Текст книги "Повседневная жизнь Кремля при президентах"

Автор книги: Владимир Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Затем на Спасской башне были установлены «большие курантовые часы» английского производства, которые, хоть и часто выходили из строя, прослужили несколько десятков лет. Особенно существенные ремонтные работы производились на башне в начале XIX века, после пожара и ухода наполеоновских войск. Тогда, помимо прочего, на Красной площади был засыпан ров и разобран каменный мост у Спасских ворот.

К середине XIX века деревянные детали часов обветшали, металлические колеса и шестерни износились. В 1851–1852 годах куранты были отремонтированы на заводе братьев Бутеноп, тогда же полностью был переделан музыкальный узел: часы стали исполнять марш Преображенского полка петровских времен и мелодию Д. С. Бортнянского «Коль славен наш Господь в Сионе». Для этого в звонницу добавили 16 колоколов от часов Троицкой башни и 8 – от часов Боровицкой, которые к тому времени уже не действовали. Всего у курантов было 58 колоколов, 13 из которых были отлиты еще для головеевых часов.

В I860 году немецкий механик Фац установил на музыкальном валу мелодию песенки «Ах, мой милый Августин», однако вскоре Александр II эту вольность запретил.

Куранты, восстановленные некогда братьями Бутеноп, занимают три этажа башни (с седьмого по девятый) и состоят из трех основных узлов: механизма хода, механизма боя четвертей и механизма боя часов. Часы приводятся в действие тремя гирями весом от 160 до 224 килограммов. Точность хода обеспечивается маятником весом 32 килограмма. Механизм боя состоит из четвертных колоколов и колокола, отбивающего целый час, которые занимают весь десятый ярус. Вес четвертного колокола – 320 килограммов, часового – 2160. Колокола работы русских и иностранных литейщиков XVII—XVIII веков украшены орнаментами, некоторые из них имеют надписи, сделанные мастером и удостоверяющие происхождение колокола.

К началу XX века куранты Спасской башни перешагнули вековой рубеж своей службы и потому нуждались в постоянном уходе и частом ремонте. Полномасштабную реставрацию внешнего вида проводили в 1913 году к 300-летию дома Романовых. Во времена СССР циферблаты лишь подновлялись. При взятии Кремля в октябре 1917 года часы были повреждены снарядом. В 1919 году по указанию Ленина мастер Н. В. Беренс их починил, тогда же на игральный вал были набраны «Интернационал» и «Вы жертвою пали». В 1932 году решено было оставить только мелодию «Интернационала», которая звучала дважды в день – в полдень и полночь. С 1938 года куранты замолчали, отбивая лишь четверти и целые часы. Общий вес механизма курантов составляет около 25 тонн.

Одна из крупнейших реставраций курантов была проведена в 1974 году, когда часы стояли 100 дней. Механизм часов был полностью разобран, более тысячи уникальных деталей заменили новыми. Сейчас в нижних этажах башни располагается точная копия механизма часов, за работой которого неустанно следят специалисты и соответствующая аппаратура.

В 1995 году было решено восстановить музыкальность часов, для чего вначале провели необходимые исследования, а затем очередную реставрацию механизма. В 1996 году во время церемонии инаугурации Б. Ельцина со Спасской башни впервые прозвучали «Патриотическая песня» и «Славься» Глинки. В 1999 году был обновлен внешний вид часов, а стрелки и знаки на циферблатах заново покрыты позолотой ^[1].

Невозможно обойти вниманием и то, что Московский Кремль является историческим некрополем. Усыпальница удельных и великих князей, царей и императоров от Ивана Калиты до Петра II в Архангельском соборе – лишь малая часть захоронений, произведенных за многие века на территории Кремля. По оценкам археологов, с XII века здесь было похоронено не менее 6 тысяч человек. При этом большинство кремлевских кладбищ из-за постоянных перестроек стали недоступны. Нарушать покой усопших, захороненных в Кремле, считалось в порядке вещей не только при большевиках, сравнявших с землей основную часть кладбищ. Точно так же (просто менее масштабно) действовали и прежние власти. Например, в XVIII веке при строительстве здания Сената под фундаментом исчезли кладбище XVII века и остатки церкви Косьмы и Дамиана XIV века.

На сегодняшний день из шестнадцати кремлевских некрополей, храмов-усыпальниц и кладбищ сохранились лишь два: некрополи Успенского и Архангельского соборов. С 1924 года часть Кремлевской стены, выходящей на Красную площадь, стала местом захоронения партийных и государственных деятелей, а также революционеров-интернационалистов. Всего здесь нашли свое последнее пристанище более 400 человек. Раньше к этим могилам можно было попасть только после того, как посетишь Мавзолей. Ныне доступ стал более свободным. Время от времени, на какую-либо годовщину, сюда приходят родственники и сослуживцы захороненных у Кремлевской стены или в самой стене, возлагают цветы. Иногда их сопровождает оркестр, играющий траурные марши.

В Кремле сегодня соседствуют кресты на куполах храмов, двуглавые орлы и красные пятиконечные звезды на кремлевских башнях. Кремлевская стена и храм Василия Блаженного, Мавзолей Ленина и Почетный некрополь с соборными усыпальницами – это волнующая летопись истории России, олицетворение связи времен и деяний наших предков и современников.

Высокая историко-художественная и общественно-политическая значимость Московского Кремля возлагает особую ответственность за его сохранность на те организации и ведомства, в чьем ведении находится этот уникальный памятник отечественной истории и культуры.

ОБИТАТЕЛИ КРЕМЛЯ

В отличие от лондонского Тауэра, мадридского Эскуриала, дворцов Версаля и Фонтенбло во Франции, огромного числа средневековых крепостей Западной Европы, давно превращенных в музейные комплексы, Московский Кремль на протяжении веков остается основным центром российской государственности, здесь принимались основополагающие для страны решения, вершились людские судьбы.

Кремль XV—XVI веков был местом жительства бояр, дворцовых мастеров, купцов, здесь располагались подворья дальних монастырей. Застройка Кремля до XVI века была очень тесной, так что Ивану III пришлось принять меры по благоустройству кремлевской территории: были проложены прямые улицы от Спасских и Никольских ворот к Соборной площади.

Вся полнота верховной государственной, законодательной, исполнительной и судебной власти с середины XVI столетия была сосредоточена в руках царя, а действия органов власти совершались от имени царя и по его указу. Царь осуществлял свою власть через Боярскую думу и приказ Тайных дел (с 1646 года). Боярской думе подчинялись Разрядный, Поместный и Посольский приказы. Приказ Тайных дел подчинялся царю. Царю и приказу Тайных дел подчинялись Дворцовые приказы. Свои приказы были у Патриарха Московского и всея Руси.

Возглавляли все эти приказы бояре, а также дьяки и думные дворяне. В середине XVII века приказные корпуса протянулись в одну линию от Архангельского собора до Спасских ворот. В первой четверти XVIII века Петр I отменил приказы и ввел в России систему коллегий.

После Смуты, при Михаиле Федоровиче и особенно при Алексее Михайловиче, Кремль как царская резиденция достиг своего расцвета. Царские покои занимали всего один этаж Теремного дворца, остальные помещения имели государственное назначение: в Крестовой палате собиралась Боярская дума, в Престольной заседал церковный суд.

До пожара 1737 года в Кремле находилось немало общедоступных городских учреждений, например Медицинская контора и Главная аптека.

Дворы знати и духовенства занимали слишком большую площадь, а потому не могли более размещаться в пределах Кремля, поэтому постепенно оттеснялись в районы Китай-города и Белого города. Во второй половине XVIII века дворяне окончательно переселились из Кремля.

Как известно, со времен Петра, перенесшего столицу в Санкт-Петербург, Москва звалась «первопрестольной». И хоть вся основная императорская и чиновная жизнь двести с лишним лет протекала на берегах Невы, Московский Кремль не был законсервирован. Здесь продолжалась духовная и культурная жизнь. Неподалеку от Кремля, в здании Сухаревой башни расположилась созданная указом Петра I школа математических и навигацких наук, которая находилась в ведении кремлевской Оружейной палаты. Одновременно с Навигацкой школой при Посольском приказе были открыты курсы иностранных языков, создана московская Бурмистрская палата, которая была призвана собирать налоги со всех российских городов, так что постепенно она стала выполнять функции главного казначейства. В Потешном дворце в 1806 году поселились комендант Москвы и его канцелярия, в здании Сената до революции находились Московская судебная палата, которая рассматривала политические дела, и Московский окружной суд, а в Кавалерском корпусе жили чиновники судебной палаты с семьями.

На протяжении веков Кремль являл собой сакральный центр страны. Еще в правление Ивана Калиты рядом с храмом Спаса на Бору здесь был основан Спасский монастырь. В начале XIV века на территорию Кремля переехал митрополичий двор. В 1365 году митрополит Алексий основал мужской Чудов монастырь, расположенный ближе к Соборной площади. История его основания связана с чудесным исцелением по молитве митрополита Алексия ханши Тайдуллы, матери золотоордынского хана Джанибека. В XV—XVI веках наряду с Троице-Сергиевым, Иосифо-Волоколамским, Кирилло-Белозерским монастырями Чудов монастырь был одним из крупнейших на Руси. В 1407 году вдова Дмитрия Донского княгиня Евдокия основала в Кремле Вознесенский монастырь, который стал усыпальницей великих княгинь и других представительниц великокняжеского дома. Уже при Иване III, в 1490 году Спасский монастырь был перенесен за кремлевские стены. С конца XVI века в Кремле находилась резиденция патриархов Московских и всея Руси. При патриархе Никоне рядом с царским дворцом здесь были возведены новые Патриаршие палаты, а после учреждения в 1721 году Святейшего Синода – Синодальный дом.

Кремль до 1918 года оставался центром православной жизни, в его 25 церквях и соборах ежедневно шли службы. 23 января 1918 года советская власть приняла декрет «О свободе совести и религиозных обществах», вошедший позднее в собрание узаконений (1918. № 18) под названием «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». Декретом определялось, что «никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью, прав юридического лица они не имеют, и все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием» ^[2]. С этого времени соборные колокола в Кремле замолчали, купола были лишены крестов, а храмы переданы в ведение Министерства культуры.

В свое время Александр I купил у Чудова монастыря митрополичий дом и, отстроив его, подарил своему младшему брату Николаю. В Николаевском дворце 1818 году родился будущий император Александр II. Император Николай называл Москву «любезной древней столицей». Он часто бывал в отстроенном им Большом Кремлевском дворце, где на первом этаже располагались покои царской семьи, а второй этаж использовался для парадных приемов. Не случайно при Николае I первая протяженная железная дорога в России была проложена из Петербурга в Москву.

Обычно приезды императорской семьи в Кремль были связаны с коронацией нового монарха в Успенском соборе. На это время в Москву переселялся и императорский двор. Коронационные празднества длились по многу дней, сопровождались балами, маскарадами, театральными представлениями. Последнее торжественное прибытие Николая II в Кремль с семьей и свитой состоялось по случаю трехсотлетия дома Романовых, широко праздновавшегося в 1913 году. А 18 августа 1914 года вся императорская фамилия собралась в Большом Кремлевском дворце в связи с началом Первой мировой войны. Современники вспоминали, что в тот день Кремль был заполнен громадной толпой, чей гул заглушал гул колоколов Ивана Великого.

В марте 1918 года декретом Совета народных комиссаров столицей вновь была объявлена Москва. Было принято специальное постановление о переезде правительства и руководства партии из Петрограда (Смольного) в Москву (Кремль). Новое руководство страны расположилось в здании Сената, над Кремлем было поднято Красное знамя. Первыми 12 марта 1918 года в Кремль через Троицкие ворота въехали председатель Совета народных комиссаров РСФСР В. И. Ленин и председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета Я. М. Свердлов.

Так весной 1918 года древний Кремль обрел новую жизнь и новых обитателей.

От Троицких ворот направо вдоль стены Кремля тянулась Дворцовая улица, застроенная по обеим сторонам Офицерским, Кухонным, Гренадерским, тремя Кавалерскими, Детским и Фрейлинским корпусами, Потешным дворцом и другими зданиями, которые постепенно начали заселять новые жильцы.

В октябре 1918 года был закрыт Вознесенский монастырь. Монахини во главе с игуменьей были выселены из Кремля и определены при церкви Лефортовской больницы. Опустел и Чудов монастырь. А в кельи монахов и монахинь тоже въехали новые постояльцы.

Л. Д. Троцкий в книге «Моя жизнь», описывая кремлевский быт, признавал, что новое кремлевское жилье производило на него странное впечатление: «Со своей средневековой стеной и бесчисленными золочеными куполами Кремль, в качестве крепости революционной диктатуры, казался совершеннейшим парадоксом. Правда, и Смольный, где помещался раньше Институт благородных девиц, не был прошлым своим предназначен для рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. До марта 1918 г. я в Кремле никогда не бывал, как и вообще не знал Москвы, за исключением одного-единственного здания: Бутырской пересыльной тюрьмы, в башне которой я провел шесть месяцев холодною зимою 98–99 гг. В качестве посетителя можно бы созерцательно любоваться кремлевской стариной, дворцом Грозного и Грановитой палатой. Но нам приходилось здесь поселяться надолго. Тесное повседневное соприкосновение двух исторических полюсов, двух непримиримых культур и удивляло, и забавляло...

В Кавалерском корпусе, напротив Потешного дворца, жили до революции чиновники Кремля. Весь нижний этаж занимал сановный комендант. Его квартиру теперь разбили на несколько частей. С Лениным мы поселились через коридор. Столовая была общая. Кормились тогда в Кремле из рук вон плохо. Взамен мяса давали солонину. Мука и крупа были с песком. Только красной кетовой икры было в изобилии вследствие прекращения экспорта. Этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции.

Музыкальные часы на Спасской башне перестроили. Теперь старые колокола вместо «Боже, царя храни» медлительно и задумчиво вызванивали каждые четверть часа «Интернационал». Подъезд для автомобилей шел под Спасской башней, через сводчатый туннель. Над туннелем старинная икона с разбитым стеклом. Перед иконой давно потухшая лампада. Часто при выезде из Кремля глаз упирался в икону, а ухо ловило сверху «Интернационал». Над башней с ее колоколом возвышался по-прежнему позолоченный двуглавый орел. Только корону с него сняли. Я советовал водрузить над орлом серп и молот, чтоб разрыв времени глядел с высоты Спасской башни. Но этого так и не удосужились сделать...

В моей комнате стояла мебель из карельской березы. Над камином часы под Амуром и Психеей отбивали серебряным голоском. Для работы все было неудобно. Запах досужего барства исходил от каждого кресла. Но и к квартире я подходил по касательной, тем более что в первые годы приходилось только ночевать в ней в непродолжительные мои налеты с фронта в Москву.

Чуть ли не в первый день моего приезда из Питера мы разговаривали с Лениным, стоя среди карельской березы. Амур с Психеей прервал нас певучим серебряным звоном. Мы взглянули друг на друга, как бы поймав себя на одном и том же чувстве: из угла нас подслушивало притаившееся прошлое. Окруженные им со всех сторон, мы относились к нему без почтительности, но и без вражды, чуть-чуть иронически. Было бы неправильно сказать, что мы привыкли к обстановке Кремля, – для этого слишком много было динамики в условиях нашего существования. «Привыкать» нам было некогда. Мы искоса поглядывали на обстановку и про себя говорили иронически-поощрительно амурам и психеям: не ждали нас? Ничего не поделаешь, привыкайте. Мы приучали обстановку к себе» ^[3].

Первым делом новые обитатели Кремля переименовали Дворцовую улицу в Коммунистическую. В том же 1918 году Кремль был закрыт для посещения.

Вначале В. И. Ленин, как и его соратники Троцкий, Каменев, Зиновьев, Сталин, Бухарин, Молотов и многие другие, занимал двухкомнатную квартиру (№ 24) в одном из Кавалерских корпусов, сохранившемся до наших дней. Но уже вскоре перебрался в более просторное жилище прокурора Судебных установлений, в здание Сената. Квартира находилась в той части, что ближе к Троицким воротам, на третьем этаже. Ленин прожил здесь с женой и сестрой с 1918 по 1923 год, а до 1939-го здесь продолжали жить члены его семьи.

Решение открыть Музей-квартиру Ленина было принято лишь во времена Н. С. Хрущева, возможно, по его личной инициативе. Правда, к тому времени внутреннее убранство помещений было уже утрачено, и его поручили восстановить архитектору Г. Г. Савинову. Музей был открыт для посещений в 1955 году. Главной его достопримечательностью являлась личная библиотека Ленина, насчитывающая 18 тысяч томов. В интерьере квартиры сохранили рояль, а на кухне – полочку с кастрюльками, изготовленными из первого советского алюминия. Но при этом обстановка, конечно, была далеко не спартанская. В 1995 году, в соответствии с постановлением председателя правительства, кремлевский Музей-квартира переехал в Горки, где отныне занимает отдельное здание на территории усадебного парка.

В квартирах всех кремлевских обитателей стояла мебель, оставшаяся здесь от прежней жизни. Есть приходилось из посуды с царским гербом: другой у коменданта просто не нашлось.

В здании Арсенала разместились казармы и административные службы Комендатуры Кремля.

Охрана была поручена латышским стрелкам с подчинением их коменданту Кремля. В сентябре 1918 года им на смену были передислоцированы из Лефортова пулеметные курсы, которые в январе 1919 года были переименованы в Первые московские пулеметные курсы по подготовке командного состава РККА. Таким образом, здесь была создана школа красных командиров, которых тогда называли кремлевскими курсантами. С 1930 года кремлевские курсанты несли службу на посту № 1 у входа в Мавзолей В. И. Ленина. В 1935-м задачи по охране Кремля были переданы Батальону особого назначения, который полностью принял на себя обязанности по охране членов советского правительства и перешел в подчинение НКВД СССР. В том же году батальон был реорганизован в Полк специального назначения, а в 1936-м – в Отдельный Кремлевский полк. Указом президента Б. Н. Ельцина 20 марта 1993 года он был преобразован в Президентский полк.

В сентябре 1918 года появилась специальная телефонная комната Кремля, где был установлен 100-номерный коммутатор, а в январе 1922 года в ведении Комендатуры Московского Кремля заработала своя автоматическая телефонная станция. В 1930 году были сданы в эксплуатацию первые линии ВЧ-связи Москва-Ленинград и Москва-Харьков.

В апреле 1929-го, по инициативе коменданта Кремля Р. А. Петерсона, правительственная комиссия, в которую входили К. Е. Ворошилов, В. В. Шмит, А. Е. Енукидзе, осмотрела здания Чудова и Вознесенского монастырей и постановила снести их, очистив место для строительства Военной школы ВЦИК с подземным тиром для пулеметчиков. Правда, уже в октябре 1935 года школа ВЦИК была эвакуирована с территории Московского Кремля. А в этой, недоступной для посетителей части Кремля рядом со Спасской башней расположился Всероссийский центральный исполнительный комитет с Кремлевским театром. В 1950-х годах здание было передано Верховному Совету и Президиуму Верховного Совета СССР. Сегодня это строение именуют 14-м корпусом.

Помещений, пригодных для жилья, в Кремле было не так уж много, а потому высшие партийные функционеры и госчиновники еще с 1918 года жили в лучших гостиницах города: в «Метрополе», «Национале», «Центральной» и «Савое», которые были преобразованы в так называемые Дома Советов.

В Кремле же все жили очень скромно, как в большой коммунальной квартире. Дети гоняли по кремлевским скверикам на велосипедах, горланили, путались под ногами. Потом подросли, их надо было водить в школу. Со временем жить и работать здесь становилось все сложнее, тем более обеспечивать порядок. В 1931 году семьи крупных партийных деятелей начали отсюда переселять и уже к 1937-му здесь почти никого не осталось. В 1930-е годы тех, кого не репрессировали, переселили в городские квартиры. Жить в Кремле остался один Сталин, но даже он основное время проводил на Ближней даче в Волынском.

Совсем недалеко от Кремля, через мост, в 1931 году был построен огромный дом, с легкой руки Юрия Трифонова известный всем как Дом на набережной, куда многие кремлевские семьи и переехали.

О судьбе этого увешанного мемориальными досками темно-серого мрачного дома на улице Серафимовича сегодня знают все. Он был построен по проекту архитектора Бориса Михайловича Иофана как образцовый дом будущего, в котором должны были жить высокопоставленные советские партийные и государственные деятели: члены ЦК ВКП(б), Комиссии советского контроля, Комитета партийного контроля, наркомы, замы наркомов, начальники главков. Позднее к ним присоединились первые Герои Советского Союза, сотрудники аппарата ВЦСПС, Коминтерна, Народного комиссариата обороны.

Кстати, этому же архитектору принадлежал проект Дворца Советов, который в 1931 году собирались возвести на месте снесенного храма Христа Спасителя. По его проекту был построен санаторий в Барвихе (1931–1935), а также советские павильоны на Всемирных выставках в Париже (1937) и Нью-Йорке (1939).

Для строительства «Дома ЦИК» в 1927 году была образована правительственная комиссия, которую возглавил А. И. Рыков, в то время председатель Совета народных комиссаров СССР. В ее состав входили секретарь Президиума ЦИК СССР А. С. Енукидзе, сам автор проекта Б. М. Иофан, заместитель председателя ОГПУ Г. Г. Ягода. Все четверо получили в новом доме квартиры, однако до старости дожил один Б. М. Иофан, остальные в 1937–1938 годах были репрессированы, как, впрочем, и многие другие его жильцы.

Дом разместился на территории более трех гектаров и строили его почти четыре года: с 1928-го по 1931-й. Здесь было 505 громадных 7–12-комнатных квартир с маленькими кухнями: люди, которые здесь жили, естественно, никогда не ели на кухне, ну а для того чтобы готовить на одну семью, места было вполне достаточно. Другое дело, когда в 40-е годы почти половина квартир в Доме на набережной стали коммунальными, на таких кухнях традиционные для коммуналок конфликты, а вместе с ними скандалы и сплетни стали неизбежны. И только спустя тридцать лет, во время капитального ремонта квартиры сделали 4–5-комнатными, а коммуналки расселили.

В квартирах Дома на набережной стояла одинаковая мебель, изготовленная из мореного дуба по проекту все того же Б. М. Иофана. Это были столы, стулья, кровати, буфеты и т. д. с металлическими инвентарными номерами. Вместо мусоропровода функционировал грузовой лифт, шахта которого выходила в кухни и в котором ездили специальные служащие, собиравшие выставленные жильцами пакеты с мусором.

Здесь были свои столовая, библиотека, спортивный зал, продовольственный и универсальный магазины, детский сад, ясли, прачечная, амбулатория, почта и сберкасса. В правом крыле дома размещался Клуб Совета Министров (ныне Театр эстрады), в левом – кинотеатр «Ударник», рассчитанный на 1500 зрителей.

В этом доме в разное время жили секретарь ЦК ВКП(б) Постышев, первый секретарь ВЦСПС Шверник, авиаконструктор А. И. Микоян, соратник Ленина П. Н. Лепешинский, военачальники М. Н. Тухачевский, Г. К. Жуков, И. X. Баграмян, Ф. И. Толбухин, знаменитый донбасский шахтер А. Г. Стаханов, летчики-челюскинцы М. В. Водопьянов и Н. П. Каманин, секретари Ленина Е. Д. Стасова и Фотиева, писатели Демьян Бедный и Борис Лавренев, поэт Михаил Кольцов, руководитель ансамбля И. А. Моисеев, академики Т. Д. Лысенко, В. И. Бураковский, Н. Н. Блохин, В. И. Шумаков, В. П. Глушко и многие, многие другие.

До войны дом считался спецобъектом и находился в ведении комендатуры НКВД. Вахтеры были штатными сотрудниками комитета, они располагали ключами от всех квартир. Просто так, с улицы в дом было не попасть, да и находиться долго гостям запрещалось: они должны были уйти не позднее 23.00. Судьба каждого из тех, кто жил в нем, достойна и уважения, и сожаления.

После войны от идеи собрать под одной крышей всех выдающихся современников отказались, а на стенах дома стали появляться мемориальные доски. Теперь все знают, что там были и прослушки, хотя прежде в это верилось с трудом. В том, что прослушки в квартирах ставили, я убедился на собственном опыте: незадолго до распада СССР я получил квартиру в одном из цековских домов. Наши соседи по дому впоследствии оказались знаковыми фигурами новой России. Но тогда, в середине 80-х, и Б. Н. Ельцин, и Г. А. Зюганов, и многие другие еще не были столь известны и не занимали своих высоких постов. Не так давно мы с женой затеяли в своей квартире евроремонт, и ребята-отделочники показали мне вживленные в стены «жучки». Слушали – не слушали – другое дело, но на всякий случай ставили. Одним словом, охранять охраняли, то есть оберегали, но в то же время – не доверяли. Так что не случайно судьбы многих из тех, кто жил в Доме на набережной, не сложились.

Позднее, по распоряжению Хрущева, на Ленинских горах были построены особняки, чтобы можно было друг к другу в гости ходить через калитку. И Буденный к Ворошилову ходил – на гармошке играть. Еще позже появились «дом Косыгина», «дом Горбачева». Но начиная с эпохи Брежнева члены Политбюро уже вместе не жили. Попытка воссоздать идею дома для соратников была сделана во время первого президентского срока Б. Н. Ельцина. Но и она оказалась неудачной, из дома на Осенней очень скоро все разбежались. Психологически это очень тяжело и неоправданно: и дома, и на службе видеть одни и те же лица и вести одни и те же разговоры. Не удается переключаться, не удается расслабиться, а если к тому же учесть, что работа не бывает без разногласий, то становится понятным, что они автоматически переносятся и в домашнее общежитие. Правда, для службы безопасности, конечно, удобно, когда все охраняемые сосредоточены под одной крышей.

Так, уже в 30-е годы, из Кремля постепенно уходила обыденная жизнь, и он превращался исключительно в административный центр.

Вместе с семьями из Кремля уехали домашние животные: кошки и собаки, и их с тех пор здесь больше нет. Зато встречаются белки и множество всевозможных птиц. Особенно заметны, конечно, вороны: всем известно, как любят они кататься, съезжая на хвостах, с кремлевских куполов и к каким последствиям это приводит – вороны обдирают лапами сусальное золото. Для того чтобы отвадить их от таких забав, в Кремле пришлось обзавестись ястребом, который «патрулирует» небо над золотыми куполами. Когда в 1990-х годах проводилась реконструкция и были разворочены десятилетиями не менявшиеся кремлевские коммуникации, обнаружилось, что их населяли полчища крыс, с которыми пришлось бороться гораздо серьезнее, чем с воронами: помимо прочего, крысы даже кабель правительственной связи однажды перегрызли.

За зданием Сената прочно закрепилось название Совнарком, или Дом правительства. Здесь, на втором этаже, находились трехкомнатная квартира и рабочий кабинет И. В. Сталина, который состоял из просторной приемной и небольшой рабочей комнаты. В приемной сидели начальник личной охраны В. Н. Власик, первый помощник Сталина А. Н. Поскребышев и помощник Л. А. Логинов. Посреди комнаты, на большом столе, лежали советские и зарубежные газеты и журналы.

Затем шел так называемый предбанник, где дежурили полковники, офицеры охраны, которые предлагали посетителям сдать оружие, если таковое имелось. Еще здесь стояла вешалка для членов Политбюро.

Окна сталинского кабинета выходили на Арсенал. Белые стены были облицованы светлой дубовой панелью. Ковровая дорожка. Большой письменный стол, заваленный книгами. Громоздкая, темного дерева мебель. Длинный стол, покрытый зеленым сукном.

Квартира тоже выходила окнами на Арсенал и тоже была обставлена темной громоздкой мебелью; она была расположена в северной части здания, вблизи Никольских ворот, которые никогда не открывали. В парадном по обе стороны дверей стояли два дежурных офицера, которые проверяли пропуска.

После смерти Сталина помещения первого корпуса ни разу капитально не ремонтировали. Его рабочий кабинет стал кабинетом председателей Совета министров: Г. М. Маленкова, Н. С. Хрущева, А-Н. Косыгина.

А третий этаж, кроме Музея-квартиры Ленина, был отдан под приемную генерального секретаря и его кабинет, поскольку именно в Кремле по четвергам проходили заседания Политбюро. Еще один кабинет генерального секретаря находился в здании ЦК партии, который обитал в 1922 году и первую половину 1923 года на Воздвиженке, а затем переехал в огромный дом на Старой площади, где пятый этаж дома был отведен для секретарей ЦК. В Кремле располагалось только то подразделение общего отдела ЦК, которое обслуживало Политбюро. Остальные помещения были совминовские и Верховного Совета. Заседания Политбюро проходили обычно в зале заседаний Совнаркома СССР. Кстати, этот зал при Ленине назывался Красным, потому что был оклеен красными обоями и стулья в нем были обиты красным плюшем. При Сталине обои заменили дубовыми панелями, а плюш – кожей.

В середине 30-х годов в Кремле провели «реконструкцию» в двух гигантских залах Большого Кремлевского дворца, Александровском и Андреевском. Шахтерскими отбойными молотками сбили лепнину, уничтожили декор, торопясь превратить прежнее великолепие в унылое длинное помещение с деревянными партами, где после выборов 1936 года традиционно проходили сессии обеих палат Верховного Совета СССР. Два раза в год по три дня. Потом, правда, там проводили еще съезды творческих союзов: Союза писателей, Союза композиторов.

Невозможно не восхищаться самоотверженностью специалистов-музейщиков, которые работали здесь в 1930-е годы и которые сохранили фрагменты лепнины, попрятав их в подвалах. Уже в наше время, когда по указу президента Б. Н. Ельцина в этих залах стали проводить реставрационные работы, те фрагменты очень пригодились.