Текст книги "Кровавый Новый Свет (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Условия для «идеального шторма» сложились, вот он и наступил. Побережье, открытое для английских и испанских кораблей. Через граничащую с юга Наварру наёмники, товары и вообще что угодно могли следовать пешим и конным порядком. В общем, ситуация складывалась куда удобнее, нежели ранее для Бретани. Результат же… Вот что, скажите на милость, мог сделать король Людовик XII Валуа, как именно способен был вернуть поднявшую мятеж провинцию? Ведь помимо всего прочего восставшие выдвинули требования полного разрыва с Авиньонской духовной властью, на что король пойти в принципе не мог. Это бы банально разорвало в клочья то, что ещё осталось от его репутации. Особенно после фактически оформленного уничтожения Ордена святого Доминика и изгнания бывших доминиканцев куда подальше, поближе к арабам и прочим неграм.

В одном месте убыло, в другом прибыло. Королю Франции и его приближённым оставалось утешаться лишь этими словами. Ну да, Гиень они потеряли, теперь Англия получила, помимо Кале, ещё одно владение из числа «наследия Столетней войны». И куда более важное как по территории, так и по населению. Плюс симпатии местного населения к Англии являлись куда более весомыми, чем на то надеялись в Париже. Не самая хорошая экономическая политика, пакости инквизиторов, неуверенность в будущем – все это послужило закваской для мятежа. Успешного, поддержанного до самой до победы. И вновь напомнившего Франции и особенно её королю о том, что нечего разевать рот на чужие куски, следует прежде всего заботиться об удержании своего… ну и колониями, куда без них.

– Генрих VII стал чувствовать себя более уверенным, сын, – напомнил о результате успешных для Англии событий Родриго Борджиа. – Он, а может и наследник могут не просто задуматься о прошлом, но и попробовать восстановить свою власть над тем, что раньше принадлежало английским королям.

– Пока их сдерживает Шотландия. И Перкин Уорбек, заявляющий о своих правах на корону, находящийся под покровительством Якова IV Шотландского.

– Пока!

– Нам хватит и этого периода времени, – улыбаюсь, а заодно тянусь к кубку, в котором плещется свежевыжатый и процеженный от следов мякоти яблочный сок. – Что англичанам, что шотландцам просто тесно на их скудных землёю и ужасных по климату островах. Нужно всего лишь показать цель и выдать ободряюще-сопроводительного пинка.

– Но не в Новый Свет.

– Верно. Зачем нам конкуренты? – поднимаю кубок, словно салютуя разуму патриарха рода. – Есть земли рядом с Индией, не очень рядом с ней. Ну а если не хочется плыть вокруг Африки или есть опасения насчёт прочности кораблей – имеется сама Африка. Пусть негров гоняют, да и богатства там найти можно, пусть не так легко и не столь быстро. Настанет время – ты вполне сможешь пригласить что Генриха VII, что Якова IV сюда, в Рим, поговорить по душам и за ради конкретного результата.

– Англия с Шотландией уже не были для нас главным. Заговорили о них только из-за связи с Францией. Получается…

– Не совсем. И я сейчас не про Венгрию и отколовшуюся от королевства Славонию Яноша Корвина. Не про Валахию, куда всеми руками, ногами и рогами влез Стефан Молдавский. Не про Болгарию, которую основные претенденты до сих пор толком поделить не могут, а скорее всего в ближайший год-два окончательно разорвут на несколько княжеств/герцогств, посадив в каждом своего ставленника. И даже не про этих надоедливых Палеологов, пытающихся стоить новую Грецию на византийский старый лад.

– Не любишь ты их!

– Так за дело.

Улыбаюсь, но сам знаю, что улыбка эта есть лишь слегка замаскированный хищный оскал. Палеологи – это смердящая отрава византийства, по сути замаскированной под Европу дремучей азиатчины. Только вот идеологию, успевшую прорасти в душах немалого числа людей, сложно уничтожить грубыми методами. Надо действовать тоньше. Вот и византийство, избравшее в качестве путеводной звезды концепцию «Третьего Рима», требовалось для начала показательно дискредитировать, показать всю мерзость и гадостность подобного пути в любой обёртке. Из Москвы их удалось вырвать с корнем, но поскольку эти паразиты попробовали было присосаться к телам Литвы и Польши, то… Литвинов и поляков было реально жалко, а потому как полигон для демонстрации оказалась использована условная Греция. По сути осколки той ещё Византии, а значит это дерьмо ляжет как родное.

Собственно, пригласивший Палеологов помочь в умиротворении собственного населения Мехмет из Дома Османа, сынок султана Баязида II оказался ну просто полным кретином. Палеологи пришли «в гости» не просто так, а при поддержке польско-литовских отрядов с суши и десантами крестоносцев с моря. Всего за месяц с небольшим почти все земли Мореи-Греции были очищены от османов, ну а сам Мехмет был посажен на кол аккурат в Салониках, своей, так сказать, столице.

Палеологи во главе с Софьей, бывшей русской царицей? За прошедшие годы укоренились, вернули себе утраченный было лоск и… ударными темпами стали восстанавливать то, что считали необходимым – этакую миниатюрную Византию. Как и полагается, с евнухами, пронизанным интригами двором, излишней пышностью и прочим, прочим, прочим. Иными словами, делали именно то, чего от них и требовалось – дискредитировали идеи византийства и Третьего Рима так, как иные и за большие деньги сделать бы не сумели. Они ж от чистого сердца старались, для себя, а не за ради чужого дяди. Красота да и только!

– Если ты, Чезаре. хочешь оставить Грецию-Морею как не явное, но пугало для умных людей, но проблем и оттуда не видишь, остаётся… Русское царство и его дела?

– А вот это да, там есть над чем серьёзно поразмыслить, отец, – поневоле вздыхаю, извлекая из глубин памяти образовавшийся вокруг Москвы узел, нуждающийся в распутывании, но не в грубом разрубании. – Юный Дмитрий сумел удержаться на троне, опираясь на Патрикеевых, Курицыных и Елену Молдаванку. Но вот Крым…

Крымское ханство, будь оно проклято. Естественно, Дмитрий II разорвал заключённый его дедом союз с крымчаками, но вот на большее возможностей не имелось. Ему и так, признаться откровенно, хватало хлопот по удержанию в кулаке пытающееся бузить духовенство, окончательного приведения в разум Казанского ханства… Упс, уже просто Казани, потому как теперь в этом городе сидел московский наместник, а вовсе не очередная марионетка. Марионетки, они ведь, что характерно, частенько пытаются мнить себя полноценными властителями, особенно такие, изначально чужеродные центральной власти. А уж казанские ханы реально спали и видели возврат к прежним временам, когда они были одним из пупов земли и отправлялись в набеги за рабами из числа «неверных».

Ай, было да сплыло это самое ханство, а мнящих о себе слишком много большей частью перебили, меньшая успела бежать кто куда. Часть, откровенно говоря, в тот самый Крым, надеясь не просто пересидеть опасное время, а вновь вернуться. Сам Менглы-Гирей, нынешний крымский хан, попробовал было набежать на Русское царство в первый раз за достаточно большой срок, да только соотношение потери/трофеи ему не сильно понравилось. Точнее сказать, сильно не понравилось по причине преимущества противника в артиллерии, умении её применять, а также опоры на немалое число малых крепостей, которые – за что отдельное спасибо послу в Москве Франсиско Борджиа, так и продолжающему пребывать на своем посту и ничуть оным не тяготящимся из-за высокого уровня значимости последнего – наконец то начали строить из камня, а не столь просто поджигаемого дерева.

В общем, исчисляемая десятками тысяч конница Крымского хана получила по соплям от заметно усилившейся за годы правления Ивана III русской армии, понесла нехилые потери и вынужденно оттянулась обратно в родные степи, ни разу не довольная итогами набега. Ах да, предварительно купленные информаторы в Крыму оправдали тот золотой дождь, которым их осыпали. Хотя по сути вся эта шобла во главе с Менглы-Гиреем заслужила дождь тоже «золотой», но совсем другого типа. Ничего, вот пройдёт некоторое время, и он точно на них прольётся, да со всей щедростью!

Потом, но не сейчас и не в ближайшие годы. У Русского царства банально не имелось достаточно сил для похода в Крым через изначально враждебную территорию, к тому же в крайне тяжелых климатических условиях. Выжженные степи, полупустыни, минимальное число нормальных источников воды, пригодных для снабжения аж целого войска. Ну и про отсутствие опыта именно таких походов и сопутствующих боёв также забывать не стоило. Ко всему этому следовало долго и упорно готовиться. А сперва ещё и с остатками Большой Орды и Астраханским ханством разобраться. Задача не на месяцы, даже не на пару-тройку лет. Эх! Крымское же ханство неслабо так усиливалось, сам хан и вовсе начинал думать, что род Гиреев уже сейчас сильнее Дома Османа, а следовательно… Ну да, то самое стремление быть первым среди всей азиатской братии, весьма важное для желающего почувствовать и показать себя лидером исламского мира. Отсюда и набеги на Польшу с Литвой.

Какое до этого дело нам? Так ведь король Польши Ян Ольбрахт и великий князь Литвы Александр Ягеллончик, они оба-двое так громко завопили, адресуя свои вопли в Рим, что таки ой. Дескать, вновь злобные мусульмане добрых христиан обижают. Сильно так обижают, от чего на землях полное оскудение и вообще никуда не годится, что недавно победившие в Крестовых походах, повергнувшие Мамлюкский султанат и Османскую империю государи Европы должны страдать от каких-то недобитков исламского мира, которые сидят ещё в Крыму только потому, что у Рима до них руки не дошли. Слова, понятное дело, были иными, но суть та самая, не перепутаешь.

Естественным являлось, что если к нам, Борджиа. обращаются просящие защиты от врага, выступающего, помимо прочего, и под знамёнами того самого джихада, то отказывать не есть хорошо. Но и таскать для других каштаны из огня не было особого… и вообще никакого интереса. Следовательно, предстояло делать не «ничего», а «нечто». Но это самое «нечто», как и упомянутое ранее «ничего», по словам Никколо Макиавелли в его уже изданном и оказавшемся куда полнее знакомого мне ранее «Государе» могло быть разным, меняющимся в зависимости от конкретной ситуации. Сейчас же «нечто» должно оказаться не напрягающим наши силы, и так задействованные в других направлениях, но в то же самое время достаточно наглядным, показательным.

– Флот и ракеты, – опередил мою собственную мысль «отец». – В Крымском ханстве достаточно прибрежных городов. Этих наших действий должно хватить, чтобы сохранить образ защитников христианского мира. Остальное пусть делают сами Ян с Александром.

– Целиком и полностью поддерживаю, – радостно оскалился я. – В итоге получается, что мы действительно можем себе позволить проявить интерес к тайнам и загадкам Нового Света, при этом держа руку на пульсе происходящего в уже давно известных землях.

– Кроме Индии.

– Да, кроме тех земель. Но лезть ещё и туда… рано, отец, просто рано. Не стоит пытаться объять необъятное.

Родриго Борджиа и хотел бы с этим поспорить, да только здравый смысл не позволял. Но хотелось… аж жуть. Вот по глазам, позе, выражению лица вижу, что решил притаиться до поры и вновь поднять эту тему чуть позже, когда большая часть семьи соберётся на важный сходняк… упс, эпоха не та. На совещание, конечно же. А примерно в то же время или даже несколько раньше ещё и ацтекских пленников подвезут, вкупе с переводчиками. Вот тут реально будет о чём поговорить. Однозначно будет, поскольку разговорить их должны предварительно. Все говорят… в умелых то руках.

Интерлюдия

1503 г, сентябрь, Куба, крепость Сантьяго-де-Куба

Куба. Этот остров вот уже не первый год являлся главным форпостом Испании в Новом Свете. Отнюдь не Эспаньола, как могло бы показаться некоторым, а именно Куба. Причины? Первая заморская колония оказалась первым же и не слишком удачным опытом. Ошибки, допущенные вице-королем испанского Нового Света, Христофором Колумбом, вызвали заметное неудовольствие Их Величеств, особенно благочестивой и мудрой Изабеллы, часто ставящей разум над остротой клинка и крепостью доспеха. Не в смысле необходимости только разума, а лишь в правильности ситуации, когда голова управляет рукой, крепко сжимающей меч, равно как и вообще телом, заключённым в прочную броню. Поэтому Колумб был там, на Эспаньоле, а он, Панфило де Нарваэс, всего за несколько лет сумел не просто показать себя на новых землях короны, но и прорваться столь высоко, как и не рассчитывал в ближайшие лет десять, а то и вовсе никогда.

Лишь немного за тридцать, а он уже губернатор. Генерал-губернатор, ведь что сама Куба, что её столица, Сантьяго-де-Куба, являлись не тем местом, где стоило крепко спать и не опасаться, что сон твой окажется прерван звуками идущих в атаку индейцев, лязгом клинков, гулом разгорающегося пламени, а то и просто твоим собственным тихим хрипом и попытками хоть что-то сказать с перехваченным ножом горлом. Опасные места и ещё более опасные люди. Особенно те, с которыми совсем недавно близко познакомился его друг и недавний покровитель Диего Веласкес.

Да, друг… теперь только друг, но уже не покровитель. Сейчас, лежа в блаженной полудреме и особенно приятной из-за прикорнувшей рядом индеанки из местного племени – милой, послушной и проверенной, чтобы чего не случилось – де Нарваэс вспоминал не такие и давние события. После того, что произошло при покорении Эспаньолы, из Толедо раздался тихий, но преисполненный гнева голос Её Величества Изабеллы. Королева не просто изволила быть недовольной, но и вызвала своего вице-короля обратно в Испанию, дабы преподать тому правильный урок и объяснить, что делать можно, а чего никак не стоит.

Королевское внушение получилось… внушительным, раз осыпанный золотом и обласканный, несмотря на не особо высокую доходность открытых земель генуэзец не потерял ни должности вице-короля, ни даже золота. Золота, кстати, к тогдашнему удивлению Нарваэса, стало выделяться ещё больше. Не самого жёлтого металла, конечно, а кораблей, людей – причём не отбросов, а закалённых битвами солдат, архитекторов, мастеров, даже врачей – различных припасов стало в разы больше. Их Величества явно хотели не просто найти золото с пряностями и вывозить их, но быстро и надёжно обосноваться и править руками вице-короля, генерал-губернаторов, капитанов и иных.

Остров Сан-Сальвадор, Эспаньола, острова Доминика. Гваделупа и прочие, названные в целом Антильскими, «Острова Одиннадцати тысяч дев», Куба, Пуэрто-Рико, Ямайка – вот то, что было не просто открыто из земель Нового Света, но что удалось взять под власть короны. Крепко взять, кроме Пуэрто-Рико, который, по заключённым договорённостям с Орденом Храма, а значит с Борджиа, был отдан возродившимся тамплиерам. И он, Панфило де Нарваэс, своими глазами видел многое из происходившего. Видел и участвовал во многих важных события, кое-что записывая на листы бумаги для себя и потомков, ну а запоминая всё, ведь на память Панфило никогда не грешил.

Эспаньола и приведение к покорности её жителей, называвших себя таино. Ямайка, на которой тоже пришлось потрудиться, но уже с оглядкой на присутствующих поблизости храмовников. Затем Куба и положение уже не одного из капитанов, а вице-губернатора при Диего Веласкесе, уже неплохо знакомому горячему и жаждущему славы и золота конкистадору.

Необходимость усмирять собственный нрав, сочетая слова и меч, не давая себе… увлечься, проливая кровь дикарей сильнее, чем того требовали прозвучавшие из Толедо приказы. Присмотр за архитекторами, строителями, иными мастерами, поскольку Веласкес поручил эти дела именно ему, оставив для себя иные, более интересные и подобающие знатному кабальеро, теперь генерал-губернатору. Пускай и с наблюдающими за тем, как именно идёт покорение земель в Новом свете храмовниками, но на долю Диего Веласкеса и его войска хватало кровавой работы. Кодекс войны, принятый в Риме всеми христианскими государями Европы, кое-что запрещал, но многое разрешал. Пусть ни Веласкес, ни Нарваэс, ни многие другие не особенно понимали, почему и на этих вот индейцев распространялся европейский кодекс, но идти против власти Их Величеств, а ещё вызывать недовольство Святого Престола, а значит Борджиа… Нет уж, после всего произошедшего за последние лет десять мало кто на такое осмеливался. Крестовые походы, крах инквизиторов, попытка взлёта и падение в грязную лужу Авиньонского Папства, иные события – все они показывали и доказывали многое и многим. Многим, кто умел хоть немного думать и делать правильные выводы.

Диего Веласкес увлёкся! Поставил дела военные выше иных, слишком много и часто проводил экспедиции в глубину Кубы: то обычные, то высаживаясь с кораблей на ином участке побережья. Строительство же крепостей, причалов, закладка каменоломен, начало лесозаготовок для починки кораблей, иные дела – их он большей частью оставил на него, Нарваэса. За что и поплатился. Только иначе, не опалой, не удалением из Нового света, даже не лишением важного поста. Просто Веласкеса и Нарваэса поменяли местами. Бывший генерал-губернатор стал губернатором, но вице и наоборот.

Памфило понял допущенную другом ошибку. Хорошо понял, а потому прилагал все усилия, дабы не допустить подобного. Строительство, финансы, дела с таино, военные хлопоты – губернатор, хотя и с приложением слова «генерал», должен был вникать во все важные вопросы, давать приказы вице и менее важным подчинённым, а ещё отчитываться как перед вице-королём, так и перед Их Величествами. А ещё не забывать о том, что и тут – на Кубе и во всех подвластных испанской короне частях Нового Света в целом – наблюдают за всеми. Не просто смотрят, но делают это умело, делая выводы и отправляя когда краткие, когда подробные доклады. Начертаны они пером на бумаге или же звучат из уст того или иного человека – это не так важно.

Два года губернаторства. За это время ему удалось сделать довольно много. Используя не рабский, но наёмный труд индейцев, у прибывших из Испании мастеров по возведению крепостей получилось обнести стенами пока ещё деревянные крепости. Сантьяго-де-Куба, Гавана, Асуньон-де-Баракоа, Сан-Сальвадор-де-Баямо, Пуэрто-Принсипе, Санкти-Спиритус. Этих городов-крепостей должно было хватить для начала. Опираясь на шесть значительных укреплений, имея немалое число кораблей в своём распоряжении и возможность вызвать подкрепления в кораблях и людях с Эспаньолы, Панфило Нарваэс уверенно смотрел в будущее. Почти уверенно, ведь ничего нельзя было исключать, особенно если вспомнить шныряющих в лесах повстанцев.

Повстанцы! Их было немало, но особенно опасными являлись те, кто сумел удрать с Эспаньолы и оказался очень сильно озлоблен на прибывших из-за океана. Лес на Кубе был хороший, густой, прятаться от испанских солдат индейцы могли и умели. Хорошо умели, что и показывали раз за разом. Прятались, потом наносили несколько не сильных по отдельности, но болезненных ударов, после чего вновь растворялись среди зелени.

Неприятно? Да. Необходимость раз за разом посылать отряды вглубь лесов, под стрелы и копья? Тоже верно. Постоянная готовность отражать нападения на земли близ строящихся крепостей и на сами крепости, если вдруг индейцам из части не покорившихся и не признающих над собой власть испанцев представлялся подходящий случай? И этого отрицать не получалось. Зато считать нападения таино, не привыкших к правильному бою, не знакомых с огнестрельным оружием, уступающих испанцам в выучке и далёких от знания тактики действительно серьёзной опасностью – вот это точно нет! Они могли лишь слегка укусить, ущипнуть, доставить бочонок мелких проблем, но не больше.

Гораздо больше Нарваэса беспокоили иные соседи – не ближние, а, хвала Господу и деве Марии, дальние. Империя Теночк и населяющие её опасные, кровожадные, жестокие, но развитые почти как европейцы науа. После того как корабли Диего Веласкеса вернулись на Кубу – прежние числом, но с очень поредевшим числом моряков и особенно солдат – пришлось о многом задуматься. Например, о необходимости вновь отправлять корабли к берегам этой недавно обнаруженной империи, но уже с куда большей осторожностью. Не высаживаясь на берег большими отрядами, всё же постараться разведать близкие к берегу поселения, проверить, насколько опасные их воины, найти лучшие места для высадки и особенно врагов этих науа. Ведь если есть мощное государство, то у него просто не может быть врагов, внешних или внутренних, а часто тех и других сразу.

Однако посылать корабли просто так, наобум – на такое генерал-губернатор пойти не мог, о чём незамедлительно описал вице-королю на Эспаньолу, в её главный город, Санто-Доминго. К счастью, взлетевшего к небесам после открытия Нового Света и так и не потерявшего, несмотря на немалое число промахов, расположение Их Величеств Колумба удалось убедить прислушаться к доводам разума и желательности осторожного подхода. Узнать как можно больше о науа было необходимо для интересов короны, вице-короля, генерал-губернаторов земель Нового Света. Всё верно, но узнавать лучше, не тычась носом в препятствия, подобно кроту или слепому щенку, а понимая обстановку. Пониманию же лучше всего способствует знание о том, кого ты пристально изучаешь. А для этого были пленники. Не много, зато и не мало. Хватало и для отправки в Европу, и для собственного использования. Этому подходу всячески содействовали и храмовники, считающие, что лучший враг – это хорошо изученный враг, с предположительно узнанными слабыми и сильными местами.

Известно, что в пыточных подвалах или иных помещениях, равно как и на свежем воздухе, говорят все. Просто одни раньше, другие позже, но иного не случается. От умелого дознавателя и на тот свет не сбежать, а если подобное случается – это не более чем оплошность тех, кто пытает. Единственная сложность при пытках чужаков – сперва требуется как следует изучить их язык, но и здесь всё было решаемо. Сперва дознание с целью научиться как следует говорить на языке науа, используя как посредников индейцев из соседних племён, хоть немного способных понимать имперцев, а уже потом переход к иной области, куда более важной.

Узнать удалось многое. И это несмотря на то, что половину пленников – особенно не рядовых, а стоящих на более высоких ступенях – вместе со спешно составленными начальными словарями языка науа и составителями оных не так давно отправили в Европу. Узнанное же нисколько не радовало. Нет, то есть хорошо, что удалось разговорить пленников! Просто подтверждались самые худшие опасения, высказанные ещё самим Веласкесом и его офицерами. Большое, по-настоящему большое государство, причём стремительно расширяющееся вот уже более десятка лет, с резко усиливающейся экономикой, техническими достижениями, прочими совсем не радующими особенностями. Иными словами, если с такими враждовать, то это будет настоящая война, а вовсе не спокойное, пусть и кровавое, покорение Эспаньолы и кровавое куда менее, но тоже случившееся без серьёзных проблем взятие под власть короны Кубы, Ямайки, иных островов. Учитывая же, что объявленная Конкиста не предполагала изначально такого рода событий – всем им, конкистадорам Нового Света, до поры следовало сосредоточиться на развитии уже захваченных островов, а соваться на континент до времени подождать. Какого времени и кто его определять должен? Уж точно не он, генерал-губернатор Кубы, и даже не вице-король.

Плавания вдоль берегов, осторожное прощупывание новых земель и… И ещё куда более жёсткий присмотр за капитанами и их офицерами, чтобы те не устроили ничего схожего со случившимся в экспедиции Веласкеса.

Кстати, сам Веласкес, как виновник возможных проблем, и должен был постараться исправить им совершённое. То есть не совсем исправить – пролитую воду уже не вернуть – а новыми действиями искупить прежнюю неудачу. Одну, зато очень существенную Сейчас же Диего и вовсе был занят тем, что натаскивал подчинённых ему солдат на борьбу уже с новым врагом со всеми его особенностями, такими как отсутствие огнестрельного оружия, но высокой насыщенностью боевых порядков луками, арбалетами, а также массивными стреломётами. Последние, правда, он только издали видел, на стенах крепостей науа, а вот в бой такие машины сильные своей скоростью пешие воины империи Теночк, ясное дело, не потащили. Да, новый враг научил испанцев осторожности с самых первых схваток! Зато недолгое пребывание на землях империи показало конкистадорам богатство земель, что там есть многое, что хотелось бы получить себе. Торговлей ли, войной – это как получится. Вдобавок было очевидно – не везде тут, на неизведанных землях, окажутся такие как науа. Заметно уступающие в развитии, в умении сражаться и многом ином таино были куда как привлекательнее для желающих поживиться золотом, пряностями и иными ценностями. Земля опять-таки, которую можно сделать собственной, разбив там плантации, устроив рудники, каменоломни и прочие полезные, важные и выгодные производства. За последние годы аристократия Европы успела крепко уяснить, что прямое владение шахтами, цехами, производящими какие-либо товары – это для благородных людей не то что почётно, но и выгодно, и совсем не позорно. Какой уж тут позор, если так быстро и высоко взлетевший род Борджиа подгребал под себя всё, нисколько подобных дел не стыдясь; про Медичи с их банками и не только вовсе говорить не приходилось. А где два правящих рода, там и остальные. Сфорца и д’Эсте, Малатеста и Гонзага, иные, не такие известные итальянские семьи. Если засуетились итальянцы, то и другие сперва присматривались, затем кинулись повторять, развивать, углублять.Время перемен, оно как пришло, так уходить и не собиралось.

Мысли текли довольно вяло, мерное дыхание спящей под боком милашки убаюкивало, погружало в дрёму, от которой и до сна недалеко, однако… Грохот выстрелов, из аркебуз и орудий, заставил генерал-губернатора, словно распрямившаяся пружина, выскочить из постели, сразу же бросившись к стоящему рядом с кроватью мечу и паре пистолетов. Нападение!

* * *

(немногим ранее)

Что можно противопоставить людям из-за океана с бледными, словно неживыми, лицами? Людям, укротившим громы и молнии, закованным в почти не пробиваемую железную шкуру и оставляющим после себя кровь, смерть и дымящиеся пожарища?

Сперва казалось, что это конец, что остаётся либо смириться, распростёршись ниц перед захватчиками, либо бежать. Бежать далеко, надеясь, что тебя потеряют или хотя бы найдут очень нескоро. Касик Атуэй, несколькими годами ранее властвовавший над одним из десятка самых сильных племён таино, не хотел ни того, ни другого. Ему нужна была месть и только она. Неудачная, совсем провальная попытка что-то противопоставить пришельцам «с большой воды» на родных землях. Бегство с немногими уцелевшими соплеменниками и не только на другой остров, куда чужаки тоже пришли, но ещё не успели залить всё кровью. Предупреждения, иногда помогающие, а иногда…

Сначала было куда легче поднимать воинов иных, но родственных племён на войну с захватчиками. Рассказы о том, что теперь творится на землях предков Атуэя и других касиков, они подкреплялись многими воинами, женщинами, детьми… из тех, кого удалось вывести оттуда. Никто не хотел быть убитым просто или сожжённым на костре, как порой делали «железные люди». Но потом многое изменилось. «Железные» не перестали лить кровь, убивая воинов, но прекратили лить её просто так – или как жертву своим неведомым богам, тут ни касики, ни жрецы не могли быть уверены – а женщин и детей и вовсе прекратили не то что убивать, даже пленять и уводить в рабство. Зато стали говорить, отпуская часть ранее пленённых, предлагая мир и торговлю. Только мир уже не такой, как был прежде, а под их властью. Касикам готовы были оставить часть, в то время как остальное выкупить за невиданные товары, каковых у таино либо не было вовсе. либо встречались редко и не такие хорошие.

Немалое число воинов, жрецов, даже касиков, уставших от постоянно проигрываемых битв, павшие духом… готовы были согласиться, поступившись частью для получения большего. Только не все, не все! Сам Атуэй, Оронапи, Арнак, несколько других касиков – они не хотели терять кто часть власти, кто честь, кто возможность отомстить. Со временем наловчились, как именно нужно воевать с «железными людьми», чтобы наносить тем урон и при этом не терять чересчур много своих воинов. Имелись надежды медленно сократить их число, а потом, когда те окажутся запертыми в возводимых ими больших каменных домах с грохочущим оружием на стенах, окружить и. не считаясь с потерями, убить всех до единого.

Надежды были. но… Оказалось, что большие лодки снова и снова уходят, после чего возвращаются, привозя других воинов, другое оружие. Если менять десяток вооружённых привычным таино оружием воинов на одного «бледного повелителя грома», то воины таино из не смирившихся с чужаками закончатся гораздо раньше.

У многих опускались руки, некоторые из сторонников Атуэя и прочих снова заговорили о примирении с «железными», но тут им повезло. Или же духи предков откликнулись на мольбы не справившихся с врагами потомков. Атуэю не было особой разницы. его интересовала лишь возможность убить побольше тех, кого он люто ненавидел. И она появилась, подаренная гостями другими, с «большой земли».

Науа! Так они себя называли. Сперва появились лишь несколько соглядатаев, которым было интересно лишь то, кто вообще прибыл на эти земли. Они появлялись, затем исчезали, но в промежутках возникали близ кого-то из касиков племён таино и намекали, что с их великим императором не следует враждовать. Напротив, лучше дружить.

Знал ли Атуэй, кто такие науа и что такое их империя Теночк? Очень смутно, но и того немногого хватало для понимания – если кто и способен противостоять «железным людям», то только они. И старался не вспоминать про их пугающую жестокость с жертвоприношениями, которые… Хотя если на каменные алтари будут брошены приплывшие откуда-то с «большой воды» чужаки – он только порадуется, а ещё плюнет им прямо в глаза, когда те станут корчиться, привязанные к камню и смотрящие, как к их телам приближается обсидиановый клинок, чтобы вырезать ещё бьющееся сердце.

– Науа готовы, Атуэй, – прошептал сын его сестры, Уаки. – Мы провели их незамеченными туда, откуда воины смогут быстро добраться до стен. Тех, где меньше сторожей, где им плохо смотреть. Жаль, что леса не осталось.

– «Бледные» умны, Уаки, – не шелохнувшись, продолжая укрываться в тени деревьев, прошептал окружённый теми соплеменниками, в чьих жилах текла хоть капля общей крови, кто был свиреп и умел в войне с врагом. – Они всегда страшные воины, но особенно опасны, когда вокруг нет леса. Их боги там не способны помочь, а наши сильны.