональная организация. Вот и сейчас, кого только не было в переполненном зале! Черти, как титульная нация, сидели отдельно и вели себя достойно. Они резались в подкидного дурака, пили паленую водку, смолили купленный в Тридевятом царстве «Беломор» и весело матерились, когда не шла карта.

Живые мертвецы чинно сидели в первых рядах, пялились пустыми зенками на высокую трибуну и старались не шевелиться лишний раз, чтобы не потерять конечности.

Зато все остальные места безоговорочно захватили упыри. Сначала они сидели смирно, но кто-то притащил с собой пачку кумарной травки, свернул козью ножку и задымил. К нему тотчас потянулись жадные руки, и вскоре все упыри обкумарились до самого свинского состояния. У самой двери, на правах наблюдателей, сидели представители человеческого племени: воры, убийцы и разбойники. На них косились, но не трогали – все-таки свои.

Шум в помещении стоял невообразимый, но, когда Альфред подошел к трибуне, все моментально стихло. Члены комитета преданно уставились на своего председателя.

Альфред легко вскочил на трибуну, взмахнул хвостом и вскинул в приветствии руку.

– Хайль! – коротко сказал он, и присутствующие вскочили с мест.

– Хайль! – завопили они, дрожа от избытка преданности.

Председатель опустил руку.

– Товарищи!

Толпа замерла, ловя каждое слово.

Черт пристально оглядел похабные синюшные морды.

– Революция, о необходимости которой писали Мракс и Вредникс, назрела! Проклятые святорусские богатыри, от руки которых пали наши лучшие товарищи, наконец-то покинули город. Ура!

– Ур-ра! – хором завопила нечисть. Живые мертвецы попытались вскочить с мест, но от восторга стали разваливаться на куски. Отпавшие ручки и ножки молниеносно схватили вампиры и тут же, на месте, обглодали дочиста.

– Товарищи! Я хочу предоставить слово нашему связному, Ульриху. Это один из самых опытных наших агентов. Он работает старшим официантом у царя Дормидонта и в курсе всего, что творится наверху. Прошу!

Два черта-охранника втащили трясущегося Ульриха в зал заседаний. Увидев толпу голодной нечисти, старший официант сомлел и попытался потерять сознание. Тогда охранники отвели его в сторону, отбуцкали как боксерскую грушу и втащили на трибуну.

– Говори, дружок, говори! – ласково сказал Альфред и потрепал его по жирному загривку. – А иначе ведь сожрем. Сам знаешь, у братвы свои понятия.

– Скажу! Все скажу! – затрясся Ульрих. – Рад служить… да что там! Мне и прислуживаться не тошно!

– Какова ситуация наверху? – крикнули из зала.

– Ситуация для вашей милости очень удобная! – затараторил Ульрих, стараясь не смотреть в зал. – Богатыри уехали на курсы повышения квалификации. Блудослав лечит задницу. Стрельцам в конце недели выдадут получку, и им будет не до нас. Кощей занят приготовлениями к саммиту Большой Пятерки. Боярин Матвеев выдает замуж свою дочь. Святогор завалился спать, а спит он не меньше недели.

– Молодец, мой мальчик! – Альфред кивнул чертям-охранникам. – Отведите его обратно в терем. Да не забейте по дороге, он нам еще пригодится!

– Как?! – ужаснулся Ульрих. – А деньги? Вы же мне обещали!

Альфред ухмыльнулся, а нечисть так и повалилась от хохота. Председатель крутанул могучей задницей, и длинный, как плетка хвост обмотался вокруг шеи Ульриха.

– Где ты видел, – прошептал Альфред, притягивая его к себе, – чтобы черти держали слово? У нас так не принято. Охранники!

– Слушаем-с! – гаркнули дюжие телохраны.

– Всыпьте ему горяченьких и отправьте наверх!

– Это как понимать-с?

– А как поймете, так и будет, – отмахнулся черт-председатель.

Черти-охранники на секунду замерли, оглядели Ульриха с ног до головы, словно впервые видели, и, развратно распушив хвосты, поволокли его вон из зала. Из подземелья донеслись редкие сочные удары, жалобный вопль нежного Ульриха, и все стихло.

– Заседание продолжается! – рявкнул Альфред, призывая собравшихся к спокойствию.

– Итак, ситуация в городе складывается самым благоприятным образом. Но хватит ли у нас сил, чтобы захватить власть? Отвечаю. После урона, нанесенного богатырями, не хватит! Поэтому я призвал на помощь наших друзей-антиглобалистов во главе с Дуремагом! Они прибудут под видом паленой водки из Биварии. Каждый боец будет на время заточен в бутылку. Достаточно будет ее вскрыть, и антиглобалист, волшебством превращенный в пар, выйдет наружу и снова обернется бойцом! Вдобавок мы пригласили лесную нечисть, но прямо скажу, надежды на эту гвардию мало. Сколько им ни обещай, они все в лес смотрят! Так что основная нагрузка ляжет на вас. Для облегчения задачи сообщаю: под каждым домом прорыты тайные ходы. Это позволит нам захватить город молниеносно, одним ударом. Да здравствует блицкриг! Ура, товарищи!

– Ура! – восторженно завопила нечисть и кинулась обниматься на радостях. В образовавшейся кутерьме наблюдателей от человеческой делегации мгновенно схарчили. Черти снова принялись флегматично шлепать картами, зато больше всех радовались упыри.

– Да здравствуют права меньшинств! – орали они. – Долой гастрономическую дискриминацию! Хайль, Альфред, наш вождь и учитель! Хайль! Хайль!

Альфред еще раз картинно воздел руки и, сопровождаемый секретарем Гарри, ушел. Собрание ГКЧП закончилось, но это было еще не все. Следом за своим шефом незаметно, бочком, посмеиваясь и искоса поглядывая на остальных, ушли черти. Остались упыри, гнуснопрославленные маньяки и ожившие мертвецы. Вот тут-то и началось настоящее веселье. Кто-то кому-то с ходу заехал по зубам, кто-то вцепился клыками соседу в ухо. Через минуту в ход пошли скамейки, стулья, табуреты. Больше всего досталось маньякам. Их растащили по углам, моментально высосали всю кровь, и от жадности не только кровь. Потом долго плевались и мучительно каялись. Маньяки, впервые подвергшиеся тому, чему они подвергали других, выли, как голодные шакалы. В конце концов их сожрали, а обглоданные дочиста скелеты отдали ожившим мертвецам на запчасти.

Веселье продолжалось до самого утра. Утомленные, но счастливые, упыри наконец заснули.

14

Богатыри выстроились на плацу. Откуда-то издалека налетал прохладный ветерок. Он приносил с собой влагу, запах реки и тихий шелест осоки. Яромир широко зевнул и потер заспанные глаза. Хватило одного дня, чтобы курсы ему разонравились. Не радовал даже будущий диплом. Богатырь чувствовал себя голодным, невыспавшимся и обманутым в самых лучших чувствах.

Краем глаза он покосился на друзей. Муромец стоял мрачнее тучи. Попович нахально спал, положив голову на плечо Добрыне. Добрыня тоже кемарил, положив голову на голову Поповича. Рядом стояли славные кумарские богатыри Али и Вали. Они тоже спали по стойке смирно, с открытыми глазами и с выражением величайшего внимания на лицах.

Слева переминались с ноги на ногу биварцы. Видок у них и вовсе был неважный. Вчерашние занятия строевым шагом достали всех, а биварцев в особенности. Бедные рыцари явились в доспехах. Через час солнце накалило эти доспехи добела. От рыцарей повалил пар, они стали запинаться, путать левую ногу с правой и при поворотах стукаться друг о друга забралами. Вскоре их командир, Курт Рябе, потерял ориентацию в пространстве, лбом протаранил щит с наглядной агитацией и упал, потеряв сознание. Прямо в доспехи ему выплеснули ведро воды, и она целый час вытекала изо всех щелей грязными вонючими ручейками.

Вот и сейчас он стоял, ароматизируя воздух перепрелой одеждой и с рождения немытым телом. Яромир невольно поморщился. В конце концов, надо решиться раздеть чванливого биварца догола и выкупать в реке. Европа, конечно, очень культурная, но уж больно не любит мыться!

Ждать пришлось долго. Командир явно не спешил. Поднявшееся солнце стало незаметно припекать и вскоре опять накалило доспехи биварцев. Рыцари закачались, от них снова повалил дурной пар. Яромир слышал, как доблестный Рябе хлюпает носом и шумно пускает пузыри. Один пузырь вылетел сквозь щель в забрале и, гонимый ветром, исчез в палящей синеве. Наконец дверь казармы распахнулась и на пороге появился наставник, ефрейтор Збруев.

– Отделение, становись! – гаркнул он издали и печатным шагом направился к богатырям.

– Равняйсь! Смир-рно!

Добрыня и Попович стукнулись головами и мгновенно проснулись. Биварские рыцари вздрогнули доспехами и вытянулись в струнку.

– Кто у нас сегодня дежурный? – осведомился Збруев, обходя строй и хищным взглядом окидывая богатырей. Али ткнул Вали пальцем.

– Я! – гаркнул Вали.

– Ко мне вали! – скомандовал ефрейтор.

– Есть! – отчеканил Вали и одним прыжком оказался возле командира.

– Молодец! – похвалил его Збруев. – Какие происшествия имели место за время моего отсутствия?

– За время вашего отсутствия, товарищ командир, биварский рыцарь Курт Рябе пять раз мучился животом, один раз не успел снять штаны!

– Это все?

– Так точно!

– Вали в строй!

Кумарский богатырь снова, одним скачком, оказался в строю. Ефрейтор вздохнул, потянул носом, сморщился:

– Рядовой Курт Рябе, выйти из строя!

Скрипя доспехами, на негнущихся ногах, барон вышел из строя и замер, понурив голову.

– Как вы дошли до такой жизни, воин? – насмешливо осведомился Збруев, чуть наклонив голову.

– Их бин не знаю! – прошептал барон.

– Не знаю! – возмутился ефрейтор. – А кто же будет знать? Штаны чистые?

– Никак нет! – еще больше огорчился рыцарь.

– Безобразие! – скривился наставник и неожиданно рявкнул: – Первая заповедь богатыря: штаны должны быть чистыми! Ясно?

– Так точно! – весело гаркнули богатыри.

– Так точно! – обрадовался рыцарь и в нетерпении засучил правой ногой. – Можно в туалет?

– Отставить! – сурово скомандовал наставник. – Положение в упор лежа принять! Отжаться сто раз!

Биварец затрясся от нетерпения, затравленно огляделся и, кряхтя, принял упор лежа. Металлические, давно не смазанные суставы натужно заскрипели.

– Так не пойдет! – возмутился ефрейтор. – Это что за халтура? Я усложняю задание. Илья Муромец!

– Я! – с готовностью выкрикнул Муромец.

– Садитесь барону на спину… а вы отжимайтесь, отжимайтесь… раз! два! Два с половиной, два с четвертью…

Третьего раза не вышло. Раздался душераздирающий треск, и железные штаны барона сорвало вместе с сапогами. Стоящих напротив рыцарей унесло на край плаца словно могучим порывом ветра. Руки барона подломились, и он уткнулся забралом в пыль. Тонкие голые ножки судорожно заскребли по земле.

У богатырей мгновенно заслезились глаза, командир невольно закашлялся. Илья Муромец с минуту, все еще недоумевая, посидел на бароне и осторожно встал, чтобы окончательно не придавить биварца.

Рыцари в скорбном молчании вернулись в строй. Один из них тащил железные штаны барона, бережно прижимая их к груди.

– Так! – скомандовал им наставник. – Всем в воду! Река рядом. На все про все десять минут. Берите своего земляка и тащите туда! Остальные переходят к занятиям строевым шагом. Строй – это священное место бойца. Умение ходить строевым шагом – главное правило вежливости для богатыря. Ясно?

– Так точно! – рявкнули оставшиеся богатыри.

– Напра-во! Шагом… марш! Носочек тянуть! Опускать ногу на всю ступню! Рраз! Рраз! Рраз, два, три!

Богатыри с завистью посмотрели вслед биварцам. Биварцы с завистью посмотрели вслед богатырям и потащили бессвязно лепечущего барона к реке. Не снимая доспехов, они вошли в воду и неподвижно замерли, кряхтя и гукая гортанными голосами.

– Чурки! – усмехнулся Али, с презрением глядя на рыцарей.

– Еще какие! – согласился Яромир, наступая на ногу Илье Муромцу.

– Екарный бабай! – взвыл богатырь. – А потише нельзя? Слон априканский!

– Разговорчики в строю! – возмутился наставник. – Всем по наряду вне очереди! Ногу выше, носок тянуть!

15

До ближайшего ковропорта Витторио Алхимус добрался без приключений. Возле кассы стояла угрюмая толпа с баулами, мешками и ящиками. Вся тара была забита апельсинами, курагой, кизюмом и прочими восточными сладостями. Деловитые купцы везли свой товар в далекий Лодимер и страшно нервничали, потому что фрукты портились, а ковробусы, как всегда, запаздывали.

Чтобы не терять времени, Витторио сразу прошел к дежурному. Через минуту он появился, сжимая в руке заветный билет до Старухани.

– Посадочная площадка номер пять! – пробормотал он про себя, с любопытством оглядывая привокзальную площадь. После замковых садов чародея Дуремага с висячими в воздухе мостами, вечно цветущей хурмой и нахальными невольницами, здесь царили зной, пыль и беспорядок. Повсюду валялись апельсиновые корки, шкурки от бананов, клочки оберточной бумаги, сиротливо лежали чьи-то оставленные в спешке штаны. То, что их никто не подобрал, говорило о многом.

Алхимус неторопливо подошел к вытоптанной лужайке, рядом с которой торчал кривой столбик с цифрой пять. Здесь уже томилось несколько человек, нетерпеливо поглядывая на огромные солнечные часы, установленные в центре привокзальной площади. Витторио вздохнул и приготовился к долгому ожиданию.

Чуть в стороне шел на посадку многоместный ковробус неизвестной марки. Даже издалека было видно, какой он потрепанный, с облезлой бахромой и неровной дыркой с правого края. Очевидно, волшебный аппарат отслужил все мыслимые и немыслимые сроки. Его давно полагалось сдать в утиль, но местный коврофлот, как всегда, экономил на самом главном.

Витторио прикоснулся к карману, в котором лежала заветная бутылочка. Интересно, что это такое на самом деле? – подумал он, разглаживая складки халата. Шеф, как всегда, наверняка врет. Коньяк «Белый аист». Хм… что-то знакомое! Что-то ему приходилось слышать об этом коньяке, и вовсе не такое плохое!

Алхимус невольно задумался, вспоминая, где и что он мог слышать об этом напитке, и подпрыгнул от неожиданности, когда дежурный по вокзалу заорал что есть мочи:

– Объявляется посадка на Старухань! Отъезжающим немедленно занять свои места! Повторяю…

Мимо него пропыхтели носильщики со свернутым в рулон ковром. Они ловко раскатали его на лужайке, и пилот в синем халате и чалме стал пропускать пассажиров по одному, придирчиво проверяя билеты. Возле него терся дородный кумарин, судя по всему, билета у него не было. Он что-то шептал пилоту, подмигивал и делал многозначительное лицо. Наконец пилот не выдержал:

– А ну проваливай! Не нужен мне твой урюк! Нет денег, ходи пешком!

– Э, дарагой! Пачему нет деньга? Есть деньга, просто я думал, ты урюк любишь, кушить хочешь! – Кумарин вытащил из платочка пару серебряных монет и снова что-то зашептал. Пилот молча отстранил его и уставился на Алхимуса.

– Багаж есть?

– Безбагажный я! – заискивающе улыбнулся Витторио. Пилот нахмурился.

– А почему лыбишься? Чтой-то мне твоя морда не нравится. Ты, часом, не террорист?

– Нет, – еще шире улыбнулся Алхимус и непонятно зачем соврал: – Кумарин я.

– Наверное, ты все-таки террорист! – убежденно сказал пилот. – А ну выворачивай карманы!

Пришлось Витторио вывернуть карманы. Вещей было немного: горстка таньга на обратный билет, закусанный огурец и бутылка с коньяком. Пилот с любопытством уставился на коньяк.

– Что это?

– Везу подарок моему дедушке! – снова соврал Алхимус.

Пилот взял бутылку, встряхнул ее, посмотрел на свет и свинтил крышку.

– Подарок, значит?

– Ага!

– Проверим. – С видом знатока пилот понюхал содержимое бутылки и, сладко зажмурившись, сделал глоток.

– Якши! – сказал он, с трудом отрываясь от горлышка. – Хороший ты парень! На, держи. И передавай привет своему дедушке!

Витторио занял место с правого края. Удобно расположившись на кошме, он стал посматривать на пассажиров. В основном это были мрачные бородатые мужики в колдовских колпаках. Из отдельных реплик Алхимус понял, что они возвращаются с международного слета колдунов. Слет проходил в рамках обмена опытом. Витторио напряг и без того тренированный слух.

– Вектор заклинания должен быть направлен строго по энергетической оси! – ворчливо говорил один. – Это во всех учебниках написано!

– Никто не спорит! – сердито возражал другой. – Но мы должны выяснить, что получится, если вектор развернут на девяносто градусов? Это чисто научная задача!

– Смотря какие системы координат! – вмешался кто-то. – Если системы координат являются зеркальными отражениями гиперпространственных секторов…

Алхимуса пробил холодный пот. Вот она, настоящая магия, и не где-нибудь, а здесь, рядом! А проклятый Дуремаг ничего ему об этом слете не сказал! Ни полсловечка! Только дубиной лупит по голове, а иногда молнией! Вот и сейчас послал черт знает куда, а сам, небось, с резиновыми девчонками развлекается. Он любит грудастеньких!

Витторио вздохнул. Пилот наконец занял свое место в середине ковра. Настойчивый кумарин устроился рядом, вместе со своими мешками и баулами. В одном мешке оказалась дыра. Из нее сыпался урюк. Сидевшие рядом волшебники притихли и принялись тайком таскать урюк из дырки. Ничего не подозревающий кумарин сидел с надутым видом. В уме он уже подсчитывал будущую прибыль.

– Приготовились! – сказал пилот. Пассажиры замерли, как по команде раскрыв рты и выкатив глаза.

– На старт!

Ковробус мгновенно вытянулся и стал твердым, как доска.

– Поехали-и!

Ковробус плавно взмыл над землей на высоту человеческого роста, на секунду замер и без всякого разгона рванулся вперед, словно камень, выпущенный из пращи. Алхимус инстинктивно пригнулся и схватился за ворс. Кто-то истерически заорал, и по тому, как вой удалялся, Витторио понял, что пассажиров стало меньше.

– Ты что делаешь! – возмутились чародеи. – Не дрова везешь! Троих скинуло, екарный бабай!

– Баба с возу, кобыле легче! – легкомысленно отозвался пилот и дико захохотал.

– Зачем смеешься? – испугался дородный кумарин. – Страшно, тебе говорят!

– Ха-ха-ха! – продолжал веселиться пилот. – Ты представляешь, что будет, когда узнают, что я из сумасшедшего дома сбежал?! Они же там все уписаются!

– Мы уже уписались, – проворчал один из чародеев, выплевывая непрожеванный урюк и поддергивая штаны. Пилот вдруг посерьезнел.

– Набираем высоту! – мстительно сообщил он и тут же запел на какой-то варварский мотив:

 
Выше дерева стоячего,
Выше облака ходячего! И-и-эх, прокачу!
 

Встречный ветер выл, как стая голодных демонов, и пытался стащить Алхимуса с ковра. У Витторио потемнело в глазах.

«Пропал! – подумал он. – Проклятый Дуремаг специально все подстроил! Подсунул сумасшедший коньяк, чтобы пилот его выпил и загнал нас к черту на кулички! А может, его того… пришибить, пока не поздно, и взять управление на себя?»

Эта мысль показалась ему вполне трезвой и, главное, легко осуществимой. Впервые за все время полета он огляделся, чтобы трезво оценить обстановку. Обстановка была не ахти. Чародеи, полностью деморализованные, лежали вповалку, мертвой хваткой вцепившись друг в друга. Кумарин куда-то исчез. Впрочем, оглянувшись, Алхимус увидел чьи-то руки, вцепившиеся в край ковра. Либо воздушного зайца снесло встречным потоком воздуха, либо его спихнули уцелевшие пассажиры.

Алхимус распластался на ковре, дотянулся до руки кумарина и втащил его обратно. Для этого пришлось применить простенькое заклинание возврата, и оно сработало!

Спасенный кумарин вытаращил глаза и вцепился в чью-то ногу. Витторио посмотрел вниз, но ничего не увидел. Земля была затянута облаками, а справа им наперерез мчалось могучее грозовое облако.

Притихший было пилот снова ожил и завопил от восторга:

 
Будет буря, мы поспорим
И помужествуем с ней!
 

– Ха-ха! Сейчас мы ее на таран, как Гастелло… Сейчас проделаем в ней дырку от бублика!

В следующую секунду ковробус заложил крутой вираж и помчался навстречу туче. Туча открыла предупредительный огонь, и две короткие молнии вжикнули у них над головами. А затем раздался гром, от которого заложило уши.

– Врешь, не уйдешь! – прорычал пилот, направляя ковер в самый центр клубящейся, рокочущей тьмы.

И тут Витторио не выдержал. Он вытащил из-за пояса складной ножичек и полез к пилоту. Но кое-кто из пассажиров оказался шустрее. Здоровенный мужичина с растрепанной бородой схватил пилота за шею. В правой руке его сверкнул тесак.

– А ну поворачивай! – заорал он, перекрывая свист ветра. – Всех пассажиров беру в заложники! Курс на Бухару!

– Ага! – восторженно заорал пилот. – Бунт на корабле?! Режьте меня на части, кушайте меня с маслом! Я вас очень прошу, пожалуйста!

Мужик растерялся, и в этот момент ковробус влетел в тучу. Вокруг сгустилась непроницаемая тьма, которая от вспышек молний казалась еще страшнее. Алхимуса затрясло. Не понимая, что делает, он извлек из кармана бутылку с волшебным коньяком, свинтил крышку и сделал глоток.

Необычайное спокойствие и благодушие охватили его.

«Какой смелый парень! – подумал он про пилота. – И как у него здорово получается! А что, если на бреющем полете… Или это, мертвую петлю сделать, а? А если разогнаться и в какую-нибудь стену? Вот смеху-то будет!»

Ему вдруг стало весело и интересно. Он попытался поймать молнию руками, но та оказалась хитрей и проскочила мимо. Тогда он снял шапку и постарался поймать гром. Кажется, это ему удалось. Шапку, полную грома, он бережно надел на голову и подмигнул пилоту. Пилот весело оскалился и подмигнул ему. Мужик с тесаком куда-то исчез, остальные лежали вповалку. Было так весело и здорово, что Витторио огорчился, когда они вынырнули из облака и с ревом понеслись к земле.

– Приближаемся к Старухани! – доложил пилот и, хитро прищурившись, скинул скорость.

Под ними проплывали зеленые огороды. Блеснула и пропала широкая река. Замелькали пригородные поселки, а через минуту на горизонте открылся большой белый город. Ковробус пошел на снижение.

Пассажиры медленно оживали. Очнулся кумарин и завыл, обнаружив, что весь его груз куда-то исчез. Мрачные волшебники о чем-то шептались и искоса поглядывали на пилота. Из двух десятков пассажиров осталась едва ли половина.

Между тем ковробус на секунду завис над вокзальной площадью и плавно опустился на землю.

– Пассажиры, на выход! – заявил пилот, но больше сказать ему ничего не дали. Волшебники обступили его тесной толпой и, вежливо взяв под руки, куда-то повели. У одного из них Витторио заметил кирпич.

– Везет же людям! – немедленно позавидовал он пилоту. – Вон сколько сразу друзей! И кирпич тоже…

Какое-то время он слонялся по площади, пытаясь сообразить, зачем прилетел в Старухань. И тут его осенило. Он должен попасть на Курсы государевых богатырей! И там выпить. Точно, во! И бутылочка в кармане!