Текст книги "Черная полоса "СПАРТАКА""

Автор книги: Владимир Шевченко

Уже второй год конкурса на новый гимн пошел. Тишина. Да я и понимаю организаторов. Тут волю проявить надо. Боязнь потерять работу эту волю парализует. Поди-ка выбери дрожащими руками из полутора сотен попсовых песен Гимн. Тем более, когда советчиков стало еще больше, чем способна вместить Красная площадь.

Перестройка

Кто-нибудь знает, почему именно самоцитирование – это плохо? Якобы не этично. То есть публичное изложение придуманного тобой – не этично? Но тогда вообще что-то говорить или писать, представляя публике, не этично. Сколько же под ногами всяких стереотипов. Да плевать на них!

В одной из своих передач «Удар по голу», перед самой мобилизацией в «Спартак», я написал кавер-версию на мотив песни Юрия Шевчука «Последняя осень». Там были строчки, посвященные приходу в «Спартак» Невио Скалы.

 
Ну что ж вы молчали, Андрей Червиченко?..
В народе давно сочиняют частушки.
Что Купер с Ван Галем не выросли чем-то,
А Скала – гигант, как в поэзии Пушкин.
Весна, лето, осень…
А осенью спросим.
 

Теперь-то мы знаем, что до осени в «Спартаке» мистер не дотянул. А все так хорошо начиналось. Матч на Суперкубок России между «Спартаком» и ЦСКА стал демонстрацией самых серьезных амбиций Невио Скалы и Артура Жорже. Павленко, Калиниченко, Самедов росли на глазах. К сожалению, Скала остался без Титова – своей главной надежды. Но тем не менее начали чемпионат рекордно. После 6 туров шли на первом месте. А потом пришли мы (Первак и остальные) и – как отрезало! Начали с проигрыша ЦСКА – 0:2. В итоге поставили антирекорд. После 6 поражений подряд (!) откатились на 13-е место. Злые языки стали поговаривать даже о первой лиге. А я, к примеру, все думал о фартовости нового руководства. Надо же, пришли мы – и ба-бах! – 6 поражений кряду. Но это, как и все в жизни, тоже прошло.

Съездили мы на благотворительный матч в знаменитые Петушки, собрались командой в итальянском ресторанчике на Таганке, поучаствовали в Кубке Интертото и поверили, что все наладится. А как иначе?!

Однажды, после очередного поражения, подвыпивший Первак позвонил мне и велел передать Скале, что у нас отныне обет молчания. Скала – лис хитрый, выкрутился, сказав на пресс-конференции, что говорить не будет, поскольку ему запретили, хотя он с этой «силенцио стампой» не согласен. Не сказав ничего, сказал все – старый плут! Это, по-моему, окончательно «добило» Первака. А журналисты в микст-зоне, пытаясь хоть «мелочевки на уху заметки наловить», пристали ко мне: что, дескать, у вас происходит? «Сублимируем, – ответил я в шутку, – не расходуем энергию на болтовню». – «А кто это придумал?» – спрашивают. «Энергию? Ее там придумывают», – уходя от вопроса, ткнул я пальцем в небо. « То есть ваш босс?» – не унимался кто-то упрямый с блокнотом. -Почему наш? У нас с вами общий босс», – показал я глазами на небо, имея в виду отнюдь не Федуна или Первака. В микст-зоне, кстати, все было с милыми улыбками, но вечером на спортивных лентах появилось: «Пресс-атташе «Спартака» Шевченко: «Спартаку» приказал молчать Господь Бог»… Или что-то в этом роде. Понимаю, что не ахти какая шутка получилась с «сублимацией». Но акцент, после того как передернули, получился лобовой. Да, я сам виноват. Рабинер потом в своей книжке назвал это самым оригинальным в истории объяснением «обета молчания». Хотя самого Игоря в микст-зоне не было. Он вообще любит подробно описывать то, чего не видел. Единственный вывод, который я тогда сделал, – шутить надо меньше. А говорить лучше – предельно просто и однозначно. В идеале: «да», «нет», «не знаю». А еще лучше: «без комментариев». Цитировать в России то ли не умеют, то ли не выгодно. А некоторые даже специально перевирают, чтобы юморок родить. С этим проблемы возникнут еще не раз.

Но продолжим о Скале. С ним работали два помощника-итальянца. Один более открытый, другой – себе на уме. На тренировках было много тактики, в столовой – углеводов. Паста, соусы, «Фанта». Да, «Фанта»! Никто не понимал, зачем, тем более российского розлива. Но раз заморский диетолог сказал, что полезна, значит – полезна. Особенно после игр на нее налегали

Невио мгновенно оброс стайкой друзей, с которыми иногда ездил на охоту. Там, ясное дело, его научили ходить на кабана и пить водку. Один вывод я сделал довольно скоро и с удовольствием. Этот человек с великим тренерским прошлым и широкими крестьянскими ладонями был рад не только тем обескураживающим деньгам, которые можно было заработать в России. Он реально успел проникнуться чем-то неповторимо русским, что сразу заметно по характерному отблеску в глазах. Обратите внимание: когда иностранец говорит на своем языке, глаза у него имеют одно выражение, когда он же заговорит на русском, если знает его, конечно, в зрачках появляются до боли близкие нам, русским, искорки. Готов на спор у обеззвученного телевизора определить, на русском говорит незнакомый персонаж или нет. В общении, помимо вербального, устанавливается также и визуальный контакт. В зрачке говорящего словно появляется специфическая метка, которая и улавливается контрносителем языка на подсознательном уровне. (Надеюсь, «контрносителям языка» все понятно.) Так вот у Скалы, знавшего по-русски не более десятка слов, метки начинали блестеть по-русски. Увы, с каждым следующим поражением все тусклее. А потом и вовсе погасли.

В Кубке России мы умудрились «сгореть» липецкому «Металлургу». Кошмар! Из Кубка Интертото выбыли, хотя выглядели небезнадежно, и шансы на попадание в сетку УЕФА сохранялись до самого конца. А тут еще я облажался. По неопытности дал согласие на съемку Самедова и Калиниченко в развлекательной телепрограмме канала «Рен-ТВ», ведущим которой был покойный Александр Абдулов. Мы долго отказывались, но он лично попросил. Неопытность моя заключалась в том, что в день тренировки пусть даже утром ничего планировать нельзя. Компания у наших гладиаторов была приличная: Дима Билан, не спускавший глаз со своего отражения в зеркале гримерки, классная и простая Тутта Ларсен, Антон Макарский со своей верной женой и телохранительницей Викторией, которая потом закатит жуткий скандал, ибо ей покажется, что Антошу засудили.

Съемки долго не начинались. Мы уже хотели сбежать, но нам передали персональную просьбу от Александра Гаврииловича не уходить. Открывая программу, Абдулов сделал реверанс в сторону Саши и Макса, сказав, что «пусть его извинят, но сегодня он будет болеть за родных его сердцу спартаковцев». Он светился счастьем. Ребята тоже получили незабываемые эмоции. Их кружили на мельницах, заставляли карабкаться по смазанной маслом плоскости, окунали надолго в воду вниз головой – в общем, издевались над звездами футбола как могли. Но они все выдержали с честью и прошли в финал, где до победы оставалось буквально рукой подать. Но в съемках опять возникла техническая пауза, и мы поняли, что опаздываем на тренировку. Ехать было всего ничего, но в разгар дня 3-е транспортное кольцо жестоко даже к футболистам «Спартака», ставшим только что финалистами удивительной авантюры их пресс-атташе. Мы опоздали в Лужники на 10 минут. Ребята были наказаны отдельным от всех режимом тренировки. Целый час бегали по кругу. А мне, также появившемуся на трибуне, Скала из центрального круга объявил сумму штрафа: «Шевченко, 100 долларов!» – «Си, черто, коме но…» – ответил я и погрузился в разговорник, чтоб выяснить, правильно ли я покаялся по-итальянски. Программа эта потом вышла в странном виде. Вроде Саня с Максом лидируют, не вылетают, а в финале – бац! Трое в кадре – наших нет! Победила, вполне заслуженно (в отсутствие Самедова Калиниченко) Тутта Ларсен.

Урок пошел впрок. Больше ни о каких дотренировочных мероприятиях, естественно, не могло быть и речи. Царапнуло только одно. Мой друг Андрей Талалаев, который в 2004 году работал тренером-переводчиком у Скалы, спустя годы в одном из интервью вспомнил этот случай в числе прочих вопиющих примеров бардака в клубе. Причем было сказано как-то обобщенно, что пресс-атташе чуть ли не ежедневно брал футболистов и терроризировал на каких-то съемках, отвлекая от тренировочного процесса. Хотя больше такого не повторялось. А, по словам Андрея, виноват в том, что команда финишировала в том сезоне на восьмом месте, оказывался я. «Си, черто, коме но…» Вспоминать это действительно стыдно. Зато с Абдуловым познакомились. Помните мультик «Паровозик из Ромашково»? Там было: «Но если мы сейчас не остановимся у этой цветочной поляны, то опоздаем на всю жизнь…» У нас вообще мудрые, отнюдь не детские мультики.

В команде весь 2004-й царила тишь да благодать (в сравнении с последующими годами), снаружи в целом тоже. Все ведь относительно. Это нам тогда казалось, что хуже проигрышной серии, «непоняток» в связке «Первак – Скала», первых оскорбительных баннеров в Хорватии в адрес Невио ничего и быть не может. Как же мы ошибались.

Вскоре Скалу уволили. Талалаев ушел с микроскандалом. Своего Андрей не упустит. Окончательно я в этом убедился, когда стал замечать его на любой сколько-нибудь значимой футбольной тусовке. Надо постоянно быть на глазах. Школа Бышовца живет и тренирует! Отдать Андрею должное, движется он к вершине тренерской профессии поступательно и даже уверенно. Конспекты, которые он тщательно вел, помогая Скале с переводом, похоже, пригодились.

Сломавшегося Скалу было жаль. Но после его ухода всем стало легче. Языковой барьер, трио чужестранцев, первые разногласия в руководстве – все мешало. У спартаковских отставок одна и та же особенность. Все тренеры вроде устраивали, объективных предпосылок к уходу не было, но некие обстоятельства оказывались выше возможностей их дальнейшего пребывания на этом посту. Всем уходящим сочувствовали, оказывали моральную поддержку, но это всего лишь облегчало их страдания. Сказал владелец: «Эвтаназия!» – значит, так тому и быть. Именно «эвтаназия», а не плаха. Всех, до последнего, вел и навещал Леонид Арнольдович, но… Эпидемия нас какая-то накрыла. Мор! Не коснулось это лишь Черчесова. В том смысле, что слово «эвтаназия» не прозвучало. Станиславу не только оплатили безбедную старость, но даже аппарат поддержки жизнеобеспечения на память вручили. А он обижается.

Впрочем, назовите мне хоть одного не обиженного отставкой тренера.

Тот же Скала считал, что весь мир вдруг ополчился против него. Все обстоятельства ощетинились. Но он боролся до последнего. Его увольнение, кстати, могло произойти и раньше, но помешал я. Леонид Арнольдович, когда Первак уже практически выдавил итальянца из команды, решил спросить меня, что я думаю о состоянии Скалы. (Всякий раз я впадал в тяжелое раздумье. Что ответить: что думаю сам или то, что он хочет услышать? Тогда что он хочет услышать? И пошла работа мысли…) В тот раз я ответил, что, по-моему, сейчас главная мотивация Скалы – собственное имя, за которое он может и должен побороться. Федун согласился, сказав, что тоже так считает. (Трехочковый!) Ведь понятно, что даже миллиардер не любит просто так разбрасываться миллионами за неустойку при расторжении контракта и, возможно, подсознательно ищет повод оттянуть этот шаг. Если ты это понимаешь, помоги шефу психологически. Все равно, как оно там дальше будет, не знает никто. Но впечатление о тебе будет благоприятное. И Скала остался еще на пару-тройку недель. Впрочем, это уже не имело существенного значения. Усиление состава в межсезонье все равно велось бы не под него.

Безусловно, лучшим приобретением команды в 2004 году был серб Неманья Видич. Это вообще лучшее приобретение «Спартака» в XXI веке. Познакомились мы с ним в развлекательном комплексе «Голден Пэллас», где проходила его и все последующие спартаковские презентации. Как ни странно, нам тогда удалось сохранить интригу. Журналисты были уверены, что мы привезли Кежмана. Он считался звездой. Но когда на экране в клипе-превью репортеры разглядели Видича, были… разочарованы.

Представляете? Где теперь Кежман и где Видич? Неманья плохо говорил по-русски. Первым словом, которое он выучил в Москве, стала «пробка». Накануне презентации доктор Владимир Зоткин три часа вез его в Тарасовку и, видимо, повторял это как молитву. Неманья не был готов играть, потому что мучили боли в спине. Тогда об этом не распространялись. Новый доктор китаец Хуншен Лю (именно так, потому что Лю – это фамилия) пообещал Перваку нетрадиционными методами вылечить межпозвоночную грыжу Видича. (Операция могла поставить крест на его карьере.) А «не операция» – поставить плюс карьере Лю. Вот так, вроде и знаки одинаковые, а смысл противоположный. Лю пообещал – Лю сделал. Эту историю тоже все хорошо знают. Чаще других ее рассказывает в прессе сам доктор Лю. Его акции выросли, имя стало едва ли не нарицательным, мировой футбол в лице «Манчестер Юнайтед» позже получил чуть было не списанную в утиль звезду, а российские теннисистки встали к Хуншену в очередь на ремонт позвонков.

В жизни Неманья – обычный парень. Мог вспылить, как однажды на сборах в Испании, когда прямо во время двусторонки сцепились с Павлюченко. Ну, Рома – особый случай. Чуть что не так – сразу в драку. То на Ребко наедет в Тарасовке, то Петракова обматерит, то мне нагрубит, не желая идти на обязательное флеш-интервью по регламенту Лиги чемпионов. Что взять с парня, который признает, что если бы не футбол, стал бы бандитом. (А с футболом стал депутатом и лондонским денди.) А Видича я таким видел впервые. Впрочем, весь сезон-2005 он проведет словно на взводе. Мало иметь лидером команды вратаря. Надо, чтобы и на поле кто-то схватил мячик под мышку и до чужих ворот донес. На подобные подвиги Неманья иногда порывался, но этого было мало. А еще Видич запомнился какой-то жутко самоотверженной манерой вождения автомобиля. Минимум дважды доводилось видеть, как он на клубной «Ауди-А4» пересекая сплошные, опаздывая и подрезая, мчался на тренировку. «Задним ходом, с дальним светом, по встречной – это про него». Один раз я даже не на шутку испугался. Хорошо на «встречке» притормозили, иначе и доктор Лю не помог бы.

Вся недолгая карьера Виды в «Спартаке» была на виду. Добавить особо нечего. Чуть позже на короткое время на левом фланге обороны вспыхнет Погатец. Его очень любил… ласково бить в животик Юрий Первак. Реакцию проверял. А тот ставил защитные блоки и очень веселился. Жена вскоре увезет Ману в Англию, но вспоминать его будут еще долго. Особенно футболист Харитонский. С сожалением присоединюсь к общему мнению, что игроков такого уровня, как в 2004-м, в «Спартаке»» Смоленцева уже не будет. Это даже не обсуждается.

С первых же матчей Видич, который был в «Црвене Звезде» капитаном, показал, что способен стать одним из лидеров и в «Спартаке». Им он и был до конца 2005 года, когда никакие уговоры и нули в зарплате уже не были способны удержать его в «Спартаке».

На финальном банкете по случаю завоевания серебряных медалей Леонид Федун объявил о награждении троих футболистов автомобилями. Ковалевски получил «Хаммер». Федун даже советовался, нормальный ли будет подарок. Еще бы! И Войцеху очень понравился. Потом он едва не проклял его. Менее амбициозным Видичу и Павлюченко достались по итогам сезона спортивные купешки «Ауди-ТТ». Очень Рома полюбил эту тачку. Говорил, что жене отдаст, а сам не вылезал. Присвоил ей номер 010, добавил аэрографии и пообещал, что на следующий сезон, раз такое дело, забьет еще больше. А Неманья засобирался в «Манчестер» и свою машину получить не успел. Ему бы техпаспорт спросить, документ какой выправить, да куда уж там. Федун сказал на вечере, что бесполезно – уезжает Вида. А я тогда даже беременную жену бросил (на полчасика), чтобы попытаться отговорить Видича от опрометчивого шага. Шучу, конечно, понимал, что без толку. Но в «Спартаке» я не раз видел, что дело решает случай. Вот и спросил его: «Неманья, ты же, как и все футболисты, суеверный? Веришь в добрую энергию, в сглаз?» Он говорит; «Да, а почему ты об этом?» – «Да потому, что к тебе в России так хорошо относятся, что уход может повернуть все наоборот». (Это как с любимой девушкой: ушла к другому – будь ты проклята.) Вида задумался не на шутку. Правда. А я продолжил: «В Англии же все равно скоро перерыв. И у тебя сейчас отпуск. В основной состав в разгар сезона не пробиться. А тут полгодика нам бы помог еще и – на пике формы, к началу следующего сезона – стал бы в «МЮ» лучшим». Он призадумался еще больше. Похоже, я попал в его самую больную точку – в центр раздумий и сомнений. Он даже сказал, что и сам побаивается, но шанс есть шанс. Потом, дескать, он себе не простит, если не попытается им воспользоваться. «Туда я готов идти пешком, а играть там и вовсе без денег». Примерно так.

«Ну, во всяком случае, я попытался», – в очередной раз в своей жизни процитировал я героя Джека Николсона из «Полета над гнездом кукушки». Расстались мы с Неманьей тепло и созваниваемся до сих пор. Русский он не забыл. И «Ауди-ТТ» до сих пор помнит. Но получит он его, наверное, только если вернется в «Спартак».

Это был эпизод моей несанкционированной дипломатии. А бывало и по-другому. К примеру, еще, не будучи официально оформленным на работу в «Спартак», я получил указание найти Виктора Папаева и прозондировать почву на предмет его готовности возглавить клуб. Федун симпатизировал этому специалисту. Я созвонился с Виктором Евгеньевичем, представился. Тот не стал уточнять уровень моих полномочий, но(о, ужас!) особого желания стать гендиректором не выразил. Не захотел быть «свадебным генералом». Я сказал Папаеву, что с ним еще свяжутся, а свои впечатления передал по инстанции. Вскоре назначили Первака, а говоря о Папаеве, Федун сам признавался, что тот не захотел. В ноябре 2004-го Первак вдруг поручил мне связаться с Бояринцевым и «пробить» его на предмет перехода из «Рубина». Денис слегка опешил от того, что ему звонит пресс-атташе. Я все вокруг да около, мол, «как здоровье, настроение?» А он: «Что-то вы какими-то загадками говорите». Тогда я сказал напрямую, что хотели бы видеть его в «Спартаке». Он потеплел и ответил, что знает об этом, но еще не выбрал между нами и «Локомотивом». Там формула контракта вроде «повеселее», а сюда тянет. В итоге пришел к нам, стал душой коллектива и… дальше лучше не вспоминать. Чтобы душу не травить. Интересно, что за Бояринцев вернулся в «Спартак» в это межсезонье? Профессиональный заводила?

Мы с Боярой, надеюсь, друзья. Да у него, по-моему, вообще врагов нет. Бывает такое, что вроде со всеми контачишь, но с кем-то, как любит выражаться Путин, – особая химия. Так же легко мы понимали друг друга с Войцехом Ковалевски. Еще весной 2004-го как-то взяли и подружились. Я вначале, было дело, даже подарки ребятам на дни рождения дарил. Ну, просто хотелось, от души. Войцех на это как-то сказал: «Хороший ты человек, Володя. Добрый». Вообще он иногда поражал какими-то благородными, не вратарскими манерами. А мне тогда все думалось, что и в футбольной команде можно установить атмосферу доброты и всеобщей взаимоподдержки. Со временем понял, что в основном ребята все равно кучкуются по возрасту, опыту, национальности – лишь бы не вместе. Собирались они в тесный круг – из одиннадцати готовых друг за дружку в огонь и в воду – только на время матча. Опытные тренеры понимают, как необходимо единение «за кадром», и пытаются даже искусственными мерами из группировок лепить дружную команду. Скала любил команду в ресторанчике собирать. Итальянский менталитет – что возьмешь. Старков предпочитал ресторанам природу – с шашлыками на свежем воздухе. Одному Федотову не до того было. Его основной задачей было не единение или совершенствование уже готового коллектива, а его создание – наперекор саботажной селекции бывших коллег. Впрочем, имея в составе Бояринцева, Зуева и особенно Ковалевски, можно было не беспокоиться за внеигровое общение. Они пытались всех куда-то вытащить, завести. Особенно любили массовые выезды на пейнтбол. Впечатлений, разговоров потом – на целую неделю. Все в синяках, кровоподтеках, но невероятно счастливые! А что еще мальчишкам надо? Правильно, в войнушку поиграть. За ними тянулись Быстров, Баженов, Шишкин – так что с преемственностью был порядок. Вспомнился монолог старшины Васкова из «А зори здесь тихие…» (Б. Васильева): «И деток нарожали бы…И не прервалась бы ниточка… А они (немцы) по этой ниточке – ножом!..»

Ну, представьте себе, как мизантроп Смоленцев, да еще вкупе с печально известными своей обособленностью от коллективов, в которых играли, Шавло и Черчесов – могут относиться к этим внефутбольным факторам. Для них – это блажь, что-то необязательное, уж точно не имеющее отношения к профессиональному футболу. Кстати, в Лаудрупе лично меня более всего беспокоит очень похожее понимание принципов создания коллектива. Вернее, он знает только слово «команда», а «коллектив» для него, судя по первым шагам и словам, если не пустой звук, то всего лишь необязательный синоним. Ведь есть же у нас в России какие-то специфические особенности, традиции. И футболу они совсем не мешали. Но пришли «европейцы» – и давай все по-своему кроить. Значение таких фигур, как Войцех, «особенно заметно вдалеке», спустя годы. Я, как и многие наши, испытываю безумную ностальгию по тем временам. Бывали, правда, у Войцеха и «заскоки». Однажды в раздевалке «Лужников», сразу после невнятно проведенного матча, мы со Старковым, Клесовым и Хаджи просматривали на видео моменты, где «накосячил» Родригес. Из-под него привезли роковой гол. Старков трижды прокручивал этот эпизод, прежде чем поставил диагноз и объявил виновного. «Видите, где Клим стоит? Бросил своего – и даже не бежит за ним в штрафную», – резюмировал главный тренер. Родригес был неподалеку, но ничего не понял, как и там, на поле. Зато все услышал Войцех. Подойдя к нам в одном набедренном полотенце, он взглянул исподлобья на главного тренера и громогласно заявил: «Да при чем тут Клим?! Вы же сами никому не объясняете, как играть!» Потом буркнул что-то еще, выругался и пошел в душ. Никто ему ничего не ответил, в том числе и явно растерявшийся Старков. Как проявление задатков лидера со стороны Ковалевски этот случай запомнился пуще других. А мне было жаль Старкова. Все-таки он весьма увлеченно строил демократию, создав даже тренерский совет из Титова, Аленичева и Ковалевски, вел себя всегда предельно деликатно и уважительно… а ему при всех – такое. Эмоции, азарт – все понятно, но зачем при всех, когда можно и на «совете» все обсудить?

Зато после этого случая я стал пристальнее вглядываться в тренировочный процесс, так и не поняв, впрочем, объясняют на самом деле тренеры всякие тактические нюансы или только имитируют это. Важно ведь не просто рассказать, поставив галочку, но и убедиться, что подопечный все правильно понял. Вроде бы объясняли, Клим кивал головой, а на следующий день опять кого-то бросал. Кстати, Родригес и по сей день бросает. Ему скоро заканчивать, а он никак не начнет. Уверен, что останься в команде костяк ветеранов (или тренерский совет), при них Клементе, во-первых, вряд ли вернулся бы из аренды, а во-вторых, черта с два бросил бы своего. Тот же Тихонов, будь он в команде (пофантазируем?), таких бы на своем левом фланге «индейцу» (без обид – командное прозвище) стрел с копьями вставил! Да у нас этот фланг был бы сильнейшим в Лиге!

Однако, если не ошибаюсь, Андрея Тихонова не вернули в команду еще и потому, что предпочли на роль старшего офицера Дмитрия Аленичева. У него и регалий побольше, и человек он поспокойнее. Думали также, что неконфликтный. Дмитрий вернулся в Россию торжественно и триумфально. Вместе с Кубком чемпионов. Об этом много написано и сказано. Но и сейчас я с удовольствием вспоминаю, как встречал Диму в аэропорту Домодедово, наверное, одним из первых в России (прямо на таможне) сфотографировавшись с Димой и его трофеем. Как на следующий день мы в течение 4 часов проводили фотосессию со всеми желающими на стадионе им. И.Нетто. Это было в диковинку. Дима заметно устал, но перенес все спокойно и не отказал в фотографии ни одному из полутора тысяч болельщиков, пришедших в этот будний день на 3-ю Гражданскую улицу. Даже не представляю, что было бы, назначь мы это мероприятие на выходной. К счастью, Дмитрию пора было приступать к тренировкам, да и прессе по выходным неудобно освещать презентации.

Не знаю, знал ли Федун истинный уровень футболиста Аленичева. То есть была ли у Леонида Арнольдовича возможность видеть, на что реально тот способен. Даже голы в финалах еврокубков, которыми он прославился на весь футбольный мир, полного представления не давали. Если остаток сезона-2004 был не столь показателен, то в межсезонье мы увидели настоящего Аленичева. В «Порту», где в центре поля господствовал Деку, он выходил на замену, а здесь стал сердцем команды. Плей-мей-ке-ром! Напомню, что тогда еще действовал срок дисквалификации Титова. Аленичев в «Спартаке» получил возможность дореализоваться. Это было «бабье лето» Дмитрия, если так можно сказать о мужчине. Он явно хотел всласть наиграться, насладиться футболом под занавес карьеры, напитаться любовью родной публики. На меньшее он не был согласен. Максимализм человека, привыкшего к победам, вкупе с разочарованием и сыграют с ним в итоге злую шутку. Что же случилось? Предположу, что причины лежали в области психологии. Во-первых, в Диме росло раздражение от травм и невозможности на этой антифутбольной синтетике проявить себя в полной мере. Чуть отвлекусь. Возможно, кому-то наплевать на то, что я думаю. Но к проблеме лужниковской синтетики все подходят по-разному. Кто-то изучает движение и отскок мяча, кто-то реакцию на нее коленей и голеностопов, но никто (!) не осмелился собрать все воедино и громко заявить: «Господа, «Спартак» не стал чемпионом в эти годы из-за лужниковской синтетики!» А я заявляю. Доказательств – миллион. Бесконечные хронические травмы лидеров, постоянные трудности, связанные с переходом с одного газона на другой, обескураживающая разница между игрой команды на траве и на этом… пластике. Тот же Аленичев – основной пример. Доктора говорили: «Да у него уже психологический пунктик в голове». Пусть так. Но ведь он же этот «пунктик» здесь поймал. Раньше его не было. И он Диме реально помешал здесь раскрыться!

Даже расширю свое заявление. Дамы и господа!

Главный тормоз российского футбола – непригодные для классного футбола поля! Возражения есть?!

Спросил я как-то Черчесова. не думает ли он, что в нашем высоком травматизме виновна синтетика. Он. как всегда, с ходу сказал: нет. А потом призадумался и ответил иначе: «А как же «Амкар»?» Честно говоря, никто из нас не владел статистикой по травмам пермяков, так что дальше продолжать не было смысла. Но есть и другой аргумент. Наш стиль сразу проявляется на хорошем поле, типа «Альянса» в Мюнхене. «Жозе Алваладе» в Лиссабоне или «Селтик-Парка» в Глазго. Там мы Играем. А на синтетике, как и все, – боремся. С двойной нагрузкой на все узлы и агрегаты.

Была у меня в «Ударе по голу» миниатюрка на мотив песни «Тополя». В песенной форме иногда получается более точно что-то выразить.

 
То поля как поля, то болота топкие.
Пресекает земля все попытки робкие.
Ты. Природа, прости, нам бы матч провести,
А потом хоть трава не расти…
Но в разгар февраля не цветут одуванчики и тополя,
Как обычно мысля осеняет умы опосля.
С тех, кто спит у руля, спрашивать не принято.
Все «ля-ля – тополя», только воз и ныне там.
Понимает страна: жизнь в футболе трудна
И без формулы «осень—весна».
Но в разгар февраля не цветут одуванчики и тополя,
Круглый год спят поля, игрокам ничего не суля.
Агрономы на фарт сыплют удобрения.
Астрономы весь март напрягают зрение.
Не летит ли к Земле на футбольной метле
Новоявленный русский Пеле?
Но в разгар февраля не цветут одуванчики и тополя.
Неужели поля не поднимутся выше нуля?
 

По окончании серебряного сезона-2005 пропустивший этот год из-за травм на синтетике капитан команды Дмитрий Аленичев несколько раз в интервью нарочито повторял, что для него второе место – это поражение. Знаю, что эти его высказывания обижали Старкова и расстраивали Федуна. Ведь пахали же все как проклятые и уже хотя бы за это заслужили то, что получили. Серебро, Лига чемпионов! Да еще после 8-го места в прошлом году! Примерно так рассуждали в клубе. А Аленичев думал иначе. Причем если поначалу в интервью он отделывался лишь общими фразами, не особо вдаваясь в объяснения, чем его так раздражают эти серебряные медали, то с каждым следующим интервью раздражение только росло. На предсезонной встрече с болельщиками капитан лишь подтвердил незыблемость своей позиции, назвав предыдущий сезон чуть ли не провальным. У меня даже сложилось впечатление, что Дима шел к конфликту целенаправленно, уже тогда открыто полемизируя с руководством клуба. Не исключено, что и статус «победителя всего на свете» подталкивал его к смелым высказываниям. Во всяком случае, вряд ли кто другой решился бы на поступок, который совершил Аленичев в 2006 году.

Для завязки темы процитирую журналиста Рабинера. Стиль его неизменен: придумает «факт» – и давай от него отталкиваться. У нас с ним противоположные подходы. По крайней мере, в личной Полемике. Он опирается на слухи и часто врет, я беру только личные высказывания героя в прессе и Интернете, так что не отвертится. За точку отсчета можно принять следующее творение «барона» Рабинера для «Спорт-Экспресса». Поскольку опять же именно его газета не просто обнародовала данную историю, но и раздула ее костер до размеров пожара высшей категории сложности.

«Высказывание Федуна в мартовском интервью «СЭ» о «возрастных футболистах, которые приехали в чемпионат России исключительно ради денег и, находясь в предпенсионном состоянии, отбывают номер», стало для Аленичева последней каплей. Позже в клубе утверждали, что владелец «Спартака» имел в виду вовсе не спартаковского капитана, а, к примеру, Коштинью. Но в таком случае, по распространенному мнению внутри «Спартака», это недопонимание на совести пресс-службы клуба. Вычитывая текст интервью (а когда дело касается персон уровня Федуна, текст на сверку требуют всегда), пресс-атташе должен был после этой цитаты босса пометить в скобках, что речь не идет о футболистах «Спартака». И не было бы десятков звонков от родных и друзей, которые, как рассказывают близкие к Аленичеву люди, он получил после выхода в свет интервью хозяина клуба».

Пара моментов в интервью Федуна напоминала заочную полемику с пессимистом и максималистом Аленичевым. Отчасти и то злополучное место про Коштинью. Но мы еще до интервью в «СЭ» разговаривали с Димой, и смею утверждать, что не этот опосредованный упрек стал решающим в конфликте. Капитана «Спартака» не устраивал стиль тренировок и игры под руководством Старкова. Он жаждал атакующих кружев. Петрович и сам был не против эстетики, но ему платили за результат. «Десятки звонков от родных и друзей…» Что за бред? У каждого из нас десятки родных и друзей, переживающих за нас и находящихся на нашей стороне в любом вопросе и конфликте. Они с нами, даже если мы не правы. Иначе какие же они близкие? Но это совсем не значит, что подзуживаемые кем-то, мы должны совершать революционные глупости. Аленичев – взрослый человек, и у него своя голова на плечах. Не в звонках дело. Просто захотел Игорь Рабинер частным образом посочувствовать великому игроку, руку поддержки протянуть, да ошибся с поводом – бывает. Зачем за него что-то выдумывать и слюни пускать? Вот кто-то всплакнул на его плече – и он тут же пошел своими руками рвать миллионный контракт… Не смешно? У Димы двое детей. Он что, самоубийца? Естественно, ввязываясь в драку, он рассчитывал на победу, не думая о карьерном «суициде». Как с писаной торбой носится Рабинер со своим жалким, сомнительным уставчиком. Навязывает даже героям событий собственные версии их развития. Сначала за Аленичева все решил, потом в наш монастырь сунулся.