Текст книги "Кровавый Новый Свет (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Значит, к утру будем на твёрдой земле?

– Да, Ваше королевское Величество, – склонился в поклоне перед дамой не старый, но многое повидавший головорез в адмиральском чине. – Ночью, если не будет иного приказа, лучше станем на якорь. Входить в гавань при свете лишь огней крепости и бортовых ламп – это когда иного выхода нет. Видел я…

– Вот за приближающимся ужином и расскажете несколько своих несомненно впечатляющих морских историй, – ободряюще улыбнулась моя подруга. – Уверен, что у вас остался ещё немалых их запас. Даже учитывая прошедшие долгие дни плавания.

Хвать адмирала под руку и потащила… то есть величаво повлекла в сторону корабельного салона, подобающему флагману, которым «Громовержец» и являлся. Пускай развлекается. И вообще, это так, чисто светский трёп с лёгкими элементами флирта. Зигфрид не совсем во вкусе Белль, а спать абы с кем она сроду себе не позволяла. Тут уж у каждого свои заморочки. Ну а я… ещё немного постою у борта. Посмотрю на море-океан, полюбуюсь на начавшуюся суету среди экипажа. Да и подумать есть о чём. Мысли, они такие, их недостачи у меня сроду не наблюдалось.

* * *

Утро оказалось и впрямь мудренее вечера. Именно спустя пару часов после рассвета эскадра вошла в порт Пуэрто-Рико, а мы с Изабеллой наконец то, после короткого пребывания в лодке, оказались на берегу. Оказавшись же, встретились с двумя местными главными начальниками, а вдобавок смогли с совсем уж близкого расстояния оценить то что, здесь успели за минувшие годы понастроить.

Город-порт. Город-крепость. Сразу видно, что тут поработали от души, используя европейские знания и специалистов, а также многочисленные рабочие руки местного индейского населения. Оно ведь, в отличие от известной мне вариации истории, тут числом не сильно убавилось. Не было ни полноценного истребления, ни массового бегства оставшихся, ни полноценных эпидемий болезней, тут неизвестных.

То есть болезни, конечно, имелись, но против той же оспы имелось надёжнейшее средство, а против остальных, для европейцев не столь опасных, наличествовали пусть не самые качественные, но всё же лекарства. К лекарствам прибавлялся чёткий и однозначный приказ для прибывших в Новый Свет врачей – лечить и местное население. Оно ж не гуманизма ради, а чисто из практицизма – больше живых таино, больше наёмных рабочих на многочисленных стройках и иных работах по переустройству острова.

Вот и пригодилось, что можно было наблюдать собственными глазами. Для начала в глаза бросался большой такой, серьёзный форт, прикрывающий гавань. Толстые каменные стены, башни, равелины и прочие полезные штуки, помогающие устроить кораблям противника огненный душ, кровавую баню и последующее банальное утопление в прибрежных водах. Вон, установленные орудия «приветственно» выглядывают, да и ровные каменные площадки для ракетных станков просматриваются без труда. Защита на них, понятное дело, не ох, сверху просто отсутствует, но и каменной стены спереди кой от чего хватает. Остальное – необходимый уровень риска. Ракетчики вообще парни особо рисковые, туда идут, как по мне, лишь с заниженным инстинктом самосохранения или банальные адреналиновые маньяки. Термина тут такого нет, только вот суть от сего совершенно не меняется.

Хороший форт, можно даже сказать, что монументальный, качественно прикрывающий главную крепость острова от нападения с моря. А вот что касаемо суши… Для этого нужно было совершить небольшую прогулку, благо соорудить мощеные битым камнем дороги Лодовико Фабри озаботился, понимая, видимо, что тут не абы что, а своего рода столица Ордена Храма в Новом Свете. Положение обязывает!

– Форт хорош, брат сенешаль, – благосклонно киваю, обращаясь к Фабри. – Дорога, камнем мощёная, тоже вызывает радость. А что с собственно городом? Общее состояние, защита от возможного нападения со стороны империи Теночк? Не хотелось бы повторения кубинских событий.

– Они не повторятся, магистр, – жёстко и уверенно произнёс собеседник. – Враг внутри, который помог падению Асуньон-де-Баракоа и послужил причиной отступления остатков гарнизона Пуэрто-Принсипе – дерево. То, из которого испанцами было построено слишком многое. Даже часть крепостных стен. Недопустимая небрежность.

– Или нехватка времени, брат, – подключился к разговору байлиф. – Доблестных конкистадоров Их Величеств правителей Испании нельзя обвинить в глупости или небрежности.

– Тогда неправильное распределение усилий, – Фабри был непреклонен. – Каменная стена и каменная же цитадель внутри есть повышение шансов отстоять доверенную крепость. И помощь форта, с которым должна быть связь. Простые перебежки недопустимы.

Смотрю на форт, затем взгляд в сторону находящейся несколько дальше крепости-города… Наземного каменного сооружения по типу закрытой галереи не наблюдается. Значит есть лишь один вариант:

– Получается, пока что прокопали подземный ход. Грунт как, не слишком влажный, позволяет подобное?

– Свод укреплён. Вы же помните, магистр, что среди отправленных на остров братьев были и те, кто разбирается в поисках ценных руд.

– А значит, умеет прокладывать шахты, самые разные, – заканчиваю мысль сенешаля. – Что ж, ещё раз приятно удивлён. Посему, продолжая движение в город, хотелось бы узнать и от вас, Лодовико, и от вас, Густав, общую обстановку на вверенной вам территории, да и про частности заодно. Не простые мелочи, а из которых общая картина складывается. Уверен, вы не откажете мне и моей дорогой сестре в удовлетворении столь невинного и естественного любопытства.

Ещё бы они попробовали отказать! Иерархия плюс авторитет, они многое дают. Вот и полилась полноводной рекой информация, среди которой была масса и так мне известной, но встречались и доселе неизвестные фрагменты. Благо уточнять и переспрашивать я совершенно не стеснялся.

Всего на Пуэрто-Рико в настоящий момент имелось три крепости. Естественно, все прибрежные, а иного и сложно было ожидать. Одноимённая с собственно островом, куда мы приплыли, расположенная на северном берегу со смещением к востоку. Кагуас на побережье южном. Ну и Баямон уже на западе, «смотрящая» в сторону Эспаньолы. Пусть мы с испанцами в настоящий момент и союзники, но мало ли как оно все может обернуться. Подстраховка лишней никогда не бывает. Названия странные? Так по именам индейских касиков, которые там раньше «масть держали», но уступили, причём совершенно добровольно, хоть и пребывая под мощным психологическим давлением. Получили взамен богатую по их меркам плату и потеснились, откочевав подальше в густые леса. Ну и далее, почуяв выгону, предоставляли наёмную силу для широкого фронта работ из числа соплеменников. И вообще, если название не нравится, его завсегда изменить можно. Дело то нехитрое, требующее лишь немного бумажной волокиты. По мне и вовсе нормально, слух не режет.

Три крепости, всего три. По-хорошему, требовался ещё пяток, чтобы быть полностью уверенным в устойчивой системе обороны нашего пока единственного владения в Новом Свете, но имелись и препятствия. Какие?

Во-первых, колонизация Пуэрто-Рико проводилась под флагом Ордена Храма. Следовательно, не стоило так уж явно и открыто перебрасывать сюда действительно большие ресурсы просто и человеческие. До последнего времени не стоило, поскольку открытие ни разу не типичного государства ацтеков сметало вышеприведенную причину аккурат в мусор.

Вторая и куда более весомая причина заключалась в необходимости обеспечить надёжную связь между крепостями. Про связь морем я молчу, тут как раз всё в порядке. Зато наземная – тут уже совсем иной расклад. Даже просто проложить дорогу между тремя уже существующими крепостями требовало немалых и очень затратных по времени усилий. Сперва разведка местности для составления полной карты острова. Затем – хотя не дожидаясь полного завершения первого дела, ограничиваясь уже известными данными – избавление от препятствий на путях, подходящих для построения связующих опорные пункты дорог. Иными словами, вырубка леса и наведение мостов через местные реки, невеликие, но всё же являющиеся преградами для обычного путешественника и тем более перевозки грузов и перехода отрядов.

Всё? Отнюдь. Это лишь необходимый минимум. Дорога дороге рознь, а по обычной грунтовке двигаться, особенно в сезоны дождей, тут ни разу не редкие, настоящее мучение. Получается куда как хуже и медленнее, нежели по вымощенным камнем путям. Ну и завершающая, но от того ничуть не менее важная стадия – постройка малых крепостей, этаких опорных узлов уже в глубине острова. При наличии оных и установке в каждом «мачты» оптического телеграфа – как резерв и использование обычных дымовых и огненных не позабыть – можно будет говорить хотя бы о минимальной контроле над тем, что творится на находящихся под Орденом Храма землях. И до этого светлого и радостного момента ещё далеко не один год. Пока есть лишь планы, чёткое понимание, как именно претворять их в жизнь, а также куча сложностей. К счастью, хотя бы не мне их разгребать.

Кому тогда? Так байлифу и трём сенешалям, которые реально впахивали по полной, понимая, что в перспективе их должности станут не просто почётными, но ещё и очень-очень доходными. Закрепиться на новых землях как владеющая немалыми территориями аристократия – преимущества этого они чуть ли не с молоком матери впитали.

Вот слушали мы с Изабеллой о том, как обстоят дела со строительством – точнее уже усовершенствованием первоначальных, стартовых, вариантов – крепостей и завершающихся экспедициях, связанных с картографированием земель острова,и понимали – работа проделана добротная, но всё равно, можно было бы и поактивнее шевелиться. Хотя, это смотря с кем сравнивать. Если с теми же сеньорами из числа конкистадоров, так небо и земля в нашу пользу. Слишком уж те расслабились, начав по настоящему суетиться, лишь будучи болезненно укушенными в жопу злобными науа. Причём засуетились сеньоры везде, не только на подвергшейся основному удару Кубе, но и на всех других островных владениях в Новом Свете. И Эспаньола исключением не стала. Однако суета суете рознь!

– Значит, вице-король Нового Света, Христофор Колумб, запросил у Их Величеств прежде всего кораблей и пушек, желая устроить бомбардировку с моря уже известных городов науа, а затем и высадку немалым числом организовать? И Диего Веласкес не смог вложить в его голову, хмельную от многочисленных улыбок капризной Фортуны, что с империей Теночк ввязываться в бои на континенте может быть очень опасно? Что необходима тщательная подготовка и разведка ситуации как извне империи, так и… пускай не внутри, но хотя бы по соседству.

– Вице-король слушает тех, кто жаждет мести за поражение Веласкеса и две крепости из пяти, что потеряны на Кубе. Его поддерживают и в самой Испании. Не все, но имеющие немалое влияние.

– На Фердинанда Арагонского, не так ли?

– Истинно так, магистр, – склонил голову байлиф. – Его Величество привык к череде непрерывных побед и случившееся способен посчитать грязным пятном на белоснежном кружеве.

С некоторым трудом удерживаюсь от скептической гримасы, зная ситуацию. Тут и особенности личности самого Колумба, и некоторая переоценка себя многими из числа конкистадоров. Точнее сказать, недооценка ими противника. Не всеми, но большинством. Ох и чревато это, а точнее череповато! Новые рейды на континент – а бомбардировками ацтекских городов с моря и короткими, кинжальными ударами десантных партий окружение Колумба вряд ли ограничится – принесут новые же и отнюдь не хилые потери. Потери же ослабят общее положение испанцев на взятых ими под контроль островах. Подобное невыгодно уже нам, а потому придётся – как и предполагалось – в самом скором времени лично посетить Эспаньолу и встретиться с очередной исторической личностью.

– Надеюсь, экспедиция или экспедиции на континент ещё только прорабатываются, а не состоятся «вот уже завтра»?

– Не завтра, но срок идёт на недели, – мигом отозвался фон Крайге, явно держащий руку на пульсе и наверняка прикармливающий кое-кого из окружения вице-короля. Средства на подкуп у него имелись в достаточном количестве. – Корабли и люди стягиваются к Эспаньоле. Там вице-король отдаст окончательные приказы и начнётся конкиста вглубь континента. Так считает он сам.

– Самодовольный павлин! – фыркнула Изабелла. – Слушает тех, кто говорит приятное для его ушей, а не печальную правду. У него же нет достаточного числа солдат. Подкрепления из Испании, им запрошенные, если прибудут, то не сразу и не в таком числе. Королевство расширилось слишком быстро и много куда. Одно продвижение в Индию чего стоит короне! Туда тоже идут корабли и лучшие воины. Там свой вице-король и куда разумнее, расчетливее этого генуэзца.

Продолжая перемывать кости Колумбу и его подпевалам, как-то незаметно добрались собственно до городской стены. Вблизи она тоже не разочаровала… по меркам Нового Света, конечно. С точки зрения европейских войн для нормального противостояния осадным орудиям её ещё ой как нехило наращивать требуется. Только откуда у потенциального противника орудия, да ещё и осадные? У науа такого пока, тьфу-тьфу, щоб не сглазить, в арсеналах не наличествует. Подобное даже при захвате трофеев полноценно к делу не приставишь – а что-то однозначно из взятой штурмом крепости на Кубе утащили. Тут и к гадалке не ходи, да и отряд Веласкеса на материке обычное стрелковое оружие на телах своих мертвецов оставил. Точно оставил, в докладе о том отдельно говорилось. Впрочем, я же про трофеи. Даже для банального их использования нужно озаботиться необходимым количеством пороха. А с этим в Новом Свете в целом и у ацтеков в частности, дела вообще никак не обстоят. Даже если вот прямо сейчас им на голову свалится рецептура. Так серу с селитрой сперва найти надо, потом техпроцесс на поток поставить. Про обучение оружейников и собственно артиллеристов я и вовсе молчу! Не-ет, тут с наскока не взять, особенно если даже минимальной базы нет. Здесь годы как минимум, про месяцы и речи идти не может, да и про пару лет я бы также не заикался.

Меж тем жизнь вокруг насесли и не кипела, то вполне задорно побулькивала. Собственно тамплиеры, в основном низших рангов, по одежде и вышитым/подвешенным знакам видно. Местные аборигены и аборигенки, классического такого индеистого вида. Всё куда-то торопятся, неспешно идут, просто отдыхают или стоят, переговариваясь друг с другом. По факту обычная жизнь вблизи небольшого городка, пусть и с учётом местного колорита. Я не оговорился, именно что небольшого городка, ведь Пуэрто-Рико ещё предстояло как следует подрасти, чтоб представлять собой нечто крупное по европейским то меркам.

– Индеаночки, я вижу, неплохие попадаются. И лица, и фигурки. Вдобавок не в местное одеты, а частично в наше, европейское. Пользуются популярностью?

– Без общества женщин плохо, – пожал плечами Лодовико Фабри. – А эти и красивые, и рядом. Мы не монахи, не аскеты. И Святой Престол утвердил, что если по обоюдному согласию, то не грех. Или грех малый, если жена далеко и до неё никак не добраться.

– Ещё и женатых среди вас мало, – хихикнула Изабелла, между делом деловито так прикидывая уровень фигуристости, грациозности и красоты лиц индеанок народа таино. Не с практической целью, кстати, ибо бисексуальностью вроде не отличалась. Ну или я за долгое время нашего знакомства этого так и не приметил. – Пока мало. Знаю я вас, дамских угодников! Когда местные наш язык выучат, много чего произойти может.

– Они уже хорошо учат. Стараются, – процедил байлиф. – Скоро будут болтать как римские торговки или продажные девки. Это обычные. А если родня касиков и их приближённых, тут сложнее. Те своих дочерей и прочих родственниц сперва прятали, а потом, поняв, что мы им не угроза, силой не утащим, резко изменились. То в крепости напроситься, то к себе зазвать. И эти… показывают себя со всех сторон. Одежды мало, украшений много. По нашему хорошо говорят и даже с претензиями на благородство. Ясно, куда именно метят.

Поневоле улыбаюсь. Удивляться тут нечему, а вот принять услышанное как хороший и перспективный фактор однозначно стоит. В Новом Свете по известному мне ходу дела конкистадоры в большинстве своём переженились на индеанках. Командиры на родственницах касиков и остатках ацтекско-инко-майянской знати. Остальным достались девицы попроще, но ничуть не менее красивые. Из этого сплава и получились так называемые латиносы – единственная, пожалуй, удачная помесь, принявшая все положительные качества европейцев, но и самобытность кой-какую сохранившая. Уж это за всю свою ТУ жизнь я видел многократно, раз за разом убеждаясь в реалистичности и правдивости подобных утверждений. Опыт-с, знаете ли.

Как будет здесь? Плюс-минус статистическая погрешность, а по существу то же самое. Сомнений практически ноль. То, что я вижу сейчас, рядом со стенами и внутри оных в одной отдельно взятой крепости целиком и полностью подтверждает теорию. Практически подтверждает. Мешать этому точно в мои планы не входит, ибо к чему ломать то, что прекрасно сработало там? Во-от, то-то и оно.

Меж тем осталось по ходу дела выяснить последний важный вопрос из первоочередных.

– Воины империи Теночк, что с ними? После случившегося на Кубе, как я понял, они заметно притихли, ограничиваясь лишь малыми и редкими вылазками в различных местах. Но может за время нашего плавания что-то изменилось?

– Ничего, магистр.

– Абсолютно ничего, – подтвердил слова сенешаля фон Крайге. – Или готовятся к сильному удару, или затаились, выжидая какого-то события. Даже испанцев почти не беспокоят, а нас… Мы дальше их основных владений. Может быть, просто не видят смысла нападать, имея другие цели.

Всё страньше и страньше, как говаривала одна девочка, падая в глубокую кроличью нору, ведущую в совершенно безумный мир. Ну да мы тут не инкарнации Алисы, у нас и голова на плечах есть, и пользоваться ей умеем. Не нападают лишь в двух случаях: не могут либо не хотят. Что воины науа могут проникать с материка на острова на своих плавсредствах, накапливаться там, пользуясь частичной поддержкой местных, после чего бить по уязвимым местам – это они наглядно доказали. Однако серьёзных ударов нет, имеются лишь лёгкие, ни на что по большому счёту не влияющие покусывания. Выходит, что пока не хотят переходить к активным действиям.

Причины? О них однозначно стоит задуматься. И хуже всего, если они таким образом либо усыпляют бдительность, либо бездействием провоцируют на ответный удар по своим землям. Обороняющимся и без того в какой-то мере легче, а уж если атакующий не до конца продумывает собственные действия… Нет, встреча с Христофором Колумбом должна будет состояться в самые сжатые сроки. Выждать некоторое время тут, на Пуэрто-Рико, как следует «врасти» в атмосферу Нового Света и лишь потом перейти к полноценным активным действиям явно не получится. Ай, не впервой, справимся. Именно справимся, ведь рядом со мной в этот раз та, кто привык понимать даже не с полуслова, а с полувзгляда.

Интерлюдия

1503 г, декабрь, Рим.

– Убежал в Новый Свет, а нас тут оставил! – возмущалась от всей души королева Сербии и временная наместница Империи Лукреция Борджиа, обращаясь прежде всего к одной из двух слушательниц. – Вторая была слишком уж миролюбива и мягка характером. – Новые земли, приключения, только под важные дела масками прикрытые, как в греческом, том ещё, античном театре. И как умело разум всем затуманил! Мне, вам, девочки, моему отцу. Про его друзей и сподвижников молчу, те и сами бы рады туда, но понимали, что многих не возьмёт.

– Но он же взял с собой одну из семьи…

– Гр-р!

Не злобное, но предупреждающее рычание сербской королевы заставило мирную и по природе своей неконфликтную Хуану вжаться поглубже в кресло и скрыться за веером. Так оно безопаснее казалось. Хоть урождённая Трастмара за минувшие годы и стала воспринимать Лукрецию как часть семьи, но иногда она, как и прочие Борлджиа и их самые-самые приближённые, её немного пугали. Не в том смысле, что она боялась за себя, тут никаких угроз и представить было нельзя. Просто… Яркие эмоции у членов этого рода то и дело приводили к тому, что мир вокруг в очередной раз менялся – иногда еле-еле заметно, а порой перемены являлись очевидными для всех, имеющих разум повыше базарного нищего.

– Не рычи, дорогая, меня это очень привлекает, а время не то. Вот потом, ближе к ночи, – мечтательно прищурилась Бьянка, не восседавшая, а скорее возлежавшая на помеси кресла и кровати.

Не так давно сломанная и до конца не восстановившаяся нога требовала покоя, потому вместо прогулок, конных или пеших, три дамы собрались в одной из исключительно дамских комнат замка Святого Ангела. Были там и такие, поскольку что Чезаре Борджиа. что его отец понимали – своим прекрасным половинам и просто близким и родным женщинам надо оставлять личное пространство, куда мужскому роду племени ходу либо совсем нет, либо редко и по особым случаям/приглашениям. Для собственного душевного здоровья полезно.

Хуана уже почти не краснела при подобных упоминаниях. За годы, как оказалось, привыкнуть можно ко многому. В том числе и к необычным отношениям среди женщин, которые в Риме ну совсем, как оказалось, не порицались и греховными не считались. То есть о них просто не говорили из официальных уст Святого Престола. Но все и без того знали – любителям мужских задниц в Вечном Городе да и вообще в империи делать однозначно нечего, в то время как ценительницы прекрасного… Допустимая и понимаемая слабость, только и всего.

Впрочем, сейчас императрицу больше беспокоило то, что ставшая неотделимой от семьи Бьянка пребывала в весьма раздражённом состоянии. Всё из-за случившегося перелома ноги во время падения с лошади. Именно это несчастье и не позволило ей оказаться там, где как она считала, ей самое место – рядом с Чезаре, охранять которого и вообще всяческим образом помогать поклялась если не с первого дня знакомства, то уж точно после того, как между ними не осталось никаких тайн.Ведь если Лукреция просто беспокоилась за любимого брата, то Бьянка ощущала, что подвела того по собственной если не вине, но неосторожности. Боролась с подобными мыслями, конечно, но не всегда успешно. Но пока…. отвлеклась на эмоциональную вспышку сербской королевы.

– Ещё и «особо тайные» бумажки свои оставил, – продолжала возмущаться Лукреция,размахивая запечатанным конвертом. – Это только один, а их с десяток. Даже перечислил, при каком случае это можно вскрыть и кто вообще может быть допущен к тому, чтоб увидеть написанное. Там имён меньше, чем пальцев на руке!

– Наши точно есть.

Лукреция кивнула, соглашаясь с любовницей. Кто, если не они? То-то и оно, что, помимо тут присутствующих, имелись имена лишь отца, Мигеля и… и всё. Разве что приписка, звучащая так: «Дети ещё слишком малы, им в их нежном возрасте ничего толком не понять, а потому не стоит смущать их пока до конца не окрепший разум». А ещё…

– Оставил тут, словно завещание. Мне из-за этого не по себе становится, – запал Лукреции сменился тревогой. – Раньше он никогда так не делал, даже когда я знала. что будет в очередной опасной битве участвовать. Командовать то есть. Ты же с ним везде была, Бьянка, вот и скажи что-нибудь!

– Он не опасается умереть. Больше обычного не опасается, – поправила себя та, заодно поправив и положение вроде как сросшейся, но ещё доставляющей немалое беспокойство ноги. – Там нечто особенное, что не должно пропасть ни при каком условии. Ты про приписку на обратной стороне не забыла? Я помню, могу наизусть произнести.

Лукреция тоже помнила. Конверт, которым она размахивала, был единственным из оставленного и запечатанного, который разрешалось выносить из особой, предельно хорошо защищённой комнаты, охраняемой сменяющими друг друга отборными головорезами её брата. Давших клятву стеречь, а потому готовых это делать, несмотря ни на что и ни на кого. В частности, выносить остальные запечатанные документы запрещалось, да и вообще вскрыть их можно было по прошествии определённого времени и лишь в присутствии более половины тех, кто вообще имел на это право.

Замысловато, слишком усложненно? Так могли сказать многие, но точно не Лукреция с Бьянкой, которые успели понять, как именно привык жить и мыслить близкий им человек. В конце концов, именно такой образ мыслей и помог роду Борджиа взлететь на самый высокий пик и при этом не мимолётно, а намереваясь оставаться в таком положении не годы даже, а минимум десятки лет.

– Он. Меня. Заставил слишком сильно волноваться! – отчеканила наместница, сейчас формально управляющая империей. – И я ему сейчас стр-рашно отомщу! Возьму и аккуратно вскрою этот конверт. Так, чтобы печать не ломать. Нужен только кипящий сосуд и очень острое лезвие, чтобы сперва размягчить сургуч, а потом…

– Знаем-знаем, – улыбнулась Бьянка. – Чезаре сам тебя этому учил, как и многому другому. И вряд ли сомневался, что любопытство довольно скоро приведёт именно к этому.

– То есть… Ты не против? – опешила Лукреция.

– Я принимаю неизбежное, – и тут же сменив тон, Бьянка добавило. – А ещё мне тоже интересно, что там написал этот несносный Чезаре, заставляющий переживать о нём всех нас троих. Давай-давай, приказывай, пусть приносят всё нужное!

Прислуга в замке Святого Ангела была почти идеальная. Появлялись быстро, без разрешения не говорили, помимо необходимости, да и отточенные умения, подобающие именно слугам, присутствовали. А как иначе? Отбирались то из множества претендентов и претенденток. Близ верхушки империи, помимо щедрого жалования, можно было надеяться и на случайные, но от того не менее значимые милости.

Впрочем, принесли только жаровню и несколько сосудов с водой, из которых Лукреция намеревалась выбрать наиболее подходящий. Что до острого лезвия… Тут можно было только улыбнуться. Что при ней, что при Бьянке, что в собственно комнате, где находились все три дамы, клинков хватало. Разве что Хуана имела при себе лишь один короткий кинжал, более похожий на произведение искусства, чем на оружие, да и то по просьбе мужа. Дескать, негоже прекрасным девушкам не иметь при себе хоть чего-то, с помощью чего можно защитить собственную красоту. Ведь случаются ситуации, когда защитников может и не оказаться рядом, пусть и по самым уважительным причинам. Так что, порой печально вздыхая, императрица и носила при себе то кинжал, то маленький, похожий на игрушку пистолет. Но кинжал всё же чаше, поскольку не опасалась, что тот внезапно выстрелит. А объяснить испанке из Дома Трастамара. что творения великого механика Леонардо да Винчи просто так, без пожелания владельца, не стреляют… Женское упрямство, оно и коронованным особам не чуждо. Скорее напротив, у них оно порой сильнее прочих проявляется.

Совсем немного времени прошло, и вот размягчённые паром сургучные печати аккуратно срезаются бритвенно острым лезвием. Одним из тех, которые носила с собой Лукреция, окончательно в этом уподобившись своей возлюбленной, у которой, если хорошенько поискать, с десяток ножей и кинжалов можно было найти спрятанными в одежде. Это помимо явного и видного всем оружия.

– Вот ты какое, тайное послание, – бормотала Лукреция, доставая исписанный знакомым почерком лист. Сейчас я… Чезаре!

Возмущённый возглас, искренний и идущий от самого сердца. Совсем скоро он стал понятен и Бьянке с Хуаной, поскольку первые же сроки были написанные особо крупно и специально подчёркнуты:

«Лукреция, я так и знал, что у тебя не хватит терпения! Поэтому сейчас ты прочитаешь только малую часть. Ты и, я уверен, моя прелестная жена Хуана и дорогая подруга Бьянка. Ели же я вдруг окажусь неправ – после возвращения готов на выбор исполнить три любых – в меру разумного – твоих просьбы. Но ведь этого уже не случится, да?»

– Он опять доказал, что знает тебя, нас и нас всех, получше, чем мы сами о себе мним, – без тени разочарования или смущения произнесла Бьянка. – А раз так, то читай полностью. У меня голос не такой хороший, а Хуана может засмущаться и начать шептать посреди чтения. Потому только ты.

– Я не шепчу, – потупила глаза императрица. Только если… он пишет то, о чём открыто нельзя. Что только между двумя. А он…

– Ты его знаешь, любишь и уже привыкла. Как и все мы, – сказала, как отрезала воительница. – Читай, Лу.

Вот сестра Чезаре и начала читать: внятно, с интонациями, тем более брата своего знала очень хорошо. Можно было не волноваться, что написанное и прочитанное будут отличаться в оттенках смысла. Но вот содержание, оно даже не удивляло, а по-настоящему потрясало. И относиться как к шутке никак не получалось – не тот был случай, чтобы Чезаре Борджиа вздумал шутить над теми, кого считал близкими людьми.

«…все равно вернусь, так что желающие моей смерти пусть лучше сами зарежутся или застрелятся, на их собственный выбор. Я самую малость опасаюсь неожиданностей другого рода, из-за которых моё возвращение – а может как моё, так и Изабеллы – окажется очень затруднительным. Наверняка уже раздразнил ваше любопытство, но несколько успокоил тревогу. Всё-всё, не буду тянуть и открою главный секрет – именно в Новом Свете и именно на землях империи Теночк находится нечто очень важное, по значимости способное превзойти Копьё Лонгина, Святой Грааль и прочие артефакты вместе взятые. И далеко не факт, что эту ценность можно потрогать руками. Я сейчас говорю о знаниях. Тех, которые помогут подтвердить – полностью или частично, об опровержении и речи нет – важнейшее открытие. Помните ту самую карту, найденную в архивах бывшей столицы османской империи?»

– Помним, – кивнула Бьянка, словно отвечая невидимому собеседнику. – Полезной оказалась и очень. На ней, как сразу Чезаре сказал, изображён весь наш мир, а не только известные части. Многое подтвердилось, теперь к ней и вначале сомневавшиеся серьёзно относятся.

– Мой дорогой супруг умеет чувствовать важное и применять на пользу семье, – сияя от гордости, подметила Хуана. – Но больше. кроме этой карты, он ничего не находил. Иначе сказал бы. Он никогда не скрывает от семьи.

– Вот и сейчас не скрыл, но в своей манере.

Хоть Лукреция и нахмурилась, давая волю мыслям и чувствам, но вновь вернулась к тексту письма.

«В знании – великая сила. А уж в том, которое позволяет прикоснуться к тому, что такое душа и как именно происходит её переход из одного мира в другой – отдельная ценность. Рай и ад в тех либо иных вариациях, как в христианстве, исламе, иных верованиях. Реинкарнация у буддистов, чьё учение известно не так, чтобы сильно. но отзвуки его доходили, даже из них многое почерпнуть удалось. Но кто может привести доказательства, что побывал в другом мире, а потом оказался в этом? Не берём разного рода безумцев, которых предостаточно, но веры которым лично у меня ноль. У вас, надеюсь, тоже».