Текст книги "Русский фольклор.Песни, сказки, былины, прибаутки, загадки. игры, гадания, сценки, причитания, пословицы и присловья"

Автор книги: Владимир Аникин

Лиса увидела тетерева, – на дереве в леску сидит, – подошла к нему и говорит:

– Терентьюшко-батюшко, приехала я из города; слышала указ: тетеревам не летать по деревам, а ходить по земле.

– Так что, я слезу. Да вон, лиса, кто-то идёт, да что-то на плече-то несёт, да за собой что-то ведёт.

– Хвост не крючочком ли?

– Да, да, крючком!

– Ах, нет; мне некогда тебя ждать: у меня ножки зябнут да ребята дома ждут. Я пойду.

Лиса с журавлем подружилась, даже покумилась с ним у кого-то на родинах.

Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости.

– Приходи, куманёк, приходи, дорогой! Уж я так тебя угощу!

Идёт журавль на званый пир, а лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчевает:

– Покушай, мой голубчик-куманек! Сама стряпала.

Журавль хлоп-хлоп носом, стучал, стучал, ничего не попадает!

А лисица в это время лижет себе да лижет кашу, так всю сама и скушала.

Каша съедена; лисица говорит:

– Не бессудь, любезный кум! Больше потчевать нечем.

– Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости.

На другой день приходит лиса, а журавль приготовил окрошку, наклал в кувшин с малым горлышком, поставил на стол и говорит:

– Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать.

Лиса начала вертеться вокруг кувшина, и так зайдёт и этак, и лизнёт его, и понюхает-то, всё ничего не достанет! Не лезет голова в кувшин. А журавль меж тем клюет себе да клюет, пока все поел.

– Ну, не бессудь, кума! Больше угощать нечем.

Взяла лису досада, думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла как не солоно хлебала. Как аукнулось, так и откликнулось!

С тех пор и дружба у лисы с журавлем врозь.

Жил-был старик да старуха, детей у них не было. Старуха и говорит старику:

– Старик, сходи по дрова.

Старик пошёл по дрова; попал ему навстречу медведь и сказывает:

– Старик, давай бороться.

Старик взял да и отсек медведю топором лапу, ушел домой с лапой и отдал старухе:

– Вари, старуха, медвежью лапу.

Старуха сейчас взяла, содрала кожу, села на неё и начала щипать шерсть, а лапу поставила в печь вариться.

Медведь ревел, ревел, надумался, и сделал себе липовую лапу; идет к старику на деревяшке и поёт:

 
Скрипи, нога,
Скрипи, липовая!
И вода-то спит,
И земля-то спит,
И по сёлам спят,
По деревням спят;
Одна баба не спит,
На моей коже сидит,
Мою шерстку прядет,
Моё мясо варит,
Мою кожу сушит.
 

В те поры старик и старуха испугались. Старик спрятался на полати под корыто, а старуха на печь под чёрные рубахи.

Медведь взошёл в избу; старик со страху кряхтит под корытом, а старуха закашляла. Медведь нашёл их, взял да и съел.

Жили старичок со старушкою; у них была дочка да сынок маленький.

– Дочка, дочка! – говорила мать. – Мы пойдём на работу, принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора.

Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали; посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках.

Пришла девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда – нету! Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери, – братец не откликнулся! Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом.

Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали; девочка угадала, что они унесли её братца, бросилась их догонять. Бежала, бежала, стоит печка.

– Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?

– Съешь моего ржаного пирожка, скажу.

– О, у моего батюшки пшеничные не едятся!

Печь не сказала.

Побежала дальше, стоит яблонь.

– Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?

– Съешь моего лесного яблока, скажу.

– О, у моего батюшки и садовые не едятся!

Побежала дальше, стоит молочная речка, кисельные берега.

– Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?

– Съешь моего простого киселика с молоком, скажу.

– О, у моего батюшки и сливочки не едятся!

И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался еж; хотела она его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает:

– Ёжик, ежик, не видал ли, куда гуси полетели?

– Вон туда-то! – указал.

Побежала – стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается. В избушке сидит баба-яга, морда жилиная, нога глиняная; сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят злодеи, куда деваться? Бежит молочная речка, кисельные берега.

– Речка, матушка, спрячь меня!

– Съешь моего киселика!

Нечего делать, съела. Речка её посадила под бережок, гуси пролетели. Вышла она, сказала: «Спасибо!» и опять бежит с братцем; а гуси воротились, летят навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблонь.

– Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!

– Съешь моё лесное яблочко!

Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели – да за ней; совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди – из рук вырвут! К счастью, на дороге печка.

– Сударыня печка, спрячь меня!

– Съешь моего ржаного пирожка!

Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.

А она прибежала домой, да хорошо ещё, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли.

Живало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка, и у бабы была дочка.

Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за всё гладят по головке: умница.

Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела – ещё до свету… Ничем старухе не угодишь – всё не так, всё худо.

Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.

– Вези, вези её, старик, – говорит мужу, – куда хочешь, чтобы мои глаза её не видали! Вези её в лес, на трескучий мороз.

Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспорить. Запряг лошадь:

– Садись, мила дочь, в сани.

Повёз бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.

Девушка сидит под елью, дрожит, озноб её пробирает. Вдруг слышит – невдалеке Морозно по ёлкам потрёскивает, с ёлки на ёлку поскакивает, пощёлкивает. Очутился па той ели, под которой девица сидит, и сверху её спрашивает:

– Тепло ли тебе, девица?

– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.

Морозко стал ниже спускаться, сильное потрескивает, пощелкивает:

– Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе, красная?

Она чуть дух переводит:

– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.

Морозко ещё ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защёлкал:

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?

Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:

– Ой, тепло, голубчик Морозушко!

Тут Морозко сжалился над девицей, окутал её тёплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами.

А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу:

– Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!

Поехал старик в лес, доезжает до того места, – под большою елью сидит его дочь, весёлая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около – короб с богатыми подарками.

Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повёз домой.

А дома старуха печет блины, а собачка под столом:

– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут.

Старуха бросит ей блин:

– Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут…»

Собака съем блин и опять:

– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут.

Старуха и блины ей кидала, и била ее, собачка – все своё…

Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идёт падчерица – в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжёлый. Старуха глянула – и руки врозь…

– Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес да посади на то же место…

Старик посадил старухину дочь в сани, повёз её в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.

Старухина дочь сидит, зубами стучит.

А Морозко по лесу потрескивает, с ёлки на ёлку поскакивает, пощёлкивает, на старухину дочь поглядывает:

– Тепло ли тебе, девица?

А она ему:

– Ой, студёно! Не скрипи, не трещи, Морозко…

Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощёлкивать.

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

– Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко…

Ещё ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защёлкал:

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

– Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!

Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела.

Чуть свет старуха посылает мужа:

– Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези её в злате-серебре…

Старик уехал. А собачка под столом:

– Тяф, тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут.

Старуха кинула ей пирог:

– Не так тявкаешь! Скажи: «Старухину дочь в злате-серебре везут…»

А собака – всё своё:

– Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут…

Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мёртвая. Заголосила старуха, да поздно.

Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.

Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки.

Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.

– Сестрица Алёнушка, я пить хочу!

– Подожди, братец, дойдём до колодца.

Шли-шли – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.

– Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!

– Не пей, братец, телёночком станешь!

Братец послушался, пошли дальше.

Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.

– Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!

– Не пей, братец, жеребёночком станешь!

Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.

Идут, идут – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы.

Иванушка говорит:

– Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!

– Не пей, братец, козлёночком станешь!

Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.

Напился и стал козлёночком…

Зовёт Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.

Залилась Алёнушка слезами, села под стожок – плачет, а козлёночек возле неё скачет.

В ту пору ехал мимо купец:

– О чём, красная девица, плачешь?

Рассказала ему Алёнушка про свою беду.

Купец ей говорит:

– Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек будет жить с нами.

Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.

Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живёт, ест-пьет с Алёнушкой из одной чашки.

Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись, приходит ведьма: стала под Аленушкино окошко и так-то ласково начала звать ее купаться на реку.

Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду.

А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в ее платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал.

Одному козленочку всё было ведомо. Повесил он голову, не пьёт, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:

– Алёнушка, сестрица моя!.

Выплынь, выплынь на бережок…

Узнала об этом ведьма и стала просить мужа – зарежь да зарежь козлёнка…

Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему. А ведьма так пристаёт, так упрашивает, – делать нечего, купец согласился:

– Ну, зарежь его…

Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.

Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:

– Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.

– Ну, сходи.

Побежал козлёночек па речку, стал на берегу и жалобнехонько закричал:

– Алёнушка, сестрица моя!

Выплынь, выплынь на бережок.

Костры горят высокие,

Котлы кипят чугунные,

Ножи точат булатные,

Хотят меня зарезати!

Алёнушка из реки ему отвечает:

– Ах, братец мой Иванушка!

Тяжел камень на дно тянет,

Шёлкова трава ноги спутала,

Жёлты пески на груди легли.

А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:

– Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне.

Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козленочек и жалобнехонько зовёт:

– Алёнушка, сестрица моя!

Выплынь, выплынь на бережок.

Костры горят высокие,

Котлы кипят чугунные,

Ножи точат булатные,

Хотят меня зарезати!

А из реки ему отвечают:

– Ах, братец мой Иванушка!

Тяжел камень на дно тянет,

Шёлкова трава ноги спутала,

Жёлты пески на груди легли.

Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была.

А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся, мальчиком Иванушкой.

Ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.

Жили-были два братца, два братца – кулик да журавль. Накосили они стожок сенцá, поставили среди польцá. Не сказать ли сказку опять с конца?

* * *

Жил-был царь, у царя был двор, на дворе был кол, на колу мочало; не сказать ли с начала?

* * *

Сказать ли тебе сказку про белого бычка?

– Скажи.

– Ты скажи, да я скажи, да сказать ли тебе сказку про белого бычка?

– Скажи.

– Ты скажи, да я скажи, да чего у нас будет, да докуль это будет! Сказать ли тебе сказку про белого бычка?

* * *

Рассказать ли тебе докучную сказочку?

– Расскажи.

– Ты говоришь: расскажи, я говорю: расскажи; рассказать ли тебе докучную сказочку?

– Не надо.

– Ты говоришь: не надо, я говорю: не надо; рассказать ли тебе докучную сказочку? – и т. д.

* * *

– Жил-был старичок. Поехал на мельницу намолоть муки…

– Ну, вот поманил, [9]9
  Поманил – здесь: начал рассказывать.


[Закрыть]а не рассказываешь!

– Кабы доехал, рассказал, а он, может, неделю проедет!

* * *

Летел гусь, сел на дорогу – упал в воду. Мок-мок, кис-кис – вымок, выкис, вылез – сел на дорогу и опять пал в воду. Мок-мок, кис-кис, выкис, вылез и т. д.

ЮНОСТЬ И ЛЮБОВЬ

ХОРОВОДНЫЕ ПЕСНИ И ИГРЫ

* * *

 
Уж я сеяла, сеяла ленок,
Я сеяла, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок,
Ты удайся, лепок беленький;
То-то лён, белый лён,
Диво на горе, диво на крутой!
 
 
Уж я рвала, я рвала ленок,
Уж я рвала, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Я мочила, мочила ленок,
Я мочила, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д,
 
 
Я сушила, сушила ленок,
Я сушила, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Я трепала, трепала ленок,
Я трепала, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Я чесала, чесала ленок,
Я чесала, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Уж я пряла, я пряла ленок,
Уж я пряла, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Уж я ткала, я ткала ленок,
Уж я ткала, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты, удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Я кроила, кроила ленок,
Я кроила, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 
 
Уж я шила, я шила ленок,
Уж я шила, приговаривала,
Каблучками приколачивала:
– Ты удайся, удайся, ленок, и т. д.
 

* * *

 
А мы землю напили, наняли,
Ой, дид ладо! наняли, наняли.
А мы землю парили, парили,
Ой, дид ладо! парили, парили.
А мы просо сеяли, сеяли,
Ой, дид ладо! сеяли, сеяли.
А мы просо пололи, пололи,
Ой, дид ладо! пололи, пололи.
А мы просо валили, валили,
Ой, дид ладо! валили, валили.
А мы просо вытравим, вытравим,
Ой, дид ладо! вытравим, вытравим.
А чем то вам вытравить, вытравить?
Ой, дид ладо! вытравить, вытравить?
А мы коней запустим, запустим,
Ой, дид ладо, запустим, запустим.
А мы коней выловим, выловим,
Ой, дид ладо! выловим, выловим.
А чем-то вам выловить, выловить?
Ой, дид ладо! выловить, выловить?
А мы уздом шёлковым, шёлковым,
Ой, дид ладо! шелковым, шелковым.
А мы коней выкупим, выкупим,
Ой, дид ладо! выкупим, выкупим.
А чем-то вам выкупить, выкупить?
Ой, дид ладо, выкупить, выкупить?
А мы дадим сто рублей, сто рублей,
Ой, дид ладо! сто рублей, сто рублей.
Не надо нам сто рублей, сто рублей,
Ой, дид ладо! сто рублей.
А мы дадим тысячу, тысячу,
Ой, дид ладо! тысячу, тысячу.
Не надо нам тысячи, тысячи,
Ой, дид ладо! тысячи, тысячи.
А мы дадим вдовицу, вдовицу,
Ой, дид ладо! вдовицу, вдовицу.
Не надо нам вдовицы, вдовицы,
Ой, дид ладо! вдовицы, вдовицы.
А мы дадим девицу, девицу,
Ой, дид ладо! девицу, девицу.
И надо нам девицу, девицу,
Ой, дид ладо! девицу, девицу.
 

* * *

 
В тёмном лесе, в тёмном лесе,
В темном лесе, в темном лесе,
За лесью, за лесью,
 
 
Распашу ль я, распашу ль я,
Распашу ль я, распашу ль я
Пашенку, пашенку.
 
 
Я посею, я посею,
Я посею, я посею
Лён-конопель, лён-конопель,
 
 
Тонок, долог, тонок, долог,
Тонок, долог, тонок, долог,
Бел-волокнист,
бел-волокнист.
 
 
Как повадился, как повадился,
Как повадился, как повадился
Вор-воробей, вор-воробей.
 
 
В мою конопельку, в мою конопельну,
В мою конопельку, в мою конопельну
Летати, летати,
 
 
Мою конопельку, мою зелёненьку,
Мою конопельку, мою зелёненьку
Клевати, клевати.
 
 
Уж я ж его, уж я ж его,
Уж я ж его, уж я ж его,
Его изловлю, его изловлю.
 
 
Крылья-перья, крылья-перья,
Крылья-перья, крылья-перья
Ему ощиплю, ему ощиплю.
 
 
Он не будет, он не станет,
Позабудет, перестанет
Летати, летати,
 
 
Мою конопельку, мою зелёненьку,
Мою конопельку, мою зелёненьку
Клевати, клевати.
 

* * *

 
Во лузях, во лузях,
Ещё во лузях, зелёных лузях,
Выросла, выросла,
Вырастала трава шёлковая,
Расцвели, расцвели,
Расцвели цветы лазоревые.
С той травы, с той травы
И я с той травы выкормлю коня,
Выкормлю, выкормлю,
И я выкормлю, выглажу его;
Поведу, поведу,
Поведу я коня к батюшке:
– Батюшка, батюшка,
Ах ты, батюшка родимый мой!
Ты прими, ты прими,
Ты прими слово ласковое,
Полюби слово приветливое:
Не отдай, не отдай,
Не отдай меня за старого замуж!
Старого, старого
И я старого насмерть не люблю,
С старыим, с старыим,
Я со старыим гулять нейду!
Во лузях, во лузях,
Ещё во лузях, зелёных лузях,
Выросла, выросла,
Вырастала трава шёлковая,
Расцвели, расцвели,
Расцвели цветы лазоревые.
С той травы, с той травы
И я с той травы выкормлю коня,
Выкормлю, выкормлю
И я выкормлю, выглажу его;
Поведу, поведу,
Поведу я коня к батюшке:
– Батюшка, батюшка,
Ах ты, батюшка родимый мой!
Ты прими, ты прими,
Ты прими слово ласковое,
Полюби слово приветливое:
Не отдай, не отдай,
Не отдай меня за младого замуж!
Младого, младого
И я младого насмерть не люблю,
С младыим, с младыим
И я с младыим гулять нейду!
Во лузях, во лузях,
Ещё во лузях, зелёных лузях,
Выросла, выросла,
Вырастала трава шёлковая,
Расцвели, расцвели,
Расцвели цветы лазоревые.
С той травы, с той травы
И я с той травы выкормлю коня,
Выкормлю, выкормлю,
И я выкормлю, выглажу его;
Поведу, поведу,
Поведу яконя к батюшке:
– Батюшка, батюшка,
Ах ты, батюшка родимый мой!
Ты прями, ты прими,
Ты прими слово ласковое,
Полюби слово приветливое:
Ты отдай, ты отдай,
Ты отдал, меня за ровнюшку замуж!
Ровню я, ровню я,
Уж я ровню душой люблю,
С ровней я, с ровней я,
Уж я с ровней гулять пойду!
 

* * *

 
Во поле берёза стояла,
Во поле кудрявая стояла,
Люли, люли, стояла. (2)
Некому берёзу заломати,
Некому березу заломати,
Люли, люли, заломати. (2)
Я ж пойду, погуляю,
Белую берёзу заломаю,
Люли, люли, заломаю. (2)
Срежу с березы три пруточка,
Сделаю три гудочка,
Люли, люли, три гудочка. (2)
Четвёртую – балалайку,
Четвёртую – балалайку,
Люли, люли, балалайку. (2)
Пойду на новые на сени,
Стану в балалаечку играти,
Люли, люли, играти. (2)
Стану я старого будити,
Стану я старого будити,
Люли, люли, будити. (2)
– Встань ты, мой старый, проснися,
Борода седая, пробудися!
Люли, люли, пробудися! (2)
Вот тебе помои, умойся!
Вот тебе помои, умойся!
Люли, люли, умойся! (2)
Вот тебе рогожка, утрися!
Вот тебе рогожка, утрися!
Люли, люли, утрися! (2)
Вот тебе лопата, помолися!
Вот тебе лопата, помолися!
Люли, люли, помолися! (2)
Вот тебе борона, расчешися!
Вот тебе борона, расчешися!
Люли, люли, расчешися! (2)
Вот тебе лапотки, обуйся!
Вот тебе лапотки, обуйся!
Люли, люли, обуйся! (2)
Вот тебе шубенка, оденься!
Вот тебе шубенка, оденься!
Люли, люли, оденься! (2)
Во поле береза стояла,
Во поле кудрявая стояла,
«Июли, люди, стояла. (2)
Некому березу заломати,
Некому кудряву заломати,
Люди, люди, заломати. (2)
Я ж пойду, погуляю,
Белую берёзу заломаю,
Люди, люди, заломаю. (2)
Срежу с берёзы три пруточка,
Сделаю три гудочка,
Люли, люди, три гудочка. (2)
Четвёртую – балалайку,
Четвертую – балалайку,
Люди, люли, балалайку. (2)
Пойду на новые на сени,
Стану в балалаечку играти,
Люли, люли, играти. (2)
Стану я милого будити,
Стану я милого будити,
Люли, люли, будити. (2)
– Встань ты, мой милый, проснися!
Ты, душа моя, пробудися!
Люли, люли, пробудися! (2)
Вот тебе водица, умойся!
Вот тебе водица, умойся!
Люли, люли, умойся! (2)
Вот полотенце, утрися!
Вот полотенце, утрися!
Люли, люли, утрися! (2)
Вот тебе икона, помолися!
Вот тебе икона, помолися!
Люли, люли, помолися! (2)
Вот гребешок, расчешися!
Вот гребешок, расчешися!
Люли, люли, расчешися! (2)
Вот тебе башмачки, обуйся!
Вот тебе башмачки, обуйся!
Люли, люли, обуйся! (2)
Вот тебе кафтанчик, оденься!
Вот тебе кафтанчик, оденься!
Люли, люли, оденься! (2)
 

* * *

 
Как у наших у ворот
Стоит озеро воды.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Стоит озеро воды.
Стоит озеро воды,
Молодец коня поил.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Молодец коня поил.
Молодец коня поил,
К воротечкам подводил.
Ой ли, ой ли, ой люли!
К воротечкам подводил.
К воротечкам подводил,
К вереюшке привязал.
Ой ли, ой ли, ой люли!
К вереюшке привязал.
К вереюшко привязал,
Красной девке приказал.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Красной девке приказал:
– Красная девица душа,
Сбереги мово коня.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Сбереги мово коня.
– Сбереги мово коня.
Не порвал бы повода,
Ой ли, ой ли, ой люли!
Не порвал бы повода,
– Повода шёлковые,
Удила серебряные.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Удила серебряные.
Красна девушка идёт,
Словно павушка плывёт.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Словно павушка плывет.
Словно павушка плывет,
Таки речи говорит,
Ой ли, ой ли, ой люли!
Таки речи говорит:
– Не твоя, сударь, слуга!
Не держу твово коня.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Не держу твово коня.
– Когда буду я твоя,
Сберегу тогда коня.
Ой ли, ой ли, ой люли!
Сберегу тогда коня.
 

* * *

 
Как во городе царевна,
Как во городе младая
Середи кругу стояла,
Дорогим ключом бренчала,
Золотым перстнем сияла.
 
 
Как во городе царев сын,
Как за городом гуляет.
– Проруби, сударь, вороты,
Проруби, сударь, другие,
Проруби, сударь, и третьи.
 
 
– Ты взойди, сударь, во город,
Подойди, сударь, к царевне,
Поклонись, сударь, царевне,
Поклонись, сударь, пониже,
Как ещё того пониже.
 
 
Ты возьми, сударь, царевну,
Ты за правую за ручку,
Поцелуй, сударь, царевну,
Поцелуй ю [10]10
  Ю – её.


[Закрыть]помилее,
Как ещё, чтоб помилее.
– Какова ж наша царевна,
Какова ж наша младая?
– Она личиком беленька,
Она бровками чёрненька.
 

* * *

 
Стой, мой милый хоровод,
Стой, не расходись!
Как во этом хороводе
Скакала, плясала;
Скакучи и плясучи,
Сронила венок;
Сронимши вен-веночек,
Взойду в терем;
Я зашедши во терем,
К матушке – челом:
– За мной, матушка, поди,
Вен-веночек понеси,
На шеюшку положи! —
За мной матушка нейдёт,
Вен-веночек не несёт,
На шеюшку не кладёт.
 
 
Стой, мой милый хоровод,
Стой, не расходись!
Как во этом хороводе
Скакала, плясала;
Скакучи и плясучи,
Сронила венок;
Сронимши вен-веночек,
Взойду но терем;
Я зашедши во терем,
К батюшке – челом:
– За мной, батюшка, поди,
Вен-веночек понеси,
На шеюшку положи! —
За мной батюшка нейдёт,
Вен-веночек не несёт,
На шеюшку не кладёт.
 
 
Стой, мой милый хоровод,
Стой, не расходись!
Как во этом хороводе
Скакала, плясала;
Скакучи и плясучи,
Сронила венок;
Сронимши вен-веночек,
Взойду во терем;
Я зашедши во терем,
К милому – челом:
– За мной, миленький, поди,
Вен-веночек понеси,
На шеюшку положи! —
За мной миленький идёт.
Вен-веночек несёт,
На шеюшку кладёт.
 

* * *

 
– Скажи, скажи, воробышек,
Скажи, скажи, молоденький,
Как старые ходят,
Как они гуляют!
– Они эдак и вот эдак,
А все они эдак!
 
 
– Скажи, скажи, воробышек,
Скажи, скажи, молоденький,
Как молоды ходят,
Как они гуляют?
– Они эдак и вот эдак,
А все они эдак!
 
 
– Скажи, скажи, воробышек,
Скажи, скажи, молоденький,
Как молодцы ходят,
Как они гуляют?
– Они эдак и вот эдак,
А все они эдак!
 
 
– Скажи, скажи, воробышек,
Скажи, скажи, молоденький.
Как девицы ходят,
Как они гуляют?
– Они эдак и вот эдак,
А все они эдак!
 
 
– Скажи, скажи, воробышек,
Скажи, скажи, молоденький,
Как поны-то ходят,
Как они гуляют?
– Они эдак и вот эдак,
А все они эдак!
 
 
– Скажи, скажи, воробышек,
Скажи, скажи, молоденький,
Как ихни-то жены,
Как ихни-то жены?
– Они эдак и вот эдак,
А все они эдак!
 

* * *

 
– Заинька, по сеничкам
Гуляй-таки, гуляй,
Серенький, по новеньким
Разгуливай, гуляй! —
Некуда зайчику
Выскочити,
Некуда серому
Выпрыгнути:
Трои ворота
Призатворены стоят;
Все на них замочки
Крепко заперты висят,
А у каждых у ворот
По три сторожа стоят,
По три девицы сидят:
Первая в камке, [11]11
  Камка– узорная шёлковая ткань.


[Закрыть]
Другая в тафте, [12]12
  Тафта– плотная хлопчато-бумажная или шёлковая ткань с узорами на матовом фоне.


[Закрыть]
А моя-то любезная
Во всем золоте.
– Не хочу камки,
Не хочу тафты, —
Хочу ситчику
Полосатенького.
Люблю девицу
Тороватенькую.