Текст книги "Бремя славы"

Автор книги: Владимир Бурыличев

Бремя славы

БРЕМЯ СЛАВЫ
Комедия в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

НИКОЛАЙ ЕРМАКОВ – знатный бригадир.

ПОТАПОВ – начальник строительства.

МАКЕДОНСКИЙ – корреспондент газеты.

ПОДКОЛОДНАЯ }

МУСЯ БРЮШКО }

ЭВРИДИКА (ДУСЯ) } танцовщицы мюзик-холла.

САРАНЧИН – массовик-затейник.

НИНИ – его ассистентка.

МЫЛЬНИКОВ – фоторепортер.

ДЕВУШКИ, ПАРНИ, члены бригады Ермакова.

Наши дни.

Сибирь. На далеком таежном километре. Летний день. На фоне лесистых холмов – передвижной вагончик в разрезе. Здесь обосновался штаб бригады Ермакова. На стене – схема трассы строящейся железной дороги, боевой листок, вымпел, огромный лозунг: «Делу – время…». Е р м а к о в  и  П о т а п о в.

Е р м а к о в (страдальческим тоном). Я прошу вас войти в мое положение, товарищ Потапов. Не могу я больше так! Я работать хочу! Понимаете? Работать! Надоело мне тут сидеть при полном параде и устраивать приемы! Что я, Брижитт Бардо? Святая богородица? Чего на меня ездят глазеть? Не для того я со своей бригадой добивался высокой производительности труда.

П о т а п о в. Не высокой, а наивысшей. Вся страна о тебе заговорила! Выбился в знаменитости – так держись. Народ хочет знать своих героев.

Е р м а к о в. Но мне нужно дело делать. У меня план, обязательства.

П о т а п о в. У всех план, обязательства.

Е р м а к о в. Вы же первый с меня спросите.

П о т а п о в. Спрошу. Непременно.

Е р м а к о в. Не разорваться же мне. Я и так еле жив. Только и знаю, что даю интервью, принимаю позы перед объективами да дарю автографы. А сколько я просмотрел концертов!..

П о т а п о в. Знаю, Ермаков, все знаю. Думаешь, мне легко? Да я из-за тебя сам в героях хожу. Сам позирую. Сам просматриваю и прослушиваю. А все почему? Тебя жалею. Принимаю, так сказать, основной удар на себя. К тебе же отправляю только самых-самых пробивных. Подавай им Николая Ермакова, и никаких!

Е р м а к о в. Я уже забыл, как выглядят мои ребята. Меня же из бригады скоро погонят.

П о т а п о в. Ладно-ладно, не прикидывайся казанской сиротой. Уж ты-то, я знаю, обязательно что-нибудь придумаешь. Найдешь выход из любого положения. На то ты и Ермаков.

Е р м а к о в. Есть предел человеческих возможностей.

П о т а п о в. Неправда. Нет такого предела. Ты это сам, своими делами уже доказал.

Е р м а к о в. Делами. А в данный момент я – праздный бездельник. Начинающий тунеядец.

П о т а п о в. Прекрати, Ермаков. Ты – наша святыня.

Е р м а к о в. Святыня тоже человек, между прочим. И святыня заявляет вам, начальнику строительства, со всей ответственностью: она будет гнать всех в шею! Всех, кто будет ей мешать работать!

П о т а п о в. Я сказал: не прикидывайся. Ты – Ермаков. И этим все сказано. Выкручивайся как знаешь, но план мне дай и очередного артиста прими подобающим образом. Слава, брат, она обязывает. Ничего не поделаешь!

Е р м а к о в. Я скоро волком взвою от этой славы!

П о т а п о в. Да, кстати, о хищниках… К тебе едет цирк.

Е р м а к о в (в ужасе). Цирк?!

П о т а п о в. Самодеятельный цирк с медведями-любителями. Они тоже хотят тебя видеть.

Е р м а к о в. Кто?! Медведи?!

П о т а п о в. Дрессировщики.

Е р м а к о в. Сегодня – медведи-любители, завтра – тигры-профессионалы…

П о т а п о в. Ладно-ладно, не остри. Будь с ними корректен и обходителен.

Е р м а к о в. С кем? С медведями?

П о т а п о в. Да при чем тут медведи? С дрессировщиками. И приготовь им какие-нибудь лакомства.

Е р м а к о в. Кому? Дрессировщикам?

П о т а п о в. Медведям. Они же к тебе со всей душой. Хотят порадовать тебя своим искусством.

Е р м а к о в. Кто – они? Я уже совсем запутался. Медведи или дрессировщики?

П о т а п о в. И медведи и дрессировщики.

Е р м а к о в. А больше никто не едет?

П о т а п о в. Сказать по правде? Едут.

Е р м а к о в. Кто? Говорите прямо. Не тяните.

П о т а п о в. Хоровая капелла и… Ты только не рычи.

Е р м а к о в. Кто еще?

П о т а п о в. Мюзик-холл. Девчата все такие… как на подбор! Не мог отказать им в удовольствии увидеть самого Ермакова.

Е р м а к о в. Кто еще?

П о т а п о в. Ансамбль ложкарей очень просится…

Е р м а к о в. Кто-кто?

П о т а п о в. Ложкари. На ложках играют… Но я их сам прослушаю.

Е р м а к о в. Нет, отчего же вы? Они ведь просятся ко мне. Ко мне пусть все и едут – и ложкари и вилкари… Пропадать, так с музыкой!

П о т а п о в. Я рад, что у тебя сегодня хорошее настроение. (Взглянул на часы.) Поговорил бы с тобой еще, но мне уже надо ехать на рудник смотреть эстрадное представление «Я пришел к тебе с приветом». Будь здрав. (Пожимает Ермакову руку, уходит.)

Ермаков с озабоченным видом шагает взад-вперед по вагончику. Входит  М а к е д о н с к и й. В руке у него портфель-чемоданчик.

М а к е д о н с к и й. Даже не верится, что я вижу самого Николая Ермакова!

Е р м а к о в (иронически). Какая удача!

Рукопожатие.

М а к е д о н с к и й. А что вы думаете: обхитрить вашего Потапова и попасть к вам – это действительно удача.

Е р м а к о в. Короче. Где ваши медведи?

М а к е д о н с к и й. Какие медведи?

Е р м а к о в. Ну, эти… любители. Вы же дрессировщик?

М а к е д о н с к и й. Что вы! Я из газеты.

Е р м а к о в. Ага… Значит, будете фотографировать… Принять позу? Пожалуйста. (Принимает картинную позу.) Да снимайте же! Щелкайте! Потом будет некогда. На меня идут с медведями.

М а к е д о н с к и й. Но я… я не умею фотографировать. Я очеркист.

Е р м а к о в. Тогда записывайте. Только в темпе. (Диктует.) «Ермаков Николай. Окончил ПТУ. Чуток, отзывчив, морально устойчив…». Да что мы будем зря тратить время? Вот вам газета… Даже несколько газет. (Дает Македонскому кипу газет.) Тут все про меня сказано. И про моих ребят тоже.

М а к е д о н с к и й. Э, нет! Вы нужны мне живьем. И вы и ваши ребята.

Е р м а к о в. Послушайте, чего вы хотите?

М а к е д о н с к и й. Достоверности. Я должен собственноручно пощупать рельсы, которые вы прокладываете к железному руднику.

Е р м а к о в. Щупайте.

М а к е д о н с к и й. Узнать, какие они.

Е р м а к о в. Стальные. Эр – шестьдесят пять.

М а к е д о н с к и й. Я должен узнать, какая насыпь.

Е р м а к о в. Насыпь как насыпь. С щебеночным балластом.

М а к е д о н с к и й. А какова ваша личная производительность труда?

Е р м а к о в. Сегодня я палец о палец еще не ударил.

М а к е д о н с к и й. Как это так?

Е р м а к о в. Очень просто. Ждал вас.

М а к е д о н с к и й. Меня?

Е р м а к о в. И медведей.

М а к е д о н с к и й. Ну а в другие дни? Вчера, например?

Е р м а к о в. Увы, то же самое.

М а к е д о н с к и й. И давно вы не работаете?

Е р м а к о в. С тех пор, как стал знаменит. Угораздило меня выйти на первое место!

М а к е д о н с к и й. Так казнятся только неудачники. Забавно это слышать из ваших уст!

Е р м а к о в. К соседям моим никто не ездит. Все ко мне! А чем хуже бригада Тони Петровой? Они вот-вот нас обскачут, если уже не обскакали, пока мы тут с вами беседуем. Написали бы очерк о Тоне Петровой.

М а к е д о н с к и й. Тоня Петрова – это не то. Вот Николай Ермаков – это имя!

Е р м а к о в. Сегодня, буквально через несколько минут, все решится. Или она забирает первенство, или мы сохраняем его за собой. Вы можете прозевать момент рождения нового героя. Не мешкайте, поезжайте к Тоне Петровой. Ваш очерк о ней будет первым. Он принесет вам признание.

М а к е д о н с к и й. Но я уже придумал заголовок: «Ермаковцы – покорители Сибири». А начну я этот очерк так: «Если бы все работали с такой отдачей, как Николай Ермаков и члены его бригады, то до коммунизма было бы рукой подать».

Е р м а к о в. Ну, это вы слишком. Это надо еще доказать.

М а к е д о н с к и й. Уже доказано. Электронно-вычислительной машиной.

Е р м а к о в. Если бы эта машина побывала здесь и увидела, в каких условиях мы трудимся, она взяла бы свои слова обратно. Мои ребята, те действительно работают. А я… (Махнул рукой.) Вся моя заслуга в том, что я никого к ним не пускаю. Ни журналистов, ни медведей. Пока не сдадим объект. Зазнаются еще. Не все выдерживают испытания славой.

М а к е д о н с к и й. А вы? Упиваетесь славой в одиночку?

Е р м а к о в. Я с удовольствием переложил бы ее на ваши плечи.

М а к е д о н с к и й. Это вы только говорите. На самом деле вам нравится быть знаменитым. Признайтесь. Бремя славы никого еще не тяготило.

Е р м а к о в. Откуда знать это вам, пока что незнаменитому?

М а к е д о н с к и й. Знаю. Только незнаменитые и знают настоящую цену славе. Возьмите, к примеру, Моцарта и Сальери.

Е р м а к о в (улыбается). Уж не хотите ли вы меня отравить?

М а к е д о н с к и й. Вам смешно. Вас знает вся страна… Сколько вам лет?

Е р м а к о в. Двадцать два.

М а к е д о н с к и й. А мне уже двадцать три. И фамилия у меня звучная – Македонский. А славы нет. Стихи пишу – не печатают. Может, рискнете? Послушаете?

Е р м а к о в. Но я же не критик.

М а к е д о н с к и й. Вы – Ермаков! Об этом крае стихи, о руднике.

Е р м а к о в (помедлив, махнул рукой). Давай! Где наша не пропадала!

М а к е д о н с к и й (обрадовался). У меня их тут целый чемоданчик! (Берется за портфель-чемоданчик.)

Е р м а к о в (в испуге). Что?! А вагончик и маленькую тележку не прихватил?!

М а к е д о н с к и й (горестно). Вот и все так – шарахаются от этого чемоданчика. Будто в нем не стихи, а змеи гремучие… бомбы… грехи господни.

Е р м а к о в (явно жалея его). Ладно, выкладывай свои грехи, Македонский. Только те, которые покороче. И жарь в темпе. Не то… не то тебе придется писать обо мне трагедию.

М а к е д о н с к и й (радостно). Усек! Начинаю. (Декламирует.)

 
«Железно – значит замечательно.
Железный – значит экстра-класс.
Железо – значит окончательно.
И вот вам песня родилась:
 
 
Железный край, руда железная.
Железный парень вновь и вновь
Целует девушку железную —
У них железная любовь.
 
 
Палатки только не железные,
Но в них железно молодым —
Пусть дышат мускулы железные,
Плывет костра железный дым…
 
 
Сдружись скорей с железным спутником,
Железный выбери маршрут —
Железно встретим вас всем рудником:
Живет народ железный тут!»
 

Ну как?

Е р м а к о в. Железно. (Жмет ему руку.) Берем для нашей стенгазеты. Дадим прямо в следующем номере.

М а к е д о н с к и й (счастливый). Вот бы нам такого главного редактора! Мне ведь в газете даже прозой не дают писать больше восьми строк. Разве тут развернешься, на восьми строках?!

Е р м а к о в. Так ты собирался втиснуть всю нашу железную дорогу в эти восемь строк?

М а к е д о н с к и й. Для вас и вашей бригады мне дали целый подвал. Если очерк получится, я – на коне. Если нет – писать мне всю жизнь восемь строк.

Е р м а к о в. Ты напишешь свой очерк, Македонский. Такой очерк!.. Это я тебе гарантирую. Даже не очерк, а проблемную статью, которая заденет всех и каждого.

М а к е д о н с к и й. Это моя самая заветная мечта. Но у меня еще не собран материал.

Е р м а к о в. Материал к тебе явится сам, на двух и на четырех ногах. Его будет так много, что ты на стенку полезешь от радости! Не Магомет пойдет к горе, а гора придет к Магомету.

М а к е д о н с к и й (сияя). Я знал, я верил, что от Ермакова уеду не с пустыми руками! В чем заключается ваша идея?

Е р м а к о в. Ты говорил, что хорошо быть знаменитостью?

М а к е д о н с к и й. Говорил. А разве плохо?

Е р м а к о в. Хотел бы ты побыть на моем месте? На месте Николая Ермакова? Хотя бы несколько минут?

М а к е д о н с к и й. Что за вопрос. Конечно! Ощутить все величие… Только, к сожалению, это невозможно.

Е р м а к о в. Возможно. С этого момента ты – Ермаков. Николай Ермаков.

М а к е д о н с к и й. Как это понять?

Е р м а к о в. У меня сегодня ответственнейший день. Опережая все графики, по секрету даже от самого Потапова, мы сдаем сейчас последний километр.

М а к е д о н с к и й. Это грандиозно! Ермаков есть Ермаков!

Е р м а к о в. Да, но может так произойти, что и Тоня Петрова окажется Тоней Петровой и подойдет к заветной отметке раньше нас. В эту минуту я должен быть там, в туннеле, со своими ребятами. Ты же заменишь меня здесь. Будешь принимать визитеров как Николай Ермаков.

М а к е д о н с к и й. Но это же… обман.

Е р м а к о в. Святой обман. Для пользы дела. Страна ждет рудник, дорогу к нему, а я сижу тут как барыня – сложа руки! Выручай, Македонский. Не отказывайся. Тоня Петрова движется нам навстречу! Под угрозой престиж моей бригады!

М а к е д о н с к и й. Я тоже хочу в туннель, хочу быть свидетелем нового трудового подвига!

Е р м а к о в. Нет, Македонский. Посторонним там делать нечего.

М а к е д о н с к и й. Но я только одним глазком… В порядке исключения…

Е р м а к о в. Исключения превращаются в правило.

М а к е д о н с к и й. Я все равно отправлюсь с вами! И пожалуйста, не возражайте! Ни один газетчик не упустил бы такого случая! На карту поставлена моя журналистская судьба, и я не могу, не имею права не написать о последнем километре. В конце концов я выполняю свой служебный долг. И выполню его. Чего бы мне это ни стоило!

Е р м а к о в. Ах, вот как ты ставишь вопрос. Тогда превращения отменяются. Я остаюсь здесь, а ты можешь возвращаться в газету и всю жизнь писать свои восемь строк. Интервью давать я тебе не буду. Можешь писать о ком угодно, только не обо мне. (Помолчав.) Я же по-дружески тебя просил… Вот бывает так в жизни: нужно, и все!

М а к е д о н с к и й. Вы исчезнете, а что я тут увижу? Что?!

Е р м а к о в. Проблему. Жизненно важную. Я же тебе сказал.

М а к е д о н с к и й (окидывая взглядом стены). Пока что я не вижу здесь никакой проблемы.

Е р м а к о в. И не увидишь. Надо быть Ермаковым, чтобы ее увидеть. Я ведь не случайно предлагаю тебе побыть на моем месте. Да ты и сам того хотел. Статья родится сама собой, если, конечно, у тебя есть дар божий. (Помолчав.) Ну так как? Согласен?

М а к е д о н с к и й. Другому бы я отказал в аналогичной просьбе…

Е р м а к о в (не дав ему договорить). Вот и прекрасно! Встретишь хоровую капеллу, мюзик-холл, ансамбль ложкарей, медвежий цирк… (Прислушиваясь.) Кто-то уже едет. Вездеход ревет. (Смотрит в окно; испуганно.) Куда он повез медведей?! Прямо к туннелю! Ребят мне распугает! Все, Македонский, принимай дела! Оставайся за меня, будь Ермаковым, а я пошел спасать ребят! (Убегает.)

М а к е д о н с к и й (один). Цирк! Давно я не был в цирке… Медведи, они очень забавны. Я в городе не вижу всего того, что преподносят Ермакову здесь, в непроходимой тайге. Нет, слава, она упоительна! Все двадцать четыре удовольствия обрушиваются на человека со славой. (Улыбнувшись.) А что я, собственно, завидую? Ведь я и есть человек со славой. Я – Ермаков. Сам Ермаков сказал, что я – Ермаков. Ему видней. Он знает, что говорит. Сейчас я как следует вживусь в этот образ, и сама собой возникнет проблема для статьи Македонского. (С горделивым видом садится за стол, расправляет плечи, сосредоточенно смотрит куда-то сквозь стену.) Ничего пока не вижу. Никакой проблемы. (Напевает.) «Сидел Ермак, объятый думой…».

Входят  П о д к о л о д н а я,  Э в р и д и к а  и  М у с я.

М у с я. Разрешите?

П о д к о л о д н а я. Здравствуйте!

Э в р и д и к а. Он! Боже мой, это он!

М а к е д о н с к и й. Здравствуйте, девушки. Кто вы такие? Откуда?

М у с я. Мы из мюзик-холла. Наш коллектив распался на бригады.

П о д к о л о д н а я (уточняет). Комплексные.

М у с я. И каждая из таких бригад взяла на себя обязательство обслужить как можно больше передовиков, подарить им свое искусство.

М а к е д о н с к и й. Что ж, это очень благородно с вашей стороны. Давайте познакомимся. Ермаков. (Подает девушкам руку.)

Э в р и д и к а. Эвридика.

М а к е д о н с к и й. Очень приятно. Танцующая Эвридика!

М у с я. Муся Брюшко.

М а к е д о н с к и й. Ермаков.

П о д к о л о д н а я. Подколодная.

М а к е д о н с к и й. Ермаков. Вы, наверно, устали с дороги. Садитесь, пожалуйста. Располагайтесь. Я счастлив, что вы приехали!

М у с я. Простите, как ваше отчество?

М а к е д о н с к и й. Зовите меня просто Саша.

П о д к о л о д н а я. Почему Саша? Вы же Коля. Николай.

М а к е д о н с к и й (спохватившись). Ах да… Совсем забыл.

М у с я. Забыли? Свое имя?!

М а к е д о н с к и й. Неудивительно. Весь в делах. О себе подумать некогда.

М у с я. Да, конечно. Мы вас понимаем. Я давно заметила, что все передовики немножечко рассеянны. Они все там…

М а к е д о н с к и й. Где – там?

М у с я. В будущем. Вы женаты?

М а к е д о н с к и й. Да. То есть… Не знаю… Кажется, нет…

П о д к о л о д н а я. Он, бедняжечка, совсем уже заработался.

Э в р и д и к а. Ранний склероз.

Девушки смеются.

П о д к о л о д н а я. Давайте, девочки, сразу перейдем к делу. Продемонстрируем ему все, на что мы способны. (Македонскому.) Вы не возражаете?

М а к е д о н с к и й. Танцуйте, только в темпе. У меня сегодня очень насыщенный день.

М у с я. А может, сначала споем? (Подходит к Македонскому, игриво напевает.)

 
«Ах, Коля, Коля, Николаша,
Я приду, а ты встречай!
Тирли, тирли, тирли-тирли-тирли…».
 

Я вас таким себе и представляла… Говорю нашему худруку: «Хочу только к Николаю Ермакову!» Мы же с вами земляки.

М а к е д о н с к и й. Разве?

М у с я. Ну конечно! Из одного города.

М а к е д о н с к и й. Какая встреча! Ну как там у нас, на родине?

М у с я. Хорошеет город, растет. Вы на какой улице жили?

М а к е д о н с к и й. Я? На этой… Как ее?.. Тьфу ты, черт!.. И впрямь заработался. Из головы вон. (Лихорадочно роется в газетах.)

П о д к о л о д н а я. Вам с нами неинтересно?

М а к е д о н с к и й. Нет, почему же.

П о д к о л о д н а я. Вдруг стали читать газеты.

М а к е д о н с к и й. Ищу прогноз погоды на завтра. Для нас, работающих под открытым небом, это крайне важно знать. Дело прежде всего. Извините… (Вдруг радостно, Мусе.) Вспомнил! На улице Чапаева!

М у с я. Вот совпадение! И я на улице Чапаева! А какой номер дома?

М а к е д о н с к и й (замявшись). Знаете что, девочки?.. Давайте лучше сначала станцуйте. А потом мы обо всем потолкуем, Муся. У земляков разговоры могут продолжаться бесконечно. (Показывает на лозунг.) «Делу – время…».

М у с я (все так же игриво напевает).

 
«Ах, Коля, Коля, Николаша,
Где мы встретимся с тобой?»
 

М а к е д о н с к и й (с шутливой многозначительностью). «Тирли, тирли, тирли-тирли-тирли…». О времени и месте встречи договоримся особо. Начинайте, девочки.

П о д к о л о д н а я. Нет, погодите. Я тоже рвалась к Николаю Ермакову. Я тоже ехала сюда неспроста…

М а к е д о н с к и й. Как вы сказали, ваша фамилия? Гремучая?

П о д к о л о д н а я. Подколодная. Ядвига Подколодная.

М а к е д о н с к и й. Может, все-таки сначала станцуете?

П о д к о л о д н а я. Нам не к спеху. Мы ведь ехали, чтобы вас увидеть. Побыть рядом с вами. Танцы – это только повод. Вы помните Борова?

М а к е д о н с к и й (пытаясь отшутиться). Какого борова? Свиней у меня среди знакомых как будто бы не было.

П о д к о л о д н а я. Борова. Преподавателя. Он учил вас в ПТУ.

М а к е д о н с к и й. А-а! Ну, как же, как же! Конечно, помню!

П о д к о л о д н а я. Подвижный такой, курносый.

М а к е д о н с к и й. Отлично помню! Ну как он, все бегает?

П о д к о л о д н а я. Все бегает.

М а к е д о н с к и й. Все такой же курносый?

П о д к о л о д н а я. Все такой же курносый. Ужасно гордится вами. Я его племянница.

М а к е д о н с к и й. Вот как?! Передайте ему от меня большой привет. Если бы не он…

П о д к о л о д н а я. Я взяла с собой фотографию, на которой изображены и вы, и мой дядя, и ваши товарищи по учебе.

М а к е д о н с к и й (обомлев). Да ну?!

П о д к о л о д н а я. Я вам сейчас ее покажу. (Лезет в сумочку.)

М а к е д о н с к и й (испуганно). Не надо! Ради бога! Я не могу видеть себя на фотокарточках! Всегда бываю похож бог знает на кого! Пожалуйста, не надо!

П о д к о л о д н а я. Нет, все-таки покажу. Зря я, что ли, везла ее за столько километров?! (Достает из сумочки фотографию.) Вот она! А вот вы… (Показывает. Сличает изображение с оригиналом, растерянно.) Может быть, дядя ошибся?..

М а к е д о н с к и й. Конечно, ошибся! Он не туда ткнул пальцем. Это не я! Я вот… Вот он я… Отвернулся куда-то. Не помню, что меня тогда отвлекло.

П о д к о л о д н а я. Да, теперь я вижу, что юноша, который отвернулся, – это вы. Ваше ухо.

М а к е д о н с к и й (Эвридике). А с вами, надеюсь, меня ничего не связывает?

Э в р и д и к а. Он еще спрашивает! Зазнался, Коля. Не узнаешь старых друзей. Не думала, что ты такой…

М а к е д о н с к и й. Какой – такой?

Эвридика молчит.

Какой – такой? Пожалуйста, извините, но я, честное слово, так замотался, что своих не узнаю. Кто вы?

Э в р и д и к а. Эвридика я. Вообще-то меня зовут Дуся. Эвридика – это так, для сцены. Мы с тобой в один детский сад ходили.

М а к е д о н с к и й. А-а! Ну так бы сразу и сказала! А то – Эвридика… С толку меня только сбила. Я смотрю – вроде Дуся. Знакомое лицо. Ну как живешь, Дуся?

Д у с я. Да ничего, спасибо. А ты изменился… Был черненький, стал рыженьким.

М а к е д о н с к и й. Порыжеешь. План, он все соки из тебя выжимает.

Входят  С а р а н ч и н  и  Н и н и.

С а р а н ч и н. Николаю Ермакову – наш салют!

В руках Саранчина и Нини стреляют хлопушки. На всех присутствующих сыплется конфетти.

Просим нас любить и жаловать. (С галантным поклоном.) Саранчин. Массовик-затейник, он же фокусник-иллюзионист. А это Нини.

Н и н и делает книксен.

Моя ассистентка по фокусам и опасным трюкам. (Роется в карманах. С притворным ужасом.) А где же они?.. Неужели забыл?.. Нини, где шарики?

Н и н и. У него. (Показывает на Македонского.)

С а р а н ч и н. Товарищ Ермаков, отдайте шарики.

М а к е д о н с к и й. Какие шарики? Нет у меня никаких шариков.

С а р а н ч и н. А что у вас в карманах?

М а к е д о н с к и й (лезет в карманы и достает оттуда несколько шариков). Черт знает что! Как они ко мне попали?!

С а р а н ч и н (укоризненно качая головой). Ай-ай-ай, как нехорошо брать чужие шарики.

М а к е д о н с к и й. Да не брал я ваши шарики! Вот клянусь! (Возвращает шарики Саранчину.)

С а р а н ч и н. Вы не все мне их отдали.

М а к е д о н с к и й. Все. Больше нет.

С а р а н ч и н. А вы лучше, лучше проверьте. Нет ли их у вас в портфеле-чемоданчике?

М а к е д о н с к и й. Там стихи.

С а р а н ч и н. А вы все-таки туда загляните.

М а к е д о н с к и й (открывает портфель-чемоданчик, достает оттуда шарики). Чепуха какая-то! Откуда они здесь взялись?! (Снова заглядывает в портфель-чемоданчик.) А где же стихи?! Тут только одна чистая бумага! Куда делись буквы?

С а р а н ч и н. А может быть, стихов и не было?

М а к е д о н с к и й (не на шутку разозлившись). Где стихи, я вас спрашиваю?

С а р а н ч и н. Нини, где стихи?

Н и н и. У нее. У нее. У нее. (Показывает на Подколодную, Мусю и Дусю.)

П о д к о л о д н а я. Ты что, свихнулась?

М у с я. Я и в глаза их даже не видела.

Д у с я. О каких стихах идет речь?

С а р а н ч и н. Тихо, девушки, тихо. Не надо паники. Это всего лишь священнодействие. Прошу вас положить стихи на стол. Живенько, живенько. Загляните в свои сумочки.

Подколодная, Муся и Дуся с удивлением обнаруживают в своих сумочках стихи.

П о д к о л о д н а я. Странное дело…

Муся. Нужны мне эти вирши!

М а к е д о н с к и й. Эх вы!.. А еще землячки!..

Д у с я. Коля, это не мы. Это они. (Показывает на Саранчина и Нини.)

С а р а н ч и н. Всё на месте! Значит, фокус удался! Нини, поклонись.

Нини раскланивается.

А теперь пройдись колесом. Мы с Нини всю Сибирь исколесили!

П о д к о л о д н а я. Нет уж, соблюдайте очередь. Мы раньше вас приехали. Мы первыми должны выступать.

С а р а н ч и н. Но мы уже начали.

М у с я. Мы тоже сейчас начнем. Включай музыку, Эвридика!

С а р а н ч и н. Если вы будете нам мешать работать, я превращу вас в неодушевленные предметы!

П о д к о л о д н а я (засучивая рукава). Посмотрим еще, кто кого.

Дуся включает магнитофонную запись. Саранчин включает свою. В одно мгновение девушки из мюзик-холла оказываются в легких концертных костюмах, танцуют.

С а р а н ч и н. Нини, ходи колесом между ними!

Нини делает колесо. Саранчин заглатывает шпагу.

М а к е д о н с к и й. Бедный Ермаков! Он наблюдает это каждый день! (Взорвавшись.) Прекратите! Сейчас же прекратите! (Выключает оба магнитофона.) Вы стронули вагончик! Мы куда-то едем!

Все замерли.

С а р а н ч и н (посмотрев в окно). Это вам кажется. Стоим на месте.

М а к е д о н с к и й (прикладывает руку ко лбу). Все плывет перед глазами…

С а р а н ч и н (Македонскому). Загадайте желание и скажите его мне.

М а к е д о н с к и й. Если вы действительно фокусник, то сделайте так, чтобы вас тут не было! Сию же минуту! Это мое самое большое желание!

С а р а н ч и н. Еще один номер, товарищ Ермаков!

М а к е д о н с к и й. Ни одного!

С а р а н ч и н. Головокружительный! Сногсшибательный! С уникальным трюком! Без страховки! Специально для вас готовили!

М а к е д о н с к и й. Нет! Я вот так уже насладился вашим искусством! (Показывает поверх головы.)

С а р а н ч и н. Тогда напишите бумажку, что вы в восторге.

М а к е д о н с к и й. От чего?

С а р а н ч и н. От нашей программы. (Протягивает Македонскому листок бумаги и авторучку.) Нам это очень нужно. Мы с Нини хотим получить звание заслуженных. А ваше слово имело бы вес.

М а к е д о н с к и й. Заслуженных?!

С а р а н ч и н. Да. Чего вам стоит… В таежную глухомань, где свободно разгуливают медведи, едут только истинные артисты!

М а к е д о н с к и й (насторожившись). Где медведи? Какие медведи?

С а р а н ч и н. Бурые. Бродят вокруг вашего вагончика… вниз головой почему-то… на передних лапах, а задними что-то еще подбрасывают… какие-то предметы…

М а к е д о н с к и й (с ужасом). Так это же медведи-любители!.. Те самые!.. Они удрали от дрессировщиков!..

Входит  М ы л ь н и к о в. На груди у него висит фотоаппарат со вспышкой.

М ы л ь н и к о в. Приветствую героя века! (Трясет руку Саранчину.) Так вот вы какой! Богатырь! Красавец! Так и проситесь в гипс! Ах, почему я не ваятель, а только фоторепортер?! (Наставляет на Саранчина объектив.) Улыбочку!

М а к е д о н с к и й. Долой улыбочку! Отменяю улыбочку!

М ы л ь н и к о в. Ах, это вы Ермаков?! В мрамор! В бронзу героя! (Направляет аппарат на Македонского.)

М а к е д о н с к и й (заслоняя лицо рукой). Не снимайте! Не смейте меня снимать!

М ы л ь н и к о в. Какая скромность!

М а к е д о н с к и й. Говорите, что у вас? С чем приехали? Только в темпе. У меня сегодня очень насыщенный день.

М ы л ь н и к о в. Вам записка от Потапова. (Дает Македонскому записку.)

М а к е д о н с к и й (читает). «Встречай хор столетних стариков из Абхазии. Самому старшему, запевале, сто сорок шесть лет. Везут тебе мандарины, виноград и мешок лаврового листа». (Оторвавшись от записки, желчно.) Хорошо, буду почивать на лаврах. (Продолжает читать.) «Они избрали тебя почетным членом своего коллектива…».

Ослепительная вспышка. Это Мыльников, улучив момент, фотографирует Македонского и обступивших его людей.

(Мыльникову.) Эй! Как вас там?..

М ы л ь н и к о в. Мыльников.

М а к е д о н с к и й. Засветите пленку! Этот снимок не должен появиться!

М ы л ь н и к о в. Да вы что?! Он пойдет на журнальную обложку! Николай Ермаков в кругу своей бригады! Это будет снимок века!

М а к е д о н с к и й (вдруг застыв как вкопанный). Вижу! Отчетливо вижу!

М ы л ь н и к о в. Я тоже его вижу! В цвете! В глянце! Вы знакомите свою бригаду с текстом нового повышенного обязательства!

М а к е д о н с к и й. Проблему вижу! Жизненно важную! И статью…

М ы л ь н и к о в. Какую статью?

М а к е д о н с к и й. В голове уже проносятся строчки, абзацы…

М ы л ь н и к о в (всем). По-моему, он того…

М а к е д о н с к и й. Теперь я вам могу сказать, что я не Ермаков. Не Ермаков я! Понимаете?

М ы л ь н и к о в. А кто же вы?

М а к е д о н с к и й. Я… Я, так сказать, ио. Точнее – врио. Временно исполняющий обязанности Ермакова. (Прикладывая палец к губам.) Это только между нами…

М ы л ь н и к о в. Нет, он определенно сошел с ума!

М а к е д о н с к и й. Я – Александр Македонский!

М ы л ь н и к о в. Ну конечно! Тяжелый случай! Надо срочно вызывать неотложку! Звонить в психолечебницу! (Хочет уйти.)

М а к е д о н с к и й (схватил его за рукав). Стойте! Подождите! (Достает из кармана паспорт, показывает.) Вот паспорт!

М ы л ь н и к о в (смотрит в паспорт). Действительно. Самый настоящий Александр Македонский. Александр Васильевич… А где же Ермаков?

М а к е д о н с к и й. А вы как думаете? Где может быть Ермаков в самый разгар трудового дня?

М ы л ь н и к о в (пожимая плечами). Не знаю… Понятия не имею. Секрет века?

М а к е д о н с к и й (девушкам). И вы не знаете?

М у с я. Нет…

П о д к о л о д н а я. Откуда же…

Д у с я. Конечно, не знаем.

М а к е д о н с к и й. Трудится. Вкалывает. За всех нас, тут присутствующих. А мы мешаем ему. Работать мешаем. Ездим, рыщем, охотимся за ним!

П о д к о л о д н а я. У нас сейчас законный отпуск. И мы можем распоряжаться им как хотим.

М у с я. Фабрика дала нам путевки на юг, но мы от них отказались ради этой поездки к Ермакову.

М а к е д о н с к и й. Какая фабрика?

Д у с я. На которой мы работаем. Мы ткачихи.

М а к е д о н с к и й. А в свободное время, значит, танцуете?

М у с я (озорно). Ноги есть, чего не танцевать.

М а к е д о н с к и й. Да, ноги есть. (Саранчину.) А вы кто по специальности?

С а р а н ч и н. Токарь-многостаночник.

М а к е д о н с к и й. Кто стоит сейчас за вашими станками?

С а р а н ч и н. Никто. Я тоже в отпуске. (Украдкой подмигивает Нини.) Фокусы – моя страсть. Мое хобби. Я жить не могу без фокусов.

М а к е д о н с к и й. А при чем здесь Николай Ермаков?

С а р а н ч и н. Я же говорю, нам нужна от него бумажка… для получения звания заслуженных.

М а к е д о н с к и й. Звание заслуженных нахалов вам дадут и без бумажки.

С а р а н ч и н. Смотрите какой выискался!

М а к е д о н с к и й. Настоящие артисты ни в чьих рекомендациях не нуждаются. Потому они и заслуженные.

М у с я (Македонскому). А вы сами-то что за артист?

М а к е д о н с к и й (мнется). Я артист поневоле… Ермаков назначил меня своим дублером. Принимать незваных гостей. Если быть совсем откровенным, то до сегодняшнего дня я мало чем отличался от вас. Мне казалось, что Ермаков с утра до ночи сидит и ждет меня. И он действительно сидел и ждал меня. И я безжалостно убил его время! Вот обо всем этом я и хочу написать статью.

М ы л ь н и к о в. Это будет статья века!

М а к е д о н с к и й. Товарищ Мыльников, не в службу, а в дружбу… Сейчас мы все разъедемся, а вы, пожалуйста, останьтесь временно здесь. За меня. То есть за Николая Ермакова.

М ы л ь н и к о в. За Ермакова? Не возражаю.

М а к е д о н с к и й. Я бы с удовольствием сам, но статья… Мне надо быть немедленно в газете.

М ы л ь н и к о в. Понимаю, понимаю.

М а к е д о н с к и й. Вы меня просто обяжете. Значит, кто сюда едет? Хоровая капелла, хор столетних стариков, ложкари…