Текст книги "Русский пасьянс"

Автор книги: Владимир Пимонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ

– А знаешь, – говорила мне Старовойтова, – кто был закулисным вдохновителем путчистов? Старый друг Горбачева, Анатолий Лукьянов, председатель Верховного Совета. Мне об этом Ельцин сказал, он точно знает.

К тому времени я ушел из журналистики и занялся бизнесом, но профессия репортера сидела у меня крови. Журналистский зуд не давал покоя, я позвонил в редакцию "Экстра Бладет", где работал до переезда в Лондон:

– У меня эксклюзив. Давайте заголовок: "Лукьянов – теневой лидер путчистов".

– Кто такой Лукьянов? – удивился редактор. – Эта фамилия нигде не фигурирует в связи с путчем. Кто источник информации?

– Печатайте, информация достоверная. Источник – Ельцин.

Мою статью опубликовали – на свой страх и риск. Спустя несколько дней после провала путча о роли Лукьянова писали уже все газеты. Его предательство подтвердил позже и сам Горбачев.

Меня же редактор уговорил бросить бизнес и вернуться в газету в Копенгагене.

Старовойтова рассказывала, как не раз предупреждала Горбачева о возможной попытке переворота. Закрытые встречи руководителей КГБ и военных участились ещё весной, что было признаком подготовки какой-то акции.

– Горбачев был не только плохим психологом, но и человеком, который намного больше опасался демократического движения, чем КГБ и армии. Августовский путч был хорошо отрепетирован и КГБ, и самим Горбачевым – в Прибалтике, особенно в Литве. Все там развивалось по той же модели, что и в августе 1991-го, – делилась со мной Старовойтова.

КВАРТАЛ КРАСНЫХ ФОНАРЕЙ

С тех пор мы подружились. Встречались в разных странах на конференциях, перезванивались. Последний раз я видел Старовойтову в январе 1998-го. Мы сидели у неё дома на "Белорусской", пили её любимый мартини, потом чай с испеченным к моему приходу яблочным пирогом. Она делилась планами на будущее, собиралась баллотироваться в президенты. Победить не надеялась, просто хотела показать людям, что в России есть хоть одна женщина, способная бросить вызов коммунистам. Рассказывала и о своей новой, поздней любви, пришедшей после пятидесяти, подтрунивая над своим возрастом.

С юмором вспоминала, как однажды вместе с супругой Ельцина Наиной Иосифовной, прогуливаясь по Амстердаму, забрела в квартал красных фонарей. Наина Иосифовна, увидев улыбающихся голых девиц в застекленных витринах, смутилась и воскликнула: "Ой, как мне жалко этих бедных девочек!", на что Старовойтова заметила: "А им, наверное, нас жалко".

В тот раз я отдал Галине Васильевне старую фотографию, запечатлевшую их с Ельциным беседу. Этот снимок был ей дорог. "Тогда Ельцин ещё прислушивался к моим советам", – вздохнула она.

ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО ПРОИСХОДИТ

Вечером после работы 20 ноября 1998 года я сидел в журналистском баре рядом с Королевским театром в Копенгагене. По мобильному телефону позвонил дежурный редактор:

– Рейтер сообщило, что напали на какую-то Старо... не могу выговорить фамилию. Давай назад в редакцию, если что-то серьезное, успеем дать во второй выпуск.

Я все понял. Перезвонил в Лондон Мише Борщевскому:

– Да, я слышал, что на Галю напали. Пока больше ничего не знаю.

Набрал секретный номер – только для родственников и близких друзей мобильного телефона Галины Васильевны, который всегда был при ней. Нет ответа. Позвонил по милицейскому номеру в Питер. Мне сказали, что Старовойтова скончалась...

Ее расстреляли в упор профессиональные киллеры на лестнице того дома на канале Грибоедова, где была её старая квартира. В тот вечер она приехала в Питер на выходные из Москвы. Помню первую официальную, совершенно бесстыдную версию властей, будто убийство связано с коммерческой деятельностью её сына Платона, жившего в Англии. Платона я знаю много лет ещё по Лондону. Он никогда не занимался коммерческой деятельностью, а к моменту убийства вообще искал работу. Власти лгали. Преступникам кто-то помог скрыться: во всем квартале сразу после убийства было отключено электричество. Милицейскую операцию "Перехват" начали спустя шесть часов после убийства, хотя рядом с домом, где было совершено преступление, помещалась казарма ОМОНа. Позже мне говорили, что за ближайшим окружением Старовойтовой велось наружное наблюдение.

Старовойтову боялись политические бандиты и коррупционеры, которых она публично разоблачала с трибуны парламента и в печати.

(Питерского вице-губернатора Михаила Маневича убили по дороге в офис, где в тот день он должен был встретиться со Старовойтовой и передать ей материалы о коррупции высших чиновников в Петербурге. Приехав в офис Маневича сразу после покушения, Старовойтова обнаружила, что все его документы уже изъяты из сейфа сотрудниками ФСБ.)

После убийства Старовойтовой коммунисты ликовали. На следующий день у них была тусовка в здании неподалеку от Думы в Москве. Выпивали, танцевали, веселились.

А вот как отреагировал на её гибель Евгений Примаков:

– Это черт знает что происходит!

Больше ничего не сказал.

Гроб с телом Старовойтовой был выставлен для прощания в Этнографическом музее в Петербурге. А в это время местные коммунисты и "патриоты" неподалеку размахивали плакатами, требуя реабилитации Сталина. Губернатор Петербурга Яковлев на похороны не пришел. Катался на лыжах в Австрии.

ЦАРЯ НА ЭШАФОТ!

Путч – кто знает, а может быть, и путч в путче? – провалился.

Опустели баррикады у Белого дома. Дождь смыл капли крови с тротуара. Букеты живых роз и зажженные свечи ещё долго обозначали то место, где под гусеницами танков погибли трое молодых людей.

"Ельцин! Ельцин! Освободитель России! Ты народный царь!" – кричала толпа в августе 1991-го.

В августе 1999-го та же толпа будет кричать: "Ельцина под суд! Он Иуда, предатель русского народа! Повесить Ельцина на Красной площади!"

В России всегда страсти. От любви до ненависти – один шаг.

В мифологической фигуре Ельцина, триумфально возвышающейся на танке среди взволнованного, штормящего людского моря в августе 1991-го, запечатленной на знаменитой черно-белой фотографии, было что-то античное. Сквозь эту фигуру уже проступал профиль грядущего – августейшего правления на обломках империи.

Для народа Ельцин ещё долго был героем, победителем, спасителем России от фашистского путча, но в политическом зазеркалье уже назревал конфликт. Ельцин оказался зажат с двух сторон.

Справа – так называемой "свердловской мафией", старыми соратниками по партийной работе, требовавшими продолжения "социалистического курса". Они ещё по инерции оставались верны Ельцину, несмотря на его антикоммунистические прокламации и заявления о необходимости радикальных реформ. Но их верность зиждилась лишь на страхе потерять привилегии. Эта группа старых партийцев была зародышем мощной коммунистической оппозиции.

Слева были радикалы – "прозападные младореформаторы", поддержавшие Ельцина в трудные дни путча. Они требовали благодарности за свою поддержку в виде ключевых постов в правительстве.

Опьяненный победой Ельцин стоял перед историческим выбором.

ОСКАР ПО ТРЕМ НОМИНАЦИЯМ

И вдруг Ельцин исчез. Пропал. Сказали, уехал в отпуск. Тогда в западной печати впервые стали появляться слухи о его болезни и пристрастии к русскому народному напитку.

По возвращении в Москву 11 октября Ельцин, вопреки всем ожиданиям, не появился в парламенте, а сразу отправился в Кремль на заседание нового Госсовета, где встречался с Горбачевым. Содержание встреч Ельцина и Горбачева в октябре-ноябре 1991 года до сих пор не обнародовано, но многие кремлевские источники, близкие к тем событиям, рассказывали мне, что Ельцин делал все, чтобы заставить Горбачева уйти в отставку.

Говорили, что он якобы шантажировал Горбачева: обещал предать гласности материалы, рассказывающие о партийных финансовых махинациях, злоупотреблении властью, о той роли, которую Горбачев сыграл в путче и в мясорубке в Литве, Грузии, Сумгаите, Армении.

В ноябре 1991 года Ельцин назначил специальную следственную комиссию по расследованию пропажи 5213 килограммов золотого запаса Советского Союза.

"Золото партии растворилось в голубом тумане", – ерничали газеты.

Старовойтова, входившая в ту ельцинскую комиссию, сказала мне тогда в интервью:

"Есть подозрения, что люди Горбачева, сами или по его указанию, просто вывезли часть золота на Запад, чтобы, в случае прихода к власти Ельцина, оставить его и его новую команду ни с чем".

В октябре 1991-го популярный политик и бывший прокурор Тельман Гдлян прямо обвинил Горбачева в незаконных операциях с партийными деньгами.

Это публичное обвинение только подкрепило гулявшие по Москве слухи о том, что Горбачев заранее знал о планах путчистов и незадолго до попытки переворота сам поручил КГБ подготовить проект плана о введении чрезвычайного положения в стране. Несколько высокопоставленных партийных чиновников, имевших отношение к финансовым операциям ЦК КПСС, покончили с собой после провала путча. В Москве мало кто верил в мистическую эпидемию самоубийств. Поговаривали, что убирают свидетелей.

В западных газетах ходила шутка о генсеке: "Горбачев за путч заслужил Оскара по трем номинациям. За лучший сценарий, за режиссуру и за лучшее исполнение эпизодической роли".

ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!

После провала путча Горбачев оставался президентом СССР, продолжая как ни в чем не бывало ездить на работу в Кремль. В мире же открыто говорили о его неизбежном уходе.

В начале декабря немецкая газета "Ди Вельт" опубликовала интервью с Конрадом Порзнером, шефом разведки, предрекавшим наступление хаоса в СССР. Американские газеты давали прогнозы ЦРУ: "Горбачев не продержится до Нового года. Его дни в Кремле сочтены".

Курс рубля к доллару упал на сто процентов. Казна пустела не по дням, а по часам. Нависла угроза невыплаты зарплаты по всей стране. Центробежные силы в республиках, раскачанные волной националистических движений, уже привели в действие механизм неминуемого распада. Украина наотрез отказалась участвовать в подписании Союзного договора, последней надежды Горбачева сохранить СССР.

Президент ждал чуда.

"Отечество в опасности!" – обратился он в отчаянии к народу 3 декабря.

С такими словами советские лидеры прежде лишь дважды обращались к народу. Ленин – во время Гражданской войны. Потом Сталин – в Отечественную.

"Распад Советского Союза будет катастрофой для миллионов. Даже Господь Бог не может разрушить те узы, которыми связаны народы нашей страны" – так цитировали Горбачева – в обратном переводе – западные газеты.

Бог не мог, а Ельцин – смог.

КТО ЗАВАЛИЛ КАБАНА

В декабре 1991 года в Беловежской Пуще наспех был написан некролог Союзу Советских Социалистических Республик, скрепленный подписями Ельцина, Кравчука и Шушкевича – президентов России, Украины и Белоруссии.

По воспоминаниям генерала Александра Коржакова, приехавшего в Беловежскую Пущу вместе с Ельциным, президент России спросил вернувшегося с охоты Кравчука:

– Какие успехи, Леонид Макарович?

– Одного кабана завалил, – ответил Ельцину президент Украины.

– Кабанов надо заваливать, – лукаво сказал Ельцин.

Многие до сих пор обвиняют Горбачева в развале СССР, но Горбачев хотел Советский Союз сохранить. Он оказался лишь невольным участником неотвратимого исторического процесса, начавшегося после смерти Сталина.

Если уж говорить – метафорически – о конкретных людях, то не Горбачев развалил СССР, а, скорее, Солженицын. Первой пробоиной, положившей начало падению железной стены советского тоталитаризма, был "Один день Ивана Денисовича", второй – "Архипелаг ГУЛАГ".

Потом – самиздат. Диссиденты. Правозащитное движение. Демонстрация смельчаков на Красной площади против вторжения СССР в Чехословакию. Гинзбург, Буковский, Сахаров. Горбачев и Ельцин появились на сцене лишь к финалу, когда в обагренной кровью стене тоталитаризма уже зияла гигантская дыра.

Формально Советский Союз просуществовал ещё несколько дней, до 12 декабря 1991 года. В тот день, в 13 часов 28 минут, после объявления России о выходе из СССР и денонсации российским парламентом Союзного договора 1922 года Советский Союз прекратил существование как геополитическая сущность и исчез с карты мира. Горбачев стал президентом несуществующего государства.

По Москве ползли слухи, что Горбачев приказал группе "Альфа" арестовать всю беловежскую тройку, но якобы приказ был в последний момент отменен.

В Рождество, 25 декабря 1991 года, Горбачев объявил по телевидению о добровольном уходе с поста президента "из принципиальных соображений".

Наступала эпоха Ельцина.

КАПСУЛА ВРЕМЕНИ

Моя статья в датской "Экстра Бладет" о смерти Советского Союза даже не попала на первую полосу. Затерялась где-то в середине газеты. Никто и не заметил исчезновения сверхдержавы. Я был в бешенстве: ведь произошло событие столетия, изменившее ход мировой истории!

В тот день в Дании была объявлена спортивная лотерея – разыгрывались билеты на футбольный чемпионат мира в США – и вся первая страница была занята фотографией статуи Свободы. Вот что интересно читателю!

Что такое развал СССР по сравнению с мировым футболом? Датчане вообще-то не очень интересуются событиями, если в них не участвуют их соотечественники. Самолет рухнет с пассажирами – маленькая заметка. Зато если в самолете был хоть один датчанин – статья на разворот. Наводнение в Китае – тысячи жертв – даже заметки не будет, если среди свидетелей потопа случайно не окажется датчанин.

Я долго не мог понять датскую культуру. Наконец понял. А почему их должны интересовать другие страны? У них своих забот хватает. Не будут же российские газеты уделять много внимания Уганде, вот и датчан так же интересует Россия, как русских – Африка. Мне возражали русские эмигранты: но ведь Россия – не Уганда, Россия – великая страна и всех должно интересовать, что там происходит.

Так считают русские, а датчане да и многие другие малые европейские народы думают по-другому. И не нужно им навязывать русское восприятие мира.

В конце прошлого столетия время убыстрило свой ход. Такие события, как распад империй, государств, революции, войны – раньше длившиеся годами, на исходе прошлого века сжимались в дни.

Падение Берлинской стены, разрушение мировой коммунистической системы, перекройка карты Европы, война на Балканах, смерть СССР, распад российской государственности, установление планетарного доминирования США, отказ от классического понятия прав человека, возрождение националистических настроений в странах Западной Европы...

Все эти события будто хранились в закупоренной капсуле времени, взорвавшейся перед третьим тысячелетием.

Глава 12

УРАЛЬСКИЙ МУЖИК

Клавдий: Король есть вещь... не вещественная.

Гамлет, IV, 2

С каких пор Ельцин стал демократом? В середине 1980-х, когда я "диссидентствовал" и боролся за выезд из СССР, решил однажды обратиться за помощью к Ельцину – секретарю Московского горкома, слывшему "демократом". Вместе с друзьями, такими же "отказниками", пришел в приемную Ельцина, располагавшуюся напротив здания ЦК. В приемной сидел секретарь по фамилии Толстов. Он выслушал нашу просьбу, обещал доложить шефу и куда-то удалился. Мы уселись в кабинете в ожидании ответа. Неожиданно в помещение зашли милиционеры. "Ельцин приказал всех вас, антисоветчиков, выгнать из его приемной. Не уйдете сами – задержим и составим протокол за нарушение общественного порядка", – сказал старший. Вот такой был "порядок" в приемной Бориса Николаевича. Демократом он стал позже, когда его самого выгнали из кабинета секретаря горкома.

ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ПАРТБОСС

В ноябре 1987 года Горбачев изгнал Ельцина из Кремля, пригрозив: "До политики я тебя больше не допущу!".

Еще секретарем Московского горкома Ельцин демонстративно ездил на работу в троллейбусе, покупал продукты в обычных магазинах, боролся с партийными привилегиями, увольнял подчиненных за малейшее несогласие. Все это, конечно, показуха, но на народ действовало. Народ Ельцина полюбил, а номенклатура – возненавидела.

Однажды я был по делам в типографии "Московской правды". Зашел в столовую, смотрю – секретарь горкома Ельцин обедает за одним столом с рабочими. Тогда даже ответственные секретари ведущих газет ездили на казенной "Волге" с шофером обедать в ресторан.

У провинциального партбосса Ельцина не было опыта московских подковерных интриг, но он своим мужицким нутром чувствовал Россию и понимал: в России мало что изменилось с Ивана Грозного. Чтобы иметь власть над Россией, нужно или быть царем, или народным героем. Он ещё не знал, что станет царем, поэтому начал с роли народного героя – борца за справедливость.

После конфликта с Горбачевым его унизили – перевели на должность заместителя председателя Госкомитета по строительству. Горбачев был уверен, что в большую политику с такой должности Ельцин вернуться не сможет. Но в 1989 году этот настырный уральский мужик снова пошел на штурм политического Олимпа. Получил шесть миллионов голосов избирателей и стал народным депутатом.

НЕ НАЗЫВАЙТЕ ВАШУ ФАМИЛИЮ ПО ТЕЛЕФОНУ

Вечером 13 декабря 1989 года я позвонил из Дании в московскую квартиру Ельцина.

Об этом звонке с ним договорился мой старый приятель-диссидент. Ельцин, бывший в опале у Горбачева, захаживал тогда на диссидентские кухни, и ему запросто можно было позвонить домой.

Трубку сняла Наина Иосифовна, супруга Ельцина:

– Борис Николаевич уже отдыхает. Ах, договаривались, тогда сейчас позову.

Ельцин подошел к телефону.

– Добрый вечер, Борис Николаевич! – начал я, хотя в Москве было глубоко за полночь. – Это Володя Пимонов из газеты "Экстра Бладет".

– Я предупрежден о вашем звонке и знаю, кто вы, поэтому не называйте вашу фамилию по телефону. В стране ещё сталинская система.

Я, признаться, растерялся. Давно уже отвык от диссидентской конспирации по телефону, бессмысленной в условиях тоталитарной страны.

– Но я нахожусь в Дании.

– Наш разговор прослушивает КГБ. Вы не представляете, на что они способны. Они вас могут достать и там, где вы находитесь.

Вопросы мне задавать почти не пришлось. Ельцин был монологичен.

НЕ ВЕРЬТЕ ГОРБАЧЕВУ

– На Западе ничего не понимают. Там верят Горбачеву, думая, что он демократ. Предупреждаю вас: не верьте Горбачеву. Он не искренен. По его распоряжению КГБ следит за людьми, даже за депутатами Верховного Совета.

Летом 1997 года газеты действительно писали, что многие народные депутаты находятся под колпаком спецслужб, что прослушиваются их домашние и служебные телефоны, проводятся негласные обыски в квартирах. Тогдашний председатель КГБ Крючков и генсек Горбачев отвергали обвинения.

– Крючков и Горбачев лгут. Слежка за народными депутатами продолжается. Что бы ни говорил Горбачев, сталинская система живет и здравствует. Пока она не будет разрушена, никакие экономические реформы не пойдут. А Горбачев хочет провести реформы в условиях тоталитарного государства. Мечтает о рыночной экономике западного типа в стране со сталинским законодательством, – продолжал Ельцин, имея, наверное, в виду план по спасению экономики, предложенный тогда премьером Николаем Рыжковым.

– Этот план приведет к экономической катастрофе, если крестьяне не получат землю, которой до сих пор владеет государство, – констатировал Ельцин.

– В ЦК сидят старые коммунисты, они спят и видят, что закончится вся эта перестройка. Для проведения реформ необходимо избавить общество от ведущей роли КПСС, закрепленной законом. Пусть коммунисты получат народную поддержку за свои дела, а не потому, что у них сила, – излагал Ельцин свой политический манифест.

Ельцин был убежден, что однопартийная система в СССР доживала последние дни:

– Я уверен, что будущее Советского Союза – в многопартийной системе. Это требование рабочего класса и всех трудящихся, например шахтеров.

Терминология Ельцина отдавала марксизмом, он и считал себя марксистом, но марксистом честным.

Я задал первый вопрос:

– Горбачев объявил реформы, гласность и перестройку как свою политическую программу. Почему же тогда его соратники на Съезде народных депутатов проголосовали против радикальных рыночных реформ?

– Да потому что их всех вызвали в парткомы и проинструктировали, как голосовать. Это был прямой, незаконный нажим на народных депутатов, ответил Ельцин и продолжил: – Горбачев серьезно дискредитировал нашу Межрегиональную группу, где я работаю вместе с Андреем Дмитриевичем Сахаровым. На первом же заседании Горбачев не дал нам высказаться и огласить нашу программу. Горбачев манипулировал съездом и давал слово только своим сторонникам среди коммунистов. Это был откровенный диктат с его стороны.

По словам Ельцина, большинство решений съезда готовилось по-сталинистски настроенным членом Политбюро Егором Лигачевым.

– Вы полагаете, что Горбачев лгун? – спросил я.

– Абсолютный! Приведу пример. Горбачев не хотел сидеть в президиуме рядом с делегатом из Литвы и сказал, что тот болен. Это была чистая ложь. Литовский депутат был в тот день в прекрасной форме.

Горбачев действительно не хотел сидеть рядом с литовским представителем, выступавшим за независимость Литвы.

– Как можно спасти Советский Союз от катастрофы? – задал я простенький вопрос.

– Нужно отдать землю крестьянам, отменить государственную монополию в экономике, отменить диктаторскую роль КПСС и, главное, построить подлинно демократическое общество, – заключил Ельцин.

На прощание я искренне пожелал ему стать президентом страны.

– Спасибо, посмотрим, что будет, – сказал Ельцин и пошел спать.

Я – ВЫШЕ СУДА!

Я видел Ельцина вблизи два раза – в марте 1996-го во время визита в Осло и ровно годом позже в Хельсинки на встрече с Клинтоном.

В Осло одной из щепетильных тем его переговоров с премьер-министром Норвегии Харлем Брундтланд было дело Никитина, бывшего офицера флота, арестованного в России по надуманному обвинению в шпионаже – передаче норвежской экологической организации "Беллона" сведений о загрязнении окружающей среды в районе Мурманска из-за скопления отработанных реакторов подводных лодок. Во время пресс-конференции я почти вплотную приблизился к Ельцину и из-за головы охранника выкрикнул:

– Борис Николаевич! Когда отпустите Никитина?

– Дело решит суд, – невозмутимо ответил Ельцин.

– А вы?! – прокричал я ещё раз, перебивая вопросы других журналистов.

– Я – выше суда! – Эти слова Ельцина цитировала потом вся норвежская печать.

В ту же поездку мне довелось попасть на закрытую встречу Ельцина с лидерами норвежского бизнеса. Тогда я увидел, каким может быть Ельцин в гневе. Один из бизнесменов пожаловался ему, что Россия не выполняет какой-то контракт с норвежским концерном. Ельцин пришел в ярость. Он приказным тоном попросил встать сидевшего рядом Сосковца.

– Олег Николаевич! Как вы смеете не выполнять договоренности с дружественной Норвегией, подписанные Россией? Позор! Немедленно разберитесь!

Бедный Сосковец взмок. По лицу его градом катил пот. Ему было неловко от такой публичной выволочки. Стушевались и норвежские бизнесмены, не ожидавшие, что президент может так вот – на глазах у всего честного норвежского народа – выпороть второго человека в государстве, как царь холопа. Потом тот бизнесмен, что жаловался Ельцину на невыполнение контракта, говорил в кулуарах: "Россия не изменилась со времен Петра Первого. Государь до сих пор может публично высечь своего боярина".

В РОЛИ АНГЛИЙСКОЙ КОРОЛЕВЫ

В декабре 1992 года в западных газетах появилась карикатура. Ельцин стоит в гамлетовской позе и держит в руках череп "бедного Йорика" – Егора Гайдара. Из-за кулис подглядывает усатый Призрак – Сталин. Карикатура отображала драму в Кремле: борьбу Ельцина с коммунистическим парламентом.

После победы над Горбачевым Ельцин был одержим идеей устранить своего следующего главного соперника на пути к власти – Верховный Совет, унаследованный от советских времен.

В первом раунде противостояния с парламентом Ельцин потерпел сокрушительное поражение. 12 марта 1993 года подавляющим большинством – 656 голосов против 184 – депутаты Верховного Совета отклонили компромиссное предложение Ельцина о разделении полномочий и юридически превратили президента в свадебного генерала. У Ельцина не получилось распустить парламент, поскольку депутаты за пять минут успели принять резолюцию, лишающую его такого права.

Галина Старовойтова, депутат от движения "Демократическая Россия" и помощник Ельцина, говорила мне тогда в интервью по телефону:

"Ситуация взрывоопасная. У Ельцина власти осталось не больше, чем у английской королевы. У парламента есть конституционное право приостановить полномочия президента, что будет означать отстранение его от власти. В этом случае у Ельцина не останется иного выхода, как либо использовать военную силу и обратиться за поддержкой к народу, либо – что более вероятно требовать проведения всенародного референдума".

В зале Верховного Совета воцарилась гробовая тишина, когда депутат Виктор Миронов попытался пошутить:

– Наш президент низложен, поэтому я предлагаю спикеру парламента Руслану Хасбулатову использовать свои диктаторские полномочия для назначения себя сразу на две должности – председателя Верховного Совета и президента одновременно. Исторический пример тому есть – ведь занимал же один и тот же человек посты и генерального секретаря ЦК КПСС и президента.

Советские стереотипы восприятия русскими нерусских не давали никаких шансов Хасбулатову. Он в тот день одержал победу над Ельциным, но большинство депутатов и мысли не допускало, что лидером России станет чеченец. Хотя чем чеченец хуже грузина или украинца?

ЕЛЬЦИН НИЗЛОЖЕН

Выпускающий редактор нашей газеты дал на следующий день, без моего ведома, заголовок к моей статье о голосовании в Верховном Совете: "Ельцин низложен".

Я пришел в ужас. Мне было совершенно ясно, что Ельцин продолжит борьбу любыми средствами и говорить о его "низложении", мягко говоря, рано. Я устроил настоящий скандал. С пеной у рта доказывал, что российская политика не похожа на датскую – наш премьер-министру в подобной ситуации сразу бы ушел с поста.

– Ты ничего не понимаешь в демократии. Ты вырос и родился в тоталитарной коммунистической стране. Ведь российский парламент большинством голосов не принял предложение Ельцина. Значит, ему придется уйти. Наш заголовок совершенно правильный, – учил меня демократии редактор.

– Но в России нет никакой демократии. Политикой там движут силовые пружины! – кипел я.

– Как это в России нет демократии, если там есть парламент, избранный свободным волеизъявлением граждан? – не унимался редактор.

Датчанин никак не мог взять в толк, что на решение парламента в России можно просто наплевать. И дело было не в заголовке статьи, о котором мы спорили. Мои аргументы он воспринимал как попытку перевернуть всю его картину мира, все его представления о демократии, впитанные с молоком матери. Спор был бесполезным, и я, конечно, оказался прав, так как хорошо знал страну, где родился.

В те дни я всей душой болел за Ельцина, поскольку не любил коммунистов. Нутром чувствовал, что Ельцин просто так не сдастся.

Противостояние Ельцина с парламентом было не только столкновением между рвущимися к власти "либералами-рыночниками" и "консерваторами-коммунистами", как их называла западная печать. Это была борьба старой гвардии номенклатуры за сохранение своих привилегий – высокой зарплаты, служебных автомобилей, квартир и дач, оставшихся с советских времен.

ЗАПАХ КАРТЕЧИ

20 марта 1993 года Ельцин заявил по телевидению о введении прямого президентского правления – до референдума, назначенного на 25 апреля. Верховный Совет счел ход президента противоречащим Конституции и требовал предания Ельцина Конституционному суду.

После выступления министра обороны Павла Грачева в воздухе запахло картечью:

"Все это может кончиться стрельбой и кровопролитием".

На улицах кипели страсти. Тысячи демонстрантов – за и против Ельцина маршировали по Москве. Митинговали, горланили, спорили, дрались.

Люди тогда ещё верили в демократию, думали, что выход на улицу с плакатами может повлиять на будущее их великой страны. Еще свежи были воспоминания о "бархатных" революциях в Восточной Европе, о падении Берлинской стены, о провалившемся кремлевском путче.

Я следил за событиями по телевизору и почти каждый день звонил Анатолию Красикову, руководителю пресс-службы Ельцина. Это было то задорное, азартное, опьяняющее, революционное время надежд, когда пресс-секретарь президента сам снимал трубку и подробно рассказывал западным журналистам о происходящем.

Также можно было набрать телефон любого чиновника в Кремле – все снимали трубку и с удовольствием разговаривали с журналистами, никто уже или ещё – не боялся беседовать по телефону с иностранцами, не страшился прослушек.

Мне казалось, что российские чиновники опередили Запад по части доступности для народа.

Хотя в Дании, например, тоже можно позвонить любому чиновнику, даже министру, и на работу, и домой. Номера телефонов есть в общедоступной телефонной книге. Если нужного вам человека нет на месте, помощник обязательно передаст вашу просьбу и вам перезвонят. Правда, с королевой вот так запросто поговорить по телефону нельзя – нужно обратиться к так называемому придворному маршалу, исполняющему обязанности пресс-секретаря. Зато можно встретить её на улице или на рынке.

Те времена, когда журналисты и простые граждане могли запросто позвонить в Кремль, давно прошли. Попробуйте дозвониться сегодня по телефону какому-нибудь министру.

ЧЬЯ КАРТА СТАРШЕ?

Интеллигентный Анатолий Красиков, в прошлом журналист-международник, никогда не отказывал в комментарии или интервью, отвечал на любые вопросы, даже неудобные.

– А не станет ли Ельцин новым Сталиным? Возьмет и расстреляет своих врагов! – шутливо говорил я Красикову.

– Ельцин не станет диктатором. Это противоречит его убеждениям, заверял меня Красиков.

Да и по образу жизни Ельцин не похож на Сталина, любившего работать по ночам. Борис Николаевич приходил на работу к восьми, заканчивал к полуночи. В Кремле он занимал кабинет, где когда-то работал Ленин, – на третьем этаже старого здания Сената. На письменном столе у него – фотография семьи. На стене – карта России, усеянная красными флажками, обозначающими "горячие точки" по всей стране.

По рассказам очевидцев, в кабинете вице-президента Руцкого висела не новая карта России, а старая – Советского Союза.

"Страна переживает переходный период, поэтому ещё неизвестно, чья карта более правильная – моя или Ельцина", – объяснял Руцкой.

ПРЕЗИДЕНТ ЕСТЬ ПРЕЗИДЕНТ

Утром 22 сентября уставшие от политических страстей люди проснулись в стране, пораженной шизофренией. В России было два правительства и два президента – избранный Ельцин и генерал Руцкой, объявивший себя президентом с благословения спикера Хасбулатова.