Текст книги "Черная полоса "СПАРТАКА""

Автор книги: Владимир Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

На самом деле я ведь работал не пресс-атташе Леонида Федуна. У него есть собственный департамент по связям с общественностью, которым тогда руководил А.Василенко, и пресс-служба во главе с Д.Долговым, и много чего еще. Они и отвечали за состояние имиджа своего босса в медиапространстве. Мне нужно было возомнить о себе что-то уж совсем неадекватное, дабы поднять руку на сказанное шефом. Сверки были чисто формальные. И я в них первую скрипку не играл. Касались они исключительно технических или статистических моментов, но не принципиальных суждений высшего руководителя. Этого еще не хватало, чтобы мы ему свои мысли приписывали! В конце концов, кто из нас стратег-миллиардер? Кто опытнее? Даже если что-то и покажется провокационным, это не значит ровным счетом ничего. Мы такое с Василенко не раз обсуждали. И выходило, что Федун все контролирует. Он не теряет концентрации во время работы, в интервью, даже на досуге. Вдруг он и хотел добиться эффекта двусмысленности. Вдруг это его тонкий психологический ход и так далее.

Он же игрок, стратег, пиарщик. Кандидат философских наук, в отличие от нас с Рабинером. Нет оснований подозревать его в маразме. Вот Рабинера подозреваю, а Федуна не получается. И еще. Интересно, в «Спорт-Экспрессе» обозреватель Рабинер часто правит авторскую колонку главного редактора Владимира Кучмия? Или хотя бы что-нибудь приписывает в скобочках?

«Аленичев и так сделал достаточно много: об интервью он оповестил заранее и Старкова, и пресс-атташе Владимира Шевченко. Об этом сказал и сам капитан, подтвердили и его одноклубники. А вот почему главный тренер и пресс-атташе не дали знать о назревающем скандале ни Шавло, ни владельцу клуба Леониду Федуну – это должно вызывать удивление и вопросы».

Странные у него все-таки вопросы. Как у прокурора. Тверже ответов. И в голову услужливо лезут цитаты из любимых комедий: от «А с какой целью интересуетесь?» – до «Ты на что, царская морда, намекаешь?!» Рабинер ведь не спрашивает: «Вы дали знать о назревающем конфликте?» или: «Почему вы не дали знать о назревающем конфликте?» (Чтобы появилось хоть какое-то основание для ответа профессиональному журналисту.) Этот человек – не просто жрец храма ложных посылов и риторических вопросов. Он – основоположник нового понятия – «риторические ответы». Ведь между: «Вы убили Рабиновича?» и «Как же он мог – убить Рабиновича!» – есть-таки некоторая разница. В первом случае еще как-то интересуются, во втором – тупо обвиняют. Бекицер, многие, в том числе сами Шавло и Федун, знают, что я еще до интервью дал знать об этом и Шавло, и Федуну. Даже моя жена с детьми знали, что все, кому надо, знали. Федун так это и назовет: «сыграл на опережение». Что, по-вашему, я должен был скрывать? А чего это ради мой друг Смоленцев сильно расстроился, узнав, что я позвонил Федуну и зачем-то пытался это интервью предотвратить. Либо Женя боялся, что его выдвиЖЕНЕц Шавло, этакий Золотой Дюк нашего футбола, попадет под удар и рухнет с постамента, либо это была тонкая комбинация по устранению Старкова, до коликов непопулярного в спортивном отделе. Вы-таки удивитесь, но Рабинер – чуть не брат Смоленцеву. И знает он от «чуть не брата» гораздо больше, чем пишет в своих «кристально честных» статьях. Только виду не подает. С чего это вдруг в тот теплый весенний день он приступил к моей ликвидации, думал я, по чьей указке? Не того ли, кто был взбешен моим «хитрым звонком Федуну»? А тут еще воспоминания.

«Володь, я в «Спорт-Экспрессе» всех знаю. Пусть эта газета будет за мной», – сказал однажды Жека. (Опрометчиво.) Так что интервью Аленичева «СЭ» – даже формально – «косяк» Смоленцева. Он, конечно, может там поопровергать что-то, но нашему разговору Бог – свидетель. Или Всевышний, если ему угодно. Ша, я все сказал.

Владимир Маслаченко так прокомментировал тогда конфликт в «Спартаке»:

– Капитан имел право переговорить со Старковым и объявить, что ему не нравится. «Раз вы [Александр Петрович Старков и Леонид Федун] не прислушиваетесь к тому, что я говорю от себя лично и от команды, значит, я – Дмитрий Аленичев – собираю пресс-конференцию и во всеуслышание заявляю все то, что меня не устраивает. Давать интервью одной газете – не дело!

Вот именно! Не дело! Ибо сразу начинают «терзать смутные сомнения»… А уж определить технологическую цепочку и круг лиц, которым это выгодно, – дело техники. Кстати, год спустя мы с Федотовым обсудили эту историю, и лишь тогда он узнал, как было на самом деле. И тотчас же у него все карты в пасьянсе сложились. «А я ведь не знал и на тебя грешил, представляешь? Думал, ну как можно было допустить такое! А с Женей давно все ясно…»

Картина маслом. (Опять же «Ликвидация».)

Никакой хитрости в моих действиях не было. Не обучен, к сожалению. Южнорусское упрямство – присутствует, ушлость «юристов», так сказать, – увы. Просто не хотелось, чтобы ссорились те, кого я уважаю. И Федун, и Старков, и Аленичев – были надеждой того перестроечного «Спартака». И надежда эта себя на тот момент не исчерпала. Каждый из нас, видимо, чего-то не сделал, чтобы не допустить такого развития событий. Как говорится, надо больше встречаться, общаться, не стесняться спрашивать мнение друг друга. Это всегда понимал и понимает Федун. Но, увы, он не всегда так поступает. У него то ли понятный дефицит времени, то ли свои причины сохранять дистанцию с подчиненными. Поэтому он и не усадил за стол переговоров всех участников творческой, подчеркиваю это, футбольно-творческой дискуссии, которая в результате «одною пулей… убила обоих». Леонид Арнольдович был обязан принять то решение, которое принял. Аленичев нарушил фундаментальные принципы построения команды. Федун искренне не собирался увольнять Старкова вслед за Димой. Это было бы политическим поражением. Пойти на поводу у революционных масс – значит создать прецедент, который потом рано или поздно выйдет боком. Шеф следил за развитием ситуации пристально и до последнего не терял надежды, что Старков выкарабкается. Петрович тоже искал если не опору, то хотя бы зацепку. И оба названивали… мне. Так в дни того кризиса я и работал коммутатором. «Да, Леонид Арнольдович. Туго ему, но держится…»

И буквально тут же: «Да, Петрович, говорили. Шеф поддерживает. Надо терпеть…». Судя по известному результату, Фигаро из меня вышел неважный. Вернее, до матча с ФК «Москва», в котором мы вели – 3:0, но затем позволили сопернику сравнять счет, шансы на благополучный исход были. Ведь многое решает результат. Федун к тому моменту свой выбор уже сделал. Даже уволив (предположим) вслед за Аленичевым весь клубный персонал, он все равно в глазах фанатов остался бы человеком, поднявшим руку на «наше все». Именно на этом скандале (как позже Ножнин на скандале в Приэльбрусье) здорово поднимется «Шатия-Братия», опробовав все свои антиклубные технологии. Кому война, а кому мать родна – это про них.

Наверное, эта странная ничья и стала каплей, переполнившей чашу терпения Федуна. «Ты же видишь, они не хотят играть за тренера». Точь-в-точь, кстати, такая же его фраза прозвучала и в 2007 году после ужасного поражения от «Химок» – 0:3. Только тогда в отставку был уже отправлен Федотов.

Это ведь первые раза три увольнять тяжело, а потом ничего, привыкаешь.

Я не удивлюсь, если интервью Аленичева было спланировано либо по ходу перепроектировано кем-то, как направленный взрыв. Искренний порыв Димы был хорошим запалом. Готовили устройство явно противники Старкова (тень Черчесова уже несколько лет бродила по Европе), но закладывали и приводили адскую машинку в действие уже другие люди. У них, не исключено, был резон насолить также и Шавло, и Федуну, и даже, извините, мне (мало ли). Можно было, при определенной удаче, развернуть ситуацию в сторону возвращения Романцева, с последующим приводом Олегом Ивановичем всех, с кем он привык работать. Вот такой прозрачный намек. Другое дело, что перепутали килограммы с килотоннами. А направленных ядерных взрывов не бывает. Как бы то ни было, нашлись в самовлюбленной газете те, кто просто использовал искренние переживания Аленичева. Друзья могли и должны были сделать все, чтобы не допустить столь громкой ссоры, усадить стороны за стол переговоров. Его друзья в газете (да тот же Рабинер) обязаны были прикинуть, что ждет Аленичева в случае поражения. Не заслуживал Дима такого окончания карьеры, хоть убейте. Но людям с атрофированной совестью, забывшим, что такое дружба и прямой взгляд в глаза собеседнику, погрязшим в служебных и житейских интригах, увы, этого не понять. И уж однозначно после такого демарша Игорь Рабинер утратил право называться болельщиком «Спартака». Предал он его. На зарплату променял. Да еще и до Титова докопался. Дескать, это он – главный виновник, подставивший своего друга Диму. Мол, обещал тому, что выстрел с крейсера «Аленичев» станет сигналом к всеобщему восстанию, а сам – то ли сдрейфил в последний момент, то ли просто «сдал» друга, чтобы занять его желтую тельняшку лидера. Ведь как ни крутись – двум капитанам на одном мостике не ужиться. Рабинер этого, конечно же, доподлинно не знал. Но, не скрою, в майском воздухе 2006-го витала и такая версия. Однако недаром говорится: поспешишь – получишь шиш. Вот время и расставило все по местам. Имела ли эта версия какие-то основания – знают только Дмитрий и Егор. Это их личное дело. Сами друзья и разобрались бы в своих взаимоотношениях. При чем тут Рабинер или кто-то еще? Они и разобрались. А. может, и не разбирались вовсе, а просто посмеялись за пивком. Как Титовы с Аленичевыми дружили семьями – душа в душу, так и продолжают дружить. Выводы делайте сами.

Команда

Задним умом, конечно, все сильны. Теперь, по прошествии времени, кажется, что одной из первых принципиальных ошибок Федуна (и с футбольной, и с пропагандистской позиций) было невозвращение в «Спартак» Андрея Тихонова. В 2004 году кредит доверия к новому руководству был равен размеру стабилизационного фонда России. Смоленцев еще был никем и звали его так же. Первак был в принципе не против дядек в команде, причем не только русских. Он Лиму хотел пригласить еще раньше «Локомотива». (А ведь помог бы парень!) Но Леонид Федун, будучи специалистом в стратегии, рассчитал взлет омоложенной команды на ближайшие 5—7 лет иначе. 24—25-летние игроки, притершись за 2—3 сезона друг к другу, должны были окрепнуть и выиграть что-то приличное в Европе. Затем раскрученные акции ООО«Спартак» идут в народ, инвесторы оплачивают строительство стадиона и футбольная столица России плавно перемещается в Северное Тушино. Напомню, что тогда были совсем другие времена, и победа даже в Кубке УЕФА выглядела чем-то фантастическим для российских команд. Как же все изменилось всего за 4 года! Кстати, вклад, который внес Леонид Федун в рывок нашего футбола, отрицать глупо. Он поднял уровень конкуренции, добавил зрелости и амбиций всем процессам в нашем хозяйстве. С его приходом словно заработала некая футбольная биржа. Его проект «Спартак»-2004 на сегодня почил в бозе, но именно в борьбе с ним были вынуждены «выпрыгивать из штанов» ЦСКА и «Зенит». Энергия ведь бесследно не исчезает. Декабристы разбудили Герцена, Гинер дал ободряющего «пинка» «Газпрому».

В том «Спартаке», который достался Старкову, и без Тихонова была могучая кучка: Парфенов, Ковтун, Титов, Ковалевски, вернувшийся Аленичев. Понятно, что такое количество авторитетов рано или поздно могло слиться в пятую колонну. Будущее только подтвердило опасения Александра Петровича. Это мои догадки, я не настаиваю, что все было бы именно так. Но складывалось впечатление, что в вопросе возвращения Тихонова позиции владельца и главного тренера совпадали. Народная популярность – палка о двух концах. Брать Андрея только как посла доброй воли или министра внешних связей «Спартака» Федун не захотел. Оставалось надеяться, что 35-летний Тихонов больше ничего не покажет на поле, чем лишний раз подтвердит прозорливость руководства «Спартака». Парадоксально, но за это поклонники Тихонова должны поблагодарить… Федуна и Старкова. Думаете, кто придал Андрею дополнительную мотивацию, кто заставляет его поддерживать свой уровень год от года?

Ответ совершенно очевиден. Настоящий мужик так и должен был всем все доказать. Браво, Андрей! Вот теперь можно и бутсы на гвоздь. Возможно, повторяю, это была ошибка Федуна, но ошибка, а не диверсия. Вся история футбола, вся статистика, традиции – были за его концепцию. Корабль «Спартак– должен был выйти на межпланетную орбиту, когда Тихонову исполнилось бы 38. Это теперь мы видим на поле еще и Мальдини, которому 40. Но ведь и тот и другой – скорее исключение из правил. Так что не рубите сплеча, многое в жизни бывает «на тоненького», фифти-фифти. Мне интересно только одно. Если бы Тихонов вернулся в «Спартак», он так же мягко реагировал бы на расистский баннер о Веллитоне?

Вот цитата из блога Андрея Тихонова:

«Скажу сразу, что в этом плакате было сделано некрасиво. Некрасиво, что обозвали человека. Некрасиво, что слово «обезьяна» превратило плакат в расистский. Некрасиво, что все это не в лучшем свете выставляет «Спартак». При этом я остаюсь верен себе: каждый человек имеет право высказывать свою точку зрения. Любые проявления любви спартаковских болельщиков, любые обращения к моему имени для меня очень приятны. Но в этом случае можно было найти другие слова».

Эх, Андрей, Андрей, подумалось тогда. Неужели он, ослепленный чужой любовью, не видит, кто и зачем все это делает? Странный конформизм. А еще, мягко говоря, некрасиво – когда кто-то присваивает себе право безнаказанно нести не просто чушь, а к тому же противоречащую законодательству РФ. Что же Тихонов своим авторитетом так робко пользуется? А воспитывать хамье кто будет? Милиция? Мутко? Да и неужто он впрямь всерьез верит в «любовь болельщиков»? Каких? Если бы меня любила «Шатия-Братия», я со стыда сгорел бы! Для тинейджеров, что интересуются футболом во вторую очередь, по возрасту не заставших Андрея в «Спартаке», он – всего лишь образ на хоругвях. Противник Федуна – их друг. Не будь Тихонова, найдут другого. Они готовы даже Рабинера временно канонизировать, если для дела понадобится. Это футбольная жизнь, и Андрей лучше меня знает, что даже у классического болельщика («Кузьмича», кажется) от любви до ненависти – один тайм. А уж для фаната-политика и вовсе нет ничего святого. Если он на самом деле столь мягко к этому относится, то это странно для взрослого человека. Если боится потерять эту «любовь» и лукавит, то очень жаль, но имеет право. Так что, может быть, и не ошибся Федун с Тихоновым. Кто знает, какую бы роль он выбрал: подушки безопасности клуба или взрывпакета.

Егор Титов – человек тоже весьма не простой. Столь же дипломатичен и искушен, как и его друг – Андрей Тихонов. Обожает деньги, славу, семью и народную любовь. Да кто же их не любит? Просто бывают моменты, когда даже ради этого нельзя идти на сделку с совестью. Иногда в Егоре искренность берет верх, и он даже может позволить себе послать какого-то зарвавшегося фаната по известному адресу. Но потом, спохватившись, капитан забирает свои слова назад, срочно переприсягая болельщикам. Мне в той истории было жаль Егора. Он вполне адекватный человек и черное от белого отличает на раз. Но и он, увы, принужден соглашаться с тем, что даже один пьяный отморозок с красно-белой розой на шее, орущий на тебя матом, – это полномочный представитель всей многомиллионной армии спартаковских болельщиков. А в ставке верховного главнокомандования этой армии легко найдется тот, кто на любом скандале сделает себе политический капитал. Так ведь и было. Сразу понеслось: как он мог? Да кто он вообще такой, этот Титов? Да щас мы его к ногтю!.. Иногда от любви до ненависти не один тайм, а один шаг – от подтрибунного помещения к автобусу. В общем, испугался Егор, повинился и до сих пор вспоминает это как дурной сон. К чему я все это? Да к тому, что болельщики были не правы в обоих случаях. А все вокруг словно боятся сказать, что думают, поскольку один из главарей шайки фанатов доказал, что способен управлять общественным мнением болельщиков «Спартака». Почему-то даже зрелые умные мужики предпочитают с этим не связываться, а пригнутся и молчат. Их право, но проблема в том, что зло кормится энергией их покорности и от безнаказанности жиреет все больше. Авторитета Тихонова, Аленичева, Титова вполне хватило бы, чтобы поставить на место эту публику, но один растратил свой пыл за пределами московской Кольцевой, другой не сошелся с новым русским «Спартаком» в творческих вопросах, третий – просто пацифист и пофигист. Я с трудом представляю, чтобы такие носители гражданской совести, как Николай Старостин, Игорь Нетто, Николай Озеров, Константин Бесков, случись что-то подобное в их времена, повели бы себя мелкотравчато и «упали-отжались» по взмаху руки юного зарвавшегося фюрера. В голове не укладывается. Хотя, может быть, я их и идеализирую.

Лидерство в современном футболе – штука своеобразная. Оно проявляется, как правило, в игре и в общении с руководством. То есть оппоненты – это соперники и главный тренер с президентом клуба. А болельщики – они как козырь из рукава, банк с прикупом. В нужный момент ими как бы можно воспользоваться, прикрыться. Надеюсь, понятно выражаюсь. И по большому счету футболисты не лезут в эти фанатские дебри. Кому дерби, кому дебри. Им по барабану, кто и что там мутит на трибунах и в «движе» вообще. Лишь бы их не трогали. Позиция проста и понятна. Так что больше никаких претензий от меня на этот счет игрокам не будет. Впечатление такое, что нацизм или расизм в нашем футболе реально напрягает всего пару человек. И то – от которых ничего не зависит.

Впрочем, в 2004 году еще не было «Шатии-Братии» (и расизмов-шмасизмов тоже, это не просто совпадение), поэтому отношение тогдашних старожилов к этой проблеме узнать не довелось. Об игре и партнерах – пожалуйста.

На вечере, посвященном окончанию сезона-2004, Дима Парфенов, выпив сухого винца и раскурив сигару, немного завелся. К тому моменту большинство ребят уже ушли, а оставшиеся: Кавенаги, Родригес, Пьянович и кто-то еще решили спеть «о Капелло». (А капелла, конечно.) Перекрикивая «Лашате ми кантаре», Дима не без боли в душе поделился: «Не так все… По-другому надо… Нас, молодых, в «Спартаке» сразу научили «свободу любить». А ты глянь на этих – 8-е место, а они поют… Да каждому надо постоянно дубиной по башке… Что вы не просто в команде, вы в «Спартаке» играете…» За абсолютное цитирование не ручаюсь, не записывал. Да и выпили. Но 90-процентную точность и сам Дима подтвердит, если сам не забыл. Настроение у Парфенова было не веселое. Может, и потому, что отмечали 8-е (!) место «Спартака», который он, в отличие от многих одноклубников, помнил великим. Причем весело отмечали, с песнями. Нет, страшного ничего не было. Все сдержанно поздравляли друг друга «с окончаньицем». Но между строк слышалось: слава богу, ты прошел, сезон-2004.

Егора Титова на этом вечере не помню. К тому моменту мы были едва знакомы. Познакомились в офисе, он тоже узнал меня, поскольку регулярно смотрел футбольный канал «НТВ-Плюс». «Значит, теперь вместе петь будем?» – то ли спросил, то ли предложил Егор. Спеться нам еще предстояло, а пока притирались. Как-то раз Егор, видимо, счел нужным показать, «чьи в лесу шишки», и вступился за своего личного пиар-менеджера: «Владимир, я в этой команде 12 лет, имею право…» На что я ответил: «А я на этом свете на 12 лет больше. И должность обязывает…» Это был тот самый телефонный разговор, который остался в памяти Титова, как якобы «ссора между нами». А ссоры не было, просто уточнили позиции. С тех пор не то чтобы дружим, но приятельствуем. У меня к Егору никакой корысти, поэтому буду откровенен. Он на редкость реактивен, сметлив, обладает хорошим чувством юмора, но главное – настоящая звезда футбола. От пианиста Дениса Мацуева, к примеру, мощно веет фортепианной музыкой, от певца Александра Градского – неповторимым вокалом, от Егора Титова – классным футболом. Поет он, конечно, в шутку, но в футболе – Мастер! С ним и на поле спокойнее, и в быту не соскучишься. Ума не приложу, как можно такими игроками разбрасываться! Он же не Квинси со Штранцлем, которые, похоже, тренируют по утрам перед зеркалом гримасу отвращения ко всему российскому.

Однажды на сборах в Турции, когда главным тренером был еще Федотов, а Черчесов занимался собой в тренажерном зале и бассейне, мы прочли интервью тренера по физической подготовке австрийца Тони Берецки, в котором он покритиковал «Спартак». По его мнению, мы плохо тренировались и так далее. За обедом Григорьич попросил: «Вова, ты говоришь на языках? Вот и пойди, объясни Тони от нашего имени, что он не прав». Я пригласил его в бар. И только подобрал нужные слова, едва успел объяснить, что в русских футбольных клубах тоже есть корпоративный дух, что от недостатка взаимопонимания на ровном месте возникают никому не нужные конфликты, что он – едва ли не единственный, кто имеет влияние на Штранцля с Квинси, как вдруг… напротив нас выросли двое этих упомянутых. Говорят же: «Вспомни – и явятся». «Могу я почитать это интервью?» – храбро поинтересовался Мартин. «Подожди, – отвечаю, – вот закончим разговор». И тут они синхронно с Квинси такую мину на лице изобразили. Головы у обоих слегка качнулись вперед, как у чихающего кота, губы чуть надулись и тут же раздвинулись для того, чтобы выпустить струйку презрительного или просто скептического (в темноте не разглядел) воздуха: «пфы-ы-ы…» А еще глаза к потолку закатили, чтобы я уж наверняка понял, как им это не понравилось. И в таком виде Штранцль решил повторить свою просьбу. Я также еще раз, теперь потверже, повторил, что у меня с собой этой распечатки нет, и отвернулся к Тони. Тони к этому моменту уже сформулировал дебютную защиту. Сказал, что понял, к чему я клоню, и что не хочет это обсуждать. Тут же встал и вышел. А мне эти «пфы-ы-ы» потом всю ночь снились.

Тони Берецки в «Спартаке» начал хорошо. Даже язык учил с австрийским усердием. К моменту увольнения, между прочим, уже весьма сносно разговаривал. Он жил на базе в Тарасовке, вел аскетический образ жизни, много бегал, качался. Однажды – настолько, что вены на икрах ужасно вздулись. Знаете, как бывает? Смотреть неприятно, но глаз оторвать не можешь. Уже слезы наворачиваются от внутреннего сопереживания человеку, а ты все равно искоса поглядываешь на этот букетик посиневших гороховых стручков, вздувшихся под кожей парня, который на пять лет моложе меня. Из-за них его ноги были похожи на средство передвижения 80-летней старушки. Смотришь – и думаешь: не дай бог. Варикоз – это ужас.

Пришлось Антону ехать в родную Австрию. Операция по замене взбесившихся сосудов прошла успешно. Но одна мысль после этого уже не отпускала. Как же он – профессионал – так мог себя загнать?

Что ждет наших ребят после более тесного знакомства с его горнолыжной методикой?

Пока сборами командовал Федотов, Тони приходилось невесело. Недолюбливали его русские коллеги, в чем-то постоянно подозревая. И уж когда выходили подобные вышеописанному интервью, подозрения сбывались, круг замыкался и желание дружить пропадало само собой.

Тони, кстати, еще и «стуканул» Шавло про нашу беседу.

О каком полноценном сообществе можно говорить, если разговора не получается? Если члены одной команды ждут друг от друга подвоха?

Помню, Григорьич в первый день предсезонного сбора по традиции зазывал весь взрослый персонал команды в докторский номер, где уже было слегка накрыто, и поднимал бокальчик вина (ну не вина, ладно) за слаженную, дружную работу, взаимопомощь, внимание друг к другу и постоянный контроль над самими собой в первую очередь. Последнее было необходимо с точки зрения воспитания «личного состава команды». Ни о какой расхлябанности, небрежности и речи быть не могло. Вообще вся эта истерия по поводу «веселой команды» – на самом деле была каким-то неловко навязшим в зубах прессы анекдотом. Журналисты любят клейма и стереотипы. Сами разжуют, а потом подолгу в своих же зубах ковыряются. Владимир Федотов сказал это после конкретного матча и по частному поводу, но вскоре почему-то область применения этого словосочетания и частота его употребления дошли до такого уровня, что было уже не смешно. Это, в конце концов, стало просто бесить, напоминая анекдот не в тему, от которого всех тошнит:

– Вы слышали этот анекдот?

– Тысячу раз!!!

– А-а-а… ну тогда слушайте…

Команда проигрывает, а ее веселой кличут. Причем снисходительно так, с похлопыванием по плечу. А ближайший к «веселости» вывод – безалаберность и несерьезность отношения к делу. А уж это было полной чушью. С приходом Черчесова все напряглись и перестали улыбаться. Это правда. В его присутствии смех вообще кажется неуместным. Лишним в жизни. Я его открытую улыбку за два года видел пару раз, не больше. Так что все эти «весельчак», «балагур» – миф, «навязший в зубах стереотип, старый анекдот, от которого во рту кисло становится. Был бы Стае весельчаком, то с балагурами Титовым и Калиниченко контакт наладил бы. Я не говорю про футбольную сторону. Не суметь договориться с «Титом» и «Калиной» – явная педагогическая профнепригодность. Казалось бы, берите наше! Оно по-любому лучше, экологически чище. Но как же! Майдана, Веллитон, Фати, Кариока… Именно в эти годы, как назло для перечисленных ребят, буйным цветом расцвел тезис о необходимости брать только тех легионеров, которые будут заметно превосходить по уровню наших воспитанников. И что, заметно превосходят? Ну, Фати понятно – у Шавло с Черчесовым просто любовь к немецкому языку. Хотя Кудряшов и Иванов в предыдущие годы такую конкурентную гонку устроили на своем левом фланге обороны, что любо-дорого. То один вырвется вперед, то другой дотянется до основы. Росли как на дрожжах. Кого это не устроило? Чем они хуже? Оба парня – молодцы, с потрясающим характером. Но, пусть не сердится Федя, в Иванова многие верят больше. Он побыстрее и пожилистее, что ли. Ну, прямо Пуйоль через пару лет. Только еще и с хорошим подключением в атаку, в отличие от Карлеса. И, между прочим, ударчик у него с левой – тот еще. С сорока метров за дубль забивал. Просто в основе не побьешь пока. Вот увидите: это будущий игрок сборной. Если колени позволят и «физики» хватит.

И вдруг Фати. Ну, затылок умеет в чужой штрафной подставлять… Все.

А Майдана – замена Калиниченко? Кариока – сильнее Ребко и Сабитова? Мозгами? Ни в коем случае! Тогда чем? Морозоустойчивостью?

Процентом отбора? Или точностью первых передач? Посмотрим.

Веллитона на синтетике тяжело «ранили». В Бразилии только «добили».

Но он ведь тоже пришел на место находившихся под основой Баженова, Дзюбы и Прудникова. Хоть убей, не понимаю, почему при прочих равных мы вдруг отбрасываем своих, уже доказавших определенный класс, и начинаем все сначала – неизвестно с кем, без гарантий адаптации к нашим условиям.

А еще я заметил, что зачастую футболист как человек похож на то, в какой футбол он играет. К примеру, плеймейкеров их амплуа словно обязывает к объемному саморазвитию. Но тот же Вова Быстрое – типичный вингер. Паршивлюк – латера-а-а-аль, потому что легкий и хрупкий, как это слово. А Быстров – вингер. Он и по жизни такой же: мяч увидел, ноги достал – и вперед, по узкой бровке! Как-то вначале его спартаковской карьеры мы схлестнулись на турецком сборе. Сидели всей командой в автобусе, ждали остальных. До отправления оставалась одна минута. Последним, обгоняя тренеров, в салон вошел Титов. Успел. Но сидящий где-то сзади Володя Быстров вдруг громко обрадовался и закричал, что теперь штрафная касса (за опоздания и прочее) пополнится. Черт меня дернул вмешаться и пошутить: «Вовчик, на его месте мог оказаться и ты… вообще-то еще минута». В это время в автобус вошли Старков и Клесов, а Быстрое при всех жестко выкрикнул: «А посторонних я вообще попросил бы помолчать!» Мне ничего не оставалось, как подобным же тоном сказать, чтобы он «закрыл свой ротик». Что он и сделал. Ох, как посмотрел на меня Александр Петрович. Он толком ничего не успел понять. «Только вошел…»

А после, в отеле, я вызвал «Быстрого» к себе в номер и мы поговорили.

– Ты понимаешь, что так нельзя? – спрашиваю.

– Да, – отвечает, – а чего вы вмешиваетесь, когда не знаете наших дел?

– Возможно, не знаю. Но я ведь тебе не грубил. Тем более при всех.

Он извинился. А я задал еще один вопрос, ответ на который считаю весьма характеризующим личность и характер Володи.

– А у тебя часто бывает, что ты жалеешь о том, что сделал?

– Постоянно… – ответил он.

Интересно, это касается и его перехода из любимого «Зенита» в «Спартак»?

А еще на примере Быстрова очень понятна теория отката. Не в смысле трансферных сделок последних лет, а в философско-артиллерийском: выстрел – откат. Как блестяще Вова доказал Питеру, Петржеле и всему миру, что он – Игрок. Как выстрелил в «Спартаке»! И как откатился сегодня. Причем по всем позициям: по игре, по здоровью, по настроению, по мотивации. Кажется, пора парня отпускать. Он уже не лидер. Нет больше в команде Титова, который мог ему вразрез среднюю диагональ выдать. Нет в штрафной и Павлюченко, которому адресовалась половина его голевых передач. Дай бог, конечно, чтобы я ошибался, но после «отката» надо бы как-то перезарядиться. А как, чем, кто это умеет в нынешнем «Спартаке» – я и не знаю. Однажды на тренировке Быстров подрался с Квинси. И не потому, что Овусу-Абейе уже все терпеть не могли. А потому что столкнулись двое вечно всем недовольные. Вова в Москве тоскует по Питеру, а Квиня и вовсе той осенью сломался. Приезжал он в неизвестность. Поначалу старался быть своим парнем. Но потом игра не пошла, участились травмы и начались эти уже описанные мимические ужимки (чихающего кота). К тому же, говорят, контракты у наших легионеров составлены так по-дурацки, что тот же Квинси, больше половины своего спартаковского периода откровенно и безнаказанно «прокосивший», так прямо и говорил: «У меня контракт такой, что мне без разницы – играю я или нет». Русские больше на премии уповали, Квинси – нет. Даже слова такого не знал: «премия». Хотя обычно иностранцы в первую очередь запоминают русскую бухгалтерскую лексику. Описанная история со Штранцлем – Квинси произошла уже на излете пребывания последнего в команде. Но за полгода до этого все казалось не столь безнадежным. Летний тренировочный сбор 2006-го в Австрии был ознаменован выздоровлением ганского легионера. Он быстро набрал какую-то сумасшедшую для него форму и стал, не поверите, одним из лучших на поле. В первом контрольном матче Федотов поставил его под нападающими, но не с вертикальным вектором действия, не частью «подвижного треугольника», а челноком – от бровки до бровки (вдоль линии чужой штрафной). Он носился так быстро, с таким вдохновением, что защитники не успевали понять, кто это, кому его держать и что вообще с ним делать. С улыбкой Роналдиньо Квинси подхватывал мячик и делал с ним, что хотел: то пас гениальный отдаст, то полкоманды соперника, словно шашлык на шампур, нанижет, то сам резко вывалится в штрафную и забьет в одно касание. Играли, конечно, не с «МЮ», но и по этому матчу было видно, что если Квинси в порядке, то он – наше Что-то («Всё» было занято). Федотов сиял: «Ну, что, Вова?! Хорошее я место для Квинси нашел?!» Да, Григорьич! Это действительно было творчество тренера.